Пятый корпус: "Концлагерь" (24)

Практически все смертники, пережившие зиму 1994-95 гг., сравнивают условия после побега в пятом корпусе с нацистским концлагерем. И с этим трудно не согласиться, сопоставив рассказы нацистских узников с тем, что происходило, например, в концлагере Маутхаузен:

«Холодно теперь было не только на улице, но и в бараке... Теперь окна день и ночь оставались открытыми настежь. В помещение наметало снегу, на стенах появлялась наледь… Зимой же по вечерам, перед тем как загнать узников в барак, помещение поливали из шлангов так, что на полу к ночи всегда стояла на несколько сантиметров вода..»

Последствия отчаянного «рывка» из «пятого корпуса» были печальными не только для беглецов, но и для остальных смертников. Как отметил один из очевидцев, «с этого самого дня корпус превращается вначале в концлагерь, а затем в морг». Корпус стал ареной мести озверевших надзирателей, знавших о том, что из-за упущенного побега им осталось работать считанные дни.

По рассказам заключенных, уже утром следующего дня корпус посетил взбешенный прокурор по надзору Сархад Рамизов (имя изменено). Рассказывают, что, встав в коридоре, он во всеуслышание заявил тюремному начальству: «Бейте! Бейте их всех до смерти. Не бойтесь! Это приказ сверху, и я беру на себя за это ответственность!» Вот тебе и прокурор по надзору за соблюдением Законности!

Начали с камеры №118 – первой по коридору. «Выйти из камеры! Лицом к стене! Руки вверх и на стену, ноги врозь!» После этого послышались удары и такие крики, как будто с людей живьем сдирали кожу. Продолжалось это минут 20-30, после чего истязатели перешли к следующей камере. Один из переживших этот ад вспоминал: «Дошли до нашей камеры. Всех вывели в коридор, где на каждого заключенного приходилось по 5-6 охранников, вооруженных дубинками, палками, стальными тросами, словом чем попало. После 3-4 ударов по голове все заключенные уже валялись на полу. Избив еще немного, нас оттащили в сторону, где несколько охранников, перевернув на спину, начали топтать сапогами наши животы. Мы были окровавлены и уже не имели сил кричать. В бессознательном состоянии, нас пинками загнали в камеру и вповалку бросили лежать на залитом водою полу».

По словам бывших смертников-армян, тон расправе якобы задал замначальника тюрьмы по режиму. Формально за происшествие отвечал он, хотя фактически корпус был в ведении замначальника по политчасти М. Перед своим увольнением с работы за побег «режимник» нахичеванец Газанфар якобы дал надзору команду бить заключенных, и с этого все началось. Его место занял его заместитель Али, который с заключенными обращался помягче. Однако этого нельзя было сказать о персонале корпуса, среди которых еще пару недель оставались те, кто допустили побег и потому были особенно злы. Троих «шмонщиков», кто отвечал за технический осмотр камер, и вовсе арестовали. Рассказывают, что в последний день перед увольнением каждый из них приходил в корпус и, отводя душу, бил заключенных.

Старшина корпуса Саладдин (имя изменено) был отстранен от дел и пару недель, формально еще оставаясь старшиной, уже не вмешивался в дела. Разве что иногда пытался урезонить надзирателей, отговаривая их бить того или иного «хорошего» заключенного. Фактически избиениями, как и всеми делами в корпусе, руководил Кахин, впоследствии ставший старшиной (имя изменено). 

Вскоре после побега под предлогом бани у заключенных отобрали добротную полосатую одежду, заменив ее летней с коротким рукавом. Положенную по закону униформу вернули лишь весной 1995 г. В камерах оставили ровно столько одеял и матрасов, сколько было положено изначально по норме, несмотря на перегрузку камер. На 6-7 заключенных в камерах было всего 2 матраса и 1-2 одеяла! Хорошие матрасы забрали, через 3 дня выдав вместо них другие, более тонкие, прозванные заключенными «лавашем». Некоторые из выданных матрасов были испоганены мочой и сильно воняли. В камерах запретили закрывать окна, на пол налили воду – может, проверяя тайные подкопы, а скорее всего, намеренно. Вода набиралась в камеры и через открытые окна, и через протекавшие потолки.

Один из заключенных вспоминал, что на их камеру с двухярусными нарами выделили всего 1 тонкий матрас и 1 одеяло. Натянув их на нары, заключенные организовали себе закрытое пространство, и набившись туда вчетвером на одно спальное место, грелись собственными телами и дыханием. Трое садились на нижние нары, подобрав ноги, четвертый тщательно привязывал к боковой поверхности нар одеяло, а потом с трудом влезал туда сам. Так как не было носков, то ноги подбирали под себя. А одеяло, и без того старое, каждый раз немного рвалось и скоро пришло в непригодное состояние…

Таким образом, абсолютно всех оставшихся заключенных административно наказали: на полный срок (15 дней) посадили на т.н. «карцерный режим» в наказание за недонесение о побеге. «Карцерный режим», в нарушение инструкций, всегда устраивали смертникам не в специально отведенных для этого камерах - карцерах, а прямо в камерах, т.к. тюремные карцеры-одиночки были бы слишком шикарны по сравнению с перегруженными камерами «пятого корпуса». Однако была определенная разница между обычным карцером и тем наказанием, что в этот раз устроили смертникам. Ведь в карцере, по закону, недопустимо снижение температуры ниже +16 градусов. А с 1993 г. были отменены практиковавшиеся в Советское время ограничения в питании наказанных карцером (горячее питание через день, хлеб с солью и водой в остальные дни). 

Пагубные последствия этого почувствовались уже через пару месяцев, когда наступили зимние холода. Ежедневно избиваемые заключенные, лишенные теплой одежды, носок, в продуваемых ветром камерах, постоянно недоедая, были обречены на заболевания туберкулезом и другими легочными заболеваниями.

«СКАЧКИ»

Из книги про концлагерь Маутхаузен: «От дверей тянулся метров на пятьдесят живой коридор из эсэсовцев... Едва первый узник ступил на землю, его свалили с ног ударом приклада в спину. «Ауфтейн!» Он поднялся и, шатаясь, побрел сквозь строй эсэсовцев. Его хлестали плетьми, палками, железными прутьями. Так встречали здесь каждого... Началась «зарядка». Сначала узников погнали бегом вокруг барака. Один круг, другой, третий... Палач-комендант и его подручные внимательно следили за тем, кто как делает «зарядку». Того, то отставал, подгоняли дубинками, кто падал, добивали или еще живым оттаскивали к бараку, бросали в штабель трупов...»

Через две недели после побега, 15 октября, в день увольнения начальника тюрьмы, оставшийся бесконтрольным средний персонал решил отыграться на заключенных. Смертникам объявили, что они должны пройти баню. Эта гигиеническая процедура имеет в тюрьме и другую функцию – снятую одежду раздетых догола узников можно тщательно обыскать, лишнюю отобрать, да и прожарить «спецовку» от паразитов. Но в этот раз под предлогом бани было затеяно массовое избиение узников. Хотя в пятом корпусе была собственная баня, заключенных погнали в баню третьего корпуса.

Внешний забор тюрьмы с вскопанной и огороженной колючей проволокой «запреткой», а также забор «локалки», отгораживающий пятый корпус от третьего, образуют длинный, метров 60-70, двор, заканчивающийся у котельной, где тогда была баня (в ней потом располагалась и и прачечная). У котельной располагался дворик поменьше, где была парикмахерская (потом переоборудованная в пекарню), а напротив – стена третьего корпуса. 

Путь от 5-го корпуса к котельной (бане)

Обычно этим путем смертников в сопровождении пары конвоиров водили в административный корпус на прием к начальству или встречи с родными и адвокатами. Сейчас же во дворе перед «пятым корпусом» собралась едва ли не половина личного состава тюрьмы, которые образовали живой коридор от дверей корпуса до котельной.

Как вспоминают свидетели-смертники, в банный день в корпусе начался общий «шмон» (обыск): «Камеры открывали одна за одной, заключенных из них гнали в баню, а тем временем все вещи из камер выбрасывались наружу, полиэтиленовая пленка, которая заменяла оконные стекла, была сорвана с рам. В коридоре на полу валялось имущество заключенных, которое выносила во двор «хозобслуга» через открытую входную дверь корпуса. Во дворе были видны солдаты в беретах и с оружием, в коридоре стояли сотрудники тюрьмы с дубинками, кусками стальной арматуры, палками, шлангами в руках, которые гнали заключенных к бане, не давая задерживаться. В бане устроили личный «шмон». Всех заключенных заставили раздеться и остаться только в легком нижнем белье (футболках), спецовках и шлепанцах на босу ногу. После этого по тому же коридору надзирателей прогнали обратно в камеру».

На выходе стоял жизнерадостный майор Ш. и ругался с удрученным старшиной Саладдином, который в тот день сдавал корпус новому старшине Кахину. Саладдин пытался как-то защитить своих подопечных, на что Ш. парировал: «Ты мне говорил, что это корпус мужиков! Врешь! Это корпус педерастов, все здесь ограши (сводники. – аз.!» В этот момент Ш. встретился взглядом с первой группой смертников из камеры №125, дальней по коридору, среди которых выделялся бывший «погонник» А., убивший своего коллегу за притеснения своей семьи. «Ну, кроме разве что пары-тройки тех, кто сел, защищая свою честь»,- быстро поправился Ш. Но, видимо, относительно большинства других смертников его мнение не изменилось.

Выводя смертников в баню камеру за камерой, их гнали десятки метров, избивая дубинками, кусками металлической арматуры и троса, деревянными молотками, при этом стараясь попасть по головам. Избиение сопровождалось садистским хохотом.

Вот узников в полосатых спецовках остановили и начали избивать до потери сознания. Затем, приведя в себя, поставили к стене. Выбрав из них некоего С., капитан по имени Асад развернул его к себе и снова зверски избил. Свалившись на землю, узник корчился у него в ногах. А капитан, поставив на его голову ногу, заставил целовать землю у себя под ногами. Подняв с земли, смертника нагнули, положив руки на колени, и капитан с куском шланга взгромоздился ему на спину. Под ударами шланга, подгоняемый криками «Хошша-хошша!» (которые используют погонщики ослов), тот побежал к бане. Остальные сокамерники под ударами поплелись по «живому коридору». 

Где-то на половине дороги процессии повстречался замначальника М. и пара сотрудников тюремной администрации. Увидев капитана Асада верхом на заключенном С., от смеха схватились за животы. А тот, подгоняя заключенного ударами резиновой «плети», со смехом отдал честь замначальнику со словами: «Достойно выполняем Ваш приказ!» В свою очередь, последний с улыбкой добавил «коню» пинка по заду, крикнув: «Пошел!».

Иногда процедуру разнообразили и делали гонки двух «коней» – на спор, чей окажется быстрее. Можно только представить, какого рода взбучку получал проигравший гонку «конь» от раздосадованного «наездника»...

ОПЕРАЦИЯ «БАНЯ»

Из книги про концлагерь Маутхаузен: «Один раз в десять дней для заключенных устраивалась «баня». Делалось это так: до отказа отвертывались краны водопроводов, из распылителей хлестали струи ледяной воды. Они доставали всюду, «мертвого» пространства в помещении не было. Снаружи у дверей стоял блоковой со своими подручными. Все были вооружены плетьми или палками. Смертников заставляли раздеваться в коридоре и загоняли по десять-двенадцать человек в «баню». Того, кто оказывал при этом неповиновение, избивали, часто до смерти. Дверь за очередной партией запиралась снаружи на засов. Из «бани» неслись вопли, стоны – блоковой и его помощники только посмеивались. «Мыться» обязаны были все: больные, истощенные, которые с трудом передвигали ноги. Когда «баня» кончалась, из нее вытаскивали десятки безжизненных тел.»

Вход в баню 3-го корпуса

Наконец смертники добрались до бани. В раздевалке их встретили двое сотрудников тюрьмы, начав избивать эластичными проводами: «Чем быстрее разденетесь, тем меньше вам достанется!» Быстро раздевшись, заключенные под ударами бросились помогать утомленному «коню», который из-за плохого состояния не поспевал за ними.

Голых заключенных впихнули в моечную, где стоял густой пар. Вдруг расслабившуюся под горячим душем спину ожег сильный удар. Из-за густого пара зеки не сразу заметили трех раздетых надсмотрщиков, которые и здесь избили их проводами. Выскочившие под градом ударов в раздевалку заключенные уже не обнаружили там своей теплой верхней одежды и носок. Под ударами, даже не вытеревшись от воды, в спешке оделись. Вместо добротных полосатых спецовок выдали спецовку светло-серого цвета из тонкой, полусгнившей материи, к тому же с короткими рукавами – одежда явно была не по сезону. Штаны тоже были в драном состоянии. Всю собственную одежду заставили сложить в полиэтиленовые мешки для сдачи в каптерку. В тапках на босую ногу вышли во двор. Вся «помывка» заняла не более 5 минут.

После «бани» заключенных ожидала «парикмахерская». По одному заводили к парикмахеру, в то время как остальные лицом к стене ожидали своей очереди. Тюремный парикмахер-заключенный в спешке стриг головы. Однако надсмотрщик недовольно оттолкнул его и взялся за дело сам. Неисправная ручная «баранья» машинка нещадно, порой с кожей драла волосы, от чего надсмотрщик получал очевидное удовольствие и громко смеялся. Стриженые головы с содранной в 4-5 местах окровавленной кожей выглядели уродливо. Особенно не повезло одному из заключенных, Эйнулле. Он держал большую бороду, которой гордился. Когда ее состригли, то с его лица чуть ли полностью была содрана кожа, и лицо было окровавлено.

Свидетели вспоминают, что смертников затем в течение 7 месяцев стригли наголо, но бороды, наоборот, не брили. Лысые, с клочковатыми бородами, кишащими вшами, они потеряли человеческий облик…

Потягивая чай на стуле под большим тутовым деревом и хладнокровно похмыкивая, за «стрижкой» наблюдал «депенка» (ДПНК - дежурный помощник начальника) майор Вахид. Приглядевшись повнимательнее к смертнику Э., он подозвал его к себе и напомнил: «Эй, ограш! Помнишь, ты вышел на свидание в мою смену, и твой отец пообещал мне барана, чтобы с тобой хорошо обращались? Ведь обманул меня, не дал барана!» Заключенный смолчал. Обратившись к С., майор упрекнул: «Да и ты тоже много высовывался, жаловался, что неправильно выдают законный паек!»

За это из принесенной из парикмахерской простыни «провинившимся» соорудили на головах подобие женских косынок. В таком виде, они под хохот надзора трижды должны были подползти на коленях к майору, представляясь ему своими фамилиями, но женскими именами «Эльмира» и «Санубар». Били до тех пор, пока те не согласились и не выполнили требуемое. Тем самым заключенных фактически унизили до положения «обиженных».

Сцену с ужасом наблюдали заключенные из подошедшей к парикмахеру очередной камеры. Один из них, трусоватый, безликий маштагинец М. знаком подозвал к себе капитана Асада. Срывающимся от страха голосом он пообещал капитану: «Да буду я твоей жертвой, только не бей! Я дам тебе адрес, вечером сходишь к нам, получишь много денег. Только не бей!» Разговор о вечернем визите навел капитана на похабные мысли: «А ты женат? Жена молодая? Говоришь, 24 года? Эй, Вахид, ты смотри-ка, у него молодая жена, может, вечерком навестим?» Бесстыдно смеющееся лицо капитана, по словам очевидца, «было похожим на морду напившегося крови волка». Под издевательский хохот заключенный, опустив голову, молча покраснел. (Через несколько недель М. удалось за взятку добиться пересмотра приговора и уйти в Гобустанскую тюрьму, но даже за этот короткий период его здоровью был нанесен столь непоправимый ущерб, что через 5 лет он умер от приобретенных болезней).

Остальные заключенные наблюдали эту картину со смешанным чувством брезгливости и возмущения. Каждый примеривал ситуацию к себе. Очевидец вспоминал: «Я пришел в ужас. Если бы это сказали мне, я бы в то же мгновение вгрызся бы капитану в горло...» Вгрызся бы? В последующем почти каждому смертнику довелось выслушать и молча снести много такого, за что на воле надзирателям явно бы не поздоровилось. Однако в «пятом корпусе» никто не пытался перегрызть им горло или сопротивляться другим образом. Даже выработался иммунитет – на «ментовскую» ругань не реагировать...

Камеру погнали обратно в пятый корпус по «живому коридору». Как и прежде, удары сыпались со всех сторон. Наконец, окровавленных заключенных загнали в корпус. Но издевательства на этом не закончились. В коридоре их встретил капитан по имени Газанфар, который еще до побега питал к С. личную неприязнь. Теперь пришло время мщения. 

С тремя другими надзирателями Газанфар избил С., а затем его в бессознательном состоянии свалили на туалетное «очко». Обратившись к его сокамерникам, капитан Газанфар приказал: «Сейчас же разденьте его, изнасилуйте и сделайте «петухом» Не послушаетесь, самих сделаю «петухами»! Окровавленные зеки, прислонившись к стене, лишь угрюмо молчали. На них посыпались новые удары.

На их счастье, в тот день была смена надзирателя Тельмана, родом из Грузии. Он пришел в шок от увиденного, заплакал и потребовал от Газанфара: «Прекрати, я не могу на это смотреть! Они же тоже люди! Уведите меня отсюда!» Газанфар, оставив избитых узников лежать у стены, вышел и закрыл дверь. Повезло... А Тельмана после этого действительно перевели, и он год не появлялся в пятом корпусе.

Дверь в баню 5-го корпуса

Кстати, о бане. Историческая «помывка» в бане котельной была, пожалуй, единственным массовым выводом смертников из «пятого корпуса» до этапирования их в Гобустан в марте 1998 г. В прежние времена заключенных-смертников обычно купали 1 раз в месяц, не выводя из корпуса – в туалете, куда для этого подвели теплую воду. Он имел 2 душа, из которых работал всего один, и тот не разбрызгивал воду, а пропускал тонкую, в мизинец толщиной струйку воды. Вода стекала в 3 открытые «очка» вонючих азиатских унитазов. Впоследствии, месяцев за 8 до побега, перестали давать и такое «удовольствие». Вот почему многие смертники, прибывшие в пятый корпус после зимы 1993/94 гг., до сих пор искренне убеждены, что «до побега бани как таковой в корпусе не было» или даже, что «смертникам баня не полагалась». Заключенные вынужденно мылись влажным полотенцем или холодной водой из кружки над туалетным «очком» – в последнем случае, правда, на полу неминуемо появлялась лужа воды.

Через несколько месяцев «пресса», когда следы издевательств на телах умерших стали чересчур заметны и родственники умерших стали активно жаловаться, был изобретен новый способ убийства - зимой смертников снова начали «купать», но уже ледяной водой. Естественно, что на фоне недоедания, холода в камерах, подорванного избиениями здоровья человек заболевал туберкулезом и другими болезнями. При этом смерть выглядела «естественной». 

Ветераны вспоминают, как в конце декабря - начале января заключенных мыли ледяной водой в бане корпуса. Забавлявшийся этим зрелищем замначальника Магомед (имя изменено) заявил, что «вы уже не похожи на людей, поэтому я для вас организовал сауну». Заставили «купаться» даже умирающего заключенного Вагифа по кличке «Ваган» из камеры №130. Его буквально приволокли в туалет на «помывку», в то время как он умолял его не трогать и в отчаянии проклинал и себя, и Аллаха. В тот же или на следующий же день его не стало (некоторые заключенные называют даже дату его смерти - 4 января 1995 г.).

Конечно же, не для всех смертников «освежающий» душ заканчивался таким очевидным исходом. Но кто может подсчитать, здоровье скольких организмов, и без того ослабленных избиениями и недоеданием, было окончательно подорвано этой процедурой?..

Уже в Гобустанской тюрьме, по меньшей мере, один бывший смертник умер в бане – но уже по другой причине – от позитивного стресса. Тело за многие годы в «корпусе смерти» так отвыкло от нормальной теплой воды, от минимального комфорта, что у зека прихватило сердце...

Баня 5-го корпуса в лучшие времена

А в «пятом корпусе» баня с теплой водой снова появилась только летом 1996 г. благодаря деньгам прибывшего в это время бывшего министра Рагима Газиева. В туалете для персонала через окно на высоте 2 метров провели полудюймовую трубу, в которой сваркой были прожжены три отверстия, и соединили ее с кочегаркой. Баню давали после неоднократных просьб «буржуев», где-то раз в 20-30 дней. При этом на каждую камеру приходилось 10-15 минут времени. Нужно учесть, что в этой «бане» не было места, куда можно было бы сложить одежду, поэтому в баню и из бани ходили без одежды, в одних трусах. 

А после разгрузки корпуса в 1998 г. баню за счет корпусных «буржуев» и вовсе привели в приличный вид (кафель, души и т.п.)...

Продолжение:

Пятый корпус: "Пресс" (25)

http://eldarzeynalov.blogspot.com/2015/10/25.html