понедельник, 25 февраля 2002 г.

А «под столом посредники отдавливают друг другу ноги»

В интервью с руководителем Центра прав человека Азербайджана Эльдаром Зейналовым затрагиваются вопросы дальнейшего членства этой страны в Совете Европы, карабахского урегулирования, будущих взаимоотношений наших стран, действий США в Афганистане.

- Изменилась ли ситуация с соблюдением прав человека в Азербайджане после вступления в Совет Европы?

-После вступления в Совет Европы был некоторый период небольшого «реванша» за те реверансы, которые делал Азербайджан, чтобы «понравиться». Состоялось несколько судебных процессов с политической мотивировкой. Например процесс над группой инвалидов Карабахской войны, социальный протест которых был расценен как политическая акция оппозиции. Вновь остановилась размороженная в конце 2000 г. регистрация неправительственных организаций. Начались попытки отнять у оппозиционных партий здания их штабов, которыми они пользовались уже десятилетие. Настоящий «крестовый поход» чиновников (от судов до арестов) испытала на себе пресса. Опять пошли запреты массовых мероприятий оппозиции, которые жестоко разгонялись в случае несанкционированного проведения. Прошедшие в паре избирательных округов дополнительные выборы в парламент на места выбывших депутатов были традиционно фальсифицированы.

СЕ почти не реагировал на происходящее. Создавалось впечатление, что после успешно (успешно ли?) сданных вступительных экзаменов правительству дали «школьные каникулы», чтобы оно порезвилось перед началом серьезной работы по взятым обязательствам, которые по многим пунктам имеют срок выполнения один год и более. Но, как и в случае с нерадивыми школьниками, которые затягивают выполнение домашних заданий до крайнего предела, власти умудрились и тут опоздать и не выполнить ряд обязательств до первой годовщины вступления в СЕ (25 января 2002 г.). Многие законы, например, будут приняты не ранее весенней сессии парламента. Конечно нельзя сказать, что за прошедший период не было сделано ничего хорошего. Однако в большинстве своем это - формальные действия для сооружения «законодательных рамок». У них множество «прорех» типа отсылок к законодательству нижнего уровня (ведомственные приказы и инструкции), где правят чиновники. Такие законы часто существуют независимо от реальной практики.

- Если судить по многочисленным выступлениям и заявлениям правозащитников, других деятелей Азербайджана, то коррупция и нарушения прав человека в Вашей стране доходят до угрожающих размеров. Из каких побуждений Азербайджан, на Ваш взгляд, вступил в Совет Европы: престиж, стремление не отстать от соседей по региону, укрепление независимости, безопасности или ...?

- Коррупция в Азербайджане отличается от западной тем, что там платят за незаконные вещи, а у нас – и за незаконные, и за положенные по закону. Практически все области деятельности государства отданы на откуп чиновникам, получающим явно меньше их статуса и потребностей. Предполагается, что остальное они «доберут» сами.

Запад, хотя периодически лениво напоминает о необходимости борьбы с коррупцией, особо в этот процесс не вмешивается. Вероятно, там небезосновательно считают, что таким путем закладывается первоначальный капитал будущей буржуазии. Однако фактически у нас сейчас пока еще не рыночная, а базарная экономика, огороженная забором бюрократических препонов. Здесь правят свои «базаркомы» без реальной добросовестной конкуренции. Кусок пирога гарантируется не в результате плодотворного маркетинга и инициативы, а как вознаграждение за политическую лояльность. В результате такого подхода и затянувшейся приватизации экономики вместо класса буржуазии (с четко осознанным верховенством закона, чувством защищенности капитала, независимости от властей и пр.) у нас формировалась прослойка бюрократов, заинтересованная в обратном. А именно, в создании обстановки для расхищения капиталов, торможения активности, сращивания с властями.

На что такая «элита» расчитывала при вступлении в СЕ? Думаю, тут был расчет на получение новых инвестиций – при нашем уровне коррупции это означает пополнение частных карманов. Сработало и опасение, что при принятии в СЕ только Армении нарушится баланс в карабахской проблеме. Значит, как это уже было раньше, оппозиция может свергнуть власть. Ведь за первые 2 года независимости Азербайджана в президентском кресле побывало 5 человек, за 4 года произошли 9 попыток государственного переворота.

Кроме того, вступление в СЕ послужило «смирительной рубашкой» для многих оппозиционеров и правозащитников. Если раньше критика правительства приглушалась ради вступления в СЕ, то сейчас – чтобы не выгнали. Дискуссия такого рода привела к расколу в оппозиционной и правозащитной среде по признаку «патриотизма». С точки зрения властей это - поддержка правительства ради «высшей цели».

- Как развивается ситуация с требованием СЕ освободить всех политзаключенных Азербайджана. Можете назвать примерное количество политзаключенных (за последнее время приводились довольно различные цифры- от 100 до нескольких тысяч)?

- Не знаю, откуда взялась цифра в несколько тысяч. Список, составленный нашей организацией, является самым большим и на сегодня составляет около 670 политических заключенных. Он консолидирован со списками еще двух правозащитных организаций. Около 300-400 человек уже освободились по отбытию срока, амнистиям и помилованиям. Более 30 политзаключенных умерли или были убиты в местах лишения свободы. В других списках, составленных оппозицией и правозащитниками, насчитывается от 70 человек (членов оппозиционных националистических партий) до 213 – в зависимости от политических симпатий и усердия составителей.

В отношении этой группы заключенных основными являются обязательства, взятые после принятия рекомендации №222 от июня 2000 г. и до сих пор не отмененные. Они предусматривают или освобождение, или же возможность нового суда над признанными правозащитными организациями политзаключенными.

Последняя резолюция ПАСЕ от 24 января 2002 г. с требованием освободить всех политзаключенных явилась результатом провала попыток ускорить процесс решения проблемы. Так, в начале 2001 г. в Азербайджане поработали эксперты СЕ, впервые в истории этой организации выработавшие критерии определения «политзаключенный» и на основе их проведшие анализ т.н «пилотной группы» в 23 человека. В октябре генсек СЕ Швиммер предложил объявить всеобщую амнистию или помилование политзеков в канун 10-й годовщины независимости Азербайджана. После того, как на инициативу не откликнулись, был предан гласности конфиденциальный отчет экспертов. И лишь после этого дело слегка сдвинулось в декабре с некоторым откатом назад в феврале.

На сегодня в результате осуществления рекомендации №222 (2000 г.) начат пересмотр дел 3 заключенных и освобождено еще более 200. Однако на этом дело и затормозилось, судьба остающихся в заключении более 600 политзаключенных по-прежнему остается неясной.

Видя, какая истерия поднялась в Азербайджане вокруг темы политзаключенных, как яростно власти отрицают даже намек на существование этой проблемы, спецдокладчик по политзаключенным в Азербайджане Жорж Клерфайт высказал мнение, что открытые судебные процессы над таким количеством заключенных могут привести к дестабилизации общественно-политической обстановки и предложил отказаться от новых судебных процессов, освободить всех.

Но этот вариант наверно не пройдет, так как начало пересмотра дел знаменитой тройки политзеков, упомянутых в рекомендации №222, пришлось на время уже после этой рекомендации. Вероятен компромисс по «грузинскому варианту»: освобождение 95% политзеков и новые суды над оставшимся меньшинством.

- Как Вы оцениваете сложившуюся ситуацию в карабахском урегулировании?

- Идет пробуксовка. Межправительственные организации отдали монополию решения конфликта Минской Группе ОБСЕ. ООН принял такую резолюцию в 1996 г., а СЕ – в 2000 г. Проблема в том, что сопредседателями группы являются заинтересованные фигуры. Россия является военным союзником Армении, а США заинтересованы в нефти Азербайджана и во втягивании страны в региональное военное противостояние. Если учесть аксиому миротворчества (посредники должны быть беспристрастными), то выбор сопредседателей Минской Группы ОБСЕ можно оценить крайне неудачным. Это скорее контрольная группа по военному балансу или перемирию, чем посредническая группа по переговорам. Не случайно наилучшие результаты у Минской Группы были тогда, когда Россия еще не завершила оформление своего военного союза с Арменией, а вторым сопредседателем была Швеция, не имеющая в регионе ни военных, ни экономических, ни геополитических интересов.

На фоне застоя в деятельности официальных переговорщиков крайне странным выглядит отстраненность от «третьего сектора» своих стран. Представители «третьего сектора» Азербайджана и Армении уже в значительной степени помирились и начали процесс осторожного сотрудничества. Вместо того, чтобы подпитаться свежими идеями, правительства отталкивают от себя неправительственные организации, четко определив приоритет: сначала завершение официальных переговоров, а затем, по команде сверху, «мир-дружба» между народами.

Безусловно, сохраняется опасность попыток изменения ситуации силовым путем, особенно после примера, показанного Америкой в Афганистане.

- Что в действительности мешает реальному урегулированию карабахского конфликта – нежелание сторон идти на компромиссы, неготовность народов принять необходимость уступок, неспособность руководителей, политических элит к каким-либо решениям или ...?

- Всего понемногу. С одной стороны, нынешние политические элиты пришли к власти на карабахской волне, но не смогли выполнить своих стратегических целей: «миацум» для одних, «освобождение» для других. На мой взгляд, они должны сойти со сцены. Думаю, что это могло бы произойти в 2-3 приема, если бы были созданы условия для нормальной деятельности оппозиции, включая свободные выборы.

- Могут ли народы наших стран в действительности иметь «вес» при принятии решений по урегулированию?

- В самую последнюю очередь я тут склонен принимать во внимание желание или нежелание народов. Много их спрашивали, когда этот конфликт начинался? И что, кроме нищеты, унижений, увечий и тюремных решеток, получили в награду за свои ратные подвиги добровольцы с обеих сторон?

Вот и сейчас – многие, очень многие больше думают о выживании своих семей, нежели о политическом статусе Нагорного Карабаха. Если и будут воевать, то не за абстрактный статус, а за вполне конкретную защиту своих семей.

- Насколько устойчивы стереотипы врага–армянина, врага-азербайджанца на Ваш взгляд?

- Сами «вражеские» стереотипы способны трансформироваться в безобидные карикатуры, вызывающие улыбку. Например, как в советском анекдоте про непобедимую футбольную сборную СССР, состоящую из кавказцев. В нападении чеченцы и дагестанцы. Они звери, кого хочешь разорвут на куски. В защите азербайджанцы. Они без денег даже родного брата не пропустят. А на воротах армянин. Ему, даже если забьешь мяч, ничего не докажешь. Узнаете нынешние типажи? Зловещим содержанием их наполнила пролитая кровь и искусственное разъединение народов. Стоит людям сблизиться – и стереотипы начинают улетучиваться. Например, где-нибудь в Прибалтике или в Москве вполне можно встретить примеры «довоенной» дружбы армян и азербайджанцев.

Это особенно умиляет западную публику: как это армяне и азербайджанцы сидят вместе, пьют, едят, разговаривают и при этом не тычат друг друга вилкой в глаз? А ничего странного: стереотипы - абстракция, которая создается при отстранении от реального человека.

- Верите ли Вы, что демократический путь развития наших стран – безальтернативный выход для налаживания межгосударственных отношений?

- Не совсем, т.к. в истории были случаи мирного сосуществования государств с разными системами, в том числе недемократическими. Скажем, СССР и США, Китай и СССР, советские республики внутри СССР, Турция и Иран и т.п. Но демократический путь развития соседних государств делает это мирное сосуществование не «холодной войной», а партнерством, пусть и небезпроблемным. Ведь потери от взаимных компромиссов всегда меньшие, чем от враждебности и тем более войны.

Скажем, в результате Карабахского конфликта армян сбежало из Азербайджана в 3, а из Армении – в 6-7 раз больше, чем их жило в Нагорном Карабахе. Азербайджанцев беженцев 20 раз больше, чем их жило в Карабахе до конфликта, и столько же, если не больше, сейчас живет за пределами Азербайджана. И ради чего? Чтобы областной совет назывался парламентом, а техникум – университетом и было больше вывесок и телепрограмм на армянском?

Если бы эту проблему тогда, 14 лет назад, обсуждали в спокойном ключе, с нынешней армией тренеров и фасилитаторов, с желанием услышать и быть услышанным, то вполне могли бы найти более «экономное и гуманное» решение.

- Считаете ли Вы оправданными действия США в развернутой антитеррористической борьбе. Как Вы оцениваете связывание регионального сотрудничества с антитеррористической компанией США?

- На самом деле это просто новый передел сфер влияния, причем дискредитирующий все те международные институты, которые были разработаны за последние полвека именно для того, чтобы не было войн и терроризма. Почему, например, США не попытались получить одобрение Совета Безопасности ООН? Неужели среди супердержав нашлась бы такая, которая вслух одобрила бы деятельность талибов? Одобрить не одобрили бы, но вето кто-то да наложил бы – назло надменному дяде Сэму. Не напоминает ли немного деятельность Минской Группы ОБСЕ, где под столом посредники отдавливают друг другу ноги? И ситуация способна измениться только тогда, когда один из «больших братьев» пренебрегает правилами и хлопает рукой по столу (или по чьей-то голове).

Совершенно не случайно появились слухи, что Бен Ладен прячется в Баку, в Карабахе, в Чечне или в Приднестровье. Всем хочется, чтобы в погоне за беглым террористом дядя Сэм помог в решении их застарелой проблемы. Даже, кажется, власти какой-то африканской страны приглашают сейчас американцев разобраться с их вооруженной «террористической» оппозицией.

Проблема в том, что дядюшка не такой уж добрый и никуда потом не уйдет. В борьбе за призрачную независимость Нагорного Карабаха Армения обратилась к России и сейчас обнаружила, что ущемила свой собственный суверенитет. Так и Азербайджан, если будет вовлечен в военные игры американцев, когда-нибудь обнаружит себя связанным по рукам и ногам обязательствами в этом совсем неравноправном партнерстве. Чем Южный Кавказ хуже Туркменистана, провозгласившего вечный нейтралитет? Или обязательно дружить против кого-то, а не за что-то?

Поэтому, если бы Америка и Россия постарались в примирении народов Кавказа, то на этом пространстве воцарился бы порядок, не было бы уголка для бен ладенов. Это был бы их лучший вклад в региональную безопасность. 

Интервью Лауры Багдасарян 

25 февраля, 2002 г.

пятница, 15 февраля 2002 г.

Оппозиция “сдает” политзаключенных

Эльдар Зейналов
Правозащитный Центр Азербайджана

Январская дискуссия в ПАСЕ открыла новый этап в решении этой застарелой, болезненной проблемы. А именно, от расплывчатых (но обязательных) рекомендаций Совет Европы перешел к конкретным и жестким требованиям. Второй раунд состоится в апреле, и можно ожидать, что к этому моменту власти предпримут какие-то компромиссные меры, чтобы сбить накал страстей. Ведь не будем забывать, что аргументация СЕ в пользу скорее освобождения политзеков, чем пересмотра их дел была для правительства самой позитивной. В Страсбурге считают, что открытые судебные процессы могли бы вновь накалить страсти, дестабилизировать ситуацию и пошатнуть режим Гейдара Алиева.
Определенно, надо использовать предстоящие апрельские слушания в ПАСЕ для того, чтобы еще немного продвинуть решение проблемы. Но проблемой в этом является то, что в стране, как и во время перед вступлением Азербайджана в СЕ, наблюдается пренебрежение проблемой политзаключенных со стороны части правозащитников и оппозиции. Конечно же, ради “блага страны” и сохранения членства страны в СЕ (которому на самом деле пока ничего не угрожает). Очередной раз власти умело провели наших лже-патриотов, предпочитающих скорее утонуть в мусоре и грязи, чем признать перед соседями необходимость генеральной уборки.
Накануне январских прений в ПАСЕ группа правозащитных организаций написала письмо в Страсбург с просьбой не давить на азербайджанские власти. Как будто не видно, что все, что было сделано для политзеков, было результатом давления на тех чиновников, которые даже не признают существования проблемы. Поэтому Правозащитный Центр Азербайджана, Институт Мира и Демократии, Фонд защиты демократии и прав человека не присоединились к этой акции, очевидным образом инициированной властями через Форум НПО.
Но не отстает и оппозиция, из которой активностью в защите политзеков отличаются лишь несколько партий. Из моего сильно укороченного интервью в газете “Hurriyyet” за 30 января может сложиться обманчивое впечатление, что я являюсь сторонником проведения массовых акций оппозиции по поводу освобождения политических заключенных. На самом деле это не совсем так.
Не отрицая, что массовые санкционированные акции могут иметь определенный эффект в случае привлечения внимания прессы и международных организаций, я вместе с тем отношусь к ним пессимистически. Этому есть несколько причин, главная из которых - непризнание большинства политических заключенных таковыми со стороны таких партий как Народный Фронт, Партия Гражданского Согласия и пр. Поэтому публичные выступления представителей этих партий в защиту своих "хороших" политзаключенных и стремление отделить их от других, "плохих" политзаключенных обычно выливаются в критику Совета Европы и правозащитников. Тем самым такая "защита политзаключенных" скорее выгодна властям, чем самим заключенным, так как дает аргумент в спорах с Советом Европы.
Отмечу и то, что поездки в Страсбург на заседания ПАСЕ практически не используются оппозиционными членами азербайджанской делегации для кампании за освобождение хотя бы "своих" политзаключенных, того же Гурбана Мамедова. Не отреагировала наша оппозиция в ПАСЕ и на отчет экспертов Совета Европы, не признавших политзаключенными Фахмина Гаджиева и Фараджа Гулиева. На мой взгляд, одно хорошо аргументированное выступление наших оппозиционеров в ПАСЕ могло бы дать намного больший эффект, чем двадцать массовых акций в Баку, о которых в лучшем случае мимоходом упомянут в местной прессе. Однако, когда во время последних слушаний в ПАСЕ слово должны были предоставить представителю ПНФА Гуламгусейну Алиеву, он “переуступил” его своему однофамильцу Ильхаму Алиеву, из-за чего даже произошла ошибка в стенограмме. Ошибка случайная, но характерная тем, что отражает сближение властей и “карманной оппозиции”.
Другим похожим событием была недавняя поездка лидера ПНФА Али Керимова в США. Вместе того, чтобы использовать ее во благо политзеков хотя бы из своей собственной партии (а их около 40 человек), А.Керимов переуступил эту тему армянам. А потом по возвращении прокомментировал: “Тема политзаключенных используется армянским лобби”. Понимай, как хочешь. Даже можно понять и так, что те, кто эту тему муссирует в Азербайджане, подыгрывает армянам. Не правда ли, очень знакомая позиция?
Да и в Милли Меджлисе тему политзаключенных оппозиция переуступила правящей партии. Если по собственной инициативе и поднимают ее, то только после смерти кого-нибудь из соратников.
В этом плане я не могу не согласиться с многими аргументами, приведенными в газете "Эхо" за 29 января недавно освободившимся по помилованию политзеком Сиявушем Мустафаевым. Оппозиция хочет иметь в лице своих политзаключенных несгибаемых, бескомпромиссных героев, но что она сделала для их освобождения и поддержки их находящихся в катастрофическим положении семей?
Говорят, что в интересах большой политики ради "единства" не надо поднимать проблему политзаключенных, а то СЕ наложит на нас санкции. Точно так же оппозиция рассуждала в 2000 г., когда торопила СЕ с приемом Азербайджана, не ставя предварительным условием освобождение политических заключенных. Почему бы тогда в интересах таким образом понимаемого "национального единства" вообще не распустить оппозиционные партии? И что, скажите, дало такое "единство" за год членства страны в СЕ?
Меня особенно беспокоят последние голодовки заключенных оппозиционеров в 6-й и 13-й колониях и в Гобустанской тюрьме. Я понимаю, что они чувствуют себя заброшенными своими оппозиционными партиями. Некоторые из них считают, что таким образом привлекут какое-то особое внимание Совета Европы. Но, по-моему, это лишнее. Я уверяю, что Совет Европы знает практически о всех политзаключенных, а не только о рекламируемой "тройке". И будет очень мало толка в том, если в результате голодовки кто-то из заключенных потеряет здоровье или подвергнется дополнительному давлению, в то время как СЕ и правозащитники борются за его свободу.

Справедливости ради отмечу, что из оппозиции лишь АДП, “Адалят” и СДПА (“аразовцы”) выгодно отличаются от других оппозиционных партий тем, что не проводят дискриминацию "своих" и "чужих" политических заключенных и в своих акциях в защиту политзаключенных менее всего подвержены политической конъюнктуре. Но стоит ли подставлять членов своей партии, в том числе женщин, под дубинки, если есть другие, более эффективные "европейские" методы борьбы? Особенно после последних резолюций ПАСЕ.

2002 г.

пятница, 1 февраля 2002 г.

Главный критерий - улучшение положения заключенных

Эльдар Зейналов
Правозащитный Центр Азербайджана

В начале сентября прошлого года три неправительственные организации (НПО) - наш Правозащитный Центр Азербайджана (ПЦА), Инициативная группа "Международной Амнистии" в Азербайджане, а также Центр Гуманитарных Программ "Эль" одновременно подписали протоколы о сотрудничестве с Главным управлением исполнения судебных решений (ГУИСР) Министерства Юстиции. Каждый из этих документов закрепил взаимные интересы соответствующего НПО и ГУИСР в таких областях, как образование персонала и заключенных, совместные публикации и семинары, посещения тюрем и пр.

Это нерядовое событие для ПЦА было логическим следствием многолетней работы, начавшейся с косвенного мониторинга тюрем в начале 1995 г., продолжившейся с декабря 1996 г. посещением женской колонии, затем, с ноября 1997 г. - посещением других колоний и следственных изоляторов, и приведшей к такой ситуации, когда с нашим мнением о положении в пенитенциарной системе стали считаться как ГУИСР, так и международные организации. Мы уже совместно выпустили 16,5-тысячным тиражом памятку для заключенных, доступным языком описывающую права заключенных, первый учебник по пенитенциарному праву, написанный азербайджанским юристом на основе отечественного законодательства. После открытия учебного центра для тюремного персонала нами выпущено учебное пособие по основным документам Совета Европы, касающимся пенитенциарной системы.

И все же, как и в декабре 1996 г., мы уделяем значительное внимание посещениям тюрем. От опытного исследователя не ускользнут многие жизненно важные детали быта заключенных, которые скрываются за победными реляциями официальных отчетов. И потому мы всегда ценим прямой мониторинг как возможность проверить официальные сообщения и жалобы заключенных, составить свое собственное представление о ситуации.

Сентябрьские договоренности и здесь внесли новый элемент. Мы договорились с руководством ГУИСР, что после посещений того или иного пенитенциарного учреждения мы будем представлять им копию нашего отчета. В свою очередь, ГУИСР обсудит наши замечания и постарается принять меры к устранению недостатков и улучшению положения.

Первой тюрьмой, посещенной буквально несколько дней спустя подписания протокола, была Гянджинская (Следственный изолятор №2 Минюста). Об этой старинной тюрьме, давно уже отметившей свой 100-летний юбилей, ходила достаточно дурная слава. Кое-что из слышанного нами подтвердилось, что мы и отметили в нашем отчете, сделав ряд конкретных рекомендаций по улучшению положения. 

Отчет был обсужден в ГУИСР и в основном признан объективно отражающим положение. И вот уже через полтора месяца, почторно посетив тюрьму, мы смогли убедиться в том, что наши советы не остались без внимания.

Часть из наших рекомендаций требует достаточно серьезных реформ и взаимодействия судебной системы и ГУИСР. Ведь сто лет назад тюрьма была расчитана на 300 человек. К тому же в те времена заключенные содержались не только в губернском центре Елисаветполе (Гяндже), но и в других местах региона, например, Казахе, Нухе (Шеки) и пр. А сейчас, когда население города многократно выросло, а тюрьма осталась одной на весь регион при той же самой кубатуре помещений, количество заключенных удвоилось и соответственно ухудшились санитарные нормы. Очевидно, что необходимо позаботиться о строительстве новых корпусов, а также применении судами альтернативных мер пресечения. Но насколько это реально сейчас, при нашем скудном государственном бюджете? И так уже строительство нескольких новых колоний вместо радости, что старые колонии разгрузятся, вызвало недовольные реплики: "Хорошее правительство строит детские сады, а плохое - тюрьмы", "лучше бы позаботились о беженцах, чем об этих бандитах"...

Но кое-что можно было сделать даже без больших дополнительных инвестиций. Так в тюрьме появился новый электрогенератор - и соответственно исчезли из камер свечки. С окон камер были удалены жалюзи - и дышать стало легче, да и естественный свет появился, как это требуется европейскими стандартами. А электролампы переместились из узкой зарешеченной ниши над дверью в более открытое пространство - и сразу у заключенных появился интерес к библиотечным книгам, которые раньше читать без вреда для зрения было невозможно. Да и самих книг для библиотеки были закуплены многие сотни. А на стенах камер появились на всеобщее обозрение правила внутреннего распорядка, уже упомянутая "Памятка заключенного" и брошюрка Красного Креста, рассказывающая, как предохранить себя от туберкулеза…

Это далеко не полный перечень изменений в Гянджинской тюрьме, ставший возможными благодаря лишь одному визиту исследователей ПЦА, а главное - новому подходу к замеченным недостаткам. Если раньше мы просто шумели в прессе в слабой надежде, что нас услышат, то теперь появилась возможность что-то улучшить сразу же. А именно это - улучшение условий содержания в пенитенциарных учреждениях наших сограждан, а не раздувание сенсаций - и должно быть нашей конечной целью.

А на очереди - другие тюрьмы…

2002 г.