Без COVID-паспорта не поездишь даже внутри страны – еще один нелогичный запрет

У невакцинированных и не имеющих иммунного сертификата уже нет возможности посещать вузы, ходить в моллы и объекты общепита. А с 1 октября и при пассажирских перевозках между городами и регионами будет требоваться COVID- паспорт, за исключением регулярных пассажирских перевозок между городами Баку и Сумгайыт, а также на территории Абшеронского района. Об сообщает Trend со ссылкой на Оперативный штаб при Кабмине.

При осуществлении регулярных пассажирских перевозок железнодорожным и автомобильным транспортом (за исключением услуг такси) между городами и районами, за исключением лиц младше 18 лет, с 1 октября будет требоваться сертификат о вакцинации первой дозой, а с 1 ноября – сертификат о вакцинации второй дозой или сертификат иммунитета от COVID-19.

Не является ли это нарушением конституционных прав граждан? Этот вопрос "Зеркалу" прокомментировал глава Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов:

– Здесь имеет место коллизия двух конституционных норм. С одной стороны, статья 28 Конституции гарантирует право каждого на свободу, конкретно указывая, что «каждый, кто законно находится на территории Азербайджанской Республики, вправе свободно передвигаться, выбирать место жительства и выезжать за пределы Азербайджанской Республики», а также «в любое время беспрепятственно возвращаться в свою страну». Единственные допускаемые Конституцией случаи ограничения этого права — это «задержание, заключение под стражу или лишение свободы» в предусмотренном законом порядке.

С другой стороны, статья 41 Конституции гарантирует, и тоже каждому, «право на охрану здоровья и медицинскую помощь». При этом Конституция требует от государства обеспечить «санитарно-эпидемиологическое благополучие», что подразумевает, естественно, и разного рода карантинные мероприятия во благо общественного здоровья, дабы оградить больных от здоровых.

Статья 71 Конституции допускает, что «права и свободы каждого ограничиваются основаниями, установленными в настоящей Конституции и законах» (причем законы не должны противоречить Конституции), «а также правами и свободами других», то есть право больного ковидом свободно разгуливать ограничивается правом остальных на охрану их здоровья.

Возможность ограничения свободы передвижения ради охраны здоровья содержится и в международных нормах, например, статьях 2-3 и 2-4 Протокола №4 к Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, статье 12-3 Международного Пакта о гражданских и политических правах ООН.

В обсуждаемом случае неизбежно возникает вопрос не о самом праве государства ограничить свободу передвижения, а о том, не ограничивается ли это право законами и подзаконными актами в большей мере, чем это предусматривается Конституцией и конвенциями, и не применяется ли при этом законодательство в дискриминационной манере? Не будем забывать, что статья 25 Конституции гарантирует равенство всех перед законом и судом — независимо от социальной принадлежности.

А тут мы видим, что в пределах Абшеронского полуострова при осуществлении регулярных пассажирских перевозок железнодорожным и автомобильным транспортом КОВИД-паспорт от пассажиров не будет требоваться, а за пределами Абшерона с 1 октября он будет нужен. Дискриминация налицо, и причины ее в документах и выступлениях Оперативного штаба при Кабмине не раскрыты.

Видимо, вне Абшерона ситуация с распространением вируса намного хуже, чем на Абшероне. Но та статистика, которая публиковалась, этого не подтверждает. Например, специализированный сайт koronavirusinfo.az сообщает, что на Баку приходится 54.3% всех заболеваний, а на Абшерон — 13.3%. То есть Баку и Абшерон дают две трети (67,6%) заболевших короновирусом в республике.

Гянджа-Казахский регион имеет население в 1,24 млн. — почти вдвое меньшее, чем Бакинский регион (2,2 млн.), и там зафиксировано всего 7% больных, почти на порядок меньше. Нахчыванский регион (440 тыс. населения) дает 0,07% заболевших, а Бакинский регион с населением в 5 раз больше, дает почти в 1000 раз больше заболевших, чем в Нахчывани. Тем не менее, если ехать в пределах Абшерона, можно будет пользоваться общественным транспортом без ограничений, а если, скажем, в Гянджу, то будут требовать COVID-паспорт.

Звучит нелогично, даже абсурдно. Тут или статистика обманывает, и тогда Оперштаб скрывает от населения реальную ситуацию в сельских районах (а это нарушение Конституции и уголовно наказуемо). Или же статистика верна, и тогда Оперштаб действует вопреки логике, «ослабляя гайки» там, где положение с пандемией хуже.

Единственная внутренне не противоречивая версия, в которую укладывается такая странная борьба с пандемией, это если она ведется в двух направлениях. С одной стороны, людей всячески стимулируют к вакцинированию — это хотя и не гарантирует от заболевания, но хотя бы облегчает его течение. С другой стороны, параллельно создаются условия для заражения остальных людей: в местах наибольшей заболеваемости ковидом перегружается общественный транспорт, открываются рестораны, кинотеатры, торговые центры и т.п. Когда заболевание слишком ширится, вводятся временные ограничения и ковид загоняют в какие-то рамки, вероятно, обусловленные вместимостью специализированных госпиталей.

Если это так, то творцы такой методики сознательно рискуют (или даже жертвуют) жизнями 1,35% заболевших (на сегодня умерли 6.476 из 481.401 заболевших) ради того, чтобы остальные 98,65% переболели и тем самым получили антитела от ковида и стали более защищенными от него. Жестоко, цинично, зато хоть как-то объясняет перечисленные странности.

Не исключено и то, что правительство последним решением пытается заставить население в провинции вакцинироваться. Причины, по которым стремятся закупить как можно больше не самой лучшей китайской вакцины, анализировать не буду. Речь идет о 20 млн. дозах (по две на каждого жителя), т.е. расходе примерно 750 млн. долларов в год. Немалая сумма, согласитесь.

Автор: Эля Бельская

Дата: 2021/09/28, 20:10

https://zerkalo.az/bez-covid-pasporta-ne-poezdish-dazhe-vnutri-strany-eshhe-odin-nelogichnyj-zapret/

Сможет ли Азербайджан отдать под международный трибунал армянских военных преступников?

Мнения юристов-международников

25 Сентября 2021 - 17:03

Джамиля Чеботарева

Caliber.Az

Как уже сообщал Caliber.Az, Азербайджан предъявит в отношении Армении иски в международные и национальные суды. Об этом в своем Twitter-аккаунте написал председатель Центра анализа международных отношений Фарид Шафиев. По его словам, будут и другие иски в международные и национальные суды против Армении, отдельных лиц и компаний за криминальные, нелегальные и дискриминационные действия на территории Азербайджана. Кроме того, как сообщалось ранее, Азербайджан уже подал иск в Международный суд ООН на Армению за нарушения Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации. Как отмечается в пресс-релизе Международного суда, «по данным заявителя, Армения участвовала и продолжает совершать серию дискриминационных действий в отношении азербайджанцев на основании их национального или этнического происхождения. Заявитель утверждает, что Армения как прямыми, так и косвенными средствами продолжает свою политику этнической чистки и разжигает ненависть и этническое насилие в отношении азербайджанцев, используя язык ненависти и распространяя расистскую пропаганду, в том числе на самом высоком уровне своего правительства».

Насколько реально будет Азербайджану выиграть процессы в международном суде по предъявленным к Армении искам? Возможно ли будет отправить армянских военных преступников на скамью подсудимых? Что еще должен предпринять Азербайджан, чтобы принудить Армению ответить за свои правонарушения и военные преступления?

На эти вопросы редакция Caliber.Az попросила ответить директора Правозащитного центра Азербайджана Эльдара Зейналова, юриста-международника, специализирующегося на защите прав человека и безопасности Ирину Цукерман (США), председателя «Международной обсерватории адвокатов и юристов», адвоката и правозащитника Григола Гагнидзе (Грузия), кандидата юридических наук, юриста-международника Азера Каграманова (Москва) и эксперта по безопасности, доктора юридических наук, заведующего кафедрой криминалистики и судебной экспертизы БГУ, эксперта в области международного права, профессора Кямиля Салимова.

По словам Э.Зейналова, вопрос очень сложный, так как, например, ООН практикует «принцип согласия сторон» (о котором мы расскажем ниже), но решаемый. 

 «Пока, как мы видим, Азербайджан и Армения обменялись встречными претензиями в Европейском суде по правам человека и в Международном суде ООН, подав межгосударственные жалобы в эти структуры.

Что касается общих соображений, то отмечу, что государство-участник может подавать только межгосударственные жалобы. Претензии против отдельных лиц и компаний подаются в частном порядке лицами (физическими и юридическими), пострадавшими от нарушения.

Кроме того, жалобы могут касаться лишь определенного отрезка времени. В случае ЕСПЧ — это дата вступления в силу Европейской конвенции по правам человека (2002 год для Азербайджана и 2003 год для Армении), в течение 6 месяцев с даты нарушения, если только оно не является продолжающимся. Для МС ООН это 1992 год, когда обе страны были одновременно приняты в ООН и тем самым признали статут.

Понятно, что события 1980-х и начала 1990-х годов, включая трагедии в Сумгайыте, Гугарке или Ходжалы, предметом рассмотрения международных судов быть не могут, как бы сторонам этого ни хотелось. В юрисдикцию ЕСПЧ не попадает и весь период Первой Карабахской войны. Зато относительно недавние события МС ООН рассмотреть может, включая нарушения международного гуманитарного права во время Второй Карабахской войны.

Реально ли Азербайджану выиграть в международном суде и привлечь военных преступников к трибуналу? Гипотетически да, хотя это и займет достаточно долгое время.  Например, знаменитое дело лачинских беженцев (Чирагов и другие против Армении) 10 лет рассматривалось до вынесения решения по существу, еще 2 года потребовалось для решения о справедливой компенсации, и уже 4 года оно не выполняется. Та же картина и с МС ООН, где иск Украины против России лежит без решения уже 4 года.

Есть и другие моменты, о которых важно сказать.  Так, МС ООН практикует «принцип согласия сторон», согласно которому стороны должны дать согласие на то, чтобы стать стороной разбирательства. Пока неизвестно, даст ли Армения свое согласие, чтобы ООН рассмотрела иск о военных преступлениях с ее стороны. Например, в случае с аннексией Крыма Россия заблокировала рассмотрение жалобы Украины, не дав согласия на свое участие в рассмотрении этого спора.

Еще одной возможной проблемой может стать вице-председательство в этом суде Кирилла Геворгяна. С формальной стороны, он представляет там не Армению, а Россию, и потому Азербайджан при рассмотрении армяно-азербайджанских проблем не может потребовать ввести для баланса в состав суда судью от Азербайджана. Далее, в суде в полном составе представлены страны-сопредседатели Минской группы ОБСЕ.

То есть, рассмотрение азербайджанских претензий к Армении будет вестись под председательством этнического армянина, судьи тех стран, которые являются военным союзником ответчика (Россия), наложили санкции на жертву агрессии (США), голосуют за признание сепаратизма в Карабахе (Франция), относят себя к носителям христианских ценностей (10 из 16 судей при том, что условно мусульманскими являются 3 страны, из которых Ливан занимает проармянскую позицию). Думаю, именно этот расклад и вдохновил Армению на подачу в ООН межгосударственной жалобы против Азербайджана.

Полагаю, что властям Азербайджана стоит более серьезно работать с ЕСПЧ, где исчерпаны далеко не все ресурсы. Тысячи азербайджанских граждан пострадали во время 44-дневной войны, потеряв близких, здоровье или имущество в результате обстрелов гражданских целей. Кроме того, тысячи семей не могут вернуться в свои дома и распоряжаться своим имуществом из-за отказа Армении предоставить точные карты минных полей. Весь период после трехстороннего заявления на освобожденных территориях на армянских минах подрываются люди.

Все это может быть грамотно оформлено в виде жалоб в ЕСПЧ. У нас для этого есть достаточно адвокатов, некоторые из них выиграли в ЕСПЧ по 100-200 дел. Есть и отличные прецеденты, в том числе созданные и армянами (например, по обращению с пленными).

Некоторые юристы считают также, что международные арбитражные структуры могли бы привлечь к ответственности западные компании, которые хозяйничали в Карабахе, грабя наши природные богатства под армянским «зонтиком», да и до сих пор сотрудничают с армянскими партнерами, загрязняющими экологию всего региона. Это вполне перспективно: вспомним хотя бы, как грузинское население заставило иностранную фирму под давлением протестов разорвать уже заключенный контракт на строительство электростанции стоимостью почти миллиард долларов», - сказал Э.Зейналов. 

И.Цукерман отметила, что вопрос с международными процессами не простой, у Азербайджана претензии реальные, в любом юридическом процессе главное – свидетельство, подтверждающее требование к международному суду.

«У Азербайджана таких доказательств хватает, с точки зрения юриспруденции проблем быть не должно, но как всегда международные суды бывают бюрократическими и политизированными, совершенно неясно, кто будет рассматривать это дело, какие связи у них с армянскими лоббистами и прочими инстанциями, не говоря уже о вмешательстве разных так называемых организаций и НПО по правам человека, которые насквозь интегрированы армянскими лоббистами и прочими организациями, настроенными против Азербайджана. 

Они используют любые возможности с целью создания проблем в любом юридическом, политическом поле. Процесс будет затяжной, многие будут делать на этом деньги, ожидаются скандальные инциденты. 

Самое страшное, что у этих международных судов нет никакой возможности призвать преступников к трибуналу. Да, иногда они могут наложить определенные юридические санкции, если во время процесса фиксируются какие-то нарушения, они могут дать какое-то денежное вознаграждение, призвать Армению предать их международному суду, но она может этого не сделать, даже если признает право международного суда. 

Самое смешное, что армяне сами обратились в Международный суд ООН, пытаясь добиться выполнения аналогичных требований. На самом деле этот вопрос более политический, чем юридический в плане призвания к ответу», - считает И.Цукерман. 

Г.Гагнидзе отмечает, что процесс привлечения Армении и ее военных преступников к ответственности очень сложный, медленный, но реальный. 

«Понимаете, к данному делу нужно подходить очень внимательно и грамотно. Тут нельзя ничего упускать из виду во избежание полного провала на международном судебном процессе. Для начала нужно собрать все факты и свидетельства, которые прямо указывают на совершенные преступления (фото, видео, свидетельства очевидцев, документированные факты со стороны прокуратуры). И уже позже с ними обращаться в Гаагский суд, в Европарламент, ООН, так как есть реальные свидетельства о том, что были грубо нарушены соответствующие положения Женевских конвенций, в том числе Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны от 12 августа 1949 года, а также Конвенции ООН о правах ребенка и других документов по правам человека. Насколько реально будет это все воплотить в жизнь и следует ли этим заниматься дальше? Я считаю, что реально и стоит. Изначально нужно понимать, что процесс сложный, и не решаемый в течение года или двух, но выиграть его реально, так как вопросы касательно нарушений международных прав человека очень важные и, как правило, не остаются без внимания в высших инстанциях. Но и спокойно сидеть и выжидать не стоит, надеясь на соответствующие органы, так как никто никогда не знает, кто входит в их состав. Бороться нужно всегда, идя до победного конца», - сказал Г.Гагнидзе. 

А. Каграманов отмечает, что в связи с тем, что конфликт между сторонами является сугубо политизированным и острым, представляется, что суд ограничится особым мнением судей по определенным вопросам и будет носить рекомендательный характер.

«23 сентября 2021 года Азербайджан направил на рассмотрение в Международный суд ООН жалобу в ответ на обращение Армении от 16 сентября 2021 года в связи с нарушениями положений «Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации». Для понимания существа рассмотрения дел в МС ООН следует отметить такие обстоятельства, как наличие юрисдикции сторон для рассмотрения дела.

В соответствии с процессуальным порядком государства должны предоставить суду юрисдикцию для рассмотрения дела. В связи с тем, что и Азербайджан, и Армения являются участниками статута (устава) суда, дело, скорее всего, будет принято к рассмотрению. Однако принципиальным является вопрос, насколько Армения имеет право обращаться в суд для рассмотрения дела, так как конфликт носит де-юре локальный характер. В связи с этим стоит отметить, что за короткое время Международный уголовный суд вынес решения по оспариваемым вопросам самоопределения и суверенитета архипелага Чагос и Палестины, которые в течение очень долгого времени находились под контролем Великобритании и Израиля.

В связи с тем, что Азербайджан как государство обладает полным суверенитетом в отношении общепризнанной международным сообществом территории, что подтверждается резолюциями СБ ООН, Армения как заявитель не имеет права заявлять требования в отношении территориальной целостности Азербайджана. 

На сегодняшний день суть требований Армении сводится к грубым нарушениям прав армянского населения на территории Азербайджана. Считаем, что заявление является завуалированным основанием для признания судом права на самоопределение армянского населения Азербайджана, в связи с грубым нарушением прав, гарантированных международным правом. Однако считаю, что указанный иск с точки зрения международного права не имеет под собой основания, так как вступает в противоречие с реальными обстоятельствами действий армянских вооруженных формирований на территории Азербайджана, на которой действовали террористические организации с целью подорвать территориальную целостность страны, создать условия для сепаратизма и иных центробежных тенденций. Все эти факты должны быть представлены в суд для соответствующей оценки. 

Единого консультативного заключения ожидать не приходится, хотя гарантировать это невозможно. Вместе с тем возникают вопросы, почему до сих пор не предъявлены имущественные иски от азербайджанского правительства в отношении действий Армении по взысканию имущественного вреда в результате вооруженной агрессии. 

Насколько мне известно, соответствующие доклады подготовлены лондонскими международными юристами по результатам 44-дневной войны», - сказал А.Каграманов.

По словам К.Салимова, в данном вопросе многое зависит не только от профессионализма азербайджанских юристов и грамотной позиции правительства Азербайджана, но и от международных структур, которые, к сожалению, работают по двойным стандартам.

«Говоря о проблемах международного характера и преступлениях, которые Армения совершила против Азербайджана, то они должны быть обязательно оспорены Азербайджаном в суде. Но возникает вопрос, насколько реально международная судебная система готова к рассмотрению исков такого рода.

По международной практике, за те преступления, которые Армения совершила против Азербайджана, она должна быть подвергнута суду международного трибунала. Но международный трибунал может быть создан только по решению Совета безопасности ООН.

Имея 4 резолюции СБ ООН, тем не менее, механизм реализаций этих резолюций фактически не был представлен. Поэтому с учетом поведения Франции и четко ею занимаемой позиции по Карабаху в отношении предоставления ему статуса, насколько реально, что член Совета безопасности - Франция - проголосует за создание международного уголовного суда по Армении? Вопрос остается открытым.

Другая проблема - это беженцы, которых мы должны подразделить на две категории: беженцы-азербайджанцы, которые были изгнаны из Армении в результате этнической чистки, и азербайджанцы – вынужденные переселенцы, которые были изгнаны с территории Нагорного Карабаха, я уж не говорю о семи прилегающих к нему оккупированных районах.

Возникает вопрос: в каком суде будет обжаловаться эта система? Потому что система международного уголовного суда на сегодняшний день несколько сомнительна, так как Азербайджан не является членом МУС (Международного уголовного суда). И это совершенно верный шаг, так как будучи в состоянии войны с Арменией, членство в МУС могло бы нам изрядно помешать в 44-дневной освободительной войне против Армении.

Не стоит забывать, что Армения создала правовой хаос вокруг проблем Нагорного Карабаха. Там, где мы будем призывать Армению к привлечению к уголовно-правовой ответственности как государство, которое осуществляло агрессию и политику государственного терроризма, она во всеуслышание будет кричать, что якобы она тут ни при чем, а принимала участие в войне так называемая «армия Нагорного Карабаха».

Многое зависит от того, как будет квалифицироваться международным судом период предварительного рассмотрения: как внутригосударственный конфликт так называемой «армии Нагорного Карабаха» с правительством Азербайджана или же как государственный конфликт между Азербайджаном и Арменией.

У Азербайджана есть бесспорные доказательства, что Армения принимала участие в конфликте, и доказать это можно будет в том случае, когда юрисдикция Международного уголовного суда примет исковые требования к производству со стороны Азербайджана. Армения тоже уже обратилась в международные инстанции, правда, по поводу чего, я не знаю», - отметил К.Салимов.

https://caliber.az/ru/post/25717/

Брак с малолетними: если нельзя, но очень хочется, то можно

Пандемия с ее запретом на проведение массовых мероприятий случайно приоткрыла завесу над старательно игнорируемой властями проблемой ранних браков. В июле достоянием прессы стали по меньшей мере три таких случая, когда на свадьбе невеста была моложе не только брачного возраста (18 лет и для невесты, и для жениха), но и для позволенных законом лишь с 16 лет половых отношений.

Так, в середине июля в Шекинском районе 15-летнюю девушку забрали из школы после 9 класса и выдали замуж за 30-летнего мужчину. Полицейские, обнаружив в интернете видео свадьбы, нанесли визит в дом жениха и вернули ребенка в дом матери. Та, в свою очередь, заявила, что это была не свадьба, а помолвка, и что свадьбу сыграют спустя 2 года. Но непонятно тогда, как в условиях нашего патриархального севера, стало возможным, что всего лишь обрученная девушка переселилась в дом к возрослому мужчине?

Девушка окончила 9 класс средней школы. Учителя говорят, что с согласия родителей она может продолжить среднее образование.

21 июля обряд фиктивного «обручения» произошел уже в Астаринском районе. 15-летнюю девушку «обручили» с 30-летним мужчиной. На основании своего опыта работы, председатель НПО «Дети Азербайджана» Кямаля Агазаде выразила мнение, что «как только вопрос станет известен общественности, они заявят, что это всего лишь договоренность, а свадьба будет по достижении совершеннолетия».

26 июля прошла информация, что уже в Хачмазском районе 15-летнюю девочку выдали замуж за 29-летнего мужчину. После того, как это стало достоянием гласности, семья 15-летней девочки предстазуемо заявила, что «мы не выдали свою дочь замуж, а просто обручили», и что «свадьба состоится после окончания учебы девочки, когда ей исполнится 18 лет».

Действительно, нелогично в условиях пандемии и ее запретов идти на пышное и затратное мероприятие по обручению. Причем судьбу девочки родители определяют в возрасте, когда она еще психологически и юридически не дееспособна. И публичным мероприятием они предотвращают ее отказ от оформления брака 3 годами позже.

И вдруг после такого рода безобидного обручения или тихого исчезновения из-за школьной парты у 15-17-летних девочек откуда-то вне брака появляются дети. Причем, большая часть таких родов приходится не на «распутные» большие города, а на сельскую местность. В условиях патриархальной сельской местности вроде бы должно покрыть семью малолетней матери несмываемым позором. Но не покрывает, по той простой причине, что браки с малолетними в сельской местности освящены традициями и религией, нередко оформляются религиозным браком (кябин). Однако рождения детей не скроешь, и в сельской местности малолетние матери рожают в 2 раза чаще, чем городе (2,1% против 1,0%, по статистике до пандемии).

Сельская патриархальность успешно противостоит не только «европейской» гендерной политике правительства, но и нашего национального уголовного законодательства. Чтобы женщина родила в 15-17 лет, половой акт с ними должны были совершить в 14-16 лет. Так, в 2017 году у рожениц возрастной группы 15-17 лет 2421 ребенок, причем у 245 рожениц это был второй ребенок, у 7 — третий, а у 2 — даже четвертый. А это, извиняюсь, однозначная педофилия, причем не с героем не в лице неизвестного маньяка из кустов, а известного в своей деревне вменяемого персонажа, при наличии десятков свидетелей и двух семей пособников. Причем с учетом того, что лишь 30% женщин рожают в первый год замужества, даже рожающие в 18-19 лет могут быть «ранними» женами, начавшими половую жизнь до 16 лет.

Любой психолог расскажет вам, что развратные действия с несовершеннолетней и принуждение ее к сексу оставляет глубокие психические травмы на всю оставшуюся жизнь. Некоторых малолетних «жен» это ломает. Кто-то из протеста идет на конфликт с мужем-педофилом, кто-то накладывает на себя руки. Но сколько таких, знает только полиция. Добавлю: знает и не говорит, потому что учитываются только официально зарегистрированные случаи.

Несколько дней назад прокуратура сообщила, что в 2021 году (за 6-7 месяцев) жертвами преднамеренных убийств стали 33 женщины. Из контекста усматривается, что это результат домашнего насилия. А ведь до пандемии за весь 2019 год на почве бытового насилия были убиты 37 женщин, а в 2020 году — 41, то есть скачок смертности огромный.

В принципе, могут сказать, что во всем мире из-за пандемии, связанных с нею изоляции, безработицы, стресса происходит то же самое, то есть значительный рост домашнего насилия. Но... не в Азербайджане! Согласно статистическим данным, в 2020 г. число случаев домашнего насилия составило 1260 и уменьшилось на 3,7%. Уменьшилось на 4,3% и число пострадавших (1300). Хотя число погибших и увеличилось, но в основном за счет мужчин. Эта статистика способна сломать мозг любому психологу. Конечно, если считать ее достоверной.

А это сделать трудно, учитывая, что госстатистикой учитываются лишь зарегистрированные (это ключевое слово!) случаи. Представим: в Азербайджане 5 млн. женщин. И при этом полиция, денно и нощно борющаяся с бытовым насилием, в 2018 году зарегистрировала всего 92 случая истязаний женщин, то есть 1 случай на 54 тыс. женщин, а в 2019 году – 124 случая (1 на 40 тыс. женщин). А вот среди вынужденных переселенцев из Ходжалинского, Ходжавендского, Шушинского, Ханкендинского, Лачинского, Губадлинского, Зангиланского районов в 2018 году не было зафиксировано ни одного (!) случая домашнего насилия, в Джебраильском районе — 1 (один), в Кельбаджарском районе — 2 (два). И это в группе населения, признанной и у нас и во всем мире одной из самых уязвимых, а значит, и психологически нестабильной. При том, что случаев домашнего насилия включая убийства, покушения на убийства, нанесение телесных повреждений насчитывается сотни, для защиты от семейного насилия в 2018 году были приняты всего 19 ордеров, из них 12 были краткосрочными.

Нельзя совсем исключать предположения, что часть убийств женщин на почве семейного насилия были для улучшения статистики переквалифицированы на другие. Так, например, из 357 женщин, умерших в результате преступлений в 2019 году, по статистике, были умышленно убиты лишь 60, в то время как в 4 раза больше (241) умерли в результате преступлений, совершенных по неосторожности (например, покалеченная мужем женщина могла в полицейском отчете «случайно выпасть из окна» или «упасть с лестницы»). Еще 55 женщин умерли в результате других преступлений - в том числе, надо полагать, и в результате доведения до самоубийства. С учетом того, что эта цифра в разы меньше числа женщин-самоубийц (157 в 2020 г.), надо полагать, что доведения до самоубийства в большинстве этих инцидентов не находят.

В 2016 году один из таких случаев даже рассматривался в Европейском суде по правам человека. Жена сотрудника Министерства национальной безопасности, собиравшаяся развестись с мужем, вдруг упала с балкона и умерла в больнице, а следствие по этому делу велось небрежно, несмотря на множество подозрительных обстоятельств (странные травмы, следы отравляющего вещества в крови и так далее). В ЕСПЧ обратился отец погибшей женщины, и суд пришел к выводу, что адекватное и эффективное расследование проведено не было. На этом, похоже, и закончили.

Вспомним, что в 2018 г. Госкомитет по проблемам семьи, женщин и детей констатировал, что собранные им «данные о случаях бытового насилия не соответствуют статистическим». Сотрудница Госкомитета объяснила, что в середине 2018 года в Госкомитет по проблемам семьи, женщин и детей поступили данные о возбуждении примерно 60 дел по обвинению в доведении женщин до самоубийства. Можно было бы ожидать, что с учетом второго полугодия, эта цифра удвоится до 120. Однако в конце года оказалось зарегистрированными лишь 27 дел. По остальным делам обвинения были или переквалифицированы по другим статьям, или закрыты. В принципе, это естественно: полиция по каждому делу о самоубийстве первоначально возбуждает уголовное дело по доведению до самоубийства, а потом в каких-то случаях выясняется, что это был несчастный случай, или убийство, замаскированное под самоубийство, или результат психического расстройства. Вероятно, у Госкомитета были обоснованные данные о том, что в каких-то случаях уголовные дела по доведению до самоубийства закрыли необоснованно. И действительно, вопросы о причине остальных самоубийств не могут не возникнуть.

Вот и за 2020 год была опубликована цифра в 157 женщин-самоубийц. Но сколько дел закрыли, сколько человек были осуждены за доведение их до этого шага, сколько жертв было несовершеннолетними, и уж тем более, были ли среди них доведенные до самоубийства малолетние жены, в прессе не сообщается.

Госкомитет по статистике, который вроде бы должен быть оперативным в подаче информации, представляет ее лишь за 2019 год. Впечатление, что в этом неповоротливом ведомстве работают не на компьютерах, а на счетах и арифмометрах.

Для сравнения с современностью — цитата из статьи «Борьба против родовых пережитков в национальных республиках и областях СССР» из журнала «Социалистическая законность», №3, 1937: «..Характерны те новые формы противодействия освобождению женщины-тюрчанки, в какие оно вылилось в Азербайджане. За 1934-1936 гг. там имел место целый ряд случаев, целая своеобразная эпидемия самоубийств девочек и молодых девушек, протестовавших этим путем против деспотизма и порабощения со стороны семьи и родичей.

Опозоренная отказом жениха уплатить за нее выкуп, боясь огласки и связанных с этим преследований и травли, молодая девушка Сарра Манамширова обливает себя нефтью и этим путем, живым огненным факелом, заявляет свой протест тратив своего рабского положения в семье.

14-летняя Ниса Мамедова, замученная, за травленная, униженная и оскорбленная, лишенная даже возможности учиться, прибегает к тому же средству: керосину и огню.

Распространенность таких огненных протестов (по одному только городу Баку за 1935 и начало 1936 г. зарегистрировано было 15 случаев самосожжения) вынудило прокуратуру поставить перед правительством Азербайджана вопрос об усилении ответственности за доведение до самоубийства путем самосожжения. В Уголовный кодекс введена была дополнительная ч. 2 ст. 178, предусматривающая за это преступление лишение свободы на срок до 10 лет.

И вот, несмотря на самые суровые кары, мы до сих пор имеем еще целый ряд районов и даже областей, пораженных этим преступлением. Так, например, по одному Сальянскому району Азербайджана было осуждено за год за браки с несовершеннолетними 58 человек...

В ряде районов Азербайджана браки с несовершеннолетними вызвали отлив учащихся-девочек из школ, так как мужья не разрешали своим женам-подросткам продолжать учебу (в Закатальском, Белаканском, Кедибекском районах и др.). Совершенно очевидно, что это общественное зло могло получить такое распространение лишь в условиях попустительства со стороны местных органов власти и в лучшем случае безразличного отношения местной общественности. Мы имеем целый ряд случаев, когда, например, учителя не только не препятствовали бракам с ученицами, но и сами являлись посредниками при заключении таких браков, а иногда и сами занимались развращением и растлением своих учениц».

Не знаю, кому как, но у меня при чтении подобных материалов дежавю: кажется, что мы вернулись к временам столетней давности. Но при этом за домашнее насилие (или воспрепятствование «раскрепощению женщин», по лексике того времени), виновных раньше преследовали строже и чаще. И при этом давали детальную статистику.

Пора заканчивать с вольным обращением с законом. А то у нас есть уголовная ответственность за похищение человека, но не за похищение невесты. Есть ответственность за педофилию, но не за брак с 13-14-летними «невестами», и т.д. То есть, если нельзя, но очень хочется, то можно. А все права, свободы, гендерное равноправие — это «европейские выдумки», от которых можно откупиться...

УМК закрывает глаза на заключение моллой «кябина» взрослого дяди с девочкой-подростком. А прокурор не видит ничего противозаконного в том, что до совершеннолетия девочки рожают второй-третий раз. Так, может быть, для особо «не понимающих» прямо написать в законе, что секс с 13-летней все равно остается педофилией, даже если молла выдал бумагу о кябине?

Эльдар Зейналов

4.09.2021

В Азербайджане женщины делятся историями о приставаниях

– ранее местный блогер призвал "насиловать откровенно одетых"

Ника Мусави

3 сентября 2021 года

 

В Азербайджане призывы блогера "насиловать открыто одетых женщин, где встретите", актуализировали проблему приставаний и домогательств в общественных местах. Женщины в соцсетях делятся своими историями и обсуждают, как защититься от уличных приставал.

"Где в Баку можно купить баллончик со слезоточивым газом?" Этот вопрос, заданный в фейсбуке 25-летней Седеф, не вызывал у ее друзей ни малейшего удивления: все поняли, чем продиктован такой интерес. Сейчас в азербайджанском сегменте соцсетей активно обсуждают средства защиты от уличных нападений.

"Гормональный" скандал

Началось все с того, что в начале июля кинорежиссер и блогер Турал Сафаров, имеющий десятки тысяч подписчиков, опубликовал видеообращение, в котором оправдывал насилие над женщинами в открытой одежде. Дескать, при виде этого "в мужчинах начинают бушевать гормоны" и они уже за себя не отвечают. Когда же часть подписчиков ему возразила, Сафаров начал глумиться, оскорблять и уже прямым текстом призывать "насиловать открыто одетых женщин, где встретите".

У Сафарова нашлось немало сторонников, включая эстрадного певца Надира Гафарзаде, который ранее оправдывал "убийства чести".

В соцсетях началась кампания, которая, с одной стороны, требовала привлечь Сафарова к ответственности за призывы к насилию, а с другой – выступала против самой тенденции оправдывать насилие внешним видом жертвы, поведением или чем бы то ни было. Девушки и женщины стали делиться историями приставаний и домогательств в общественных местах, жертвами или свидетельницами которых они становились в последнее время.

Подключились также местные и региональные медиа, и под этим давлением правоохранительные органы были вынуждены начать расследование. Но закончилось все тем, что Сафарова лишь заставили принести публичное извинение.

Многие сочли эту меру недопустимо мягкой, особенно учитывая, что бывали случаи, когда гражданские или политические активисты получали реальный административный срок за то, что они якобы матерились на улице.

Приставания и домогательства в общественных местах – распространенная в Баку проблема, с которой неоднократно сталкивалась практически каждая женщина. Это может быть брошенный вслед "комплимент", озвучивания "эротических фантазий", разного рода предложения, преследования, прикосновения. И еще очень часто принято выкрикивать вслед девушки свой номер телефона. Женщины чаще всего делают вид, что ничего не слышат, и стараются поскорее уйти. Дать отпор большинство не решается, опасаясь разозлить приставалу.

Эксперты и международные организации по всему миру бьют тревогу из-за роста уровня домашнего насилия на фоне режима карантина и самоизоляции. В Азербайджане и до пандемии проблема домашнего насилия и убийств женщин на бытовой почве стояла достаточно остро, в том числе проблема "убийств чести"

"Вечный страх, который не отпускает"

Седеф говорит, что раньше относилась к уличным приставаниям даже с некоторым пониманием:

"Мне это казалось неким "ритуальным танцем", как в животном мире. Если кто-то шел за мной следом и предлагал познакомиться, я, как правило, реагировала с улыбкой, дабы не обидеть человека. Говорила: "Спасибо, не хочу". Хотя после такого ответа мужчины в Баку обычно не отстают, думая, что девушка просто ломается. Тогда в ход идет честное "Ты мне не нравишься" или самый эффективный ответ: "У меня есть любимый человек". Но после пандемии и войны все изменилось. Теперь в таких приставаниях я отчетливо ощущаю агрессию. И даже если к тебе не пристают открыто, но, идя по улице, все равно ощущаешь на себе агрессивные взгляды. Не думаю, что это стало прямым следствием пандемии и войны – скорее, они просто обострили ситуацию. Теперь каждый поход в магазин превращается в огромный стресс. Вечный страх, который не отпускает". Одну из основных причин уличных домогательств и сексуальной агрессии Седеф видит в том, что в Азербайджане тема секса крайне табуирована, и "это ведет к такому фактически девиантному поведению".

А Турал Сафаров, по мнению Седеф, просто не постеснялся высказать мнение многих мужчин.

"Давайте подвезу"

По вечерам, когда спадает жара, 40-летняя Тарана (имя изменено) выходит на прогулку, чтобы поддерживать себя в форме. Спортивные штаны, футболка, кроссовки, волосы, собранные в пучок на затылке. "Совершенный антисекс" – характеризует она свой внешний вид во время таких прогулок. Но даже самая скромная одежда, говорит она, не защищает от приставаний.

"Я возвращалась через старые завокзальные кварталы, когда мимо меня проехала какая-то машина и остановилась чуть впереди. Я прохожу, она трогается с места, нагоняет меня и опять останавливается. И так раза четыре. На пятый раз я решилась, подошла к этой машине. Внутри сидел молодой мужчина, и я через открытое окно поинтересовалась, какого черта в XXI веке в центре современного города я не могу спокойно погулять? "Видишь, что я не реагирую на тебя, зачем продолжаешь?" Он стал оправдываться: мол, просто хотел предложить вас подвезти, почему вы такая агрессивная. Это совсем вывело меня из себя, я отошла, чтобы не прибить его. А он все продолжал кричать вслед: "Давайте подвезу!" Не успела я тридцати шагов пройти, как подъезжает еще одна машина. Внутри – два мужика в годах. Но на этих я уже таким испепеляющим взглядом посмотрела, что они сразу уехали".

Такие предложения "подвезти" – еще один вид уличных приставаний. Активизируются такие "подвозильщики" преимущественно после наступления темноты. Женщина при этом может быть одета максимально скромно (как в случае с Тараной), может идти по оживленной улице или вообще стоять на автобусной остановке.

Порно как пособие по соблазнению

Анар (имя изменено) – владелец небольшого бара в центре Баку. Приходят сюда в основном свои, и это уберегает от неприятных инцидентов – никто ни к кому не пристает, посетительницы и официантки могут чувствовать себя в безопасности. На случайно заглянувших чужаков косятся с недоверием. Хотя, говорит Анар, даже некоторым из своих сперва пришлось объяснять, что приходящие сюда девушки – вовсе не легкая добыча.

"Очень многие в Баку уверены, что, если девушка ходит в бар или паб, значит, она гулящая и на все согласная. Я слышал это и от некоторых своих завсегдатаев и прямо сказал, что, если они будут плохо себя вести, я их больше на порог не пущу".

Анар считает приставание к женщинам в общественных местах прямым следствием патриархального воспитания.

"Большинство парней в Азербайджане растет с установкой, что приличная женщина должна скромно одеваться, ни с кем не встречаться до свадьбы и вообще сидеть дома и не высовываться. Таких женщин принято брать в жены. А все остальные, которые в эту формулу не укладываются, – развратницы, и с ними можно не церемониться. К тому же никаких навыков нормального общения с противоположным полом у этих парней тоже нет, и все представление о соблазнении ограничивается порнухой. Им кажется, что, если герой порнофильма может запросто предложить незнакомке на улице переспать с ним и она согласится, значит, это нормально и в реальной жизни тоже работает".

Вспоминая свой подростковый период, Анар сожалеет, что отец никогда не говорил с ним на такие темы. И надеется, что ему хватит смелости и убедительности, чтобы вести подобные беседы с собственным сыном, которому сейчас 12 лет.

"Постараюсь объяснить ему, какими должны быть нормальные, здоровые взаимоотношения между мужчиной и женщиной, чтобы он не попал под влияние тех же порносайтов или приятелей с извращенными представлениями. Когда я был подростком, интернета у нас еще не было, но приятели такие у меня водились. И, возможно, меня самого спасло лишь то, что я по натуре был очень робким".

"Сыграл свадьбу, но в ЗАГС вести не торопится". Почему в Азербайджане свадебная церемония считается важнее регистрации брака

Уже год, как из-за пандемии коронавируса в Азербайджане запрещено играть свадьбы. За десять месяцев 2020 года в стране было зарегистрировано около 29,5 тысячи браков – более чем на 40% меньше, чем за аналогичный период 2019-го.

Стереотипы про внешний вид

Схожего мнения придерживается гендерная активистка Вафа Наги. Она также считает, что в основе уличных приставаний лежит консервативность общества и бытующие в нем стереотипы. Ярлык "гулящей", говорит она, наклеивается на женщину по любому поводу.

"Взять, например, внешний вид. В Азербайджане всегда косо смотрели на людей, одевающихся сколько-нибудь ярко, выделяющихся из толпы. И хотя в последнее время эта ситуация изменилась и сама толпа стала ярче, но только в центре Баку. В спальных районах все еще царят иные нравы, и редко какая девушка решится ходить там, например, в шортах, потому что это может быть небезопасно".

Сама Вафа несколько раз попадала в неприятные ситуации именно из-за шортов, отношение к которым в Азербайджане до сих пор болезненное.

"Несколько лет назад незнакомый человек на улице плюнул мне в лицо и обозвал проституткой за то, что я была в шортах, – рассказывает она. – И много раз, когда я в таком виде садилась в маршрутные такси, сидевшие там женщины возмущенно выходили из салона и заявляли водителю, что не желают ехать со мной".

"А однажды уличный приставала и вовсе избил меня за то, что я ответила на брошенную в мой адрес скабрезность. Это было в очень оживленном месте, на остановке маршрутных такси. Он ударил меня так, что я отлетела и ударилась о капот стоящей рядом машины. Потом ударил по лицу, порвал одежду. И никто за меня не заступился. А потом, когда я уже села в такси, сидевшая рядом женщина просто демонстративно отвернулась", – вспоминает Вафа Наги еще один случай.

По ее словам, еще относительно недавно, в 2013-2014 годах, люди на улицах вообще никак не реагировали на такие акты насилия, предпочитая не вмешиваться и не вдаваться в подробности, кто кого бьет.

"По общему мнению, если женщину лупят, значит, есть за что", – говорит она.

Второй основной причиной уличных приставаний Вафа Наги считает отсутствие механизма наказания. Точнее – пассивность правоохранительных органов.

"Относительно недавно в одном из сел Азербайджана вскрылся чудовищный факт – десять человек на протяжении долгого времени насиловали несовершеннолетнюю девочку. А в результате из этих десяти человек арестован был только один. Это, конечно, немного другой, но все же показательный случай – действия полиции зачастую неэффективны. И это делает преступников еще наглее, а жертв – еще беззащитнее".

"Покинуть дом лишь через замужество". Почему в Азербайджане родственники не позволяют дочкам жить отдельно

"В результате следственно-разыскных мероприятий полиции девушка была найдена и передана семье". Такие сообщения часто появляются в азербайджанских СМИ. В большинстве из этих случаев совершеннолетние девушки просто пытались уйти из дома, а полиция разыскала их и насильно вернула родственникам

Главное – доказать

По данным Госкомитета по статистике, в 2018 году в Азербайджане были зафиксированы 28 случаев изнасилований или попыток изнасилования, в 2019 году – 22 случая, а в 2020-м – 21 случай. Это самая малочисленная категория зафиксированных преступлений. На тот же 2019 год предумышленных убийств и попыток убийства приходится в десять раз больше – 231 случай.

При этом существует отдельная статистика обвинительных приговоров, вынесенных за "преступления против половой неприкосновенности и половой свободы". В 2019 году за это были осуждены 164 человека, в 2020 году – 127.

Теоретически привлечь к уголовной ответственности за домогательство в Азербайджане все же возможно. В случае с уличными приставалами это может быть как минимум статья "Хулиганство". Главное и самое сложное – доказать сам факт приставания:

"Доказать, например, что пристававший тащился за девушкой целый квартал, что он грубо нарушал общественный порядок, мешал свободно пройти, матерился, применял или угрожал применить насилие. Хорошо, если у жертвы есть свидетели, если она сама или кто-то другой сделал видеозапись или происходившее попало на камеру видеонаблюдения. В противном случае дело может закончиться ничем: просто ее слово против его", – объясняет правозащитник Эльдар Зейналов.

В случае, если приставание имеет явно выраженный сексуальный контекст – например, обтирания в транспорте, демонстрация половых органов или попытка залезть под одежду, – можно попытаться поднять вопрос о "насильственных действиях сексуального характера", говорит правозащитник.

Что касается призывов Турала Сафарова, то, по словам Зейналова, помимо содержания его постов, должны оцениваться также размер аудитории и реальность угроз.

"Реакция полиции означает, что она его публикации всерьез не принимает. Насколько адекватна такая реакция – вопрос спорный. Например, на днях появилась информация, что на территории поселка близ Баку двое неизвестных затащили 32-летнюю женщину в автомобиль и отвезли в другой поселок, где изнасиловали. Если было бы доказано, что сделали они это, наслушавшись Сафарова, то его можно включить в число обвиняемых как подстрекателя", – говорит Зейналов.

"Сама виновата"

Но помимо несовершенства законодательства и недоверия к органам правопорядка, от обращения в полицию и раздувания скандала женщин часто удерживает страх, что в случившемся начнут обвинять их самих. И страх этот вполне обоснован, говорит гендерная активистка Ниса Гаджиева. То же заявление Турала Сафарова – по сути, лишь гипертрофированная и грубо выраженная позиция, которой придерживается немалая часть жителей Азербайджана, считает она.

"В таких вопросах азербайджанская полиция порой руководствуется не законом, а менталитетом, – говорит Гаджиева. – А согласно менталитету, женщина сама виновата в том, что к ней пристают и домогаются. Эта установка накрепко вбита в сознание социума, включая даже полицию. То, как была одета женщина, в какое время суток произошло нападение и так далее, – все это, в глазах социума, может служить оправданием преступника и перекладывать часть ответственности на жертву. Конечно, бывают случаи, когда полиция расследует такие дела как положено, но иногда страх подвергнуться нападкам слишком велик, чтобы женщина хотя бы попыталась добиться справедливости. А в наиболее консервативных семьях девушки боятся рассказать о приставаниях даже собственным родителям, потому что, опять же, те могут счесть виновными их самих и окружить запретами вместо того, чтобы защитить".

"Неуверенность в себе"

В азербайджанском законодательстве существует статья 36 Уголовного кодекса, которая признает право граждан на необходимую самозащиту в случае, когда кто-то посягает на их жизнь, здоровье или права. При этом запрещено использовать оружие и спецсредства (к которым относится и вышеупомянутый баллончик со слезоточивым газом, так что использовать его против уличных приставал лучше не стоит). Это ограничение снимается лишь в том случае, если нападавший сам вооружен или их несколько.

С другой стороны, в статье о "необходимой обороне" ключевое слово – "необходимая". Под этим подразумевается, что жертва причинит нападающему ровно столько вреда, чтобы обезопасить себя. Если, отбиваясь от нападающего, женщина как-то его покалечит и дело дойдет до суда, то ей может грозить реальный срок за превышение пределов самообороны.

"Скажут, например, что нападавший всего лишь хотел попросить у нее телефон или максимум ущипнул бы до синяка. Мол, он "еще ничего не сделал", а ему воткнули в руку маникюрную пилку, умышленно нанеся легкий вред здоровью", – объясняет Эльдар Зейналов.

Правозащитник полагает, что опасения оказаться в роли обвиняемой, часто психологически разоружают жертву, парализуя ее желание защищаться.

Ниса Гаджиева придерживается иного мнения. На ее взгляд, зачастую жертвы не пытаются оказывать сопротивления элементарно из-за того, что их парализует страх, а патриархальное воспитание не позволяет с этим страхом справиться:

"В патриархальных обществах у женщин самооценка в целом ниже, чем у мужчин. Поэтому порой они просто не верят в свои силы. В том числе в физические. В таких обществах, как наше, девочки очень редко занимаются боевыми видами искусства, которые, кроме прочего, необходимы для самообороны. Но даже если женщина владеет какими-то приемами, даже если она объективно может победить нападающего, порой она не применяет эти свои умения из-за неуверенности в себе".

https://www.currenttime.tv/a/azerbaijan-women-rights/31439171.html

Сидеть с комфортом: нужно ли создавать в Азербайджане платные VIP камеры для заключенных?

В местах лишения свободы для заключенных создают условия, когда у них есть самое необходимое, и не более. Официально перед законом все равны, но те, у кого есть деньги, все-таки равнее. Потому некоторые заключенные живут более комфортно, чем другие. Понятно, что за свой комфорт они платят, и деньги идут тем, кто им его устраивает.

В прошлом году на Украине появились платные VIP-камеры в следственных изоляторах нескольких регионов. Цены за проживание в них начинались от 540 гривен за сутки (чуть больше 30 манатов) и от 3060 гривен (менее 200 манатов) — за месяц. Средства, вырученные от тюремной аренды, пойдут на ремонт бесплатных камер. Считается, что это позволит снизить число взяток за улучшение условий содержания в СИЗО.

Юрист Эльчин Гамбаров считает, что в Азербайджане нужно узаконить, легализовать камеры с более комфортными условиями для заключенных:

«Все знают, что такое существовало всегда, как в тюрьмах, так и в исправительно-трудовых учреждениях, за определенную плату. Данная практика была и во времена СССР. Она будет и дальше, но можно сделать так, чтобы деньги шли не в чьи-то карманы, а в госбюджет. Если это будет легализовано, то снизится определенная нагрузка на госбюджет. За счет этих поступлений можно будет улучшить содержание других заключенных, так что это будет выгодно для всех сторон. При этом нельзя говорить о дискриминации заключенных, ведь никто не говорит о дискриминации, если один человек может позволить себе поселиться в дорогом отеле или купить дорогую квартиру, а другой нет».

Криминальный авторитет в своей камере (2017) (musavat.com)

В свою очередь директор Правозащитного центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов отметил, что у тюремной администрации всегда есть некоторый набор вполне законных средств улучшить условия содержания своих подопечных. За хорошее поведение могут перевести на улучшенные условия содержания, дать лишнее свидание, продуктовую передачу или телефонный разговор, разрешить потратить больше в тюремном магазине (ларьке), дать отличную характеристику для досрочного освобождения или замены оставшегося срока более мягким наказанием. Эти меры поощрения надо расширять, и это не вызовет неприятия ни у заключенных, ни у общественности.

Но вот создавать хорошие условия не за примерное поведение, а за плату, даже в госбюджет, по мнению правозащитника, неправильно. В этом случае в глазах остальных заключенных теряется смысл наказания: ведь их лишили свободы за то, что они покусились на чужое, решив, что ворованные деньги решат все их жизненные проблемы.

– И тут, в тюрьме, они видят, как «буржуй» (жаргонное название богатых заключенных), который совершил, может быть, даже худшее преступление, чем они, пользуется благами жизни за счет денег, может быть, даже нажитых преступным путем. Значит, решит простой заключенный, проблема не в моем преступлении, а в том, что меня слишком рано поймали и я не смог нагрести под себя достаточно денег. Тогда, значит, правильно говорят, что «вора бьют не за то, что он ворует, а за то, что дал себя поймать» и что «кто украл манат — вор, а кто украл миллион манатов — миллионер» – говорит глава ПЦА.

По его словам, нередко это провоцирует настоящую «классовую» борьбу среди заключенных. Причем человеческая природа такова, что «бедолаги» (бедняки, на жаргоне) требуют не улучшения своих условий, а ухудшения условий «буржуям». Именно поэтому «буржуи» стараются приглушить критику, улучшая за свой счет положение всем товарищам по заключению.

«В этом случае VIP-проект приносит какую-то пользу, хотя очень кособокую: условия содержания улучшаются, но преступники понимают, что они преследовали богатых на воле, могут это делать с пользой для себя и в тюрьме. Так что, – подчеркивает Зейналов, – выйдут они на свободу с искалеченным сознанием. Лучше создавать не VIP-камеры, а тюрьмы с улучшенными условиями — они нужны для хронически больных, инвалидов, стариков».

Автор: Эля Бельская

Дата: 2021/09/01, 13:14

https://zerkalo.az/sidet-s-komfortom-nuzhno-li-sozdavat-v-azerbajdzhane-platnye-vip-kamery-dlya-zaklyuchennyh/