Упускаемые правовые возможности

Эксклюзив

24/11/2023

Защищать свои права граждане любой страны, в том числе и Азербайджана, могут и через международные судебные инстанции. Но не многие, к сожалению, знают об этом. О пробелах знаний в этой важной для жизни людей сфере рассказал в интервью Pressklub.az директор Правозащитного центра Азербайджана, автор нескольких жалоб в Комитеты ООН Эльдар Зейналов

— Какие возможности для жалоб на нарушения прав человека предлагает ООН гражданам Азербайджана?

— Из многочисленных пактов и конвенций в области прав человека, заключенных в рамках ООН, принято выделять девять т. н. «основных договоров», для наблюдения за выполнением которых созданы «договорные органы»: 9 Комитетов и 1 подкомитет ООН. Помимо обычной работы по заслушиванию отчетов государств-членов ООН и принятия замечаний общего порядка для разъяснения положений, шесть комитетов имеют полномочия принимать индивидуальные жалобы(их также называют петициями и сообщениями) от отдельных граждан или их групп. Для этого необходимо, чтобы страна-ответчик сделала заявление по соответствующей статье договоров или ратифицировала факультативный протокол к договору.

На сегодня, Азербайджан признал право принимать индивидуальные жалобы за пятью договорными органами: Комитетом по ликвидации дискриминации в отношении женщин (с 2001г.), Комитетом по ликвидации расовой дискриминации (с 2001 г.), Комитетом по правам человека (с 2001 г.), Комитетом против пыток (с 2002 г.) и Комитетом по правам лиц с инвалидностью (с 2009 г.).

Все жалобы в эти Комитеты имеют одинаковую форму и должны отвечать определенным критериям. Так, жалобу можно подать лишь против страны, которая является участником этого договора, и лишь на нарушения на территории под юрисдикцией этого государства. Жалоба не должна быть анонимной, заявитель должен быть жертвой нарушения сам или же действовать на основании доверенности от жертвы. К моменту обращения с жалобой в ООН, все средства правовой защиты на национальном уровне должны быть исчерпаны, или же автор должен доказать, что их использование заняло бы необоснованно много времени, или что они являются неэффективными или недоступными.

Та же по содержанию жалоба не должна рассматриваться Европейским Судом по Правам Человека (ЕСПЧ) или другим органом международного расследования или урегулирования.

В петиции должна быть приведена основная информация о заявителе и его жалобе и указано,какие статьи конвенции были нарушены. Жалоба должна быть написана на одном из официальных языков ООН (арабский, китайский, английский, французский, русский или испанский), и к ней должны быть приложены подтверждающие документы. Важно, чтобы она не выглядела «злоупотреблением права подачи петиции», например, содержит заведомую клевету, намеренно неверный перевод, написана оскорбительным или агрессивным языком, распространяет агрессивные идеи в отношении конкретного учреждения или лица, либо представлена спустя продолжительное время после нарушения. Чтобы избежать нанесения непоправимого вреда жертве, заявителем могут быть запрошены временные меры защиты.

Все жалобы отправляются в Секцию по петициям в штаб-квартиру ООН в Женеве, проверяются на соответствие установленным критериям, а затем отправляются в соответствующий Комитет ООН для рассмотрения. Договорные органы ООН собираются на свои регулярные сессии в Женеве, и в рамках этих сессий на закрытом заседании рассматривают жалобы против страны-ответчика и выносят по ним решения.

Копия решения Комитета отправляется заявителю и стране-ответчику, которая обязана предпринять указанные в решении меры в качестве компенсации морального и материального ущерба.

— Почему же граждане Азербайджана не используют 3 из 5 указанных выше конвенций?

— И в самом деле, за 20 с лишним лет, были вынесены всего 3 решения Комитетом против пыток, и 13 — Комитетом по правам человек. Ни одного решения по жалобам из Азербайджана не вынесли Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин (с 2001 г.), Комитет по ликвидации расовой дискриминации (с 2001 г.) и Комитет по правам лиц с инвалидностью (с 2009 г.). Хотя в стране немало обиженных феминисток, инвалидов, никто туда жалоб не подает.Им, видимо, легче добежать до Европы и попросить политическое убежище, чем написать жалобу.

— Что же мешает гражданам Азербайджана более активно пользоваться этими возможностями?

— Причин этому несколько. На мой взгляд, основная — это отсутствие в нашем национальном законодательстве механизма исполнения решений ООН наподобие тех, которые существуют для выполнения решений Евросуда и Конституционного Суда. В результате, вынесенные решения не выполняются, и нередко даже доводится слышать, что якобы решения Комитетов ООН носят необязательный, рекомендательный характер. Это, разумеется, не так. Статья 1 каждой конвенции и пакта накладывает на страну-участника этого договора обязанность выполнять ее требования.

В этой связи, Комитет по правам человека ООН выразил в 2016 году сожаление «в связи с отсутствием эффективных механизмов и правовых процедур, позволяющих авторам индивидуальных сообщений добиваться в законодательном порядке и на практике полного выполнения принятых Комитетом соображений».

Другая причина: многие адвокаты не имеют ни опыта работы с договорными органами ООН, ни даже понимания, как работают Комитеты. Опять же, Евросуд может присудить выплатить адвокату какую-то сумму денег в качестве гонорара за работу, и это указание должно быть выполнено в течение 3 месяцев. А Комитеты ООН могут лишь указать на необходимость компенсировать судебные расходы, даже без указания конкретной суммы, а власти от этого решения отмахнутся.

Еще одна причина — это длительность рассмотрения дел в ООН. Если раньше Комитеты ООН могли гордиться тем, что выносят свои решения намного быстрее Евросуда, то сейчас рассмотрение жалоб против Азербайджана Комитетом против пыток ООН затягивается до 5 лет, а в Комитете по правам человека ООН — до 6,5 лет.

— Как и в каких случаях следует подавать туда жалобы?

— Как я уже отметил, жалобы в Комитеты ООН подаются после исчерпания средств защиты на национальном уровне. В принципе, процедуры обращения с жалобой в ООН и в ЕСПЧ во многом похожи, хотя есть и отличия. Так, в ЕСПЧ с 1 февраля 2022 года можно обратиться с жалобой лишь в течение 4 месяцев после окончательного решения по делу. А Комитет по ликвидации всех форм расовой дискриминации ООН принимает петиции в течение 6 месяцев. В то же время Комитет по правам человека ООН принимает жалобы в течение 5 лет после этой даты. Таким образом, в ООН можно успешно подать жалобу, которую опоздали подать в ЕСПЧ.

Также известно, что ЕСПЧ не примет к рассмотрению жалобу, которая уже рассматривалась другой международной процедурой. Но, если на момент обращения в Комитет аналогичная жалоба уже не рассматривается одновременно другой международной процедурой или если ранее другой процедурой было вынесено решение по приемлемости дела, без рассмотрения его существа, то это не мешает рассмотрению дела договорным органом ООН. Это открывает возможность пожаловаться в ООН после того, как по аналогичной жалобе был получен отказ в рассмотрении ее другой процедурой, например, Евросудом. На это отводится немалый срок в 3 года после вынесения решения в рамках другой процедуры.

Таким образом, жалоба, отвергнутая ЕСПЧ без рассмотрения по существу, может быть заново рассмотрена уже в ООН. Были прецеденты, когда жалоба, которую не стал рассматривать Евросуд,успешно рассмотрел и нашел нарушение Комитет ООН.

Кроме того, обращение с жалобой в ООН может помочь в рассмотрении старых жалоб. Так, в нескольких решениях Комитетов ООН против Азербайджана было отмечено, что ООН может рассматривать утверждения о нарушениях Конвенции, которые имели место до и продолжались после признания государством-участником компетенции Комитета ООН получать и рассматривать индивидуальные сообщения, если такие последствия представляют собою нарушение Конвенции.Продолжающееся нарушение следует толковать как подтверждение действием или четким последствием предыдущих нарушений со стороны государства-участника. ЕСПЧ в таком случае,скорее всего, отклонил бы жалобу.

Отмечу и то, что граждане Азербайджана, проживающие в России, Беларуси, Средней Азии, в случае нарушения их прав в странах проживания, в принципе не могут обратиться в Евросуд. И им остается жаловаться лишь в ООН. За них по доверенности это могут сделать адвокаты из Азербайджана.

Рауф Оруджев

https://pressklub.az/eksklyuziv/upuskaemye-pravovye-vozmozhnosti/?lang=ru

«Остров проклятых» в поселке Масазыр

23 ноября 2023, 12:22

В редакцию Minval.az поступила жалоба от лиц с инвалидностью (передвигаются на колясках), проживающих в комплексе, построенном специально для воспитанников детских домов и детей, лишенных родительской опеки. Жилой комплекс, состоящий из трех 13-этажных зданий, расположен на окраине поселка Масазыр Абшеронского района, недалеко от красного соляного озера и жилого городка для беженцев «Зангилан».

Жильцы комплекса жаловались на бытовые проблемы, которые с каждым днем разрастаются как снежный ком. Замученные равнодушием люди собирались даже провести акцию протеста у здания Минтруда с требованием прислать комиссию для выявления недочетов и принять необходимые меры для их устранения. Информацию о грядущей акции они распространили в соцсетях, и реакция руководства министерства последовала незамедлительно: представитель, прибывший в жилой комплекс, заявил, что «завтра же начнут всё решать». Но прошло уже несколько дней с момента обещания, а воз, как говорится, и ныне там.

А проблемы тем не менее очень серьезные: лифты постоянно не работают, подвалы затоплены канализационной водой, двери на блоковых балконах расшатаны, стекла выбиты, отопление не включают, так как на все три корпуса в котельной работает всего одна печка, дающая горячую воду в краны. Для того, чтобы согреться, жильцы вынуждены покупать спиральные электрические печки или включать все газовые конфорки, и эта попытка согреться влетает «в копеечку». Иначе не согреешься, кости ломит от сырости, которой пропитался дом, стоящий на семи ветрах.

Забытые всеми

Мы приехали в поселок пасмурным утром, жалобщики встретили нас в чайхане при комплексе. Несколько колясочников и пара жильцов разных корпусов – наши сегодняшние собеседники, рассказавшие о реальном положении этого «Острова проклятых».

«Мы видели, как вы зашли в помещение, держась за своего рослого коллегу, вас обоих и то ветром сносило. А теперь представьте себе, как мы передвигаемся в такую погоду… Без посторонней помощи – вообще никак. У нас тут такие пандусы – врагу не пожелаешь, а ступеньки в блоках… Ну, впрочем вы сами все увидите», – рассказывают они.

Спотыкаясь от бешеных порывов ветра, мы идем с коллегой на импровизированную экскурсию, устроенную специально для нас. Да, 13-этажные 1-блочные дома снаружи действительно очень симпатичные, небольшой двор с огороженным газончиком. Все это строение кажется каким-то оазисом, случайно оказавшимся в центре громадного замусоренного пустыря. А вкупе с розовым соляным озером, расположенном неподалеку, вся эта картина напоминает постапокалиптический Марс, загаженный и покинутый землянами.

Бешеные порывы ветра разносят масазырский мусор по всей территории огромной пустоши, «украшая» редкие колючие кустарники разноцветными целлофановыми пакетами, бахилами и обрывками пластиковых мешков. И еще страшная пыль, забивающаяся за воротник, режущая глаза и скрипящая на зубах. По пустырю носятся стаи огромных диких собак, представляющих реальную опасность для жизни. По словам жителей корпусов, дети боятся выходить во двор из-за этой проблемы. Собеседники утверждают, что двое детей, проживающих в корпусе, уже подверглись нападению и теперь вообще отказываются выходить из дома.

Мы проходим мимо помещения «Детского сада» и задаем вопрос: а как детсадовские воспитатели выводят детей на прогулку, если в округе столько бездомных одичавших животных?

«Какие воспитатели? – в свою очередь удивляются наши собеседники. – Детский сад ни дня не работал с момента открытия первого корпуса. Так и стоит закрытый. Мы не раз задавали вопрос, когда заработает, ведь в этих корпусах практически во всех семьях растут дети, но никто нам не дает ответа на этот простой вопрос», – сказали жильцы.

Мы заходим в блок одного из корпусов, и первое, что бросилось в глаза – расшатанные тонкие перильца из дюралюминия, никак не создающие ощущение защищенности, а скорее, наоборот. Следующее зрелище тоже не из приятных: в блоке выдраны провода из стен, два лифта – грузовой и пассажирский не работают. Точнее, пассажирский иногда функционирует, но находится в таком состоянии, что страшно на нем передвигаться, особенно в сильный ветер, когда потолок лифта буквально гуляет над головой, и ощущения вообще как в салоне самолета, попавшего в зону турбулентности.

Нам посоветовали не обольщаться внешним видом зданий, так как здания стремительно теряют облицовку как пациент – зубы. По словам жалобщиков, не так давно один из жителей корпуса был травмирован отвалившимся от стены куском штукатурки и пару недель пролежал в больнице. После этого рассказа мы шли уже с оглядкой, мало ли что…

Входим в первый корпус, построенный в 2015 году, идем по темным этажам. Проект, по которому строились все три корпуса – индустриальный, задуманный по типу семейных общежитий: по четыре квартиры на лестничной площадке, а в подъезде тусклый свет, бельевые сушилки, коробки и разный хлам. Запах стоит неприятный. Не все открывают двери, на контакт постояльцы идут с неохотой. Но в несколько квартир мы все же зашли.

С порога в нос ударяет запах сырости и непроветренного помещения. Обстановка в квартире скудная, квартира 1-комнатная.

Гюльнара Мехтиева, 34 года и ее муж Мехти, оба – воспитанники детских домов. Она – безработная. Мехти – разнорабочий, хватается за любую работу, лишь бы прокормить семью. Официально нигде не устроен, адресную помощь семья не получает, так как на имя Мехти где-то в Гаджигабуле оформлен участок земли.

«Откуда у моего мужа – круглого сироты земля? Кто оформил эту землю на его имя, когда оформил, мы не выясняли. Но в адресной помощи нам отказывают именно по этой причине», – говорит Гюльнара.

Ее дети – трое девочек, похоже, рады гостям, улыбаются, протягивают к нам крохотные ручки. Смотрим по сторонам: игрушек в доме очень мало, девочки одеты бедно, в квартире промозглая сырость, в оконные щели задувает ветер. На вопрос: «Примет ли она благотворительную помощь?» Гюльнара ответила, что помощь их семье сейчас была бы очень кстати: «Мы с благодарностью примем все, чем с нами добрые люди поделятся, иногда даже на продукты денег не хватает. Соседи помогают, чем могут, но они и сами-то небогатые, откуда им лишнее взять?».

Лестница в пропасть

Из-за неработающих лифтов проходим на лестницу, где нас ждет очень неприятный сюрприз: начиная со второго этажа, ни на одной лестничной клетке нет перил. Лестницы, сделанные из материала «под мрамор», скользкие, один неосторожный шаг и можно упасть в пространство и переломать себе кости. Нетрудно догадаться, какая печальная участь ждет обитателей, если вдруг не дай Бог случится пожар: не выживет никто, так как в панике люди будут падать в пролеты, а инвалидов-колясочников вообще не смогут вынести.

Дениса Юзвика – инвалида-колясочника на руках спускали по этой самой опасной лестнице, чтобы он присутствовал на встрече с журналистами. Но, похоже, наши собеседники не очень-то верят в то, что репортаж, который мы опубликуем в Minval.az, повлияет на их сложную ситуацию.

«У нас тут повальная кража, из одного лифта украли медные провода, при том, что наш комендант поставлен руководством Минтруда и соцзащиты. Кстати, он уже 6-й по счету, и думаем, он тут долго не продержится, как и предыдущие его коллеги. За порядком никто не следит, понимаете? Никто! Все наши жалобы дальше этого здания не проходят, а однажды приехали журналисты с телеканала, сняли материал, но он не пошел. Были блогерские попытки разместить ролик про нашу нелегкую жизнь вYou-Tube. Но ролик этот продержался всего пару дней, затем был удален. Журналисты до нас попросту не доезжают. Наверное, мы слишком далеко обитаем, да и разрешение на съемку нужно брать у руководства, иначе не позволяют публиковать. Помимо этого, есть еще одна проблема: мастера, которых приводит комендант, ничего не делают. В наших корпусах проживает 350 семей и среди них есть и сантехники, и электрики, и представители разных ремесел. Почему бы минтруда не помочь нам трудоустроиться в этом комплексе? Мы знаем проблемы и можем сами все отремонтировать, и держать под контролем ситуацию. Зачем присылать посторонних? Пусть нам платят небольшую зарплату, и мы будем следить за порядком сами. Раз уж этот комплекс Мехрибан ханум построила для нас – воспитанников детдомов, мы сами можем следить за всем происходящим на нашей территории. И у руководства не будет голова болеть в случае чего, так как они будут знать, кто и за что здесь отвечает. Думаете, мы не предлагали этот вариант? Его даже не рассматривают», – говорят жалобщики.

Корпус, который был сдан в эксплуатацию в 2017 году, хоть и был немного посвежее, но тут не работал грузовой лифт, а пассажирский, по словам жителей, постоянно «глючил». В этом корпусе проживает Ильгар Ганиев, колясочник. Потерял ногу в 10 лет, попав под поезд. Его супруга Назиля – тоже инвалид-колясочник (ДЦП), у них двое детей – очень симпатичные, большеглазые девочки 3 и 5 лет.

«Они почти всегда дома, девочки мои никуда не выходят. Страшно тут детей выпускать, если честно. Были бы какие-то волонтеры, которые присматривают за больными, неходячими, за детьми таких родителей. Но нам сказали, что при минтруда таких сотрудников нет. Пособия на детей мы не получаем. Не знаю, стыдно как-то просить. Мы очень благодарны первой леди Мехрибан Алиевой за возможность иметь крышу над головой, мы искренне признательны ей. Но очень хочется, чтобы ваша статья была прочитана в ее структуре. Мы очень надеемся на ее участие в нашей судьбе. Она добрая, она поможет», – сказал И.Ганиев.

Вернувшись в редакцию, мы попытались связаться с пресс-службой Министерства труда и социальной защиты, но ответа от них так и не получили. А значит, им придется комментировать по факту уже вышедшей статьи.

Между тем лиц с инвалидностью, имеющих проблемы с передвижением и колясочников, нужно селить в приспособленных для этого домах, оборудованных пандусами и спецлифтами, рассчитанными на инвалидные коляски, а лучше было бы селить инвалидов на максимально низких этажах. Об этом Minval.az сказал правозащитник Эльдар Зейналов, комментируя происходящее в ЖК.

По его словам, оптимальным вариантом было бы коттеджное проживание инвалидов после того, как вынужденные переселенцы, поселившиеся на Абшероне, вернутся в Карабах. На этой территории в качестве эксперимента можно создать среду, соответствующую для комфортного проживания инвалидов, оборудовать ее всем необходимым: от пандусов до транспорта и рабочих мест, оборудованных спецлифтами и прочими вспомогательными элементами, необходимыми для свободного передвижения и работы. И, естественно, жителями этого поселка будут не только лица с инвалидностью, он должен быть заселен разными людьми. В принципе комплекс, о котором идет речь, скорее всего, так и задумывался, так как в нем живут не одни инвалиды. Но он совершенно не приспособлен для людей, передвигающихся на колясках. Дома эти опасны для проживания, причем не только инвалидов: «можно упасть с лестницы, застрять в старом лифте, задохнуться или сгореть во время пожара».

«Ситуация вопиющая – это первое, что хочется сказать. Но на самом деле, жильцы зря пытаются добиться ответа только от Министерства труда и соцзащиты. Нужно отправить отснятый материал в МЧС и потребовать, чтобы в этом искусственно доведенном до инвалидности доме запретили жить. Также следует отправить материал в прокуратуру. Ведь, если этот комплекс – ведомственный, на ремонт домов выделялись и выделяются деньги, и госструктурам хорошо известно, кто ответственен за их расходование. В частности, на фото видно, что на лестнице были перила, но кто-то вывел их из строя, попросту стащил. По-моему, нанесенный при этом ущерб хозяйству превысил тот порог, за который уже можно возбуждать уголовное дело», – сказал правозащитник.

Следует помнить, что внесение должностным лицом, в официальные документы или информационные ресурсы заведомо ложных сведений (например, о ремонте лифтов или лестниц), искажающих их действительное содержание, если эти деяния совершены из корыстной или иной личной заинтересованности, расценивается как служебный подлог (ст. 313 УК) и наказуемо штрафом или лишением свободы до двух лет.

Далее, неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, повлекшее существенный вред правам и законным интересам физических или юридических лиц, либо охраняемым законом интересам государства или общества (например, правам инвалидов, которые гарантированы Конвенцией о правах инвалидов ООН), считается халатностью (ст. 314 УК), и наказуемо штрафом или 6 месяцами лишения свободы. Если же халатность повлекла смерть или иные тяжкие последствия (например, увечье при падении колясочника с лестницы), то срок лишения свободы может достичь семи лет.

Кроме того, если обоснованы претензии жильцов дома на тот факт, что их жалобы игнорируются комендантом и минтруда, эти действия противоречат закону «Об обращениях граждан», требующему от чиновников отвечать в установленный срок на все жалобы, обращения и предложения. В противном случае можно обратиться к омбудсмену с жалобой на отсутствие ответа на заявления жильцов. Как показывает опыт, она часто помогает получить этот ответ, который может быть использован в суде при подаче иска на нарушение прав граждан действием или бездействием чиновников.

«Отдельно хочу высказаться про позицию чиновников по вопросу о якобы секретности объекта съемок, т. е. дома. Есть закон «О государственной тайне», в 1-й статье которого объясняется, что такой тайной является «охраняемая государством информация о военной, внешнеполитической, экономической, научной, разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности государства, распространение которой может нанести ущерб безопасности Азербайджанской Республики». Не относится информация о неисправности лифта и опасности использования лестницы и к охраняемой личной информации граждан или коменданта. В этой связи возникает вопрос: в какой степени обосновано вмешательство работников коммунального хозяйства и правоохранительных органов в работу журналистов, собирающих информацию о состоянии «Дома инвалидов», конфискация или уничтожение снятых материалов и пр.? Закон «О медиа» в ст.5 утверждает, что «свобода деятельности в сфере средств массовой информации основана на гарантии государством права каждого законно искать, получать, готовить, передавать, производить и распространять информацию». Статья 6, в свою очередь, напоминает, что «журналисты имеют право… на защиту своей личной неприкосновенности, чести и достоинства при выполнении своих профессиональных обязанностей. Незаконное вмешательство в профессиональную деятельность журналистов недопустимо. Преследование и давление на журналистов в отношении сбора, подготовки, редактирования и производства, передачи информации, предназначенной для общего пользования, недопустимо», – сказал Эльдар Зейналов.

По его словам, виновные в воспрепятствовании законной профессиональной деятельности журналистов, то есть в принуждении их к распространению либо к отказу от распространения информации, с применением насилия или с угрозой его применения, несут ответственность по ст. 163 УК: наказываются штрафом в размере 500 манатов либо лишением свободы на срок до одного года.

«Конвенция о правах инвалидов, которую я упомянул, ратифицирована Азербайджаном в 2009 году. Это 20-страничный документ, содержащий гарантии прав и свобод инвалидов в разных сферах и защиту их наиболее уязвимых групп (женщины и дети). В контексте той ситуации, о которой идет речь, очевидно нарушение ст.9 этой конвенции («Доступность»): «1. Чтобы наделить инвалидов возможностью вести независимый образ жизни и всесторонне участвовать во всех аспектах жизни, государства-участники принимают надлежащие меры для обеспечения инвалидам доступа наравне с другими к физическому окружению, к транспорту, к информации и связи, включая информационно-коммуникационные технологии и системы, а также к другим объектам и услугам, открытым или предоставляемым для населения, как в городских, так и в сельских районах.

Эти меры, которые включают выявление и устранение препятствий и барьеров, мешающих доступности, должны распространяться, в частности: на здания, дороги, транспорт и другие внутренние и внешние объекты, включая школы, жилые дома, медицинские учреждения и рабочие места. Второе: государства-участники принимают также надлежащие меры к тому, чтобы: a) разрабатывать минимальные стандарты и руководящие ориентиры, предусматривающие доступность объектов и услуг, открытых или предоставляемых для населения, вводить их в действие и следить за их соблюдением; b) обеспечивать, чтобы частные предприятия, которые предлагают объекты и услуги, открытые или предоставляемые для населения, учитывали все аспекты доступности для инвалидов… Советую жильцам ссылаться на эту Конвенцию в своих жалобах и заявлениях. Тексты конвенции на азербайджанском и русском доступны в интернете. После прохождения всех судебных инстанций, по ней можно даже подавать индивидуальные жалобы в ООН», – сказал Зейналов.

https://minval.az/news/124358415

Улучшение условий в новой тюрьме поможет предотвратить возвращение осужденных в преступный мир

23 ноябрь 2023, 7:00 

Информационное агентство Туран

Накануне профессионального праздника органов юстиции Азербайджана, 17 ноября, в селе Умбаки (40 км к югу от Баку), известном расположенным там старым советским лепрозорием, открылась новая тюрьма для особо опасных преступников, которая строилась много лет. Заключенные знаменитой Гобустанской "крытой" тюрьмы будут отбывать длительные и пожизненные сроки заключения в тюремных камерах, рассчитанных на 1300 человек. Несколько дней назад группе правозащитников показали новое учреждение закрытого типа Государственной пенитенциарной службы Министерства юстиции. Участники мероприятия посадили деревья вокруг тюрьмы.

Комментируя открытие новой тюрьмы, председатель Азербайджанского правозащитного центра (АПЦ) Эльдар Зейналов сообщил Turan, что в Азербайджане, по некоторым данным, 60% отбывших наказание возвращаются в тюрьму.

"В советское, отнюдь не либеральное, время рецидивов было вдвое меньше. Я вижу объяснение в том, что, во-первых, осужденный преступник работал в лагере, даже отправлял заработок семье, а теперь не работает, сидит на шее у семьи и морально деградирует. А во-вторых, за уклонение от трудоустройства и зависимый образ жизни в старые добрые времена они подвергались уголовному наказанию. А сейчас никто не трудоустроен и не наказан.

В Гобустане одной из проблем было отсутствие работы. Это было не учреждение для перевоспитания, а складское помещение (без гарантии, что сданный на хранение "товар" морально не сгниет от безделья). Плохо, когда осужденный мужчина может рожать детей во время длительных свиданий со своей женой, но при этом не имеет возможности помогать семье своим заработком, пусть даже минимальным", - сказал Зейналов.

Среди тех, кто посетил тюрьмы в Умбаки, была Залиха Таирова, член правления АПЦ. Таирова занимается мониторингом мест содержания под стражей с 1995 года.Таирова рассказала Turan о том, что она увидела в новой тюрьме в деревне Умбаки:

- Указом Главы государства от 11 июня 2007 года Министерству юстиции было предписано "обеспечить передачу тюрьмы, расположенной на территории вблизи границ Гобустанского государственного историко-художественного заповедника и наносящей вред его общему облику.

Тюрьма действительно раздражала взоры туристов. С советских времен у подножия горы располагалась колония, обслуживающая карьер. Благодаря добыче камня, собственно, и были найдены знаменитые петроглифы Гобустана.

Но затем разразился карабахский конфликт, и армянские войска захватили Шушу, в которой располагалась единственная в Азербайджане "крытая" тюрьма (с камерным содержанием). Ее заключенных перевели в наспех приспособленную колонию в Гобустане, превратив ее в тюрьму. Она сразу же стала особенной, поскольку ее заключенными были приговоренные к тюремному заключению за тяжкие и особо тяжкие преступления, помилованные заключенные, приговоренные к смертной казни, а также заключенные обычных колоний, наказанные за многочисленные нарушения режима. Весной 1998 года к ним присоединились те террористы-смертники, которые стали первыми пожизненниками по указу об отмене смертной казни. В 1994-1999 годах в Гобустане также содержались армянские заключенные.

Существовало также "особое" отношение тюремного персонала к особому контингенту, часто выходившее за рамки предписанных законом ограничений. Наблюдался высокий уровень смертности от болезней — заключенным часто отказывали в отправке в тюремную больницу якобы из-за их общественной опасности, и они проходили лечение в довольно плохо оборудованной тюремной больнице. Среди заключенных нередкими были самоубийства, обстоятельства которых часто оставляли неудобные вопросы, но психолога долгое время не было. Неудивительно, что заключенные Гобустана часто и успешно подавали жалобы в Европейский суд по правам человека и Комитет ООН по правам человека.

В 1999 году Гобустан стал местом вооруженного восстания (с жертвами). В 2005 году произошел еще один бунт заключенных, уже без жертв. Здесь часто менялось начальство, вакантные должности персонала, который не выдерживал токсичных условий труда, долгое время оставались незаполненными.

Неудивительно, что с 2000 года Гобустанскую тюрьму часто посещали международные комиссии, которые пришли к выводу, что условия содержания не соответствуют стандартам ООН и Совета Европы. Следуя рекомендациям, тюремное законодательство со временем было улучшено, и ряд жалоб прекратился. И смертность снизилась. Но даже после этого Гобустанская тюрьма не соответствовала ряду требований "Европейских пенитенциарных правил", обязательных для Азербайджана как государства - члена Совета Европы.

Например, согласно национальным стандартам, площадь тюремной камеры должна составлять не менее 4 кв.м на одного заключенного, в то время как европейский стандарт составляет 6-7 кв.м. Загруженность тюрьмы заключенными не позволяла соблюдать даже этот национальный стандарт в большинстве зданий. Плохая планировка тюремных зданий, где было недостаточное количество прогулочных двориков, не позволяла заключенным гулять на свежем воздухе более одного часа. Было много других жалоб, которые свободному человеку показались бы мелочными, но которые чувствительно притесняют и унижают, когда из года в год сидишь в четырех стенах в одной и той же компании. Добавлю, что климатические условия в Гобустане также не особенно благоприятны для здоровья...

Тюремные власти отреагировали на все рекомендации правозащитников и международных организаций о том, что свободных финансов нет, и пообещали в будущем построить новую тюрьму по европейским стандартам, где все проблемы будут решены. После президентского указа 2007 года эти обещания приобрели реальный вес. Стало известно даже место для будущей тюрьмы — малоизвестная деревня Умбаки, расположенная ближе и удобнее Гобустана. Однако в приказе не был установлен конкретный срок передачи тюрьмы, и новая тюрьма стала "долгостроем".

Теперь, наконец, тюрьма в Умбаки достроена и введена в эксплуатацию. Из того, что нам удалось увидеть за ограниченное время экскурсии, можно отметить, что условия в камерах, по сравнению с Гобустанскими, значительно улучшились. Жилая площадь вполне европейского размера. Пол деревянный. И если в Гобустане была одна прикроватная тумбочка на двоих для личных вещей, посуды и т.д., то в Умбаки - целый шкаф с полками.

Окно светлое, с редкой решеткой и в два раза больше того, что было в Гобустане. И там оно располагалось прямо над туалетом, который был отгорожен от остальной части камеры низкой перегородкой, чтобы охранник мог видеть заключенного и в туалете. Соответственно, воздух из окна можно было считать чистым лишь условно. И камера всегда была наполнена испарениями из унитаза и раковины.

В новой тюрьме ванная комната полностью отделена от камеры, проветривается и, самое главное, оборудована душем. Но возможность мыться чаще была одним из давних пожеланий заключенных, особенно летом. Теперь мыться можно будет хоть каждый день.

Проблема с прогулками на свежем воздухе была полностью решена. У каждой камеры есть свой собственный прогулочный дворик с зарешеченным потолком, куда есть доступ на время от подъема до отбоя. Вы можете гулять там, заниматься спортом или сидеть за пластиковым столом, читая книги или разговаривая за чаем.

Как и в Гобустане, здесь каждая камера оборудована телевизором, установленным на стене, что очень важно для людей, изолированных от общества. Например, когда в камерах в Гобустане в 2008 году были установлены телевизоры, попытки самоубийства полностью прекратились на год или два. Впоследствии жалобы заключенных были уже только на небольшое количество каналов и (от иностранцев) на отсутствие русско- и англоязычных каналов. Возможно, что Умбаки решит и эту проблему.

Медицинский блок оборудован значительно лучше, чем в Гобустане, и имеет даже лучшую больницу, чем в центральной тюремной больнице для пожизненно заключенных. Таким образом, некоторых больных заключенных больше не будут беспокоить перевозки в больницу и обратно, унизительные личные досмотры и тряска в тюремной машине.

В Гобустанской тюрьме было много комментариев по поводу поддержания связи заключенных со своими семьями. В свое время было высказано пожелание, казавшееся на тот момент фантастическим, что в дополнение к телефонным разговорам следует также предоставить возможность видеовстреч для тех заключенных, чьи родственники живут далеко от Баку. В Умбаки это было реализовано в дополнение к предусмотренным законом телефонным звонкам, краткосрочным и долгосрочным свиданиям. В тюрьме существует возможность дистанционного дачи показаний по видеосвязи.

Помимо комнаты для личных свиданий (через стекло), в новой тюрьме есть вполне приличные комнаты для длительных свиданий с собственной кухней, ванной комнатой, холодильником, телевизором. Как-то не принято говорить о "постыдных" вопросах, таких как секс между заключенным и его женой, но осужденным на длительный или пожизненный срок очень важно знать, что его семья не прервется, даже если его дни закончатся в тюрьме. Это помогает заключенному сохранять самоуважение и не впадать в депрессию.

Раньше, в советское время, этому помогала возможность работать и зарабатывать деньги, помогая семье. В Гобустане заключенные не были обеспечены работой. Пока неизвестно, будет ли у них возможность работать в Умбаки, или они также будут бездельничать в четырех стенах, как в Гобустане.

https://turan.az/ru/obshhestvo/ulucsenie-uslovii-v-novoi-tiurme-pomogut-predotvratit-vozvrashhenie-osuzdennyx-prestupnyi-mir-774623

Improving conditions in the new prison will help prevent the return of convicts to the underworld

 23 November 2023, 7:00 

The news agency Turan

On the eve of the professional holiday of the justice authorities of Azerbaijan, on November 17, a new prison for especially dangerous criminals, which has been under construction for many years, opened in the village of Umbaki (40 km south of Baku), famous for the old Soviet leprosarium located there. The inmates of the famous Gobustan "covered" prison will serve long and life sentences in prison rooms designed for 1300 people. A few days ago, a new closed-type institution of the State penitentiary service of the Ministry of Justice was shown to a group of human rights defenders. The participants of the event planted trees around the prison.

Commenting on the opening of the new prison, the chairman of the Human Rights Center of Azerbaijan, Eldar Zeynalov, told Turan that in Azerbaijan, according to some reports, 60% of those who have served time are returning to prison. 

"In the Soviet, by no means liberal, relapse was half as much. I see the explanation in the fact that, firstly, the convicted criminal worked in the camp, even sent earnings to the family, and now does not work, sits on the neck of the family and morally degrades. And secondly, for evading employment and a dependent lifestyle in the bad old days, they were criminally punished. And now no one is employed or punished. 

In Gobustan, one of the problems was the lack of wrk. It was not an institution for re-education, but a storage room (without a guarantee that the deposited "goods" will not morally rot from idleness). It is bad when a convicted man can give birth to children during long visits with his wife, but at the same time does not have the opportunity to help the family with his earnings, even if minimal," Zeynalov said.

 Among those who visited the prisons in Umbaki was Zaliha Tahirova, a member of the Board of the PCA. ...Tairova has been monitoring places of detention since 1995 .Tairova told Turan about what she saw in the new prison, in the village of Umbaki:

- By the decree of the Head of State dated June 11, 2007, the Ministry of Justice was ordered to "ensure the transfer of the prison located on the territory near the borders of the Gobustan State Historical and Artistic Reserve and harmful to its general appearance.

The prison really irritated the eyes of tourists. Since Soviet times, a colony serving a quarry has been located at the foot of the mountain.  Thanks to the extraction of stone, in fact, the famous petroglyphs of Gobustan were found.

But then the Karabakh conflict broke out, and Armenian troops captured Shusha, which housed the only "covered" prison in Azerbaijan (with a cell content). Its prisoners were transferred to a hastily adapted colony in Gobustan, turning it into a prison. It immediately became special, as its prisoners were those sentenced to prison for grave and especially grave crimes, pardoned death row inmates, as well as prisoners of ordinary colonies punished for multiple violations of the regime. In the spring of 1998 they were joined by those suicide bombers who became the first lifers under the decree on the abolition of the death penalty. In 1994-1999, Armenian prisoners were also held in Gobustan.

There was also a "special" attitude of prison staff to the special contingent, often going beyond the strictures prescribed by law. There was a high mortality rate from diseases — prisoners were often refused to be sent to the prison hospital, allegedly because of their public danger, and were treated in a rather poorly equipped prison hospital. Suicides were not uncommon among the prisoners, the circumstances of which often left uncomfortable questions, but there was no psychologist for a long time. It is not surprising that the prisoners of Gobustan were frequent and successful complainants to the European Court of Human Rights and the UN Human Rights Committee.

In 1999, Gobustan became the site of an armed uprising (with victims). In 2005, there was another riot of prisoners, already without victims. Bosses often changed here, vacant positions of personnel who could not withstand toxic working conditions remained unfilled for a long time.

It is not surprising that international commissions have often visited the Gobustan prison since 2000, which found that the conditions of detention did not meet the standards of the UN and the Council of Europe. Following the recommendations, the prison legislation was improved over time, and a number of complaints stopped. And mortality has decreased. But even after that, the Gobustan prison did not meet a number of requirements of the "European Penitentiary Rules" mandatory for Azerbaijan as a member state of the Council of Europe.

For example, according to national standards, the area of a prison cell should be at least 4 sq.m per prisoner, while the European standard is 6-7 sq.m. The workload of the prison with prisoners did not allow even this national standard to be observed in most buildings. The poor layout of the prison buildings, where there was an insufficient number of exercise yards, did not allow prisoners to walk in the fresh air for more than one hour. There were many other complaints that would seem petty to a free person, but which are sensitively oppressed and humiliated when you sit in four walls in the same company from year to year. I will add that the climatic conditions in Gobustan are also not particularly healthy...

The prison authorities responded to all the recommendations of human rights defenders and international organizations that there were no free finances and promised to build a new prison in the future according to European standards, where all problems would be solved. After the presidential decree of 2007, these promises gained real weight. Even the place for the future prison became known — the little-known village of Umbaki, located closer and more convenient than Gobustan. However, the order did not set a specific deadline for the transfer of the prison, and the new prison became a "long-term construction".

Now, finally, the prison in Umbaki has been completed and put into operation. From what we managed to see during the limited time of the tour, it can be noted that the conditions in the cells, in comparison with Gobustan, have significantly improved. The living area is quite European in size. The floor is wooden. And if in Gobustan there was one bedside table for two for personal belongings, dishes, etc., then in Umbaki there is a whole cabinet with shelves.

The window is light, with a rare lattice and twice as large as what was in Gobustan. And there it was located directly above the toilet, which was fenced off from the rest of the cell by a low partition so that the guard could see the prisoner in the toilet as well. Accordingly, the air from the window could be considered clean only conditionally. And the chamber was always filled with fumes from the toilet and sink.

In the new prison, the bathroom is completely separated from the cell, ventilated and, most importantly, equipped with a shower. But the opportunity to wash more often was one of the long-standing wishes of prisoners, especially in summer. Now it will be possible to wash at least every day.

The problem with outdoor walks has been completely solved. Each cell has its own walking courtyard, with a barred ceiling, where there is access for the time from rise to lights out. You can walk there, you can play sports, or you can sit at a plastic table, reading books or talking over tea.

As in Gobustan, here each camera is equipped with a TV mounted on the wall, which is very important for people isolated from society. For example, when televisions were installed in the cells in Gobustan in 2008, suicide attempts completely stopped for a year or two. Subsequently, prisoners' complaints were already only about a small number of channels and (from foreigners) about the absence of Russian- and English-language channels. It is possible that Umbaki will solve this problem as well.

The medical unit is equipped significantly better than in Gobustan, and has an even better hospital than is provided in the central prison hospital for life prisoners. So some sick prisoners will no longer be disturbed by being transported to the hospital and back, with humiliating personal searches and shaking in a prison car.

There were a lot of comments in Gobustan prison about keeping prisoners in touch with their families. At one time, a wish that seemed fantastic at the time was expressed that, in addition to telephone conversations, the possibility of video visits should also be provided for those prisoners whose relatives live far from Baku. In Umbaki, this was implemented, in addition to the phone calls provided for by law, short-term and long-term visits. In prison, there is a possibility of remote testimony by video link.

In addition to a room for personal visits (through glass), the new prison has quite decent rooms for long visits with its own kitchen, bathroom, refrigerator, TV. It is somehow not customary to talk about "shameful" issues like sex between a prisoner and his wife, but it is very important for convicts for a long or life term to know that his family will not be interrupted, even if his days end in prison. This helps the prisoner maintain self-esteem and not get depressed.

Earlier, in Soviet times, this was helped by the opportunity to work and earn money by helping the family. In Gobustan, prisoners were not provided with work. It is not yet known whether they will have the opportunity to work in Umbaki, or they will also be idling in four walls, as in Gobustan.

It is also necessary to consider the possibility of distance education of prisoners. Education is considered one of the methods of correction of convicts, but only self-education was allowed in Gobustan. And an attempt to continue higher education interrupted by arrest by one of the life prisoners was not allowed. I would like to believe that in Umbaki the attitude to distance education will be more liberal. Moreover, from video testimony and remote testimony in court to passing exams at the university in the same way, the distance is insignificant.

So far, we can only say about the prison kitchen that it is well equipped. What the menu will be and whether the prisoners will be happy with it, it will be clear when it all works.

So far, we can only say about the prison kitchen that it is well equipped. What the menu will be and whether the prisoners will be happy with it, it will be clear when it all works.

In Shaki and Nakhchivan, similar prisons are already working satisfactorily, and there are much fewer questions about the conditions of detention there than in the old Soviet prisons. The same combined prison (pre-trial detention center and mixed-regime colony) in Lankaran is on the way. They promise to build a new prison in Ganja soon.

Often people have a question: is it worth improving prison conditions for criminals, spending on them the budget money that could be used to treat war invalids, help the elderly and children? Usually it is asked by those people who have not been in prison themselves and have not worried about the convicted members of their families. They see the mission of prisons in society's revenge on those who have crossed the red line, and not in their correction. And criminals in their eyes are almost incorrigibly vicious people from birth. And at the same time, there are many life situations that confirm the saying "do not swear from the bag and from prison." Someone committed an accident, someone committed official negligence, someone went too far in a drunken brawl at a wedding, someone heard something and did not report where it should be, etc. And, having received a well-deserved punishment for this, a person should not be humiliated, branded and deprived of a chance to return to work. the right way after liberation. After all, those who today arrogantly stigmatize a stumbler, tomorrow they may find themselves in his position or meet this person on a narrow path, but already morally broken and embittered for the whole world," Z. Tahirova said after visiting a new prison for particularly dangerous prisoners in the village Umbaki.

On November 17th, just ahead of Azerbaijan's professional holiday honoring the nation's justice authorities, a long-anticipated prison facility for particularly dangerous criminals was officially opened in the village of Umbaki, situated 40 kilometers south of the capital, Baku. This newly inaugurated institution marks a significant step in the country's ongoing efforts to reform its criminal justice system. The new facility will house inmates, including those formerly incarcerated at the notorious Gobustan "covered" prison, who are serving long and life sentences. This development comes after years of construction and planning.

Human rights advocates and observers were recently granted access to the new closed-type facility, which falls under the jurisdiction of the State Penitentiary Service within the Ministry of Justice. During their visit, participants planted trees around the prison compound, symbolizing a commitment to positive change within Azerbaijan's criminal justice system.

Eldar Zeynalov, Chairman of the Human Rights Center of Azerbaijan, emphasized the pressing need for reform in the country's prisons. He pointed out that recidivism rates in Azerbaijan, by some accounts, have reached 60%, significantly higher than during the Soviet era. Zeynalov highlighted the stark differences between past and present systems, particularly regarding inmate employment. In the past, convicted criminals in labor camps worked, often sending earnings to support their families. Today, many inmates do not work and instead depend on their families, leading to moral degradation. Furthermore, the punitive measures against evading employment that existed in the past no longer apply.

Gobustan, the infamous prison being replaced by the new facility, had long been criticized for its harsh conditions and lack of meaningful rehabilitation programs. It served more as a storage facility for inmates, with insufficient opportunities for re-education or constructive activities. Zeynalov noted that one of the prison's problems was a shortage of employment opportunities, a key factor in the rehabilitation and reintegration of prisoners.

He emphasized the importance of enabling prisoners to support their families through work, even if it involves minimal earnings. Zeynalov further highlighted the paradox of prisoners being able to have children during visits with their spouses but lacking the ability to contribute financially to their families' well-being.

The Gobustan prison complex's history is marred by various issues, including a high mortality rate due to inadequate medical care and challenging living conditions. Suicides were not uncommon, and prison staff often exceeded their legal authority. International human rights organizations frequently investigated conditions at Gobustan and found them to be substandard according to UN and Council of Europe standards.

The new prison in Umbaki represents a significant improvement in living conditions. In comparison to Gobustan, the cells are more spacious and better equipped. The new cells have wooden floors, larger windows with improved ventilation, separate bathrooms with showers, and separate outdoor exercise areas for each cell. Each cell is also equipped with a wall-mounted TV, which is essential for prisoners isolated from society.

Medical facilities in the new prison surpass those in Gobustan, offering better healthcare services to inmates. Moreover, the prison has dedicated rooms for personal and extended visits, providing a more humane environment for family interactions.

The new prison also addresses some of the challenges related to prisoners maintaining contact with their families. It offers various communication options, including video visits and remote testimonies, in addition to standard phone calls. This step ensures that prisoners can stay connected with their loved ones, even when their incarceration extends for years or a lifetime.

The facility is also expected to facilitate distance education for prisoners, opening up opportunities for self-improvement and potential rehabilitation.

While the quality of the prison's food menu remains to be seen, the improved living conditions and focus on rehabilitation and reintegration are important steps in reforming Azerbaijan's criminal justice system.

As Azerbaijan continues its efforts to enhance prison conditions and promote rehabilitation, it reflects a growing awareness that prisoners, even those who have crossed societal boundaries, deserve the opportunity for a second chance and reintegration into society. These reforms are aimed not only at reducing recidivism but also at fostering a more just and humane criminal justice system that aligns with international standards and values.

https://turan.az/en/social/improving-conditions-in-the-new-prison-will-help-prevent-the-return-of-convicts-to-the-underworld-774623

Yeni həbsxanada şəraitin yaxşılaşdırılması məhkumların cinayətkar aləmə geri qayıtmasının qarşısını almağa kömək edəcək

 23 Noyabr 2023, 7:00

Turan İnformasiya Agentliyi

Azərbaycan ədliyyə orqanlarının peşə bayramı ərəfəsində, noyabrın 17-də köhnə sovet leprozorisinin (cüzamlı xəstələrin saxlanıldığı xəstəxana) yerləşdiyi yer kimi tanınan Umbakı kəndində (Bakıdan 40 km. cənubda) uzun illərdir  tikintisi gedən həbsxana (xüsusilə təhlükəli cinayətkarlar üçün) açıldı. Məşhur Qobustan "qapalı" həbsxanasının məhbusları uzunmüddətli və ömürlük həbs cəzalarını  1300 nəfər üçün nəzərdə tutulmuş həbsxana kameralarında çəkəcəklər. Bir neçə gün öncə Ədliyyə Nazirliyinin Dövlət Penitensiar Xidmətinin qapalı tipli yeni müəssisəsini bir qrup hüquq müdafiəçisinə göstərdilər. Tədbir iştirakçıları həbsxananın ətrafına ağac əkdilər.

Azərbaycan İnsan Hüquqlarını Müdafiə Mərkəzinin (AİHMM) sədri Eldar Zeynalov yeni həbsxananın açılışını şərh edərkən Turan-a bildirib ki, bəzi məlumatlara görə, Azərbaycanda cəza çəkənlərin 60 faizi həbsxanaya qayıdır.

"Liberal olmayan sovet dönəmində residivlərin sayı iki dəfə az idi. Mən bunun izahını onda görürəm ki, əvvəla, məhkum edilmiş cinayətkar düşərgədə işləyirdi, hətta ailəyə qazanc göndərirdi,  amma indi işləmir, ailənin əlinə baxır və mənəvi cəhətdən pozulur. İkincisi, köhnə yaxşı günlərdə işdən yayınmaya və asılı həyat tərzinə görə cinayət məsuliyyətinə cəlb olunurdular. İndi isə heç kim işlə təmin olunmayıb və cəzalandırılmayıb.

Qobustanda problemlərdən biri də işin olmamasıydı. Bu, yenidən tərbiyə edilmək üçün müəssisə deyildi, anbar yeri idi (saxlanmaq üçün anbara təhvil verilmiş "malların" işsizlikdən mənəvi cəhətdən çürüməyəcəyinə zəmanət yox idi). Məhkum edilmiş adamın həyat yoldaşı ilə uzun görüşləri zamanı uşağının  dünyaya gəlməsi, ancaq eyni zamanda onun ailəsinə az da olsa qazanc ilə kömək etmək imkanının olmaması pisdir", - Zeynalov deyib.

Umbakı həbsxanasına baş çəkənlər arasında AİHMM İdarə Heyətinin üzvü Zəlihə Tahirova da olub. Tahirova 1995-ci ildən həbs yerlərinin monitorinqilə məşğuldur. O, Turan-a Umbaki kəndində yeni həbsxanada gördükləri haqda danışıb:

- Dövlət başçısının 11 iyun 2007-ci il tarixli fərmanı ilə Ədliyyə Nazirliyinə tapşırılıb ki, Qobustan dövlət tarixi-bədii qoruğunun sərhədlərinə yaxın ərazidə yerləşən və onun ümumi görünüşünə xələl gətirən həbsxananın başqa əraziyə köçürülməsini təmin etsin.

Həbsxana həqiqətən turistlərin gözlərini qıcıqlandırırdı. Sovet dövründən dağın ətəyində karxanaya xidmət edən koloniya vardı. Daş hasilatı sayəsində Qobustanın məşhur petroqlifləri də tapıldı.

Lakin sonra Qarabağ münaqişəsi başladı və erməni qoşunları Azərbaycanda yeganə "qapalı" həbsxananın (kameralı) yerləşdiyi Şuşanı işğal etdilər. Onun məhbusları Qobustandakı tələm-tələsik uyğunlaşdırılmış koloniyaya köçürüldü və onu həbsxanaya çevirdilər. Dərhal xüsusi həbsxanaya çevrildi, çünki onun məhkumları ağır və xüsusilə ağır cinayətlərə görə həbs olunanlar, əfv edilmiş məhkumlar, ölüm cəzasına məhkum edilmişlər, həmçinin  adi koloniyaların məhbusları, rejimin çoxsaylı pozuntularına görə cəzalandırılanlar idi. 1998-ci ilin yazında onlara ölüm hökmünün ləğvi haqqında fərmanla əlaqədar ilk ömürlük həbs cəzası almış olan terrorçular onlara qoşuldular. 1994-1999-cu illərdə Qobustanda erməni məhbuslar da saxlanılırdı.

Həbsxana işçilərinin xüsusi kontingentə “xüsusi” münasibəti vardı,  çox vaxt qanunla müəyyən edilmiş məhdudiyyətlərdən kənara çıxırdı. Xəstəliklərdən ölüm səviyyəsi yüksək idi, məhkumlar onların ictimai təhlükəliliyinə görə həbsxana xəstəxanasına göndərməkdən imtina edirdilər və onlar kifayət qədər pis  təchiz olunmuş həbsxana xəstəxanasında müalicə olunurdular. Məhkumların arasında tez-tez intihar halları baş verirdi, başvermə şəraiti narahat suallar doğururdu, ancaq uzun müddət psixoloq yox idi. Təəccüblü deyil ki, Qobustan məhbusları Avropa İnsan Hüquqları Məhkəməsinə və Birləşmiş Millətlər Təşkilatı İnsan Hüquqları Komitəsinə tez-tez və uğurla şikayət edirdilər.

1999-cu ildə Qobustan silahlı üsyan yeri oldu (qurbanlar vardı). 2005-ci ildə məhbusların daha bir qiyamı baş verdi, ancaq qurban olmadı. Burada rəhbərlər tez-tez dəyişirdi, çətin iş şəraitinə tab gətirə bilməyən işçilər çıxırdı və onların yeri uzun müddət vakant qalırdı.

Təəccüblü deyil ki, 2000-ci ildən Qobustan türməsinə tez-tez beynəlxalq komissiyalar baş çəkirdi və onlar belə qənaətə gəlmişdilər ki, saxlanma şəraiti Birləşmiş Millətlər Təşkilatı və Avropa Şurasının standartlarına uyğun deyil. Tövsiyələrə əməl edərək həbsxana qanunvericiliyi zamanla yaxşılaşdırıldı və bir sıra şikayətlər dayandırıldı. Və ölüm halları azaldı. Lakin hətta bundan sonra da Qobustan həbsxanası Avropa Şurasına üzv dövlət kimi Azərbaycan üçün məcburi olan "Avropa penitensiar qaydaları"nın bir sıra tələblərinə cavab vermədi.

Məsələn, milli standartlara görə, həbsxana kamerasının sahəsi bir məhbus üçün ən azı 4 kvadratmetr olmalıdır. Avropa standartı isə 6-7 kvadratmetrdir. Həbsxananın məhbuslarla doluluğu əksər binalarda hətta bu milli standarta riayət olunmasına imkan vermirdi. Həbsxana binalarının pis tərtibatı, gəzinti üçün həyətlərin  kifayət qədər olmaması məhbusların təmiz havada bir saatdan çox gəzməsinə imkan vermirdi. Çoxlu digər şikayətlər vardı ki, bu, azad insana xırda görünə bilər, ancaq ildən-ilə eyni yerdə dörd divar arasında oturduğun zaman bunlar səni sıxışdırır və alçaldır. Əlavə edim ki, Qobustandakı iqlim şəraiti də sağlamlıq üçün o qədər də əlverişli deyildi...

Həbsxana rəhbərliyi hüquq müdafiəçilərinin və beynəlxalq təşkilatların bütün tövsiyələrinə cavab verirdi ki, sərbəst maliyyə yoxdur və gələcəkdə Avropa standartlarına uyğun yeni həbsxananın inşa ediləcəyinə və orada bütün problemlərin həll olunacağına söz verdi. 2007-ci ildə  prezidentin fərmanından sonra bu vədlər reallaşmağa başladı. Hətta gələcək həbsxananın yeri məlum oldu - Qobustandan daha yaxın və daha rahat, az tanınan Umbaki kəndi. Lakin əmrdə türmənin təhvil verilməsi üçün konkret vaxt göstərilmədi və yeni həbsxananın inşası "uzun sürdü".

Nəhayət, Umbakı həbsxanasının tikintisi başa çatdı və istifadəyə verildi. Məhdud ekskursiya müddətində görə bildiklərimizdən onu qeyd etmək olar ki, Qobustanla müqayisədə kameralardakı şərait xeyli yaxşılaşıb. Yaşayış sahəsi tamamən Avropa ölçüsündədir. Döşəmə taxtadır. Əgər  Qobustanda çarpayının yanında şəxsi əşyalar, qab - qacaq və s. üçün nəzərdə tutulmuş ikinəfərlik bir komod vardısa, Umbakıdə rəfləri olan bütöv bir şkaf var.

Pəncərə işıqlıdır, barmaqlıq azdır və Qobustanda olduğundan iki dəfə böyükdür. Orada pəncərə  qısa arakəsmə ilə kameranın digər hissəsindən ayrılmış tualetin üstündə yerləşirdi ki, mühafizəçi məhbusu tualetdə  də görə bilsin. Buna görə də pəncərədən gələn havanı yalnız şərti olaraq təmiz hesab etmək olar. Kamera unitaz və su çanağından qalxan buxarla dolu olurdu.

Yeni həbsxanada vanna otağı kameradan tamamilə ayrıdır, havalandırılır və ən başlıcası duşla təchiz edilib. Tez-tez yuyunmaq imkanı, xüsusilə də yayda,  məhbusların çoxdankı arzularından biriydi. İndi ən azı hər gün yuyunmaq mümkündür.

Təmiz havada gəzinti problemi tamamilə həll edilib. Hər kameranın özünün barmaqlıqlı tavanı olan gəzinti həyəti var. Yuxudan oyanandan, yatana qədər orada qala bilərsən. Orada gəzmək, idmanla məşğul olmaq və ya plastik  masa arxasında oturub kitab oxunmaq,  çay içərək söhbət etmək olar.

Qobustanda olduğu kimi, burada da hər kamera divara quraşdırılmış televizorla təchiz olunub ki, bu da cəmiyyətdən təcrid olunmuş adamlar üçün çox vacibdir. Məsələn, 2008-ci ildə Qobustandakı kameralarda televizorlar quraşdırılanda intihar cəhdləri bir və ya iki il içində tamamilə dayandı. Sonradan məhkumların şikayətləri yalnız kanalların (xarici kanalların) sayının az olması,  rus və ingilis dillində kanalların olmaması idi. Umbakının bu problemi də həll etməsi mümkündür.

Tibbi blok Qobustanda olduğundan xeyli yaxşı təchiz edilib, hətta ömürlük məhbuslar üçün mərkəzi həbsxana xəstəxanasından daha yaxşı xəstəxana var. Beləliklə, artıq bəzi xəstə məhbusları xəstəxanaya gediş-gəliş məsələsi, alçaldıcı şəxsi yoxlamalar, türmə maşınında silkələnmələr narahat etməyəcək.

Qobustan türməsində məhbusların öz ailələrilə əlaqə saxlaması ilə bağlı çox şərhlər olub. Vaxtilə belə bir istək ifadə edilmişdi, ancaq o vaxt üçün fantastik görünürdü ki, telefon danışıqlarına əlavə olaraq, qohumları Bakıdan uzaqda yaşayan məhbuslar üçün videogörüntü imkanı yaradılsın. Umbakıda bu, həyata keçirilib, qanunla nəzərdə tutulmuş telefon danışıqlarına, qısa və uzunmüddətli görüşlərə əlavə edilib. Həbsxanada videorabitə üzrə distansion ifadə vermək  imkanı var.

Yeni həbsxanada şəxsi görüşlər üçün  otaqlarla (şüşə vasitəsilə) yanaşı, uzun görüşlər öz mətbəxi, vanna otağı, soyuducu və televizoru olan yaxşı otaqlar var. Məhbus və həyat yoldaşı arasında cinsi əlaqə kimi "utandırıcı" məsələlərdən danışmaq adət deyil, ancaq uzun müddətə və ya ömürlük həbs edilmiş məhkum bilməlidir ki, onun ailəsilə əlaqəsi kəsilməyəcək, hətta həyatı türmədə bitsə də. Bu, məhbusun özünə hörmət hissini saxlamasına və depressiyaya düşməməsinə kömək edir.

Əvvəllər, sovet dövründə işləyib pul qazanaraq ailəyə kömək etmək imkanı da buna təsir edirdi. Qobustanda məhbuslar işlə təmin olunmamışdılar. Hələ məlum deyil ki, onların Umbakıda işləmək imkanı olacaqmı, yoxsa Qobustandakı kimi, dörd divar arasında avaraçılıq edəcəklər. 

https://turan.az/az/cemiyyet/yeni-hebsxanada-seraitin-yaxsilasdirilmasi-mehkumlarin-cinayetkar-aleme-geri-qayitmasinin-qarsisini-almaga-komek-edecek

Вопрос доверия?

Эксклюзив

17/11/2023

Мирный договор с Азербайджаном откладывается потому, что стороны не доверяют друг другу. Об этом заявил в четверг премьер-министр Армении Никол Пашинян, выступая в парламенте страны.

«Если принципы мира с Азербайджаном согласованы, в чем проблема, почему мы не движемся вперед, почему мы не подписываем мирное соглашение? По большому счету причина в отсутствии доверия между сторонами, поскольку каждый раз и мы, и Азербайджан, в наших заявлениях и действиях видим намерения отказаться от договоренностей и планировать агрессивные действия. Это негативно влияет на работу по тексту мирного договора», — сказал Пашинян.

В ближайшее время предстоит прояснить несколько ключевых вопросов, один из которых — формулирование механизма преодоления неверных толкований мирного соглашения, отметил он.

«К сожалению, реальность такова, что любое предложение можно интерпретировать по-разному, поэтому мы должны иметь очень четкое толкование того, как мы преодолеем это в случае разных интерпретаций. Другой вопрос — гарантии безопасности, что после подписания мирного договора не будет эскалации», — подчеркнул Пашинян.

Премьер-министр сообщил, что правительство Армении намерено активизировать дипломатическую и политическую работу для преодоления этих проблем.

Если всё обстоит так, как описывает Пашинян, то перспектива заключения мирного соглашения между нашими государствами становится совсем призрачной. Вряд ли кто будет спорить, что достижение взаимного искреннего доверия между армянами и азербайджанцами не дело какого-то ближайшего будущего. Так что же должны предпринимать в такой ситуации Баку и Ереван? Что именно надо делать сторонам,чтобы подписание крепкого и надежного мирного договора стало целью, которой действительно можно достичь?

Ситуацию по просьбе Pressklub.az прокомментировал директор Правозащитного Центра Азербайджана Эльдар Зейналов.

«По-моему, Пашинян лукавит. Если бы дело состояло лишь в недоверии Армении к мирным намерениям Азербайджана, то Ереван бы предпринимал шаги к деэскалации ситуации», — полагает он.

Например, говорит Зейналов, по мнению Еревана, исходя из карт советского времени,Азербайджан занял часть территории Армении, и этот момент активно обыгрывается армянами во внешнеполитических атаках. «Раз так, то делимитация и демаркация границы по советским картам — а Россия предложила сторонам предоставить самые подробные — легко решит эту проблему. А с учетом того, что такого рода проблемы отмечены лишь в нескольких местах границы, можно начать прямо с них, а остальную часть границы оставить на дальнейшее время. Например, этот процесс с российской и грузинской границей занял у нашей страны десятилетия и никогда не оборачивался вооруженными столкновениями.

Почему же это не делается? Ответ лежит на поверхности: Армении более выгодна ситуация, когда можно апеллировать к мировому общественному мнению, жалуясь на«агрессию» и «оккупацию» со стороны Азербайджана. Пока есть основания спорить о занятии хотя бы одного километра признанной территории Армении, пропаганда этой страны будет ее активно обыгрывать. Хорошей помощью таким трюкам являются двойные стандарты Запада, его исламо- и тюркофобия. Вспомним, что когда Армения заняла Шушинский и Лачинский районы, попытки Азербайджана вернуть эти территории были расценены Конгрессом США как агрессия и осенью 1992 года привели к наложению американских санкций (Поправка 907 к Акту поддержки свободы США). Ее ежегодно приостанавливают с 2001 г., но этот прецедент наложения санкций на жертву агрессии до сих пор остается в силе.

Хотя, казалось бы, еще более очевидным аргументом «оккупации» территории Армении является занятие азербайджанскими войсками с 1992 г. армянского анклава Башкенд (Арцвашен) в Гедабейском районе. Здесь не надо ползать по горам с рулеткой, отмеряя,где проходят границы. Был анклав — и нет его. Но этот аргумент не только не используется, но и стыдливо спрятан в дальний ящик стола переговоров. И причина этого тоже очевидна: на один Башкенд приходится несколько оккупированных Арменией азербайджанских анклавов. В них располагаются 8 сел (Юхары Аскипара, Ашагы Аскипара, Баганис Айрым, Бархударлы, Гызылхаджылы, Кярки, Софулу и Хейримли).

Конечно, забыть о них Пашиняну не дадут — ни азербайджанцы, ни собственная оппозиция. Но при этом опять встает проблема карт, делимитации, демаркации,транспортных путей в эти изолированные от основной территории села,демилитаризации анклавов и т. п.

А с картами для армянской стороны почему-то тоже не все так просто. Армяне настаивают на картах Генштаба СССР 1974-1991 гг. И тоже понятно, почему: до конца1960-х годов руководство АзССР разбазаривало территории республики, и если взять карты более раннего периода, то Армения рискует остаться и без «Арцвашена», а то и Зангезура. Но вроде бы руководство Азербайджана и не против. В конце концов, ООН признала Азербайджан и Армению в качестве независимых государств именно по картам того времени», — рассказал правозащитник.

«Гарантии безопасности: уж более прочной гарантии для Армении, чем войска союзной ей России, придумать трудно. В то время как страны СНГ старались и стараются избавиться от российского военного присутствия на своих территориях, Армения связала себя с ней несколькими договорами. И теперь ни один из соседей Армении в здравом уме не посмеет посягнуть на то, что россияне давно привыкли считать кто Эриванской губернией России, а кто ее аванпостом на Востоке.

Итак, согласованы принципы, созданы комиссии, выложены на стол географические карты. Но дело с места не сдвинулось. Теперь причиной затягивания Арменией подписания мирного договора Пашинян называет поиск «формулирования механизмапреодоления неверных толкований мирного соглашения». Но если в течение 35 лет официальный Ереван допускал неверную интерпретацию написанных вполне понятным языком международных конвенций, деклараций, решений Совбеза ООН в отношении Карабаха как позволение оккупировать территорию чужого государства, то это проблема реальна. Но она не дипломатического, а медицинского характера. И сейчас явно происходит ее обострение.

Затягивание переговоров Ереваном, с моей точки зрения, похоже на часть наивного плана дождаться пришествия европейского мессии, который каким-то чудесным образом освободит Армению от российского присутствия, наполнит ее НАТОвским оружием, запугает Азербайджан и вернет в Карабах пикселированный флаг «Арцаха».

Например, озвучиваются намерения выйти из ОДКБ, сблизиться с ЕС. Переживающая засвою безопасность Армения недавно демонстративно закупила у Индии патроны, а у Франции забракованные Украиной бронемашины. Не буду гадать, насколько сильноиндийские патроны укрепят безопасность Армении, но то, что эти детские демарши серьезно злят Россию, на которой армянская безопасность зиждется с XIX века, видно даже невооруженным глазом.

Так, в последнее время Армения наслышалась от МИД РФ заявлений, что ее проблемы«созданы собственными же руками», что ее стремление к евроинтеграции или внеблоковому статусу, расширение поставок западных вооружений, внезапная дружба с Украиной «могут привести к порабощению Армении». По мнению Кремля, советы Запада мешают Армении завершить работу по разблокированию коммуникаций на Южном Кавказе. В результате Армения «сильно рискует оказаться отрезанной отбудущей конфигурации региональных коммуникаций». И это еще не все.

«Запад, чьи планы в украинском направлении полностью провалились, звериной хваткой вцепился в Армению, пытается оторвать ее от России», — заявила представитель МИД РФ М.Захарова. Ее начальник С.Лавров был более категоричен:«Евросоюз не скрывает своих намерений нас всячески сдерживать, выталкивать из Центральной Азии и Закавказья. Это не получится. Мы здесь исторически и никуда мы не исчезнем. И наши партнеры, наши союзники это прекрасно знают». В случае Южного Кавказа, «партнеры» и «союзники» — это прежде всего армяне, которым более чем прозрачно намекнули, что Россия никуда не исчезнет и может при необходимости«провалить планы Запада» и на «армянском направлении».

С учетом того, что в Армении на днях разоблачили какую-то заговорщическую организацию и сразу же нашли там российский след, это вполне вероятный сценарий. Агентуры у России в этих местах предостаточно, и она мастерски использует карабахскую карту.

Можно вспомнить не такую уж и давнюю историю с мартовскими беспорядками 2008года, в которых лично участвовал и был за это осужден Пашинян. Тогда Армения пыталась выйти из-под ига карабахского клана, но вместо этого улицы Еревана увидели танки, насилие и стрельбу по демонстрантам. Спустя десятилетие Пашинян вытеснил карабахцев из руководства, посадил в тюрьму своих обидчиков, но очень скоро проиграл 44-дневную войну.

Сейчас карабахцев в Армении больше, чем 5 или 15 лет назад, ввиду намеренно организованного их выселения из Карабаха в сентябре этого года. Среди них много обозленных на Пашиняна экс-комбатантов. Так что, не исключено, что на этот раз возьмут реванш силы во главе с Р.Кочаряном, которого российский президент называет своим другом. В арсенале политики Армении есть и другие радикальные решения, например, расстрел парламента, как в 1999 г. Его организацию также приписывают Р.Кочаряну.

Все это делает попытку побега армян от России весьма проблематичной. И возможно,мы в этом скоро убедимся», — отметил эксперт.

Что в этих условиях должны предпринять власти Азербайджана?

Прежде всего, считает он, нужно продолжить возвращение в Карабах вынужденных переселенцев-азербайджанцев, причем приоритетно — в Ханкенди, Кяркиджахан, Ходжалы.

«К тому моменту, когда туда начнут возвращаться обманутые Ереваном карабахские армяне, там уже будет сформирована местная администрация, полиция, будет работать хозяйственная инфраструктура (благо, что убегавшие армяне не вывели ее из строя, как в Кельбаджаре и Агдаме). Появятся смешанные трудовые коллективы, заработают радио и телевидение, а это лучшее лекарство от шовинизма, которым местных армян пичкали последние 35 лет. Уже нужно думать и о таких моментах, как переводы на армянский язык нашего законодательства, создание школьных учебников», — заключил Э.Зейналов.

Рауф Оруджев

https://pressklub.az/eksklyuziv/vopros-doveriya/?lang=ru

Никаких вирусов.www.avast.com

Беспокойный Сумгаит (о беспорядках 1963 года)

Ровно 60 лет назад в азербайджанском г. Сумгаит произошли политические беспорядки

Сумгаит, бывший когда-то небольшой станцией железной дороги, до конца 1940-х годов был известен разве что радиостанцией с международным вещанием, а позже - лагерем немецких военнопленных, работавших на строительстве заводов. Обретя в 1949 г. статус города, он вместе с тем стал аналогом российского «101-го километра», так как освободившимся заключенным и ссыльным разрешали селиться не ближе 30 км от Баку. В поисках работы на ударных стройках сюда переселялись беженцы, авантюристы, скрывающиеся от наказания коллаборационисты и военные преступники. Немало в городе было и азербайджанцев из Армении, предпочитавших тяжелый труд на стройке тем гиблым степным местам, куда их добровольно-принудительно выселили в конце 1949-х годов, освобождая «жизненное пространство» приезжим армянским репатриантам. В 1950-х годах городское население пополнили амнистированные и реабилитированные политзаключенные и ссыльные.

Все это создавало в Сумгаите оппозиционную атмосферу. Парадоксально, что хотя многие жители города были репрессированы при Сталине, а при Хрущеве — освобождены и получили жилье, последнего откровенно не любили и почти открыто высмеивали. Запущенная им кампания «разоблачения культа личности» Сталина воспринималась в массах как проявление ревности Хрущева, который при жизни Сталина был в первых рядах его подхалимов и творцов террора.

Деловые качества Хрущева оценивались в народе особенно низко, и для этого были объективные причины. Например, у меня сохранились мои неиспользованные хлебные карточки 1964 года, по которым можно было получить белый хлеб для детей и инвалидов. Выходило так, что при «плохом» Сталине хлебные карточки отменили в 1947-м, через два года после войны, а при Хрущеве их снова ввели после объявления победы социализма и даже даты построения коммунизма. В нашем дворе построили бомбоубежище, так как при Хрущеве мир несколько раз стоял на грани атомной войны. Ухудшались социально-экономические условия, из-за чего рабочие проводили сидячие забастовки (волынки). Люди понаслышке знали и о расстрелах демонстраций протеста в Тбилиси и Новороссийске.

За неимением лидеров протестного движения против Хрущева, у рабочей молодежи возрос авторитет покойного Сталина, «при котором был порядок», «был культ, но была и личность». Показателем этого было появление небольших портретов Сталина на первомайских демонстрациях 1962 и 1963 гг. и на октябрьских торжествах в 1962 году, о чем уже после событий сообщал в Кремль прокурор АзССР С.Акперов. Формально память о Сталине, которого вынесли из Мавзолея, но все же похоронили у Кремлевской стены, под запретом не была, и его портретам на демонстрациях никто не препятствовал.

По какой-то причине с этим решили покончить на традиционной демонстрации 7 ноября 1963 г. Милиционеры и дружинники «получили указания отнимать портреты Сталина, если таковые появятся». В 11 часов 30 минут, когда демонстрация уже заканчивалась, в хвосте входившей на площадь колонны началась драка. Секретарь парткома треста Аршад Керимов попытался сорвать с лацкана пиджака одного из демонстрантов миниатюрный портрет Сталина. Вмешалась милиция, которой группа группы рабочей молодежи дала отпор. За избиваемых милицией парней вступились другие демонстранты, давно недовольные произволом милиции. По другой версии, отраженной в спецсообщении в ЦК КПСС от 10 ноября 1963 г., после окончания демонстрации некий неустановленный следствием молодой человек стал размахивать с автомашины фотографией Сталина, после чего на него напали дружинники, а тех, в свою очередь, защитила толпа из примерно ста человек. Недовольство людей вызывало не только поведение органов правопорядка, но и то, что на Доме Культуры напротив трибуны висел огромный портрет самого «борца с культом личности», и Хрущева расхваливали как «верного ленинца» в произносимых с трибуны здравицах.

Работник Угрозыска Давид Клдшвили (или Кильдиашвили) в своем интервью в фильме Асафа Гулиева, утверждал, что события были массовыми и «весь Сумгаит стоял на ногах» из-за плохих социально-экономических условий. Протестующие, по его мнению, хотели высказать свое недовольство руководству города на площади, но когда милиция проявила грубость и применила силу к тем, кто принес на площадь портрет Сталина, то начались беспорядки.

Вместо того, чтобы уйти с площади, демонстрация остановилась и разгоряченные дракой с милицией люди полезли на трибуну. Стоявшего на трибуне военкома — ветерана войны в парадной форме и при наградах, заставили произносить в микрофон здравицы в честь Сталина. Руководителей города, по слухам, не только согнали с трибуны и обругали, но и избили. Досталось и Кильдиашвили.

Портрет Хрущева забросали камнями. Портретам руководителей Коммунистической партии и Советского государства и коммунистическим плакатам на празднично оформленном лесовозе тоже не повезло. Их сбил с автомашины молоток слесаря Мириша Алимирзоева. Затем каменщик Анвер Махмудов проехал по площади, выкрикивая с крыши автобуса «призывы к свержению руководителя ЦК КПСС и Советского правительства». Откуда-то нашли и подняли над толпой большой портрет Сталина.

В разгар событий появился ложный слух об арестах демонстрантов. Толпа двинулась к горотделу милиции, закидала его камнями, сожгла милицейские мотоциклы и повредили две милицейские машины во дворе, освободила из камеры арестованных, не имевших отношения к событиям. Милиция при этом стреляла якобы в воздух, но потом в отдалении 100-150 м от горотдела нашли раненого 12-летнего мальчика.

Вскоре из Баку прибыло подкрепление, и в 14:30 часов, через три часа после начала, беспорядки были подавлены без жертв.

Начались аресты, однако большинство арестованных было впоследствии освобождены, например, некий одноглазый гражданин, в котором Кильдиашвили уверенно опознал нападавшего на него. Времена были уже не сталинские, да и хрущевское правление шло к концу. Поэтому желание наказать протестовавших сталкивалось с опасением того негативного резонанса, которое бы получило в обществе это дело в случае придания ему политического оттенка и массовых репрессий. Ведь активнейшее участие в событиях приняли рабочие сумгаитских заводов, молодые пролетарии, родившиеся и выросшие при Советской власти, никогда не участвовавшие в чем-то антисоветском. И причины их недовольства, принявшего антихрущевскую форму, можно было понять: низкие зарплаты, пустые полки магазинов...

Вначале действия арестованных хотели квалифицировать как злостное хулиганство и поручить расследование МВД. Затем их обвинили в массовых беспорядках по ст. 72 УК АзССР и 19 ноября поручили следствие старшему следователю Следотдела КГБ при Совете Министров Арутюнову. Дело, которое заняло 6 томов, до сих пор хранится под замком в архиве СГБ, и при сроке секретности 75 лет, доступ к ним откроется не ранее 2038 г.

Всего к уголовной ответственности были привлечены 6 человек, которые 8-19 июля предстали перед Верховным Судом АзССР в г.Баку и были признаны виновными:

Алимирзоев Мириш Булут оглы — 1939 г.р., слесарь Водоканала, 6 лет ИТЛ.

Байрамов Асиф Гумай оглы — 1927 г.р., слесарь АзТЗ, 3 года ИТЛ.

Ибрагимов Самандар Адил оглы — 1940 г.р., эскваваторщик СМУ, 6 лет ИТЛ.

Махмудов Анвер Магеррам оглы — 1940 г.р., каменщик СУ-73.

Махмудов Яшар Мусеиб оглы — 1941 г.р., шофер СУ-19, 5 лет ИТЛ.

Шевченко Николай Иванович — 1938 г.р., слесарь Управления хим. безопасности, 5 лет ИТЛ.

Дальнейшие судьбы этих людей мне неизвестны. Осталось добавить, что их протест не прошел бесследно. Снабжение города улучшилось, и магазины буквально наводнили продуктами. А через год, к радости сумгаитцев, «ушел на пенсию Никитка».

Говорят, что спустя 10 лет, уже в «застойное» время, события хотели повторить. Но спецслужбы за несколько дней до демонстрации по надуманным обвинениям административно арестовали зачинщиков, и демонстрация прошла без эксцессов...

Эльдар Зейналов.

7 ноября 2023 г.