Дата: 25.01.2018 | Час: 15:42:00
В прошлом году в Азербайджане обезврежено восемь преступных группировок
Подавляющее большинство из нас вполне искренне полагает, что плохое может случиться с кем угодно, но только не с нами. Мы же такие умные, прозорливые, просчитываем все на несколько шагов вперед. Однако жизненные невзгоды и доверие к ближнему иной раз притупляют нашу бдительность, и вместо того чтобы улучшить свое существование, можно значительно его ухудшить, став, например, жертвой торговцев людьми.
Увы, даже в XXI веке люди все еще являются предметом купли-продажи, и хотя это - преступление, колоссальная прибыль заставляет трафикеров (люди, занимающиеся торговлей живым товаром) идти на риск.
В Азербайджане в 2017 году обезврежено восемь преступных группировок, занимавшихся торговлей людьми, заявил на днях министр внутренних дел Рамиль Усубов на расширенном заседании коллегии МВД, посвященном итогам борьбы с преступностью, охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности в минувшем году и предстоящим задачам.
Р.Усубов отметил, что на основании Национального плана действий последовательно проводились работы по установлению жертв торговли людьми. «В результате установлено 142 факта преступлений, связанных с торговлей людьми, и шесть - в связи с принудительным трудом, обезврежено восемь преступных группировок в составе 17 человек. В рамках работы по защите, восстановлению прав и социальной реабилитации жертв в общество реинтегрирован 71 человек», - сказал он.
Как рассказала в беседе с корреспондентом газеты «Каспiй» председатель общественного объединения «Чистый мир» Мехрибан Зейналова, в настоящее время в их шелтере (убежище) нет жертв трафикинга. Она отметила, что это связано с тем, что кто-то из них уже прошел реабилитацию, а кто-то находится в государственном шелтере. Наша собеседница отметила, что в государственном шелтере, как правило, находятся те, чья жизнь может подвергаться опасности. Там жертва находится в течение периода, который ей дается на то, чтобы решить, хочет ли она сотрудничать с государством. М.Зейналова подчеркнула, что есть такое убежище и в Гяндже.
- Других шелтеров в регионах нет, но имеются региональные центры Комитета по проблемам семьи, женщин и детей. Если среди жертв есть дети, их отправляют в другие приюты, скажем, в «Умид йери». Иногда жертвы трафикинга проводят в плену по нескольку месяцев, а иногда и годы. У нас был случай, когда девушка провела у траффикеров семь лет, и это, разумеется, не могло не сказаться на ее психическом здоровье. Другая девушка испытывала тяжелый приступ депрессии каждый апрель в течение пяти лет. Именно в тот месяц она попала в руки торговцев живым товаром.
Чем дольше человек находится у трафикеров, тем больше времени требуется на его реабилитацию. Жертвам буквально промывают мозги в плену, внушая, что они сами во всем виноваты, женщинам втолковывают, что они проститутки и теперь на них никто не женится и будущего у них нет. Реабилитация таких людей может длиться полгода, а иногда и больше. Женщины оказываются на свободе, когда удается обратиться в полицию или кто-то помогает им бежать. Но вернувшись домой, они зачастую сталкиваются с тем, что родные их не принимают и им просто некуда идти. Они испытывают страх перед будущим, и с ними должен работать хороший психолог, который сумеет убедить их, что жизнь на этом не заканчивается и надо идти вперед несмотря ни на что, - отметила М.Зейналова.
В свою очередь председатель Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов поделился с газетой «Каспiй» своим мнением по поводу того, как люди становятся жертвами трафикинга. И начать надо с того, чтобы разобраться, что же такое трафикинг в Азербайджане.
- Как правило, когда говорится о жертвах трафикинга, воображение рисует крупную банду, которая вопреки воле человека похищает его и чуть ли не в багажнике автомобиля тайно вывозит за границу. Такое действительно возможно где-нибудь в Африке или Юго-Восточной Азии, но не в нашей стране.
Рассмотрим, например, что скрывается под грозным именем «преступных группировок» у нас в республике. По словам министра внутренних дел Р.Усубова, таких групп разоблачили восемь, общим числом 17 человек. Получается, что в каждую «группировку» входило всего по два человека. Этого мало для того, чтобы похитить кого-то, способного сопротивляться, удерживать его длительное время и уж тем более перевозить через несколько границ. Конечно, можно предположить, что в тени следствия остались сообщники, активно им помогавшие, но в любом случае говорить о масштабной преступной группировке тут не приходится.
Ситуация обстоит следующим образом: жертвы сами хотят выехать за границу, где надеются хорошо заработать. Как правило, они знают, что работа будет нелегальной, но соглашаются на все. Можно услышать истории о том, что девушка ехала работать няней, а попала в бордель, но чаще всего они знают, кем будут трудиться в другой стране. Однако это их не смущает, для них главное - цена вопроса. Есть те, кто готов работать в борделе и получать хорошие деньги, но ни за что не будет трудиться на нормальной работе и зарабатывать мизер. Однако специфика нелегального бизнеса такова, что его организаторы должны держать своих работников под строгим контролем. Для этого их вовлекают в разного рода преступную деятельность, например, контрабанду или оборот наркотиков, а дальше уже имеют возможность шантажировать их как сообщников.
Именно потому так невелико число жертв, обращающихся за помощью к властям. Судя по всему, они не смогли вписаться в ритм, и другого выхода ситуация им не оставила, - рассказал наш собеседник.
Отвечая на вопрос, что делается в нашей стране для того, чтобы жертвы трафикинга были реинтегрированы в общество, наш собеседник вновь обратился к статистическим данным. Так, по словам Э.Зейналова, согласно цифрам, приведенным МВД, за год установлено 142 факта преступлений, связанных с торговлей людьми, и реинтегрирован 71 человек.
- Получается, что это всего 7,5 человека на каждый миллион, и едва ли такое положение дел будет стимулировать к строительному буму шелтеров, куда помещают лиц, официально признанных жертвами трафикинга. Если говорить о шелтерах, то похожая мера защиты нужна жертве уже с момента ее обращения в правоохранительные органы. Суды по делу могут длиться месяцами, а ведь все это время жертва фактически не защищена от родственников и знакомых преступников, а иногда и от них самих, если тех не взяли под стражу. Чтобы защитить жертву трафикинга, не нужно изобретать велосипед. В нашей стране имеется закон «О государственной защите лиц, участвующих в уголовном процессе», принятый еще в 1998 году. Он включает в число охраняемых лиц тех, кто сообщил о преступлении или участвовал в его выявлении, предотвращении или раскрытии, или же является потерпевшим по делу, а также близких родственников этих лиц. Отмечу, что статья 7 закона предусматривает семь видов защиты, при использовании которых и убежище не потребуется. Это, например, охрана защищаемого лица, его квартиры и имущества; выдача защищаемому лицу специальных индивидуальных средств защиты, предупреждение его о существующей опасности; временное размещение защищаемого лица в безопасном месте; соблюдение секретности сведений о защищаемом лице; перевод защищаемого лица на другую работу, перемена места его работы или учебы, переселение его в другое место жительства; изменение документов защищаемого лица и его внешнего облика; проведение закрытого судебного заседания в случаях участия в нем защищаемого лица, - сказал Э.Зейналов.
Он отметил, что ему нередко задают вопрос: с какими нарушениями и основными проблемами сталкиваются жертвы трафикинга, получившие долгожданную свободу?
- Они сталкиваются с целым спектром проблем, и в первую очередь со стигматизацией, осуждением со стороны общества и даже членов семьи. Проблема усугубляется тем, что нередко у жертв трафикинга нет ни собственного жилья, ни профессии, что сильно осложняет их существование. По сути, они остаются со своими проблемами один на один, и если общество не протянет руку помощи, могут решиться на такой страшный шаг, как самоубийство. Мы часто слышим о суициде, но редко - о том, что побудило людей распрощаться с жизнью. Не удивлюсь, если значительная часть самоубийц будет как раз из числа «неинтегрированных».
Еще одной проблемой реинтеграции является нежелание самой жертвы радикально менять свой образ жизни. Допустим, выездная представительница «древнейшей профессии» зарабатывала в неделю столько же, сколько жительница села за целый месяц. Соответственно она могла себе позволить что-то, о чем ее родители только мечтают. Захочет ли она вернуться в село - предположим даже, что в другую местность и под другим именем, и гнуть спину на поле? Или присматривать за чужими детьми в Баку? Захочет ли она пойти учиться, чтобы получить профессию? Если у нее не будет желания изменить свою жизнь, никакая государственная программа реинтеграции не сможет ей помочь, так как спустя время она вернется к прежней жизни, связанной с определенными рисками, - заявил правозащитник.
Кто-то становится жертвой трафикеров, соблазнившись легкой жизнью, а кто-то - поверив, что сможет поправить тяжелое материальное положение. Однако какими бы ни были причины, люди - не товар, и те, кто отбирает у них свободу, должны знать, что могут лишиться ее сами благодаря торжеству правосудия.
Елена МАЛАХОВА
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.