Суды и доказательства

В каких случаях азербайджанские суды должны принимать в качестве доказательств видео-, фото- и аудиоматериалы?

27.02.2016 Дж.АЛЕКПЕРОВА, Н.АЛИЕВ

"Видео-, фото- и аудиоматериалы порой не принимаются судом в качестве доказательств, а иногда наоборот. В данной сфере закон хромает, есть проблемы, которые необходимо решить.

Конституционный или Верховный суды должны дать четкое разъяснение и провести грань, что является доказательством, а что нет, дабы не было двоякого подхода", - сказал echo.az юрист Эльчин Гамбаров.

По его словам, бывают случаи, когда правоохранительные органы, суды принимают видео-, фото- и аудиоматериалы в качестве доказательства, а иногда не принимают, заявляя, что они были добыты незаконным путем. А в законе четко указываются, что добытые незаконным путем видео-, фото- и аудиоматериалы не могут служить доказательством.

Одним словом, действует несколько двойственный подход. Поэтому важно провести четкую грань, и было бы правильней принимать видео-, фото- и аудиоматериалы в качестве доказательства, если они получены от граждан.

"Тем более, что таким образом можно доказать дачу взятки, когда камера фиксирует, как один человек дает деньги, другой берет. Поэтому нельзя устанавливать запреты на использование видео-, фото- и аудиоматериалы, добытые даже незаконным путем", - отметил эксперт.

Стоит заметить, что в России обсуждают возможность отнести к числу обязательных доказательств при рассмотрении административных дел в суде кино- и фотоматериалов, видео- и звукозапись, а также информации из различных банков данных.

Законопроектом также предписывается обязанность рассматривать в судах в качестве доказательств материалы записи с автомобильных видеорегистраторов.

В свою очередь, как заявил echo.az глава Правозащитного центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов, в практике нашего судопроизводства сложился несколько двойственный подход в этой области, когда процессуальные гарантии трактуются произвольно.

"Так, в гражданском праве, статья 76 Гражданско-процессуального кодекса относит к доказательствам "любые фактические данные, на основе которых... суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела". При этом из числа доказательств исключаются те из них, которые "получены с нарушением закона". Кино-, фото-, видеоматериалы при этом относятся к "вещественным доказательствам", которые, согласно статье 77 ГПК, обязаны собирать и представлять суду сами стороны процесса (истец и ответчик).

В отношении звуко- и видеозаписей, статья 95 ГПК особо подчеркивает необходимость указания, когда, кем и при каких обстоятельствах они были произведены. Записи, приобретенные нелегальными путями, за исключением случаев, предусмотренных законом, не могут быть использованы в качестве доказательств", - отметил Э.Зейналов.

По его словам, при этом ГПК не раскрывает, ни какие записи могут считаться нелегальными для целей гражданского процесса, ни в каких случаях сторонам все же можно использовать нелегальные записи. "Такое положение открывает простор для контраргументов. Так, видеозаписи из Интернета, если их автор и происхождение неизвестны, скорее всего, не будут приняты в качестве доказательств.

Если соседи шумят ночью и мешают отдыхать, или же хулиганят, и жертвы запишут происходящее на видео, то в суде противоположная сторона может сослаться на статью 32 Конституции, запрещающую сбор, хранение, использование и распространение сведений о чьей-либо частной жизни без его согласия. Согласно Конституции, никто не может без его ведома и вопреки возражениям подвергнуться слежению, видео- и фотосъемкам, записи голоса и другим подобным действиям, за исключением установленных законом случаев (к которым, понятно, относятся лишь оперативные мероприятия, санкционированные в установленном порядке).

С формальной точки зрения, формулировка статьи 32 Конституции ставит вне закона и любительскую съемку на Бульваре, и запись автоаварии на видеорегистраторе, и вообще, любое фото и видео, полученное без согласия снятых на нем лиц", - пояснил он.

По его словам, на деле с соблюдением конституционных прав граждан не так все гладко. Известен, например, случай, когда полиция задержала двух известных журналистов в компании проституток, сняла их голыми и "слила" эту запись телеканалам. В другом случае, в номере частного отеля была установлена видеокамера и велись видеосъемки интимных сцен из жизни уже других журналистов. И эта фактически порнографическая запись тоже была передана в прессу и использовалась в пиар-кампании против определенных газет. При этом жалобы в суд на нарушение частной жизни, подтвержденные этими записями, были проигнорированы, а вполне конкретные ответственные лица остались безнаказанными.

"Что касается уголовного процесса, то тут доказательствами признаются "заслуживающие доверия улики, полученные судом или сторонами процесса" (статья 124 Уголовно-процессуального кодекса). Они должны быть получены с соблюдением требований УПК и без нарушения конституционных прав граждан. При этом государству дается возможность использовать в виде доказательств материалов, добытых в ходе оперативно-розыскной, разведывательной и контрразведывательной деятельности без согласия граждан (статьи 137 и 137-1 УПК). 

Эти оговорки, которые по идее должны защищать процессуальные права граждан и в случае сомнений истолковываться в пользу обвиняемых, на деле дают суду основания браковать неугодные доказательства как полученные с нарушением закона", - пояснил он.

По его словам, информация в области разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности представляет собой государственную тайну. В этом, например, на своем опыте убедился несколько лет назад журналист, снявший в Маслиновой роще двух мужчин в гражданском, один из которых оказался генералом МНБ, или его коллеги, пытающиеся снять во время несанкционированных демонстраций вмешивающихся в ее ход подозрительных лиц в штатском, которые оказываются сотрудниками полиции. 

"Фото- и видеодокументы такого рода практически никогда не принимаются судом в качестве доказательств. Общеизвестны случаи с видеозаписями из интернета, доказывающими злоупотребления дорожной полиции, которые тоже отклоняются как анонимные. 

Видео, на котором конкретный государственный служащий бьет известного журналиста, не было признано в суде доказательством нанесения побоев. В то же время видеодиск, присланный неизвестным армянином, снятый при неизвестных обстоятельствах, служит основанием для ареста и обвинения в шпионаже трех граждан Азербайджана".

"Или же возьмем известную историю с экс-депутатом Милли Меджлиса, которая посредничала в предполагаемой даче взятки. Частный разговор неприкосновенного депутата записывался собеседником без ее согласия, но был принят в качестве улики по уголовному делу. Депутат в результате теряет место в парламенте и свободу, а сделавший запись ректор университета сбежал за границу.

В другом случае, ее коллега по парламенту якобы сам записал на телефон разговор журналистки с двумя иностранцами за столиком в ресторане, и передал аудиозапись в прокуратуру и в СМИ. При этом депутат, по показанию свидетелей, сидел в шумном ресторане в нескольких метрах от беседующих и вообще пришел в ресторан лишь к концу разговора. Несмотря на сомнительность авторства и неясность обстоятельств записи, журналистку несколько раз в связи с этой записью вызывали в прокуратуру (правда, посадили в тюрьму позже и за другое). Депутата же за вторжение в частную жизнь даже не пожурили. Как это все соотносится с Конституцией, непонятно", - добавил он.

Как сказал Зейналов, к ситуации с использованием фото-, кино- и видеоматериалов в качестве доказательств больше всего подходит известное сравнение с дышлом, которое можно повернуть в любую сторону, по желанию суда.

"Но я бы не стал сводить все к субъективному фактору, злоупотреблениям судей или прокуроров. Ведь еще совсем недавно трудно было даже представить ситуацию, когда граждане, причем непрофессионалы, могли бы собственными силами вести съемки "кино", причем с возможностью монтирования и широкой публикации съемок. И скрытые съемки тоже перестали уже быть монополией спецслужб. И в вопросе охраны государственных тайн и частной жизни граждан тоже заметно сместились приоритеты.

Психологически судьи и прокуроры, среди которых есть немало начавших карьеру в период СССР и отмененной только в 1998 г. цензуры, к этому повороту оказались не вполне готовы, а принимаемые парламентом законы, часто скопированные с зарубежных образцов, дают лишь общие ориентиры и рассчитаны на другую правовую культуру.

На мой взгляд, стоило бы детализировать положения ГПК и УПК с учетом новых реалий. Надеюсь и на то, что судьи постепенно привыкнут к прецедентному праву и начнут шире применять постановления Европейского суда по правам человека, который постоянно рассматривает созвучные с нашими проблемами в практике других стран", - заключил правозащитник.

http://echo.az/article.php?aid=97098

Евросуд: Ожидают ли Азербайджан иски от разлученных однополых пар?

Евросуд счел воссоединение партнеров однополого союза подпадающим под статью ЕКПЧ о защите права на семейную жизнь

26.02.2016 Эльдар ЗЕЙНАЛОВ

23 февраля Европейский Суд по Правам Человека (ЕСПЧ) рассмотрел необычное дело «Пайич против Хорватии» (№ 68453/13) с жалобой на отказ в предоставлении вида на жительство с целью воссоединения партнеров одного (в данном случае - женского) пола.

43-летняя гражданка Боснии и Герцеговины Данка Пайич в 2011 г. подала властям Хорватии заявление о желании получить вид на жительство с целью «воссоединения семьи» с ее партнершей г-жой Д.Б., проживающей в городе с романтичным названием Сисак. Женщины состояли в интимных отношениях уже два года до этого, устали ездить друг к другу и хотели отныне жить вместе и вести совместный бизнес.

Заявление было отклонено полицией на том основании, что не отвечало «Закону об иностранцах», который не предусматривает воссоединение семьи для пар одного пола. Заявительница посчитала, что если она и не может считаться непосредственным членом семьи, то может быть хотя бы отнесена к «иным родственникам», и пожаловалась на дискриминацию на основе сексуальной ориентации, сославшись на статьи Конституции и на «Закон о запрещении дискриминации». Однако МВД, а затем и национальные суды поддержали позицию полицейских.

Отметим, что в дополнение к закону «О семье», в Хорватии в 2003 г. был принят закон «Об однополом союзе», который признает таковым отношения между лицами, не состоящими в зарегистрированном или гражданском браке или другом однополом союзе, которые длятся не менее 3 лет и основаны на принципах равенства, взаимного уважения и взаимопомощи партнеров, а также на эмоциональных связях между ними. Упомянутый закон запрещает любую дискриминацию на основе однополого союза или гомосексуальной ориентации.

Пройдя все инстанции, Пайич обратилась в ЕСПЧ с жалобой на дискриминацию в осуществлении ее права на семейную жизнь (статьи 14 и 8 Европейской Конвенции по правам человека).

При рассмотрении этого дела, ЕСПЧ отметил, что в своей практике он применяет понятие «семья» для союза лиц разного пола, независимо от официальной регистрации брака. Что касается однополых союзов, то ЕСПЧ первоначально относил эти отношения к области «частной жизни», но не считал их семейными, даже при длительном сожительстве. Однако эволюция с 2001 г., когда в Европе такие союзы стали признаваться в растущем числе стран, привела к тому, что Евросуд «посчитал искусственным придерживаться этого мнения». На сегодня, ЕСПЧ признает, что «связь сожительствующей однополой пары, проживающей в стабильном фактическом партнерстве, подпадает под понятие «семейная жизнь», равно как и связь разнополой пары в той же ситуации».

Тот факт, что пара в деле Пайич не может по объективным причинам (из-за миграционной политики государства) жить вместе, не лишает это партнерство стабильности. Запрет законом «Об иностранцах» воссоединения лишь разнополых пар при том, что в Хорватией официально признаются и однополые пары, означает поэтому разницу в обращении, основанную на сексуальной ориентации. При этом правительство не представила весомых и убедительных аргументов в обоснование этой разницы.

Соответственно, ЕСПЧ установил нарушение статьи 14 совместно со статьей 8 Конвенции и обязал выплатить заявительнице компенсацию морального ущерба в размере 10.000 евро, а также компенсировать расходы в размере 5.690 евро.

Отметим, что в Азербайджане вопросы воссоединения семей с партнерами, имеющими разное гражданство, регулируется Миграционным Кодексом. При этом разрешение на постоянное проживание, обновляемое каждые 5 лет, может получить иностранец или лицо без гражданства, до этого временно проживавшее на территории страны не менее 2 лет. В свою очередь, разрешение на временное проживание может получить иностранец, у которого есть близкая родственная связь с гражданином Азербайджана или члены семьи, временно или постоянно проживающие на территории Азербайджана.

Кодекс определяет, что членами семьи иностранного гражданина или лица без гражданства являются жена (муж), не достигшие 18 - летнего возраста дети, недееспособные дети, достигшие 18 - летнего возраста и находящиеся на его попечении родители. Близким родственником в контексте Кодекса считается отец, мать, муж (жена), дети, брат, сестра и их дети, дедушка, бабушка, отец и мать дедушки (бабушки), внук, свекор (тесть), свекровь (теща), деверь (шурин), золовка (свояченица).

При этом наличие брачных и семейных отношений должно удостоверяться справкой о составе семьи и нотариально заверенной копией свидетельства о браке.

Существенное отличие ситуации Азербайджана от Хорватии состоит в том, что в Азербайджане статус однополых союзов официально не признан. Поэтому вопрос о разном отношении в отношении к партнерам двух разных, признанных государством союзов, который был центральным в деле Пайич против Хорватии, в такой форме поставлен быть не может.

Однако ситуация может поменяться, если какой-то из аспектов однополого сожительства будет признан дискриминацией по признаку сексуальной ориентации в сравнении с традиционной семьей. В этом случае, страна может столкнуться не только с жалобой в ЕСПЧ, но и с непростой дискуссией в Парламентской Ассамблеей Совета Европы, которая, как известно, настойчиво поднимает такие вопросы в рекомендациях 1117 (1989),  1474 (2000), 2021 (2013) а также в резолюциях 1728 (2010) и 1948 (2013).

Эльдар Зейналов.

http://echo.az/article.php?aid=96996

Перепечатка: http://minval.az/news/123553390

Отягчающие и смягчающие обстоятельства

В беседе с echo.az глава Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов рассказывает о некоторых нюансах Уголовного кодекса

20.02.2016   Н.АЛИЕВ

Недавно Верховный суд России запретил судьям расширять список отягчающих обстоятельств. Что это значит, если перевести на "общедоступный" язык, и как обстоят дела в Азербайджане?

Отвечая на этот вопрос, глава Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов отметил, что постановление Пленума ВС России не изменяет уже имеющегося уголовного законодательства, а разъясняет его с целью более справедливого и единообразного применения.

"Уголовный кодекс (УК) Азербайджана и России списан с единого Модельного УК СНГ и потому в этой части похожи. Поэтому и в нашем УК тоже запрещено расширение списка отягчающих обстоятельств, но разрешено учитывать в качестве смягчающих обстоятельства, не упомянутые в УК", заявил эксперт.

Напомним, что Верховный суд РФ посчитал, что перечень отягчающих обстоятельств, предусмотренных законом, не может быть расширен при назначении судьями наказания за преступления, в то же время смягчающими могут быть признаны любые обстоятельства, установленные судом. Такое разъяснение содержится в постановлении пленума ВС РФ.

"При назначении наказания суд вправе признать смягчающими наказание любые установленные в судебном заседании обстоятельства, в том числе не предусмотренные списком соответствующей статьи (например, признание вины, наличие несовершеннолетних детей и т.д.)", - говорится в документе.

Между тем в нем подчеркивается, что в соответствии с законом перечень "отягчающих наказание обстоятельств является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит". 

К примеру, "само по себе совершение преступление в состоянии алкогольного или наркотического опьянения не является единственным и достаточным основанием для признания его обстоятельством, отягчающем наказание".

"В данном случае необходимо учитывать характер и степень общественной опасности преступления и влияния опьянения на поведение лица, его совершившего", - разъяснил ВС РФ.

По словам Э.Зейналова, каждая из статей УК имеет нижний и верхний пределы санкций, и применение судом того или иного наказания в этих рамках не является незаконным, но может быть несправедливым (например, слишком тяжелым или слишком мягким).

"На практике ориентир задает требование, выдвинутое на суде государственным обвинением (прокурором), но судья свободен назначить любое наказание в установленных пределах, а при некоторых обстоятельствах - назначить наказание мягче нижнего или строже верхнего пределов.

Отсюда видна роль подспорья, которую играют при вынесении приговора смягчающие и отягчающие вину обстоятельства, перечисленные в статьях 59 и 61 УК.

Например, срок или размер наказания не могут превышать трех четвертей наиболее строгого вида наказания при отсутствии отягчающих обстоятельств и при наличии таких смягчающих вину обстоятельств, как явка с повинной, активное способствование раскрытию преступления, изобличению других соучастников преступления и розыску имущества, добытого в результате преступления, оказание медицинской и иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления, добровольное возмещение или устранение материального и морального вреда, причиненных в результате преступления, попытка прийти к согласию с потерпевшим, иные действия, направленные на уменьшение вреда, причиненного потерпевшему", - заявил Э.Зейналов.

По его словам, в УК Азербайджана перечислены 13 видов отягчающих обстоятельств.

Это: неоднократность и рецидив преступлений; наступление тяжких последствий; совершение преступления группой лиц; особо активное участие в совершении преступления; привлечение к совершению преступления психически больных или пьяных лиц или малолетних; совершение преступления по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или фанатизма, из мести за правомерные действия других лиц, с корыстной целью или другими низменными побуждениями, а также с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение; совершение преступления в отношении беременной женщины, малолетнего, пожилого или беспомощного лица либо лица, находящегося в зависимости от виновного; совершение преступления в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга; совершение преступления с особой жестокостью, мучениями или истязаниями для потерпевшего; совершение преступления с использованием огнестрельного оружия, взрывчатых средств, а также других общеопасных способов и технических средств; совершение преступления в условиях чрезвычайного положения, стихийного или иного общественного бедствия, а также при массовых беспорядках; совершение преступления с использованием форменной одежды или документов представителя власти; с использованием доверия, оказанного виновному в силу его служебного положения или договора.

Правозащитник отмечает, что УК не ограничивает отягчающие обстоятельств только теми, которые перечислены в обвинительном заключении. Поэтому могут использоваться и те обстоятельства, которые стали известны в ходе суда.

"Однако они должны входить в список, о котором я сказал, и не должны выходить за пределы судебного разбирательства. Суд может переквалифицировать преступление как менее тяжкое. Но если при оценке обстоятельств дела будет установлено наличие более тяжкого преступления (а отягчающее обстоятельство само может являться признаком преступления), то это требует остановки судебного разбирательства и отправки дела в прокуратуру для изменения обвинения".

Согласно статье 61.2 УК Азербайджана, при назначении наказания не могут учитываться в качестве отягчающих обстоятельства, не предусмотренные в кодексе. Это сделано для того, чтобы защитить права обвиняемого от чрезмерного наказания, мотивированного в ущерб правосудию посторонними интересами, например, политикой.

"В этой связи вспоминается анекдотический случай при осуждении советским судом художника Параджанова. Будучи творческой натурой, он проявлял вольнодумие, и за это его решили наказать лишением свободы. Его обвинили в гомосексуализме, который тогда был уголовно наказуем и которому Параджанов действительно не был чужд. Пару его знакомых заставили написать на него заявление, а чтобы доносчик не был сам осужден по той же статье, дело представили как изнасилование.

Судья, получив заказ, решил добавить в дело перца и упомянул, что "пострадавший" был членом КПСС. В лагере эта история обросла слухами, что художник люто ненавидел КПСС, и поэтому специально насиловал коммунистов. И вопреки ожиданиям властей, в лагере Параджанов стал героем...", - рассказал Э.Зейналов.

По его словам, в судебной практике Азербайджана партийная принадлежность преступника и жертвы, их происхождение из того или иного региона, родственная связь с тем или иным чиновником и т.п. моменты обычно обыгрываются лишь в "желтой прессе".

"Вполне вероятно, что они влияют и на мнение обвинителей и судей, но это обычно не отражается в тексте приговоров.

Скорее всего, в России кто-то из судей допустил такую промашку, что и послужило поводом для обсуждения в Верховном суде", - заключил правозащитник.

http://echo.az/article.php?aid=96723 

Страсбург следит за соблюдением прав журналистов Азербайджана

Правительству направлены вопросы Евросуда по еще двух жалобам журналистов

Европейский Суд по Правам Человека (ЕСПЧ) опубликовал решения о коммуникации правительству Азербайджана жалоб Ильгара Насибова и Хадиджи Исмаиловой. Оба дела касаются предполагаемого нарушения прав журналистов радио «Азадлыг» действиями правительственных чиновников в наказание за их профессиональную деятельность.

Дело Ильгара Насибова (№ 4903/09) касается регионального корреспондента радио «Азадлыг» (RFE-RL) в Нахчиванской Автономной Республике. Согласно материалам жалобы, как заявитель, так и его жена, также работавшая репортером этой радиостанции, подвергались за свою профессиональную деятельность давлению, в том числе со стороны полиции. Кроме того, оба работали в неправительственной организации (НПО) «Ресурс-центр за демократию и развитие НПО».

6 декабря 2007 г. Нахчиванский городской суд приговорил И.Насибова к 3 месяцам лишения свободы по диффамационному делу. Этот приговор был отменен 4 дня спустя Верховным Судом Нахчиванской Автономной Республики (ВС НАР), и дело было прекращено.

В день приговора, когда заявитель сидел в тюрьме, городской суд выдал санкцию на обыск и конфискацию материалов в квартире Насибова, опираясь на другую жалобу в порядке частного обвинения в клевете, выдвинутую против него 3 чиновниками и бизнесменом. Обыск был проведен в присутствии жены Насибова, которой не предъявили санкцию суда. При этом без составления акта были конфискованы компьютер, 86 компакт-дисков, дискеты, флэш-карты и другое оборудование. Эти материалы были возвращены в январе 2008 г.

После обыска квартиры, полицейские вломились в офис НПО, который был обыскан в отсутствие заявителя и его жены, которым об этом не сообщили. Оттуда также конфисковали компьютеры и прочее оборудование. Часть конфискованного впоследствии вернули, другая часть пропала.

10 декабря 2007 г., когда ВС НАР освободил Насибова по одному делу, он был тут же осужден городским судом по другому, тоже диффамационному делу. Об этом деле не предупредили ни обвиняемого, ни его адвоката, и им не были предоставлены материалы дела.

Статья, о которой шла речь, касалась незаконной деятельности ПКК в НАР, с которой автор увязал имена истцов. За год до этого, статья с таким же содержанием, но написанная другим автором, вышла в газете «Азадлыг», и тогда истцы на нее не отреагировали. В данном случае, Насибов в апреле 2007 г. послал статью по электронной почте главному редактору и корреспонденту газеты «Бизим Йол». Газета  отказалась опубликовать материал по той причине, что аналогичный материал уже опубликовал «Азадлыг». Тем не менее, истцы посчитали, что посылка по электронной почте письма двум адресатам может считаться распространением клеветнической информации против них.

Насибов заявил, что статья не его и была подброшена к нему на порог на дискете каким-то анонимом. Однако судебный эксперт обнаружил ту же статью на жестком диске компьютера Насибова, что было использовано как аргумент в пользу его авторства.

Суд посчитал посылку частного письма двум адресатам подпадающей под статью 147.2 Уголовного Кодекса, и приговорил Насибова к году лишения свободы условно. Насибов подал апелляционную жалобу, ссылаясь на незаконность обысков в доме и офисе, нарушение конфиденциальности журналистских источников, неинформированность о выдвинутом обвинении, отсутствие состава преступления, а также нарушение свободы выражения мнения. 18 января 2008 г. жалоба была отклонена ВС НАР, а 17 июня 2008 г. – ВС Азербайджана.

Насибов обратился в ЕСПЧ с жалобой на нарушение права на справедливый суд, права на уважение частной и семейной жизни и свободы выражения мнения,  гарантированных статьями 6, 8 и 10 Европейской Конвенции по правам человека.

Второе дело касается жалобы №35283/14, поданной Хадиджей Исмаиловой, на момент ареста тоже работавшей штатным репортером и директором радио «Азадлыг», а также региональным координатором проекта, в рамках которого она тренировала журналистов. В 2010-2012 гг. она опубликовала несколько статей о коррупции в верхних этажах власти.

В 2012 г. в интернете было показано видео с интимными сценами ее жизни. Параллельно началась газетная кампания против нее. В частности, 6 ноября 2012 г. проправительственная газета «Сэс» опубликовала статью, критикующую про-оппозиционных журналистов, включая и заявительницу. В ней содержались прямые оскорбления в ее адрес, в связи с чем Исмаилова подала иск против газеты и потребовала компенсации в 50 тыс. манат.

13 февраля 2013 г. Сабаильский районный суд отклонил иск, посчитав, что заявления, сделанные в статье, были выражением его независимой мысли и свободы выражения мнения и не представляли нарушения чести и достоинства истицы. 13 июня и 23 октября 2013 г. соответственно Бакинский Апелляционный суд и Верховный суд отклонили жалобы на это решение.

Исмаилова обратилась в ЕСПЧ с жалобой на нарушение ее права на неприкосновенность частной и семейной жизни, гарантированного статьей 8 Конвенции и нарушенного неспособностью государства защитить ее репутацию, затронутую газетной статьей. По мнению заявительницы, нападками на нее было также нарушено ее право на выражение мнения (статья 10), а национальные суды при рассмотрении ее дела были несправедливыми (статья 6).

Отметим, что в настоящее время в производстве Евросуда находятся еще три жалобы Исмаиловой, касающиеся различных аспектов кампании против нее и ареста (№№65286/13, 57270/14 и 30778/15).

В связи с поданными жалобами, ЕСПЧ направил правительству Азербайджана ряд конкретных вопросов. После получения ответов, они будут пересланы заявителям, которые имеют право на возражения и объяснения. Обмен аргументами сторон будет продолжаться до тех пор, пока Евросуд не сочтет дело готовым для слушания.

В настоящее время Насибов находится в эмиграции, а Исмаилова – в колонии.

Эльдар Зейналов

Евросуд: Должен ли работать заключенный пенсионного возраста?

Наше законодательство либеральней швейцарского, зато нет работы

17.02.2016 Эльдар ЗЕЙНАЛОВ

В деле «Майер против Швейцарии» (№10109/14), Европейский Суд по Правам Человека (ЕСПЧ) рассмотрел 9 февраля с.г. ситуацию, когда находившийся в пенсионном возрасте заключенный принуждался к обязательной работе в тюрьме.

Беат Майер, 1946 года рождения, был приговорен к лишению свободы, которое включало и принудительный труд. Достигнув пенсионного возраста (65 лет), он обратился с просьбой освободить его от работы, в чем ему было отказано. Более того, в наказание за отказ от работы, его перевели на более строгий режим.

Заключенный подал жалобу в Федеральный Суд, утверждая, что такая ситуация является нарушением человеческого достоинства и личной свободы. Однако суд посчитал, что принудительный труд сам по себе не является нарушением прав человека, так как предлагаемая работа учитывает способности, умения и интересы каждого заключенного. Майер не согласился с этим решением и подал жалобу в ЕСПЧ по статье 4-2 (запрещение принудительного труда) Европейской Конвенции по правам человека, считая, что он подвергается дискриминации в сравнении с находящимися на свободе лицами пенсионного возраста, которые могут не работать.

В практике ЕСПЧ это был первый случай такого рода. По швейцарскому законодательству, все осужденные должны работать, и отказ от работы считается нарушением и влечет наказание. Статья 4-3(а) Конвенции исключает из запрета на принудительный труд всякую работу, которую обычно должно выполнять лицо, находящееся в заключении или условно освобожденное от заключения. Но должны ли работать пенсионеры?

При рассмотрении этого вопроса, ЕСПЧ принял во внимание аргумент правительства, что обязательный труд, даже после достижения пенсионного возраста, имеет целью снижение вредного влияния тюремного заключения. Удобный и разумный труд может помочь заключенному упорядочить ежедневную жизнь и сохранять ее активной, что является важной целью для благосостояния осужденных к длительным срокам лишения свободы. Объем принудительного труда в тюрьмах Швейцарии зависит от умений, трудоспособности и состояния здоровья каждого заключенного. В частности, Майер работал 18 часов 20 минут в неделю, то есть 3 часа в день, в специальном крыле для заключенных пенсионного возраста, и этот труд оплачивался.

Евросуд принял во внимание обзор по вопросу труда заключенных по 28 странам Совета Европы. Так, в 16 странах заключенные могут не работать по достижению пенсионного возраста, а в остальных 12 странах этот вопрос не отражен в законодательстве явным образом, но в этих странах могут быть сделаны исключения, исходя из способностей и возраста. Евросуд принял во внимание, что статья 4 Конвенции не содержит абсолютного запрета на обязательный труд, и что власти Швейцарии имеют поэтому широкое поле для маневра в отсутствие существенного консенсуса в странах Совета Европы. Работа, выполняемая Майером, поэтому может рассматриваться как «работа, которую обычно должно выполнять лицо, находящееся в заключении» и не должна рассматриваться как запрещаемый статьей 4-2 Конвенции «принудительный или обязательный труд». Соответственно, ЕСПЧ не нашел нарушения в ситуации этого заключенного.

Следует отметить, что в Азербайджане каждый осужденный также обязан заниматься трудовой деятельностью на местах и на работах, установленных администрацией учреждения отбывания наказания. При этом, согласно статье 95 Кодекса по Исполнению Наказаний (КИН), администрация учреждения отбывания наказания должна привлекать осужденных к полезному труду с учетом их пола, возраста, трудоспособности, здоровья и, по возможности, специальности.

Что касается Майера, то в Азербайджане он мог бы на законном основании не работать. Согласно нашему законодательству, осужденным мужчинам в возрасте свыше шестидесяти лет и осужденным женщинам в возрасте пятидесяти пяти лет разрешается работать в добровольном порядке. То есть наши заключенные «выходят на пенсию» даже раньше, чем свободные граждане. Более того, он мог бы получать не только зарплату, но и не менее 60% причитающейся ему пенсии (статья 99.3 КИН).

В Азербайджане проблемой является скорее отсутствие работы, чем принуждение к ней. Так, число осужденных, привлеченных к бытовым и хозяйственным работам, не может превышать 10% от лимита заключенных в колонии. Остальные могут привлекаться к труду в производственных участках, а также могут с разрешения администрации заниматься индивидуальным трудом. В принципе, в КИН заложена и возможность работы вне колоний - на других производственных объектах под охраной и изоляцией. Однако это не практикуется. Более того, во многих колониях производственные участки («промзоны») бездействуют или даже приспособлены для содержания дополнительного контингента осужденных.

Многие заключенные сами желают работать, чтобы облегчить финансовое бремя для своих семей, оплатить гражданские иски по нанесенному преступлением ущербу, иметь средства для закупок в тюремном магазине. Однако отсутствие работы не позволяет это сделать. В результате, например, уже исправившийся заключенный не может досрочно освободиться из-за наличия невыплаченного им ущерба.

Отметим, что правозащитниками неоднократно поднимался вопрос оживления производства в колониях, что особенно актуально в условиях экономического кризиса и озвученной властями необходимости экономии бюджетных средств. По их мнению, в какой-то форме было бы полезно даже восстановление практиковавшейся в период СССР системы государственных заказов.

Эльдар Зейналов

http://echo.az/article.php?aid=96510

В России арестован искатель убежища из Азербайджана

Незадолго до этого ЕСПЧ снял с рассмотрения его жалобу и лишил защиты

Как сообщается в азербайджанской прессе, в Москве задержан разыскиваемый по линии Интерпола по статье «мошенничество» бывший сотрудник упраздненного МНБ Нахчывана Ибрагим Мусаев. Его обвиняют в похищении 2,5 миллиона рублей.

По версии следователей, обаятельный молодой человек под видом сотрудника спецслужб знакомился с состоятельными женщинами, даже демонстрировал им муляж пистолета. Через какое-то время он показывал им свою малолетнюю дочь и просил финансовую поддержку. Мусаев был арестован, а его дочь будет передана родственникам в Азербайджане.

Некоторое время назад, имя Мусаева фигурировало в скандале, связанном со смертью в МНБ Нахчивана некоего Тураджа Зейналова. Объявившись в России, молодой человек заявил в местной прессе, что является сотрудником этой организации и свидетелем пыток, приведших к смерти Т.З. Он якобы даже вошел в доверие к вдове погибшего, чтобы по заданию МНБ отговорить ее от жалоб. Когда семья умершего не согласилась, Мусаев якобы должен был убить вдову по приказу начальства, но отказался это и сбежал. На этом основании он в качестве опасного свидетеля попробовал получить убежище за границей и очень активно контактировал с журналистами и правозащитниками. От последних он даже получил рекомендательные письма, впрочем, основанные на его собственных заявлениях и предположениях общего порядка. Проблемой было то, что он обосновался в России, откуда может быть выдан на основании двустороннего договора об экстрадиции. Тем более, что от властей Азербайджана пришел запрос о выдаче по обвинению в мошенничестве.

В 2013 г. он обратился в Европейский Суд по Правам Человека (ЕСПЧ)  с жалобой. Одновременно, его адвокат запросил применения временных мер защиты в виде запрета выдачи в страну гражданства до рассмотрения его жалобы.

В частности, в своем деле «Мусаев против России» (№55091/13, 23 сентября 2014), Ибрагим Мусаев сообщил, что приехал в Россию из Азербайджана в 2012 г. Через несколько месяцев, власти Азербайджана прислали ордер на арест по обвинению в мошенничестве. Сам Мусаев заявил СМИ Азербайджана, что он сотрудник МНБ под прикрытием и является важным свидетелем пыток и смерти в Нахичеванском управлении МНБ. В дальнейшем он представил миграционным службам письма от Фонда Домов Прав Человека (Норвегия) и Нахчиванского Ресурс-центра по развитию НПО в поддержку своей просьбы не выдавать его из России, которые не убедили миграционные власти. ЕСПЧ отметил также, что Мусаев не представил никаких доказательств своей службы в МНБ и не ответил на заданные вопросы о своей военной службе. В дальнейшем он и его представитель прервали все контакты с ЕСПЧ, который в результате объявил жалобу неприемлемой и в этой связи прекратил применение Правила 39 ЕСПЧ о применении промежуточных мер защиты.

Кстати, дело о смерти Т.З. было коммуницировано ЕСПЧ отдельной жалобой года полтора  назад ("Шурийя Зейналов против Азербайджана", №69460/12) и обещает быть интересным.

В связи с отказом в предоставлении убежища и отменой промежуточных мер защиты, не исключено, что он будет экстрадирован в Азербайджан. Но едва ли это произойдет раньше, чем прокуратура России разберется с российскими эпизодами его дела.

Эльдар Зейналов.

«Эхо», 16.02.2016

http://echo.az/article.php?aid=96449

Евросуд: Двенадцать тысяч евро за неделю отсидки в тюрьме

Евросуд продолжил рассмотрение жалоб на разгон демонстраций 2011 года

16.02.2016 Эльдар ЗЕЙНАЛОВ

Европейский Суд по Правам Человека (ЕСПЧ) на прошлой неделе продолжил серию своих решений, посвященных действиям полиции при разгоне несанкционированных акций протеста в Баку весной 2011 г. В прошлом году жалобы 5 участников акции, арестованных в уголовном порядке, были предметом рассмотрения в ЕСПЧ в деле «Бабек Гасанов и другие против Азербайджана».

На этот раз были рассмотрены 6 жалоб, сгруппированных в два дела: «Гусейнли и другие против Азербайджана» (№№ 67360/11, 67964/11 и 69379/11) и «Ибрагимов и другие против Азербайджана» (№№  69234/11, 69252/11 и 69335/11). Они различаются тем, что в первом случае, на демонстрацию было запрошено разрешение, в то время как вторая демонстрация прошла без уведомления, как флэшмоб.

Как известно, в случае несанкционированных собраний, закон «О свободе собраний» предписывает полиции остановить собрание, убрать с места события лиц, которые пришли с оружием и другими опасными предметами и материалами, приказать организаторам и участникам разойтись, предупредив, что к не подчинившимся будет применена физическая сила и исключительные меры, и применить эти меры, если нужно. В любом случае, применение физической силы или исключительных мер должно быть пропорциональным существующей угрозе.

Статья 5 этого закона предусматривает, что для «случайного собрания» представление письменного оповещения не требуется. Хотя и такие собрания тоже могут быть ограничены или приостановлены, но при этом в законе не дано их определения. Так что вопрос о том, является ли флэшмоб, согласованный между участниками, «случайным собранием», так и остался открытым.

Дело «Гусейнли и другие против Азербайджана» касается жалоб члена Правления Партии Народный Фронт Ильхама Гусейнли, члена партии «Мусават» Эльчина Салимова и члена Общественный Палаты, бывшего кандидата в депутаты Ибрагима Ахмедзаде, арестованных в в связи с оппозиционной демонстрацией, запланированной на 2 апреля 2011 г., одним из организаторов которой был И.Гусейнли. Исполнительная власть г.Баку была заранее извещена о месте и времени демонстрации, и предложила провести ее не в центре, а в пригороде столицы. Организаторы с этим не согласились и анонсировали в социальных сетях проведение акции на первоначальном месте.

Утром 31 марта 2011 г. все трое оппозиционеров были арестованы полицией. В тот же день все трое предстали перед судом, который признал их виновными в административном правонарушении (неподчинение полиции и мелкое хулиганство) и после короткого заседания приговорил к 7 суткам ареста. Решения судов первой инстанции были поддержаны апелляционными судами.

Отметим, что заявители еще легко отделались, так как через два дня участники акции протеста 2 апреля 2011 г. арестовывались уже в уголовном порядке.

Второе дело, «Ибрагимов и другие против Азербайджана» включает жалобы Агасифа Ибрагимова, Эмина Фархади и Джамиля Гаджиева на обстоятельства их ареста во время демонстрации 22 мая 2011 г., организованной на Приморском бульваре в Баку «Комитетом защиты прав молодых политических заключенных». В отличие от предыдущего случая, о планировавшейся демонстрации городские власти извещены не были.

В назначенный день на бульваре собралось 10-12 человек, требовавших освобождения молодежных активистов, арестованных в связи с предыдущими акциями протеста. Участники акции утверждали, что она была мирной: активисты просто держали в руках фотографии своих арестованных товарищей, не выкрикивали лозунгов и сразу разошлись, как только увидели полицейских. Вскоре появилась полиция, и участники акции стали разбегаться, но были пойманы и приведены в отделение полиции, где был составлен протокол о задержании в административном порядке. Согласно полицейскому отчету, задержанные были освобождены в тот же день, хотя сами они настаивают, что провели в полиции всю ночь. Ни копий документов, ни адвокатов им не предоставили.

На следующий день, заявителей доставили в Сабаильский районный суд, причем публике, включая правозащитников и журналистов, не разрешили участвовать в заседании. При этом всем троим не дали возможности нанять адвоката по их выбору, и они отказались от предложенных им бесплатных адвокатов и участвовали в суде без адвоката. Суд был очень коротким и на основании показаний исключительно сотрудников полиции пришел к выводу о виновности активистов в неподчинении законным требованиям сотрудников полиции. В качестве наказания суд назначил заявителям от 7 до 8 суток административного ареста. Бакинский Апелляционный Суд поддержал решение суда первой инстанции.

После прохождения всех инстанций, каждый из заявителей в отдельности подал жалобу в ЕСПЧ, претендуя, что были нарушены статьи 11 (свобода собраний), а также 5 (право на свободу) и 6 (справедливый суд) Европейской Конвенции по Правам Человека. Все эти жалобы были удовлетворены ЕСПЧ. Характерно, что за них голосовал и судья от Азербайджана Х.Гаджиев.

При рассмотрении этих двух дел ЕСПЧ столкнулся с полярно противоположными оценками событий обеими сторонами и потому исходил из доказательств, находившихся «вне обоснованного подозрения». Для оценки контекста были приняты во внимание отчеты Уполномоченного по правам человека Совета Европы, резолюции ПАСЕ и Европарламента, заявления организаций «Международная Амнистия» и Human Rights Watch, отчет Института Свободы и Безопасности Репортеров, сообщения прессы. В этих документах описывалась общая ситуация со свободой собраний в Азербайджане в 2011-2013 гг., включая произвольные аресты демонстрантов и осуждение их в уголовном и административном порядке.

Множество элементов в представленных жалобах подвели ЕСПЧ к закономерному выводу, что административные меры против заявителей в действительности были применены для предотвращения их участия в демонстрациях и для наказания за них. Эти меры оказали запугивающее воздействие на затронутых ими лиц, и также должны были удержать и других сторонников оппозиции и общественность в целом от посещения демонстраций и, в общем, от участия открытых политических дебатах.

В частности, в первом деле все трое арестованных были известными участниками акций протеста, один из них (Гусейнли) даже входил в число организаторов демонстрации. Но при этом все трое «хулиганов» были арестованы одновременно в разных местах за два дня до намечавшейся демонстрации, о которой было известно. Причем именно в день ареста (31 марта 2011 г.) мэрия отказала в разрешении на проведение демонстрации, а МВД предупредило граждан о том, что попытки акций протеста без разрешения городской исполнительной власти будут пресекаться. Все трое были приговорены к одинаковому наказанию на сомнительном основании и при похожих обстоятельствах.

Во втором деле, заявители стали разбегаться, увидев, что подходит полиция. Один даже успел добежать до такси, но автомашину остановили полицейские, и его высадили. Хотя это и не отрицалось полицейскими, районный суд пришел к нелогичному выводу, что подсудимые отказались подчиниться приказу разойтись.

Выводы судов опирались исключительно на материалы полиции и повторяли их, а свидетелями выступали исключительно сотрудники полиции. При этом районный суд не обосновал, почему им было больше доверия, чем показаниям подсудимых. Во всех случаях до суда контакты с внешним миром не разрешались, а на суде было отказано в праве воспользоваться услугами адвокатов по своему выбору, и суд прошел без адвокатов. Журналистов и публику на «открытый» суд не допустили.

Очень важно, что ЕСПЧ признал такие случаи подпадающими под статью 6 Конвенции, которая обычно применяется лишь к уголовным и гражданским делам. По мнению ЕСПЧ, раз заявители были приговорены к аресту, и цель этой санкции была откровенно карательной, то и процедуры должны быть классифицированы как «определяющие уголовное наказание», даже если по азербайджанскому законодательству они и характеризуются как «административные».

ЕСПЧ обязал правительство в течение 3 месяцев выплатить каждому заявителю по 12.000 евро компенсации морального ущерба, а также компенсировать судебные расходы (от 1867 до 3.500 евро каждому).

В данном, достаточно типичном для ЕСПЧ случае, с момента подачи жалоб до решения прошло примерно 4 с половиной года, а от начала коммуникации до рассмотрения дела по существу – около 2 лет.

Отметим, что интересы И.Гусейнли представлял юрист Интигам Алиев, в настоящее время сам находящийся в заключении. Остальных заявителей по двум делам представляли сумгаитские адвокаты А.Муставаев и Р.Мустафазаде.

Эльдар Зейналов.

http://echo.az/article.php?aid=96443

Азербайджан как безопасная страна для беженцев

"Сейчас искатели убежища из Азербайджана спекулируют на наличии карабахского конфликта"

На вопросы echo.az отвечает глава Правозащитного центра Азербайджана Эльдар ЗЕЙНАЛОВ

13.02.2016   Н.АЛИЕВ

- Может ли когда-нибудь Европа признать Азербайджан безопасной страной для беженцев, и что это для него означает?

Статус безопасной страны, а точнее – «третьей безопасной страны», не относится к стране гражданства просителя убежища. Даже из страны с очень хорошей репутацией возможны единичные случаи беженцев (вспомним Ассанжа, который ищет убежища от преследования со стороны Швеции, или Сноудена, сбежавшего из США).

Третья безопасная страна – это в основном та страна транзита, через которую проезжал искатель убежища, и где, в принципе, ему не угрожает опасность преследования. В этом случае, некоторые страны, в которых беженец попросил убежища, могут отказать ему на том основании, что беженец мог бы попросить убежища в государстве, которое он пересек по дороге.

Другой тип «третьей безопасной страны» - это государство, куда можно переместить искателя убежища из другой страны, в которую он временно переместился из страны гражданства и где он не чувствует себя в достаточной безопасности. В  таком случае, Управление Верховного Комиссара по Беженцам (УВКБ) ООН может подыскать ему третью безопасную страну, которая будет согласна его принять.

В Европе такого рода ситуации регулируются Дублинским соглашением, которое  подписали все страны Европейского Союза, плюс не входящие в ЕС Исландия, Норвегия, Швейцария и Лихтенштейн. Все эти страны тем самым считаются одинаково безопасными и равноценными для беженцев. Поэтому только одна из них ответственна за рассмотрение запроса об убежище. Это может быть первая страна, которая выдала визу или вид на жительство, а при безвизовом въезде - страна транзита, граница которой была пересечена первой, и где беженец имел реальную возможность обратиться за убежищем.

Азербайджан не считается «тихой гаванью» для беженцев, хотя временами и предоставляет убежище по собственной инициативе. После 1998 г., когда беженцам из Армении и Узбекистана предоставили азербайджанское гражданство, в стране находится всего несколько тысяч искателей убежища. В прошлом были случаи похищений и исчезновений иранских и чеченских беженцев. По этой причине, УВКБ подыскивает и предоставляет им убежище в третьих странах.

Если же сам Азербайджан признают «третьей безопасной страной», то последствием будет то, что часть беженцев, которые сейчас рвутся в страны Дублинского соглашения, будут направлять к нам. Сейчас отсутствие такого статуса, в основном из-за наличия Карабахского конфликта, охраняет нас от этой перспективы.

- Очень странно, что все чаще говорят о включении в список таких стран даже Армению, а об Азербайджане ничего не слышно.

 Конечно, было бы абсурдом при наличии конфликта между нашими странами признать одну из конфликтующих сторон более безопасной. Причина, по которой Армения лоббирует для себя получение такого статуса, на мой взгляд, очень прагматична. Дело в том, что в охваченных конфликтами странах Ближнего Востока проживает много этнических армян, и власти Армении надеются пополнить за их счет убывающее население страны. При этом ходят очень правдоподобные слухи о планах заселения армянами диаспоры оккупированных районов вокруг Нагорного Карабаха.

Однако миграция из самой Армении и постоянные сообщения о столкновениях на линии фронта едва ли способствуют, чтобы Армению признали раем для беженцев.

- Влияет ли статус «безопасного государства» на число беженцев из страны?

Напрямую – нет. Однако в мире все взаимосвязано. Сейчас искатели убежища из Азербайджана (их примерно 2,5 тысяч в год) в основном спекулируют на наличии Карабахского конфликта и внутриполитических конфликтах, и это подкрепляется докладами международных организаций. Если те же самые организации придут к выводу, что обстановка в стране не опасна для иностранцев вне зависимости от их расы, национальности или вероисповедания, то это настроит миграционные службы Европы более скептически и к рассказам беглых граждан Азербайджана, которые менее уязвимы, чем иностранцы.

http://echo.az/article.php?aid=96369

Евросуд: Дошла очередь до жалобы депортированного журналиста

Европейский Суд по Правам Человека в январе начал коммуникацию по делу «Рауф Миркадыров против Азербайджана и Турции» (№62775/14). Жалоба азербайджанского журналиста связана с обстоятельствами его выдачи в Азербайджан и последующего ареста.

На момент событий Р.Миркадыров работал в Анкаре корреспондентом газеты «Зеркало». 9 апреля 2014 г. власти Турции поставили его в известность, что он лишен аккредитации в стране и должен ее покинуть в течение 15 дней. При этом журналисту не было предоставлено соответствующего официального документа.

Закончив дела в Турции, Миркадыров с семьей сел на автобус, направлявшийся в Грузию. Однако автобус вскоре был остановлен полицией, а журналист высажен из него и арестован без объяснения причин и представления документа о депортации. Не была удовлетворена и его просьба о предоставлении адвоката. На следующий день, в сопровождении полиции он был доставлен в аэропорт и отправлен в Баку.

По прибытии в Баку, Миркадыров был вновь арестован, на этот раз сотрудниками Министерства Национальной Безопасности. 21 апреля журналист был официально обвинен по статье 274 Уголовного Кодекса в измене родине.

В тот же день Насиминский районный суд санкционировал меру пресечения – арест сроком на 3 месяца. Это решение было поддержано Бакинским Апелляционным Судом и в дальнейшем несколько раз продлевалось. При одном из таких продлений в ноябре 2014 г., журналист провел в МНБ больше суток без санкции суда.

7 мая 2014 г. следователь в целях защиты тайны следствия вынес решение о запрете переписки и телефонных разговоров, связи с кем-то, кроме адвоката, а также получения им прессы политического содержания. Жалоба против этого решения тоже была отклонена.

Журналист попытался нанять адвоката для ведения дела в Турции. 12 мая 2014 г. он запросил разрешения о нотариальном оформлении доверенности для турецкого адвоката. Однако в этом было отказано под предлогом, что такая доверенность может привести к фальсификации доказательств. Жалоба на это решение было отклонена Насиминским районным и Бакинским Апелляционным судами.

17 июля 2014 г. Генеральная Прокуратура и МНБ опубликовали совместное заявление о ходе следствия. Было заявлено, что журналист с 2008 г. передавал армянским спецслужбам политическую, экономическую и военную информацию, составляющую государственную тайну.

28 декабря 2015 г. Бакинский суд по тяжким преступлениям приговорил Р.Миркадырова к 6 годам лишения свободы с отбытием наказания в колонии строго режима.

Еще до этого, 11 сентября 2014 г. Миркадыров подал жалобу в ЕСПЧ против как Азербайджана, так и Турции. В ЕСПЧ заявителя представляют адвокаты Ф.Агаев и Э.Сулейманов.

Жалоба против Азербайджана была выдвинута по нарушению права на свободу, на справедливый суд, на частную и семейную жизнь и нарушению свободы выражения мнения (статьи 5, 6, 8 и 10 Европейской Конвенции по правам человека). Как полагает заявитель, он был без должных оснований арестован, содержался под арестом без санкции суда, необоснованно лишен контактов с семьей и права на получение газет, а презумпция невиновности в отношении него была нарушена заявлением правоохранительных органов. Кроме того, жалоба по статье 18 совместно со статьей 5 была выдвинута в связи с тем, что арест, по мнению заявителя, был произведен для иных целей, чем предусмотрено Конвенцией.
Жалоба против Турции была выдвинута по статьям 5 и 10 Конвенции и касается обстоятельств лишения журналиста аккредитации и ареста перед депортацией.

В связи с этой жалобой, в январе с.г. ЕСПЧ направил правительствам двух стран основную информацию по делу и ряд вопросов, уточняющих факты дела. Ответы правительств будет направлены представителю Р.Миркадырова для возможных возражений и комментариев. Таким образом, начат официальный процесс коммуникации, по завершении которого Евросудом будет решен вопрос о приемлемости жалобы и, в случае ее принятия к рассмотрению, материалы жалобы совместно с комментариями сторон будут рассмотрены по существу. Как правило, в период коммуникации ЕСПЧ также предлагает сторонам свое посредничество в возможном мировом соглашении.

Эльдар Зейналов.

Дата: 2016/02/08 10:31

http://minval.az/news/123545523

ЕСПЧ, Клуни и российский сапог

---

07.02.2016 20:45

Катерина Прокофьева

ПРАГА---Получит ли редактор газеты «Голос талыша» Хилал Мамедов компенсацию, которую Европейский суд по правам человека призвал выплатить ему за то, что он подвергся пыткам? Почему назначение Амаль Клуни адвокатом журналистки Хадиджи Исмаил может ей навредить? Почему политзаключенных скорее помилуют, чем амнистируют? Почему Азербайджану не страшны санкции? И что ближе стране - Евразия или Азиопа? Об этом и многом другом мы говорим с директором Правозащитного центра Азербайджана Эльдаром Зейналовым.

Катерина Прокофьева: 4 февраля Европейский суд по правам человека рассмотрел дело Хилала Мамедова, арестованного в июне 2012 года, и по решению суда власти Азербайджана должны выплатить Мамедову денежную компенсацию. Каковы ваши прогнозы, будет ли это сделано?

Эльдар Зейналов: В отношении решения Европейского суда выплаты денежных компенсаций всегда осуществляются. С этим проблем нет. Другое дело, что никого не наказывают из судей и прокуроров, которые выносят неправомерные решения на национальном уровне. Вот с этим есть проблема, и поэтому Комитет министров Совета Европы держит на контроле около сотни решений, не исполненных должным образом. В случае с Хилалом Мамедовым это решение принесло небольшое разочарование для правозащитников. Мы его долго ждали, потому что Хилал Мамедов был первым из правозащитников, который был арестован еще в 2012 году, раньше всех. Это дело было необоснованно в тени других последующих арестов, и жалоба включала претензию на то, что было нарушено право на свободу по статье 5 Европейской конвенции. Вот именно эту часть жалобы Европейский суд рассматривать не стал, причем, что особенно обидно, в качестве аргумента для снятия этой части жалобы было использовано решение экспертов рабочей группы по произвольному задержанию ООН, которые пришли к выводу, что арест Хилала Мамедова был произвольным.

Европейский суд решил, что это параллельная процедура в другой международной структуре, и раз так, то Европейский суд уже не обязан это рассматривать, и рассматривать не стал. То есть с формальной точки зрения факт того, что задержание было произвольным, доказан со стороны экспертов ООН, но с практической точки зрения мнение экспертов ООН носит рекомендательный характер, в отличие от решения Европейского суда. Поэтому в этой части, скорее всего, он выполняться не будет, то есть человек останется в заключении. Большая проблема именно с этим решением Хилала Мамедова. Но, с другой стороны, там были затронуты два других момента, очень существенных в случаях таких арестов, – это применение физической силы при аресте. Там было установлено нарушение статьи 3, и основная часть компенсации именно этого и касается. С другой стороны, были созданы проблемы в общении с адвокатом - это известный адвокат Халид Багиров, который защищает многих политических заключенных в Азербайджане, и то, что его лишили лицензии в декабре 2014 года, достаточно чувствительно повлияло на рассмотрение этих всех дел на национальном уровне, потому что он сильный адвокат. А в случае с Хилалом Мамедовым было еще необоснованно создано препятствие в общении с клиентом по части Европейского суда. То есть это была полностью незаконная инициатива тюремной администрации, потому что в кодексе по исполнению наказаний именно в этой части четко прописано, что никаких препятствий по переписке с Европейским судом, никаких проблем с общением с людьми, оказывающими правовую помощь, даже не адвокатами, не должно создаваться, поэтому Европейский суд в этой части не уделил много внимания. Было очевидно, что так не должны были поступать, и нашли нарушение 34-й статьи. Но в целом создан очень полезный прецедент, в апреле он вступит в силу, и посмотрим, как тогда будет выполняться.

Катерина Прокофьева: Эльдар, вы сказали, что решения Европейского суда, как правило, выполняются, и что с этим проблем нет...

Эльдар Зейналов: Выполняются в части выплаты денежных компенсаций.

Катерина Прокофьева: Я хотела бы вспомнить сейчас Ильгара Мамедова, который выиграл дело, но продолжает сидеть и жалуется на избиения. Но тогда я напомню вам решение Евросуда относительно Тофика Ягублу. Евросуд тоже призвал освободить его и компенсировать моральный и материальный ущерб в размере 24 тысяч евро. Было ли это сделано?

Эльдар Зейналов: Большая разница между делами Тофика Ягублу и Ильгара Мамедова. В случае Тофика Ягублу было нарушение статьи 5, то есть право на свободу. Представьте себе, что арестовывается некто, ему не зачитали права и посадили. Это автоматически не означает, что его должны освободить. Но в случае с Ильгаром Мамедовым впервые в практике Европейского суда по Азербайджану была использована статья 18, которая подразумевает, что те или иные ограничения в правах были использованы не по назначению. То есть в данном случае Ильгара Мамедова тоже арестовали в связи с беспорядками в одном из районов, это было плохо обосновано – тем, что он участвовал в этих беспорядках, а на самом деле это было сделано для того, чтобы препятствовать его политической деятельности. Именно поэтому дело Ильгара Мамедова привлекло столько внимания, потому что власти неадекватно на него отреагировали. Кстати, на подходе есть еще несколько дел, где эта 18-я статья тоже будет использована, то есть дело Ильгара Мамедова – это отдельный прецедент. Фактически иносказательно Европейский суд признал его политическим заключенным. Как вы знаете, в практике Европейского суда не очень любят использовать выражение «политический заключенный», но если человека арестовали для другой цели, с другой мотивацией, это фактически подпадает под критерии политического заключенного, которые были разработаны в 2012 году для всего пространства Совета Европы. То есть то, что Ильгара Мамедова надо освободить, понятно, и, в принципе, сейчас это пытаются как-то втолковать нашим властям, но, к сожалению, отношения с Советом Европы ухудшились, и это сказывается и на политических заключенных тоже, которые превратились в заложников этого конфликта с международными организациями.

Катерина Прокофьева: Я хочу еще обратиться к последним новостям. Недавно Амаль Клуни решила стать адвокатом Хадиджи Исмаил. Можем ли мы в этом случае надеяться на какой-то сдвиг? Все-таки это сильное вмешательство со стороны, а она, наверное, располагает какими-то рычагами. Я говорила, что Франсуа Олланд лично просил за Лейлу Юнус, и один из моих собеседников Зардушт Ализаде полагает, что именно этот факт привел к ее освобождению. Может ли назначение Амаль Клуни адвокатом Хадиджи Исмаил привести к ее освобождению?

Эльдар Зейналов: Я должен сказать, что роль Клуни немного переоценивают, потому что не может адвокат – один из десятков и сотен тысяч адвокатов – быть более могущественным, чем те же Олланд, например, или Меркель. Если Меркель давит на правительство Азербайджана и не добивается результата, если Госдепартамент США грозит санкциями и власти на это очень вяло реагируют в Баку, то неужели у Клуни больше могущества и инструментов, чтобы что-то сделать? Но, с другой стороны, у Хадиджи Исмаил есть уже достаточно сильные адвокаты в Европейском суде из двух европейских стран. Ее дело достаточно очевидное, и мне кажется, что средней руки адвокат, даже азербайджанский, мог бы его выиграть. То есть в данном случае это, скорее, демонстративный шаг, некий пиар-жест со стороны Клуни, который особого эффекта на дело Хадиджи Исмаил не окажет. Тем более что с какой-то стороны это даже ухудшило положение Хадиджи в связи с тем, что у Клуни весьма специфическая репутация в Азербайджане. Как вы знаете, Азербайджан находится в конфликте с Арменией, а Клуни защищали интересы Армении в одном из дел против Швейцарии – если помните, дело «Догу Перинчек против Швейцарии». Поэтому это сразу же внутри страны вернулось бумерангом к Хадидже. Понятно, что для европейца это никакого значения не имеет, но Европа уже 70 лет ни с кем не воюет, а у нас есть неразрешенный конфликт. Поэтому этот пиар-ход пока еще позитивных результатов не дал, а некоторые негативные уже есть. Но опять же в случае с Хаджиджей очень много нарушений и будет очень много очевидного для судей Европейского суда. У нее здесь, в Азербайджане, очень сильные адвокаты, которые уже на национальном уровне добились снятия с нее кое-каких обвинений. Посмотрим, что будет в будущем. Пока что Хадиджа сидит в 4-й женской колонии.

Что касается Олланда, я должен согласиться с тем, что он действительно повлиял, и не только потому, что Лейла Юнус является Кавалером ордена Почетного легиона, а Олланд – великий командор этого ордена. Дело в том, что в прошлом году была кризисная ситуация, связанная с первыми Европейскими играми, которые прошли в Баку, что было использовано в политических целях. Баку подвергся остракизму со стороны ведущих европейских стран, и они демонстративно не приехали на открытие этих Игр, но приехал президент Швейцарии Дидье Буркхальтер. Приехал и увез с собой Эмина Гусейнова, который до этого восемь месяцев прятался в посольстве Швейцарии. Олланд обратился напрямую к президенту и добился освобождения четы Юнус. Мне кажется, это такой замаскированный посыл: «смените кнут на пряник, и тогда положение политзаключенных будет улучшено, изменено». В этом плане Зардушт Ализаде прав, это повлияло.

Катерина Прокофьева: В конце декабря прошлого года Ильхам Алиев амнистировал 210 заключенных.

Эльдар Зейналов: Помиловал.

(Кстати, разница между помилованием и амнистией очень существенная. Как объясняет мой собеседник, для помилования необходимо написать заявление и признать себя виновным (это может сделать адвокат), а амнистия применяется безотносительно к личности осужденного. В отношении политзаключенных амнистия применяется редко.)

Катерина Прокофьева: Среди них, если я правильно понимаю, не было ни одного правозащитника. Член мониторинговой группы правозащитных объединений Азербайджана Арзу Абдуллаева заявила, что политзаключенные не попали под президентское помилование под влиянием Кремля. Вы думаете, что это так?

Эльдар Зейналов: Насчет Кремля я бы не согласился. Мне кажется, что здесь повлияла Америка. Дело в том, что через несколько дней после освобождения из заключения четы Юнус, то есть шага навстречу к Западу, один из конгрессменов американского Конгресса Кристофер Смит выступил с инициативой ввести санкции против руководства Азербайджана. То есть первый же позитивный шаг был расценен как показатель слабости Баку, и стали грозить и давить дальше. В результате наши власти решили сделать такой ход, а это на самом деле был ход, потому что должны были освободить некоторых правозащитников и политзаключенных из числа молодежных активистов, уже все документы были подготовлены, их дела уже пропустили через комиссию по помилованию, но, видимо, в последний момент их оттуда исключили. Здесь повлияла не Россия, а Америка, то есть немного непродуманная кампания давления привела к таким результатам. Я должен сказать, что давление на диктаторов, на авторитарные правительства дает результаты только в том случае, если эти люди и правительства загнаны в угол.

Катерина Прокофьева: Чего нельзя сказать об Ильхаме Алиеве...

Эльдар Зейналов: Да, чего нельзя сказать об Ильхаме Алиеве. У него всегда есть дорожка обратно к СССР, к российскому сапогу, и по моему глубочайшему убеждению, если будет реальная угроза для наших властей, для их капиталов, то они без особых колебаний вернутся к России, то есть это будет что-то вроде Крыма номер два: проведут референдум и сделают из Азербайджана российскую губернию, тем самым сохранят свои доходы и позиции. Вот этого сценария исключать никогда нельзя. Мы видим, что давление в прошлом году со стороны Европы сопровождалось сближением Азербайджана с Россией, вплоть до того, что из наших вод, через нашу территорию стали обстреливать Сирию. Был заключен договор на несколько миллиардов долларов о поставке российского вооружения Азербайджану, да и много еще другого, по мелочам, которое показывает, что отношения России с Азербайджаном потеплели. Это нельзя рассматривать в отрыве от давления на Азербайджан со стороны Запада. Было бы неграмотным не замечать, что это прямой результат такой ситуации. Поэтому, когда говорят о точечных санкциях, о давлении, мне всегда интересно: а люди просчитали, куда Азербайджан после этого отплывет? Еще несколько лет назад Азербайджан достаточно четко, твердо двигался в сторону Европы – пусть не так быстро, как бы хотелось, но европейский вектор в развитии Азербайджана был неоспорим. А сейчас это уже не так очевидно, причем, когда говорят о Евразии, всегда забывают, что может быть и другой взгляд, то есть Азиопа. Почему Евразия? Почему европейские ценности должны быть на первом месте, а азиатские на втором? Это не для всех очевидно. Для китайцев, россиян, для Малайзии, Ирана, арабов – это не так очевидно. Всегда шла и идет борьба между азиатским и европейским влиянием в Азербайджане. Азербайджан, в свое время оказавшись зажатым между двумя такими влияниями, вступил в полузабытое движение неприсоединения, то есть отказался присоединяться к каким-то блокам – и к НАТО, и к ОДКБ. Этот нейтралитет Азербайджана, похоже, не всех устраивает – Россия хочет сделать его более антизападным, Западу хочется натравить Азербайджан на Россию, но мы видели, что произошло с Грузией и Украиной. Если будет конфликт с Россией, защитят ли западники нашу страну? По-моему, нет. Если Грузию не защитили, если Украину не смогли защитить, то и такую маленькую страну, буквально точку на географической карте, как Азербайджан, точно не защитят. Этот геополитический момент всегда надо принимать во внимание.

Кроме того, есть еще один момент: дело в том, что, когда говорят о борьбе с коррупцией и т.д., забывают, что у нас здесь тотальная коррупция – не частичная, не секторальная какая-то, а поголовная. У нас все капиталы здесь, в Азербайджане, созданы незаконным, коррупционным путем, они не отмыты, и с такими капиталами интегрироваться в рыночное пространство нельзя. Понимаете, у нас мафиозная экономика, а в той же самой Европе, например, рыночная экономика, и если вдруг произойдут какие-то политические изменения в Азербайджане и поменяется власть, то олигархи, которые сейчас занимают политические посты, потеряют все, то есть их раскулачат, как в 30-х годах. Единственная защита для их капиталов – это их политическая власть, их политическое положение, поэтому без решения вопроса об отмывании капиталов, о финансовой амнистии, вообще, говорить о каких-то экономических реформах очень сложно, а без экономических реформ у нас не пойдут и политические. Сейчас очень важный момент, когда наши власти, кажется, начинают потихоньку это понимать. Осталось только, чтобы западные партнеры поняли требования момента и помогли превратить нашу базарную экономику в рыночную. В таком случае у нас пойдут и политические реформы тоже.

---

Эхо Кавказа © 2016 RFE/RL, Inc. | Все права защищены.

http://www.ekhokavkaza.com/content/article/27537215.html