На тысячу заключенных колонии приходится всего один психолог

Все государства- члены ВОЗ приняли на себя обязательство по реализации Комплексного плана действий в области психического здоровья на 2013–2030 гг, но, как отмечают в организации, прогресс в достижении его целей, остается недостаточным. Одна из самых уязвимых групп в этом плане – заключенные. Недавно омбудсмен Сабина Алиева заявила, что существуют проблемы, в том числе с оказанием психологической помощи в пенитенциарных учреждениях страны.

О сложившейся ситуации и возможных путях выхода из нее, "Зеркалу" рассказал глава Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов.

– В исправительных учреждениях больше нужны психологи или психиатры? Есть ли статистика по их количеству и, если да, насколько она соответствует мировым показателям?

– Общепринятый подход к здравоохранению в пенитенциарных учреждениях состоит в том, что его уровень для заключенных должен быть возможно ближе к тому, который существует у людей на свободе. Тюремные медицинские учреждения (медицинско-санитарные части, госпиталь, специализированные колонии) должны обеспечивать и психологическую, и психиатрическую помощь. Врачи по наиболее распространенным проблемам есть в тюремных медсанчастях, по более редким профилям — в центральном госпитале, а врачи уникальных специальностей могут привлекаться из гражданских больниц. Статистика по числу медицинского персонала такого профиля мне лично не встречалась. Но знаю, что психологи есть в каждом пенитенциарном учреждении, а психиатры — лишь в некоторых. Заключенные с психическими заболеваниями в основном отсеиваются на этапе следствия и суда, когда их отправляют на принудительное лечение в психиатрическую больницу под строгое наблюдение. Но некоторых психические проблемы настигают уже в заключении, и их в зависимости от степени серьезности болезни лечат или в госпитале (Медицинское Учреждение Министерства Юстиции), или в Психбольнице №1 (по решению суда).

Раньше психологи были лишь приходящими из Медуправления, фактически «для галочки», и такая ситуация критиковалась специализированными структурами ООН и Совета Европы. Сейчас положение исправилось, но лишь частично. С одной стороны, один психолог на тысячу людей с непростыми судьбами, полных комплексами, обидами на весь мир — это не очень много. С другой, если в тюрьмах психиатр является врачом и подчиняется Медицинскому Управлению Минюста, то психолог — это не врач медсанчасти, а офицер в подчинении Пенитенциарной Службы. А ведь не каждый заключенный с психологическими проблемами будет плакаться в жилетку врачу с погонами на плечах и фактически просвещать через него администрацию о своих конфликтах с сокамерниками…

Нормальной работе тюремных врачей по оказанию помощи заключенным препятствуют и другие факторы, например, соображения безопасности (когда отправку в госпиталь может запретить администрация), малая престижность у врачей работы в тюрьмах, низкий интерес наших ученых исследовать проблемы психологии в тюрьмах и пр.

– Если в стране  всего чуть более 200 психиатров работает в госучреждениях, то в пенитенциарной системе их должно быть совсем немного…

–Вряд ли здесь применим прямолинейный статический подход. Ведь заключенные представляют не обычный срез населения, а сообщество людей, в большинстве своем психологически настроенных на конфликты с законом, агрессию, насилие. Многие из них имеют склонность к потреблению наркотиков и спиртного, и без этого ведут себя не вполне адекватно. Есть иностранцы с плохим знанием азербайджанского, встречаются религиозные меньшинства, которым трудно вписаться в разномастный коллектив заключенных.

Осужденным приходится каждый день смирять свои эмоции, чтобы не быть наказанными администрацией, и при этом отстаивать свой статус в преступном сообществе. А быть хорошим и для уголовников, и для администрации — недостижимая цель. Каждый попавший в эту среду человек с первых дней попадает в какую-то внутреннюю подгруппу — «масть» («воры», «мужики», «актив», «опущенные», «суки»), отношения между которыми жестко регламентированы тюремными традициями, несоблюдение которых может обойтись заключенному очень дорого. Если нарушение тюремных правил может обернуться штрафным изолятором или дополнительным сроком, то уголовники могут покалечить или убить за карточный долг, бывшую работу в полиции или суде, скрытую от них сексуальную ориентацию и пр.

Если в трудовом коллективе на свободе общение друг с другом и начальством ограничено рабочим временем, есть выходные и отпуска для разгрузки, то в тюрьме заключенные содержатся вместе круглые сутки и находятся под постоянным контролем администрации. Добавим сюда и то, что сообщество это — однополое, и возможность удовлетворить свои половые потребности ограничено лишь редкими семейными свиданиями, которые есть не у всех.

Психолог ведет на каждого заключенного свои записи, должен откликаться на потребность в психологической разгрузке, должен давать рекомендации администрации, что включать в план воспитательной работе и даже с кем из других заключенных его можно содержать вместе. И при этом на примерно одну тысячу заключенных колонии положен всего один психолог.

Так что количество психологов и психиатров на душу тюремного населения должно быть существенно выше, чем на свободе.

– Чем чревато несвоевременное, неквалифицированное оказание такой помощи или ее отсутствие?

– Конфликтами заключенного с администрацией и другими заключенными, суицидальными настроениями. Например, в 1990-е годы не редкими были бунты заключенных, побеги из колоний. А когда в колониях появились психологи, такие инциденты практически сошли на нет. Вспоминается и отчаянное сопротивление пенитенциарщиков идее телевизоров в камерах. А ведь, например, в Гобустанской тюрьме, в прошлом печально знаменитой своими суицидами, после появления телевизоров за первый год не было ни одной попытки суицида, хотя заключенные (даже иностранцы) смотрели лишь местные телеканалы.

Суициды вполне поддаются профилактике, есть отработанные, годами проверенные методики. Но если заключенного не посещают родственники, а в колонии один психолог на тысячу пациентов, то успешной ли будет его помощь?

– Что нужно сделать, чтобы изменить ситуацию к лучшему?

– Одно из предложений — переподчинить тюремных психологов медицинскому, а не тюремному начальству. Тогда им будет больше доверия, а работа их станет более успешной.

Кроме того, надо осознать, что психологическое состояние заключенного зависит не только от цвета краски на стене камеры или количества душеспасительных бесед с психологом, но и от множества других факторов. Так, очень важной является поддержка заключенного со стороны семьи, возможность занять свое время и свой мозг какой-то осмысленной деятельностью. Поэтому меня всегда удивляло многолетнее сопротивление пенитенциарной системы более частым контактам с семьей, запрет заочной учебы, отсутствие во многих колониях возможности работать. Сейчас это сопротивление сломлено и в недавно открытом пенитенциарном комплексе в Ленкорани можно было видеть, например, возможность видеосвязи с семьей, дистанционного участия в судебных заседаниях. Возможно, это подведет и к разрешению заочной учебы заключенных.

Хочу отметить и еще один момент, связанный с религиозностью осужденных. Сложно поверить, что люди, нарушившие большинство заповедей и совершавшие смертные грехи, могут быть религиозными или стать ими в тюрьме. Но это факт. Часть из них ведет себя так, чтобы понравиться администрации и получить хорошую характеристику (а без нее им не освободиться досрочно). Другие совершили свои преступления, направляемые религиозным фанатизмом. Но остальные ищут в религии то, чего они не получают ни от замначальника по воспитательной части, ни от психолога — ответы на вечные вопросы, добрые советы, возможность исповедоваться.

Но, как ни странно, хотя в каждом пенитенциарном учреждении есть мечеть или хотя бы комната для молитв, но они не обслуживаются представителями духовенства. И в результате их место занимает какой-нибудь осужденный религиозный экстремист. В качестве примера можно вспомнить «Движение Мусульманского Единства», часть сторонников которого была завербована именно в тюрьме.

По обычной логике, религиозные структуры должны быть заинтересованы в том, чтобы работать с теми, кому их духовная помощь куда важнее, чем многим на свободе. Тем более, что и законодательство позволяет им посещать тюрьмы и относит к тем людям, которые могут оказать положительное влияние на исправление осужденных. Но на деле их видят в тюрьмах лишь по большим праздникам. Создание в тюрьмах института тюремных священнослужителей, на мой взгляд, хорошо бы дополнило работу психологов.

– Как обстоят дела с психологической помощью уже бывшим заключенным?

– С этим немало своих проблем. Такая помощь, являющаяся частью процесса социальной адаптации, по закону является добровольным делом. Никто не будет стоять над душой у бывшего заключенного и заставлять его лечиться или консультироваться.

Вместе с тем, наше общество приравнивает посещение человеком психолога или психиатра к признанию его психически больным и стигматизирует таких людей. Вспомним молодого таксиста, страдавшего психическими проблемами и в конце концов зарезавшего пятерых членов своей семьи. Ведь его семья (даже мать — педагог и директор школы), сделали все, чтобы он избежал лечения и работал на такси, куда с психическими проблемами не берут.

Или бывший заключенный, попавший в тюрьму за избиение своей жены — он отсидел свой срок и затем убил бывшую жену, записав на диктофон свой план убийства, ход расправы и крики жертвы. Вряд ли он вполне нормален. Можно усомниться и в том, что в тюрьме психолог усердно работал над тем, чтобы он отказался от агрессии против жены.

Главное — что государство в таких случаях явных психических проблем у бывшего заключенного самоустраняется от контроля над его профилактикой и лечением, причем на вполне законных основаниях, следуя принципу добровольности лечения. Возможно, имеет смысл скорректировать законодательство, как это имеет место в случаях освобождения заключенных с незавершенным принудительным лечением.

Автор: Эля Бельская

Дата: 2024/04/29, 14:47

https://zerkalo.az/na-tysyachu-zaklyuchennyh-kolonii-prihoditsya-vsego-odin-psiholog-pravozashhitnik/

Европарламент и перспективы проведения СОР29 в Баку

Проблемы с правами человека заставляют евродепутатов задуматься о целесообразности энергетического сотрудничества с Азербайджаном

26 Апрель 2024

Европейский парламент призывает приостановить сотрудничество ЕС с Азербайджаном в сфере энергетики - и настаивает, чтобы в будущем условием любого соглашение о партнерстве с Баку было освобождение в стране всех политических заключенных и улучшение ситуации с правами человека. Об этом говорится в резолюции "Репрессии против гражданского общества в Азербайджане и дела Губада Ибадоглу и Ильхамиза Гулиева", принятой в четверг, 25 апреля, в Страсбурге во время сессии Европарламента 474 голосами "за" и 4 голосами "против", передает Deutsche Welle.

В последнее время власти Азербайджана усилили репрессии против гражданского общества, активистов и оставшихся независимых СМИ. На текущий момент в стране насчитывают около 300 политических заключенных, констатируется в резолюции.

В тексте документа упоминается дело известного азербайджанского ученого, научного сотрудника Лондонской школы экономики Губада Ибадоглу. Он был арестован властями Азербайджана 23 июля 2023 года по обвинению в подделке денег. Истинную причину задержания ученого связывают с его политической и общественной деятельностью, а также с его критической позицией по отношению к азербайджанскому руководству. Накануне сессии Европарламента, на которую была вынесена резолюция о ситуации с правами человека в Азербайджане, Ибадоглу был переведен под домашний арест, так как за время пребывания в тюрьме в ненадлежащих условиях его здоровье значительно пошатнулось.

Имя второго политического заключенного, которому посвящена резолюция, - Ильхамиз Гулиев, арестованный в декабре 2023 году "по сомнительным обвинениям в незаконном обороте наркотиков после того, как он дал показания о фальсификации полицией доказательств против критиков правительства".

Европарламент призывает Баку "немедленно и безоговорочно освободить" Ильхамиза Гулиева - а также снять все обвинения с Губада Ибадоглу, отменить запрет на его выезд из страны и разрешить ему пройти лечение за границей. Резолюция также обращается к властям Азербайджана с призывом освободить всех политических заключенных.

Евродепутаты считают, что грубые нарушения прав человека в этой стране "несовместимы" с проведением в Баку Конференции ООН по изменению климата (COP29), которая должна состояться в ноябре 2024 года. "Европарламент требует, чтобы права человека, основные свободы и эффективное участие гражданского общества были полностью закреплены и гарантированы в Соглашении с принимающей страной", - говорится в резолюции.

Кроме призыва к Еврокомиссии рассмотреть возможность приостановки стратегического партнерства с Азербайджаном в области энергетики, резолюция повторяет предложение евродепутатов применить к азербайджанским должностным лицам режим санкций ЕС за серьезные нарушения прав человека.

Своей оценкой этих событий согласился поделиться в интервью Pressklub.az директор Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов.

- Интересно, чем вызвано столь пристальное внимание Европарламента к ситуации с правами и свободами именно в Азербайджане? Ведь он не является даже страной-кандидатом на вступление в Евросоюз, а Европарламент как раз его орган.

- Азербайджан не совсем чужой для ЕС. Он входит в число 6 стран т. н. Восточного партнерства — проекта Евросоюза, направленного на интеграцию в него стран бывшего СССР. Они находятся на разных стадиях партнерства с ЕС. Например, Беларусь приостановила членство в проекте. Украина и Молдова уже получили статус кандидатов на членство в ЕС. Грузия находится на пути к этому статусу и уже пользуется безвизовым режимом с ЕС. Армения подписала с ЕС «Соглашение о всеобъемлющем и расширенном партнерстве» - облегченную версию типового «Соглашения об ассоциации», без пункта о зоне свободной торговли.

Азербайджан же отличается от остальных «восточных партнеров» ЕС тем, что до сих пор не обновил «Соглашение о партнерстве и сотрудничестве», подписанное еще в 1996 году. Новое соглашение должно соответствовать «Европейской политике соседства», которая предусматривает заключение соглашения об ассоциации в обмен на обязательство проведения достаточно радикальных политических, экономических, торговых или судебных реформ. Переговоры об обновлении и расширении партнерства с ЕС безрезультатно ведутся с февраля 2017 года. Несколько раз сторонами анонсировалось скорое подписание соглашения, но каждый раз оно срывалось. Думаю, что нет необходимости пояснять, кого именно считает Брюссель виновным в таком неторопливом ведении переговоров.

Различного рода резолюции Европарламента с критикой Азербайджана — это инструмент, которым ЕС пытается подстегнуть нашу страну, чтобы ускорить проведение реформ. Но есть и другие, не рекламируемые причины, по которым Евросоюз недоволен Азербайджаном. В основном, они касаются отношений Азербайджана с его соседями по региону — Россией, Ираном и Турцией, с которыми ЕС находится, мягко говоря, в не очень дружественных отношениях.

Азербайджан, заявивший о неприсоединении к военным блокам, старается держать с этими странами нейтралитет. Он не входит в ОДКБ, как Армения, и не просится в НАТО, как Грузия. Но Европе, похоже, хотелось бы более агрессивного отношения Азербайджана по отношению к России. Поэтому Армения, на полвека прописавшая на своей территории военную базу РФ и являющаяся членом ОДКБ, выпала из зоны критики европейцев, сделав несколько антироссийских заявлений.

Поводом для нынешней резолюции стали обеспокоенность за гражданское общество и политзаключенных Азербайджана. Проблемы реальные, застарелые, требующие решения с июня 2000 года, когда они появились в повестке европейских структур. Поэтому стоит внимательней прочитать резолюцию, чтобы понять, как европейцы понимают нашу ситуацию и что предлагают.

В самом начале принятой резолюции говорится о 300 (трехстах) политзаключенных в нашей стране, хотя приводится всего 15 конкретных имен. Кто остальные политзэки, не упоминается. Однако скороговоркой после списка журналистов, которых надо освободить, говорится и о необходимости освобождения «граждан ЕС и других стран». Каких именно стран и кого именно, не пишут. Из тех известных арестов, которые приходятся на вторую половину прошлого и начало этого года, вспоминаются только злосчастный французский шпион (гражданин ЕС?), арестованные «лидеры НКР» (граждане России и Армении) и т.п.

В опубликованном почти одновременно отчете Госдепа США, со ссылкой на «коалицию неправительственных организаций» говорится о 254 [политзаключенных], причем там упомянуты «лица, заключенные в связи с Тертерским делом», т. е. простые солдаты — жертвы пыток со стороны карьеристов-следователей, не связанные ни с политическими партиями, ни с гражданским обществом, ни с госпереворотами. В том же контексте как «религиозные активисты» упоминаются члены экстремистской организации «Движение Мусульманского Единства» - совсем не демократы, на совести которых несколько убитых полицейских. Те списки, которые время от времени публикуются в интернете, включают до 70% и больше такого рода борцов за демократию.

Одним словом, стоило бы разобраться с этим повнимательней. В 2001 году, когда Совет Европы заинтересовался списком 716 предполагаемых политзаключенных, составленных Правозащитным центром Азербайджана, генсек СЕ Вальтер Швиммер создал экспертную группу из трех бывших судей ЕСПЧ, которые разработали критерии оценки, запросили и получили от властей и НПО судебные решения, другие документы, проанализировали их и вынесли решения о том, являются ли люди из этого списки политзаключенными. В результате из списка были освобождены более 600 человек. В 2012 году эти критерии слегка расширили и сделали общеевропейскими, обязав страны-члены СЕ проанализировать подозрительные случаи и освободить тех, кто этого заслуживает. Грузины, кстати, так и поступили, освободив из своих тюрем несколько сотен человек. Почему-то идея использовать опыт ПАСЕ 2001-2004 гг. и сначала проверить who is who, а потом казнить или миловать, в голову авторам резолюции не пришла.

Кстати, напрасно некоторые думают, что Европарламент бросил все свои европейские дела и занимался только «делами нашими скорбными». В день, когда шли дебаты, с 9:00 до 23:00 (14 часов!) последовательно обсуждались: нападение Ирана на Израиль; 20-я годовщина расширения ЕС; голосование по 30 резолюциям; дебаты по 7 вопросам; голосование по 24 резолюциям; и уже в конце дня усталые европарламентарии за 5 часов обсудили еще 10 вопросов (включая права человека в Азербайджане). Наши проблемы обсуждались между заявлением Совета и Комиссии о риске возвращения Европы к тоталитаризму и предлагаемой отменой закона о запрете калечащих операций на женских половых органах в Гамбии. А голосование провели уже назавтра, на свежую голову.

При такой стахановской нагрузке европарламентариям нужно выдавать молоко за вредность. А если серьезно, то выделенного на дебаты времени все же маловато, чтобы взвесить все «за» и «против» того, чтобы приостановить сотрудничество ЕС с Азербайджаном в сфере энергетики, прекратить начавшуюся подготовку к конференции COP29 в Азербайджане; ввести санкции ЕС; прекратить рассматривать режим Алиева в качестве стратегического партнера.

- Насколько серьезные последствия может возыметь резолюция европейских депутатов касательно предстоящей всемирной климатической конференции СОР29 в Баку? Не может ли эта позиция Европарламента привести к международному решению пересмотреть место проведения предстоящей конференции?

- После предыдущих попыток сорвать проведение Евровидения и Евроигр в Азербайджане, трудно поверить, что нынешняя угроза проведения экологической конференции в другом месте как-то может повлиять на достижение тех целей, которые заявлены в резолюции (освобождение «всех политзаключенных и граждан ЕС», изменение законодательства о СМИ и т. д.).

Полагаю, что и время для начала такого рода кампании ее организаторами уже упущено. Все уже решено и спланировано, экологи уже провели свои первые заседания в Азербайджане, посмотрели на «зеленую энергетику» в освобожденных районах.

Президент Азербайджана в день голосования за резолюцию был в Берлине, встречался с наиболее влиятельными из адресатов этого документа - президентом и канцлером ФРГ. По результатам встречи, глава МИД Германии Анналена Бербок заявила, что она «рада, что в этом году COP29 пройдёт в Азербайджане. Азербайджан может быть уверен в поддержке Германии в рамках этого мероприятия».

Что касается стратегического партнерства ЕС с Азербайджаном в энергетической сфере, то оно обусловлено не личными симпатиями европейцев к Алиеву, а стратегическим положением Азербайджана в регионе и заработанной репутацией надежного поставщика газа в Европу. Год назад комиссар Евросоюза по вопросам энергетики Кадри Симсон сказала: «Азербайджан доказал, что является надежным партнером Европейского Союза. Поставки газа Азербайджаном стали решающими для обеспечения безопасности энергоснабжения нынешней зимой [2022/23 года]. Комиссия поддерживает дополнительные усилия по обеспечению альтернативных маршрутов для поставки природного газа с Каспийского моря в Центральную и Восточную Европу».

А министр иностранных дел и торговли Венгрии Петер Сийярто заявил: «После того, как Брюсселю стало ясно, что безопасность энергоснабжения Европы не может быть решена без азербайджанского природного газа, Азербайджан приобрел много новых друзей в Европе. Мы всегда об этом говорили, поэтому Азербайджан является не только нашим давним другом, но и главным стратегическим партнером».

Нравится ли нам это или нет, но для Европы «бизнес есть бизнес, ничего личного». И для того, чтобы изменить ситуацию с правами человека в Азербайджане, это надо принимать во внимание и искать новые, более творческие подходы...

Рауф Оруджев

https://pressklub.az/ru/analitika/evroparlament-i-perspektivy-provedeniia-sor29-v-baku-315119-ru

ЛГБТ-сообщество заставило полицию признать законные права секс-меньшинства

15 апрель 2024, 10:47 

Информационное агентство Turan

В марте Европейский Суд по Правам Человека вынес  дюжину решений и постановлений против Азербайджана по самым разным делам — от уже примелькавшихся нарушений во время выборов до имущественных споров. Среди них было и достаточно экзотическое для европейской юриспруденции в нашей стране дело: «А и другие против Азербайджана» (no. 17184/18), касающееся целого букета нарушений против 24 трансгендеров, т. е. мужчин, идентифицирующих себя как женщин. Это дело примечательно в первую очередь тем, что правительство впервые признало наличие такой проблемы.

Глава Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов прокомментировал Turan решение ЕСПЧ в связи со скандальной историей, произошедшей во второй половине сентября 2017 года в Баку, когда на протяжении нескольких дней велась «охота» на трансгендеров. Позднее полиция объявила, что речь шла о борьбе с гомосексуальной проституцией и попытках выявить ВИЧ-инфицированных. Хотя трансгендеров «вычисляли» и задерживали, ориентируясь в первую очередь, на их внешний вид, поводом для задержания были заявлены самые разные административные правонарушения, начиная от нарушения общественного порядка, отсутствие при себе удостоверения личности, неповиновения полиции и кончая сквернословием в общественных местах.

Эльдар Зейналов считает, что причина задержаний очевидна: хотя проституция любого пола у нас в стране является административным правонарушением, она по умолчанию считается женским занятием, а переодевание в одежду другого пола вообще не запрещено и преследование лишь на одном этом основании по закону считается дискриминацией.

По данным правозащитной организации Amnesty International, тогда в ходе облав в полицией были задержаны, по меньшей мере, 150 гомосексуалистов. Большинство из них сразу же освободили, но 60 человек были арестованы в административном порядке на срок от 10 до 30 дней. Из них в суды обратилась и дошла до ЕСПЧ лишь шестая часть, скрывшая свои имена под буквами латинского алфавита от А до Х. Один из заявителей умер в возрасте 21 года, через 2 года после подачи жалобы в Страсбург, но его родственники не представили ЕСПЧ свидетельства о его смерти. Жалоба этого человека, как и четырех  других заявителей, избегавших по какой-то причине после подачи жалобы контактов со своими адвокатами (двое из них продолжали сидеть в тюрьме, но уже по каким-то уголовным обвинениям, вероятно, не связанным с инцидентом), были исключены из рассмотрения Евросудом.

Заявители выдвинули обвинения в жестоком обращении со стороны полиции при задержании и во время нахождения в заключении (статья 3 Европейской Конвенции по Правам Человека), незаконном и произвольном лишении свободы (ст.5), несправедливом суде (ст.6), вмешательстве в частную жизнь, в частности, принудительном медицинском обследовании без решения суда (ст.8) и дискриминации (ст.14). Интерес к этому делу проявили и вмешались в него в качестве «третьей стороны» такие известные организации, как Civil Rights Defenders, ILGA-Europe и Redress Trust.

По информации Э.Зейналова,  заявления жертв насилия в ЕСПЧ  побудило правительство после коммуникации жалоб летом 2019 года предложить жертвам мировое соглашение, от которого заявители отказались. Тогда азербайджанские власти  предложили ЕСПЧ одностороннюю декларацию, в которой признали факт нарушения гарантированных конвенцией прав заявителей (без уточнений, каких именно). Что касается компенсации, то правительство предложило признать эти нарушения и выплатить заявителям в качестве компенсации за моральный ущерб 125 тысяч евро. На оплату расходов на 5 зарубежных и 11 местных адвокатов было предложено в общей сложности 3000 евро.

В октябре 2019 года заявители выразили несогласие с предложенными условиями. В частности, их не устраивало то, что власти не указали конкретно нарушенные статьи ЕКПЧ и не обязались провести расследование заявлений о применении пыток и жестоком обращении и выразили опасение, что Комитет Министров СЕ не сможет проследить исполнение декларации.

ЕСПЧ согласился с тем, что «было бы предпочтительно, чтобы декларация была более конкретной в отношении признания нарушения Конвенции», однако отметил при этом, что «в декларации признаются нарушения статей Конвенции, о которых заявители заявили в своих жалобах». С учетом того, что предложенные правительством суммы компенсаций были соизмеримы с выплаченными в похожих случаях, ЕСПЧ счел возможным применить статью 37§1(с) Конвенции и снять дело с рассмотрения.

Э.Зейналов уверен, что несмотря на масштаб этого дела, объединившего 24 жалобы, и его нетривиальность для Азербайджана, тем не менее, прецедент, содержащий анализ практики отношения государства к людям с «нетрадиционной» сексуальной ориентацией создан не был. С этой точки зрения, можно согласиться с заявителями, что решение, вынесенное Евросудом, не создало формальной основы для проведения со стороны КМСЕ мониторинга положения ЛГБТ-сообщества в Азербайджане, где после описанных в деле событий произошло несколько инцидентов с убийствами и самоубийствами. Однако нельзя не признать, что после подачи жалоб трансгендеров в ЕСПЧ, массовые облавы на них, зондирование общественного мнения на предмет создания «полиции нравов» и другие [массовые] проявления нетерпимости прекратились.

https://turan.az/ru/obshhestvo/lgbd-soobshhestvo-zastavilo-policiiu-priniat-zakonnye-prava-seks-mensinstva-779340

LGBT community forced police to accept legal rights of sex minorities

15 April 2024, 10:47

The news agency Turan

In March, the European Court of Human Rights handed down a dozen judgments and rulings against Azerbaijan in cases ranging from the already familiar election violations to property disputes. Among them there was a rather exotic for European jurisprudence on our country: the "case of A and others v. Azerbaijan" (no. 17184/18), which concerned a whole bunch of violations against 24 transgender persons, i.e. men who identify themselves as women. The case is interesting primarily because it is the first time that the government has recognized the problems of this category of citizens.

Head of the Human Rights Centre of Azerbaijan Eldar Zeynalov commented for Turan on the ECtHR verdict on the scandalous story, when a "hunt" for transgender people was launched in Baku for several days in the second half of September 2017. Police later announced that it was to combat homosexual prostitution and to try to identify HIV-positive people. Although transgender persons were detained primarily on the basis of their appearance, the reason for detention was a variety of administrative offences: violation of public order, failure to carry an identity card, disobedience to the police, and swearing in public places.

Eldar Zeynalov believes that the reason for the detentions is obvious: although prostitution of either sex is an administrative offence in our country, it is regarded as a female occupation by default, and dressing up in the clothes of the other sex is not prohibited at all, and prosecution on this basis alone is considered discrimination under the law.

According to the human rights organization "Amnesty International", at least 150 homosexuals were detained by the police during raids in Azerbaijan. Most of them were released at the same time; however 60 of them were administratively arrested for 10-30 days. Of these, only one-sixth applied to the courts and reached the ECtHR, hiding their names under the letters of the Latin alphabet from A to X. One of the applicants died at the age of 21, two years after the complaint was lodged in Strasbourg, but his relatives did not submit a death certificate to the ECtHR. This man's complaint, as well as four other applicants who for some reason avoided contacts with their lawyers after the complaint was lodged (two of them were still in prison, but on some criminal charges, probably unrelated to the incident), were excluded from consideration by the ECtHR.

The applicants claimed police ill-treatment in detention and imprisonment (Article 3 of the European Convention on Human Rights), unlawful and arbitrary deprivation of liberty (Article 5), unfair trial (Article 6), interference with privacy, in particular forced medical examinations without a court order (Article 8) and discrimination (Article 14). Prominent organizations such as "Civil Rights Defenders", "ILGA-Europe" and "Redress Trust" have shown interest in the case and intervened as a "third party".

According to Zeynalov, the applications of the victims of violence to the ECtHR prompted the government after the communication of complaints in the summer of 2019 to offer the victims an amicable settlement, which the applicants refused. At that time, the Azerbaijani authorities proposed a unilateral declaration to the ECtHR, in which they recognized the violation of the rights of the applicants guaranteed by the convention (without specifying which ones). As for the compensation, the government offered to recognize these violations and to pay 125,000 euros of compensation for moral damage to the applicants. For the costs of 5 foreign and 11 local lawyers, EUR 3,000 was proposed (in total for all of them).

In October 2019, the applicants disagreed with the proposed conditions. In particular, they were dissatisfied that the authorities had not specifically identified the ECtHR articles violated; that they had not undertaken to investigate allegations of tortures and ill-treatment, fearing that the CoE Committee of Ministers would not be able to follow up on the implementation of the declaration.

The ECtHR agreed that "it would have been preferable for the declaration to be more specific as to the recognition of a violation of the Convention", but that "the declaration recognizes violations of the Convention articles alleged by the applicants in their complaints". Given that the amounts of compensation offered by the Government were commensurate with those paid in similar cases, the ECtHR considered it possible to apply Article 37§1(c) of the Convention and withdraw the case.

E.Zeynalov is sure that despite the scale of this case, which brought together 24 complaints, and its non-triviality for Azerbaijan, nonetheless, no precedent has been created analyzing the practice of the state's attitude towards people with "non-traditional" sexual orientation.

From this point of view, one can agree with the applicants that the judgment handed down by the European Court of Justice did not create a formal basis for the monitoring of the situation of the LGBT community in Azerbaijan, where several incidents of murder and suicide occurred after the events described in the case. However, one cannot but recognize that after transgender persons filed complaints to the ECtHR, mass round-ups against them, probing public opinion about the creation of a "morality police" and other manifestations of intolerance stopped.

https://turan.az/en/social/lgbd-community-forced-police-to-accept-legal-rights-of-sex-minorities

LGBT icması polisi cinsi azlıqların qanuni hüquqlarını tanımağa məcbur edib

 15 Aprel 2024, 10:47

Turan İnformasiya Agentliyi

Mart ayında Avropa İnsan Hüquqları Məhkəməsi Azərbaycana qarşı qədər müxtəlif işlər üzrə - seçkilər zamanı pozuntulardan tutmuş əmlak mübahisələrinə qədər onlarla qərar və qərardad qəbul edib. Onların arasında bizim ölkəmiz üzrə Avropa yurisprudensiyası üçün kifayət qədər ekzotiki olub: "A və digərləri Azərbaycana qarşı işi" (no. 17184/18), 24 transgenderə, yəni özünü qadın kimi tanıdan kişilərə qarşı pozuntular ilə əlaqəli. Məsələ ilk növbədə ona görə maraqlıdır ki, ilk dəfə hökumət bu kateqoriyadan olan vətəndaşların problemlərin olduğunu tanıyıb.

Azərbaycan Hüquq Müdafiə Mərkəzinin rəhbəri Eldar Zeynalov qalmaqallı hadisə ilə bağlı Avropa İnsan Hüquqları Məhkəməsinin hökmünü Turan-a şərh etməyə razılıq verib. Belə ki, 2017-ci il sentyabrın ikinci yarısında bir neçə gün ərzində Bakıda transgenderlər "ovu" həyata keçirilib. Sonradan polis bəyan edib ki, söhbət homoseksual fahişəliyə qarşı mübarizədən və HİV-ə yoluxanların aşkar edilməsi cəhdlərindən gedib. Transgenderlər ilk növbədə görünüşlərinə görə tutulsa da, saxlanmalarına müxtəlif inzibati xətalar səbəb olub: ictimai asayişin pozulması, şəxsiyyət vəsiqəsinin olmaması, polisə itaətsizlik, ictimai yerlərdə təhqiramiz ifadələr işlətmək.

Eldar Zeynalov hesab edir ki, saxlanmaların səbəbi göz qabağındadır: ölkəmizdə istənilən cinsin fahişəliyi inzibati xəta kimi qəbul olunsa da, bu, adətən qadın məşğuliyyəti hesab olunur və başqa cinsin geyimini geyinmək isə ümumiyyətlə qadağan edilməyib və ancaq bu əsasda təqib etmək qanunla diskriminasiya hesab olunur.

Amnesty International hüquq-müdafiə təşkilatının məlumatına görə, o vaxt Azərbaycanda reydlər zamanı ən azı 150 homoseksual polis tərəfindən saxlanılıb. Onların əksəriyyəti elə o vaxt azad edilib, lakin 60 nəfər inzibati qaydada 10-30 sutka həbs edilib. Onlardan yalnız altıda biri adlarını latın əlifbasının A-dan X-ə qədər hərfləri altında gizlədərək Avropa İnsan Hüquqları Məhkəməsinə müraciət edib. Ərizəçilərdən biri Strasburqa şikayət verdikdən 2 il sonra, 21 yaşında ölüb, lakin qohumları ölüm şəhadətnaməsini Avropa İnsan Hüquqları Məhkəməsinə təqdim etməyiblər. Həmin şəxsin şikayəti də şikayət verdikdən sonra hansısa səbəbdən vəkillərilə ünsiyyətdən çəkinən digər dörd ərizəçinin şikayəti kimi, (onlardan ikisi həbsxanada oturmağa davam edib, ancaq hansısa cinayət ittihamları üzrə, ehtimal ki, insidentlə əlaqəli deyil) Avropa Məhkəməsi tərəfindən baxılmaqdan çıxarılıb.

Ərizəçilər saxlanma və həbs zamanı polis tərəfindən amansız rəftar (Avropa İnsan Hüquqları Konvensiyasının 3-cü maddəsi), qanunsuz və özbaşına azadlıqdan məhrumetmə (maddə 5), ədalətsiz məhkəmə (maddə 6), şəxsi həyata müdaxilə, xüsusən məhkəmə qərarı olmadan məcburi tibbi müayinə (maddə 8) və ayrı-seçkilik (maddə 14) ittihamları irəli sürüblər. Civil Rights Defenders, ILGA-Europe və Redress Trust kimi tanınmış təşkilatlar işə maraq göstəriblər və "üçüncü tərəf" kimi müdaxilə ediblər.

Zeynalovun məlumatına görə, zorakılıq qurbanlarının Avropa İnsan Hüquqları Məhkəməsinə ərizələri 2019-cu ilin yayında şikayətlərin kommunikasiyasından sonra hökuməti qurbanlara barışıq təklif etməyə vadar edib, amma ərizəçilər bundan imtina ediblər. O zaman Azərbaycan hakimiyyəti Avropa İnsan Hüquqları Məhkəməsinə birtərəfli bəyannamə təklif edib və bu bəyannamədə ərizəçilərin Konvensiyada təsbit edilmiş hüquqlarının pozulması faktını tanıyıb (məhz hansı olduğu dəqiqləşdirilmədən). Kompensasiyaya gəlincə, hökumət bu pozuntuları tanımağı və ərizəçilərə mənəvi zərərə görə 125 min avro ödəməyi təklif edib. 5 xarici və 11 yerli vəkilin xərclərini ödəmək üçün 3000 avro (ümumilikdə hamısına) təklif edilib.

2019-cu ilin oktyabrında ərizəçilər təklif olunan şərtlərlə razılaşmayıblar. Əsasən, hakimiyyətin Avropa İnsan Hüquqları Konvensiyasının pozulmuş maddələrini konkret göstərməməsi, işgəncə və amansız rəftar barədə bəyanatları araşdırmağı öhdəsinə götürməməsi onları qane etməyib və Avropa Şurası  Nazirlər Komitəsinin bəyannamənin icrasını izləyə bilməyəcəyindən ehtiyat ediblər.

Avropa İnsan Hüquqları Məhkəməsi razılaşıb ki, “yaxşı olardı ki, Konvensiyanın pozulmasının tanınması ilə bağlı bəyannamə daha konkret olaydı", lakin "bəyannamədə Konvensiyanın maddələrinin pozulması tanınır ki, ərizəçilər öz şikayətlərində bu barədə bildiriblər". Hökumətin təklif etdiyi kompensasiyanın məbləğinin oxşar hallarda ödənilənlərlə mütənasib olduğunu nəzərə alaraq Avropa İnsan Hüquqları Məhkəməsi Konvensiyanın 37§1 bəndini tətbiq etməyi və işin baxılmaqdan çıxarılmasını mümkün hesab edib.

Zeynalov əmindir ki, 24 şikayəti birləşdirən bu işin miqyasına və onun Azərbaycan üçün qeyri-adiliyinə baxmayaraq, dövlətin "qeyri-ənənəvi" seksual oriyentasiyalı adamlara münasibəti praktikasının təhlilini özündə əks etdirən presedent yaradılmayıb. Bu baxımdan, ərizəçilərlə razılaşmaq olar ki, Avropa məhkəməsinin çıxardığı qərar Avropa Şurası Nazirlər Komitəsi tərəfindən LGBT icmasının Azərbaycanda vəziyyətinin monitorinqinin aparılması üçün formal əsas yaratmayıb,  iş üzrə təsvir olunan hadisələrdən sonra bir neçə qətl və intihar hadisəsi baş verib. Ancaq etiraf etmək lazımdır ki, transgenderlərin Avropa İnsan Hüquqları Məhkəməsinə şikayətlərindən sonra onlara qarşı kütləvi basqınlar, "əxlaq polisi"nin yaradılması barədə ictimai rəy və dözümsüzlüyün digər təzahürləri dayandırılıb.

https://turan.az/az/cemiyyet/lgbt-icmasi-polisi-cinsi-azliqlarin-qanuni-huquqlarini-tanimaga-mecbur-edib

Азербайджанские аналитики отказались видеть издевку в видео с пожилым карабахцем

 12 апреля 2024, 22:50

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

В ролике из Карабаха не прослеживается умысла поиздеваться над пожилым армянином или признаков ксенофобии, это всего лишь попытка шутливо поговорить с человеком, отметили азербайджанские аналитики. Они считают, что права оставшихся в Карабахе армян не ущемляются.

Как писал "Кавказский узел", пользователи соцсетей из Азербайджана опубликовали видео с насмешками над оставшимся в Степанакерте армянином. Мужчина, которого пытались дразнить авторы видео - инвалид с детства, после смерти всех родственников он жил одиноко, утверждают его соседи. В Карабахе остаются около десяти армян, которые утратили возможность звонить родным после вывода из Степанакерта офиса Красного Креста, заявили правозащитники. 

Журналистка Линдси Снел опубликовала в соцсети X видео, снятое на одной из улиц Степанакерта. "Клянусь Аллахом, это армянин идет перед нами. Езжай, езжай", - говорит один из мужчин водителю. "Вот, смотри, убежал, испугался", - комментирует он действия мужчины. Далее сидящие в машине говорят с пожилым мужчиной с дороги по-армянски. В частности, спрашивают его: "Как дела?". Мужчина отвечает неразборчиво. Сидящие в машине или один из них пытались имитировать армянский. Пожилой мужчина что-то отвечал им, не демонстрируя страха, сообщил корреспондент "Кавказского узла", который перевел слова участников видео.

Глава Азербайджанского Центра прав человека Эльдар Зейналов не нашел признаков издевательства над пожилым человеком в опубликованном в соцсетях видео. "Человек шел по середине проезжей части, услышав, что за ним едет машина, испугался. У него потерянный вид. Пассажиры машины решили его успокоить, остановились и спросили, как дела. Это только в большом городе могут не обращать внимания на стариков, которые, может быть, потерялись и нуждаются в помощи. А в Карабахе и вообще в сельской местности остановятся и спросят, не нужно ли чего аксакалу. А смех касается ситуации, когда человек выскочил на проезжую часть. Обычно в таких случаях водители, в зависимости от их характера, могут или обругать пешехода, или пошутить с ним (не над ним). Я мысленно поставил себя на место этого старика и не увидел в ситуации никакого издевательства. Армянская молодежь бросила этих стариков и, похоже, <в Армении> ждут любого намека на плохое с ними обращение, чтобы использовать это для своей пропаганды", - заявил он корреспонденту "Кавказского узла".

Бывший сотрудник информационно-аналитического управления Минобороны Азербайджана Азад Исазаде также не увидел в видеоматериале признаков ущемления прав гражданского лица. "Это обычное, шутливое отношение к людям, не знающим местный язык. Такие диалоги могут быть в Баку, Лондоне, любой европейской столице. Неправильно расценивать этот диалог как ксенофобию или хулиганскую выходку на национальной почве", - сказал Исазаде.

По его данным, в Ханкенди (армянское название - Степанакерт, - прим. "Кавказского узла") и ближаших деревнях осталось 22 армянина. Все они учтены, с ними встречается Красный Крест, обеспечивает их лекарствами и другими необходимыми вещами. "Не знаю, какой у этих людей статус и гражданство", - добавил Исазаде.

Практически все жители Нагорного Карабаха вынужденно покинули свои дома после сентябрьской военной операции Азербайджана, а с 1 января 2024 года Нагорно-Карабахская республика прекратила свое существование в соответствии с указом ее последнего президента Самвела Шахраманяна. В феврале бывший омбудсмен Нагорного Карабаха сообщил, что в регионе, перешедшем под контроль Азербайджана, осталось более 20 армян, отказавшихся покидать родные места. 29 марта миссия Международного комитета Красного Креста вывезла из Нагорного Карабаха в Армению супружескую пару, Саркиса Галстяна с супругой. По прибытии в Армению Галстян был обвинен в шпионаже.

Бывший офицер Минобороны Адалят Вердиев, который в апреле посетил Карабах, сообщил корреспонденту "Кавказского узла", что, в частности, оставшиеся жить в регионе восемь человек свезены в комфортабельный трехэтажный жилой дом. Они живут в нем, обеспеченные всеми коммунальными условиями и питанием "на высоком уровне". С ними работают сотрудники министерства труда и соцзащиты Азербайджана. "Армянские утверждения о запрете выходить из дома неверны, жители свободны в передвижениях. Их собрали в одном доме для того, чтобы министерство труда и социальной защиты населения могло обеспечивать их всем необходимым, а полиция гарантировала безопасность. Если бы эти люди жили разрозненно в своих селах, было бы трудно обеспечивать их скорой медицинской помощью и защитой от диких животных, в большом количестве заходящих сейчас в пустующие населенные пункты", - сказал Вердиев.

Он добавил, что арест армянина, вернувшегося из Карабаха в Армению, может повлиять на выбор оставшихся карабахских армян: оставаться на родине или выехать из Карабаха.

Все оставленное имущество опечатано в домах Госкомитетом по делам имущества АР и охраняется карабахской полицией, - добавил Вердиев.

Азербайджанские государственные органы не сообщали в 2023 и 2024 годах о количестве проживающих в Карабахе армян. Азербайджанские СМИ опираются в статьях на данные армянских сайтов, последний раз ереванский сайт "Грапарак" в январе этого года сообщал о "максимум 15 людях различных национальностей в Нагорном Карабахе". В это число не входят вернувшиеся в места прежнего проживания азербайджанцы.

Автор: Кямал Али источник: корреспондент "Кавказского узла"

Источник: https://www.kavkaz-uzel.eu/articles/398977

© Кавказский Узел

Раненая память Персидской улицы

Практически каждое из зданий старых кварталов Баку хранит свою собственную, порой трагическую историю. Так, на бывшей Персидской улице (ныне Муртузы Мухтарова) стоит добротное и красивое трехэтажное здание №115/117. Когда-то оно принадлежало семье братьев Касумовых — строительных подрядчиков, трудами которых были построены десятки домов старого Баку (скажем, дворец Мухтарова в начале той же улицы).

  

Дом братьев Касумовых

Дом до сих пор очень хорош: облицовка с резьбой по камню, изящные открытые и закрытые «бакинские» балконы, красивые входные двери. Но на боковой стене, выходящей на бывшую Верхне-Приютскую улицу (ныне Шамиля Азизбекова) часть каменной облицовки грубо обломана и заменена обычной штукатуркой. Это как-то не вяжется с безупречной репутацией братьев Касумовых как строителей, у которых между облицовочными плитами невозможно было втиснуть даже тонкое лезвие ножа.

Ульви Касумов

Ясность внес проживающий в этом доме Ульви Касумов — потомок знаменитых строителей. Он объяснил, что по-касумовски добротную кладку разворотил артиллерийский снаряд во время трагических мартовских событий 1918 года. Поэтому восстановленная уже при Советской власти часть стены была вдвое тоньше остальной и просто оштукатурена.

Шахская мечеть (1919)

Мечеть Тезе-Пир (1919)

Людям, интересующимся событиями тех дней, знакомы фотографии минаретов Шахской и Тезепирской мечетей с пробоинами от снарядов, а также сожженные и полуразрушенные дома в Баку. Снимки были сделаны в 1919 г. Чрезвычайной Следственной Комиссией (ЧСК) при Азербайджанском Правительстве¹ в качестве вещественных доказательств военных преступлений против мирного населения Баку, совершенных в мартовские дни войсками Бакинского Совнаркома и отрядами армянской партии «Дашнакцутюн». Но до суда тогда дело не дошло, так как бакинские комиссары сбежали и были расстреляны еще до освобождения Баку, а преступники помельче были освобождены по амнистии, объявленной правительством АДР незадолго до падения республики.

Воспользовались первым поводом

Большевики, создавшие блок с левыми эсерами, мечтали стать единоличными хозяевами обширной Бакинской губернии в составе «единой и неделимой» РСФСР. Их политические противники — партии «Мусават» и «Иттихад», наоборот, планировали создать независимое от России Азербайджанское государство. Все это не могло не привести к столкновению, и как вспоминал глава бакинских большевиков Степан Шаумян, большевики «воспользовались поводом, первой попыткой вооруженного нападения на наш конный отряд, и открыли наступление по всему фронту». Кто на кого напал первым в марте 1918 года, до сих пор вопрос спорный, но главным было, что выстрелило ружье, уже давно висящее на сцене. Армянская партия «Дашнакцутюн» вопреки заявлениям о своем нейтралитете, тоже присоединилась к боям в городе на стороне большевиков.

С утра понедельника 19 марта (по старому стилю) началось массированное наступление отрядов большевиков и дашнаков на мусульманские кварталы города, где жили около 46 тысяч тюрок («закавказских татар», как их тогда называли), более 2 тыс. «казанских» татар, 25 тысяч персов. Затем мусульманские кварталы подверглись бомбардировке со стороны подчиненных Баксовету гидроаэропланов авиационной школы и артиллерии канонерских лодок «Карс» и «Ардаган», стоявших на рейде в порту и имевших по два 120-мм и четыре 75-мм орудия каждая. В пос. Бюльбюли около Баку, по сообщениям прессы, применили не только гидропланы, но и бронемашины.²

Канонерская лодка "Ардаган"

Город, спускавшийся амфитеатром к Бакинской бухте, был у артиллеристов как на ладони, точнее, на прицеле. Цели были настолько близки, что кораблям даже пришлось немного отойти вглубь бухты. Мусульмане компактно жили у берега Бакинской бухты - в Крепости, прилегающих к ней кварталах и в нагорной части города. Прицельные обстрелы продолжались три дня и за это время в мечети попали 19 снарядов. В эти дни пострадал и дом братьев Касумовых.

Деятель Русского Национального Совета в Баку Б.Л.Байков выпустил в эмиграции в 1923 г. книгу «Воспоминания о революции в Закавказье».³ По его убеждению, именно применение артиллерии переломило тогда ситуацию в пользу большевиков.

«Я жил в центральной части города, в большинстве населенной армянами, причем из окон моей квартиры открывался с двух сторон вид почти на весь город и рейд.

Около 5 часов дня загремели первые орудийные выстрелы судов Каспийского флота, отошедшего несколько в глубь рейда. Дымки разрывов ясно были видны в нагорной части города, густо населенной татарами. Вскоре затрещали пулеметы в разных сторонах и одновременно послышалась сильная ружейная стрельба. Орудийная канонада все усиливалась.

Население попряталось по домам; зашедшие к нам еще до начала открытия военных действий знакомые остались у нас, не рискнув добраться уже до дому.

...Огонь судовой артиллерии становился все сильнее и разрушительнее; артиллерия большевиков била на выбор; один за другим сносились здания, особенно дорогие в глазах мусульман: большая мечеть «Джума», дом мусульманского благотворительного общества, редакция и типография стариннейшей газеты «Каспий» (татарофильской, но выходившей на русском языке), дома богачей-татар. Начались пожары. Положение татар все ухудшалось, и наконец они дрогнули: начался массовый исход татар из города в окрестности.

Несчастное население татарских частей города, бросая имущество на произвол судьбы, спешило уйти из-под убийственного огня артиллерии и пулеметов и скрыться где-нибудь в окрестностях».

Документы ЧСК хранят свидетельства от бакинцев, лично пострадавших от артобстрела. Так, в Крепости одной из целей оказался дом Ага Махмуда Махмудова, жившего на ул.Тверской (ныне Мирзы Мансура), 8. В отличие от Байкова, он относит начало обстрела к раннему утру 19 марта, когда в его дом «с канонерской лодки «Ардаган» попали два снаряда, которые разорвались уже в доме. Взрывом снарядов в доме произведено большое разрушение...» Другой «снаряд, причинивший большое разрушение», попал и в дом Мамед Багира Усейнова на Бухарской (Вели Мамедова) улице. У Ага Мамеда Али-бек оглы Ханларова «пушечным снарядом был поврежден» дом на Малой Крепостной (Кичик Гала), 130. На Дворцовой (Муслима Магомаева) улице, 92 был разрушен дом Рухуллы Зейналзаде.

Впрочем, артобстрелам подвергались дома и за пределами Крепости. Так, был поврежден дом Мешали Бахши Башир оглы на углу Верхне-Тазапирской и 1-й Параллельной улиц (Мустафы Субхи и Али бека Гусейнзаде), тупик 8, д.5. Хозяин дома не стал испытывать судьбу и с женой ночью сбежал из города в апшеронское с.Мамедли. Хадижа Исмаил кызы, не указавшая своего точного адреса в Баку, указала, что ей «удалось убежать, при чем на улице я была ранена артиллерийским снарядом и доставлена в больницу», а оттуда уехала в Ленкорань.

Задолго до Геббельса

В воспоминаниях Бориса Байкова привлекает и другое место: «К счастью, телефон продолжал действовать, и это была наша единственная связь с людьми близкими. Ежеминутно получались самые разнообразные сообщения... Поначалу татары имели успех; говорили, что у них была артиллерия и что она наносит большой урон большевикам».

Но ведь артиллерии у мусульман не было! И документы свидетельствуют, что это был не единственный слух, умышленно распространяемый в те дни, чтобы придать видимость равного противостояния сторон и натравить жителей Баку на мусульман.

Так, в докладе председателя ЧСК А.Хасмамедова министру юстиции «По делу о насилиях, произведенных над мусульманским населением гор. Баку» от 22 ноября 1918 г. упоминалась и другая провокация, которая подвигла моряков к обстрелу города: «Военные пароходы обстреливали снарядами мусульманскую часть города благодаря провокациям армян, которые убедили русских матросов, что мусульмане вырезывают русское население: когда же матросы убедились в том, что мусульмане не трогают русских, то прекратили стрельбу из пушек.

...Истребляя беззащитных мусульман, армянская интеллигенция старалась натравить на них моряков и красногвардейцев. Так, например, 19 марта, утром, в Крепость явились Персидский Консул [Саед-оль Везарэ.- Э.З.] и моряк Натансон и заявили мусульманским представителям, что в городе говорят, будто бы мусульмане вырезали всех русских, находившихся в Крепости, а также и армян. На это мусульманские представители привели обоих в дом Мир Али Наги Усейнова, где находилось 240 христиан мужчин, женщин и детей, среди коих были и армяне. Убедившись в том, что с христианами обращаются хорошо, и снабжают их пищей, и они сами добровольно пришли в дом Усейнова укрыться от снарядов, Натансон и Консул удалились из Крепости. Через три часа они вновь возвратились и объявили, что двое из армянских общественных деятелей по телефону сообщили, что по уходу их, Консула и Натансона, из Крепости, мусульмане перерезали всех христиан. Убедившись в том, что они сознательно были введены в заблуждение, Натансон и Консул оставили в Крепости 20 матросов для отражения нападения армян, а сами удалились».⁴

Отмечу, что персидско-подданные (персы и тюрки) в боях не участвовали, но при этом жили как раз в нагорной части Баку, подвергавшейся обстрелам и нападениям. И если на Персидской улице, о которой шла речь, жили богатеи и размещались магазины и офисы, а параллельно ей располагался «Заргар палан» - квартал ювелиров, то бедные иранские чернорабочие, которых прозвали «амшари» жили выше, в нагорной части, в т. н. «Амшари палане». Они работали в основном на нефтепромыслах, будучи абсолютно бесправными, и жили в лачугах, построенных из подручных материалов. Большевики не пожалели и этих пролетариев. Жалел мусульман только персидский консул, тщетно требовавший от большевиков остановить бомбардировку кварталов.

Руководивший событиями большевик С.Шаумян в своем письме в Совнарком РСФСР от 13 апреля 1918 года и не скрывал, что события носили «характер национальной резни» и что «мусульманская беднота сильно пострадала». По его словам, большевики «шли сознательно на это», потому что «избежать этого не было возможности». Он заверял, что якобы беднота «сейчас сплачивается вокруг большевиков и вокруг Совета» и что «результаты боев для нас блестящие».

Островок безопасности

Отметим, что из того, что нам известно о мартовских событиях, включая показания потерпевших во время мартовских событий, усматривается, что наиболее пострадавшие улицы в центре Баку находились в непосредственной близости от Персидской улицы, о которой идет речь. Так, бои шли на Шамахинской (Дж.Джаббарлы), Татарской (А.Топчубашова), Армянской (Мирзы Ибрагимова), Николаевской (Истиглалийят), Базарной (пр. Азербайджана), Балаханской (Физули), Сураханской (Диляры Алиевой, Чингиза Мустафаева), Чадровой (Мирзаги Алиева), Бондарной (Ш.Бадалбейли)... Снаряды били по мечети Тезе Пир, Сгорели здание «Исмаилие» и редакция газеты «Каспий», пылали гостиницы и магазины.

И на этом жутком фоне Персидская улица выглядела островком безопасности. Во всяком случае, туда старались переселиться азербайджанцы из других улиц, когда пошли слухи о готовящемся конфликте.

Например, об этом свидетельствует известный бакинский богач Балабек Ашурбеков, который не чувствовал себя в безопасности в своем доме по улице Гоголя (Братьев Алимардановых): «Еще до погромов в городе стали циркулировать слухи о том, что армяне готовятся к выступлению против мусульман. В это время мы стали замечать переселение армян из мусульманской части в армянскую... Поэтому мартовские события не застали нас врасплох, и я успел с семьей уйти из дома за два часа до начала погрома», переселившись к сестре на Персидскую ул.

Так же поступил и Исабек Соломонбек оглы Азимбеков, живший на ул. Мариинской (Расула Рза), 156. Еще до начала боев, несколько вооруженных армян ворвались в его дом и разграбили его. Был заколот штыком мальчик, уведены в заложники отец, мать, двое братьев и невестка. Сам свидетель несколько дней жил в доме дяди на Персидской улице.

Мамед Мехти Ахундов, живший на Бондарной (Шамси Бадалбейли) ул., 38, еще 17 марта «успел перебраться с семьей на Персидскую улицу» и тем самым избежал «избиения мусульман». По возвращению домой, он застал свою квартиру разграбленной.

Легко отделался Гаджи Насир Ахундов, живший на Персидской ул., 37/32. Он потерял лишь свой магазин, размещавшийся в в двух кварталах, в здании гостиницы «Исламие» на углу Базарной (пр-т Азербайджана) и Губернской (Низами) улиц, которую армяне сожгли, перед этим убив постояльцев. Другой купец - Мешади Мир Алекпер Мешади Мир Казым оглы (Персидская ул., 102), потерял чайную лавку в другой части города — на Шахской ул. У Абдул Мамеда Алиева (Персидская ул., 161) был разграблен дровяной склад в другой части города, Точно так же потерял два магазина, но не жизнь и не членов семьи, Али Гаджи Джафар Кули оглы Алекперов, живший на Персидской ул., 126.

Габиб Садыхов, живший на Спасской (Заргарпалан) ул., 73, рассказал следователю, что армянами был убит его дядя Гаджи Анифа Иманов, двое жен и сын. «Остались в живых лишь 2 дочери Гаджи Анифы, перебравшиеся еще в субботу, 17 марта, на Персидскую улицу, куда армяне не смогли пробраться».

Причину, почему армянам в ходе боев в Баку был закрыт путь на Персидскую улицу, документы ЧСК не проясняют. Этот квартал охраняли гочу - телохранители живших там богачей, достаточно умелые бойцы. Но скоей всего, богачи просто откупились. Такое было вполне возможно, и такого рода эпизоды попадаются в показаниях потерпевших, данных ЧСК. Иначе сложно объяснить избирательность большевистской «войны дворцам», когда было сожжено здание «Исмаилийе», построенное братьями Касумовыми, и при этом в нескольких минутах ходьбы уцелел дворец Мухтарова (нынешний «Дворец счастья»).

Если так, то вполне возможно, что в дом Касумовых попали случайно, целясь в мечеть Гаджи Султанали, расположенную с ним на одной прицельной линии.

Интересно, что одним из немногих островков безопасности для мусульман был другой построенный братьями Касумовыми доходный дом на Станиславской улице (ныне пр. Азадлыг, 25). Его не обстреливали из орудий, и в мартовские дни в нем нашли убежище сотни простых горожан.

Бакинцы свидетельствовали, что за пределами Персидской улицы действительно было опасно. Так, Абдул Гусейн Ризазаде из дома 82 в самом начале событий хотел днем выехать из города по железной дороге и пешком пошел на вокзал. На Парапете он был ограблен армянами, после чего сбежал и успел спастись, причем армяне стреляли в него, заведомо безоружного.

Перемирие как сигнал к погрому

Ситуация изменилась к худшему во время перемирия, когда мусульмане сложили оружие и начался погром. Тот же А.Б. Гасанбеков уже во время перемирия, убегая из города, был ограблен солдатами-армянами между городом и Баладжарами. Впрочем, в апреле отряд армян добрался и до Кубы и устроил резню и там.

На углу Персидской и Карантинной (Ази Асланова) ул., д.26, армянами были убиты два брата Зейналовых — Наджаф Кули и Аббас Кули. Выжившие члены семьи сбежали из Баку на дачу в с. Пиршаги. Точно так же поступил Абас Фарадж оглы (Персидская ул., тупик 3, д.11) после того, как в доме убили некоего мусульманина. Имущество Абдул Рахим Абул Салам оглы было разграблено в глубине Персидской, в д.145.

Как обычно при подавлении восстаний большевиками, они взяли в заложники тысячи интеллигентных и богатых мусульман, ограбив их и затем разместив под охраной в таких местах, как Маиловский театр (3500 человек), кинотеатры «Рекорд» (2690 человек) и «Рамзей» (579 человек), театр-цирк Ефимова (800 человек), в Арменикенде, в других общественных зданиях. Хотя, бесспорно, это спасло им жизни, но до убежища доводили не всех. Так, из дома Бала Ахмеда Мухтарова на Персидской улице вывели 9 интеллигентов-мусульман «якобы в плен, и на Соборной площади убили», причем два трупа бросили в пламя горевшей гостиницы «Дагестан». Судя по документам ЧСК, это были не единичные случаи.

Известны, впрочем, красноречивые воспоминания одного из лидеров большевиков Н.Нариманова, как его с семьей чуть не убили дашнаки и спас только лично С.Шаумян.⁵ Лучшая иллюстрация того, что в городе шел погром по этническому, а не партийному признаку, то есть не гражданская война.

По свидетельству Байкова, «исход татар, начавшийся еще в самые дни мартовских событий, обратился в поголовное бегство. Татары, спасшие свою жизнь, боялись за свою свободу, ибо большевики принялись массами арестовывать татар (больше — по доносам), и в особенности всех тех, которые хоть сколько-нибудь возвышались над уровнем пролетарских классов; обвинения если и предъявлялись, то — или в контрреволюционности или в принадлежности к «бекско-ханской» партии «Мусават».»

Оставшиеся в городе мусульмане в течение полугода до освобождения города турками и переезда правительства Азербайджанской Демократической Республики постоянно жили в обстановке безнаказанного террора со стороны дашнаков.

«Беднота сейчас сплачивается вокруг большевиков»

Шаумян напрасно считал, что мартовским погромом задел чувства лишь мусульман и лишь буржуазии, а беднота, хотя и пострадала больше всех, простит большевикам совершенное насилие. Расчет на террор не смог долго удержать большевиков у власти в Баку, на тот момент изолированном от России и ее военной силы.

Байков вспоминает, что «русские и грузины, где только было возможно, спасали мусульман; армяне должны были прекратить истребление мусульман по требованию 36-го Туркестанского полка, который предъявил армянам ультиматум. Все русское общество возмущалось зверствами армян и громко протестовало...

На решение большевиков о прекращении дальнейших боевых против татар действий повлияла не столько ненужность дальнейшего кровопролития, сколько категорическое заявление двух пехотных русских полков, при возвращении с фронта умышленно задержанных большевиками в городе. Полки эти, не принимавшие никакого участия в военных действиях большевиков, категорически заявили, что если большевики не прекратят дальнейшего кровопролития, то полки эти немедленно сами выступят против большевиков. Угроза эта была весьма серьезной, ибо эти два полка боевого состава представляли свыше 8000 человек бойцов».

Кроме того, вмешались и моряки, которые три дня громили мусульманские кварталы: «Моряки пригрозили, что откроют стрельбу из пушек по армянской части, если армяне не прекратят избиения мусульман, и военные пароходы «Ардаган» и «Красноводск» подошли к пристаням, расположенным в восточной части города».⁶

«Мы очарованы Вашей прочной и решительной политикой...»

Обычно действия сторон в марте 1918 года ретроспективно оценивают с позиций сегодняшнего дня. Однако, вопреки стереотипу о том, что система гуманитарного права родилась после Второй Мировой Войны, к описываемому моменту уже действовала Гаагская «Конвенция о законах и обычаях сухопутной войны» от 18 октября 1907 года, которую ратифицировала и Россия и которая применялась во время Первой Мировой войны. Поэтому такое поведение войск Бакинского Совета считалось военным преступлением.

Так, по Конвенции, «военные законы, права и обязанности применяются не только к армии, но также к ополчению и добровольческим отрядам» (ст.1). Запрещено «предательски убивать или ранить лиц, принадлежащих к населению или войскам неприятеля; убивать или ранить неприятеля, который, положив оружие или не имея более средств защищаться, безусловно сдался; объявлять, что никому не будет дано пощады; истреблять или захватывать неприятельскую собственность, кроме случаев, когда подобное истребление или захват настоятельно вызывается военною необходимостью» (ст.23), «атаковать или бомбардировать каким бы то ни было способом незащищенные города, селения, жилища или строения» (ст.25), «отдавать на разграбление город или местность, даже взятые приступом» (ст.28). При бомбардировках «должны быть приняты все необходимые меры к тому, чтобы щадить, насколько возможно, храмы, здания, служащие целям науки, искусств и благотворительности, исторические памятники, госпитали и места, где собраны больные и раненые, под условием, чтобы таковые здания и места не служили одновременно военным целям» (ст.27).

Но что значили международные нормы для большевиков, которые отреклись от целого старого мира?.. Так что не удивительно, что оценка событий В.Лениным в телеграмме С.Шаумяну была полярно противоположной: в телеграмме Шаумяну говорится: «Мы очарованы Вашей прочной и решительной политикой, постарайтесь эту политику соединить с предусмотрительной дипломатией, которую, несомненно, требует настоящая, очень трудная обстановка».

Бесславный конец «Бакинской Коммуны»

Менее чем через 3 месяца после событий, возглавляемый Шаумяном Бакинский СНК пал, и ключевую роль в этом сыграли матросы, которых большевики с дашнаками бессовестно обманывали в мартовские дни.

Байков вспоминает: «Явное осуждение неуспехов на фронте и бездарной политики большевиков высказывали Союз солдат-фронтовиков и большинство моряков Каспийского флота,  организовавших к тому времени руководящий орган Центрофлот⁷, в руках которого находилось могущественнейшее средство обороны Баку — флот с его судовой артиллерией...

Жуткую ночь пережило население осажденного турками города Баку [в конце июля 1918 г.]: большевики решили уйти в Астрахань, забрав с собою по возможности все вооружение, наличность казначейства и запасы; во всем городе огни были потушены, и большевистским комендантом был отдан приказ, что всякий, появившийся после 8 часов вечера на улицах без разрешения, будет на месте расстрелян; всю ночь по всем улицам грохотали грузовики, фургоны, повозки; скакали во всех направлениях конные ординарцы. В то же самое время какими-то путями проникали в дома слухи о том, что с фронта ушли его защитники и очищено от войска наиболее уязвимое для города место — Баладжарский фронт. Знай только турки истинное положение вещей, они легко могли бы взять Баку в ту же ночь.

Поутру у Петровской набережной и на рейде Бакинской бухты стояли готовые к отходу полтора десятка спешно погруженных большевиками пароходов. Пароходы не отходили, как оказалось, потому, что между большевиками и Центрофлотом происходили резкие препирательства: большевики требовали свободного их пропуска, в то время как Центрофлот настаивал на возвращении всего захваченного и увозимого большевиками, угрожая в противном случае потопить большевиков. Пока тянулись эти переговоры, часть большевистских судов ушла в море, но их у острова Жилого (часах в 4 хода от Баку) нагнали два быстроходных военных судна «Карс» и «Ардаган» и принудили, под угрозой открытия огня и потопления в открытом море, вернуться обратно... Власть в Баку перешла к «Диктатуре Центрофлота», состоявшей из пяти лиц: трех морских офицеров и двух матросов».

Несмотря на вызванные «Диктатурой» на помощь британские войска, уже 15 сентября 1918 года Баку был взят азербайджано-турецкими войсками и в него переехало правительство АДР.

Канонерские лодки «Карс» и «Ардаган» через два года вновь будут использованы большевиками, на сей раз пообещавшими морякам создать независимую советскую республику с азербайджанским коммунистическим правительством во главе. Как и в 1918 г., корабли были выведены на рейд и пригрозили правительству обстрелом города в случае непринятия ультиматума большевиков. Но на этот раз за местными большевиками уже стояла XI Красная Армия...

Впоследствии «Карс» переименовали в «Ленин», «Ардаган» - в «Троцкий» (позже - «Красный Азербайджан»). Сыграв свою роль в построении того, что потом назовут «казарменным социализмом», они закончили свою службу в 1954 г. в роли плавучих казарм.

Эльдар Зейналов.

2 апреля 2024 г.

Примечания:

1 Рустамова-Тогиди С.А. «Март 1918 г. Баку. Азербайджанские погромы в документах».- Баку, 2009, 864 стр.

2 Меликян В. Борьба за Баку (ноябрь 1917 г. – апрель 1918 г.).- Ереван: 2019, 177 с.

3 Б.Л. Байков. Воспоминания о революции в Закавказье.- Архив русской революции. Т. 9.- Берлин, 1923.

4 Рустамова-Тогиди С.А.

5 Иванов Р.Н. Нариман Нариманов - основатель Cоветского Азербайджана и первый руководитель Союза ССР. — М., 2016. — 496 с.; с.162.

6 ГАППОД АР, ф.277, оп.2, д.14, л.51

7 Назывался также Центрокаспием.

Артиллерия большевиков била на выбор

Артиллерия большевиков била на выбор

1 апреля 2024, 12:19

Minval.az

Добротное и красивое трехэтажное здание №115/117 на бывшей Персидской улице (ныне Муртузы Мухтарова) в Баку когда-то принадлежало семье строительных подрядчиков братьев Касумовых. Облицовка с резьбой по камню, изящные открытые и закрытые «бакинские» балконы, красивые входные двери. Диссонанс вносит лишь боковая стена, выходящая на бывшую Верхне-Приютскую улицу (ныне Шамиля Азизбекова): часть каменной облицовки грубо обломана и заменена обычной штукатуркой. А ведь братья Касумовы строили дома так безупречно, что между облицовочными плитами невозможно было втиснуть даже тонкое лезвие ножа.

 

Дом братьев Касумовых на ул. Персидской, 115/117

Ясность внес проживающий в этом доме потомок знаменитых строителей Ульви Касумов. По его словам, по-касумовски добротную кладку разворотил артиллерийский снаряд во время трагических мартовских событий 1918 года. Наскоро заделанная подручными материалами часть стены была по-советски халтурно восстановлена лишь в 1950-х годах, и потому была вдвое тоньше остальной стены и покрыта простой штукатуркой.

Созданная в 1919 году Чрезвычайная следственная комиссия (ЧСК) при Правительстве АДР, документируя доказательства военных преступлений большевиков и дашнаков, ограничилось лишь несколькими фото мечетей и наиболее известных сожженных и разрушенных домов. Но разрушений и жертв было много больше.

Одно из зданий, разрушенных в марте 1918 г.

Большевики, выступавшие за Азербайджан в составе «единой и неделимой» РСФСР, в те дни столкнулись со сторонниками независимости нашей страны. Армянская партия «Дашнакцутюн», лживо заявив о нейтралитете, на деле присоединилась к большевикам.

С утра 19 марта (по старому стилю) началось массированное наступление отрядов большевиков и дашнаков на кварталы города, где компактно жили более 70 тысяч азербайджанцев («закавказских татар»), «казанских» татар, дагестанцев, персов. Помимо ружейного и пулеметного обстрела, их бомбили гидроаэропланы и обстреливали канонерские лодки «Карс» и «Ардаган», стоявшие на рейде в порту и имевшие по два 120-мм и четыре 75-мм орудия каждая. Прицельные обстрелы продолжались три дня и в эти дни пострадал и дом братьев Касумовых.

Канонерская лодка "Ардаган"

Деятель Русского национального совета в Баку Б.Л.Байков, из окон квартиры которого открывался вид почти на весь город и рейд, в эмиграции вспоминал: «…Загремели первые орудийные выстрелы судов Каспийского флота, отошедшего несколько в глубь рейда. Дымки разрывов ясно были видны в нагорной части города, густо населенной татарами. Вскоре затрещали пулеметы в разных сторонах и одновременно послышалась сильная ружейная стрельба… Огонь судовой артиллерии становился все сильнее и разрушительнее: артиллерия большевиков била на выбор; один за другим сносились здания, особенно дорогие в глазах мусульман, … дома богачей-татар. Начались пожары. Положение татар все ухудшалось, и наконец они дрогнули: начался массовый исход татар из города в окрестности».

Документы ЧСК хранят немногочисленные свидетельства от пострадавших от артобстрелов на улицах Тверской (ныне М.Мансура), Бухарской (В.Мамедова), Малой Крепостной (Кичик Гала), Дворцовой (М.Магомаева), Верхне-Тазапирской (М.Субхи), 1-й Параллельной (А.Гусейнзаде), Колодезной (Растроповичей). Хотя руководивший событиями большевик С.Шаумян признавал, что «мусульманская беднота сильно пострадала», но жаловались в ЧСК в основном богачи, и то не все. Бедняки же либо погибли при обстрелах, либо уже не верили ни в какой суд. Комиссаров расстреляли в Туркмении, остальные обвиняемые по делу о мартовских событиях вскоре освободились по амнистии, ЧСК закрыли, компенсации не выплатили.

Следы попадания снаряда в минарет Шахской мечети в Крепости.

Председатель ЧСК А.Хасмамедов так объяснил действия моряков: «Военные пароходы обстреливали снарядами мусульманскую часть города благодаря провокациям армян… В крепость явились персидский консул и моряк Натансон и заявили мусульманским представителям, что в городе говорят, будто бы мусульмане вырезали всех русских, находившихся в крепости, а также и армян». Мусульмане показали им в доме Мир Али Наги Усейнова 240 христиан-мужчин, женщин и детей, включая армян. Убедившись в том, что с христианами обращаются хорошо, кормят, и они добровольно прятались в доме от снарядов, парламентеры удалились. Впрочем, через три часа они вновь возвратились, т.к. армяне сообщили, что якобы после ухода парламентеров всех этих христиан все же вырезали. Натансон и консул убедились, что это ложь, и ушли, оставив в крепости 20 матросов для защиты от армян.

Из документов ЧСК видно, что Персидская улица была островком относительной безопасности. Туда старались перебраться азербайджанцы из других улиц, когда пошли слухи о готовящемся погроме. Например, известный богач Бала-бек Ашурбеков спасся, за два часа до погрома уйдя с семьей с ул. Гоголя (Бр. Алимардановых) на Персидскую.

Документы ЧСК не проясняют, почему армянам в ходе боев в Баку был закрыт путь на Персидскую улицу. Возможно, этот квартал охраняли гочу — телохранители живших там богачей. А может быть, богачи просто откупились от дашнаков. Если так, то вполне возможно, что в дом Касумовых попали случайно, целясь в близлежащую мечеть Гаджи Султанали.

В конце концов, вмешались осознавшие свою ошибку военные моряки и два русских пехотных полка, застрявших в Баку при возвращении с фронта. Они потребовали прекратить дальнейшее кровопролитие, иначе сами выступят против большевиков и обстреляют армянские кварталы.

Во время перемирия, когда мусульмане сложили оружие, весь город на три дня отдали погромщикам. Например, на Персидской группу интеллигентных мусульман «вывели на улицу якобы в плен» из дома Б.А.Мухтарова и убили на Соборной площади.

Трупы убитых мусульман во дворе мечети.

По свидетельству Байкова, «большевики принялись массами арестовывать татар (больше — по доносам), и в особенности всех тех, которые хоть сколько-нибудь возвышались над уровнем пролетарских классов».

Менее чем через 3 месяца власть большевиков пала, и ее сменили матросы, создавшие «Диктатуру Центрокаспия» и позвавшие на помощь британские войска. Но уже 15 сентября 1918 года Баку был взят азербайджано-турецкими войсками и в него переехало правительство АДР.

Эльдар Зейналов,
правозащитник.

https://minval.az/news/124384285

https://musavat.com/ru/news/artilleriya-bolshevikov-bila-na-vybor_1057346.html