"Преступность была бы ниже, если об освободившихся заключенных действительно заботились"

На вопросы echo.az отвечает глава Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов

- В Европе практикуется система льгот, позволяющая заключенным больше времени проводить вне своих тюрем и освобождаться раньше срока. Это либерализм или голый расчет?

- В рыночном европейском хозяйстве даже либерализм имеет свою цену. Ведь каждый день, проведенный заключенным в тюрьме, обходится в достаточно круглую цену, и не преступнику, а налогоплательщикам, то есть невиновным в его деяниях людям. И если преступник уже исправился, то какой смысл держать его дальше?

Это здоровый государственный подход, на который нанизываются другие чисто гуманистические рассуждения: невозможность эффективного участия заключенных в политической и экономической жизни, реализации их творческих запросов в тюрьме, разрыв социальных связей и т.п.

Минус такого подхода - в стремлении сэкономить на расходах на тюрьмы, плюс - незаинтересованность в росте числа заключенных.

Базарный же подход, в отличие от рыночного, рассматривает заключенного не как обузу для налогоплательщиков, а как дойную корову. Чем больше заключенных и чем строже их наказание, тем выгодней для тех, кто облегчает положение заключенного законным или незаконным образом: прокуроров, судей, пенитенциарного персонала. Интересы налогоплательщиков при этом вообще не учитываются или же парируются усилением борьбы с преступностью.

В самом легком варианте заключенный рассматривается как багаж в камере хранения, который сдали на определенное время и который нужно вернуть в максимально сохранном виде. Но и в этом случае, чем больше заключенных, тем больше персонала может около него прокормиться.

Советский подход, который сейчас уже не применяется, рассматривал заключенных как рабочую скотину. Чем больше заключенных за решеткой, тем больше работы может быть выполнено. Это оправдывалось тем, что заключенный, пусть даже зря или чрезмерно наказанный, трудясь на благо общества, не только возмещал затраты на него со стороны налогоплательщиков, но и приносил государству прибыль.

Все эти подходы к тюремному заключению (без исключения) исходят из экономики, только по-разному понимаемой. По мне, так рыночный подход из них самый гуманный (по результатам), и его стоит перенять. И, фактически, эта работа уже ведется, но пока упирается в менталитет и инерцию сознания персонала.

- Вы сказали, что работа по реформированию тюрем ведется. А в чем это выражается?

- Прежде всего на уровне законодательства внедряется возможность использования альтернативных мер пресечения и мер наказания, не связанных с лишением свободы.

Например, на сегодня существует 9 мер пресечения, альтернативных аресту, и 10 основных и дополнительных мер наказания, не связанных с лишением свободы. Кроме того, даже в случае лишения свободы, в определенных случаях, решением суда оно может быть условным или отсроченным.

Существует возможность после отбытия определенной части срока, освободиться условно-досрочно или заменить оставшуюся часть срока более мягким наказанием. Другое дело, что суды их по тем или иным причинам не применяют.

Но есть еще и проблема социальной адаптации освободившихся заключенных. Парламентарии уже осознали, что тюрьма как способ изоляции от общества социально опасных сограждан, не только исправляет, но и калечит человека. Нужны правовые, экономические, организационные и социально-психологические меры для возврата заключенного в социальную среду, из которой он был вырван наказанием. Иначе он не впишется в общество и совершит новое преступление.

На сегодня некоторая работа в этом направлении проводится. В тюрьмах за несколько месяцев до освобождения начинают готовить заключенного к освобождению, при котором его обязаны снабдить одеждой и небольшой суммой подъемных на первое время.

Полиция, социальные службы, исполнительная власть должны позаботиться о том, чтобы заключенный получил жилье, работу, продолжил учебу и лечение. Другое дело, что чиновники не воспринимают это как свою обязанность. Да и сами освободившиеся заключенные частично не в курсе своих прав, частично не настроены за них бороться.

Закон "О социальной адаптации лиц, освобожденных от наказания в пенитенциарных учреждениях" был принят еще 31 мая 2007 года, и должен был вступить в силу с начала 2008 г.

При этом указом Президента установлено, что деятельность в области социальной адаптации лиц, освобожденных от отбывания наказания, должна координироваться Министерством труда и социальной защиты населения.

Но фактически ряд положений закона саботируется. В частности, статья 6 Закона предусматривает создание центров социальной адаптации, обеспечения бывших заключенных временным жильем, работой, медицинской и социальной помощью, создание условий для получения образования и профессиональной подготовки и т.п.

Срок социальной адаптации составляет один год, а в исключительных случаях он может быть продлен еще на один год.

Представьте себе освободившегося заключенного, которого обеспечили жильем, документами, работой, который в течение года-двух находится под присмотром социальных работников. И теперь оглянитесь вокруг и сравните с действительностью.

Насколько ниже была бы преступность и рецидивизм, если бы об освободившихся заключенных действительно бы позаботились! И я уверяю, что это обошлось бы государству дешевле, чем гоняться за преступником и содержать его за решеткой.

- Можно ли сравнить нашу социальную адаптацию с системой пробации, которая существует в Грузии?

- В настоящее время общими у них являются только цели - облегчение реинтеграции бывших заключенных в общество и снижение риска рецидива преступлений. Ряд функций пробации у нас сейчас распределен между различными министерствами и не координируется единым органом, как в Грузии (и как, по закону, должно быть и у нас).

Основное же различие - отсутствие территориально распределенных по всей стране служб помощи бывшим заключенным, без разницы, как бы их не называли. В них освобожденным из тюрем лицам оказывалась бы правовая, психологическая и информационная помощь.

У грузинской службы пробации есть и своя "изюминка" - наличие особого пенитенциарного учреждения, который они назвали Half-Way House, то есть дом на полпути (к освобождению).

С виду это обычная колония: с забором, общежитиями, промышленной зоной, даже с изолятором. Однако условия там намного лучше, контроль осуществляется электронным путем, а труд подчинен задачам профессионального обучения и психологической подготовки к свободе.

Заключенных обучают востребованным в Грузии специальностям, с выдачей сертификатов. Из этого учреждения дают регулярные увольнения, возможны визиты родственников и т.д. И на любом этапе есть контроль, хотя и мягкий.

Применяется Half-Way House к тем заключенным, которые уже имеют формально право на условно-досрочное освобождение (УДО), но в исправлении которых есть определенные сомнения.

У нас в таких случаях просто отказывают в УДО, и это обосновано безопасностью общества, но нарушает права заключенного. У грузин же таким заключенным предлагают добровольно перейти в Half-Way House.

Постепенно для них под контролем пенитенциарного персонала и психологов смягчается режим. Если осужденный не выдерживает этого испытания, то он возвращается в обычную колонию.

В случае успеха он через некоторое время освобождается условно-досрочно.

Таким образом, устраняются случаи, когда из-за формализма и перестраховки пенитенциарной системы и судей осужденный лишается права на УДО.

Хочу отметить, что в Грузии этого всего добились с минимумом средств. В отличие от Азербайджана, там нет нефти. Зато есть хорошо действующая система пробации, обеспечившая снижение рецидивизма.

Это - вдохновляющий пример и хороший контраргумент для тех чиновников, которые вот уже 7 лет фактически саботируют указ президента под предлогом недостатка средств, опыта и т.п.

echo.az/article.php?aid=89076