Борьба с наркобизнесом должна вестись, а не имитироваться – правозащитник

Наркомания в Азербайджане молодеет и число наркоманов растет. Как отмечают специалисты, занимающиеся реабилитацией таких лиц, рост наркоманов связан с доступностью наркотиков.

Новость о том, что в стране отменяется уголовная ответственность за наркотики в малых количествах без цели сбыта, была многими воспринята отрицательно. Они уверены, что это приведет к увеличению числа наркоманов. Но есть и те, кто считают решение верным.

Изменения нашли отражение в поправках в Уголовный кодекс и Кодекс об административных проступках. Так, вновь определяется, в каких случаях за незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозку или пересылку наркотических средств, психотропных веществ без цели сбыта будет применяться штраф, а в каких — лишение свободы.

Приобретение большого количества наркотических средств, психотропных веществ, хранение, изготовление, переработка и перевозка будут наказываться ограничением свободы на срок от одного года до трех лет или лишением свободы на срок до 3 лет. Совершение тех же деяний в крупном размере будет наказываться лишением свободы на срок от 3 до 8 лет, в особо крупных размерах — от 8 до 15 лет.

За незаконное употребление, изготовление наркотических средств, психотропных веществ в небольших количествах без цели сбыта устанавливается административная ответственность. Согласно поправке в Кодекс об административных проступках, за незаконное употребление, изготовление, приобретение, хранение, перевозку или пересылку наркотических средств, психотропных веществ в небольших количествах без цели сбыта налагается штраф в размере от 300 до 400 манатов, а в случае, если по обстоятельствам дела и с учетом личности виновного применение этих мер будет признано недостаточным, — административный арест сроком до двух месяцев. Проект изменений был вынесен на голосование и принят в III чтении.

Оправданность такого решения прокомментировал для "Зеркала" глава Правозащитного Центра Азербайджана Эльдар Зейналов.

Он придерживается мнения, что потребители наркотиков, как и алкоголики — это больные, а не преступники. Преступления, которые совершаются ими в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, в значительной части направлены на то, чтобы заработать средства на закупку себе порции отравы.

«Вряд ли кто-то будет возражать, что борьба с алкоголизмом у нас сошла почти на нет, в то время как с наркотиками одно время активно боролись органы внутренних дел и госбезопасности, и пограничники с таможенниками, – говорит Зейналов. – Давайте теперь посмотрим на результаты, сравнив нынешние данные преступности (на сайте Госкомстата последние данные за 2020 год) с данными, скажем, за 2000 год.

Алкоголизм: были закрыты все лечебно-трудовые профилактории, уменьшилось число специализированных больниц, прилавки завалены алкоголем на любой вкус, в том числе дешевым. Никакой оголтелой кампании в прессе и по телевидению, нулевой интерес в соцсетях (разве что кто-то отравится «паленым» алкоголем или сгорит диспансер для алкоголиков). А в результате, число преступлений, совершенных в состоянии алкогольного опьянения, за 20 лет снизилось с 630 до 234 (в 2,7 раза). Если посмотреть разбивку по группам преступлений, то число тяжких и особо тяжких преступлений, совершенных пьяными, снизилось с 275 до 45 (в 6 раз), убийств — с 32 до 10 (в 3 раза), разбоев — с 14 до 2 (в 7 раз), хулиганств — с 217 до 35 (в 6 раз), совершенно исчезли случаи мошенничеств, грабежей, распространения наркотиков, совершенных пьяными. Правда, выросло число ДТП, совершаемых пьяными за рулем — с 7 до 19 (в 2,7 раз), но примерно в той же пропорции увеличилось и общее количество ДТП — с 839 до 2085. Причем и сейчас, и в прошлом количество ДТП, совершенных пьяными водителями, не превышает 1% от их общего числа.

Теперь перейдем к наркоманам. В отличие от пьяных, которые совершали все свои преступления, будучи «под градусом», уголовных преступлений, совершенных под действием наркотиков, всегда было мало, и их число за 20 лет выросло с 24 до 31 (в год на 10 млн населения!). Это объяснимо: пьяниц после выпивки тянет к обществу, наркоманы же понимают опасность своего появления на людях и предпочитают получать свое удовольствие дома или в притонах.

Так что, основная масса преступлений, совершаемых наркоманами — это участие в незаконном обороте наркотиков (статья 234 УК АР) или их культивации (ст.237). Общее число преступлений по обороту наркотиков выросло с 2370 до 5252 (в 2,2 раза). При этом, количество преступлений по ст.234 увеличилось с 1989 до 4832 (в 2,5 раза), а по ст.237 — осталось практически неизменным, снизившись с 330 до 323. То есть, при неизменном числе культиваторов наркотиков, их количество на рынке выросло, что свидетельствует об их непрекращающемся импорте в страну.

Число преступников, осужденных по этим статьям, тоже выросло вдвое — с 2120 до 4233. При этом, среди них число ранее совершавших эти же преступления (рецидив) тоже выросло с 473 до 1275 (в 2,7 раз). А вот число осужденных за наркобизнес лиц, не занятых работой или учебой, выросло в меньшей пропорции — с 1833 до 3000 (в 1,6 раз). Зато существенно — с 186 до 83 (вдвое) снизилось число осужденных женщин. Причем, если среди них раньше преобладали безработные (в 2000 г. работали всего 77 из 186 женщин), то сейчас 82 из 83 осужденных за наркотики женщин перед арестом имели работу или учились. Не выросло и даже немного снизилось с 68 до 63 число иностранцев, вовлеченных в оборот наркотиков.

Итак, результатом ожесточенной борьбы с наркотиками за 20 лет стал двукратный рост преступности. Да, женщины постепенно уходят из этого бизнеса, и безработные менее охотно этим занимаются. Но в пандемический 2020 год, несмотря на карантины и ограничения, а скорее всего, именно по этой причине, армия наркодилеров пополнилась 769 новобранцами.

Да и рецидивисты, как видим, стали меньше бояться наказания. Могут сказать, что это связано с либеральностью законодательства и правоохранителей. Но с этим можно поспорить. Действительно, в 2000 г. к уголовной ответственности привлекали 78,2% виновных (1658 из 2120), а в 2020 году — 73,6% (3117 из 4233). В списке наказаний появилось ограничение свободы (1012 человек, или 32,3%). Раньше лишали свободы 81,5% осужденных (1352 из 1658), а сейчас 65,8% (2053 из 3117), и преобладают сроки менее 2 лет (рост с 43,8% до 56,6%).

Но при этом доля получивших сроки больше 5 лет лишения свободы выросла с 16,9% до 23,8%, а число получивших срок в 10-15 лет выросло с 14 до 50. Снизилось со 189 до 28 число осуждаемых условно, с 24 до 13 — число оштрафованных в уголовном порядке. То есть, к впервые оступившимся закон стал либеральней, а к закоренелым — строже. Так, в принципе, закон и должен работать. Но не работает…

И причина, на мой взгляд, в том, что у нас из пушек бьют по «воробьям», а не по главным целям. Иначе бы преступники искали другие пути наркотрафика. А ведь о «Кавказском пути» наркотрафика «широко известно в узких кругах». Управление ООН по наркотикам и преступности (UNODC) 16 раз упоминает Азербайджан в своем докладе «Незаконный оборот афганских опиатов вдоль Северного маршрута» (2018). Цитируются случаи, когда наркотики, прошедшие через Азербайджан, впоследствии перехватывали в Грузии, Украине, России, и речь шла о миллионах и десятках миллионов долларов. Все говорит о том, что этим у нас занимаются серьезные люди.

А общественности тем временем демонстрируют видеосюжеты с сжиганием кустов конопли или взвешивание с точностью до миллиграмма кучки наркотиков, изъятой у каких-то бомжеватых «дилеров». Причем во всех победных реляциях об изъятых наркотиках есть нечто общее: кто-то старательно обрубает в самом начале следствия ниточки, ведущие к крупным фигурам этой сети.

Но со статистикой не поспоришь. В 2000 г. зарегистрировали 2370 наркопреступлений и привлекли к ответственности 2120 преступников. В 2005 году — 2114 и 1707; в 2010 г. — 3161 и 2602; в 2015 г. — 3156 и 2521. И в 2020 году по 5252 наркопреступлениям привлекли к ответственности 4233 преступника. Это означает, что по каждому делу проходил всего один обвиняемый, который совершил одно преступление, и сразу же был арестован. Но что-то тут не сходится. Например, в том же 2020 г. количество зарегистрированных наркозависимых в стране составляло 33788, а на конец 2021 г. — даже больше (34602). Даже если каждый из них один раз в год нелегально приобретет у дилера дозу наркотика, и то наркопреступлений будет в 6-7 раз больше.

Однотипные сообщения в прессе практически всегда содержат коронную фразу «приобрел наркотики у неустановленного пока следствием лица», касаются ли аресты Хачмаза, Астары или Баку. По всей стране у следователей как будто отсутствует служебное любопытство о происхождении криминального товара и желание добавить наркокурьеру или мелкому дилеру срок за утаивание личности своего поставщика. Вот потому-то борьба с наркотиками и приводит к обратному результату: на скамью подсудимых не попадают главные фигуры этого бизнеса.

А принятые изменения очень полезные, я их поддерживаю. Но они заработают, если только борьба с наркобизнесом будет действительно вестись, а не имитироваться.

Автор: Эля Бельская 

Дата: 2022/04/27, 21:00

https://zerkalo.az/borba-s-narkobiznesom-dolzhna-vestis-a-ne-imitirovatsya-pravozashhitnik/

Наказуема ли пропаганда методов самоубийства?

 25 апреля 2022, 11:20

Этот вопрос был центральным при недавнем рассмотрении Европейским Судом по Правам Человека (ЕСПЧ) дела «Лингс против Дании» (жалоба №15136/20).

Заявитель – доктор Свенд Лингс был врачом, основавшем организацию «Врачи за эвтаназию», которая выступала за помощь безнадежным больным в уходе из жизни, что в Дании с 1930 года является наказуемым. Доктор был обвинен в двух случаях помощи в самоубийстве и одной попытке оказания такой помощи. В свое оправдание, он заявил, что всего лишь распространял информацию о самоубийстве, а это, мол, является его правом на свободу выражения мнения, гарантированным статьей 10 Европейской Конвенции по правам человека.

Что касается конкретной вины, то она заключалась в том, что доктор вполне легально выпустил в Дании руководство под названием «Лекарства, подходящие для самоубийства». Оно включало подробные описания различных не запрещенных законом лекарств, а также их требуемые дозы, физические методы и т. п., делающие их смертельными для человека. В радиоинтервью он рассказал, что помогал кому-то в совершении самоубийства, за что был исключен из медицинского реестра.

Позже Лингсу было предъявлено обвинение по двум пунктам обвинения в содействии самоубийству и по одному пункту обвинения в попытке самоубийства с его помощью. Как выяснилось, он назначил лекарство двум лицам, зная, что они намеревались покончить жизнь самоубийством. А третьему дал совет надеть полиэтиленовый пакет на голову, наряду с передозировкой лекарства. Двое умерли, а третий, страдавший от психического расстройства, позже выздоровел и полностью восстановил психическое здоровье после приема рецептурных лекарств, назначенных, надо полагать, уже другим доктором.

В конце концов, после ряда судов и апелляций, г-н Лингс был приговорен к 60 дням лишения свободы условно. При этом его возраст (около 80 лет) был назван в качестве смягчающего обстоятельства.

Стороны не оспаривали, что осуждение заявителя было вмешательством в его свободу выражения мнения. Однако Евросуд не стал анализировать, насколько оправдана криминализация помощи самоубийству — тема, которая достаточно широко дискутируется в Европе. ЕСПЧ согласился с тем, что раз совет доктора, пусть даже и заочный, основанный на его легально изданной книге, подтолкнул к действию одного из потенциальных самоубийц, то наказание не является чрезмерным.

ЕСПЧ подчеркнул, что власти обязаны защищать уязвимых членов общества. И поэтому причины, по которым датские суды приняли решение о наказании Лингса, то есть защита здоровья, нравственности и прав других лиц, были законными, и вмещались в рамки широкого усмотрения, предоставленного властям в данном деле. Таким образом, наказание  было в данном случае «необходимо в демократическом обществе», и не повлекло нарушения статьи 10 Конвенции.

В Азербайджане нередко обвиняют в соцсетях журналистов в том, что детальные описания и смакование самоубийств и привлечение тем самым общественного внимания к смертям людей якобы стимулирует потенциальных самоубийц. И в самом деле, после красочного описания журналистами в декабре 2013 года самосожжения в центре Баку ветерана войны, этот способ самоубийства стал вроде бы чаще практиковаться. Описание в СМИ смерти упавшего с моста отчаявшегося человека превратило это дорожное сооружение в настоящий «Мост самоубийц». После долгого смакования смерти девочки, выбросившейся из окна школы, произошло несколько похожих смертей, хотя дети раньше предпочитали повешение. И т.д.

Находящемуся на грани психического срыва человеку преподносят в красочной упаковке способ самоубийства с описанием ожидаемой им острой реакции общества и правовых последствий для тех, кто до этого самоубийства довел. И человек делает шаг из окна. Трудно не прийти к выводу о причинно-следственной связи и определенной вине журналистов, правда, скорее моральной, чем подпадающей под статью Уголовного Кодекса (УК). Ведь с тем же успехом подтолкнуть самоубийцу может и простая надпись «Нет выхода» на двери метро. Да и Лингса ведь осудили не за книгу, а за то, что она в реальности могла кому-то конкретному уйти из жизни почерпнутым из книги хитроумным способом.

Отмечу, что тема помощи в самоубийстве в нашем уголовном законодательстве почти не проработана. Она затрагивается лишь в случае эвтаназии, то есть «удовлетворения просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо средствами или действиями либо прекращении искусственных мер по поддержанию жизни». Это деяние наказуемо по статье 135 УК и наказывается исправительными работами на срок до 2 лет либо лишением свободы на срок до 3 лет с лишением права занимать определенную должность или заниматься определенной деятельностью на срок до 3 лет или без такового. Помощь ускорению смерти физически здорового человека, как мы видим, под уголовную статью не подпадает.

Что же касается доведения до самоубийства, т.е. преступления по ст.125 УК, то за это наказывают лишь тех, кто использует зависимость (материальную, служебную и др.) от него будущего самоубийцы и оказывает на жертву давление путем угроз, жестокости и т. п., за что полагается наказание от 3 до 7 лет. Если же кто-то посторонний обругал будущего самоубийцу в очереди в супермаркете, то это явно не тот случай.

Журналист же может подпасть под это обвинение в том редком случае, когда жертва находится в некой зависимости от этого репортера и подвергается с его стороны «систематическому унижению достоинства», травле. То есть обстоятельства должны сложиться очень уж замысловато.

Эльдар Зейналов

https://minval.az/news/124242941

«Это в Европе бегут в суд… а на Востоке хватаются за кинжал»

Эксперт: Это продуманная провокация, и она вызвала ту резкую реакцию, на которую ее автор и рассчитывал

04/19/2022

Вторник – уже пятый день как в нескольких городах Швеции продолжаются беспорядки, вспыхнувшие после того, как ультраправый политик Расмус Палудан, возглавляющий датскую антиисламскую партию Stram Kurs («Жесткий курс»), заявил, что сжег Коран и что сделает это снова.

По сообщениям местной прессы, три человека пострадали в городе Норчепинг на востоке страны, где полиция открыла предупредительный огонь, пытаясь остановить насилие.

В ходе беспорядков травмы получили по меньшей мере 16 полицейских в городах, где ультраправые планировали провести свои акции, в том числе — в пригороде Стокгольма, Линчепинге и Норчепинге.

Как сообщается, подожжены несколько автомобилей, в том числе полицейских, сгорел автобус, задержано, по сведениям шведской прессы, 25 человек, передает ВВС.

Сообщалось о драках и беспорядках в городе Ландскрона после того, как запланированная там демонстрация Stram Kurs была перенесена в соседний город Мальмё.

По словам шведской полиции, около сотни противников Stram Kurs бросали в полицейских камни, поджигали автомобили, шины и мусорные баки, а также возводили баррикаду, препятствовавшую движению транспорта.

Ситуация в Ландскроне остается напряженной, сообщила полиция.

Начальник национальной полиции Швеции Андерс Торнберг заявил, что демонстранты проявили безразличие к жизни полицейских, добавив: «Мы уже видели жестокие беспорядки раньше. Но это нечто другое».

Представитель полиции южной Швеции Ким Хильд заявил, что полиция не будет отзывать разрешение на демонстрацию сторонников Stram Kurs, потому что в Швеции, где защищено право на свободу слова, для этого нужны очень серьезные основания.

«Право демонстрантов открыто выражать свое мнение явно перевешивает, и нужны очень веские основания, чтобы его проигнорировать», — сказал Хильд шведскому новостному агентству TT.

По сообщению Deutsche Welle, Расмус Палудан пообещал провести митинг в Норчепинге в воскресенье, что побудило контрдемонстрантов, в основном молодых мусульман, собраться там и устроить протесты, перешедшие в насилие.

В заявлении местной полиции говорится, что полицейские произвели предупредительные выстрелы после того, как подверглись нападению, и три человека, по-видимому, получили ранения рикошетом.

Ранее члены Stram Kurs уже грозили демонстративно сжечь Коран, и такие заявления приводили к вспышкам насилия в Швеции. В 2020 году протестующие подожгли автомобили и повредили витрины магазинов в ходе столкновений в Мальмё.

Расмус Палудан, который в 2020 году получил тюремный срок за преступления в Дании, в том числе на почве расизма, пытался организовать подобные сожжения Корана и в других европейских странах, включая Францию и Бельгию.

На вопросы Пресс-клуба в этой связи ответил директор Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов:

— Любопытно, почему с упорством, достойным лучшего применения, те или иные личности в Европе регулярно зацикливаются на том, чтобы взять да и сжечь Коран, или нарисовать и опубликовать карикатуры на пророка Мохаммеда, или сотворить что-нибудь еще в таком духе? Ведь они просто не могут не знать о том, какое отношение вызывают такие шаги у значительной части мусульман проживающих в их же странах, не говоря уже о государствах, где мусульмане составляют большинство населения. Знают, что обязательно будет напряжение, а то и беспорядки, как в нынешнем случае. Кстати, остроты сегодняшним событиям добавляет и то, что происходит это в месяц Рамазан — тоже интересно, случайно ли авторы идеи выбрали именно это время для проведения своей акции? Какова по-вашему логика всех таких событий? Это намеренное провоцирование межконфессиональной розни, или что-то иное? Для чего, в конечном счете? 

— На мой взгляд, это откровенная провокация. Палудан давно в антиисламской теме, к тому же уже был однажды осужден за подобное. Так что сожжение священной книги мусульман в священный же месяц Рамазан — это продуманная провокация, и она вызвала ту резкую реакцию, на которую ее автор и рассчитывал. Ведь это в Европе бегут в суд, если задеты религиозные чувства, а на Востоке хватаются за кинжал.

Целью таких провокаций является продемонстрировать обществу, что мигрантам-мусульманам чужды европейские ценности, и тем самым подпитать праворадикальные настроения: «Ведь всего-то человек сжег свою собственную книжку, пусть даже и религиозную — а эти вышли на улицы, возвели баррикады, жгут автомашины, бьют полицейских!..»

Настораживает реакция шведских полицейских, то есть тех людей, кто получает зарплату за тишину и покой на улицах, и которые лучше всех знают и настроение мусульманского населения страны, и как на корню пресечь беспорядки. Мало того, что полиция дала разрешение на демонстрацию исламофобской организации, так даже после вызванных этим беспорядков заявила, что нет «очень серьезных оснований», чтобы ее отменить. То есть на улицах стреляют, горят машины, 16 полицейских ранено, 25 демонстрантов арестовано, а оснований для отмены демонстрации нет? Неужели требуется что-то вроде бойни, устроенной в Норвегии небезызвестным расистом Брейвиком? 

А ведь полиция не права, независимо от того, как квалифицировать действия вандалов. В статье 17 Европейской Конвенции по правам человека говорится: «Ничто в настоящей Конвенции не может толковаться как означающее, что какое-либо государство, какая-либо группа лиц или какое-либо лицо имеет право заниматься какой бы то ни было деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на упразднение прав и свобод, признанных в настоящей Конвенции, или на их ограничение в большей мере, чем это предусматривается в Конвенции». В вульгарном изложении Конвенции это звучит как «твое право размахивать кулаками заканчивается там, где начинается мой нос».

Ислам, Коран, Рамазан, намаз, борода, короткие штаны мусульманина или хиджаб мусульманки — это составная часть их свободы совести и религии. Можно все это не любить. Но если ты сжигаешь его книгу — ты переходишь красную черту, и используешь свободу выражать свое мнение в ущерб свободе религии другого человека.

Для наглядного примера приведу дело «Касымахунов и Сайбаталов против России», рассмотренное Европейским Судом по Правам Человека (ЕСПЧ) по жалобе двух исламистов, которые были активными членами партии «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами». Лично террором они не занимались и считали, что это дает им право мирно пропагандировать джихад, антисемитизм, дискриминацию по религиозному признаку. По их мнению, арест лишил их права на свободы объединений и собраний, выражения мнения, религии. 

Но Евросуд эту претензию не принял, заявив, что «ввиду очень четкой связи между Конвенцией и демократией, никому не дано право опираться на положения Конвенции для того, чтобы ослабить или уничтожить идеалы и ценности демократического общества…

Политическая организация может действовать по изменению закона или правовых и конституционных структур государства при двух условиях: во-первых, используемые для этого средства должны быть правовыми и демократическими; во-вторых, предлагаемое изменение само должно быть совместимым с фундаментальными демократическими принципами. Отсюда с необходимостью следует, что политическая организация, чьи лидеры подстрекают к насилию или продвигают политику, не уважающую демократию или которая направлена на разрушение демократии и попрание прав и свобод, признанных в демократии, не может претендовать на защиту Конвенции против наказаний, наложенных на этих основаниях». 

Этот подход мешает и джихадистам, и исламофобам использовать демократические свободы для протаскивания своих антидемократических идей. Не будем забывать, что и Адольф Гитлер пришел к власти демократическим путем, выиграв выборы. Этого бы не случилось, если бы запретили книгу Гитлера «Mein Kampf», создание военизированных организаций и т. п. Но полицейские Веймарской республики вели себя с нацистами так же, как сейчас их шведские коллеги, не находя «серьезных оснований».

— Но ведь и противники Stram Kurs применяли насилие. Начальник национальной полиции Швеции Андерс Торнберг заявил, что демонстранты проявили безразличие к жизни полицейских, добавив: «Мы уже видели жестокие беспорядки раньше. Но это нечто другое». Как в этом случае должны вести себя власти, чтобы соблюсти баланс между правами одних, свободами других и спокойствием и безопасностью третьих?

— Полиция, однозначно, должна стоять на стороне правопорядка. Статьи ЕКПЧ, защищающие свободу мысли, совести и религии (ст.9), свободу выражения мнения (ст.10) и свободу собраний и объединений (ст.11), помимо первого параграфа о том, что «каждый имеет право…», имеют второй параграф, в котором говорится о возможности ограничения этих свобод для охраны общественного порядка или защиты прав и свобод других лиц, если это «предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе». А это как раз тот случай.

Но я убежден и в том, что нынешний конфликт возник не на ровном месте. Деколонизация Африки и конфликты в арабском мире вызвали невиданного масштаба миграцию в Европу людей с совершенно другими религией, языком, культурой. Попытки их интеграции в европейское сообщество дают очень незначительные результаты из-за того, что не уделяется должного внимания борьбе с геттоизацией. 

Кого-то образование гарлемов и чайнатаунов в Европе может даже умилить: мол, этнические меньшинства континента сохраняют свою самобытность. И это действительно так, правда, самобытность эта не вписывается в европейские реалии. И тогда Европа начинает приспосабливаться сама. 

В Швеция я никогда не был. Но не так давно был в Норвегии, наблюдал за выборами в парламент в квартале Осло с заметно большим неевропейским населением. И сделал замечание избиркому, потому что в кабинку для голосования в нарушение закона зашли две избирательницы. «Но Вы же обратили внимание, что одна из них была много старше другой?» — ответил мне член комиссии. — «Я их знаю лично: это мать и дочь. Мать приехала из Пакистана в 1970-е, давно уже гражданка, но до сих пор не научилась говорить и читать по-норвежски. Дочь ей переводит, что написано в бюллетене, иначе она не сможет проголосовать. А зачем ей учить норвежский, если в магазине, в больнице, во дворе у нее одни пакистанцы?». Оказалось, что и дочь выдали замуж за пакистанца, который затем переехал в Норвегию.

А вот другой пример: в моем квартале в Баку поселились несколько пакистанцев. Они открыли магазины и парикмахерскую. Общаются между собой, помогают друг другу. Выучили азербайджанский. Тот, что работает в парикмахерской, живет здесь 15 лет и женат на азербайджанке, у них пятеро детей, наши граждане. Уверен, что когда они вырастут, они не будут бездельничать, ожидая, пока родители найдут им престижную работу, а найдут себе место в жизни. И это — другой, куда более симпатичный мне путь интеграции.

Конечно, могут сказать, что в Азербайджане мусульмане, и пакистанцам тут проще. Но я с этим соглашусь лишь частично. Во-первых, наши мусульмане, мягко говоря, не так уж строго следуют канонам религии, и намного ближе к Европе, чем к Пакистану. Язык, культура, одежда, менталитет у нас сильно разнятся. Во-вторых, в Европе мигранты-мусульмане почему-то рвутся не в мусульманские Албанию, Боснию, Турцию, а в страны с преимущественно христианским населением. Значит, у них на первом месте не религия, а экономика.  

Слабость демократии в том же, в чем и ее сила — в сменяемости власти. Чтобы гарантировать себе избрание на очередной срок, стараются заигрывать с избирателями, чтобы они вновь проголосовали за правящую партию. Многолетними упущениями в социальной политике, дешевым популизмом и объясняется беззубый отклик на волну миграции, накрывшую Европу. 

А в результате, из каких-то темных закоулков подсознания европейцев появились, окрепли и растут крайне правые политические партии и движения. Людям это кажется достойным ответом на вызов времени: они голосуют за Орбана и Ле Пен, ходят на митинги PEGIDA, зачитываются «Европейской Декларацией независимости» Брейвика. Недавно и «Mein Kampf» был переиздан в Германии впервые с 1945 года и стал бестселлером…

Сможет ли на этот раз европейская демократия защитить себя? Поведение шведских полицейских и политиков вызывает в этом оправданное сомнение. Поэтому хочется, вслед за Юлиусом Фучиком повторить: «Люди, будьте бдительны!».

Рауф Оруджев

https://pressklub.az/exclusive_ru/eto-v-evrope-begut-v-sud-a-na-vostoke-hvatayutsya-za-kinzhal/?lang=ru

«А в тюрьме сегодня макароны»: чем кормят заключенных в азербайджанских тюрьмах?

9 Apr 2022 | 14:21

Вопрос о питании заключенных родился не случайно. На днях в социальных сетях пользователями широко обсуждался вопрос тюремного рациона. Писали о том, что качество продуктов питания, поставляемых в пенитенциарные учреждения Азербайджана, оставляет желать лучшего, что зловоние, исходящее от мяса, готовящегося на обед в зоне, распространяется далеко за ее пределы.

Тема заключенных всегда привлекала внимание общества. Многим интересны условия их содержания, питание, правила, действующие в местах заключения и другие аспекты наказания. Действительно, давно никто не писал о том, чем кормят осужденных, тем более в период кризиса, вызванного коронавирусной пандемией и другими негативными процессами, проистекающими в мире.

Для того, чтобы выяснить, как сейчас обстоят дела с питанием заключенных, сотрудник Minval.az обратился не только к главе отдела по связям с общественностью Пенитенциарной службы Азербайджана Мехману Садыгову, но и к правозащитнику Эльдару Зейналову, который рассказал много интересного.

М.Садыгов заявил, что информация об ужасном запахе мяса, выходящем за пределы тюремных стен, не соответствует действительности.

«Заключенные питаются хорошо. И совсем неправда, что их кормят «просрочкой» и «тухлятиной». У нас, кроме того, есть заключенные, питающиеся по завышенным нормам – это те, кто находится на лечении. Здесь действуют два лечебных заведения: одно общего профиля, а другое — лечебное учреждение для больных туберкулезом. У них особенно завышенные нормы питания. Также это правило распространяется на женщин, у которых на содержании малолетние дети. А остальные осужденные и находящиеся под следствием лица питаются по нормам, утвержденным Кабинетом Министров. Так что никоим образом ни пандемия, ни война не сократили питательный рацион заключенных», — резюмировал М. Садыгов.

В свою очередь Эльдар Зейналов рассказал, что в начальный период становления независимости Азербайджана (лихие 90-е годы) на питание заключенных в наших тюрьмах, с одной стороны, влияло достаточно тяжелое финансовое положение, с другой — действовали советские нормы. Последнее означало, что питание было средством стимулирования ударной работы на производстве, которое развалилось вместе с СССР, а также средством наказания. Например, в штрафном изоляторе кормили через день. Кроме того, советские нормы были едины для всех, а значит, не учитывались пищевые запросы мусульман. Cсвирепствовала коррупция, которая коснулась «положняка» — того, что было положено заключенным по закону, включая и питание.

Правозащитник отметил, что в те годы и количество свиданий было намного меньше, чем сейчас: осужденным на пожизненное заключение («пожизненникам»), например, позволялось всего 2 свидания в год, а вес продуктовых передач не должен был превышать 10 кг (сегодня норма — 30 кг). В те годы заключенные, особенно бедолаги, от которых отказались родственники, действительно голодали. Да и те, кого посещали семьи, тоже не благоденствовали. Совершенно неслучайно, в те годы наблюдалась высокая заболеваемость туберкулезом и такая же смертность заключенных.

В сентябре 2000 года вступил в силу новый, гораздо более гуманный Кодекс по исполнению наказаний, который потом неоднократно дополнялся в сторону улучшения положения заключенных. Еще через год, в сентябре 2001-го Кабмин утвердил нормы питания и материально-бытового снабжения осужденных, которые действуют и сейчас, и не вызывают критики международных структур.

«У нас часто представляют кормление в тюрьмах как некий общий котел с баландой для всех. Однако на сегодня в наших тюрьмах существует 11 норм питания: общая для колоний, усиленная для работающих, тюремная для несовершеннолетних, для штрафников (административно наказанных), 4 больничные нормы: общая — для дистрофиков, для несовершеннолетних, для беременных и кормящих женщин, а также для этапируемых и для принудительного кормления», — говорит Э. Зейналов.

Кроме того, по словам правозащитника, предусмотрено удовлетворение диетических потребностей для больных и верующих.

Говоря о нормах питания в тюрьме, Зейналов перечислил их: обычная норма питания в день включает хлеб из муки 1 сорта (700 г), картофель (550 г), овощи (250 г), крупы (125 г, включая 10 г риса), рыбу (100 г), мясо (80 г), макаронные изделия (25 г), сахарный песок (30 г), жиры (20 г),  растительное масло (20 г), соль (20 г), муку 2-го сорта (15 г), сливочное масло (10 г), томатную пасту (5 г), чай (1 г), лавровый лист (0,1 г), яйца (2 шт. в неделю).

«То есть, положенная по закону норма питания не является «концлагерной», и по калорийности (3305 ккал) вполне приемлема даже для неработающих заключенных. Остальные пайки по калорийности не ниже, например, для работающих на тяжелых и вредных работах — 3848 ккал, и отличаются соотношением компонентов, а больничные — наличием молока, творога и фруктовых соков.

Добавлю, что не воспрещается и самостоятельное приготовление пищи из продуктовых посылок и передач, а также закупка продуктов в тюремном магазине (ларьке). То есть при наличии состоятельных родственников и денег, в принципе, можно вообще не питаться в столовой. Но большинство заключенных все же там питается и травятся тюремными обедами намного реже, чем на свободе, скажем, на тех же на свадьбах в домах торжеств. Возможно даже, что некоторая часть заключенных из нуждающихся семей питается там лучше, чем на воле. Но никому бы не пожелал жевать даже праздничную пищу в тюрьме», — говорит Э. Зейналов.

Правозащитник рассказал и о качестве продуктов, из которых готовят еду на тюремной кухне.

По его словам, если отвлечься от граммов и калорий, то нельзя пройти мимо практики замены продуктов питания менее ценными. Внешне это, возможно, выглядит криминалом, однако в действительности разрешено постановлением Кабмина №154, которое включает приложение №9, где на четырех страницах расписывается, что и чем разрешено безнаказанно заменить.

«Например, 100 граммов хлеба из муки первого сорта можно заменить 105 г хлеба из муки 2 сорта. 100 г крупы можно заменить тем же количеством макаронных изделий или 500 г картофеля. 100 г мяса можно заменить тем же количеством птицы и колбасных изделий, 75 г мясных консервов, 150 г рыбы, или 48 г сыра. Яйцо можно заменить 15 г яичного порошка. 100 г свежих фруктов можно заменить на 17 г повидла. 100 г молока заменимы на 60 г рыбы, и т. д.

Понятно, что эта замена допустима и оправданна при перебоях в снабжении, и наверняка безупречна с точки зрения энергетической ценности. Но даже если заменяющие продукты свежие и нет обвеса, согласитесь, есть большая разница между гречкой и макаронами, мясом и пахнущим мясом сосисками и т. п. Не менее примечательна и разница в ценах этих продуктов, которая всегда будет соблазнять снабженцев возможностью сэкономить за счет ухудшения вкуса еды. А если продукты не совсем свежие, то их можно купить даже еще дешевле. 

Я припоминаю несколько случаев, когда за махинации с продуктами питания без лишней общественной огласки наказывались офицеры пенитенциарной системы. Но этому предшествовали упорные и грамотные жалобы заключенных. Помню, как в Гобустанской тюрьме, к изумлению охранников, заключенные изо дня в день считали количество картофелин, измеряли размер кусочков мяса, чтобы потом пересчитать их в граммы и калории. На волю тайно посылали пачки вредных сигарет без фильтра, чтобы их отослали на экспертизу в Лондон. Кроме того, копии постановления Кабмина когда-то воспринимались в тюрьмах чуть ли не как секретный документ и конфисковывались. 

Вот такими усилиями за 20 лет удалось многое улучшить. Но повторюсь, что без обоснованных жалоб со стороны конкретных заключенных, никакой омбудсмен или правозащитники, посещающие тюрьмы от случая к случаю, ничего сделать не смогут», — говорит Э. Зейналов, отметивший также, что согласно закону «Об обращениях граждан», «обращение, направленное в письменной форме субъекту или его должностному лицу без указания фамилии, имени, отчества, адреса, личной или электронной подписи гражданина» считается анонимным и, согласно ст. 6.4 этого закона, «не принимаются и не рассматриваются субъектами, рассматривающими обращение, и их должностными лицами».

На предположение о том, что заключенные не указывают свое имя потому, что боятся дополнительных карательных мер, правозащитник заявил, что не согласен с этим.

«Получается, что убить человека или совершить вооруженный налет они не боялись, а поставить свою подпись под заявлением боятся? Тогда пусть и не жалуются впустую, потому что анонимные жалобы, состряпанные по принципу «одна бабка сказала», не воспримут всерьез ни чиновники, ни даже Евросуд и ООН. Но с технической точки зрения, конечно, лучше бы кому-то из близких родственников заранее получить доверенность от заключенного (в тюрьме роль нотариуса играет начальник), а потом на основании информации, полученной от заключенного во время свидания подавать жалобы на качество пищи, отношение тюремного персонала и т.д. В таком случае, наказание заключенного или перехват его жалоб не имели бы смысла, так как родственники на свободе все равно бы довели дело до конца», — отметил он.

Между тем отметим, что еще четыре года назад содержание одного заключенного в год обходилось государству в 7,2 тысячи манатов (по 20 манатов в день). А с учетом изменений, которые произошли за последние годы, и таких факторов как рост цен на продукты питания, можно предположить, что эта цифра выросла. Тогда еще парламентарии говорили, что содержание заключенных — очень большая нагрузка на бюджет, средства которого могли бы использоваться более продуктивно и предлагали наладить производство во всех пенитенциарных учреждениях, чтобы  заключенный мог  приносить пользу обществу и государству. Но эти предложения так и повисли в воздухе.

Яна Мадатова

https://minval.az/news/124238444

Перепечатки:

https://musavat.com/ru/news/a-v-tyurme-segodnya-makarony-chem-kormyat-zaklyuchennyh-v-azerbajdzhanskih-tyurmah-foto_881607.html

https://moderator.az/ru/analitika/507145/a-v-tyurme-segodnya-makarony-chem-kormyat-zaklyuchennyh-v-azerbaydzhanskih-tyurmah-foto/

Укоротят руки мелким взяточникам – поможет ли Нацплан реально бороться с коррупцией в Азербайджане?

На днях президент Азербайджана Ильхам Алиев подписал распоряжение об утверждении «Национального плана действий по усилению борьбы с коррупцией на 2022-2026 годы».

Как сообщается, документ был подписан в целях дальнейшего повышения прозрачности в деятельности государственных структур, предупреждения случаев, создающих условия для коррупции, дальнейшего усиления подотчетности государственных органов перед общественностью, совершенствования и электронизации услуг, оказываемых государственными структурами населению, а также обеспечения преемственности мер, принимаемых в связи с противодействием коррупции.

Тут стоит отметить, что в Азербайджане уже с 2004 года существует Главное управление по борьбе с коррупцией при Генеральном прокуроре, и в том же году была создана Комиссия АР по борьбе с коррупцией — из 15 членов, пять из которых назначаются президентом, пять – парламентом и еще столько же – Конституционным судом. До 31 августа комиссию возглавлял бывший глава администрации президента Рамиз Мехтиев.

И соответственно возникает вопрос о надобности нового плана. Будет ли он эффективен, если в стране давно уже есть целых две структуры, которые так и не добились за все эти годы прорывных успехов в борьбе с коррупцией? Насколько высока вероятность, что этот Нацплан поможет реально начать бороться с коррупцией в Азербайджане?

Своим мнением об этом поделился с "Зеркало" директор Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов:

— Борьба с коррупцией, безусловно, нужна. На ней настаивают и международные структуры. И я лично уверен, что некоторый эффект этот новый План действий, определенно, даст. Но насколько он будет заметным и удовлетворит уважаемую публику, зависит от наших ожиданий. А они, будем откровенны, различаются в зависимости от того, является ли публика европейской или нашей, местной.

Какую коррупцию видят у нас европейцы? «Лондромат», когда миллиарды долларов выводятся из Азербайджана и проведя через несколько банков, отмывают добела. Чьи-то подставные компании, открытые для этой же цели в оффшорах. Недвижимость с астрономической стоимостью в какой-то из европейских стран. И т.д. В любой европейской стране такого рода скандалы положили бы конец правительству страны. Но не в Азербайджане, и вот почему.

Для обычного, среднестатистического азербайджанца все эти скандалы — лишь сотрясение воздуха, его лично не касающиеся. Другое дело — когда его самого трясут «люди с папками», когда он решится открыть свое небольшое дело. Или если в какой-то конторе за положенный по закону документ потребуют мзду. Или если остановит на трассе гаишник и на ровном месте потребует штраф или оказание «уважения»…

Вот такие инциденты «низовой коррупции» и возмущают людей, доводят до слез и истерик, приводят к акциям протеста, а иногда — даже к физическим нападениям на коррупционеров. Более глобальные происшествия не вмещаются в сознание обывателя таким несусветным количеством нулей в цифрах, и это вызывает скорее зависть, чем возмущение. Именно по этой причине периодические вбросы Западом компромата о «верхушечной» коррупции не вызывают ожидаемой реакции у простой публики.

В краткосрочной перспективе крупным коррупционерам достаточно подавить низовую коррупцию, чтобы нейтрализовать критику снизу и даже вызвать искреннюю благодарность у публики. Таким путем пошли олигархи в Грузии, на которую с умилением смотрят наши поборники демократии. Там не вымогают деньги за справки, нет террора разных контролеров, ходьбы по кабинетам и стояния в очередях, полицейские вежливы, а таможенники «не смотрят в руки». Но при этом верхушечная коррупция сохраняется.

Считается, что низовая коррупция якобы жизненно важна для олигархов. Мол, мелкие взяточники обдирают простых граждан, делятся с коррупционерами покрупнее, и так до верха. Но это справедливо лишь для тех стран, где нет природных ресурсов или развитого крупного бизнеса. Там, где они есть, ни правительство, ни олигархи почти не зависят от тех крошек, которые сдирают с простых граждан мелкотравчатые грызуны.

Приведу пример. У нас трудоустроено около 5 млн человек со средней зарплатой 450 долларов. С учетом такого же количества иждивенцев, на душу населения приходится порядка $225 при прожиточном минимуме $125. Предположим, что из оставшихся $100 на взятки и прочие поборы уходит половина ($50). Итого, обдираловка всего населения даст 0,5 млрд долларов. В то же время доходы госбюджета в этом году запланированы на уровне 16 млрд долларов (26,816 млрд манатов), причем в подавляющем большинстве за счет нефтяного сектора, к которому большинство населения никакого отношения не имеет. То есть наши олигархи гораздо больше зависят от цен на нефть и газ, чем от взяток от пенсионеров и продавцов семечек.

Эта простая выкладка показывает, что низовая коррупция для олигархов — это не жизненная необходимость, а скорее дань традициям. Поэтому борьба с ней вполне возможна, что и показывают успешные эксперименты вроде ASAN или DOST. По-видимому, на нынешнем этапе, на большее нам рассчитывать не приходится, и новый План действий продвинет процесс борьбы с низовой коррупцией еще дальше.

Теперь о Комиссии по борьбе с коррупцией. Она была составлена из представителей авторитетнейших госструктур, но никогда не была инициатором ни одного из громких расследований коррупции, которых было немало с 2004 г. И это не случайно, потому что борьба с верхушечной коррупцией в ее задачу не входила.

Технически, разоблачить крупного коррупционера достаточно просто. Ведь он наслаждается богатой жизнью и не только не скрывает своих доходов, но еще их и демонстрирует (без этого и радость не в сладость). Очень легко разоблачить и осудить многих наших чиновников, просто обнаружив в их собственности любое имущество, по стоимости многократно превышающее их заработки. Как якобы сказал Ленин, «любого нашего наркомпрода через 2 месяца работы можно без трибунала ставить к стенке». Но это бы привело к дестабилизации.

Кто-то точно подметил, что на Западе, чтобы попасть во власть, надо быть богатым, а на Востоке во власть идут, чтобы стать богатыми. А затем, став олигархами, попадают в западню: все их капиталы заработаны преступным путем, и если их обладатель уйдет из власти, то будет раскулачен. Значит, коррупционер будет держаться за кресло, даже если он уже подгреб под себя достаточно средств, чтобы обеспечить не только детей, но и внуков и правнуков. И будет имитировать борьбу с коррупцией, наказывая мелкую шушеру.

Неслучайно, в последние десятилетия раскулачивали лишь тех крупных чиновников, кто «крысятничал» и не считался с остальной олигархической «братвой». А основным «уловом» правоохранительных органов была именно мелкая шушера. Например, в 2021 году завели дела на 492 лиц и наложен арест на имущество стоимостью 101 млн манатов. То есть на одного коррупционера пришлось в среднем 200 тыс. манатов, стоимость одной квартиры в новостройке.

А вот в отношении сверхкрупных капиталов реальность такова, что простой способ борьбы с преступностью, когда прокурор возбуждает уголовное дело, а полиция арестовывает, не срабатывает — ни у нас, ни даже на Западе. Имея средства в недоступных для Фемиды местах, олигархи прекрасно уходят от ответственности и, главное, могут нанести ответный удар. Например, профинансировать «цветную революцию», расшатать экономику небольшой страны, заказать политическое убийство и т.д.

Необходимо осознать и признать, что олигархи в странах бывшего СССР уже имеют собственное классовое самосознание и, по сути, стали классом, неотъемлемой частью общества. Пока это еще не капитализм, и необходима трансформация базарного мышления общества в рыночное. И поэтому основная борьба с коррупцией должна вестись не на персональном, а на системном уровне. В том числе необходимы амнистия «грязных капиталов» в обмен на гарантии безопасности для олигархов и их бизнеса, проведение антимонопольных мер и политики, ограничивающей влияние бизнеса на политику, и т.д. Все эти идеи, которые еще недавно выглядели еретическими, понемногу начинают восприниматься. Во всяком случае, проскакивают намеки в призывах властей вывести капиталы из тени, угрозах не засчитать прошлых заслуг тем, кто будет непрозрачен в бизнесе и т.п.

А пока что порадуемся тому, что, благодаря новому Плану действий власти еще больше укоротят руки мелким взяточникам. И это тоже нужно.

Автор: Рауф Оруджев

Дата: 2022/04/08, 15:56

https://zerkalo.az/ukorotyat-ruki-melkim-vzyatochnikam-pomozhet-li-natsplan-realno-borotsya-s-korruptsiej-v-azerbajdzhane/

«Дедовщина» в Карабахе под прицелом Евросуда

ЕСПЧ вынес решение по делу о самоубийстве армянского призывника в Карабахе

7 апреля 2022, 13:04

Двенадцать лет назад, когда Армения на полном серьезе отрицала, что ее военнослужащие причастны к оккупации территории Карабаха, один из ее граждан, 18-летний солдат из г. Армавир (Армения) Валерий Мурадян проходил там срочную службу. 15 марта 2010 г. его нашли повешенным на металлическом столбе позади офицерского здания военной части.

В тот же день было возбуждено уголовное дело (которое расследовалось гарнизонным следственным отделом Следственной службы Минобороны Армении, а не самопровозглашенной «НКР»). Рядом с местом происшествия был обнаружен чьи-то ремень, фуражка, куртка, порванная пустая картонная коробка с именем покойного.

Судебно-медицинская экспертиза подтвердила смерть от удушения петлей. При этом на теле солдата были обнаружены не связанные со смертью кровоподтек и ссадина, нанесенные за 2-4 дня до смерти. Судебно-психиатрическая экспертиза установила, что Мурадян не страдал каким-либо психическим расстройством, мог объяснить свои действия и контролировать их. Сослуживцы и офицеры в один голос утверждали, что Мурадян на военную службу не жаловался, в последнее время находился в хорошем настроении, не испытывал ни тревоги, ни отчаяния, имел планы на будущее, а главное — его отношения с однополчанами были нормальными…

Последнее как раз было сомнительно, так как было очевидно, что молодого человека до решения свести счеты с жизнью кто-то довел, а в армии причиной суицида нередко бывает т.н. «дедовщина». Следователь быстро выяснил, что у покойного была неприятная ситуация, когда он оказался должен одному из сослуживцев хоть и небольшую, но чувствительную для солдата сумму (около 4 евро), и с него ее потребовали. Участники «разборки» с покойным утверждали, что разговор длился 10 минут, к погибшему не применяли насильственных методов убеждения, и что тот на упреки только молчал, опустив голову, а затем ушел. Ночью после отбоя его хватились и нашли уже в петле.

В ходе следствия было установлено, что найденный на месте происшествия военный ремень принадлежал одному из участников «разборки», который дал невнятное объяснение, что просто «забыл» свой пояс на месте обнаружения тела В. Мурадяна. Также было установлено, что одежда Мурадяна была в какой-то грязи и плесени, происхождение которых не выяснялось.

Судебный эксперт-психолог пришел к выводу, что перед смертью В. Мурадян находился в тяжелом подавленном психологическом состоянии, которое было спровоцировано дискуссиями о возврате денег, и что существует причинно-следственная связь между действиями сослуживцев и психологическим состоянием солдата, которой надо дать правовую оценку.

Вроде бы все было ясно, но не для армянской военной Фемиды. Объяснениям сослуживцев поверили на слово. Синяк и ссадину у покойного списали на то, что он мог их получать при ремонте автомашин за несколько дней до смерти. Командиру части дали выговор, объяснениям сослуживцев поверили и оправдали их. Дело закрыли, так как «лицо или лица, подлежащие привлечению к ответственности, не установлены».

Тем временем, мать покойного заявила, что во время телефонного разговора за пару дней до инцидента ее сын сказал ей, что он был свидетелем кражи топлива в воинской части. Она также заявила, что не верит в то, что ее сын мог покончить жизнь самоубийством и что он был убит военнослужащими, которых он видел на воровстве горючего. С учетом того, сколько сейчас уголовных дел возбуждено в Армении как раз по такого рода злоупотреблениям в армии, это было вполне возможно. Однако военная полиция случаев недостачи горючего в части не выявила.

Следствие несколько раз прекращали и снова возобновляли после жалоб матери в прокуратуру и суды. А недостатки следствия были видны невооруженным глазом

Так, экспертизы были проведены лишь спустя полгода, когда биологические образцы уже не были свежими. Было утеряно вещественное доказательство (ботинки). Не было дано и адекватного объяснения двум травмам, отмеченным в протоколе вскрытия. Не выяснено, почему сержант скрывал отсутствие солдата в казарме в то время, когда тот предположительно совершал самоубийство, и почему обвинение в причастности к самоубийству было предъявлено не всем участникам конфликта. Доказательства, касающиеся более ранних инцидентов с применением к Мурадяну насилия и унижения, стали известны через несколько месяцев после того, как был подготовлен отчет о посмертной судебно-психиатрической и психологической оценке, однако это не привело к переоценке этого отчета и результатов расследования. А «новые» следственные действия в основном сводились к повторным допросам тех же свидетелей по тем же вопросам, которые заявляли, что им нечего добавить к уже сказанному. Да и контрактника, виновного в более раннем избиении Мурадяна, тоже подвели под амнистию и не наказали.

Лишь через 7 лет, в июле 2017 г., те бывшие сослуживцы Мурадяна, о вине которых писал эксперт, были официально обвинены в неуставном поведении, в результате чего Мурадян покончил жизнь самоубийством. Однако местонахождение подозреваемых установить не удалось, и в деле нет ничего, что указывало бы на такие значимые шаги, как, например, объявление их в розыск или обращение к международно-правовой помощи (предположительно, виновные скрываются в России).

23 октября 2018 года Ереванский суд констатировал очевидное: право заявительницы на эффективное расследование было нарушено в связи с длительным расследованием, отсутствием возможности эффективно участвовать в ряде судебно-медицинских экспертиз, не рассмотрения должным образом ее жалоб. Суд обязал следственный орган возобновить уголовное производство, устранив нарушение прав матери покойного, а матери посоветовал подать гражданский иск о возмещении ущерба за смерть сына. Но женщина на это не пошла, так как это не решало вопроса уголовного наказания виновных, да и в случае успеха, по армянскому законодательству, сулило явно неадекватную компенсацию в размере примерно 6.000 евро.

На июль 2020 года, то есть 10 лет спустя после смерти Мурадяна, расследование дела все еще продолжалось. Похоже, что ситуация не изменилась и на сегодняшний день, отражая «прохладное» отношение властей к обязанности устранять нарушение прав.

Отчаявшись найти справедливость в армянском суде, мать солдата обратилась в Европейский Суд по Правам Человека (ЕСПЧ) с жалобой «Нана Мурадян против Армении» (№69517/11) на нарушение права ее сына на жизнь, гарантированное статьей 2 Европейской Конвенции по Правам Человека (ЕКПЧ). То, что смерть произошла не в Армении, а на оккупированной территории Азербайджана, в данном случае роли не играло.

В процессе переписки с Евросудом, правительство Армении все же попыталось лишить мать солдата статуса жертвы на основании того, что более чем 12-летнее следствие (а по сути — издевательство над матерью солдата) все еще продолжается. Но ЕСПЧ с этим не согласился, отметив, что как раз то, что уголовное дело все еще находилось на стадии расследования, и является главным обстоятельством, делающим заявительницу жертвой.

Согласившись с доводом властей Армении, что утверждение матери об убийстве (а не самоубийстве) сына было бы «чисто спекулятивным», ЕСПЧ вместе с тем отметил, что власти не выполнили свои обязанности по эффективной защите призывников от опасностей, присущих военной жизни, и обеспечению высоких профессиональных стандартов для защиты призывников.

Суд отметил, что в том подразделении Армении, в которой служил Мурадян, «помимо дедовщины и притеснений со стороны более влиятельных новобранцев или младшего командного состава, отношения между военнослужащими постоянно включали денежные вопросы и частые разногласия по этому поводу… Однако вместо того, чтобы сообщить о существовании такой практики своему начальству, младшие сержанты… сами занимались денежными делами… Обстановка в воинской части была такова, что младшим офицерам не рекомендовалось сообщать о неправомерных действиях».

Ряд относящихся к делу документов не был представлен Арменией Евросуду под предлогом секретности. Среди них был и отчет по результатам внутреннего расследования Минобороны Армении, на основании которого командный состав воинской части был подвергнут дисциплинарным взысканиям. Поэтому Евросуду было неясно, наказали ли командный состав за конкретные события, имевшие место в день происшествия, или же за несоблюдение дисциплины и морального духа в воинской части в целом.

Однако даже из представленных Евросуду материалов следует, что «не было принято никаких мер для эффективной защиты В. Мурадяна от жестокого обращения со стороны старших призывников и младшего командного состава, что, согласно выводам следствия, привело к его самоубийству». Соответственно, имело место нарушение материально-правовой части статьи 2 ЕКПЧ («Право на жизнь»).

Что касается нарушения ст.2 ЕКПЧ в процессуальной части, то ЕСПЧ критически оценил проведенное властями расследование, отметив, что «в первые месяцы следствия было допущено несколько недостатков, которые привели к полной потере возможности собрать важные судебные доказательства».

ЕСПЧ также отметил, что расследование дела трижды приостанавливалось по разным причинам, и каждый раз соответствующие постановления отменялись либо надзирающим прокурором, или в суд по жалобе заявителя, в результате чего 1 июля 2020 года, более чем через десять лет и три месяца после смерти, расследование еще не было завершено — и это после того, как Ереванский суд признал расследование неоправданно длительным. Евросуд отметил, что «государство не представило в высшей степени убедительные и правдоподобные причины для оправдания такого [медленного] хода разбирательства».

Таким образом, имело место нарушение статьи 2 Конвенции как в отношении неспособности властей защитить жизнь сына заявительницы, так и в отношении непроведения властями эффективного расследования обстоятельств его смерти. В этой связи, ЕСПЧ обязал заплатить Нане Мурадян 20.000 евро в качество компенсации морального вреда.

…Права человека не имеют национальных границ. Так, жалоба лачинских беженцев по делу «Чирагов и другие против Армении» (№13216/05) привела ЕСПЧ  к выводу, что Армения «осуществляет эффективный контроль над Карабахом и окружающими территориями». Это помогло открыть незримую завесу над неприглядными реалиями этой «серой зоны», которые ранее тщательно скрывались от цивилизованного мира. А в результате  уже несколько армянских семей, включая и семью Наны Мурадян на самом авторитетном международном уровне смогли призвать свое правительство к ответу за дедовщину и связанные с нею солдатские смерти на оккупированных территориях. Заодно, усилиями Евросуда улучшится осведомленность о кавказских делах и самих европейцев.

Эльдар Зейналов

https://minval.az/news/124238381

Текст решения ЕСПЧ (на англ.)

https://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-216629

Карабахские «Свидетели Иеговы» выиграли дело против Армении

5 апреля 2022, 13:59

Европейский Суд по Правам Человека (ЕСПЧ) неоднократно обращался к теме правовой ответственности Армении за нарушения прав человека, происходящих на оккупированной ею территории Карабаха, где была создана марионеточная «Нагорно-Карабахская Республика» («НКР»). На днях ЕСПЧ рассмотрел очередную жалобу сугубо мирных людей, которые попытались зарегистрировать в Карабахе «Христианскую религиозную организацию Свидетелей Иеговы». Эта всемирная организация широко известна в мире тем, что «Свидетели» выступают не только против любой войны, но и против армейской службы. За это они подвергались гонениям и в нацистской Германии, и в сталинском СССР.

Понятно, что попытка людей с такой репутацией получить легальный статус в милитаризованной «НКР», была изначально обречена на неудачу. Ведь «Свидетелей» за их проповеди мира преследовали там с 1993 года. Несмотря на гонения, а может, и благодаря ним, к 2009 году община насчитывала уже около 500 членов. Несмотря на то, что принятый в «НКР» в ноябре 2008 года «закон» о свободе совести и религиозных организациях защищал исключительную роль Армянской Апостольской Святой Церкви (ААСЦ), «Свидетели» решились перевести свой спор с властями в чисто правовое русло.

В июне 2009 г. «Свидетели» первый раз обратились за регистрацией, и через две недели получили отказ, обоснованный неким экспертным заключением, в котором их обвинили в использовании ряд методов психологического воздействия на верующих, и объявили далекими от христианства. Эксперт отметил, что «Свидетели» распространяли свою веру, в то время как «только ААСЦ имеет право свободно проповедовать и распространять свои убеждения на территории» Карабаха. Другим «грехом» явился пацифизм и аполитичность «Свидетелей», которые «не участвуют в политике или войне какой-либо страны», в частности, отказываются служить в «армии» и игнорируют «выборы» в «НКР».

В местном Административном «суде», куда обратились «Свидетели» против решения Госреестра, эксперт повторил свои обвинения и в конце признался, что одно время работал в Армянской Апостольской церкви. Суд ожидаемо принял сторону властей и в конце января 2010 г. был в этом поддержан «Верховным Судом НКР». Как результат, в марте-мае 2010 г. прошли полицейские рейды против «Свидетелей» в трех находящихся тогда под оккупацией городах Карабаха. Нескольких «Свидетелей» административно наказали за проведение несанкционированного религиозного собрания, причем именно в связи с тем, что «Свидетели» не были зарегистрированной религиозной организацией.

В августе 2010 г. представитель «Свидетелей», действовавший на основе доверенностей от 100 единоверцев, предпринял вторую попытку регистрации, с тем же результатом. При этом жалобу на отказ в регистрации отклонили на том основании, что у представителя не было доверенности от организации, которую бы и не могли дать, потому что она не была зарегистрирована. Круг замкнулся.

В феврале 2012 г. «Свидетели» предприняли третью попытку регистрации. Жалобу на отказ «Административный суд» отклонил по мотивам преюдиции (стороны в обоих делах совпадают, а предмет и основания иска идентичны) и был в этом поддержан «Верховным Судом НКР».

На этом, казалось, история и должна была закончиться тупиком, ввиду непризнанного статуса «НКР». Однако «Свидетели» сделали неожиданный ход, подав в ЕСПЧ жалобу на нарушение свободы мысли, совести и религии, в свете свободы объединений и собраний, которые гарантированы ст.10 и ст. 11 Европейской Конвенции по Правам Человека (ЕКПЧ) соответственно.

«Свидетели» утверждали, что из-за отказа в регистрации, они были лишены права на юридическое лицо, позволяющее им действовать коллективно. В результате отказа прошли незаконные рейды против религиозных собраний «Свидетелей» в частных домах и арендованных помещениях, а также произвольные обыски и преследования со стороны властей. «Свидетели» были представлены в общественном мнении запрещенной религией второго сорта,  «сомнительной сектой» и т.д. Сами же «Свидетели» считали, что стали жертвой религиозных предрассудков «властей НКР», так как не принимали т.н. «Никейский символ веры», принятый у ААСЦ, и имели религиозные возражения против военной службы.

Жалоба была подана против не самозванной «НКР», где были приняты все решения, а против Армении. Поэтому не случайно, что первое возражение страны-ответчика было против самой приемлемости жалобы. Не отрицая, что Армения стоит за «НКР», Ереван утверждал, тем не менее, что «государства, оказывающие поддержку непризнанным образованиям, не могут нести ответственность за конкретные действия, предпринятые представителями местных администраций этих непризнанных образований».

Но к этому моменту Армения уже проиграла прецедентные дела «Чирагов и другие против Армении» (№ 13216/05), «Мурадян против Армении» (№ 11275/07) и «Залян и другие против Армении» (№ 36894/04), в которых утверждалось, что, поскольку Армения осуществляла эффективный контроль над «НКР», в соответствии с Конвенцией, она несла ответственность за нарушения прав со стороны местной администрации «НКР».  Важным было упоминание 10 ноября 2020 г., даты завершения последних военных действий, как момента, с которого Армения была лишена эффективного контроля над Карабахом. Жалоба касалась более раннего периода и была приемлемой.

В переписке с ЕСПЧ правительством Армении были применены «противоречивые» аргументы — дипломатический эвфемизм обмана. Так, утверждалось, что «Свидетели Иеговы» якобы могли свободно осуществлять свою деятельность в Карабахе, в том числе путем созыва собраний. Кроме того, Ереван заявил, что раз «Свидетели» отказались выполнять свой долг по защите своей родины, то это поставило под угрозу национальную безопасность «НКР» в связи с риском возобновления военных действий со стороны Азербайджана, и отказ в регистрации был поэтому оправдан.

При рассмотрении этого дела в ЕСПЧ центральным вопросом была  «необходимость в демократическом обществе» отказа в регистрации «Свидетелей»: оправданность его в принципе и соразмерность преследуемой законной цели. В данном случае, отказ в регистрации был вызван якобы несоответствием представленных документов требованиям законодательства. Но сам вывод о несоответствии опирался на заключение эксперта, что «Свидетели» опасны, так как отказываются от прохождения военной службы. Да и в ходе переписки с ЕСПЧ, сами власти Армении на это ссылались, как на основную причину отказа.

ЕСПЧ отмечает, что объективность экспертного заключения и достоверность его выводов вызывают сомнения. Конечно же, ст. 9 ЕКПЧ не защищает «неправомерный прозелитизм», например, предложение материальной или социальной выгоды или применение неправомерного давления с целью привлечения новых членов в церковь. Но в экспертном заключении о «Свидетелях» не упоминалось ни одно имя жертвы методов психологического манипулирования и конкретных доказательств ненадлежащего прозелитизма со стороны «Свидетелей». Таким образом, выводы экспертного заключения были основаны на предположениях, не подтвержденных фактами.

ЕСПЧ находит поразительным, что утверждение о «охоте за душой» («охота за религией») основывалось на предпосылке о том, что действия, мотивированные или вдохновленные религией или убеждениями, отличными от Армянской Апостольской церкви, должны рассматриваться как «охота за душой» («охота за религией»). Суд находит еще более поразительным, что эксперт на основании того факта, что «Свидетели» не принимают Никейский символ веры, пришел к выводу, что они были «далеки от того, чтобы быть христианской организацией».

Соблюдение государством нейтралитета и беспристрастности несовместимо с любой оценкой с его стороны законности религиозных убеждений или способов выражения этих убеждений. Принцип автономии религиозных общин, установленный в прецедентном праве ЕСПЧ, подразумевает, что только высшие духовные авторитеты религиозной общины, а не государство или даже национальные суды, могут определить, к какой религии принадлежит это сообщество.

Что касается ссылки правительства Армении на то, что отказ Свидетелей Иеговы служить в армии поставил под угрозу национальную безопасность «НКР», то формулировка ст. 9 не предусматривает ограничения свободы религии по соображениям национальной безопасности. Это отражает первостепенное значение религиозного плюрализма как одной из основ «демократического общества» и тот факт, что государство не может диктовать человеку, во что верить, или принимать принудительные меры, чтобы заставить его изменить свои убеждения.

Кстати, в прошлом году ЕСПЧ уже рассматривал дело «Аванесян против Армении» (№12999/15) о задержании и осуждении одного из карабахских «Свидетелей» за отказ от военной службы в «НКР» по соображениям совести, и нашел в этом случае нарушение ст.9 ЕКПЧ.

Таким образом, Суд пришел к выводу, что способ, которым национальные власти отказали в регистрации заявителя в качестве религиозной организации, не может быть признан «необходимым в демократическом обществе», и что имело место нарушение статьи 9 ЕКПЧ (в свете статьи 11). ЕСПЧ также назначил сумму в 4500 евро в качестве компенсации морального ущерба и 1000 евро — для покрытия расходов адвокатов.

С каждым подобным решением расширяется правовая база, доказывающая фиктивность «независимости НКР» и мифа о «демократии» в этой «серой зоне» в те годы, когда в Карабахе безраздельно хозяйничала Армения.

Эльдар Зейналов

https://minval.az/news/124237845

Текст решения ЕСПЧ (на англ.):

https://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-216366