Ноябрь 2, 2016 00:06 Дж. АЛЕКПЕРОВА
На вопросы Echo.az ответил глава Правозащитного центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов
— Как вы можете охарактеризовать Пенитенциарную систему Азербайджана в целом?
— По количеству заключенных на 100 тыс. населения (236) Азербайджан ходит в «середнячках» и находится на 54-м месте из 221 страны и территорий, по которой есть статистика у Международного центра тюремных исследований (ICPS). Страна отстает в лучшую сторону от таких соседей по своему региону, как Туркменистан (583), Россия (447), Беларусь (306), Иран (287), Грузия (263), Турция (238), но уступает Казахстану (221), Украине (167), Армении (162) и Узбекистану (150). Несмотря на относительное благополучие по этому показателю, в обществе господствует убеждение, что заключенных могло быть еще меньше, если бы суды не практиковали обвинительный уклон.
Как результат, не судебным органам — президенту и парламенту приходятся корректировать ситуацию, проводя регулярные помилования и амнистии. Амнистия 2013 г. освободила 2834 заключенных, по амнистии 2016 года на свободу вышли 2910 узников. Выходит, что примерно в каждом шестом-седьмом случае суд вполне мог бы назначить более мягкое наказание. Очень плохо, что статистика по тюрьмам в основном засекречена. Если бы не нажим из Совета Европы, то о многих показателях мы бы и не узнали (к примеру, о смертности среди заключенных или об общем числе заключенных). До сих пор из-за отсутствия разрешения властей не опубликована большая часть отчетов о посещениях тюрем представителями Европейского комитета по предотвращению пыток.
— Как изменилось положение заключенных за последние годы?
— Если взять за начало отсчета 1992 год, когда Пенитенциарная система Азербайджана отделилась от общесоюзного «ГУЛАГа», то изменения фантастические. Ведь граждан союзной республики могли отправить для отбывания наказания в лагеря Сибири или Казахстана, так как некоторых видов Пенитенциарных учреждений, предусмотренных уголовно-исправительным законодательством, в Азербайджане не было. Они были созданы уже во время независимости. Исправительно-трудовые колонии находились в основном на Абшеронском полуострове, в Баку и вокруг него. Это создает проблемы с посещением заключенных членами семей.
Сейчас начали стоить пенитенциарные комплексы (следственный изолятор и колонии нескольких режимов) для различных групп сельских районов. Единственная закрытая тюрьма (в обиходе, — «крытка») находилась в Нагорном Карабахе, в городе Шуша, который в 1992 году был захвачен армянами. Новая тюрьма построена в Гобустане. В 1996 году, когда Азербайджан подал заявку на членство в Совете, была отменена смертная казнь и одновременно введено пожизненное заключение. После принятия «Европейских тюремных правил» отказались от советского жилищного стандарта, 2,5 кв.м. на человека, и в новых тюрьмах уже закладываются 6-7 кв.м. С 2000 года в законодательстве появился ряд прав заключенных, которые после вступления страны в СЕ в январе 2001 года еще больше расширились. Так, теперь можно обжаловать решения администрации, подавать жалобы в ООН и Евросуд, переписываться с ними и с адвокатами без цензуры.
Появилась возможность заочной учебы, лечения с помощью гражданских врачей (за свой счет). Появился контроль за тюрьмами — как со стороны Уполномоченного по правам человека (омбудсмена), так и Общественного комитета при Минюсте. Периодически появляются в тюрьмах и эксперты Европейского комитета по предотвращению пыток, содокладчики ПАСЕ, спецдокладчики ООН. В конце 2005 года в государственном бюджете появился и такой источник дохода, как поступления от нефтяного экспорта по трубопроводу Баку-Тбилиси-Джейхан. Это дало возможность увеличить тюремный бюджет в 6 раз, что не могло не отразиться на улучшении общего положения в тюрьмах.
Однако последовавший экономический кризис, связанный с падением цен на нефть, девальвация национальной валюты, которая была стабильной в течение десятилетия, сейчас осложнили финансовую ситуацию в Пенитенциарной системе. Это сказалось на строительстве новых тюрем, которое откладывается из года в год, например, новой тюрьмы для пожизненных заключенных и новой колонии для женщин, которые должны соответствовать европейским стандартам…
На вопросы Echo.az ответил глава Правозащитного центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов
— Как вы можете охарактеризовать Пенитенциарную систему Азербайджана в целом?
— По количеству заключенных на 100 тыс. населения (236) Азербайджан ходит в «середнячках» и находится на 54-м месте из 221 страны и территорий, по которой есть статистика у Международного центра тюремных исследований (ICPS). Страна отстает в лучшую сторону от таких соседей по своему региону, как Туркменистан (583), Россия (447), Беларусь (306), Иран (287), Грузия (263), Турция (238), но уступает Казахстану (221), Украине (167), Армении (162) и Узбекистану (150). Несмотря на относительное благополучие по этому показателю, в обществе господствует убеждение, что заключенных могло быть еще меньше, если бы суды не практиковали обвинительный уклон.
Как результат, не судебным органам — президенту и парламенту приходятся корректировать ситуацию, проводя регулярные помилования и амнистии. Амнистия 2013 г. освободила 2834 заключенных, по амнистии 2016 года на свободу вышли 2910 узников. Выходит, что примерно в каждом шестом-седьмом случае суд вполне мог бы назначить более мягкое наказание. Очень плохо, что статистика по тюрьмам в основном засекречена. Если бы не нажим из Совета Европы, то о многих показателях мы бы и не узнали (к примеру, о смертности среди заключенных или об общем числе заключенных). До сих пор из-за отсутствия разрешения властей не опубликована большая часть отчетов о посещениях тюрем представителями Европейского комитета по предотвращению пыток.
— Как изменилось положение заключенных за последние годы?
— Если взять за начало отсчета 1992 год, когда Пенитенциарная система Азербайджана отделилась от общесоюзного «ГУЛАГа», то изменения фантастические. Ведь граждан союзной республики могли отправить для отбывания наказания в лагеря Сибири или Казахстана, так как некоторых видов Пенитенциарных учреждений, предусмотренных уголовно-исправительным законодательством, в Азербайджане не было. Они были созданы уже во время независимости. Исправительно-трудовые колонии находились в основном на Абшеронском полуострове, в Баку и вокруг него. Это создает проблемы с посещением заключенных членами семей.
Сейчас начали стоить пенитенциарные комплексы (следственный изолятор и колонии нескольких режимов) для различных групп сельских районов. Единственная закрытая тюрьма (в обиходе, — «крытка») находилась в Нагорном Карабахе, в городе Шуша, который в 1992 году был захвачен армянами. Новая тюрьма построена в Гобустане. В 1996 году, когда Азербайджан подал заявку на членство в Совете, была отменена смертная казнь и одновременно введено пожизненное заключение. После принятия «Европейских тюремных правил» отказались от советского жилищного стандарта, 2,5 кв.м. на человека, и в новых тюрьмах уже закладываются 6-7 кв.м. С 2000 года в законодательстве появился ряд прав заключенных, которые после вступления страны в СЕ в январе 2001 года еще больше расширились. Так, теперь можно обжаловать решения администрации, подавать жалобы в ООН и Евросуд, переписываться с ними и с адвокатами без цензуры.
Появилась возможность заочной учебы, лечения с помощью гражданских врачей (за свой счет). Появился контроль за тюрьмами — как со стороны Уполномоченного по правам человека (омбудсмена), так и Общественного комитета при Минюсте. Периодически появляются в тюрьмах и эксперты Европейского комитета по предотвращению пыток, содокладчики ПАСЕ, спецдокладчики ООН. В конце 2005 года в государственном бюджете появился и такой источник дохода, как поступления от нефтяного экспорта по трубопроводу Баку-Тбилиси-Джейхан. Это дало возможность увеличить тюремный бюджет в 6 раз, что не могло не отразиться на улучшении общего положения в тюрьмах.
Однако последовавший экономический кризис, связанный с падением цен на нефть, девальвация национальной валюты, которая была стабильной в течение десятилетия, сейчас осложнили финансовую ситуацию в Пенитенциарной системе. Это сказалось на строительстве новых тюрем, которое откладывается из года в год, например, новой тюрьмы для пожизненных заключенных и новой колонии для женщин, которые должны соответствовать европейским стандартам…
.JPG)
Один из бараков колонии строгого режима №1
— Насколько удовлетворительны сейчас социально-бытовые условия в тюрьмах?
— Сейчас заключенные, как и везде в Европе, имеют право на прогулку, кратко- и долговременные свидания с членами семьи, телефонные звонки, получение писем, посылок, продуктовых передач от семей, закупки необходимых вещей в тюремном магазине (ларьке). Заключенные могут жениться, иметь сексуальные контакты с мужьями (женами). Некоторые категории имеют право на недельный отпуск из колонии. В тюрьмах есть спортзалы и спортплощадки, мечети, библиотеки, клубы, школы, компьютерные курсы.
Есть случаи, когда в тюрьмах писали книги… Качество питания не вызывает особых претензий, а ведь в начале 1990-х заключенные падали на утренних поверках в голодные обмороки. Сейчас заключенный из малоимущей семьи или покинутый своей семьей не останется без еды и одежды, как это было четверть века назад. Однако большая часть колоний все же остается унаследованными от советских времен. Хотя у каждого заключенного там есть отдельное спальное место, но все равно жилищные нормы остаются старыми (советскими), то есть на душу тюремного населения приходится в 1,5-2 раза меньше площади, чем положено по закону.
В новых тюрьмах, построенных уже во время независимости (например, в г. Шеки), при строительстве закладывались уже современные стандарты. И, разумеется, существует проблема коррупции. Ее безнаказанность укореняет в осужденном убеждение, что он в тюрьме не потому, что своровал, а потому, что дал себя поймать. Когда коррупция помогает получить заключенному что-то незаконное, например, лишнее свидание, наркотики и т.п., то она превращает «жертву» в пособника, и расследование заходит в тупик. С коррупцией борются, десятки пенитенциарных чиновников наказывают, некоторых даже отдают под суд. Но искоренять ее нужно не только и не столько мерами наказания, но и гуманизацией режима содержания и проведением просветительской работы.
Лучше устранить необоснованные ограничения, чем провоцировать на то, чтобы их обходили за взятки. В этом направлении много что уже сделано. Сейчас кажется невероятным, но еще недавно, например, в тюрьмах запрещали радиоприемники, телевизоры, на окнах была частая решетка и жалюзи, которые не пропускали свет. Была строжайшая цензура, под которую попадали даже жалобы на администрацию, некоторым категориям заключенных не разрешали образование. Больных держали вместе со здоровыми. Шаг за шагом положение менялось, и эта работа местных правозащитников и международных организаций продолжается.
— Насколько налажена система медицинской помощи в пенитенциарных учреждениях?
— За время независимости медицинское обслуживание заключенных существенно улучшилось. Оно оказывается в медицинско-санитарных частях, большинство которых имеют вполне приличные стационары. Раз в год по колониям ездит специализированная лаборатория, и врачи из Медицинского управления Минюста обследуют всех заключенных в комиссионном порядке (включая флюорографию). Кроме того, есть центральная тюремная больница, специализированная колония для больных туберкулезом и еще одна — для тех заключенных, кто уже вылечился от этой болезни (их предпочитают держать отдельно от здоровых).
В медсанчастях есть врачи разных профилей. Их состав не везде одинаков. Например, помимо терапевтов, стоматологов, фельдшеров в женской колонии есть гинеколог, в «крытой» тюрьме, где осужденные сидят в четырех стенах почти весь день — фтизиатр и психиатр. Но так было не всегда. Работать в тюрьмах врачи и сейчас не особо хотят, а лет 20-25 назад комплектация медсанчастей персоналом и вовсе была проблемой. При перегруженности следственных изоляторов в 1990-х в 3 раза и совместном содержании больных и здоровых заключенных, туберкулез косил заключенных сотнями.
В центральной больнице не хватало места в палатах для туберкулезников, и туда можно было перевестись лишь за большую взятку. После появления специализированной колонии для туберкулезников и применения там современных методов лечения туберкулеза, смертность от него упала в более чем 30 раз. Особую озабоченность у правозащитников вызывает ситуация с психологической помощью.
Психологи должны участвовать в перевоспитании заключенных, предотвращении суицидов, внутрикамерного насилия, разборе конфликтов. Но наши психологи не входят в медицинский персонал и считаются офицерами, что подрывает доверие к ним. Хочу упомянуть и возможность приглашения гражданских врачей извне по желанию осужденных (за свой счет). Такие случаи уже были, и к одной заключенной даже приезжал доктор из знаменитой берлинской клиники.
— Какие законодательные изменения сегодня необходимо или стоит внести для усовершенствования этой сферы?
— Из-за того, что в постсоветский период под влиянием литературы о ГУЛАГе на исправительный труд стали смотреть с недоверием и недоброжелательностью, производство в тюрьмах почти повсеместно пришло в упадок. Труд сейчас во многих местах ограничивается лишь работой внутри хозяйственной бригады и ремесленными работами. Для того чтобы тюрьмы начали исправлять осужденных, необходимо, чтобы помимо изоляции от общества, там был и труд. Помимо прочего, он позволяет неимущим заключенным заработать на покупки в тюремном ларьке, выплатить гражданский иск по своему делу и даже что-то эпизодически посылать семье. При этом заключенный зарабатывает себе трудовой стаж и пенсионные накопления.
— Почему Азербайджан до сих пор не пришел к институту пробации, как в Грузии, например?
— Наш национальный закон о социальной адаптации бывших заключенных был принят еще в 2007 году, но исполняться он так и не начал. На мой взгляд, коррупция искажает сознание государственных чиновников, превращая заключенных из нежелательной нагрузки на государственный бюджет в желательный источник личного обогащения. Такой подход не стимулирует сокращение тюремного населения, условно-досрочное освобождение, смягчение режима или полноценную реинтеграцию бывших заключенных в общество. И неудача с созданием системы пробации, чем бы она официально не оправдывалась, объясняется именно этим.
http://ru.echo.az/?p=50115
— Сейчас заключенные, как и везде в Европе, имеют право на прогулку, кратко- и долговременные свидания с членами семьи, телефонные звонки, получение писем, посылок, продуктовых передач от семей, закупки необходимых вещей в тюремном магазине (ларьке). Заключенные могут жениться, иметь сексуальные контакты с мужьями (женами). Некоторые категории имеют право на недельный отпуск из колонии. В тюрьмах есть спортзалы и спортплощадки, мечети, библиотеки, клубы, школы, компьютерные курсы.
Есть случаи, когда в тюрьмах писали книги… Качество питания не вызывает особых претензий, а ведь в начале 1990-х заключенные падали на утренних поверках в голодные обмороки. Сейчас заключенный из малоимущей семьи или покинутый своей семьей не останется без еды и одежды, как это было четверть века назад. Однако большая часть колоний все же остается унаследованными от советских времен. Хотя у каждого заключенного там есть отдельное спальное место, но все равно жилищные нормы остаются старыми (советскими), то есть на душу тюремного населения приходится в 1,5-2 раза меньше площади, чем положено по закону.
В новых тюрьмах, построенных уже во время независимости (например, в г. Шеки), при строительстве закладывались уже современные стандарты. И, разумеется, существует проблема коррупции. Ее безнаказанность укореняет в осужденном убеждение, что он в тюрьме не потому, что своровал, а потому, что дал себя поймать. Когда коррупция помогает получить заключенному что-то незаконное, например, лишнее свидание, наркотики и т.п., то она превращает «жертву» в пособника, и расследование заходит в тупик. С коррупцией борются, десятки пенитенциарных чиновников наказывают, некоторых даже отдают под суд. Но искоренять ее нужно не только и не столько мерами наказания, но и гуманизацией режима содержания и проведением просветительской работы.
Лучше устранить необоснованные ограничения, чем провоцировать на то, чтобы их обходили за взятки. В этом направлении много что уже сделано. Сейчас кажется невероятным, но еще недавно, например, в тюрьмах запрещали радиоприемники, телевизоры, на окнах была частая решетка и жалюзи, которые не пропускали свет. Была строжайшая цензура, под которую попадали даже жалобы на администрацию, некоторым категориям заключенных не разрешали образование. Больных держали вместе со здоровыми. Шаг за шагом положение менялось, и эта работа местных правозащитников и международных организаций продолжается.
— Насколько налажена система медицинской помощи в пенитенциарных учреждениях?
— За время независимости медицинское обслуживание заключенных существенно улучшилось. Оно оказывается в медицинско-санитарных частях, большинство которых имеют вполне приличные стационары. Раз в год по колониям ездит специализированная лаборатория, и врачи из Медицинского управления Минюста обследуют всех заключенных в комиссионном порядке (включая флюорографию). Кроме того, есть центральная тюремная больница, специализированная колония для больных туберкулезом и еще одна — для тех заключенных, кто уже вылечился от этой болезни (их предпочитают держать отдельно от здоровых).
В медсанчастях есть врачи разных профилей. Их состав не везде одинаков. Например, помимо терапевтов, стоматологов, фельдшеров в женской колонии есть гинеколог, в «крытой» тюрьме, где осужденные сидят в четырех стенах почти весь день — фтизиатр и психиатр. Но так было не всегда. Работать в тюрьмах врачи и сейчас не особо хотят, а лет 20-25 назад комплектация медсанчастей персоналом и вовсе была проблемой. При перегруженности следственных изоляторов в 1990-х в 3 раза и совместном содержании больных и здоровых заключенных, туберкулез косил заключенных сотнями.
В центральной больнице не хватало места в палатах для туберкулезников, и туда можно было перевестись лишь за большую взятку. После появления специализированной колонии для туберкулезников и применения там современных методов лечения туберкулеза, смертность от него упала в более чем 30 раз. Особую озабоченность у правозащитников вызывает ситуация с психологической помощью.
Психологи должны участвовать в перевоспитании заключенных, предотвращении суицидов, внутрикамерного насилия, разборе конфликтов. Но наши психологи не входят в медицинский персонал и считаются офицерами, что подрывает доверие к ним. Хочу упомянуть и возможность приглашения гражданских врачей извне по желанию осужденных (за свой счет). Такие случаи уже были, и к одной заключенной даже приезжал доктор из знаменитой берлинской клиники.
— Какие законодательные изменения сегодня необходимо или стоит внести для усовершенствования этой сферы?
— Из-за того, что в постсоветский период под влиянием литературы о ГУЛАГе на исправительный труд стали смотреть с недоверием и недоброжелательностью, производство в тюрьмах почти повсеместно пришло в упадок. Труд сейчас во многих местах ограничивается лишь работой внутри хозяйственной бригады и ремесленными работами. Для того чтобы тюрьмы начали исправлять осужденных, необходимо, чтобы помимо изоляции от общества, там был и труд. Помимо прочего, он позволяет неимущим заключенным заработать на покупки в тюремном ларьке, выплатить гражданский иск по своему делу и даже что-то эпизодически посылать семье. При этом заключенный зарабатывает себе трудовой стаж и пенсионные накопления.
— Почему Азербайджан до сих пор не пришел к институту пробации, как в Грузии, например?
— Наш национальный закон о социальной адаптации бывших заключенных был принят еще в 2007 году, но исполняться он так и не начал. На мой взгляд, коррупция искажает сознание государственных чиновников, превращая заключенных из нежелательной нагрузки на государственный бюджет в желательный источник личного обогащения. Такой подход не стимулирует сокращение тюремного населения, условно-досрочное освобождение, смягчение режима или полноценную реинтеграцию бывших заключенных в общество. И неудача с созданием системы пробации, чем бы она официально не оправдывалась, объясняется именно этим.
http://ru.echo.az/?p=50115
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.