27 февраля 1937 года членам Политбюро ЦК ВКП(б) во главе с И.Сталиным были представлены на утверждение списки «лиц, подлежащих суду Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР» в 14 регионах ССР. Среди них был и список из 39 лиц, подлежащих суду выездной сессией ВКВС СССР в г.Баку. Составители из НКВД СССР заранее рассортировали их по трем категориям. Первая предусматривала высшую меру наказания - расстрел, вторая - 10 лет строгой тюремной изоляции; третья - 8 лет строгого тюремного заключения. Весь бакинский список был отнесен к 1-й, расстрельной категории.
Утвержденные на самом верху советской иерархии списки, которые впоследствии прозвали «Сталинскими расстрельными», были не рекомендацией, а предписанием судьям. Они предопределяли как будущий приговор, так и упрощенный порядок рассмотрения дела судом, введенный 1 декабря 1934 г. для дел по террору. В частности, обвинительное заключение обвиняемым вручали за одни сутки до рассмотрения дела в суде, дело слушали без адвоката, а кассационное обжалование приговоров, как и подача ходатайств о помиловании, не допускалась. Таким образом, приговор был окончательным и в случае высшей меры наказания приводился в исполнение «немедленно по вынесении приговора» (обычно ночью того же дня).
Завершившийся накануне, 30 января 1937 г. показательный процесс т.н. «Антисоветского троцкистского центра”, вызвавший огромный резонанс в стране и за рубежом, должен был запустить аналогичные судилища над троцкистами и в союзных республиках и создать фон для проведения в февральско-мартовского пленума ЦК. К этому готовились.
В частности, в первых числах февраля от наркома внутренних дел Н.Ежова и Прокурора Союза ССР А.Вышинского в адрес И.Сталина поступила записка, в которой предлагалось создать 4 состава выездных сессий ВКВС СССР для рассмотрения «дел об изменнических, вредительских, диверсионных, шпионских и террористических троцкистских группах». Предназначенный для Азербайджана состав судей возглавил один из судей по делу «Антисоветского троцкистского центра» И.Матулевич.
В Баку выездной сессии предстояло немало работы. Еще в августе 1936 г. на предыдущем «Московском процессе» по делу т.н. «Троцкистско-зиновьевского террористического центра» упомянули и Азербайджан. Там якобы тоже существовала троцкистско-зиновьевская организация, связанная с Москвой через В.Тер-Ваганяна, известного по своей активной роли в былых политических баталиях троцкистов в Баку осенью 1927 г. Это был серьезный «звонок» для азербайджанского руководства.
Но, вероятно, до лидера Азербайджанской Компартии М.Д.Багирова доводилась какая-то информация о ходе следствия, и он сыграл на опережение. Уже 7 июля 1936 г. Центральный и Бакинский Комитеты АКП(б) приняли совместное решение «О фактах потери бдительности в первичных парторганизациях УПД (Забрат), заводов «Большевик», имени Рыкова Ленинского района, завода им. Буденного и газового отдела Балаханского района». Этот документ даже опередил циркулярное закрытое письмо «О террористической деятельности троцкистско-зиновьевского контрреволюционного блока», разосланное ЦК ВКП(б) республиканским организациям 29 июля 1936 г.
Позже, в августе 1936 г. вышла погромная статья первого секретаря Закавказского крайком ВКП(б) Л.Берия «Развеять в прах врагов социализма», в которой он раскритиковал бакинских большевиков за недостаток бдительности по отношению к тем оппозиционерам, которые после ссылки в 1928-29 гг. покаялись и вернулись в Баку. По мнению Берия, они восстановились в партии для того, чтобы продолжить подпольную деятельность. Но Багиров на ситуацию уже отреагировал.
По бакинской прессе прокатилась мутная волна погромных публикаций. Но теперь в вину бывшим оппозиционерам ставили уже не только ворчание по поводу политики партии и правительства, которое тянуло максимум на 5 лет лагерей, но и вредительство. От произошедших когда-то взрывов, пожаров и аварий на производстве до задержки с выплатой зарплаты — все оказывалось делом рук вездесущих троцкистов. Даже просто принять на любую, рядовую работу бывшего троцкиста, поддерживать семейные связи с исключенным из партии родственником-троцкистом было чревато для виновного политическим обвинением.
Вскоре в Баку обнаружили и руководящий центр - «контрреволюционную троцкистско-зиновьевскую террористическую группу». В ее состав входили троцкисты Константин Багдасаров, Трифон Крылов, Федор Кузьмин, Петр Каневский, Орудж Байрамов, Алекпер Бабаев и др. Из них-то и были составлены первые «расстрельные списки».
С позиций нынешнего дня, эти люди, когда-то активно участвовавшие в «советизации» республики, вряд ли вызовут сочувствие. Разве что чисто по-человечески можно посочувствовать крушению их пламенных большевистских идеалов. Но в свое время на них смотрели как на героев, а их авантюрная жизнь потянула бы на захватывающий киносериал.
Например, Каневский, Крылов, Соков, Тутин в 1919-1920 годах участвовали в работе Особого Морского Экспедиционного отряда при РВС 11-й Красной Армии, который перевозил оружие и людей между Астраханью и Баку для подготовки диверсий и восстания в в момент вторжения этой армии в Азербайджанскую Демократическую Республику. В архивах существует объемистая папка с отчетами Каневского об этих подвигах. Участники этой эпопеи и после советизации долго собирались, делясь воспоминаниями для Истпарта. Впоследствии эти посиделки прекратили и объявили собраниями троцкистов.
В идейном плане они стояли левее Сталина, которого они критиковали за предательство ленинских планов разжигания мирового пожара, «мягкой» политикой в отношении крестьянства, зажимом критики внутри партии. В 1927-1929 гг. бакинские троцкисты умело использовали свой подпольный опыт для пропаганды своих взглядов, организовали тайный оппозиционный центр, подпольную типографию, собирали вокруг себя недовольных. За это и поплатились арестами и ссылкой в Казахстан и Сибирь. Это была мягкая репрессия: подписав заявление об отказе от своих взглядов, они смогли вернуться.
Возвращение ссыльных в Баку совпало с очередным кризисом Советской власти. Коллективизация вызвала массовое повстанчество в деревне, затем голод в ряде регионов страны. Обострилась международная обстановка. В Германии к власти пришел Гитлер, на Дальнем Востоке крепла Япония. Среди мятежных старых большевиков снова пошли оппозиционные веяния...
Понятно, что с точки зрения сталинского руководства такие оппоненты, с их авторитетом и опытом активной подпольной деятельности, в этой обстановке были опасны. И кампания против «троцкистско-зиновьевской оппозиции» предоставила для расправы удобный повод.
По неизвестной причине, первый составленный в Баку список от 27 февраля не был тогда же утвержден Политбюро. Можно лишь предположить, что составителям порекомендовали пополнить его 2-ой и 3-й категориями. Условия в тюрьмах особого назначения были не сахарные, но все же оставляли какую-то надежду на выживание. Этой возможностью избежать расстрельного приговора и стимулировалось «сотрудничество со следствием»: признания, оговоры себя и других, провокаторская деятельность против своих товарищей и т.п. Тем более, что от процесса к процессу от подсудимых требовали все более страшных признаний: уже не только подпольной борьбы с партией, но и планов восстановления капитализма, шпионажа, расчленения СССР. На этот мотив, в частности, указывает заявление Агафьи Васильевой, осужденной по этому делу по 2-й категории. В 1955 году она обратилась с жалобой на приговор, заявив, что оговорила себя и других после применения мер физического воздействия (и надо полагать, подтвердила свои показания в суде).
Предыдущий список 1-й категории дополнили также 2-я категория - 17 бывших оппозиционеров, и 3-я категория - в нее попали всего двое. Этот дополненный список 23 апреля 1937 г. утвердили И.Сталин, В.Молотов, Л.Каганович и К.Ворошилов.
Матулевич со своей коллегией добрался в Баку лишь два месяца спустя, и уже 3 июля после короткого суда всем 58 подсудимым вынесли заранее предопределенные приговора. Той же ночью 39 смертников расстреляли. Документы этого судилища до сих пор закрыты для исследователей. Несмотря на истечение срока давности, под предлогом сохранения тайны частной жизни осужденных, приговоры и другие документы дела выдают лишь родственникам.
Кроме А.Васильевой, которой удалось выжить в лагерях, о судьбе остальных осужденных к лагерным срокам почти ничего не известно. Реабилитировали осужденных по этому делу уже после ХХ съезда, причем в индивидуальном порядке. Параллельно с правовой реабилитацией, если человек на момент ареста был членом партии, решали вопрос и о его посмертном восстановлении в КПСС. Ввиду своей активной роли в оппозиции, заслужили этой милости не все — троцкисты все еще были в немилости. Так, Андрею Семенихину решением бюро ЦК КП Азербайджана от 19 ноября 1957 года было посмертно отказано в восстановлении в партии.
Так Революция пожирала своих детей.
Эльдар Зейналов.
27 февраля 2021 г.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.