Правозащитник: Окончательным решением проблемы могла бы стать поголовная политическая амнистия всех политзеков и узников совести
17 февраля, 2021
C 16 февраля возобновляются заседания комиссии по вопросам помилования при президенте АР. Об этом сообщил Turan член комиссии Алимамед Нуриев.
По его словам, заседания будут проводиться в формате видеоконференции.
Ранее, ряд правозащитных организаций обратились к президенту страны с призывом помиловать большую группу осужденных, в том числе политзаключенных.
Тут конечно интересно, какие категории осужденных и в каком количестве должны иметь право рассчитывать на помилование в первую очередь. Много ли таких людей сегодня в тюрьмах и колониях? И особенно интересно, сколько узников совести (политзаключенных) находится сегодня в заточении? Способна ли наша власть помиловать разом абсолютное большинство этих людей? Ведь освобождение именно этой категории граждан способно значительным образом улучшить имидж Азербайджана на международной арене, и отношение к нему со стороны высокоразвитых государств.
На эти вопросы ответил Пресс-клубу директор Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов:
– Относительно заседания комиссии по вопросам помилования при президенте, должен сказать, что мы, правозащитники, давно ждем его. Думали, что какие-то результаты будут еще к Дню всемирной солидарности азербайджанцев (31 декабря). Но сейчас очевидно уже, что ближайшие результаты работы этой комиссии можно ожидать только к Новрузу. В составе этой комиссии один правозащитник – Алимамед Нуриев, но есть еще секретарь Союза писателей, есть руководитель Фонда «Хан Шушинский». То есть, представители общественности – есть в принципе кому подать голос от имени народа.
Кого правозащитники ожидают увидеть в числе освобожденных? Я скажу, что еще в ходе Второй Карабахской войны правозащитники консультировались друг с другом насчет того, чтобы поднять вопрос об амнистии либо широком помиловании участников Первой Карабахской войны, которые есть среди заключенных, и это та самая большая категория людей, которая могла бы быть помилована в связи с победой в Карабахе.
И тут я должен отметить, что помилование не означает, что человека обязательно освободят. Почему-то бытует такое мнение, что если человека помиловали, то ему сразу открывают ворота на волю. Нет, есть самые разные рекомендации комиссии по помилованию. Например, могут рекомендовать сократить срок наказания осужденному, или заменить тяжелое наказание более легким видом наказания, дать условный срок, или ограничение свободы, и так далее.
Важно еще, что необходима подача прошения о помиловании со стороны осужденного или его защитника, или же ходатайство о помиловании со стороны те же самых депутатов или правозащитников. Без этого президент рассматривать вопрос по своей инициативе не будет. Это я к тому, что некоторые из помилованных потом выходят с заявлениями, мол, мы не каялись, никаких прошений не подавали. Но это не так, какой-то документ обязательно бывает.
Не менее важно отметить, что помилование не означает оправдания человека. Это означает только, что к нему проявили милость.
Как правило, до помилования человек должен отсидеть часть срока – вне зависимости от того, насколько он хорош лично. Если легкое наказание – не менее трети срока, если особо тяжкое – не менее половины, если пожизненное – не менее 10 лет. Это в значительной степени ограничивает полномочия президента кого-то помиловать быстрым образом.
Важно еще, демонстрирует ли раскаяние поведение осужденного в месте лишения свободы. Это раскаяние должно быть выражено в прошении. Вот этот момент всегда очень тяжелый, если речь идет о политических заключенных. То есть политзеки свою вину признавать естественно не хотят. Таких заявлений не пишут. И сидят в итоге дольше, чем уголовники по тем же самым статьям.
Всё это поступает на суд комиссии по помилованию, но решают сами вопросы не ее члены – решает президент. За ним последнее слово. Часто бывает, что те кандидаты на помилование, которые были забракованы комиссией, вписываются в уже готовый список самим президентом.
Есть еще определенная разница между понятиями «узник совести» и «политзаключенный». Если политзек – это человек, в деле которого есть заметный политический компонент, мотивация, то узник совести – это человек, который сидит за реализацию фундаментальных прав и свобод. Например, свобода мысли, свобода совести, свобода собраний и объединений. То есть, узник совести сидит ни за что – за то, что пытался воспользоваться гарантированными Конституцией и международными конвенциями свободами.
А среди политзеков есть и радикальные исламисты, и те, кто вламывались в парламент, устраивали какие-то беспорядки. Насколько правильно облегчать наказание им – это вопрос.
Например, с точки зрения ПАСЕ, религиозный экстремист, призывающий к массовым убийствам, к демонтажу демократического устройства, к шариату, лишается статуса политзаключенного.
Поэтому среди помилованных как правило меньшую часть составляют политзаключенные. Этим можно возмущаться, но надо понимать, что в наших тюрьмах не все сидят по справедливым приговорам, и более того, у нас настолько маленький процент оправданий, что люди уже вспоминают, что во время Ежова и Берии процент оправданий по уголовным делам был чуть ли не в 10-20 раз больше, чем сейчас.
Может ли наша власть помиловать абсолютное большинство или всех политзеков и узников совести? Тут надо опять вернуться к определениям. Когда международные организации обращаются к нашей власти – помилуйте и освободите таких-то конкретных политзеков, и других… Но каких других? Уточните. То есть, узников совести – тех, кого посадили ни за что – надо освобождать всех, сколько бы их ни было. А их, на мой взгляд, сегодня сидит около десятка человек.
А вот по другим политзаключенным необходим справедливый суд. И в каких-то случаях даже повторное рассмотрение дел. Как это бывает, например, после вердиктов Евросуда по правам человека (ЕСПЧ).
Относительно тех политзаключенных, которые не относятся к узникам совести, я считаю, что очень большую надежду мы должны возлагать на Евросуд. ЕСПЧ уже принял немалое количество решений по таким делам. В прошлом году по двум таким делам пленум Верховного суда АР принял решения о реабилитации двух бывших политзеков, и присудил им большую финансовую компенсацию за необоснованную отсидку. В рамках процесса мониторинга выполнения этих решений могут быть созданы условия, когда политзаключенных у нас больше не появится. То есть, наша судебная и полицейская система будет реформирована таким образом, чтобы она не воспроизводила одни и те же ситуации. Пока это выглядит как благое пожелание, но в принципе это возможная вещь, потому что многие страны прошли через этапы, когда у них были политзаключенные, а со временем они эту проблему решили – на основе международно признанных стандартов. То же самое должно быть и у нас.
Я не сторонник радикализма в требовании непременного оправдания узников совести или политзаключенных. Если их освободят, а решение об их виновности или невиновности вынесет ЕСПЧ, а не наш суд, это тоже будет решением, на мой взгляд.
Но вообще, я считаю, что амнистия политических заключенных – это гораздо более благородный жест, который даст куда больший эффект для демократизации нашего общества, чем помилования мелкими группками. Так, например, поступили в соседней Грузии. В один момент, когда они решили покончить с проблемой политзаключенных, они собрали данные, составили список из 300 человек и одним актом, с помощью политической амнистии, освободили всех. Тем самым, они проложили рубеж, после которого политзаключенных в стране быть не должно. Это тот самый случай, который мог бы быть применен и у нас. Тем более, сейчас состояние общества таково, что это будет воспринято позитивно на фоне победы в Нагорном Карабахе.
Рауф Оруджев
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.