Пятый корпус: Традиции (11)

Хотя тень смерти все время витала над узниками «пятого корпуса», но шли дни, месяцы, годы, и они втягивались в тюремную жизнь, которая имела свои традиции, охраняемые авторитетными заключенными-«законниками».

По обычной логике, казалось бы, на грани жизни и смерти должны были бы получать иной вес слова, поступки людей, должна бы происходить переоценка обычных ценностей. Человек вроде должен был бы очищаться чувством скорой смерти и становиться чище…

На деле ничего этого не происходило. Смертники, будучи вырваны не только из обычного человеческого общества, но и из привычной уголовной среды, конечно же, чувствовали тягу к человеческому существованию. И, не исключено, что, будучи в условиях, максимально приближенных к домашним, будучи часто посещаемыми родными и близкими, контактируя со священниками и врачами-психологами, они бы вышли на этот уровень осознания своего преступления, когда раскрытая дверь в вечность вызывает слезы раскаяния. Не случайно такой сильной, хотя и неглубокий след оставляло на них каждая встреча с родственниками, и запоминался каждый человечный поступок типа дачи надзирателем стакана воды умирающему…

Но в случае с «пятым корпусом» смертников практически полностью изолировали от внешней жизни, от любого напоминания о наружном мире (в 1994-97 гг. даже не разрешали иметь радиоприемник). А четыре сочившиеся сыростью осточертевшие стены, если что и напоминали, то только не волю, семью, раскаяние. Скорее, дни, проведенные в кампании уголовников в следственном изоляторе или «крытой» тюрьме, где царили тюремное «братство» и стремление не сдаваться и упираться до конца. Оттуда тоже уводили, и чаще всего, это тоже были невеселые минуты…

Вот этот мир, за неимением другого примера, и пытались скопировать и воспроизвести смертники «пятого корпуса». 

Здесь, среди заключенных, часть которых была «черной масти», профессиональными преступниками, сохранялось подобие воровского порядка, основанного на строгой иерархии.

Как и везде в местах лишения свободы, эта иерархия строилась на четком разделении на касты, или «масти», выражаясь на тюремном жаргоне-«фене». «Масти», в свою очередь, делились, на другие, более мелкие подгруппы. В основу такого деления ложились профессия, характер совершенных преступлений, свойства личности, сексуальная ориентация.

Наиболее привилегированную в тюремном сообществе «черную масть» составляют «воры». В отличие от обиходного языка, где слово «вор» означает человека, который тайно незаконно похищает чью-то частную собственность, в тюрьме это означает профессионального преступника, выполняющего «воровской закон». Смысла описывать то, что в него входит, я не вижу, т.к. это многократно уже описано в прессе и специальной литературе. 

В особом почете среди уголовников находятся т.н. «воры в законе», т.е. «коронованные» собранием таких же «воров в законе» («сходняком») преступники. Они являются высшими авторитетами в уголовном мире, зачастую – единоличными трактователями «поняток» во время «разборок» конфликтных ситуаций среди заключенных. В последнее время появилась тенденция только таких заключенных и называть «ворами», в то время как остальные составляют касту «черных заключенных». «Воров в законе», которым жаргон азербайджанских тюрем и местная пресса присвоила имя «лоту» (лоту Бахтияр, лоту Юнус и т.п.), в Азербайджане никогда не было много. Власти стремятся их физически истребить или, по меньшей мере, принизить их моральный авторитет.

Отмечу, что в основе «закона» лежит уважение «мастей», соблюдение и пропаганда «поняток» - основных понятий и неписанных правил поведения. Суммируя содержание «поняток», можно сказать, что ее содержанием является примерно такие же нормы поведения и общежития, что и на воле. Уважай товарищей; не ругайся матом без веских причин, но если это произойдет, ни в коем случае не затрагивай мужского достоинства и мать противника; разбирайся с конфликтами словами, а не кулаками; не воруй у ближних; помогай нуждающимся; уважай старших по возрасту, покровительствуй младшим; не доноси на товарищей и т.п. Однако эти нормы уголовниками распространяются только на своих («братву»), но не на «красную» и «голубую» масти.

Внутри «черной масти» есть и другие категории, общим для которых является соблюдение «закона» и уважение «законников». Именно на них лежит коллективная обязанность наблюдения за уголовным порядком в тюрьме (за «положением»). Кстати, от тюркского перевода термина «смотрящий» - бахан, и произошло популярное слово «пахан».

На вершине уголовной иерархии в конкретном корпусе или тюрьме стоит «смотритель общака», или просто «общак». В его персональную обязанность входит пополнение и распределение материально-денежного фонда заключенных – «общака», помогающего им выжить и обеспечить себе некоторые незаконные услуги. В камере, где хранится общак – «общаковой хате», обычно собирается подходящая компания блатных или «положенцев», то есть «смотрящих» за «положением».

Почти в самом низу этой пирамиды находятся «голубые» заключенные. Это пассивные гомосексуалисты и приравненные к ним по статусу («петухи», «обиженные», «пидоры», «фуфлошники», «крысы»). Это подлинные неприкасаемые, которым уже никогда не подняться со дна ни ступенькой выше.

Самую же низшую, «красную масть» составляют лица, сотрудничающие с тюремной администрацией, например, «суки» - внутрикамерные секретные агенты «кума» (начальника оперативной части), «погонники» (военные, бывшие сотрудники правоохранительных органов), «активисты» (участники разного рода самодеятельных объединений заключенных, инициированных администрацией), «козлы» (заключенные, занимающие в тюрьме некоторые официальные должности) и пр. В «закон» входит беспощадная борьба с «красной мастью», так как она выступает в среде заключенных с тех же позиций, что и администрация, мешают соблюдению «поняток». Учитывая отношение «черных» к «погонникам», последних обычно держат в особой колонии для бывших административных работников (в Азербайджане это колония №9). А в «пятом корпусе» для этой категории первоначально была отведена 125-я «системная» камера.

Однако в последнее время, в связи с появлением политических заключенных, большую часть которых составляют именно «погонники», отношение к «погонникам» стало более дифференцированным. В некоторых случаях бывших «погонников» даже пропускают в лидеры, правда, лишь на уровне камер. А к политическим «погонникам», видя в них борцов с властями, в целом относятся, если не с симпатией, то хотя бы нейтрально. В зачет «ментам» может пойти и «благородный мотив» преступления, например, убийство ради спасения чести семьи. Многое решает и материальное положение «погонника».

Необходимость в пересмотре этой части «поняток» возникла в конце 1995 - начале 1996 гг., когда в обычные «зоны» (колонии), как на заклание, поступили десятки политических «погонников» из числа сотрудников Отряда полиции особого назначения. Тогда, как рассказывают уголовники, «лоту Бахтияр» на сходке «воров» оценил такой ход властей как провокацию с целью расправиться со своими противниками руками уголовников – такие приемы часто использовались и в сталинское время, но прецедентов не было уже десятки лет. По решению «воров» уголовники не стали трогать политических «погонников» и приравняли их к «мужикам», с условием, что те будут уважать «понятки» и не станут вмешиваться в «воровские» дела. 

Наиболее ярко это проявилось, например, в ходе событий в Гобустанской тюрьме в январе 1999 г., когда группа политзаключенных захватила оружие и, открыв камеры, выпустила уголовников. Смотревший за «положением» в этой тюрьме лоту Юнус после короткого анализа ситуации приказал уголовникам вернуться в камеры, так как, по его мнению, это была «разборка» между бывшими и нынешними «погонниками», до которой «черным» заключенным нет дела. 

В результате в активные события были вовлечены всего около 35 человек из 500 заключенных этой «крытой» тюрьмы. Полезно также отметить, что среди заключенных, давших показания на суде в пользу следствия, преобладали «петухи», чем «черные» подследственные сильно возмущались: «Какие из них свидетели? Они же за пачку сигарет все, что хочешь, скажут!». В конце концов, один из «обиженных», проходивших по этому делу, пытаясь снять с себя абсурдное обвинение в государственной измене, как неотразимый аргумент, заявил: «Ну что же это за государство, которое могут свергнуть «обиженники»?!» По скамье подсудимых и в зале прошел смешок, и судьи, сдавшись, сняли с «обиженников» клеймо госпреступников...

Остальные заключенные попадают в категорию «мужиков», или в «серую масть». Для них обязательно соблюдение «тюремного закона», представляющего собой смягченный вариант «воровского закона». Например, в отличие от «воров», «мужикам» позволительно состоять в политических партиях и общественных организациях, проходить срочную службу в армии, иметь жен, семью, работать в государственной сфере, да и в «зонах» им не возбраняется работать на производстве, ни в коем случае не участвуя в руководимой властями различного рода общественной активности. При этом обязательным условием хороших отношений «мужиков» с «черной мастью» является уважение «мастей» и «поняток», а также пополнение «общака».

В период независимости в «пятом корпусе» появились специфические группы смертников, к которым «законникам» было трудно сразу определить свое отношение. 

Например, армянские боевики из Карабаха. По формальным признакам они были ровней большинству в корпусе, так как были осуждены за убийство при отягчающих обстоятельствах, да и воевали против того же государства и тех же «ментов», которых «блатные» ненавидели. С другой же стороны, они были врагами той нации, которую представляло большинство заключенных. 

Большинство смертников все же приняли армян за равных («на нас одно клеймо»), однако с оговоркой, что им не должна выделяться доля из «общака». Но одного из армян, т.н. «автобусного террориста», путем террористического акта зверски убившего в рейсовом автобусе десятки женщин и детей – а это считалось нарушением «поняток», не стал поддерживать никто – его презирали даже армяне.

В начале 1990-х трудно было определиться и с «погонниками». Некоторым из армейских офицеров, как говорят, в угоду «поняткам» определили место под нарами, а то и истязали до смерти. Гораздо сложнее было с погонниками, которые по своим преступлениям были убийцами «ради чести», «политиками» и т.п.

Некоторые «погонники» своим поведением заслужили уважение, не только не поддерживая администрацию, но и активно борясь с ее произволом. В отличие от «погонников», унижавшихся перед уголовниками, такие «демагоги» выжили и при этом заслужили к себе уважение. В результате их приравняли к «мужикам», хотя эти «погонники» так и не приняли волчьих законов преступного мира, воспринимая себя в качестве «случайных пассажиров» этого «поезда».

Отмечу, что по отношению к «поняткам» существует классификация заключенных по поведению. Например, «хорошие ребята» или «правильные арестанты» - это соблюдающие «понятки». В отличие от них, есть «быки», которые стараются каждый конфликт решать физической силой, «мутилы» - те, которые ради своих корыстных целей заведомо неверно толкуют «понятия», провоцируют конфликты между арестантами, «беспредельщики» - не признающие «поняток».

Специфика «пятого корпуса» вносила в «понятки» и их исполнение некоторые коррективы. Например, в отличие от «зоны» корпус имеет камерное содержание заключенных, причем перевод заключенного из одной камеры в другую строго контролировался администрацией. Соответственно, существовала возможность, чтобы та или иная камера («хата») безнаказанно «беспредельничала». Об этом периоде 1993-1994 гг. ветераны-смертники до сих пор вспоминают с содроганием.

«Петухи», которых отсадили в большую камеру №133, где они составляли заведомое большинство, из отверженных, которыми они были в своей предыдущей камере, сами превратились в садистов-истязателей («прессовщиков») и в реальную угрозу для тех заключенных, которых сажали в эту «пресс-хату». И «блатные» ничего с этим поделать не могли.

Однако, помимо простого (уголовного), был и т.н. «ментовской беспредел», когда надзор точно так же открыто пренебрегал элементарными писаными правилами обращения с заключенными. В результате этого, по некоторым данным, в «пятом корпусе» в 1994-98 гг. погиб примерно каждый третий смертник.

Из специфических традиций именно «пятого корпуса» можно упомянуть культивируемую в себе постоянную демонстративную готовность заключенных к расстрелу, которая уменьшилась, точнее сказать, притупилась, лишь через длительный период неисполнения смертных приговоров. Так как расправы происходили по строго определенным дням, по субботам и воскресеньям заключенные обычно соблюдали тишину. В «общаке» же в качестве «неприкосновенного запаса» всегда держали продукты для поминовения расстрелянных (после расстрела траур по казненным держали 40 дней).

Осталось добавить, что в Азербайджане куда меньше уважают «понятки», чем в России. Кроме того, многократно сидевшие на особом и строгом режиме заключенные («особняки», «строгачи») лишь посмеиваются над доходящими до идиотизма «приколами», которые царят среди амбициозных «малолеток». Если в «малолетке», например, считают «опортаченным» весь сахар в сахарнице, если кто-то пошел на «север», забыв закрыть крышку сахарной посудины, то «строгач» может, например, съесть сахар или хлеб с пола. Надо только успеть сразу объявить, что пища «на газетку упала». И хотя никакой «газетки» и в помине нет, но со строгача не «спросят». Пользуясь этим, «строгачи» в тюрьмах успешно «греются» той пищей, которую «малолетки» считают «опортаченной» и бракуют.

Необходимость выживания вообще существенно снизила планку запретного. Например, в «пятом корпусе» заключенные копались в туалетном «очке», доставая случайно упавшие туда ложки, кружки, обмылки. Хорошенько вымыв, их снова пускали в дело, хотя где-то в «малолетке» или в России за такое можно было бы попасть в «обиженники».

В целом основные воровские «понятки» при всей их жестокости, были продиктованы необходимостью выживания и помогали «арестантам» выстоять против «беспредела», голода, болезней. Многим из них эта арестантская солидарность реально спасла жизнь. 

Эльдар Зейналов

Продолжение:

Пятый корпус: Общак и его смотрители (12)

http://eldarzeynalov.blogspot.com/2015/06/12.html

Пятый корпус: Был ли мораторий?.. (10)

Повелось считать, что якобы со сменой власти в июне 1993 г., новый лидер страны Гейдар Алиев установил неофициальный мораторий на исполнение смертных приговоров. И действительно, с его приходом к власти никого уже больше не расстреливали. Но при этом остаются без ответа несколько вопросов, весьма существенных для понимания этой позиции властей, того, было ли это сознательным актом или стечением обстоятельств.

А именно: период между первыми и вторыми президентскими выборами Г.Алиева характеризуется усилением войны с преступностью. Правительственная пропаганда преподносит это как борьбу с хаосом, унаследованным от прежнего правительства, одну из главных заслуг лидера страны.

Тюрьмы набиты преступниками, в следственных изоляторах спят в три очереди, от перегруженности в камерах свирепствует туберкулез. Подсудимыми забиты все залы Верховного Суда, преступники месяцами ждут свой очереди на суд. Общественное мнение стабильно поддерживает смертную казнь, и смертных приговоров выносится все больше и больше. Да и у соседей смертная казнь еще в ходу – в России, Грузии, не говоря уже об Иране. Мораторий как-то не вписывается своим гуманизмом в эту картину глобальной борьбы с преступностью.

Но ведь Азербайджан стремился в Совет Европы? Да, действительно, еще Эльчибей высказывался за членство в СЕ. Но тогда тем более имелся смысл широко разрекламировать такой смелый шаг, как мораторий. Мы же не видим упоминаний о моратории в отчетах самой озабоченной смертной казнями организации – «Международной Амнистии». Так, в июне 1994 г. МА сообщала, что «в Азербайджане сохранена смертная казнь... смертные приговоры регулярно выносятся... сообщений о казнях не поступало»[1]. 

Кроме того, тема членства в СЕ стала актуальна лишь в июне 1996 г., когда Азербайджан получил там статус специального гостя. А в 1993-1994 гг. идея членства страны в СЕ выглядела фантастикой.

И потом: мораторий на казни понятен, а что, и на помилования тоже был наложен мораторий? Ведь суды штамповали смертные приговоры, пятый «корпус смертников» Баиловской тюрьмы наполнялся все новыми и новыми жильцами, но при этом никто не рассматривал ходатайств о помиловании. Да и кому было их рассматривать? Старая комиссия по помилованию при президенте со сменой власти «приказала долго жить», а новая не была создана вплоть до мая 1995 г. 

А без рассмотрения ходатайств не могло идти и речи о расстрелах, т.к. исполнению смертного приговора должен был предшествовать подписанный президентом отказ в помиловании. Первое помилование смертников при Г.Алиеве состоялось лишь в декабре 1995 г. Семь смертников помиловали, прошения других не удовлетворили, но при этом президент не подписал и отказа в помиловании. Вот с этого момента и можно, в принципе, с большой натяжкой говорить о неофициальном моратории. 

Причем о моратории настолько неофициальном и засекреченном, что о нем не знал даже персонал «корпуса смерти». По 2-3 раза в год расстрельный подвал приводился в порядок, подготавливаясь к очередной серии расстрелов. И отнюдь не случайно, что после 1993 г. первый раз о подвале вспомнили вскоре после воссоздания Комиссии по помилованию. Видимо, исполнители ожидали работу. Не знали о моратории и сами смертники, каждый раз готовясь после таких ремонтов к худшему. В прессе 1996-1997 гг. тоже несколько раз появлялись ложные публикации о расстреле тех или иных политических заключенных, и в опровержениях властей никогда не фигурировал факт «моратория».

Один из смертников, бывший не в ладах со старшиной, вспоминал, как после одного из приготовлений подвала, во время техосмотра старшина не выдержал и заявил ему: «Скоро вам крышка! А тебя я сам буду с удовольствием расстреливать!» Поэтому некоторые из смертников вплоть до февраля 1998 г. держали под рукой свежий комплект нижнего белья, чтобы всегда быть готовым к худшему...

Даже в 1997 г., в специальном отчете «Международной Амнистии» по смертной казни в Азербайджане, не упоминается о каком-либо объявленном моратории: «Официальные источники сообщают, что в стране не было исполнений с 1993 г., и что президент Гейдар Алиев в последние годы регулярно пользовался его конституционными полномочиями для отмены смертных приговоров... Хотя казни в прошлые годы были остановлены, но не смертные приговоры... Согласно официальным источникам, казней не было с 1993 г., когда президент Гейдар Алиев пришел к власти». 

Поэтому среди рекомендаций МА в этом отчете было: «официально объявить мораторий на все казни»[2]. Понятно, что эта рекомендация была продиктована неопределенностью ситуации, в которой вполне могли восстановиться расстрелы.

В целом ситуация 1993-1995 гг., когда смертников не только не казнили, но и не миловали, порождает обоснованное подозрение, что о смертниках... просто забыли. На самом деле, с учетом политической ситуации этого времени, с военными неудачами в Карабахе, открытой борьбой с оппозицией и «подковерной» - внутри самого правящего тандема президент - премьер-министр, едва ли до решения этих вопросов доходили руки. Особенно в условиях, когда единоличный лидер занимался всем сам. Смертники сами напомнили о себе, осуществив побег в 1994 г., после чего, разобравшись с очередной попыткой государственного переворота, власти занялись «улучшением» демографической ситуации в корпусе, устроив смертникам «пресс».

Ситуация несколько разрядилась лишь к весне 1995 г. – после поражения вооруженных оппонентов президента. Тогда, когда государственные структуры уже были очищены от людей бывшего премьер-министра Сурета Гусейнова, и сформировалась новая Комиссия по вопросам помилования. 

Есть даже мнение, что непосредственным толчком к созданию Комиссии послужило освобождение в мае 1995 г. пленных армян, осужденных судами Азербайджана за общеуголовные преступления. Армяне требовали освободить своих сородичей-смертников, азербайджанцы обоснованно возражали, что они не пленные, а уголовники, приговоренные к высшей мере наказания, что их просто так освободить нельзя. Но это все-таки произошло в мае 1996 г. Оппозиция уже после пустила слух, что перед этим их помиловали секретным указом президента (во всяком случае, освобожденный вместе с ними русский наемник В.Луговой был в этот период официально помилован). Власти это отрицают. Но определенно, два помилования смертников-азербайджанцев создали фон, на котором освобождение смертников-армян прошло относительно безболезненно для имиджа властей. 

Другая версия - о моратории как части подготовки к членству в Совете Европы вызывает у меня аналогии с нашими соседями по Южному Кавказу. 

Грузинские правозащитники рассказывали мне, что и у них несколько лет смертников не расстреливали – «о них забыли, не до них было». Потом, в ходе дискуссии о членстве в СЕ, вдруг кто-то вспомнил о том, что одним из требований этой организации является отмена смертной казни. «Как? А что, такой-то и такой-то осужденные преступники будут жить?» - закипели страсти в прессе. И вот, в 1997 г. в Грузии на короткий срок возобновились смертные казни, после чего не расстрелянных смертников помиловали.

В Армении, в отличие от Азербайджана, о моратории говорили вслух, объясняя это, правда, тем, что в стране якобы нет ни исполнителей, ни оборудования (!) для расстрелов. В период дискуссии об отмене смертной казни, что было обязательством перед СЕ, самым эмоционально «сильным» также был довод, что конкретные смертники, которые устроили расстрел в армянском парламенте, жить не должны. Согласно общественному мнению и публичным выступлениям, их нужно было казнить перед полной отменой смертной казни. Лишь в апреле 2003 г., под сильным давлением СЕ, смертную казнь в Армении в апреле 2003 г. отменили, но... смертные приговоры оставили в силе для 42 заключенных, приговоренных к ней до этого решения. Эта ситуация, совершенно дикая с точки зрения логики и права, разрешилась в августе 2003 г. решением президента Армении о замене всем этим заключенным расстрела пожизненным заключением.

У нас же в Азербайджане после первых разговоров о СЕ были расстреляны 8 смертников. 

Таким образом, предстоящее членство в СЕ обычно подстегивает к действию сторонников смертной казни, чтобы свести счеты «хотя бы вот с этими» смертниками. Едва ли в Азербайджане рассуждали по-другому. Возможно, именно этим объясняются жестокости в обращении со смертниками в 1994-1995 гг., когда без всяких исполнений вымерло в несколько раз больше заключенных «пятого корпуса», чем было расстреляно.

В принципе, обе версии совместимы, если принять, что с февраля 1993 г. до октября 1994 г. о смертниках забыли, затем вспомнили из-за побега, а уже потом – в связи с армянами ли, с членством ли в СЕ, восстановили практику помилования. А уже с декабря 1995 г., сильно уменьшив к тому времени «население» пятого корпуса, установили неофициальный и очень шаткий «мораторий» на казни, давший стране «пропуск» в СЕ. 

Эльдар Зейналов

Продолжение:

Пятый корпус: Традиции (11)

http://eldarzeynalov.blogspot.com/2015/03/11.html

[1] Международная Амнистия. "Азербайджан. Заложники в контексте карабахского конфликта - последние сведения" (июнь 1994 года; индекс МА: EUR 55/12/94 RUSSIAN)

[2] Amnesty International. Azerbaijan: Time to abolish the death penalty (EUR 55/002/1997, 01/03/1997)

Пятый корпус: Непокорные братья (9)

"Кормушка"

Исполнители подошли к 121-й камере, где содержались два родных брата Бейляр и Гардашхан, и приказали одному из них подать руки в кормушку. Тот отказался, его поддержал и другой. Братья решили не выходить из камеры и громко кричали, что их дело было неправильно рассмотрено, и на их многочисленные жалобы даются необоснованные ответы. Требовали начальника тюрьмы и прокурора.

Тем, уже прошедшим в подвал, доложили. Из подвала вышли недовольный «хозяин» тюрьмы Рагиф Махмудов и прокурор по надзору Сархад Рамизов (имена изменены). Уговоры, что уже поздно, что приговор утвержден, и сегодня должен быть приведен в исполнение, не сработали. Братья в отчаянии разбили лампочку, плеснув на нее кружку воды, вероятно, в надежде, что ток от оголенных проводов будет бить тех, кто притронется к мокрой штукатурке. Окно завесили одеялом и спрятались в «мертвой зоне» по углам. Камера погрузилась во мрак. На призывы подойти к кормушке братья ругались, грозились, бросались металлическими мисками и ложками.

Но братья жаловались не только на сам приговор. По словам армян, они обзывали исполнителей «бинамуслар» (бесчестные) и требовали расстрелять смертников-армян раньше них или хотя бы убрать их из корпуса на время расстрела, чтобы не умирать «на глазах у врагов», которые тогда содержались в камере №126, почти напротив их камеры: «Пошлите нас лучше на фронт, пусть нас там армяне убьют!» Даже спустя семь лет, смертники-армяне, которые тогда уже чувствовали себя частью блатного сообщества, не считали, что в этой последней святой просьбе приговоренных содержалось что-то для них оскорбительное («все мы были с одинаковым клеймом!») и с возмущением отзывались лишь о дальнейших действиях палачей.

Те, опасаясь, что у отчаявшихся братьев может оказаться какое-либо оружие, побоялись войти вовнутрь (двери в корпусе смертников одинарные, без второй, решетчатой). По словам бывшего смертника-очевидца, «с этого момента началось что-то ужасное и невообразимое. Работники тюрьмы не решились открыть двери камеры. Поэтому они через окошко-«кормушку» забросили в камеру шашку со слезоточивым газом. Однако «кормушку» не закрыли, и газ распространился по всему корпусу. Несмотря на это, братья отказывались выйти из камеры и поклялись умереть вместе. Через окошко в двери камеры начали стрелять вовнутрь. Я успел насчитать около 40 выстрелов»… Армяне насчитали 36 выстрелов. 

«Когда к первому исполнителю присоединился еще второй, сосчитать количество выстрелов было невозможно. Был слышен шквальный огонь».- продолжает Смертник. – «Корпус был превращен в настоящий полигон. Исполнители даже боялись просунуть руку в камеру». Исполнители то стреляли, то принимались вновь уговаривать братьев выйти. Прекращали обстрел и отходили от дверей, потом тихо подкрадывались и вновь стреляли, стараясь застать братьев врасплох. В темной камере с разбитой лампочкой гремели выстрелы, неслись проклятия. Весь корпус был загазован.

Братья обращались к другим смертникам за поддержкой, требуя, чтобы те подняли «хипеж» - кричали, били мисками по дверям. Но все помалкивали, понимая, что бунт может им дорого обойтись. Наоборот, многие, вроде фаталиста Феди, уговаривали их не сопротивляться и выйти из камеры...

Наконец, около двух часов дня, поняв, что так они ничего не добьются, один из сотрудников корпуса вышел наружу, вроде бы намереваясь стрелять через окно (говорят, что и стрелял!). Двое исполнителей караулили у «кормушки» Но в маленьких камерах типа 121-ой подстрелить кого-то через окно, тем более занавешенное, было достаточно сложным делом. Мешали жалюзи на окне, три ряда решеток, наконец, верхний ярус нар, который перекрывал сектор обстрела. Да и выстрелы на открытом воздухе могли привлечь внимание жильцов окружающих тюрьму домов.

Поэтому, просунув через жалюзи и решетку длинную трубу, надзиратель начал долбить ею по металлической сетке, натянутой поверх решетки, пока не прорвал ее и не сорвал с окна одеяло. В камеру ворвался узкий луч света. В этот момент у одного из братьев сдали нервы, и он бросился в другой угол. Этого и ждали. Беднягу (некоторые полагают, что это был Бейляр) настигла пуля, и он со стоном упал на пол. Увидев это, второй брат с криком «я тоже умираю с тобой», обнял стонущего брата, и оба затихли под градом пуль. Рассказывают, что офицер Ш. со зла выпустил в раненого Гардашхана целую обойму из своего пистолета…

Оставив в камере агонизирующих братьев, которые некоторое время сильно, на весь корпус хрипели, исполнители подошли к 125-й «хате» по соседству с «подвалом». Заключенного Салмана уговаривать выйти не пришлось – психологически он уже был готов после расстрела подельника, да и был напуган зверской расправой. Поэтому, когда Саладдин открыл кормушку и уважительно подозвал Салмана: «Салман-бей, иди!», тот не замедлил подать руки в кормушку. Вышел в коридор, по обычаю одетый во все чистое (он специально хранил на этот случай новую футболку лимонного цвета). Коротко попрощался с корпусом, пожелав всем избежать смерти. Всем, кроме «общака» Рамиза (имя изменено), с которым у него была «разборка». Он выкрикнул нецензурное ругательство в его адрес и ушел в подвал, дверь которого располагалась в паре метров от его камеры. Салмана увели, и из подвала раздалось несколько глухих выстрелов. Говорят, их было всего два – смертельный и контрольный. 

Это было последним смертным приговором в Азербайджане, приведенным в исполнение. Но, к сожалению, не последней насильственной смертью в «пятом корпусе».

Я был в 121-ой камере, естественно, не снабженной мемориальной доской. Семь лет спустя, эта небольшая камера примерно 2х2,10 м с двухэтажными нарами, с отремонтированным туалетом, не производила зловещего впечатления. На чисто выбеленных стенах уже не осталось следов пуль, которые «украшали» их еще долгое время после казни. Непроизвольно, оторвавшись взглядом от лиц содержащихся там заключенных, смерил взглядом траекторию полета пуль из «кормушки». На секунду стало жутковато… Впоследствии, в 2004 г. по настоянию Совета Европы эту камеру расширили в 1,5 раза за счет соседней и превратили в 4 –местную.

Но вернемся к свидетельству очевидцев: «За то, что убитые братья доставили им неудобства, надзиратели унесли их трупы не на носилках или одеялах, а схватив за ноги, уволокли в подвал корпуса». В соседних с подвалом камерах был слышен глухой стук, когда их сбросили вниз в подвал, как мешки с картошкой – сначала Гардашхана, потом Бейляра. Старшина корпуса Саладдин, пока палачи тащили казненных, кричал остальным смертникам: «Смотрите, так надо тащить собак!» Подразумевалось, что каждого арестанта, кто окажет сопротивление, будет ожидать такая же участь. Весь коридор был в крови. 

Как вспоминал много лет спустя один из смертников, сидевший в одной с Салманом камере №125, Николай Шурупов (в настоящее время уже умерший), головы казненных явственно стучали по ступенькам, когда их стаскивали в подвал: «Данг, данг, данг!». Вскоре послышался звук подъехавшей автомашины, и трупы увезли.

Вход в расстрельный подвал

Как ни старались работники тюрьмы, но эту часть коридора от крови до конца так и не отмыли, и она еще долго притягивала взоры заключенных во время утренних поверок. 

Залитую кровью камеру №121 отмывали водой из ведер. Одного из надзирателей от вида «кровавой бани» стошнило прямо в коридоре. Приведенный в корпус для уборки «баландёр» плакал и отказывался мыть камеру...

Единственно, кто был доволен – это Сиявуш Атакишиев, которого буквально за день до расстрела перевели из 121-ой камеры в другую. Это не было случайностью: начальство заранее знало, кого расстреляют, и видимо, хотело заранее исключить любое проявление солидарности с обреченными. Но получилось к лучшему, иначе бы при той бойне, которую устроили исполнители, пристрелили бы и Сиявуша…

Следует отметить, что ввиду того, что была нарушена процедура казни, братья смогли рассмотреть в кормушку или же опознать по голосу двоих исполнителей и громко называли их по имени. Одного из них через щель в двери видели с пистолетом в руках и другие свидетели. С тех пор про них узнали все в «пятом корпусе» и даже годами позже передавали их имена все новым и новым поколениям смертников. Но, несмотря на очевидный «прокол» в работе и непрофессионализм, оба исполнителя остались на работе в тюрьме. Правда, одного из них смертники выжили-таки из корпуса. Когда он вновь появился на смене после расстрела, его обругали, освистали и забросали посудой, так что он сбежал и больше в корпусе не показывался. Однако второй – Захар (имя изменено) даже был повышен по службе по старшины корпуса. Если я не называю здесь их имен, то лишь потому, что они и в самом деле были лишь исполнителями – и в прямом, и в переносном смысле, а виновником этой кровавой трагедии, несущим основную ответственность за то, что происходило, были те, кто подписал документы об исполнении приговора, и начальство тюрьмы.

…Кстати, именно про братьев, бывших земляками Исы Гамбара, подписавшего отказ в их помиловании, среди смертников ходили слухи, что они в ходе какой-то деревенской «вендетты» зверски убили целую семью дальних родственников Гамбара (девять человек, включая детей!). Эта родственная связь якобы и послужила причиной того, что смертный жребий пал именно на них. Может быть, и так...

Трагедия имело продолжение. Три года спустя родители Бейляра и Гардашхана были приг­лашены в Аппарат Президента, где им было объявлено о несправедли­вости отказа в помиловании этих лиц. При этом отцу Б.Кязимова власти якобы предложили представить иск в отношении А.Эльчибея и И.Гамбара. Во время президентских выборов 2003 г., отец казненных вновь обратился к властям с требованием наказать И.Гамбара (Эльчибей к этому моменту уже умер). Может быть, и на сей раз подсказали...

При всем моем сочувствии к идее внести ясность в вопрос выбора заключенных для последних расстрелов, не хочу сбрасывать с счетов, что за год власти Народного Фронта были расстреляны по законным приговорам всего 8 человек. В то же время за один только 1995 г. без всяких приказов об исполнении и расстрелов было абсолютно незаконно замучено в 6 раз большее количество смертников, причем методами, на которые в Уголовном Кодексе найдется не одна статья. Поэтому полные пафоса статьи в правительственной прессе, обличающие «негуманность Гамбара и Эльчибея», сильно фальшивят, когда разговор заходит, о наступившей позднее «эре гуманизма». Возможно, что именно поэтому власти и не решились дать ход иску против И.Гамбара...

Подозрительную роль в расстрелах играл старшина Саладдин (имя изменено). Упорные слухи о том, что он сам якобы был исполнителем, кем-то были доведены до сведения его сына, который тоже работал в тюремной системе. Видимо, состоялся тяжелый семейный разговор, который надолго выбил старшину из колеи. Саладдин, придя в корпус, пытался убедить авторитетных заключенных, что его роль заключалась лишь в заковывании рук жертв в наручники и доведении их до подвала, где их уже ждали исполнители. Но у тех сомнения все же остались…

Осталось добавить, что Акиф Мамедов - девятый смертник, которому было отказано в помиловании во время Народного Фронта, содержавшийся в камере №131, не дожил до казни 15 дней. Он был тяжело болен, и если верить позднейшим публикациям в официозе, то его здоровье подкосило постоянное ожидание казни.

Свидетель вспоминает: «До сегодняшнего дня помню, в тот день на смене был контролер Намиг. Акиф с трудом дозвался его и попросил стакан холодной воды. Контролер из жалости исполнил его просьбу. Выпив воду, примерно через 10 минут Акиф скончался. Если бы Акиф Мамедов дожил бы до дня исполнения приговора, то, несмотря на болезнь, он все равно был бы расстрелян. Если расстреливают с рождения глухонемого человека (имелся в виду смертник Ислам.- Э.З.), значит, ни для какого больного не делается исключения. В демократических, цивилизованных странах, больного осужденного вначале полностью излечивают, а уже затем расстреливают. Нашему государству даже до такого «гуманизма» еще очень далеко. Если нужно, т.е. если наступила дата приведения приговора в исполнение, то больного могут расстрелять прямо на койке».

Эльдар Зейналов

Продолжение:

Пятый корпус: Был ли мораторий?.. (10)

http://eldarzeynalov.blogspot.com/2015/03/blog-post.html

Назад в СССР

В Азербайджане комментируют дело о признании "роспуска СССР неконституционным", которое находится в Европейском суде

14.03.2015 Э.РУСТАМОВА, Н.КАРУ

"Само событие произошло до того, как составлявшие СССР республики ратифицировали конвенцию Европейского комитета по правам человека (ЕКПЧ).

Соответственно, жалоба не подпадает под временную юрисдикцию Европейского суда по правам человека.

Исключение делается для преступлений против человечности и нарушений, имеющих продолжающийся характер, но распад Союза был однократным актом.

Так прокомментировал для echo.az глава Правозащитного центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов инициативу жителя Тольятти Дмитрия Третьякова, который через суд пытается восстановить Союз.

Иск о признании "роспуска СССР неконституционным" уже лежит в Европейском суде по правам человека.

Коротко смысл жалобы вот в чем: по советскому законодательству выход республик из состава СССР возможен только после проведения референдума в каждой из них.

В большинстве же республик, утверждает Третьяков, волеизъявления народа не спрашивали вовсе, а в Украинской ССР референдум проводился c нарушениями. А значит, юридически Союз жив (МК).

"26 декабря 1991 года палата Совета Республик Верховного Совета СССР под председательством казахского писателя и народного депутата Алимжанова от имени всего советского правительства приняла декларацию о создании СНГ и ликвидации СССР.

Эта палата создана временным законом в переходный период, она отсутствует в Конституции СССР, она незаконна. А значит, вне закона и сам роспуск СССР, - приводит еще один аргумент Дмитрий.

Сперва он хотел было разобраться с родной историей в собственной, хоть и возникшей не по закону стране. Но в рассмотрении иска ему последовательно отказали в Конституционном и Верховном суде. Объяснили: мол, оспариваемые акты не затрагивают права и свободы заявителя.

Д.Третьяков не понимает, почему не затрагивают, ведь, например, он хотел бы жить в СССР. Теперь он ждет, что скажут в Страсбурге.

С помощью Европейского суда по правам человека он планирует добиться проведения референдума. Истец понимает, что суд не признает его правоту, но надеется внести изменения.

"Не тешу себя иллюзиями - тот Союз мы уже не вернем. Но можем создать что-то новое. Если мы хотим строить демократическое государство, нужно дать возможность высказаться всем гражданам", - говорит он.

По мнению Э.Зейналова шансы на рассмотрение ЕСПЧ данного дело равняются нулю.

"Кроме того, еще до распада Союза все республики СССР приняли свои акты о независимости, например, Азербайджан, утвердил Конституционный акт о государственном суверенитете от 18 октября 1991 года.

Помимо этого, есть и другие критерии приемлемости жалобы европейского суда, которым это заявление не отвечает. Например, надо доказать, что заявитель лично является жертвой нарушения (ratione personae).

В данном случае, какой-нибудь москвич Дмитрий или казах Алимжанов едва ли сможет доказать, что отделение Азербайджана или Литвы ударило лично по ним.

Поэтому шансы, что эту жалобу вообще рассмотрят по существу, а не отклонят сразу же как неприемлемую, нулевые", - сказал Э. Зейналов.

В интервью echo.az лидер Социал-демократической партии Азербайджана Араз Ализаде назвал данную инициативу россиянина глупым поступком.

"Подобные иски - только курам на смех. Прошло свыше 20 лет, а человек только сегодня поднимает вопрос о нарушении прав народа.

Что касается развала Советского союза, то это рук дело Горбачева, Ельцина, Кравчука, Шушкевича. Ответьте мне, если первые три страны вышли из состава Союза, что должны были сделать остальные? Естественно, незамедлительно признать свою страну независимой, что все сделали.

Конечно, перед этим было объявлено о проведении референдума, и некоторые республики согласились выйти из Советского состава, а кто-то отказался.

Например, в Азербайджане сказали, нет, так как боялись потерять Карабах, но, к сожалению, этого нам не удалось избежать.

Лично для меня конец Союза наступил, когда на конгрессе СССР оппозиционеры со всех республик подготовили новый союзный договор, согласно которому страны-участники сохранят экономическое пространство, но все должны были объявить о суверенитете.

Разделение экономического поля означало бы падение материального уровня всего Союза.

Сегодня ни одна республика до сих пор не прервала экономическое сотрудничество с бывшими членами Союза, но и с точки зрения финансовой успешности не встала на ноги", - сказал он.

http://echo.az/article.php?aid=80390

Кто вернет жилье, потерянное из-за стихийного бедствия?

Вернуть себе дом смогут только те, кто ранее застраховал свое жилье

13.03.2015 Дж.АЛЕКПЕРОВА

"В Азербайджане законодательно государство не должно возмещать гражданам ущерб, нанесенный стихийными бедствиями. Поэтому если в случае природной катастрофы гражданин останется без жилья, то, к сожалению, новый дом государство ему не предоставит. Поэтому очень важно, чтобы граждане страховали свои квартиры, дома...". Об этом заявил echo.az юрист Эльчин Гамбаров.

По его словам, в случае стихийных бедствий государство лишь оказывает необходимую первую помощь, то есть обеспечивает палатками, едой, медикаментами, медпомощью и т.д.

"Но, к сожалению, новых домов, люди не получают. Конечно, бывают и исключительные случаи, но они крайне и крайне редки".

"Аналогичное происходит и в случае пожарав. Если же дом разрушился по халатности строителей, то необходимо подавать в суд на строительную компанию", - ответил он.

В свою очередь, как сказал echo.az глава Правозащитного центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов, на Западе широко распространено страхование жилья, жизни, недвижимости, в то время как у нас, наоборот, особенно это касается домов.

"Был случай, когда лет пять назад жители Куринской зоны попали под затопление и остались без жилья. Естественно, жилье было не застраховано, и они фактически оказались на улице.

Тогда население подняло вопрос об ответственности правительства за то, что вовремя не построены дамбы, чтобы наводнения не случилось или последствия его были не столь убыточными.

Действительно, правительство должно было предусмотреть возможность разлива реки и принять меры. Тогда на уровне общественных организаций удалось доказать этот факт, и люди получили от государства компенсации, правда, не все и не в полной мере", - отметил он.

По его словам, например, наводнение государство может предсказать, поэтому если гражданин теряет свое жилье в случае таких видов стихийных бедствий, люди могут потребовать компенсацию.

"Кроме того, государство имеет монополию на проведение сейсмологических и других исследований. Например, Загатальская зона считается сейсмичной. Поэтому государство должно советовать людям не строить дома в особо сейсмичных частях или запретить строительство высокоэтажных домов. И естественно, заранее рассказать о возможных последствиях. Одним словом, государство должно нести ответственность, если люди остались без жилья в таких случаях", - отметил он.

Между тем обязательное страхование недвижимого имущества регулируется I главой особенной части закона Азербайджанской Республики "Об Обязательном страховании".

Обязательное страхование недвижимого имущества применяется с целью возмещения ущерба, причиненного в связи с повреждением, уничтожением или иной утратой недвижимого имущества в результате пожара или других обстоятельств.

В этих целях обязательным является страхование принадлежащих физическим и юридическим лицам строений, жилых и нежилых помещений, жилых домов и зданий, квартир, а также государственного имущества, перечень которого устанавливается соответствующим органом исполнительной власти.

Обязательное страхование жилых зданий, жилых домов и квартир предоставляет гарантию на ущерб, причиненный их конструктивным элементам, помещениям, в том числе дверным и оконным конструкциям, включая стекла, трубам систем водоснабжения, канализации и газоснабжения, а также тепловой системы, проводам связи, электрическим и иным проводам, элементам украшения, в том числе всем видам внешних или внутренних штукатурных работ, стенам, потолку и полу.

Недвижимое имущество, построенное в местах, не разрешенных законодательством Азербайджанской Республики, недвижимое имущество в отношении которого имеется решение о сносе, принятое государственными органами или органами местного самоуправления, недостроенное или находящееся в аварийном состоянии недвижимое имущество не подлежит обязательному страхованию (isb.az).

Тем временем компании-участницы Бюро по обязательному страхованию в феврале 2015 года заключили более 14,1 тыс. договоров по обязательному страхованию недвижимости. Как сказано в сообщении бюро, 13,488 тыс. договоров было заключено по обязательному страхованию недвижимости, а 712 - по страхованию гражданской ответственности при использовании недвижимого имущества.

"Премии по страхованию недвижимости составили 3807506 манатов, по страхованию гражданской ответственности - 49200 манатов. По сравнению с аналогичным показателем прошлого года число контрактов по обязательному страхованию недвижимости сократилось на 7%, а по страхованию гражданской ответственности выросло на 75%", - сказано в сообщении.

В сообщении сказано, что 76,03% заключенных договоров приходится на долю страхования жилых домов и квартир, 0,42% - административных зданий, 23,55% - других объектов недвижимого имущества.

Также в феврале компаниями заключено 58 страховых договоров на обязательное страхование пассажиров на 11002 маната. Страхование пассажиров год к году выросло в 5,8 раза (Fineko/abc.az).

Кстати говоря, сейчас в РФ, если гражданин теряет жилье из-за природной катастрофы, средства на его восстановление выделяет государство. Например, после наводнения на Дальнем Востоке в 2013 году из бюджета было выделено 40 млрд. руб.( 675 357 391 маната).

А теперь, по новым правилам, новое жилье смогут получить только те, кто застраховал старое. Они смогут либо получить страховку, либо отказаться от нее в пользу бюджета и получить жилье от государства (РБК).

Те, кто не купит страховку, смогут рассчитывать только на жилье по договору социального найма, которое нельзя будет ни продать, ни приватизировать. По оценке первого зампреда правления СОГАЗа Николая Галушина, страховка будет стоить 1-2 тыс. руб. (17-34 маната) в год.

Принятый в первом чтении законопроект устанавливает лишь общие рамки, что именно будет покрывать страховка, на что смогут рассчитывать граждане в случае потери жилья. А будут ли граждане платить полную сумму страховки или разделят траты с местными бюджетами, предстоит решить регионам.

http://echo.az/article.php?aid=80292

Необходимо развивать альтернативные меры наказания и внедрить службу пробации

Вчера в Баку прошла презентация проекта "Поощрение использования альтернатив тюремному заключению в странах Южного Кавказа"

11.03.2015 Дж.АЛЕКПЕРОВА

Вчера в Баку прошел "круглый стол" на тему: "Нынешняя ситуация применения санкций, не связанных с тюремным заключением в Азербайджане^ и перспективы развития службы пробации". Мероприятие проходило в рамках проекта "Поощрение использования альтернатив тюремному заключению в странах Южного Кавказа", финансируемого Фондом демократии Организации Объединённых Наций (ФДООН / UNDEF).

Основные цели проекта заключаются в содействии более широкому применению альтернативных санкций и мер, особенно в отношении уязвимых групп - женщин и несовершеннолетних правонарушителей в Азербайджане, Грузии и Армении.

В мероприятии приняли участие региональный директор организации "Международная тюремная реформа" (PRI) Цира Чантурия, заместитель председателя национального агентства пробации Грузии Теймураз Маградзе, председатель общественного объединения "Наблюдение за местами лишения свободы" Кямиль Салимов, глава Правозащитного центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов, руководитель Группы мониторинга прав женщин ПЦА Залиха Тагирова, представители омбудсмена, Пенитенциарной службы Министерства юстиции АР и другие.

Как заявила в рамках презентации проекта "Содействие применению не тюремных санкций на Южном Кавказе" региональный директор организации "Международная тюремная реформа" (PRI) Цира Чантурия, вышеуказанный проект поддерживает дальнейшее более широкое использование общественно-полезных работ в качестве альтернативы тюремному заключению по всей территории Южного Кавказа, с одной стороны, а также применение условно-досрочного освобождения в качестве механизма для досрочного освобождения.

В случае Азербайджана, проект также предусматривает перспективы содействия развитию службы пробации. "Если вашу страну заинтересует данная инициатива, то Грузия, в которой служба пробации действует уже 15 лет, готова поделиться опытом", - отметила она.

По ее словам, в Грузии более 10 тысяч заключенных, если быть точнее, порядка 200 заключенных на 100 тысяч населения. И в рамках действия службы пробации, многие заключенные освободились условно досрочно, другие получили альтернативные меры наказания, не связанные с лишением свободы.

В основном, конечно, альтернативные меры направлены в отношении несовершеннолетних и женщин. Прежде чем создать службу пробации в Грузии, велись интенсивные переговоры с правительством. Что касается финансовой стороны вопроса, то можно заметить, что содержание одного заключенного в конечном итоге обходится гораздо дороже.

Далее свою презентацию "Нынешняя ситуация применения не тюремных санкций в Азербайджане" представил независимый эксперт Рамиль Искандерли. Согласно официальной статистике 2013 года, в Азербайджане самыми распространенными видами альтернативного наказания являются: штрафы, исправительные и общественные работы.

Законодательство нашей страны предусматривает данные меры наказания, но в дополнении было бы хорошо задействовать и службу пробации. На сегодняшний день для нашей республики она нова, и необходимо изучить опыт и рекомендации других стран в этой сфере.

Соответственно, есть необходимость вести просветительскую работу в этом направлении. "Хочу заметить, что в нашей стране 1787 осужденных освободили от уголовной ответственности и назначили альтернативные меры наказания.

В Азербайджане альтернативные меры наказания больше охватывают несовершеннолетних и женщин, нежели всех остальных. По неофициальным данным, в стране 139 заключенных на 100 тысяч населения", - добавил он.

В рамках мероприятия эксперты в качестве примера по развитию службы пробации также затронули опыт Норвегии, который в мире считается довольно успешным. Все участники "круглого стола" отмечали необходимость успешной интеграции бывших заключенных в общество. Дело в том, что многие из них, отбыв наказание, возвращаются фактически в никуда.

Как заявил председатель общественного объединения "Наблюдение за местами лишения свободы" Кямиль Салимов, из сообщения с бывшими заключенными четко можно понять, что процесс успешной интеграции их в общество несколько слаб. Ведь, как правило, на воле они остаются никому не нужными. От многих бывших заключенных отворачиваются родственники, у них нет работы, порой нет дома, а найти занятие бывшему зэку не так уж и просто.

Соответственно, они вновь совершают преступление и возвращаются в тюрьму, так как там крыша над головой, плюс трехразовое питание. И это несмотря на то, что есть закон "О реадаптации".

"Сегодня есть необходимость в создании большего количество рабочих мест для заключенных. Наша организация совместно с Министерством экономики и промышленности издала книгу с рекомендациями.

Для того, чтобы появились рабочие места, необходимо внести изменения в 12 действующих законодательных актов. А также должна быть разработана специальная программа по созданию рабочих мест в местах лишения свободы. Плюс ко всему, важно привлекать частный капитал в места лишения свободы", - отметил он.

Поддержав данную мысль, глава Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов заметил, что в Азербайджане две трети тех, кто прошел тюрьму, возвращаются обратно. Соответственно, рецидив в стране составляет 65-70%. Условия содержания с тюрьмах улучшились, но несмотря на это, они все равно производят рецидивистов.

Бывшие заключенные просто не могут адаптироваться в обществе. Поэтому есть необходимость в популяризации альтернативных мер наказания, в частности общественных работ. По словам руководителя Группы мониторинга прав женщин ПЦА Залихи Тагировой, очень сложно после тюрьмы адаптироваться женщинам.

Как правило, от них отворачиваются их семьи, родственники. Без крыши над головой и без финансов на воле тоже не проживешь.

В заключение заместитель председателя Национального агентства пробации Грузии Теймураз Маградзе представил гостям свою презентацию "Служба пробации в Грузии - история развития, работа ныне и планы на будущее".

Рассказав об истории появления данного агентства, Маградзе отметил, что их ведомство старается подготавливать план альтернативного вида наказания для каждого человека в отдельности, поскольку все люди разные. Естественно, при этом учитывается степень риска и личность самого пробационера.

По его словам, за последние годы деятельности агентства в 2-3 раза сократилось количество заключенных женщин и несовершеннолетних. Многие были освобождены условно-досрочно. Рецидив в 2014 году составил 4,15%.

Как сказал эксперт, в их Национальном агентстве пробации задействованы 377 специалистов, среди них - 33 социальных работника и 11 психологов. Что касается финансирования, то часть денег идет из бюджета, другая - посредством собственных источников дохода.

В частности, пробоционеры платят за более легкий режим, за возможность поехать на праздники или выходные к родственникам и близким, в случае наложения на них штрафов из-за несвоевременного возвращения, за видеообщение с близкими и т.д. Исключение составляют лишь несовершеннолетние и социально-уязвимые слои населения.

Есть ряд центров, которые были созданы в рамках проекта "На полпути к свободе". Там пробоционеры находятся в обычной комнате, без решеток или заборов, они могут спокойно гулять по территории, заниматься спортом, а на выходные или праздники уходить домой. Этот режим относится лишь к тем, кто совершил не серьезные преступления, и которым до конца срока осталось около года.

Там же они проходят образовательные курсы по разным направлениям.

Что касается видеообщения, то для этого родственники осужденного должны приехать в бюро агентства, где посредством специального оборудования будет налажена видеосвязь на 15 минут. Эта услуга, как отмечалось выше, является платной.

"В рамках деятельности службы в 2014 году были освобождены 15961 человек. 4787 были привлечены к ряду образовательных, культурных и реабилитационных программ. А многие из пробационеров уже трудоустроены", - отметил он.

http://echo.az/article.php?aid=80127

Эльдар Зейналов: "За сокрытие диагноза молодожены могут понести наказание"

Глава Правозащитного центра Азербайджана комментирует изменение в Семейном Кодексе АР, согласно которому молодожены должны будут пройти обязательное медицинское обследование

10.01.2015 Э.РУСТАМОВА

"Большинство жителей Азербайджана рады таким изменениям, но несмотря на это, есть и недовольные. То, как отреагируют люди на принятие этого закона, ответить сложно, так как все зависит от уровня их восприятия. Образованная часть населения, конечно, будет рада, они понимают, насколько это важно, прежде всего, для них самих. Но в стране есть и такие граждане, которые не верят медицинским заключениям и игнорируют советы врачей.

Например, есть такие родители, которые своего ребенка, имеющего острое психическое заболевание, выдают замуж за абсолютно здорового партнера в надежде, что после брака их ребенок выздоровеет. Но так думать - большая глупость". Об этом заявила echo.az главный врач поликлиники N8, член Азербайджанского отделения Хельсинской гражданской ассамблеи Тамилла Керимова.

Напомним, что в Азербайджане с первого января 2015 года лица, желающие вступить в брак, наряду с заявлением, должны представить в соответствующий орган исполнительной власти справку о медицинском обследовании. Согласно изменениям, внесенным в Семейный кодекс Азербайджана, лица, вступающие в брак, будут проходить бесплатное медицинское обследование в государственных и муниципальных медицинских учреждениях по месту жительства, о чем им будет выдана справка. Эта справка будет представляться в отделы ЗАГСа Минюста.

Поскольку результаты обследования являются врачебной тайной, уполномоченные лица органов исполнительной власти не могут требовать у лиц, вступающих в брак, информации о результатах обследования. Одна из сторон брака может обратиться в суд о признании брака недействительным в случае, если другая сторона преднамеренно скрыла информацию о заболеваниях, приводящих к кожно-венерическим болезням и иммунодефициту человека.

По словам Т. Керимовой, каждая семья заинтересована в здоровье своих близких. И большинство не закрывает глаза на медицинский вердикт.

"Если они знают, что существует фактор риска, естественно, они призадумаются".

Эксперт также придерживается мнения, что данный закон должен работать в обязательном порядке. "Абсолютно все молодожены должны проходить медицинское обследование. Во многих случаях молодые люди не догадываются, чем болеет будущий супруг или супруга. Страшно за будущее поколение, когда два больных носителя заболевания наследственного характера, например, талассемии, в дальнейшем плодят детей с таким же диагнозом.

Поэтому медики уже достаточно давно хотят, чтобы в нашей стране заработал этот закон. Тем более, что из-за родственных браков и генетических заболеваний увеличивается число больных", - говорит Т.Керимова.

Стоит отметить, что этот закон действует и во многих других странах мира.

Так, в Узбекистане уже более 10 лет брачующиеся проходят медобследование, и многие из них не видят в этом ничего плохого.

Немало людей, узнав статус заболеваний партнера, передумывают о своем шаге, но есть и такие, которые вопреки всем врачебным заключениям создают семьи. Известны случаи, когда узбекские женщины заводили детей, несмотря на то, что врачи сообщали, что у жениха ВИЧ.

"К сожалению, некоторые родители не всегда осознают всю ответственность женитьбы или замужества их детей, - сказала начальник отдела Сурхандарьинского областного управления юстиции Узбекистана Эркиной Пардаева. - К примеру, во время медицинской проверки стало ясно, что юноша, подавший заявление в ЗАГС, страдает психическим заболеванием. Девушка, которая собиралась вступить с ним в брак, была ознакомлена с диагнозом медицинского учреждения. И все же она не отказалась от регистрации, а спустя несколько месяцев семья распалась".

В соответствии с законом, самое главное - жених и невеста обязаны сообщить друг другу о состоянии своего здоровья. При этом государство обеспечивает создание условий для медицинского обследования брачующихся. Результаты медицинского обследования являются тайной и сообщаются только будущим супругам.

Укрывательство сведений о состоянии здоровья одним из брачующихся, следствием чего может стать (стало) нарушение физического или психического здоровья другого или их потомков, может быть основанием для признания брака недействительным.

"При создании брака у супругов должно быть полное доверие. Если кто-то из партнеров скрывает болезнь, которая может негативно повлиять на одного из супругов или будущих детей, то это не только аморально, но и нарушение прав человека. Если молодожены, действительно, очень сильно любят друг друга, при этом ничто и никто не остановит их, даже какие-то опасные для жизни и здоровья заболевания, то это их выбор, в таких случаях партнер свободен от обвинений.

Например, люди с положительным диагнозом на ВИЧ могут жить с этим, бытовые контакты не опасны для окружающих. Но полноценная жизнь с такими людьми несет другие последствия, и партнер должен знать, на что он идет, иначе это носит преступный характер.

Например, если завтра при разводе партнер выдвинет обвинение в том, что муж скрыл о своем диагнозе, медицинская справка, поданная в ЗАГС, может доказать, что супруга изначально знала о болезни", - комментирует echo.az глава правозащитного Центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов.

Эксперт также отметил, что обязывать молодоженов проходить медицинские осмотры и знакомить супруга с диагнозом партнера не является нарушением личной жизни и врачебной тайной.

"С моей точки зрения, это не является нарушением личной жизни, так как семья - это часть мира двух людей, где одним из краеугольных камней выступает доверие партнеров друг другу. Но другое дело, если кто-то распространит информацию о заболеваниях человека, то за это можно понести наказание. Я считаю, раз во многих других странах этот закон эффективно работает, значит и нам пора практиковать его, от этого мы ничего не потеряем, наоборот выиграем", - говорит Э.Зейналов.

http://echo.az/article.php?aid=76595

В Азербайджане менее чем 1% подсудимых получают оправдательный приговор

По словам отечественных экспертов, наши суды более склонны к карательным, нежели гуманным решениям

06.03.2015 Дж.АЛЕКПЕРОВА

"В Азербайджане статистика судебных решений по уголовным делам свидетельствует о репрессивном подходе к этой области. В Азербайджане намного меньше, чем 1% подсудимых получают оправдательный приговор.

К сожалению, часто тем лицам, которых на Западе бы оправдали и освободили, в нашей стране дают условный срок или любую другую меру, не связанную с лишением свободы. Тем самым, человека не оправдывают, но и не сажают. Даже в 1937 году до 10% подсудимых оправдывали".

Об этом заявил echo.az глава Правозащитного центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов.

По его словам, чаще всего судьи, дабы не портить отношения с прокурором дают условный срок. Да и вообще, судьи часто поддерживают прокуроров, дабы не ссориться с ними, мягко говоря. Любой государственный обвинитель - прокурор, может решение суда опротестовать.

Точно так же, как и подсудимый. И если будет подан протест прокурором, то дело вновь будет рассматриваться вышестоящим судом. И если он отменит решение предыдущего судьи, то это негативно сказывается на репутации судьи.

Соответственно, многие судьи опасаются этого момента и предпочитают дружить с прокурорами.

"Все дело в том, что в случае оправдательного приговора, ранее подсудимый может потребовать компенсации, или другие госорганы могут поднять вопрос о том, почему невиновного человека хотели осудить.

Естественно, это не выгодно, поэтому, как правило, оправдательных решений ничтожно мало. В год выносится только 10-20 оправдательных решений. Кстати говоря, компенсации ранее подсудимый может лишиться, если он на суде обманывал, что якобы виновен, а в итоге было выяснено, что наоборот", - отметил он.

Как сказал эксперт, тем временем, 2/3 ходатайств об условно-досрочном освобождении удовлетворяются. Но многое зависит от характеристики заключенного. Если характеристика плохая, то ходатайство об УДО, скорее всего, будет отклонено.

К сожалению, если заключенный в начале своего срока совершил какое-либо правонарушение, то оно до конца будет числиться в его характеристике, независимо от того, что, возможно, человек уже исправился.

Также, к сожалению, в процесс об УДО вмешивается прокуратура, хотя по уголовно-процессуальному кодексу это к ним не относится. Однако наши судьи учитывают мнение прокуратуры.

В свою очередь, как сказал echo.az юрист Эльчин Гамбаров, в Азербайджане намного меньше, чем 1% подсудимых получают оправдательный приговор.

Оправдательный приговор в нашей стране в диковинку. Поэтому очень важно на законодательном уровне убрать те или иные моменты, которые мешают выносить оправдательные приговоры.

Дело в том, что наша судебная система не является полностью свободной и независимой, что также сказывается на вынесении решений. Наши суды более склонны к картельным приговорам, чем к гуманным.

Они чаще всего дают уголовный, нежели условный срок. Однако, в любом случае, необходимо, чтобы сокращалось число приговоров, связанных с лишением свободы.

Тем временем, статистика судебных решений по уголовным делам в России меняется в сторону еще более репрессивного, чем прежде, подхода. Данные судебного департамента за первое полугодие 2014 года показывают, что продолжает снижаться количество оправданий в судах, и так необычайно низкое.

Сегодня почти 80% всех оправдательных приговоров приходится на дела частного обвинения (где сторона обвинения представлена не обязательно прокуратурой, а в обвинительном приговоре отсутствует "государственный интерес"), но сами эти дела составляют лишь 8% уголовных дел, рассмотренных судами.

Если исключить из рассмотрения дела частного обвинения, то в первом полугодии 2014 года оправдание получал приблизительно один из тысячи подсудимых. Это ничтожная цифра. Более того, с 2008 года доля оправданий в российских судах упала в два с половиной раза.

За первое полугодие суды рассмотрели 407 080 дел публичного и частно-публичного обвинения (92% всех дел) и вынесли всего 397 оправдательных приговоров. Можно констатировать, что суды РФ практически перестали оправдывать кого бы то ни было.

В 2014 году стало меньше не только оправданий, но и других судебных решений, альтернативных обвинительному приговору. В первую очередь это случаи прекращения дела по примирению с потерпевшим.

В прошлом они служили заменой оправданий в тех делах, где это было возможно (обвинения небольшой и средней тяжести, в которых присутствует потерпевший, что случается не всегда, - полиция и следственные органы любят "преступления без жертвы", где пострадавший не путается под ногами у обвинения).

Напротив, с 2013 года стала расти доля приговоров с реальным сроком, систематически падавшая во все предыдущие годы. Доля приговоров с условным сроком также поступательно снижается с 2008 года.

А вот доля относительно новых видов наказания - обязательные и исправительные работы - растет. Репрессивные тенденции проявляются не только в приговорах.

Если за 2011 год суды вернули прокуратуре для устранения недостатков в порядке 237 статьи УК (то есть за грубые ошибки в уголовном деле) 12 216 дел, то за первое полугодие 2014-го - 4293 дела. В пересчете на год это падение примерно в полтора раза.

Если в 2011 году суды рассмотрели 190.822 ходатайств об условно-досрочном освобождении заключенных и удовлетворили 56% из них, то в первом полугодии 2014 года они рассмотрели намного меньше половины от этого количества - 61 266 - и удовлетворили всего 42%.

Также растет количество дел, рассматриваемых в особом порядке, где обвиняемый согласен с обвинением и позиция последнего не подвергается сомнению вообще, а обжалование решений задним числом практически невозможно. В 2011 году в особом порядке было рассмотрено 56% всех поступивших в суды дел, в первом полугодии 2014го - уже 64% (РБК).

Многие эксперты из числа адвокатов говорят о том, что репрессивные тенденции усиливаются и в других отношениях. В частности, что суды все менее строго относятся к следователям и прокурорам и их доводам, что снижается уровень требований судей к материалам, поступающим из правоохранительных органов, что последним все чаще сходят с рук небрежности в оформлении дел и процессуальные нарушения.

Другими словами, федеральные суды все в большей степени становятся придатком силовых и правоохранительных органов, и их роль в разрешении рядовых дел все меньше. О "резонансных" делах и говорить нечего. Дело Навальных служит яркой иллюстрацией того, что формальная сторона дела все меньше ограничивает судей даже в громких делах.

http://echo.az/article.php?aid=79879