Эльдар Зейналов: Почему-то эту роль Гилала тщательно замалчивают

Эльдар Зейналов: Почему-то эту роль Гилала тщательно замалчивают, сводя мотив ареста к ревности из-за ролика с частушками

Tolishpress on 16 Октябрь, 2012 22:22:44 

1-5 октября группа азербайджанских правозащитников, в том числе члены Правозащитного Центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов и Залиха Тагирова, посетила Совет Европы и наблюдала за дискуссиями по принятию резолюции 1900 (2012) ПАСЕ "Определение политических заключенных". Мы попросили поделиться впечатлениями об этой поездке директора ПЦА Эльдара Зейналова.

- О дискуссии вокруг резолюции по политзаключенным в азербайджанской прессе писали не очень много…

А между тем дискуссия была очень оживленная и временами, я бы сказал, драматическая. Проект резолюции был опубликован еще в июне специальным докладчиком ПАСЕ по политзаключенным в Азербайджане Кристофом Штрессером и вызвал уже тогда много споров и закулисного лоббирования.

Этот отчет можно найти на сайте ПАСЕ под названием Doc.13011. Часть отчета была посвящена работе экспертов Генсека Совета Европы В.Швиммера, другая часть – злоключениям Штрессера, которому не посылают официального приглашения в страну. Приводились доводы по методологии определения политзаключенных. Там же были описания различных групп предполагаемых политзаключенных и в конце – т.н. “список Штрессера” (около 70 имен).

При составлении отчета Штрессер учел дискуссию, организованную им в ПАСЕ в январе с участием 4 экспертов из Азербайджана, включая и меня. В частности, по вопросу о бремени сбора предварительных доказательств, что заключенный именно политический, которое часто за пределами физических и умственных возможностей людей, не имеющих юридических познаний, лишенных свободы, не имеющих адвокатов и т.п. И вот в таком положении политзек должен состязаться с целой государственной машиной, доказывая свою правду. Другой вопрос – о случаях злоупотребления своими правами для того, чтобы устранить или ограничить права и свободы, гарантированные европейскими конвенциями. Я имел в виду всех экстремистов, в том числе и “мирных”, а Штрессер свел эту проблему к преступлениям террористического характера…

Эти “скользкие” моменты, в свое время не решенные экспертами Швиммера в 2001 г., поднимались и в ходе нынешней дискуссии. Так, ряд членов ПАСЕ поставил под сомнение собственную компетенцию и предложил переадресовать проблему в Европейский Суд по Правам Человека (ЕСПЧ). Другие заявляли, что «терроризм» якобы недостаточно четко определен и ссылались на действия партизан против фашистов во время войны (как будто фашисты выступали за европейские ценности!). По каждой из этих тем можно было дискутировать часами, в то время как регламент ПАСЕ предписывал укладываться в 3 минуты. Некоторые из этих выступлений поэтому звучали грубовато, безапелляционно, особенно в переводе. В свою очередь, резолюцию поддержали армяне, которые хотели держать под критикой не только Азербайджан, но и Грузию (где армяне преследуются за сепаратизм в Джавахети), и при этом наивно полагали, что у них самих политзаключенных нет. На самом деле, в тюрьмах Армении есть десятки отказников от армии по христианским убеждениям.

Вообще, было несколько нелогично, что азербайджанская делегация пыталась торпедировать универсальные критерии определения политзаключенного. Ведь в их отсутствие, под критикой всего Совета Европы была только одна «белая ворона» - Азербайджан, в то время как политзаключенные есть в России, Украине, Турции, Грузии, Армении. И раз уж Совет Европы занимается проблемой политзаключенных в Азербайджане больше 10 лет, то было понятно, что он не отступит от этой темы.

Вместо этого, азербайджанские власти использовали отсутствие общепризнанных критериев политзаключенного для обвинения ПАСЕ в двойных стандартах и дискриминации Азербайджана по сравнению с другими странами и пытались игнорировать диалог с ПАСЕ по политзаключенным. И хотя тезис о дискриминации был верен, но вывод из него властями был сделан абсолютно нелогичный. Страну противопоставили остальному Совету Европы, довели положение до конфликта.

В июне во время летней сессии ПАСЕ Штрессер представил Комитету по правовым вопросам и правам человека два доклада. Азербайджанские власти попытались снять их с обсуждения. Для этого одна группа неправительственных организаций (НПО) нападала на Штрессера, обвиняя его в некомпетентности и предвзятости. Другая группа НПО отвлекала внимание от темы политзаключенных путем нападок на содокладчиков по Азербайджану Мониторингового комитета ПАСЕ, обвинив их в коррупции. Вся эта кампания дала обратный эффект, и один доклад, по критериям, был поставлен в повестку дня осенней сессии (октябрь), а другой – зимней (январь)

Перед осенней сессией ПАСЕ нашим властям стало ясно, что резолюцию с обсуждения снять не удастся. Тогда была предложена поправка, предусматривающая, что определением, кто из заключенных является политическим, должен заниматься ЕСПЧ. В Комитете по правовым вопросам и правам человека ПАСЕ при голосовании она собрала незначительное большинство голосов - 30 против 28.

Внешне это выглядело обоснованным: анализом нарушений Европейской Конвенции по Правам Человека как раз и занимается ЕСПЧ, судьи которого имеют достаточные знания и опыт. Однако по существу эта поправка была абсурдной, так как ЕСПЧ не занимается политикой и не имеет полномочий проверять фактические обстоятельства дела, уже рассмотренные национальными судами. Кроме того, до ЕСПЧ еще надо дойти, пройдя все инстанции, что иногда занимает долгое время. Да и сам Евросуд работает достаточно медленно. Как выразился один из участников дискуссии в ПАСЕ, “политзаключенные умрут в тюрьмах еще до того, как дождутся от Евросуда признания своего статуса”. 

Кроме того, был и другой аспект, о котором сказал в своем выступлении Штрессер. Если делами политзаключенных будет заниматься ЕСПЧ, то причем тут ПАСЕ и зачем тогда нужен доклад Штрессера по Азербайджану? Видимо, при лоббировании этой поправки, за которую проголосовала вся азербайджанская делегация, это тоже имелось в виду.

В итоге, при общем голосовании за поправку к резолюции, как и в Комитете, голоса разделились поровну. За выступили 89, и ровно столько же (89) проголосовало против. Еще 5 человек воздержались. В результате, по процедуре ПАСЕ, поправка, не набравшая большинства голосов, принята не была. Чтобы торпедировать резолюцию, нашим властям не хватило всего одного сторонника! Уже после этого, сессия ПАСЕ проголосовала за саму резолюцию, которая собрала более твердое большинство голосов (100 против 64 при 12 воздержавшихся).

- А что содержит принятая резолюция и что это даст политзекам Азербайджана?

Что касается принятой резолюции, то она перечисляла без изменения все те критерии, которые были разработаны в 2001 г. экспертами Генерального Секретаря Совета Европы (так называемая группа Трекселя), с двумя важными дополнениями. Одно касалось дел о терроризме, обвиняемые по которым не могут считаться политзаключенными, если осуждены в результате справедливого суда (по европейским стандартам). Второе призывала все страны Европы пересмотреть дела всех предполагаемых политзаключенных с применением этих критериев и, по результатам, освободить их или провести новый справедливый суд.

Таким образом, благодаря азербайджанским правозащитникам, Совет Европы теперь имеет общеевропейские критерии определения политзаключенного, включая позицию по делам о террористических преступлениях. Таким образом, ПАСЕ парировала аргументы властей Азербайджана о “дискриминации” страны и “записи террористов в политзаключенные”, а значит, Штрессера должны пустить в страну. Тем более, что в январе Штрессер сделает свой отчет ПАСЕ по политзаключенным в Азербайджане, и можно полагать, что туда будут внесены существенные поправки в сравнению с июньской версией.

- Как смотрят в Европе на дело Гилала Мамедова?

Там в целом ждут результатов пока еще не начавшегося судебного процесса. При работе на европейском уровне нельзя игнорировать то положение дел, при котором цивилизованное разрешение политических конфликтов в понимании европейцев непременно предусматривает рассмотрение претензий в судебном порядке, причем суд должен быть справедливым. Это означает соблюдение набора общеизвестных гарантий, изложенных в статье 6 Европейской конвенции по правам человека. А при лишении свободы – еще и гарантии по статье 5 этой конвенции.

Именно по этой причине так неоднозначно отношение Совета Европы к ряду заключенных в Азербайджане, обвиняемых в совершении или подготовке насильственных преступлений с политической окраской. Мало обвинить человека в преступлении, нужно еще это и доказать с соблюдением всех гарантий справедливости. И если в откровенно террористическом преступлении власти нарушают закрепленные в наших же законах процедуры, то виноваты власти, а не правозащитники или европейские критерии.

К делу Гилала в Европе относятся с настороженностью, ввиду получаемой там неоднозначной информации (особенно насчет связей с Ираном). Однако на сегодня накопилось уже достаточно аргументов, включая и предварительные заявления следственных органов, и процессуальные нарушения, которые позволяют говорить о политической мотивации этого дела. В Европе помнят и аналогичное дело Новрузали Мамедова, и то, чем оно закончилось. А вот к доводу о том, что его преследуют из ревности за ролик с частушками, который усиленно муссируют в Азербайджане, в Европе относятся скептически.

- А в чем состоял политический мотив? Было ли это как-то связано с Евровидением?

Такую версию усиленно разрабатывают те организации, которые когда-то занимались кампанией разоблачения властей перед и во время Евровидения. Но если смотреть на эту кампанию самокритично, то видно, что по результатам она была провальной. Никто из певцов не бойкотировал конкурс, кроме армян, никто не осудил конкурс, кроме иранских мулл, никто не спел со сцены о свободе и правах человека, и даже победительница конкурса Лорен выдавила из себя всего пару-тройку слов о коррупции лишь тогда, когда уже уехала, а в Баку на вопросы журналистов отмолчалась. Не удалось организовать массовых уличных шествий, и т.п. А на уровне бытового сознания эта вся шумиха вызвала откровенное непонимание. Бакинцы любят праздники, к тому же один из постоянных мотивов нашей пропаганды с времен горбачевской перестройки – это что нас не знают и не понимают в Европе, считают за дикарей, и что надо ломать культурные барьеры с Европой…

Не думаю, что арест Гилала был с какой-то стороны связан с Евровидением. Но процесс Исламской Партии Азербайджана и, в частности, обвинения в адрес ее районного руководителя Рухуллы Ахундзаде, что он выступал в защиту прав талышей, наводит на мысль, что арест Гилала Мамедова был превентивной мерой перед арестами на Юге. Ведь что бы не говорила официальная статистика об этническом составе населения Талыша, но большинство арестованных там в последнее время – это талыши и причем религиозные. Идет ли речь об арестах членов ИПА или недовольных фольклорным фестивалем и дискотекой, случаях с контрабандой наркотиков, причем представителями религии, которая за эти наркотики наказывает, и очень строго – везде религиозный состав арестованных очень похож. Если и говорить об “узниках Евровидения”, то именно исламисты стали основной мишенью - возможно, потому что высказывания официального Тегерана против конкурса получили среди исламистов активный отклик…

Гилал бы не остался в стороне, стал бы активно участвовать в защите прав земляков (а скорее всего, уже и предпринял какие-то шаги, которые не остались незамеченными властями). Как авторитетный на юге правозащитник, он бы смог довести и до бакинских коллег, и до международных организаций много больше объективной и детальной информации о происходящем, чем они имеют сейчас. Почему-то эту роль Гилала тщательно замалчивают, сводя мотив ареста к ревности из-за ролика с частушками. Кто-то даже акцентировал внимание в том, что он суннит – может быть, чтобы все бросились доказывать обратное, укрепляя версию об “иранском следе” в его деле.

- А что будет с исламистами?

После того, как власти задавили обычную светскую оппозицию, исламисты становятся реальной альтернативой. Реакция властей на “арабскую весну” и более поздние аресты показывают, что власти с этим считаются.

Среди арестованных исламистов можно выделить (очень схематично) три основные группы. Одна – это верующие, недовольные запретом хиджаба в школах, закрытием мечетей, которые своего недовольства не скрывают, но в своем протесте не выходят за мирные рамки. Это определенно узники совести (например, участники акции протеста перед Министерством образования в мае 2011 г.).

Другая – это активисты легальных исламских организаций (например, ИПА). Если они даже и не зарегистрированы, но стараются действовать ненасильственными методами. Это не означает, что они не опасны, но там возможен диалог. Проблема в том, что, похоже, у них две политических программы – одна для себя, другая для прессы и публики. Во всяком случае, пытаясь разобраться, чего именно хочет ИПА, я за 1,5 года после арестов ее членов так и не смог найти ее программу, хотя наша Залиха Тагирова даже обратилась за ней лично к председателю партии, навестив его в тюрьме.

Наконец, третья группа – это нелегалы, т.е. группы с законспирированной организационной структурой, тайными каналами финансирования и т.п. Для таких закон не писан, и в методах борьбы они себя не стесняют. Уже были и взрыв в мечети, и вооруженные нападения на военных, и поездки для джихада в Чечне и Афганистане. Таких большинство среди по меньшей мере 250 заключенных-исламистов.

Для тех, кто пропагандирует и применяет насилие, свободы не требует даже “Международная Амнистия”. Что касается Совета Европы, то по его критериям третья группа вообще не относится к политзаключенным, а в отношении второй требуется справедливый суд. Если в результате выяснится, что целью их деятельности является устранение или ограничение прав и свобод, гарантированных Европейской Конвенцией прав человека, то репрессии со стороны властей будут признаны оправданными. Вспомним, что и Гитлер пришел к власти мирно и демократично, хотя и не скрывал своей программы. Если бы германская демократия защитила бы от него Конституцию, то может, не было бы трагедии 1939-45 гг.

- Чем закончится дело Гилала Мамедова?

Его освобождением, конечно. У него хорошие перспективы выигрыша дела в Евросуде, поэтому власти и затягивают следствие, чтобы оттянуть момент подачи туда жалобы. С учетом того, сколько у нас длятся судебные процессы и как нетороплив Евросуд, Гилалу и его защитникам нужно будет запастись немалым оптимизмом и терпением…

http://tolishpress.org/news/1849.html