23 февраля парламент страны рассматривал законопроект о передаче полномочий Министерства юстиции, осуществляемых в области организации работы судов, Судебно-правовому совету. Данный вопрос нашел отражение в предложенной поправке в закон «О судах и судьях». Так, в соответствии с проектом, на Судебно-правовой совет (СПС) возлагаются полномочия касательно ведения судебной статистики, организации делопроизводства в судах, обеспечения трудовых и социальных прав судей, принятия мер по исполнению и соблюдению трудовой дисциплины в судах, проверки состояния организации работы по этим направлениям в судах первой и апелляционной инстанций, в случае вакантности должностей председателя и заместителя председателя в судах первой инстанции временного возложения исполнения их обязанностей на одного из судей, направления судей судов первой инстанции с их согласия в другой суд, предоставления им отпусков, утверждения структуры и штатного расписания аппаратов этих судов.
В соответствии с другими изменениями, из закона исключается возможность обращения соответствующего органа исполнительной власти о возбуждении дисциплинарного производства в отношении судей и направления их в этот орган. Срок командировки судей с их согласия в Аппарат СПС сокращается до одного года. Кроме того, проектом предусматривается право СПС возбуждать дисциплинарное производство в отношении судей судов всех инстанций в установленных законом случаях без наличия какого-либо обращения.
Было предложено, чтобы изменения вступили в силу с 1 июня 2024 года. После обсуждений поправка была вынесена на голосование и принята в первом чтении.
Как расценивают данную поправку в закон правозащитники и юристы? Стоит ли считать эту поправку шагом к долгожданному разделению ветвей власти и принесут ли положительный результат реформы в Министерстве юстиции?
Комментируя данный вопрос Minval.az, правозащитник Эльдар Зейналов задался вопросом: «Если отдать право поощрения и наказания самим судьям, то как судьи будут себя контролировать?».
«Сейчас этот совет возглавляется судьей, теперь судьи сами себя награждать и поощрять будут. А ранее СПС был в подчинении минюста, и органы исполнительной власти могли негативно повлиять на работу судов и независимость судей. Вот мы говорим, что не желаем вмешательства в действия судебной власти, а, с другой стороны, пока этот СПС не был создан, судьи безнаказанно нарушали закон, и никто им не был указом. Создали совет, получилось, судьи боялись минюста. Если мы рассмотрим жалобы, поступающие на суды и судей, то увидим, что большинство из них связаны с отсутствием независимости судебной власти, несправедливостью судов, длительным неисполнением судебных решений. Косвенным показателем проблем в судебной системе является ряд жалоб, идущих из Азербайджана в Европейский суд, и зачастую это были косяки минюста, накрепко связанного с судами.[1] А потому, если минюст разгрузят, будет лучше», – сказал правозащитник.
А так, по его словам, судебные власти считаются святой святых в странах с демократическим строем. Считалось не совсем нормальным, что минюст, как орган исполнительной власти, занимался наказанием или поощрением, или продвижением судей. Это как бы нарушало принцип разделения ветвей власти. В СССР же Министерство юстиции занималось даже и адвокатурой в том числе, этому органу подчинялись прокуроры.[2] Вспомним наркома юстиции Айну Султанову, которая также отвечала за работу Верховного суда. В более позднее время адвокатура отделилась, прокуратура – тоже. Но, с другой стороны, с чисто практической точки зрения, что получается в вопросе независимости судей?
«Если вопрос наказания судей и продвижения их по карьерной лестнице решается чисто самими судьями, то получается бесконтрольность: сами себя продвигают и сами наказывают. То есть нет органа, наблюдающего за независимостью судей. Если предоставить судьям полную бесконтрольность, полную свободу судебной власти, то это закончится произволом. Такое опасение у правозащитников точно есть. Если судьи будут уверены в своей безнаказанности, то вся система будет коррумпированной. На самом деле вопрос противовеса ветвям власти существует во все мире, и в Европе он не решен. Должны законодательная и исполнительная власти уравновешивать судебную. А что происходит сегодня? Если исполнительная власть работает, допуская нарушения, то люди всегда могу обратиться в суд с жалобой на нее, а законодатели могут принять какой-то закон и что-то исправить и в работе исполнительной власти, и в работе законодательной власти. Это должно работать именно так», – отметил Эльдар Зейналов.
Вместе с тем он думает, что передача ряда полномочий СПС, с одной стороны, уменьшит вмешательство госструктур в дела судебной системы, и это положительный момент: «Ведь мы всегда жалуемся на то, что суды работают по указке, по «телефонному праву» и т.д. А, с другой стороны, идет критика работы самих судов, ибо они не такие уж независимые и бескорыстные, как хотелось бы».
Адвокат Эльмар Сулейманов, в свою очередь, настроен более скептически и считает, что судебная система в стране останется на том же уровне, ибо любые реформы можно разделить на два вида: формальный и практический.
«Считаю, что т.н. «реформа» минюста – на самом деле не более чем формальность. Судьи по-любому останутся «под колпаком», ибо над ними будет надзирать та же структура, что и раньше. Если задать вопрос о практичности перекладывания большого ряда полномочий с плеч минюста на плечи СПС, то опять же, никакой практичности в этом решении я не вижу. А в чем могла бы быть практичность? Например, когда я был кандидатом в депутаты в 2020 году, в моей программе был момент, касающийся судебной реформы: а именно, если судья первой инстанции трижды принимал незаконное решение, которое потом отменялось в Верховном суде, то с этим судьей нужно было уже прощаться. И то же самое касательно судей Апелляционного и Верховного судов. Это и есть самая настоящая реформа. А когда судьи принимают незаконные решения, которые многократно отменяются апелляцией, Верховным судом, встает вопрос: а чем вообще занимаются эти судьи? Чем занимается орган, который обязан оценивать деятельность судей? Или он абсолютно беззубый? И потому, если нет никакой практичности, говорить о переменах бесполезно. Их не будет. И независимого суда как «государства в государстве» не будет. В Израиле выносят решение об аресте министра, то же самое в Китае, в Европе, в Турции. С судами в этих странах считаются. А какой вес у нашей судебной власти?», – сказал адвокат.
По словам Э.Сулейманова, уместно было бы задать вопрос: кто финансирует данную структуру?
«Кто выдает зарплату судье? Тот же, кто будет оценивать его деятельность? В таком случае о какой объективности идет речь? А обновленный СПС, опять же, будет зависеть от органа исполнительной власти, ибо кто платит, тот и заказывает музыку. Минюст просто разгрузили – и всё», – заключил адвокат.
Яна Мадатова
https://minval.az/news/124377473
[1] Например, много жалоб в ЕСПЧ касались несправедливого рассмотрения национальными судами вопросов исполнения вступивших в законную силу судебных решений, функционирования пенитенциарных учреждений, регистрации общественных объединений, находящихся в ведении Минюста.
[2] В период СССР Народные комиссариаты юстиции союзных и автономных республик осуществляли надзор за судебной практикой всех судебных органов данной республики, опротестовывая и направляя через прокурорский надзор неправильный приговор или решение, вынесенное любым судом на территории республики. В области организационной на НКЮ союзных и автономных республик было возложено: общее руководство, организация, ревизия и инструктирование всех судебных учреждений республики, судебных исполнителей, защиты. Для этого в Наркомюстах, а затем и в Минюстах существовали Управление судебных учреждений и Отдел адвокатуры.
Наркомат и Министерство Юстиции Азербайджана дважды упраздняли: в 1930 г. все его полномочия были переданы Верховному cуду Азербайджанской ССР, Центральному исполнительному комитету, прокуратуре и другим органам. В 1933 г. его восстановили. В 1959 г. упразднили уже Министерство Юстиции. Руководство деятельностью судебных органов было вновь передано Верховному суду. В 1970 г. Минюст вновь восстановили.
Если принять за показатель контроля за судами процент оправданий по уголовным делам, то в 1936 году народными судами СССР было вынесено 10,9% оправдательных приговоров, в 1937-м – 10,3%, в 1938-м – в пик Большого террора – 13,4%. А в 2022 г. из 14.650 приговоров оправдательными были лишь 120, т.е. 0,8%. Можно, конечно, предположить, что суды стали работать на порядок лучше, если не вспомнить, что в 2005 г., когда был создан Судебно-Правовой Совет, оправдательных приговоров было намного меньше - 7 из 11.057, т.е. 0,6 промилле. Качество работы судов тогда явно было ниже, что доказывают сотни решений ЕСПЧ. Просто появился хоть какой-то независимый от судей контрольный орган.
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.