Выходит, что положение у Азербайджана лучше, чем даже у Израиля и США?

 — о чем говорит отчет World Prison Brief

Недавно был опубликован отчет World Prison Brief, где представлены обновленные данные по количеству заключенных на 100 тысяч жителей и рейтинг 223 стран по абсолютному количеству заключенных. Сбором данных занимался Институт исследований политики в области уголовной политики (Institute for Criminal Policy Research). Наша страна заняла 67 место по второму показателю, при этом, по данным рейтинга, в местах заключения в Азербайджане находятся 21 253 человека при вместимости 25 501.

Результаты отчета "Зеркалу" прокомментировал глава правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов.

–Как вы оцениваете результат Азербайджана?

–Определяющим является первый показатель — число заключенных на 100 тыс. населения, иначе бы страны с меньшим населением лидировали среди «отличников». По нему нашей стране с 208 заключенными на 100 тыс. населения досталось 64-е место, но и это отнюдь не самый плохой показатель.

По той же статистике выходит, что положение у нас, в частности лучше, чем у Литвы (216), Израиля (234), Грузии (254), Ирана (278), России (327), Турции (335), Беларуси (345), и уж тем более США (629).

–Количество заключенных нередко привязывают к состоянию демократии, политических свобод и экономической развитости государства. Согласны ли вы с этим?

–Вокруг таких показателей немало политических спекуляций. Есть большое искушение привязать этот индикатор к упомянутым выше факторам, как это делает и сам исследовательский институт, составивший рейтинг.  Но ситуация с уголовной преступностью и карательной политикой такой прямолинейной оценке не поддается.

Одним из контраргументов являются США, которые задают стандарты демократии всему миру — ведь там наихудший показатель по тюремному населению во всем мире, который не перекрыт даже коммунистическим Китаем. В США сидят в тюрьмах 2.068.800 заключенных, что больше населения Латвии и соизмеримо с населением Северной Македонии или Лесото. В отличие от Азербайджана, в США не было ни военных действий на своей территории, иностранной оккупации, каждый десятый житель не был беженцем. Там регулярно меняются партии у власти, на каждом избирательном бюллетене по сто глаз наблюдателей. Работают суды, есть сильное гражданское общество, а для неисправимых преступников продолжает применяться смертная казнь. Но результат налицо, и он повторяется из года в год.

Вторым по показателю числа заключенных после США идет Туркменистан (552), и это тоже парадокс. Там существует один из самых критикуемых политических режимов, никакой демократии, никакой оппозиции — но, по большому счету, за вычетом коррупции, нет и особой уголовной преступности. Там не стреляют на улицах и в школах, не грабят банки… Каждый год амнистируют огромное число осужденных. Но ситуация с числом заключенных не меняется…

В России сидят за решеткой 472.226 заключенных — это целая Мальта. Но по отношению к населению (327) и это тоже вдвое лучший показатель, чем в США. В России низкий уровень жизни и высокая преступность, существуют коррупция, конфликты с соседями, она годами живет под санкциями. Но догнать и перегнать демократическую Америку ей не удается…

Вообще, расклеенные на странах ярлыки вряд ли помогут понять, почему в тех или иных странах много или мало заключенных. Например, показатель Швейцарии — 73, и такой же имеет и африканский Бенин. А в постсоветском Узбекистане с африканским Сенегалом показатель (68) лучше, чем у Германии (70). У благополучных Нидерландов одинаковый показатель с разбомбленной Сирией (60). У Норвегии (56) показатель хуже, чем у Судана с Танзанией (52). В Афганистане перед приходом к власти талибов был показатель 77 — лучший, чем у оккупировавших его США и многих европейских стран. А самый лучший показатель после Сан-Марино, где вообще никто не сидит в тюрьме, у Гвинеи-Бисау (10).

Кстати, одинаковый показатель (72) имеют Дания и соседняя с нами, далекая от европейского совершенства Армения. При этом дела в Армении, выходит, лучше, чем в Швейцарии (73), Австрии (91), Франции (100), Великобритании и большинства европейских стран, не говоря уже о США.

Итак, самый худший показатель по числу заключенных у процветающих США, а самый лучший — у затерянной в «третьем мире» Гвинеи-Бисау. На этом можно и заканчивать дискуссию о том, как «по количеству заключенных в той или иной стране можно судить о степени репрессивности правящего режима» (фраза из предисловия к отчету). Этот показатель не показывает, насколько экономически развита и богата та или иная страна, или о том, хорошие ли там условия в тюрьмах.

–Так, о чем в итоге говорит этот показатель?

 –Он говорит лишь об общем положении с преступностью в стране, степени бескомпромиссности судов и правоохранительных органов и нередко – об их коррумпированности.

Например, в цивилизованной стране полиция, рискуя жизнью, старается задержать преступников, чтобы они предстали перед судом, который, в свою очередь, наказывает справедливо, не взирая на должности, богатство и связи преступников. По контрасту, в другой стране могут пустить в помещение газ и убить при этом больше заложников, чем террористов, и закончить дело без задержанных. В третьей стране, правоохранительные органы сквозь пальцы смотрят на линчевание преступника толпой или самочинные расстрелы. В четвертой, за взятку «отмазывают» преступников от ответственности. Естественно, что первая, самая цивилизованная страна окажется по показателям хуже остальных, хотя у нее и преступники не остаются безнаказанными, и в тюрьмах условия получше.

–Необходимо ли разгружать наши тюрьмы, и если да, то не чревато ли это ухудшением криминальной ситуации? Как идет процесс декриминализации?

–Проблемой нашей правоохранительной системы является недостоверная статистика, которая затушевывает некоторые проблемы и тем самым не позволяет государственной системе в целом планировать свою политику по борьбе с этими проблемами. Поэтому одни преступники уходят от ответственности, а другими, наоборот, заполняют камеры.

Так, например, выездная проституция, принудительный труд мигрантов, фиктивная политическая эмиграция (траффикинг) существовали минимум со времен перестройки в СССР. Но решительно и категорически отрицались, и в первую очередь теми, кто с этим явлением должен был бороться. В результате статьи 144-1 Уголовного Кодекса (торговля людьми) и 144-2 (принудительный труд) появились в нашем законодательстве лишь в сентябре 2005 года, а первые 14 лет независимости с ними не боролись. А статья 144-3 УК, карающая за незаконные действия с документами с целью торговли людьми, появилась и вовсе в апреле 2013 года, хотя понятно, что в большинстве случаев траффикинг невозможен без подделки документов.

Даже после внесения в УК этих статей борьба с траффикингом ведется, мягко говоря, без особого энтузиазма. В качестве примера приведу рассмотренное на днях Европейским Судом по Правам Человека (ЕСПЧ) дело «Золетич и другие против Азербайджана» (№20116/12). Представьте себе ситуацию классического траффикинга: только зарегистрированная в Азербайджане сербская фирма «Сербаз» набирает не менее 33 строителей в Боснии привозит их по туристическим 30-дневным визам в Азербайджан, после чего у них отбирают паспорта, и они у всех на глазах подвергаются классическому принудительному труду, причем работают на общеизвестных объектах вроде Buta Palace, Baku Expo Centre, 28 Mall, без какого-либо разрешения. Им поступает гуманитарная помощь от ряда международных организаций, потому что зарплату им не платят. В конце концов, эта история всплывает в СМИ, но вместо наказания виновных им быстро раздают паспорта и без шума высылают в Боснию. Так что на скамью подсудимых не попала целая группа людей. Не очень верится, что кого-то накажут и после решения ЕСПЧ.

Доведение до самоубийства (ст. 125) — почти не используемая статья. В 2020 году произошли 597 самоубийств, в первой половине 2021 года — 322 самоубийства. Не могут же все эти люди быть психически ненормальными. Но в 2020 г., по официальной статистике, был зафиксирован лишь 1 (один) случай доведения до самоубийства путем домашнего насилия. Журналисты, психиатры, правозащитники говорят о влиянии пандемии и локдаунов на рост домашнего насилия и самоубийств, но их активно опровергают, как когда-то было с траффикингом: посмотрите, мол, статистику, там все в порядке, никакого скачка насилия. Больше чем уверен, что если бы женщина, недавно застреленная в полиции мужем-полицейским, пошла бы не с жалобой в полицию, а шагнула бы из окна, то и этот случай на что-нибудь списали.

Есть множество «спящих», практически не применяемых статей УК, хотя связанные с нею проблемы заметны и обсуждаются в соцсетях. Например, пытки (ст.293) — по соответствующей статье никого с 2000 г. не осудили, или фальсификация доказательств (ст. 294).

–Кем же заполнены тюрьмы?

 –До сих пор наблюдается большая распространенность статьи 234 (незаконный оборот наркотиков). Ее частично декриминализовали для потребителей наркотиков. Но часто это не очень помогает задержанным, потому что после ареста их обвиняют еще и по другим статьям. Так что некоторое улучшение в этом направлении произошло, но кардинально ситуация не поменялась, потому что упускаются другие, социальные факторы. Ведь безработный наркоман может найти деньги на наркотики лишь преступным путем, значит, совершит одно из имущественных преступлений. При этом мелкое хищение (стоимостью менее 500 манатов) под уголовное преследование не попадает, а стало быть, статистику не портит. Зато пополняет карманы дилеров.

На днях журналисты сняли наркопритон и получили заверения, что он будет взят под строгий контроль. Я подозреваю, что журналисты при этом внутренне усмехнулись, посчитав, что притон и так был под контролем, раз действовал продолжительное время и о его существовании было многим известно.

Усилия общественности по борьбе с наркоманией привели к тому, что статистика улучшилась, но те, кто получал доходы от этой социальной язвы, их не лишились. Потому что употребление легких наркотиков по-прежнему наказуемо, а значит, контроль за их оборотом доходен. В Нидерландах их легализовали, и у них не произошло взлета преступности, потому что там наркоманов контролирует государство, а не преступники. Сравните статистику: у них 60 заключенных на 100 тысяч населения, а у нас — 208. У них уже предлагают другим государствам сдавать в аренду свои опустевшие тюрьмы, а у нас не успевают объявлять амнистии и помилования, чтобы их разгружать.

–Есть ли какие-то подвижки в вопросе социальной реадаптации бывших заключенных?

–С этим дела обстоят по-прежнему плохо, как и с повсеместным созданием центров пробации для поддержки освободившихся заключенных и рабочих мест в самих тюрьмах. По всем этим вопросам есть президентские указы и распоряжения — вполне ясные и реалистичные, но ощущение, что чиновники их в свой адрес не приняли. А тем временем заключенные без общественно полезной работы деградируют и две трети из них после освобождения снова возвращаются за решетку. Если человека, отвыкшего от труда, выпускают в общество, где у человека со стигмой преступника практически нет перспектив для нормальной жизни, то совершение им нового преступления — лишь вопрос времени.

Эля Бельская. 

2021/10/30 14:35

https://m.zerkalo.az/vyhodit-chto-polozhenie-u-azerbajdzhana-luchshe-chem-dazhe-u-izrailya-i-ssha-o-chem-govorit-otchet-world-prison-brief/

Изнасилование несовершеннолетней в Азербайджане. При чем здесь феминизм?

Несовершеннолетняя гендерная активистка в Азербайджане обвиняет двоюродного брата в изнасиловании, а полицию - в бездействии и покрывании преступника. Общество же винит саму жертву и феминизм.

В середине октября азербайджанские соцсети взбудоражило скандальное по местным меркам признание 17-летней гендерной активистки Санай Ягмур: на своей странице в Facebook она рассказала, что год назад ее изнасиловал двоюродный брат, полиция закрыла дело за недостаточностью улик, а апелляционный суд отклонил жалобу. Девушка заявила, что решила предать свою историю огласке не только для того, чтобы наказать насильника, но и снять табу с темы изнасилований в Азербайджане. В соцсетях развернулась масштабная кампания в защиту Санай. В то же время значительная часть пользователей винит в произошедшем ее саму, а еще - феминизм.

"Вынесла сор из избы"

Санай Ягмур - одна из самых юных гендерных активисток в стране. Она дочь известного оппозиционера Фуада Гахраманлы, члена национал-демократической Партии народного фронта Азербайджана (ПНФА). Именно так ее представляют местные СМИ, освещая историю с изнасилованием: "дочь члена ПНФА".

На самом деле Санай, ее старшая сестра и мать еще в 2019-м порвали отношения с "отцом семейства", рассказав, что он долгие годы избивал их и всячески издевался. Это сильно навредило политическому имиджу Гахраманлы. Некоторые до сих пор не могут простить женщинам из этой семьи того, что они, дескать, "вынесли сор из избы" и "опозорили уважаемого человека".

Как рассказывает Санай, в августе 2020 года (тогда ей было 16 лет) ее двоюродный брат, 27-летний Аскер Агаев опоил ее наркотиком и изнасиловал, а наутро сказал, будто "подумал, что она и сама этого хочет" и требовал никому ничего не говорить. Но девушка рассказала обо всем матери, прошла три медицинские экспертизы, подтвердившие факт изнасилования и причастность к этому Агаева. Но полиции этого показалось недостаточно. Дело закрыли.

После поднятого в соцсетях шума к делу подключились генеральная прокуратура и МВД, но никаких реальных результатов это пока не дало, разве что на Санай и ее мать, писательницу Зумруд Ягмур, ополчились их общие с Аскером Агаевым родственники. Одни просят пожалеть родителей насильника, потому что они, мол, "умрут, если он сядет по этой статье", другие угрожают. Аудиозапись с просьбой "пусть его посадят, например, за избиение" Зумруд Ягмур выложила у себя в Facebook. И все - от родни и незнакомцев в соцсетях до официальных лиц - повторяют, что виной всему феминизм.

При чем тут феминизм?

Феминистское движение в Азербайджане очень молодое и малочисленное, но активное: за последние три года феминистки несколько раз проводили в Баку шествия в защиту прав женщин (в которых участвовали несколько десятков человек), устраивали акции протеста против бытового насилия. Они ведут просветительскую работу. Власти и значительную часть общества это откровенно раздражает: полиция жестоко разгоняет акции феминисток (как, впрочем, и все другие акции), а в соцсетях и СМИ гендерных активисток обзывают и обвиняют в том, что якобы основная их цель - разрушать семьи и развращать женщин.

Социальный работник, специализирующийся на гендерных вопросах, Санубар Гейдарова считает, что постепенно усиливающаяся патриархальность азербайджанского общества - прямое следствие авторитарного режима. "Поведение следственных органов дает основание полагать, что они попросту пользуются случаем, чтобы отомстить Санай и ее семье за их взгляды", - говорит Гейдарова.

По ее словам, в ходе следствия всячески подчеркивалось, что Санай - феминистка и активистка. Свидетелей из числа друзей и знакомых девушки расспрашивали о ее деятельности и о том, употребляет ли она алкоголь. К делу был также присовокуплен диск с постами Санай в соцсетях и фрагментами ее личной переписки, предоставленный адвокатом подозреваемого.

"Многие пытаются представить случившееся как доказательство того, что феминизм - это плохо и опасно. Вот, мол, к чему приводит женская самостоятельность и свобода", - добавляет Санубар Гейдарова. По ее мнению, то, что Санай публично говорит о случившемся, выходя за рамки привычного образа стыдливой девчушки, пугает общество и власти.

Правозащитник Эльдар Зейналов считает, что акцентировать внимание на феминистских взглядах потерпевшей абсурдно: "Полицию это интересовать не должно. Но проблема в том, что азербайджанская полиция, по большей части, столь же патриархальна, как и основная часть общества, и к феминисткам они относятся с заведомым предубеждением. В их глазах феминистические воззрения потерпевшей могут служить смягчающим обстоятельством для насильника. Хотя в случае с изнасилованием смягчающих обстоятельств не может быть априори".

"Чтобы не портить статистику"

Согласно Уголовному кодексу Азербайджана, за изнасилование полагается от четырех до восьми лет тюрьмы, а за изнасилование несовершеннолетней - от пяти до десяти лет. По данным государственного комитета по статистике, ежегодно в Азербайджане фиксируются 20-30 случаев изнасилования. Это самая малочисленная категория зафиксированных преступлений (убийств, например, раз в десять больше).

Эльдар Зейналов объясняет это тем, что, во-первых, далеко не каждая жертва изнасилования решается обратиться в полицию, опасаясь позора и обвинений в том, что она сама спровоцировала насильника. А, во-вторых, полиция часто предпочитает замять дело об изнасиловании, чтобы не портить статистику такой "постыдной" статьей.

Зейналов вспоминает нашумевший случай, произошедший в Баку в сентябре 2021 года: женщину, пришедшую в отделение полиции пожаловаться на домашнее насилие, прямо там же, в отделении, застрелил из табельного оружия ее муж-полицейский.

"Я хочу стать голосом других женщин, подвергшихся или подвергающихся сексуальному насилию. И дать им понять, что они ни в чем не виноваты, им нечего стыдиться или бояться, что надо действовать, говорить об этом, добиваться справедливости", - объясняет Санай на своей странице в Facebook.

18 октября Генеральная прокуратура заявила, что берет дело под свой контроль и продолжение расследования поручено следственному управлению. А уже 19 октября Аскер Агаев был задержан в качестве подозреваемого.

Дата 20.10.2021

Автор Ника Мусави

https://www.dw.com/ru/iznasilovanie-nesovershennoletnej-v-azerbajdzhane-pri-chem-zdes-feminizm/a-59559594

Постоянная ссылка: https://p.dw.com/p/41uAc

И тогда 15-летний мальчик хватается за камень…

Каждый человек имеет право защищать свою жизнь и жизнь близких им людей, но зачастую те, кто это делают, попадают на скамью подсудимых из-за превышения пределов обороны. Так, недавно было возбуждено уголовное дело по статье 123.1 (убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны) Уголовного кодекса АР в отношении Айдына Эйюбова (2006 г.р.). 15-летний подросток несколько раз ударил своего отца камнем по голове, когда тот повалил его на землю и приставив осколок стекла к его горлу, пригрозил убить, если родные не найдут денег для приобретения наркотических средств.

В обстоятельствах данного дела будет разбираться суд, но жизнь подростка находилась в опасности, его могли зарезать и ему пришлось защищать себя так, как он мог. Надо учитывать и то, что наркоманы в состоянии ломки ведут себя неадекватно, а у подростка, вероятно, травмированная отцом психика.

В случае самообороны в глазах закона легко превратиться из жертвы в преступника, так как система оценки довольно размыта. В России, например, Верховный Суд начал применять жесткие правовые позиции в таких вопросах, оправдав женщину, ударившую ножом душившего ее мужа, хотя в трех нижестоящих судебных инстанциях ее признали виновной.

Вопросы, связанные с самообороной, для "Зеркала" прокомментировал глава Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов.

– Чем грозит превышение пределов необходимой обороны? 

– Согласно статье 36 Уголовного Кодекса (УК) и статье 20 Кодекса об Административных Правонарушениях (КАП), необходимой обороной считается «защита жизни, здоровья и прав обороняющегося или других лиц, интересов государства или общества от общественно опасного посягательства». Нанесенный при этом вред посягающему лицу не считается преступлением, если при этом не было допущено «превышения пределов необходимой обороны». Под этим подразумеваются «умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства».

Действия в пределах необходимой самообороны освобождают от уголовной (ст. 36.1 УК) и административной (ст. 53.0.4 КАП) ответственности. Но так как эти пределы описать для каждой конкретной ситуации невозможно, то тут, как говорится, и кроется дьявол. Причем, если суд признает, что пределы превышены, это повлечет весьма тяжелые последствия для обороняющегося.

Так, умышленное убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны, согласно статье 123 УК, наказывается исправительными работами, либо ограничением свободы, либо лишением свободы (во всех случаях на срок до 2 лет). Причинение тяжкого вреда при превышении пределов необходимой обороны (ст.130 УК) – штрафом в размере от 1.000 до 2.000 манатов, либо исправительными работами, ограничением свободы, либо лишением свободы — во всех случаях на срок до одного года. В случае, если нанесенный вред не дотягивает до уголовно наказуемого (например, избиение нападавшего), оборонявшегося могут наказать за избиение (ст. 157 КАП) штрафом в 300-500 манатов, либо административным арестом на срок до 2 месяцев.

Вопрос о превышении пределов необходимой обороны решает суд после оценки всех обстоятельств дела. Здесь возможна субъективность судей, поэтому в случае тяжелых последствий для нападавшего никогда не стоит пренебрегать наймом адвоката.

– Каковы критерии оценки?

— Обывательский взгляд на необходимость самообороны состоит в том, что ею стоит заниматься лишь при наличии профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения, либо при невозможности обратиться за помощью к государственным органам или другим лицам, и избежать общественно опасного посягательства. Закон (ст.36.2 УК) в этом вопросе категоричен: право на необходимую оборону имеют в равной мере все лица независимо от того, имеют ли они спецназовскую подготовку и возможность благополучно сбежать.

Самой «скользкой» в правовом плане является оценка соответствия действий обороняющейся стороны «характеру и степени общественной опасности посягательства». И оценить это примитивным сравнением того, чем были вооружены нападавший и оборонявшийся (нож против пистолета, палка против кулака и т.п.), будет неверно. Ведь у участников конфликта может быть разная степень подготовки. Обороняться от боксера кулаками, чтобы соблюсти равенство оружия, если вы не супергерой — значит, быть гарантированно побитым.

Что касается умысла (а уголовно наказывают лишь за умышленное превышение пределов самообороны), то не всегда бывает время и возможность объективно оценить степень опасности нападения. Однажды телохранители советского генсека застрелили любопытного сотрудника ГАИ, вышедшего на дорогу с похожим на пистолет измерителем скорости, чтобы измерить скорость кортежа. Фактически, человек был безоружным, но умысла в убийстве безоружного человека у охранника не было. Кто-то заворачивает в газету обрезок железной трубы — «нужно в хозяйстве», а Чикатило, например, ходил с кухонным ножом в портфеле — колбасу нарезать.

Суд должен оценить и возможный аффект, который может быть вызван характером посягательства или его обстановкой. Аффект мешает адекватно оценить ситуацию и соразмерить свои действия. Согласно ст. 59.1.8 УК, «совершение преступления вследствие незаконных или аморальных действий потерпевшего либо в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного такими действиями», считается одним из смягчающих вину обстоятельств даже в случае, когда ответное действие выглядит неадекватным.

Был, например, случай с попыткой изнасилования в Москве девушки физически более сильным таксистом-мигрантом. Та вынула из сумочки нож, который носила для самозащиты, воткнула в ногу мужчине и сбежала. К несчастью для насильника, нож задел какую-то важную артерию, и тот истек кровью. Суд был резонансным, занял несколько лет, и неоднократно судьи отказывали девушке в признании адекватности ее реакции на попытку изнасилования, почти на уровне американского совета: «Если нельзя избежать изнасилования — расслабьтесь и получите удовольствие». Родственники убитого требовали от жертвы оплатить расходы на пышные похороны и выплатить немалую сумму за некий моральный ущерб. Но в конце концов, суд все же принял сторону девушки.

– Что необходимо предпринять, чтобы обороняющиеся жертвы были защищены законом?

– Пленум Верховного Суда и Конституционный Суд Азербайджана должны давать судам четкие рекомендации по распространенным конфликтным ситуациям. А то временами складывается впечатление, что жертв посягательств, особенно в случаях домашнего насилия, наказывают из желания отбить у жертв желание обороняться и тем самым осложнять спокойную жизнь полиции.

Вспомним недавное скандальное дело с убийством женщины полицейским прямо в отделении полиции, куда его вызвали для объяснений по жалобе жены на побои. Что было бы, если во время избиения женщины головой о стену и шкафы она бы ударила мужа чем-то тяжелым и случайно убила бы? Наверняка, ее бы осудили, чтобы она не подала пример другим женам в таком же положении. А сейчас жен, пытающихся пожаловаться на побои, мужья-полицейские будут стращать тем, что пристрелят их и досрочно выйдут на свободу через несколько лет.

Недавно судили судью районного суда — тоже застрелил свою жену. Мог бы, конечно, сделать это в торжественной обстановке, в мантии, на своем рабочем месте. Но предпочел скромно, на даче. Колония №9 пополнится еще одним респектабельным обитателем. Но кто знает, скольким людям была поломана жизнь человеком с таким менталитетом?

Правоохранительным органам и судам стоило бы задуматься, почему к их помощи в семейных конфликтах так редко прибегают, предпочитая поножовщину или самоубийства. Возможно, объяснение этому — в психологии тех, кому общество поручило защиту своих прав, и кто вместо этого отстреливает своих жен…

— Подойдет ли нам в этом вопросе зарубежный опыт?

– Безусловно, изучение опыта других стран будет полезным. Я и не сомневаюсь, что обмен опытом идет, но неторопливо и избирательно.

Например, мне представляется полезным постановление Верховного Суда РФ от 26.04.2018, где указано, что не считается превышением предела необходимой обороны применение оружия при нападении вооруженного лица, нападении группы лиц или противоправном насильственном вторжении в жилье или другое помещение. При этом никаких дополнительных шагов по разрешению владения оружием в Азербайджане предпринимать не придется. Есть соответствующий закон, который позволяет психически адекватным и законопослушным гражданам владеть охотничьим оружием на законном основании, при соблюдении условий его хранения.

Но другой вопрос, как поведут себя наши (а не российские) полиция и суд, если отстреливаться из охотничьего ружья от ломящейся в дом толпы грабителей с топорами и ножами. Не усмотрят ли они в этом превышения пределов самообороны, как в упомянутом случае мальчика с камнем против отца со стеклом?

Вспоминается случай с бывшим полковником милиции из Гянджи, которого приговорили к расстрелу в 1995 г., когда ему было 68 лет, по старому УК — сейчас бы в таком возрасте его даже к пожизненному заключению не приговорили. К нему в дом ломились вооруженные кредиторы его сына, который от них скрывался. Старику и его жене угрожали смертью, и он встретил их огнем из охотничьего ружья, кого-то при этом убил. Мамед-киши вызывал сочувствие даже у убийц-уголовников, не говоря уже о людях в погонах. Но суд, вынесший ему смертный приговор, не признал его действия необходимой самообороной. За старика просили многие, включая правозащитников. Его сначала помиловали, дав 16 лет, потом сбросили еще 5 лет, но старику, защищавшему свой дом и жену, пришлось отсидеть около 10 лет. Тот самый случай, когда наказание вроде по закону, но несправедливое…

Статья 26 Конституции гласит, что «каждый вправе защищать не запрещенными законом способами и средствами свои права и свободы». Это касается, в том числе, и защиты своей жизни (ст.27), безопасного проживания (ст.31), неприкосновенности — личной (ст.32) и жилища (ст.33, 43), своих чести и достоинства (ст.46 Конституции). И все эти гарантированные права нарушаются, когда человек лишен возможности самостоятельно дать отпор.

Очень сложно судить в количественных категориях, куда движется наша правоприменительная практика по целому ряду «стыдных» тем, по которым нет детальной статистики. Сейчас, когда все компьютеризировано и оцифровано, государственная статистика по-прежнему нетороплива, как будто там считают данные на счетах и арифмометрах. Мы не знаем, в том числе, и сколько заведено уголовных дел по превышению необходимой самообороны, сколько их доведено до суда, сколько граждан сидят в тюрьмах по этой статье.

Ощущение таково, что «стыдные» проблемы, пусть даже и не масштабные, пытаются решить «на бумаге», с помощью гладкой статистики, в то время как они буквально лезут в глаза. И тогда 15-летний мальчик хватается за камень…

Автор: Эля Бельская 

Дата: 2021/10/12, 16:08

https://zerkalo.az/i-togda-15-letnij-malchik-hvataetsya-za-kamen/

80 лет преступной депортации немцев Азербайджана

Когда-то в Азербайджане жила целая немецкая община. С момента советизации Азербайджана в апреле 1920 г. и до депортации в октябре 1941 г. немецкое население подвергалось различного рода репрессиям. Поводами для них являлись коллективизация, борьба с «фашистским активом», «церковниками», получателями гуманитарной помощи из Германии, «немецкая операция» НКВД и т.п.

С началом Второй Мировой войны положение немцев в Азербайджане усложнилось. Прошли новые аресты. А после выселения немцев Поволжья, пришла и очередь немцев Южного Кавказа. Обо всем этом в 80-ю годовщину преступной депортации беседует с "Зеркалом" директор Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов.

— Вы не могли бы для начала немного описать историю их переселения сюда? Что привлекло крестьян из Вюртемберга в далеком краю огромной империи?

— Переселение немцев в Российскую империю началось еще при российской царице Екатерине II (1762-1796), которая, как известно, была урожденной немецкой принцессой фон Ангальт-Цербст. Ее внук Александр I (1801-1825) разрешил немцам селиться на юге России — от Бессарабии до Кавказа. Эта вторая волна переселенцев была в основном из Вюртемберга, правители которого имели родственные связи с русскими царями. Эту область Германии населяют швабы (немецкий субэтнос), которые говорят на особом аллеманском диалекте немецкого языка. Так что азербайджанское название немцев — «алман» напрямую касается именно этой группы, с которой азербайджанцы познакомились в 1818 году.

Семья переселенцев Гуммель (Еленендорф, 1863)

Помимо чисто материальных стимулов для переселения (бесплатные земельные участки, временное освобождение от налогов и военной службы, сохранение самоуправления), немцев привлекали и религиозные мотивы. В 18-19 веках лютеранство переживало кризис. В нем появились т.н. сепаратисты, которые формально не отделялись от церкви, но не участвовали в ее внешней жизни. Среди них был распространен пиетизм — обновленческое движение внутри лютеранской церкви, которое, помимо предпочтения духовных переживаний и практической христианской жизни доктринам церкви, выступало за необходимость активной миссионерской деятельности. Другой группой были хилиасты (от греческого слова «тысяча»), которые были убеждены в скором наступлении тысячелетнего царства Христа на Земле, причем были убеждены, что Христос спустится с горы Арарат. Обе эти группы — пиетисты и хилиасты были готовы двинуться в Россию и предпочтительно на Кавказ.

Толчком для эмиграции этой группы швабов послужило появление Наполеона, в котором они увидели антихриста, а также пророчества некой Барбары фон Крюденер. И вот, после окончания наполеоновских войск пиетисты обратились к российскому царю с просьбой дать им земли, пригодные для выращивания фруктов и винограда, в недавно завоеванном Закавказье. Эта просьба была удовлетворена, и в сентябре 1817-го и ноябре 1818 года две группы немцев достигли Грузии. В окрестностях Тифлиса были основаны первые немецкие колонии на Кавказе, число которых потом выросло. Например, нынешний райцентр Болниси — это бывший немецкий Катариненфельд.

Часть переселенцев двинулись дальше и в декабре 135 семей достигли Гянджи, где провели зиму. В Пасху 1819 года им выделили место в 7 км от Гянджи, на месте покинутого жителями азербайджанского села Ханлыглар. Так возникло поселение Еленендорф (нынешний Гёйгёль). Первые 20 лет переселенцы сильно страдали от болезней и неустроенности, а во время русско-персидской войны 1826-28 годов село дважды захватывалось персидским шахом и было уничтожено. Впрочем, царь компенсировал ущерб, и колонисты смогли строить дома уже не из глины, а из камня. Дела колонии пошли в гору.

Благодаря возделыванию винограда, саженцы которого были привезены из Германии, жители получали неплохой доход. Через столетие, к моменту советизации Азербайджана, это было вполне благоустроенное поселение с 5-тысячным населением, где были винный и коньячный заводы, мастерские, электростанция, мельница, больница, школа, величественная кирха Св. Иоанна.

Одновременно с Еленендорфом, в Шамхорском уезде была основана колония Анненфельд («поле Анны»), ныне г. Шамкир. Здесь также производилось вино и был построен водочный завод. Здесь до наших дней сохранилась кирха.

Вино из Азербайджана было конкурентоспособным на мировом рынке. Благодаря сельскохозяйственным экспериментам 1930-1980-х годов, этот уровень виноделия сейчас потерян…

— Как изменился регион их расселения (запад Азербайджана) с начала XIX века и до октября 1941 года, когда их оттуда депортировали? Кажется, благодаря их стараниям Азербайджан теперь имеет ряд городов в тех краях?

— Действительно, Еленендорф не был единственным немецким поселением (колонией) в Азербайджане. По мере роста населения, «материнская» колония основывала новые поселения, куда переселялась часть жителей. Так, в Шамхорском уезде в 1888 г. появилась колония Георгсфельд (ныне пос. Чинарлы) и в 1906 году — Эйгенфельд (пос. Ирмашлы) и Гринфельд (пос. Вургуна). В Казахском уезде в 1902 году появился Розенфельд (Алексеевка, ныне с. Гасан-Су), в 1914 году — Елизаветинка. В 1912 г. появился Траубенфельд, после слияния с селом Тауз превратившийся в нынешний г. Товуз.

Кроме того, значительное немецкое население имели Баку, Гянджа, Дашкесан, Кедабек, но оно было городским и в значительной части формировалось за счет переселенцев из других регионов бывшего СССР. По переписям населения 1926 и 1939 гг. видно, что число немцев в Азербайджане за 13 лет выросло почти вдвое — с 13.149 до 23.133 человек. В период между Гражданской и Второй Мировой войнами, когда на просторах России и Украины бушевали коллективизация и голод, Азербайджан смотрелся островком относительного благополучия.

Правда, в 1930-е годы немецкое население Азербайджана тоже сильно пострадало от коллективизации и от антинемецкого психоза. Выслали кулаков, арестовали пасторов, школу перевели с немецкого на русский язык, искали (и находили) шпионов. Но, разумеется, самой масштабной репрессией была почти поголовная высылка всего немецкого населения в октябре 1941 г. Точное число депортированных до сих пор неизвестно. На сегодня, Правозащитным центром Азербайджана составлен список из 21.559 депортированных, но он еще не завершен и постоянно пополняется и корректируется.

Отмечу, что, когда мы говорим о депортации немцев, надо учитывать, что это было выселение семей, главой которых являлся немец или немка. Известны случаи, когда с матерью-немкой высылали несколько детей-русских или, наоборот, жена-немка не высылалась из-за мужа-азербайджанца. Это обычно воспринимают как чудо, следствие авторитета главы семьи, или даже недогляд чекистов. Но это было лишь следование инструкции НКВД СССР. В результате, с немцами выслали 74 русских, 33 азербайджанца, 11 армян, 7 евреев и т.д., и оставили 68 немцев (это данные предварительных подсчетов).

— Чем было вызвано выселение немцев и полностью ли они реабилитированы?

— Формально, правительство СССР объявило советских немцев пособниками Германии. При ликвидации немецкой автономии в Поволжье и вынесении решения о поголовном переселении поволжских немцев навечно в Сибирь и Казахстан, власти СССР голословно заявили, что «среди немецкого населения, проживающего в районах Поволжья, имеются тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые по сигналу, данному из Германии, должны произвести взрывы в районах, заселенных немцами Поволжья». И якобы из гуманных соображений, чтобы в случае диверсий правительство не было «вынуждено принять карательные меры против всего немецкого населения Поволжья», их и решили выселить.

С тех пор рассекретили тонны документов и в СССР, и в ФРГ, но якобы «достоверные данные» о десятках тысяч диверсантов так и не подтвердились. Прогерманские настроения среди советских немцев наверняка были и не могли не быть, с учетом тех притеснений, которым немцы подвегались перед войной, и пропаганды по Берлинскому радио. Но против немцев Азербайджана не было выдвинуто даже таких голословных обвинений, как против поволжских. Слишком уж это не вязалось бы с их лояльностью.

Согласно докладной записке главы НКВД СССР Л.Берия, которого нельзя заподозрить в недостатке бдительности, в октябре 1941 г. во всем Закавказье из 48.375 немцев было всего 1842 человека, состоявших на оперативном учете как «антисоветский и сомнительный элемент». Другое дело, что, по тем же данным, коммунистов и комсомольцев среди немцев Закавказья было 1.449, то есть заметно меньше, чем «антисоветских элементов». Очевидно, что немцы компартии не доверяли, в нее не рвались и не очень активно доносили на соседей в репрессивные органы. Так что тотальная депортация выглядит скорее перестраховкой спецслужб. Причем, подчеркну, за 80 лет не подтвержденная данными о каких-либо диверсиях со стороны азербайджанских немцев в июне-октябре 1941 года.

Конечно, могут сказать, что и американцы, мол, в 1941-м интернировали граждан японского происхождения, обосновав это военной необходимостью. Но есть существенная разница. В Америке законы об интернировании отменили уже в январе 1945 года, когда война с Японией еще не закончилась. Последние лагеря закрыли в 1946-м, а частичную компенсацию в 20 тыс. долларов выдали в 1948-м. В СССР же постановление о снятии комендантского учета отменили в декабре 1955 г., спустя 10 лет после войны, а компенсацию вообще не дали.

Другое отличие: японцам разрешили служить в армии США, хотя и не использовали на японском фронте. Воинские части, составленные из японцев, отличились в Северной Африке и Европе. А в случае СССР, немцев из Красной Армии уволили и отправили в трудовые лагеря, хотя и не сразу. Было бы интересно выяснить, как они себя проявили на фронте за те несколько месяцев между началом войны и увольнением. Но рассекреченные архивы Минобороны мало что в этом проясняют. Немцы, фигурирующие в списках как служившие в РККА, в половине случаев просто исчезли, не фигурируя ни в списках потерь, ни в Трудовой армии, куда мобилизовывали военнообязанных с начала 1942 года. Зато есть данные о нескольких немцах, умерших в немецком же плену, т. е. не пошедших на сотрудничество с нацистами, в то время как их родственники были отправлены в Казахстан.

Вот один из немногих случаев, когда в документах Минобороны попался документ о действиях немца из Азербайджана. Отто Эстерле родом из Шамхора (Анненфельда), будучи военврачом 2 ранга, в ноябре 1941 г. был представлен к боевой награде, ордену «Красной Звезды». Служа в полевом медсанбате под обстрелами, он сделал свыше 600 сложных хирургических операций раненым. Его родные братья Вальтер и Вернер Эстерле в это время уже мерзли в казахстанских степях. Другой родственник — Роберт Эстерле из Ханлара (Еленендорфа) был уволен из Красной Армии, мобилизован в Трудовую армию и уже в Челябинском лагере осужден якобы за членство в подпольной повстанческой организации (это обвинение опровергли в 1956 году). А вот о судьбе двух других красноармейцев из Ханлара — Иоханна-Георга Эстерле и Эмиля Эстерле вообще ничего не известно. Всего из Азербайджана в 1941 г. выслали 271 немца с этой фамилией, которые вели род от тех самых первых переселенцев…

Вплоть до 1972 г. депортированным немцам не разрешали возвращаться в старые места проживания. А потом кто-то уже умер, кто-то смирился с судьбой, а кто-то решил эмигрировать в ФРГ и вернуться к истокам. Так Азербайджан лишился своих немцев.

А реабилитировали их лишь спустя 50 лет после депортации, 6 июня 1991 года. Через несколько месяцев СССР перестал существовать. При этом признание властями акта депортации «незаконным и преступным» не повлекло выдачи компенсаций за потерянные годы жизни и конфискованное имущество…

— Что мог бы приобрести Азербайджан, если бы немцы остались, если б коммунисты не вспомнили про них во время войны?

— О них бы обязательно вспомнили! Еще при жизни Дзержинского и до прихода к власти Гитлера, в 1924-25 годах появилось несколько совсекретных циркулярных документов, в которых созданные немцами школы, госпитали, библиотеки объявлялись «центрами шпионажа, национальной пропаганды, антисоветской подпольной работы», а «германские колонистские массы… — врагами коммунизма и советского строя».

Но если даже встать на позицию властей СССР, считавших депортацию азербайджанских немцев в отдаленные районы, подальше от границ и нефтепромыслов, обоснованной военными обстоятельствами, то непонятно, в чем была необходимость держать их в ссылке после 9 мая 1945 года и не разрешать возвращаться в Азербайджан.

По иронии судьбы, в Азербайджане после войны было несколько лагерей для военнопленных немцев, в том числе в Гяндже, Ханларе, Шамхоре. Они трудились на стройках Азербайджана, в то время как азербайджанские немцы работали на чужбине.

Наша республика потеряла не только добросовестных работников, прекрасных виноделов, но и мостик в Европу, который они поддерживали более 120 лет и который очень бы пригодился независимому Азербайджану. Может быть, еще не поздно попытаться его вновь наладить с помощью немецких предпринимателей, используя потомков азербайджанских немцев?

Автор: Рауф Оруджев

Дата: 2021/10/08, 20:06

https://zerkalo.az/80-let-prestupnoj-deportatsii-nemtsev-azerbajdzhana/

«В целях предотвращения антисоветской работы со стороны немцев...»

К 80-летию депортации азербайджанских немцев

Не так давно, в Азербайджане была отмечена 200-я годовщина переселения в наши края группы крестьян из Вюртемберга. В морозном декабре 1818 года они разместились в пригороде г. Гянджа (Елисаветполь), где вскоре основали первую немецкую колонию Еленендорф (нынешний Гёйгёль). В течение последующей сотни лет появились и другие поселения: Анненфельд (нынешний г.Шамхор), Георгсфельд и Эйгенфельд (Шамхорский район), Алексеевка, Елизаветинка, Гринфельд (нынешний Акстафинский район), Траубенфельд (г.Товуз). Немало немцев из этих и грузинских колоний поселилось в Гяндже, Дашкесане, Кедабеке, Казахе. 

Немецкий дом в Гёйгёле (быв. Еленендорф)

Немалый наплыв немцев был и в Баку, куда стекались бежавшие от голода и репрессий 1920-начала 1930-х гг. немцы из Поволжья, Украины, Крыма, Северного Кавказа. Азербайджан оказался «тихой гаванью» для немцев. Это видно по переписям населения 1926 и 1939 гг., согласно которым число немцев в Азербайджане за 13 лет выросло почти вдвое - с 13.149 до 23.133 человек. 

Тем не менее, и в Азербайджане после «советизации» в 1920 г. немецкое население республики также переживало тяжелые времена. Его коснулись все «прелести» проводимых в Азербайджане социальных реформ. Уже в начале 1920-х некоторых немцев лишили права голоса, национализировали частные предприятия. В 1930 г. в немецких поселениях республики половина населения была насильственно загнана в колхозы.

Раскулаченная семья Кун (трудпоселок Пиндуши, Карелия, 1937)

Одновременно, начиная с 1924-25 годов, Объединенное Главное Политическое Управление (ОГПУ) особо ополчилось против немецкого населения СССР, которое в одном из циркуляров ОГПУ было названо «почвой для германской разведки», «главным источником получения и собирания германской разведкой сведений». Созданные немецкими гуманитарными организациями школы, госпитали, противомалярийные пункты, библиотеки стали рассматриваться как «центры шпионажа, национальной пропаганды, антисоветской подпольной работы», и причина того, что «германские колонистские массы и до настоящего времени являются врагами коммунизма и советского строя». И в самом деле, большевизм в немецких поселениях прививался с трудом: в 1934 г. немцев-коммунистов в Азербайджане было всего 24.

В 1925 г. под удар ОГПУ попал винодельческий кооператив «Конкордия», созданный немцами Азербайджана в годы НЭПа и имевший 12 ректификационных, коньячных и водочных заводов, около 200 специализированных магазинов в Грузии, России, Узбекистане и на Украине, торговавший своей продукцией на международном рынке и финансово поддерживавший образование на немецком языке и разного рода культурные и хозяйственные проекты немецкой общины. В 1925 году 16  сотрудников кооператива арестовали и осудили за «сохранение кулацких капиталов под прикрытием кооnератива и воспитание немецкой молодежи в германском духе». Большевики признавали кооперацию лишь колхозного типа, подконтрольную им идеологически, и в 1935 г. окончательно закрыли «Конкордию», заодно арестовав 49 ее членов и выслав в Карелию 273 участвовавших в кооперативе кулаков.

Один из винных магазинов кооператива "Конкордия"

Вслед за судом над «Конкордией», в 1926 г. закрыли германское консульство в Баку. Консул Т.Экк был выслан, его родственников в Азербайджане арестовали и осудили как шпионов. Вскоре после прихода Гитлера к власти в Германии, в Азербайджане возникло дело «контрреволюционной, шпионской группировки бакинских немцев», по которому в марте 1933 г. арестовали 38 человек. В 1934 году давлению, включая аресты, подверглись 70 получателей «фашистской» гуманитарной помощи от немецкой организации «Братья в нужде» (9 из них осудили). В 1935-м, помимо кулаков, в Азербайджане обнаружились 44 фашиста, 4 агента Гестапо, 2 церковника. 

Аресты достигли пика во время Большого Террора 1937-1938 гг., когда в Азербайджане в рамках лишь одной «немецкой операции» были арестованы и осуждены 146 бывших германских подданных, не считая расправ над кулаками, троцкистами, церковными активистами, под которые немцы тоже попадали в рамках той или иной массовой операции НКВД. Житель Ханлара (бывшая колония Еленендорф) Герман Вухрер сообщал в 1940 году в письме немецкому послу фон Шуленбургу, что «много семейных отцов, целые семейства арестованы и высланы. Из Еленендорфа число арестованных доходит до 10 процентов немецкого населения». Это сообщение стоило Вухреру ареста... 

Пастор Бакинской кирхи Пауль Гамберг в день конфирмации молодых немцев (1930 г.)

Кардинальное изменение советско-германских отношений после заключения в 1939 г. пакта Риббентропа-Молотова и совместной операции СССР и Германии по разделу Польши, казалось, должно было разрядить атмосферу вокруг немцев. Но шпиономания не проходила, аресты продолжались, хотя и не в таком массовом масштабе. После пережитого в 1930-х годах, среди немцев крепли переселенческие настроения, особенно когда Германия обеспечила переселение в Рейх немецкого населения Прибалтики и Бессарабии. В Азербайджане немцы жадно слушали передачи берлинского радио, обсуждали слухи, письма от родственников из Германии. Доходило до составления списков на переселение в Германию, даже покупки вместительных чемоданов для будущего возвращения на историческую родину. Но власти СССР расценили переселенческие разговоры как «антисоветскую агитацию» и ответили в 1940-41 гг. новыми арестами. 

Но надо признать, что самой эффективной прогерманской агитацией все же являлась сама этническая и социальная политика Советской власти, настроившая против нее не только немцев, но и другие народы СССР. И это вскоре сказалось, когда наступавшие войска нацистов достигли немецких поселений в Украине, где после четвертьвекового господства большевиков они встретили ожидаемо теплый прием. В начале августа 1941 года в адрес Сталина и Буденного поступила шифрограмма, где это описывалось в самых мрачных красках. Как результат, Сталин дал наркому внутренних дел Берия поручение советских немцев «выселить с треском» (буквальное выражение «вождя всех народов») в отделенные регионы Сибири и Казахстана. 

Резолюция И.Сталина: "Надо выселить с треском"

Сталинская немилость постепенно распространилась на все немецкое население СССР. Сначала под предлогом эвакуации, а потом и «социальной опасности» началась высылка немцев из различных местностей СССР. Наиболее крупной и знаменитой была депортация немцев Поволжья, где у них до 1941 г. была своя автономия. Но высылали немцев «от Москвы до самых до окраин», даже вывозили по «дороге жизни» из находившегося в блокаде Ленинграда. 

По решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 31.08.1941 г. и распоряжению И.Сталина от 8 сентября служивших в Красной Армии советских немцев (а их там насчитывалось 35 тысяч) отозвали с фронта в тыловые части и зачислили в строительные батальоны «для использования в восточных областях СССР». Они еще считались красноармейцами, но отношение к ним уже было настороженное. Десятки ушей ловили каждое неосторожно сказанное слово, чтобы донести об «антисоветской агитации», за которую в военное время полагалась полная ответственность, вплоть до расстрела. 

Фрагмент списка красноармейцев, осужденных военным трибуналом в Томском гарнизоне.

Попадались среди арестованных красноармейцев и немцы из Азербайджана. Из разных источников, удалось установить имена 103 немцев из Азербайджана, которые к осени 1941 г. служили в РККА. Некоторым из них довелось принять участие в первых боях с нацистами. Из них 18 числились пропавшими без вести, 6 попали в плен (из них 2 умерли в немецком плену, а 4 стали невозвращенцами). 21 человек был отправлен из военкомата на спецпоселение, 6 красноармейцев были арестованы в тыловых строительных частях, не менее 10 — отправлены в Трудармию. Многие немцы-красноармейцы вообще куда-то исчезли,  фигурируя лишь в списках НКВД, но не упоминаясь ни в списках потерь РККА, ни в Трудармии. Можно предположить, что они были репрессированы.

В октябре 1941 г. дошла очередь и до немецкого населения Азербайджана. Основанием для его депортации были Постановление ГОКО СССР №744 от 8 октября 1941 года и приказ НКВД СССР №001487 «О мероприятиях по переселению немцев из Грузинской, Азербайджанской и Армянской ССР». В этих документах, в обоснование репрессии не содержалось даже тех домыслов о тысячах шпионов и повстанцев, которые предшествовали депортации немцев Поволжья. Просто «в целях предотвращения антисоветской работы» (не сочтя нужным уточнить, какой именно) со стороны закавказских немцев предлагалось их выслать. Из Грузии в течение 15-30 октября планировалось выселить 23.580 немцев, из Азербайджана — 22.741, из Армении — 212.

Эти цифры не были точными и постоянно уточнялись. Так, к 22 октября 1941 г. НКВД АзССР сообщал в Москву о 20.907 учтенных немцах (6.040 семей). Однако на сегодня Правозащитным Центром Азербайджана (ПЦА) учтены уже 21.560 высланных, и этот список уточняется, причем в сторону увеличения. Разнобой в цифрах, обычный в случае массовых операций, объясняется и специфическими особенностями именно этой депортации. 

Постановление ГКО о выселении немцев из Завкавказья

Так, согласно «Инструкции по проведению переселения немцев, проживающих в Грузинской, Азербайджанской и Армянской ССР», переселению не подлежали члены тех семей, где «глава семьи не являлся немцем, а жена – немка». Впрочем, если главы семьи не было в наличии, например, он был арестован или служил в армии, то и такие семьи выселялись. Так что, хотя операция была направлена против немцев, но с немцами было выселено немало граждан других национальностей. Так, из анализа списков выселенных  известно, что в составе высланных немецких семей были по меньшей мере 74 этнических русских, 33 азербайджанца, 11 армян, 7 евреев, 5 грузин, 5 поляков, 2 грека.

Готовя депортацию еще с лета, из-за жены-немки на заметку брали всю семью как «немецкую». Однако разъяснение Л.Берии позволило оставить в Азербайджане сотни человек из таких «немецких» семей (на сегодня учтены более 230 конкретных лиц, из которых всего 68 были немцами). Отсеялись и те, кого записали в немцы «на глазок», и кто на поверку оказались поляками и латышами. 

Анну Шнейдер спасла от депортации национальность мужа-азербайджанца Ибада Алиева

Основанием для отнесения к немцам служили паспортные данные, а не реальная этничность, так что в 1941-м немцев били «не по лицу, а по паспорту». Например, немцы старшего поколения, крещенные в русской православной церкви до и во время Первой Мировой Войны, несмотря на наличие родителей-немцев, при выдаче паспортов записывались русскими. Это также спасало их от депортации. 

Не так давно, гражданке Азербайджана Лидии Габель - дочери немца, крещенного в 1916 г. в Русской Православной Церкви, удалось через Европейский Суд по Правам Человека восстановить немецкую этничность - свою и (посмертно) отца. В 1941 г. посчитали русским, а бабка, оставшаяся лютеранкой и жившая отдельно от сына, была выслана в 1941 г. и умерла на чужбине. В другом случае, немка при рождении Вера Келлер после удочерения русской мачехой стала по документам русской и не была выслана, подобно ее отцу-немцу. Так что пресловутая «пятая графа» в условиях 1941 года одних спасала, а других губила.

Помимо тех, кто был выслан во второй половине октября 1941 г., на учет спецпоселения как лиц немецкой национальности в 1948-49 гг. взяли тех немцев, кто был в 1935 году раскулачен и выслан на север России, и тех, кто после 1941 г. освободился из мест лишения свободы, или был уволен из Красной Армии. К высланным из Баку семьям до снятия с учета в 1956 году добавилось не менее 102 детей, родившихся в ссылке. По законодательству Азербайджана, они тоже считаются его гражданами и жертвами политических репрессий. Так что общее число граждан Азербайджана, подвергшихся высылке на спецпоселение в 1941-1956 гг., существенно выше первоначальной цифры.

Просматривая эти списки, воочию видишь, как глубоко за сотню с небольшим лет семьи первых переселенцев пустили корни в Азербайджане, превратившись в крепкие крестьянские кланы, насчитывавшие более сотни членов. Род фамилии Кун насчитывал в Азербайджане 342 человека, многочисленными были и кланы Андрис (198), Баумгертнер (108), Бек (251), Вухрер (113), Миллер (269), Онгемах (139), Паули  (168), Фоттелер (185), Фрик (175), Шмидт (289), Эстерле (271). Самыми старыми среди депортированных были, вероятно Христина Эстерле (1850 г.р.) и Иоганес Цельт (1854), а самыми младшими — дети, родившиеся накануне депортации в 1941 г.

Надо отметить, что при отсутствии в ту эпоху автоматизированного учета, можно только дивиться, как НКВД за такое короткое время находил немцев даже в самых глухих уголках республики. Понятно, что они были на учете через систему прописки, по меньшей мере с начала войны. Но все равно довольно заметное число людей, внесенных в первоначальные списки, оказались на деле умершими, выехавшими из республики, призванными в армию, поменявшими место жительства (или же ошибочно внесенными в несколько списков). Поэтому, помимо милиции, которая была ответственна за прописку по месту жительства, в процесс «охоты на людей» были вовлечены и партийные органы. В частности, помимо прописки по месту жительства, проверялись также списки сотрудников государственных учреждений. Через такое частое сито было трудно проскочить...

Состав одной из опергрупп в Баку

Для выполнения задачи НКВД были созданы опергруппы, которые копировали знаменитые «тройки». В каждую входили представители милиции, райкома партии и райисполкома, которые возглавлялись четвертым членом опергруппы - представителем УГБ НКВД. Создавались также «двойки» из работника милиции и «партприкрепленного». Конкретные сотрудники аппарата НКВД были ответственны за выявление этнических немцев в крупных учреждениях и артелях. Вряд ли случайно, что во все эти временные органы не входил (в Баку, во всяком случае) ни один этнический немец.

Перед началом операции, переселяемые предупреждали, что «в случае перехода на нелегальное положение отдельных членов семейств ответственность за них будет нести глава семьи, а остальные члены семьи будут репрессированы». Карались также публичное высказывание недовольства, протесты, любое противодействие проведению депортации. И такие аресты действительно имели место. НКВД отрапортовал, что к концу депортации были арестованы 105-110 человек. Впоследствии они были осуждены во внесудебном порядке Особым Совещанием НКВД СССР в 1942 году, некоторых расстреляли, других послали в лагеря вне Азербайджана. Судя по сопроводительной записке Л.Берия, могло быть и хуже: на начало операции по трем республикам Закавказья «на оперативном учете НКВД как антисоветский и сомнительный элемент» состояло 1842 человека.

Прибытие спецпоселенцев в Восточный Казахстан (рис. Гюнтера Гуммеля)

Как же сложилась судьба наших выселенных сограждан, влившихся в почти 1,5-миллионную армию выселенных советских немцев? Для переселения немцам из АзССР были определены Акмолинская, Кустанайская, Карагандинская, Северо-Казахстанская, Павлодарская области Казахстана. Туда их доставляли через Баку и Красноводск. Выселяемым пообещали, что на месте им предоставят аналогичное жилье либо выдадут кредит на постройку домов, обеспечат работой. Переселенцам разрешалось брать с собой бытовое имущество, мелкий хозяйственный инвентарь (до 200 кг на каждого члена семьи), ценности и деньги. Однако, как часто бывало, власти оказались не готовыми к приему такого числа переселенцев, и часть их отправили дальше, в приграничные с Казахстаном районы России. Архивные документы показывают, что азербайджанские немцы к середине 1950-х годов были расселены во многих регионах СССР: Казахстане, Киргизии, Узбекистане, Башкирии, Коми АССР, Новосибирской, Свердловской, Тульской, Самарской, Ульяновской, Омской, Томской, Амурской областях.

В колхозах трудоспособные переселенцы призывного возраста не задержались. Уже 10 января 1942 г. ГКО СССР издал постановление, согласно которому из военнообязанных мужчин-немцев в возрасте от 17 до 50 лет организовывались рабочие колонны, первоначально - для работы на лесоповале и строительстве дорог. В дальнейшем, эти колонны получили неофициальное название «Трудовой Армии», по аналогии с детищем большевиков времен Гражданской войны, и привлекались к работе в шахтах, на нефтепромыслах, на строительстве промышленных объектов и на других тяжелых физических работах. Другими постановлениями к трудмобилизованным добавили мужчин в возрасте  15-16 лет и 51-55 лет, а также женщин в возрасте от 16 до 45 лет включительно. От мобилизации женщин освобождала только беременность и наличие детей в возрасте до 3-х лет. 

Трудармейцы в лагере Челябметаллургстроя

Режим в рабочих колоннах не очень отличался от режима заключенных, да и содержали трудармейцев в лагерях (Тагиллаг, Бакаллаг, Волжлаг и т.д.). Без всякой вины, лишь из огульного представления об их социальной опасности по признаку национальности, трудармейцы занимались каторжным трудом до 1946-47 гг. Об условиях в рабочих колоннах говорит тот факт, что многие трудармейцы, признанные военкоматами способными к труду, умерли или были демобилизованы по инвалидности. Но даже служба в Трудармии не освобождала от возвращения на спецпоселение после демобилизации, причем уже на новом месте, вблизи прежнего места работы. Обычно после этого в новое место ссылки, зачастую с более суровыми условиями, разрешали переезд других членов семьи.

Вызывало ли это протест у наших выселенных сограждан? Скупая информация, собранная в районах спецпоселений и колонн Трудармии, показывает, что не менее 160 азербайджанских немцев были арестованы и осуждены в 1942-1955 гг. по различным обвинениям, чаще всего за выражение недовольства политикой правительства и своими условиями. Это расценивалось как антисоветская агитация в военных условиях и наказывалась длительными сроками в лагере. Верующих наказывали за попытки собираться в частных домах для молитв. 

Временами выдвигались и более тяжелые обвинения, реально грозившие расстрелом. Например, Рейнгольд Баумгертнер — немец, родившийся в США и под влиянием советской пропаганды переехавший к родственникам в Азербайджан, перед депортацией работал слесарем в Баку. Как и все, был выслан, мобилизован в Трудармию на строительство  железной дороги в Волжлаге (Татарстан). Уже через несколько месяцев, в октябре 1942 г. его арестовали как члена некой фашистской повстанческой организации «Черный рейхсвер». Его обвинили в проведении «среди мобилизованных немцев по заданию германского командования контрреволюционной повстанческой работы» и в январе 1943 г. расстреляли, оставив сиротой 3-летнюю дочь Нелю и вдовой — жену Ирму. Его землякам Альберту Бриму из Анненфельда (г.Шамхор), Герберту Рейху из Ленинсфельда (Георгсфельда), Отто Шиллингу из Баку, тоже записанным следователем в «Черный Рейхсвер», повезло больше — они получили по 10 лет лагерей. В 1957 г. Рейнгольда, Рейха, Брима и 56 проходивших с ним по этому делу трудармейцев реабилитировали за отсутствием состава преступления.

Несколькими месяцами позже, в Волжлаге вскрыли еще одну антисоветскую группировку, намеревавшуюся сбежать из лагеря и перейти на сторону нацистов. По этому делу в июне 1943 г. получили по 10 лет лагерей Иван Маркус из Ленинфельда и Иван Нейман из Баку. Такой же срок за попытку побега получил в ноябре 1942 г. Иван Шенкель из г.Баку. Побег расценивался как нежелание работать, то есть контрреволюционный саботаж.

Пауль Миллер из Ханлара, стройбатовец - казнен по приговору Бакинского ВТ (28.11.1941)

Наказанные за свою национальность немцы пытались доказать свою лояльность правительству доступными мерами: трудились по-стахановски, подписывались на займы, голосовали «как нужно». Те, кто успел попасть на фронт — пытались показать себя с лучшей стороны. Например, в ноябре 1941 г., когда Вальтер и Вернер Эстерле и 269 их близкизх и дальних родственников уже мерзли в казахстанских степях, их родного брата - служившего в полевом медсанбате военврача 2 ранга Отто Эстерле представили к правительственной награде, ордену «Красной Звезды». В представлении говорилось о том, что за время боев Отто сделал свыше 600 сложных хирургических операций раненым, работал на передовой и оказывал пациентам помощь под сильным обстрелом. 

Наградной лист Отто Эстерле

Родственникам это не помогло, да и самого Отто, вероятней всего, уже в 1942 г. отправили в ссылку или трудармию. Во всяком случае, его коллегу, тоже военврача 2 ранга Георгия Гауса из Баку, который служил в РККА с 1932 года, в 1942 г. выслали на Таймырский полуостров. Там он работал врачом в местной поселковой больнице вместе с другим таким же «спецконтигентом» в белых халатах. 

Концлагерная учетная карточка Рудольфа Венкелера из Ханлара, с отметкой о его смерти.

Распространенное мнение, что пленных красноармейцев-немцев сразу освобождали и записывали в гитлеровскую армию, опровергается случаем с Рудольфом Венкелером из Ханлара (Еленендорфа). Беспартийный рядовой, он попал в плен в самом начале войны,  в шталаг Воля в Польше, где и умер 1 сентября 1941 г. Его брат Фридрих Венкелер, который тоже служил в РККА, плена избежал, но попал в другой, советский лагерь — Тагиллаг в Свердловской области и до 1946 г. работал там на строительстве. 

Пленные прекрасно знали о знаменитом приказе №270 от 16 августа 1941, согласно которому сдавшихся в плен командиров и политработников полагалось «считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров». Также предписывалось «семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи». Через год, 24 июня 1942 года, ГКО ужесточил положение Уголовного Кодекса, касающееся членов семей изменников Родины, распространив ст.58-1в на случаи перехода на сторону врага, предательство или содействие немецким оккупантам (например, в качестве переводчика). В этих случаях семьи подлежали аресту и ссылке в отдаленные местности СССР на срок в пять лет. 

Поэтому кое-кто из красноармейцев (и не только немцев), выжив в передрягах Второй Мировой, в 1945 году передумал возвращаться на неласковую Родину. Например, попавший в немецкий плен в августе 1941 года красноармеец Роберт Кригер из Еленендорфа после войны стал невозвращенцем. В 1948 г. его безуспешно искала через военкомат жена Эльза. Ее вполне бы могли репрессировать за мужа, сдавшегося в плен. Зная это, Роберт просто пропал из жизни своей семьи, заведя себе новую и начав с чистого листа. Он в преклонном возрасте умер в Германии, так и не дав о себе знать родственникам в СССР. Лишь позже, его потомки из Германии нашли своих родственников в СССР. А вот о его брате Карле, в начале войны тоже  служившем в армии в Прибалтике, вообще неизвестно ничего: был ли он убит или арестован, отправлен в Трудармию, умер в плену или последовал примеру Роберта... 

Хотя война с Германией, которой оправдывали репрессии против немцев, завершилась в 1945, их продолжали и дальше держать на спецпоселении, обязав заниматься общественно-полезным трудом. Возвращение на старое место жительства и даже отлучка за пределы района расселения считались побегом и преследовалось в уголовном порядке, вплоть до 20 лет каторжных работ. Рождавшихся на спецпоселении детей записывали в высланные семьи, достигших 16-летнего возраста - ставили на персональный учет спецпереселения, что практически лишало их возможности получения специального среднего или высшего образования. 

Лишь после смерти Сталина положение спецпоселенцев стало смягчаться. В 1954 году принятым в учебные заведения детям старше 16 лет разрешили выезжать из мест спецпоселения. В 1955 г. спецпоселенцам начали выдавать паспорта, а юношей 1936 года рождения призвали в армию — уже не Трудовую, а обычную. На день Победы в 1955 году освободили семьи немцев-коммунистов, в ноябре того же года — награжденных медалями, семьи погибших в войну. А 13 декабря 1955 года было принято решение о снятии комендантского надзора с остальных немцев, реализация которого почему-то растянулась на несколько месяцев. 

Впрочем, этот указ Президиума Верховного Совета не снимал с высланных тяжких обвинений, выдвинутых в 1941 году. Было лишь отмечено, что «существующие ограничения в правовом положении спецпоселенцев-немцев и членов их семей, выселенных в разные районы страны, в дальнейшем не вызываются необходимостью», и что «снятие с немцев ограничений по спецпоселению не влечет за собой возвращение им имущества, конфискованного при выселении, и что они не имеют права возвращаться в места, откуда они были выселены». В чем была необходимость держать немцев в ссылке больше 10 лет после победы над Гитлером, не разъяснялось, не понятно это и сейчас.

В 1964 году ПВС СССР признал, что обвинения в активной помощи и пособничестве немецко-фашистским захватчикам были «огульными» и «неосновательными» и явились «проявлением произвола в условиях культа личности Сталина». Однако и в этом случае речь о возвращении немцев в места прежнего жительства не шла. В оправдание этой несправедливости, было заявлено, что  «немецкое население укоренилось по новому месту жительства на территории ряда республик, краев и областей страны, а районы его прежнего места жительства заселены». Лишь в 1972 году ограничения в выборе места жительства немцев были сняты. Но до формальной реабилитации и в этот раз  речь не дошла. 

Депортации советских народов были признаны «незаконными и преступными» лишь 6 июня 1991 года, спустя полвека после депортации и за несколько месяцев до распада «надежного оплота братства народов». Однако и сегодня вопрос компенсации за утерянное здоровье и имущество не стоит.

Ежегодная встреча еленендорфцев в Фульде (Германия). Фото Т.Н.Черновой-Дёке

...А немцы до сих пор, в течение уже 80 лет ищут своих пропавших родственников. За полтора года пандемии, увидев в «Открытом списке жертв политических репрессий в СССР» опубликованную нами информацию о своих предках, в ПЦА обратились около 40 таких семей. С нашей помощью им удалось получить в МВД Азербайджана информацию, позволяющую продолжить поиски в архивах Азербайджана, России и Казахстана. В свою очередь, с помощью потомков репрессированных ПЦА дополняет анкетную информацию репрессированных. Особую благодарность хочется высказать Татьяне Конради, которая не ограничилась поиском только своих родственников, а своей волонтерской работой для ПЦА придала поистине мощный импульс обработке архивных материалов.

Работа ПЦА над списками депортированных из Азербайджана в 1941 году немцев продолжается, и есть надежда закончить ее уже в этом году. 

Эльдар Зейналов,

директор Правозащитного Центра Азербайджана.

8 октября 2021 г.