Захваты квартир в Азербайджане: что говорят правозащитники

Очень часто в редакцию «Минвала» приходят письма от граждан, просящих совета и поддержки в деле выселения из своих законных квартир беженцев и вынужденных переселенцев. Так, в одном из последних писем, пришедших на адрес редакции, Самедова Гюльнара,  жительница пос. Бакиханова рассказала, что квартиру ее родителей заняли вынужденные переселенцы из Агдама. И с 1993 года они не соглашаются из этой квартиры уходить:

«Никакие доводы о том, что это чужая территория, не помогают. Трижды был суд: в 2001-м отказались от принятия этого дела в судопроизводство, в 2006-м мы проиграли. И, наконец, в 2013-м суд обязал вынужденных переселенцев съехать с нашей территории. Но не тут-то было! Они и не подумали с места двигаться. Ни полиция, ни судебные исполнители также не предпринимали никаких действий. Восемь лет прошло с момента постановления суда, но мы никак не можем их выселить. Квартира родителей, которую переселенцы захватили буквально через неделю после окончания капремонта, превратилась в самую настоящую дыру: полы проломаны, стены ободраны, понаставили перегородок, пристроили какой-то курятник… Одним словом – тихий ужас. И самое удивительное, что никуда они переезжать не хотят! Мой муж недавно снова пытался вступить с ними в переговорный процесс, сказал, что для вынужденных переселенцев построено много домов и оборудовано много поселков, государство вплотную занимается этим вопросом. Но ему ответили: иди и сам там живи. А нам и тут неплохо. А старуха вообще пригрозила сжечь себя, если мой муж еще раз будет их беспокоить».

Тема беженцев и вынужденных переселенцев остается актуальной для Азербайджана уже 30 лет. И не только с точки зрения политики, но и с точки зрения социума, хотя государство вплотную занимается решением жилищного вопроса: уже построено 106 поселков, в которых проживает около трехсот тысяч человек. Эти поселки строятся за счет средств, выделяемых главой государства на улучшение жилищных условий вынужденных переселенцев. Большой вклад в этот процесс также вносит первый вице-президент Мехрибан Алиева. Но далеко не все вынужденные переселенцы хотят покидать обжитые квартиры в центре Баку.

На вопросы издания Minval.az отвечает правозащитник Эльдар Зейналов.

— Вопрос очень больной: беженцы и вынужденные переселенцы, осевшие в Баку, заняли чужие квартиры и до сих пор не хотят съезжать. А, тем не менее, для беженцев и вынужденных переселенцев за эти годы было построено много жилья, но несмотря на этот факт законные хозяева захваченных в Баку квартир никак не могут вернуть себе сое имущество. Почему такое происходит, и как гражданам можно вернуть  свою недвижимость на законном основании? Имеют ли право судебные исполнители не выполнять распоряжения суда?

— В период 1988-90 гг. беженцами из Армении занимались в основном «армянские» квартиры. Это был период Советской власти, и квартиры принадлежали не жившим, выселившимся или вселившимся в них людям, а государству. В тот момент руководство Азербайджана по какой-то причине решило расселять беженцев из Армении не в Нагорном Карабахе, а в столице, и способствовало их переоформлению, например, за счет квартирных обменов, фиктивных браков и пр. Беженцев из Азербайджана в те годы было вдвое больше, чем беженцев из Армении, и потому они смогли без проблем расселиться в городах. В 1988 г. все они получили гражданство Азербайджана, что устранило последние проблемы в их интеграции.

Ситуация поменялась в 1992-93 гг., когда в городах появились вынужденные переселенцы из Нагорного Карабаха. Пустующего «армянского» жилья уже не было, палаточные лагеря и общежития проблему решали только частично. И тогда начались захваты жилья — сначала «русского» (это подыграло ведшейся тогда в России антиазербайджанской пропаганде и способствовало эмиграции половины русских), а потом и вполне азербайджанского.

Человек мог выйти из дома на работу, а вернувшись, застать взломанную дверь и заселившееся многочисленное и агрессивно настроенное семейство вынужденных переселенцев. При этом полиция, к которой обращались жертвы захватов, заявляла, что по решению правительства их якобы нельзя выселить без предоставления другого жилья. Подтверждающие это документы никому не показывали, и многие жертвы считали, что они пострадали незаконно, т.е. в результате самоуправства.

Помню, правозащитники в конце концов нашли эти секретные документы. Началось все с того, что Бакинская исполнительная власть приняла вполне ординарное решение о выделении на столичных кладбищах места для захоронения переселенцев. В этом документе, видимо, уже позднее был включен немногословный пункт о том, что переселенцев запрещается выселять из занятых ими пустых (подчеркиваю, пустых!) квартир. Переселенцы, захватывая квартиры бакинцев, заявляли, что это жилье пустует, и даже временами составляли фиктивные справки о том, что хозяева якобы не живут в доме более 6 месяцев, что давало основание лишать их прописки.

Дальше — больше. На одной из встреч с Гейдаром Алиевым кто-то из переселенцев пожаловался, что его семья заняла якобы пустующую квартиру, а потом полиция их выселила. Президент повернулся к свите и сказал: «Я вам еще раз говорю, чтобы переселенцев никто пальцем не тронул». Эта фраза буквально в этом же виде была оформлена как распоряжение Президента, и во исполнение его появилось несколько документов различных госструктур. Так, МВД дало распоряжение полицейским не вмешиваться в конфликты переселенцев с хозяевами, прокуратура — не возбуждать уголовные дела против захватчиков, суд — не исполнять судебные решения о выселении переселенцев, Кабмин — временно отменить действие выданных хозяевам ордеров на квартиры, и т.п. Так что под несправедливость была подведена солидная «законная» основа.

Захваты квартир продолжались и много позже и создали ситуацию, когда захватывались уже и приватизированные квартиры. То есть государство, одной рукой давая право собственности частному лицу, другой вселяло туда посторонних людей. Иногда доходило до конфликтов между самими беженцами.

Помню, как правозащитникам жаловался старый переселенец, который полжизни стоял в квартирной очереди у себя в районе, и наконец, после оккупации района армянами, получил от государства жилье в Хырдалане — на законном основании, с ордером и пр. бумагами. Но однажды квартиру захватили другие переселенцы и в полиции заявили, что «мы — беженцы, нас выселять нельзя!» Старик только и мог спросить: «А я разве не переселенец? Меня-то тоже нельзя выселять?»

В другом случае, в Азербайджан вернулся бывший азербайджанский легионер, который воевал в партизанах во Франции, отказался вернуться в СССР, получил французское гражданство, женился, завел детей и бизнес. Но на старости лет решил вернуться в отцовский дом, который у его семьи отняли в 1930-м при раскулачивании. К этому моменту, был принят закон «О реабилитации жертв политических репрессий», и он воспользовался правом вернуть свое имущество. Но проблема была в том, что этот еще крепкий дом после раскулачивания использовался каким-то государственным ведомством и был захвачен переселенцами. Те отказались выселяться, «потому что мы беженцы». Легионер только усмехнулся: «Вы с 1993 года беженцы, а я с 1945-го!»

Тем временем в 1998 г. Конституционный Суд отменил положение Жилищного Кодекса о лишении прописки за 6-месячное отсутствие, из-за которого из квартир выписывали их хозяев. В 2000-м году увеличили до 10 лет срок исковой давности по гражданским делам, и люди начали судиться с захватчиками. В 2002 году стало возможно подавать жалобы в Европейский Суд по Правам Человека, который рассматривал эту ситуацию как нарушение права собственности. Вскоре в ЕСПЧ поступило около полусотни заявлений против Азербайджана.

В ходе переписки с ЕСПЧ по этим жалобам выяснилось, что суды принимали решение о том, что квартиры, мол, остаются в собственности хозяев, но выселение захватчиков откладывается до освобождения родных мест переселенцев в Карабахе (к захвату которых владельцы квартир, разумеется, никакого отношения не имели). Получалось, что национальный суд сам запрещал исполнять свое же решение.

В 2007 г. Евросуд вынес первое постановление по такому делу в пользу заявительницы Валентины Акимовой, у которой переселенцы из Агдама захватили квартиру в 1997 г. Вскоре власти вернули ей квартиру и выплатили 10 тыс. манатов (по курсу того времени, 10 тыс. евро).

С тех пор ЕСПЧ были приняты решения по более чем 40 жалобам на захват квартир переселенцами, причем были рассмотрены самые разные ситуации. Кто-то владел приватизированной квартирой, кто-то распоряжался ею на основе ордера, кто-то унаследовал от умершего родственника, у кого-то квартиру захватили беженцы из Армении, у кого-то — переселенцы из Карабаха. Практически все они были выиграны заявителями.

В одном случае, впрочем, речь шла о помещении, которое переселенцы из Губадлы, недовольные условиями в общежитии, самовольно захватили не у частного лица, а у государства — военкомата в Сумгаите. Когда их попытались выселить, причем без решения суда, произошла душераздирающая сцена с истерикой женщины, плачем ребенка, и мужем, побежавшим давать телеграмму протеста. Тем временем женщина облила себя керосином и подожгла себя. Евросуд нашел нарушение права на жизнь и обязал выплатить компенсацию в 20 тыс. евро.

Так что ситуация не такая уж тупиковая, как представляется жертвам. Убеждение, что суд вынесет по вашему правому делу несправедливое решение, должно не расхолаживать истца, а настроить его с самого первого шага вести дело так, чтобы оно было выигрышным в Страсбурге.

Нужно судиться, причем желательно использовать в исках ссылки на решения, вынесенные ЕСПЧ по похожим случаям. По указу Президента от марта 2006 г., решения ЕСПЧ должны учитываться национальными судами в качестве прецедентов. Пройдя все инстанции (последней для ЕСПЧ считается Верховный Суд, а не Пленум ВС или Конституционный Суд, как иногда у нас считают), можно в течение 6 месяцев подать жалобу в Евросуд.

Да, это будет долго, и да, шанс на то, что дело дойдет до положительного решения, не особенно велики. Но ведь и так вроде терять нечего? И, если вас лишили жилья, которое, по нынешним временам, стоит сотню тысяч, не стоит ли потратить еще немного энергии и денег, чтобы попытаться, идя по стопам Валентины Акимовой и сорока других, попробовать отвоевать свое если не в Баку, так в Страсбурге?

Беседовала Яна Мадатова

Minval.az

Дата: 2020/08/31 12:44

https://minval.az/news/124026078

Перепечатка:

https://aqreqator.az/ru/obshhestvo/3754442

«Дури» стало больше: выросло число преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков

В результате пандемии в мире наблюдалось сокращение некоторых видов преступлений. Связано это с ограничениями, введенными для сдерживания распространения коронавируса. Но вместе с тем, выросло число киберпреступлений, мелких краж и криминала, связанного с торговлей наркотиками.

В нашей стране, как свидетельствуют данные Государственного Комитета статистики, в этом году также стало больше преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных препаратов.

За январь-июнь в республике всего зарегистрировано 13310 преступлений, а из них 21,8%, то есть 2904 случая составляют преступления, связанные с наркотиками. Госкомстат фиксирует увеличение числа подобных преступлений на 17,5% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. В структуре преступлений, связанных с наркотиками, лишь 34,5% случаев относятся к противоправным действиям с целью продажи запрещенных веществ, еще 57,8% случаев — это приобретение, хранение, перевозка, производство в объеме, превосходящем объем для личного потребления. Еще около 8% составляют факты культивации растительного сырья для производства наркотиков и другие действия.

За указанный период было установлено 1921 лицо, совершившее преступления, связанные с наркотиками. Большинство лиц (68%), причастных к подобным преступлениям, являются безработными или не имеют какого-либо образования.

Ситуацию для "Зеркала" прокомментировал глава Правозащитного центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов. 

«Если есть спрос, то появится и предложение. Это непреложный закон рыночных отношений, применимый и к незаконному обороту наркотиков. С точки зрения доходности, наркобизнес очень выгоден. Маленькая порция «дури», которую легко спрятать, способна при продаже дать доход выше, чем от честного, но тяжелого труда», – подчеркнул он.

По его словам, основная масса наркоманов — это потребители легких наркотиков — анаши (марихуаны). Ее достаточно просто производить на месте — выращивать среди других посевов в поле, на даче, в укромных местах в лесах. Каждый год истребляют многие тонны этих кустов, наказывают производителей, но на следующий сезон «травка» снова выращивается. Потому что не нужно связываться с контрабандой из-за границы, создавать лаборатории и т.п.

Впрочем, как говорит правозащитник, другие, тяжелые наркотики (героин и пр.), продолжают нелегально доставлять через южные границы республики даже в условиях пандемии.

«Помню, как меня покоробило, когда в марте создали Фонд по поддержке борьбы с коронавирусом и трое азербайджанских миллиардеров перевели в него 2 млн манатов, и почти одновременно пограничники задержали группу из трех контрабандистов, которые доставили из Ирана наркотиков на 5 млн», – поделился Зейналов.

Из-за доходности этого бизнеса, несмотря на его наказуемость по закону, он так привлекателен, особенно для людей, ищущих легкой наживы, и безработных, которых во время пандемии стало заметно больше. Это подтверждает и статистика.

Эксперт не исключает, что в условиях падения доходов из-за пандемии, часть наркоманов сейчас идет на другие, имущественные преступления, чтобы раздобыть деньги на наркотики.

Что изменила пандемия? Раньше наркоман мог съездить на другой конец города или в сельский район к наркодилеру, а мелкие продавцы околачивались в известных наркоманам местах на улице или в каких-нибудь чайханах или лавках. Зная разницу в наказании за размер хранящейся при себе дозы, наркоман мог позволить себе покупать «дури» ровно столько, сколько требуется для личного потребления.

Строгий карантинный режим, который длился несколько месяцев, внес свои коррективы. Тогда на улицах появились многочисленные полицейские патрули. Выйти из дома одно время можно было лишь раз в день по СМС-разрешению. Перестал ходить транспорт из Баку в сельские районы. В результате, как отмечает Зейналов, наркоманы стали запасаться впрок: покупки наркотика стали более редкими, а покупаемые партии — крупнее.

«На мой взгляд, именно с этим связана такая большая доля (60%) наркоманов, задержанных с наркотиками в объеме большем, чем было нужно для их личного потребления. Так что не думаю, что число наркоманов выросло. Просто, – говорит эксперт, –  изменились обстоятельства, и наркоманов стали чаще задерживать. Но лишь одними полицейскими мерами нельзя решить эту проблему, которая на Востоке широко распространена, и до Советской власти вообще не считалась криминалом».

Глава ПЦА подчеркивает, что мы не единственные, кто сталкивается с этим явлением, и нужно присмотреться к мировому опыту. Хотя бы к Грузии, где употребление анаши легализовано два года назад, т.е. прошло достаточно времени, чтобы оценить плюсы и минусы этого решения. 

Эля Бельская. 

2020/08/27 18:40

https://m.zerkalo.az/duri-stalo-bolshe-vyroslo-chislo-prestuplenij-svyazannyh-s-nezakonnym-oborotom-narkotikov/

«Люди предпочитают писать бесконечные письма чиновникам, но в суды упорно не хотят идти»

Издавна принято считать, что дама с завязанными глазами, олицетворяющая правосудие – Фемида. Но на самом деле мало кто знает, что это — римская богиня Юстиция. Именно так именуется судебные символ женщины с повязкой на глазах, весами и мечом. А Фемида – у греков, кстати – изображалась с открытыми глазами. И олицетворяла справедливость и неподкупность.

Но далеко не многие в нашей стране согласны с тем, что повязка на глазах у Фемиды означает неподкупность и справедливость.

Причины обвинять азербайджанские суды в коррупции есть. Сотрудник «Минвала» обратился за комментарием к правозащитнику по правам заключенных Эльдару Зейналову, и он ответил, что причиной недоверия к судам является ни сколько коррупция в правосудии, сколько правовая безграмотность населения. Или же и  то, и другое сразу.

— Обратите внимание: люди предпочитают писать бесконечные письма чиновникам, главе государства, они предпочитают раскрывать свои проблемы в социальных сетях, просить помощи у кого угодно, но в суды упорно не хотят идти. На одной пресс-конференции измученная проблемами женщина рассказывала, как она 15 лет пытается решить какую-то бытовую проблему, кому она писала за это время. Закончила примером того, что нет в жизни справедливости: «Я узнала, когда и где чиновник будет встречаться с народом, пришла туда, и когда он уезжал, бросилась под его машину. Женщину спасли и задали ей вопрос: вот вы жалуетесь 15 лет всем, а что вам ответили суды, было ли какое-то решение?  Та удивилась: «Суды? А что, у нас разве есть суды? Я туда вообще не обращалась!» То есть, понимаете, в чем парадокс? Женщина была готова погибнуть под колесами машины, или от пули телохранителя (мало ли кто бросается под машину — может быть, это террористка с бомбой?), но в суд обратиться даже не попробовала.

Отмечу: самоубийства из-за имущественных вопросов у нас в стране случаются нередко. Кто-то сжигает себя, кто-то лезет в петлю из-за долга в банке… Но судиться и дойти до Страсбурга включительно они не пытаются.

По словам Э. Зейналова, обращение в суд и рассмотрение дела всегда сопряжено с недовольством граждан, даже если решение выносится в пользу жалобщика.

— Существуют  гражданские дела: там стороны процесса — граждане, а государство в лице судьи взвешивает их аргументы. И кто бы ни выиграл —  противоположная сторона или же сам жалобщик – все равно обе стороны останутся недовольными. Далее: есть уголовные дела, там государство — против гражданина. Сколько бы не получил обвиняемый, вряд ли подавший в суд будет доволен.

Главная проблема граждан заключается в том, что  люди ввиду своей правовой неграмотности, вынуждены обращаться к адвокатам. А те, в свою очередь, традиционно видят свою функцию в посредничестве в даче взятки. И чем хуже его клиенту, тем больше взятка, и больше доля адвоката. В адвокатской практике существует еще один нечистоплотный ход: он может и переметнуться на противоборствующую сторону, предав клиента. Поэтому у человека, когда он попадает в суд, ощущение, что все — судьи, прокуроры, адвокаты против него, что все они хотят обобрать и пустить по миру. И это началось не сейчас. Вспомним классику — Мешади Ибада, как его шантажировали подачей жалоб в суд, и он предпочитал откупаться от всех, но в суд пойти так и не решился. Но это — картинка 100-летней давности. Значит, проблема в менталитете, а не в государственном строе, — говорит Э. Зейналов.

— Как-то раз, когда я пожаловался на наши коррумпированные суды чиновнику одной международной организации, он резюмировал: «И все равно, даже плохие зубы надо использовать, чтобы они не выпали за ненадобностью». И сейчас так поступают те, кто решил дойти до Страсбурга и, проиграв дело в наших судах, рассчитывает на помощь Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). И, хотя работает этот механизм не очень быстро, но зато люди получают ощутимые суммы денег за несколько дней отсидки в полицейском «обезьяннике» или за украдкой снятые злодеями видео своей интимной жизни. Просвет все же есть!

Если говорить о коррупции в суде, то и тут существуют свои подводные камни: коррумпированные суды, в основном, бывают двух типов — одни политически мотивированные, другие связаны с большими деньгами. В первом случае суд несправедливый, но там никого не подкупают — да и в принципе, это невозможно, т.к. процесс заказной. Во втором случае тяжба с олигархом заканчивается его победой, т.к. включается коррупция, – продолжил Зейналов.

На вопрос корреспондента «Минвала» о непобедимости ИВ в судебных процессах, связанных с отчуждаемой под нужды государства недвижимостью у граждан, наш собеседник ответил, что по этим наболевшим вопросам были массовые и очень громкие процессы. Например, в 2011-2013 между гражданами, попавшими в зону сноса старых домов, и строительными фирмами, которыми прикрывались олигархи. Причем, временами процесс даже напоминал справедливый.

— Каким образом? Объясню: например, квартирному хозяину за его дом всучивают мизерную сумму. Суду представляются договора с жителями того же квартала, которые продали свое жилье за эту сумму. Суд устанавливает, что рыночная стоимость жилья в этом квартале такая-то. Но все прекрасно знают, что этим нескольким квартирохозяевам заплатили втрое больше, но с условием, что в официальном договоре будет фигурировать крохоборская расценка. И вот, все по закону, вроде. Но не по справедливости. Вспомните процесс Халиковой, чей дом был снесен во время отчуждения территории под строительство «Зимнего сада»: только она одна дошла до Евросуда и получила компенсацию. Остальные без устали писали письма чиновникам.

Я видел человека, который 85 жалоб написал во все мыслимые национальные инстанции, и без результата. По тому же вопросу. Но в суд жалобу не подал, – говорит Зейналов.

На вопрос, почему граждане демократической страны, где главенствующим документом является Конституция, вынуждены обращаться за справедливым решением в Страсбург, Э. Зейналов ответил, что для репутации  государства лучше решить дело здесь, на родине.

— Но сами подумайте: если из 50 тыс. людей пострадавших при сносе домов, до Страсбурга дошли единицы, то, может быть, властям проще будет выплатить компенсацию этим нескольким людям, нежели обижать олигархов? Одно ясно: пока люди не начнут жаловаться массово и грамотно, бюрократия вряд ли осознает целесообразность изменений. Считаю, что в стране следует не только реформировать систему судопроизводства, но и повышать юридическую грамотность населения. Как ни крути, а все же подача заявлений в суд и прочая бумажно-регистрационная волокита – процесс бюрократический и потому сложный. Надо хорошо знать законы, читать кодексы, быть в курсе новых постановлений, чтобы обезопасить себя и чувствовать уверенно в любой ситуации, — резюмировал Э. Зейналов.

Кстати, о реформах: в апреле 2019-го года глава государства издал указ об углублении реформ в судебно-правовой системе. Указ предписывает, прежде всего, повысить материальную обеспеченность и социальную защищенность судей, обеспечить прозрачность и единообразие судебных разбирательств, усилить мониторинг деятельности как судей, так и прокуроров и адвокатов. Также в документе сказано о создании специального суда для разбора предпринимательских споров и иных вопросов, связанных с ведением бизнеса, и об увеличении общего числа судей в Азербайджане на 200 человек.

Безусловно, увеличение числа судей и создание отдельных судов по предпринимательству, семейным делам, медиаторских групп и т.п., о чем разговоры идут еще с прошлого года – все это должно разгрузить судей и улучшить качество принимаемых решений. Помимо того, немало судей без особой рекламы уходят на пенсию, и судейский аппарат обновляется за счет людей среднего и молодого возраста. Здесь очень важно участие общественности в мониторинге деятельности судов. Не обязательно какие-то бригады наблюдателей, но хотя бы свободный доступ на судебные заседания со стороны правозащитников и журналистов, разрешение записывать открытые судебные процессы на аудио и видео. Это подтянет судей куда больше, чем какие-то штатные контролеры.  Если завтра некрасивое поведение прокуроров, судей, адвокатов попадет в Интернет, то это может иметь даже больший эффект, чем выговор по служебной линии.

Яна Мадатова

Minval.az
Дата: 2020/08/27 11:32

https://minval.az/news/124024795

«Если нельзя, но очень хочется…»

Последствия скандальной свадьбы комментирует Эльдар Зейналов

Авг 26, 2020

В середине августа в Азербайджане, где действуют ограничительные меры в связи с пандемией коронавируса, разгорелся большой скандал. В социальные сети попали кадры свадьбы внучки бывшего главы Администрации президента, а ныне руководителя Национальной академии наук Рамиза Мехтиева.

Присутствовавший на празднестве депутат парламента Сиявуш Новрузов, являвшийся еще и заместителем исполнительного секретаря правящей партии «Ени Азербайджан» получил выговор, а затем вообще лишился партийного поста.

Отец невесты и отец жениха были арестованы на 15 суток. Многих гостей, в числе которых экс-ректор Бакинского госуниверситета Абеля Магеррамова, омбудсмен Сабина Алиева, супруга директора Азербайджанской государственной филармонии Айсель Адигезалзаде и некоторые другие были оштрафованы на 400 манатов (примерно 200 евро). А сам президент Национальной академии наук Азербайджана Рамиз Мехтиев, чья внучка выходила замуж, ушел в отпуск, сообщили местные СМИ.

Что же произошло? Почему представители истеблишмента считают, что законы, которые они сами же пишут, для них самих не писаны? Об этом и много другом Dalma News беседует с директором Правозащитного центра Азербайджана Эльдаром Зейналовым:

— Даже не вникая в детали, понятно, что было нарушение закона. Но эти люди повели себя по принципу «если нельзя, но очень хочется, тогда можно». Надо признать, что во время пандемии и карантина многие ведут себя таким образом. Постоянно собираются люди в кафе,  попить пиво или чай. Кто-то вывозит из карантинных зон людей, используя даже поддельные удостоверения личности, зарабатывая на этом. Самый простой пример – демонстративный отказ от ношения масок даже в автобусах, хотя это грозит штрафом.

В принципе, наплевательское отношение к законам – это в крови у наших людей, у кавказцев. Но эта свадьба – совсем другое дело. Несмотря на запрет собрались представители элиты. Возможно, это было связано с тем, что торжество проводил человек, находящийся в опале, попытавшийся показать, что он "непотопляемый". Это уже не кавказское фанфаронство. Гости были убеждены, что для них закон не писан.

Кстати, этот инцидент поднял любопытные вопросы: а можно ли штрафовать омбудсмена? Или депутатов?

— Реакция властей была достаточно жесткой. Сиявуш Новрузом подал в отставку с партийного поста. Кто-то получил 15 суток ареста, другим выписали штрафы, хотя сумма в 200 евро для этих нарушителей, в общем-то, ни о чем…

— Сейчас в Азербайджане резко сузился круг неприкасаемых. Поэтому и последовала такая жесткая реакция, об этом случае написали практически все проправительственные СМИ, хотя раньше могли бы сделать вид, что не заметили.

С прошлого года идет кампания против тех, кто мешает реформам в стране. Так их, во всяком случае, обозначили. Это уже не оппозиция, не какая-то конкретная политическая сила, а люди, имеющие отношение к правящей команде, которые саботируют многие предложения и идеи власти.

— Удивляет еще один момент. Есть официальный запрет на проведение массовых мероприятий, в том числе и свадеб. Но он же не на пустом месте, коронавирус – реальность. Они не боятся заболеть, попасть в больницу?

— Я сделаю небольшое отступление (улыбается). Некоторое время назад, когда все стали переходить на работу в режиме видеоконференций, некоторые представители исполнительных властей насмешили всех, когда сидели перед мониторами в масках. Что, они боялись через интернет заразиться?

Возвращаясь к вашему вопросу. Многие считают, что коронавирус опасен для тех людей, у которых пониженный иммунитет. А если ты хорошо ешь, пьешь, то все будет хорошо. А они хорошо едят и пьют, плескаются в бассейнах.

С другой стороны, конечно же, нельзя загонять людей в квартиры. Есть сердечники, люди, которым необходимо гулять, а им не позволяли. Но это отступление.

— Станет ли последний инцидент уроком для чиновников?

— Не станет. Есть такое выражение: «Вора бьют не за то, что он вор, а за то, что дал себя поймать». Каждый из нарушителей убежден, что если в «соседнем районе» кто-то попался, то это вовсе не значит, что попадется и он сам. Этим и объясняется парадокс, когда людей высокого ранга снимают, наказывают, а другие ведут себя точно таким же образом, пока за ними не придут.

Была история с кражей помощи от Фонда Гейдара Алиева в одном из районов. Это произошло недавно, уже во время пандемии. Сказать, что в стране хаос – нельзя, но ведь чиновник просто взял и украл. Это можно объяснить только какими-то психологическими особенностями. Вот он занял эту должность, значит является удачливым человеком и ему ничего не грозит. Кстати, так и произошло на этой свадьбе, с обсуждения которой мы начали беседу.

Всегда можно объяснить почему что-то произошло с соседом. Он дурак, невнимательный и так далее, а вот у меня все будет хорошо. Это сидит в нашем национальном менталитете, когда человек 100 раз наступает на одни и те же грабли.

Помните фильм «Чапаев»? Люди смотрят 20 раз, плачут, и все равно просматривают в 21-й раз в надежде, что Чапаев выплывет. Вот так и у нас.

Мамед Мамедзаде

http://dalma.news/ru/posledstviya-skandalnoy-svadby-kommentiruet-eldar-zeynalov/

Преступность с женским лицом

25-08-2020 18:18

Когда мы говорим о криминальном мире, о преступности, то образ женщины – это, пожалуй, последнее, что приходит на ум. В действительности же на долю женских преступлений также приходится определенный процент, и он, надо сказать, далеко не мизерный…

Точной статистики нет

Как отметил в интервью «Новому Времени» глава Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов, общедоступной статистики женской преступности в Азербайджане не ведется, во всяком случае, Госкомитет по статистике не публикует ее ни в разделе «Преступность», ни в подборке «Гендер».

«Хотя, по-моему, технически это достаточно простая задача, так как уже давно статистическая информация о каждом осужденном хранится в базе данных МВД.

Статистика за позапрошлый год дает вполне логичный для «слабого пола» расклад преступлений, среди которых «мужские» насильственные преступления составляют 26,7%. Среди других совершенных женщинами преступлений пальму первенства держат имущественные преступления (без разбоев и грабежей) — 28%, за которыми с большим отрывом идут хулиганство — 4,4%, преступления, связанные с наркотиками (в основном распространение наркотиков) — 4,2%, дорожно-транспортные преступления — 3,9%, а взяточничество — всего 0,9% (хотя и неправдоподобно, что за год взяли взятки всего 9 женщин, которых немало на низовых должностях).

Всего за год совершили преступления 1022 женщины, из них были осуждены чуть больше половины - 569 (включая одну несовершеннолетнюю), причем к лишению свободы - незначительная часть. Статистика не приводит цифру женщин, лишенных в 2018 г. свободы, но в тот период в единственной женской колонии содержалось всего примерно 500 человек, включая тех, кто сидели уже 10-15 лет», - отметил правозащитник.

Говоря о преступлениях, совершенных против женщин, нужно определиться, имеется ли в виду специфические преступления, связанные именно с полом потерпевших, или гендерный состав потерпевших по отдельным видам преступлений.

К первым можно отнести преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности, а также совершенные на почве бытового (или домашнего) насилия. Но статистика тут мало чем может помочь, ведь она отражает лишь официально зарегистрированные случаи, но не реальное число правонарушений.

Так, изнасилований за 2018 год на 5 млн. женщин насчитали всего 21. Преступлений на почве бытового насилия зафиксировано 915. Отмечу, что сюда входят, скажем, побои женщин, которых насчитали около 90, то есть один случай на 50.000 женщин. А в Нахчыванской Автономной Республике в 2018 г. вообще не было зафиксировано ни одного (!) случая домашнего насилия против женщин,- говорит Э.Зейналов.

В географических регионах на севере и юге Азербайджана, известных своим патриархальным укладом, зафиксировано незначительный уровень домашнего насилия. Например, в Ленкяранской и Губа-Хачмазской зонах — по 31 преступлению. С учетом того, что в эти зоны входят по 5-6 районов, домашнее насилие в каждом из этих сельских районов фиксируется 1 раз в 2 месяца.

Что касается вообще потерпевших женщин, то Госкомстат дает цифру в 6018. Из них, как уже было сказано, 21 была изнасилована, 915 подвергли бытовому насилию. От каких преступлений пострадали остальные 5 тыс., статистика не говорит.

Международные организации нередко (и заслуженно) критикуют нашу статистику за неполноту и отсутствие разбивки по темам. Но даже эти данные появляются на сайте Госкомитета с огромной задержкой. Если, например, Генпрокуратура публикует сейчас статистику по преступлениям, совершенным женщинами в январе-июне 2020 г., то значит, эти данные уже ею представлены Госкомитету (не говоря уже о данных за прошлый год). Но последние доступные данные на сайте Госкомитета — за 2018 год. Такое ощущение, что там до сих пор нет машинной обработки данных и вместо компьютеров используют печатные машинки и арифмометры.

Пандемия и кривая женской преступности

По логике, общая преступность, совершаемая вне дома, в условиях карантина должна была снизиться как у мужчин, так и у женщин,- говорит Э.Зейналов.

«Люди реже выходят на улицу, реже контактируют с посторонними, не могут рассчитывать на то, что после преступления спрячутся, уехав из столицы в сельский район. И цифры, приведенные на днях прокуратурой, это вроде бы подтверждают.

Но при этом женщины и подростки, запертые в карантине вместе с мужьями, должны чаще подвергаться домашнему насилию, ввиду психологического напряжения, вызванного безработицей мужчин, неуверенностью в завтрашнем дне, отсутствием возможности выплеснуть агрессию вне дома. Во всем мире международные организации этим обеспокоены», - подчеркнул правозащитник.

Впрочем, по нашей статистике, уровень домашнего насилия в Азербайджане в условиях изоляции чудесным образом снизился в более чем 2 раза. Выходит, что вопреки логике, лучший способ погасить семейные конфликты — это запереть конфликтующих взрослых в четырех стенах вместе с детьми, лишенными школы и прогулок на улице, лишить эти семьи прогулок, моря, солнца, заработка, с утра до вечера запугивать первой и второй волной пандемии, растущим числом умирающих от вируса.

Хотя, по мнению Э.Зейналова, скорее всего изоляция мешает жертвам подавать жалобы и делает их более зависимыми от насильников в материальном и психологическом плане.

Гендерных различий в Уголовном кодексе нет?

Санкции, предусмотренные уголовным законодательством за те или иные преступления, одинаковы для мужчин и женщин. Но в их назначении и исполнении есть и определенный гендерный аспект, делающий для женщин наказание мягче.

Как отметил Э.Зейналов, при назначении наказания даже за самое страшное преступление, для женщин не предусмотрено пожизненное лишение свободы. Женщинам-рецидивисткам не назначается не особый, а строгий режим лишения свободы, остальные женщины отбывают наказание в колонии общего режима. Хотя физически это одна и та же колония, но общий режим определяет большее количество свиданий, телефонных звонков, лимит денег для покупок в магазине (ларьке).

Совершение преступления беременной женщиной считается смягчающим наказание обстоятельством. Общественные работы беременным женщинам и женщинам, имеющим на иждивении детей в возрасте до 8 лет, не назначаются. Осужденным на срок менее 5 лет беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей, суд может отсрочить отбывание наказания до достижения ребенком восьмилетнего возраста. После этого суд, как правило, освобождает осужденную женщину или заменяет не отбытую часть наказания более мягким видом наказания.

Матерям с детьми до 3 лет в следственном изоляторе создаются улучшенные условия содержания, специальное питание, более длительные прогулки (до 4 часов), неограниченные продуктовые передачи. После перевода в колонию, дети с матерями содержатся в детском доме, отдельно от остальных заключенных. При наказании женщин штрафным изолятором срок короче, чем у заключенных-мужчин (10 суток вместо 15). При этом к матерям с детьми эта мера не применяется.

Беременной или имеющей ребенка в возрасте до 3 лет могут разрешить жить вне колонии. Основаниями для этого является честное отношение к труду, соблюдение требований режима отбывания наказания, отбытие минимум одной трети срока. При этом женщины живут вблизи учреждения, находятся под контролем администрации (отмечаются по меньшей мере раз в неделю), могут одевать обычную одежду. В этом случае, не накладываются ограничения на переписку, получение продуктовых передач, встречи с родственниками, врачами и иными лицами. По достижении ребенком трехлетнего возраста, мать возвращается в пенитенциарное учреждение, а ребенок остается у родственников или в детском доме.

Есть и другие нюансы, например, запрет применять оружие при побеге осужденных женщин.

В целом, по словам Э.Зейналова, в случае женщин суд настроен на использование альтернативных мер наказания, не связанных с лишением свободы. Частично это идет от национальных традиций, основанных на уважительном отношении к матерям, а частично является результатом рекомендаций международных организаций.

Немалую сдерживающую роль также играет и ограниченность места в женской колонии, которая в последнее время часто заполняется до предела…

С.АЛИЕВА

https://novoye-vremya.com/posts/prestupnost-s-zhenskim-litsom-2020-08-25-174306

Правозащитник: Масштаб проблемы ранних браков выходит за все рамки

«В Азербайджане на нескольких педофилов, подстерегающих детей в темных закоулках, приходятся тысячи взрослых дядь, которым публично отдают девочек для сексуального использования»

21 августа, 2020

Ранние браки остаются, к сожалению, одной из насущных и типичных социальных проблем Азербайджана. Взять хотя бы последний случай, о котором сообщает JAMnews. 14-летнюю девочку принуждали к замужеству с 27-летним мужчиной. Избежать этого удалось только благодаря вмешательству местных властей. Школьница говорит, что она хотела продолжить учебу, но ее родители настаивали на том, чтобы бросила школу и вышла замуж. Благодаря вмешательству председателя общественного объединения помощи женщинам «Чистый мир» Мехрибан Зейналовой о ситуации узнал Госкомитет по проблемам семьи, женщин и детей. Там начали расследование и в итоге остановили планирующийся незаконный брак.

Известно, что в Азербайджане можно выходить замуж и жениться, начиная с 18 лет. В исключительных случаях разрешается бракосочетание 17-летних. Для этого требуется разрешение исполнительной власти.

По официальной статистике, максимальное число девочек до 18 лет в Азербайджане, заключивших брак, приходится на 2011 год – 5 138.

В последующие годы этот показатель официальной статистики стал уменьшаться. Однако по косвенным данным от правозащитников, на самом деле в Азербайджане намного больше девочек выдают замуж задолго до 18 лет.

В частности, по официальной информации, в 2018 году вышли замуж 338 девушек до 18 лет. И в том же 2018 году 2 129 девушек в возрасте 15-17 лет стали матерями.

Интересно, конечно, чем вообще подпитывается такая странная, «отсталая» тенденция в нашей стране? Ведь и при СССР выходить замуж можно было не раньше 18-ти. Казалось бы, за 70 лет у людей уже должно было сформироваться соответствующее отношение к этому вопросу. Но вдруг, после восстановления независимости пошел откат назад.

Возможно, это следствие падения социальной ценности образования. Ведь многим необеспеченным людям в Азербайджане кажется (и не без оснований), что с помощью одного только диплома и знаний невозможно рассчитывать на нормальную работу и жизнь. И поэтому люди без денег и «связей» стараются побыстрее выдать дочерей замуж.

Не исключено, что тут сказывается и фактор возросшей в последние десятилетия религиозности среди народных масс, а ислам вроде бы позволяет девочкам выходить замуж пораньше.

В любом случае, воодушевляющими подобные случаи и тенденции не назовешь, и поэтому интересно, есть ли у кого какие-то действенные методы борьбы с распространением ранних браков в условиях Азербайджана?

Вот что ответил на вопросы Пресс-клуба в этой связи директор Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов:

– Если говорить о ранних браках, на грани или за гранью педофилии, то они вполне узаконены традициями восточных стран. В Азербайджане девочек отдавали замуж в юном возрасте еще до того, как появилась возможность дать им образование — просто потому, что считали девочку уже созревшей для половой жизни.

В каждой мусульманской семье помнят, что их прабабку отдали замуж в 12, и она до 15 лет спала со свекровью, а после этого — с мужем. И что их деда и отца родили 16-летние матери. И все вроде обошлось. Разумеется, были и смерти младенцев, и умирали у соседей малолетние жены — но «Аллах дал, Аллах и обратно взял!» Поэтому никого из родителей не пугает идея, что их собственная дочь может выйти замуж в таком же возрасте. Мол, все эти страхи насчет вреда ранних браков для здоровья женщин, страшилки об уголовной ответственности — это выдумки оторвавшихся от своих национальных и религиозных корней ученых и чиновников, в угоду христианскому Западу. Все эти проблемы решаемы, за определенную сумму денег можно замазать глаза полиции и врачам, а запрет брака обойти с помощью кябина в местной мечети…

Так что рецидив этих традиций мало связан с качеством или социальной ценностью образования девушек. И в советское время, когда число поступающих в вузы девушек было немалым, часть из них заранее тоже была обречена повесить свой институтский диплом в рамочке на стену деревенского дома в качестве приданого, и заниматься домашним хозяйством, хотя страна рассчитывала на них как специалистов. Сейчас это приданое уже не в цене, и семьи забирают девушек уже после 9-го класса: умеет читать и считать, помочь детям сделать школьные задания — и достаточно.

Недавно в суде разбиралась история девушки из Лерика, которая забеременела от собственного учителя (а по совместительству — двоюродного дяди). Девочку забрали из школы в 9-м классе, после чего и начался «роман». И у любовника — учителя и родственника, не вызвало никакого протеста то, что девочка прервала образование и в 15 лет превратилась в малолетнюю мать. Учитель, кстати, преподавал русский язык, то есть был знаком с русской классикой и культурой. Ему дали год, и он освободится примерно тогда, когда педофилу можно будет оформить брак со своей жертвой. Я думаю, что тут был сговор сторон, потому что статья Уголовного кодекса предусматривает верхний предел в 3 года лишения свободы.

В случае с сорванным обручением 14-летней девочки, до половых отношений дело не дошло, поэтому и родители, и жених отделались легким испугом.

И таким вот образом заканчивается большинство историй, в которых делам о педофилии под прикрытием раннего брака все-таки дают ход.

Но задумаемся о том, что на несколько педофилов, подстерегающих детей в темных закоулках, приходятся тысячи взрослых дядь, которым публично, с ведома властей отдают девочек для сексуального использования, и это сходит им с рук.

В случае с развратными действиями и половыми актами в отношении лиц моложе 16 лет, необходимым и достаточным основанием для привлечения к уголовной ответственности является возраст ребенка. Не надо проводить оперативно-розыскных мероприятий, выслеживать и прослушивать, проводить сложные экспертизы. Вот дядя, вот ребенок, а вот и соответствующая статья УК. Кажется, что тут сложного?

У незащищенных половых контактов есть одно свойство — они приводят к беременности с вероятностью в 30% уже в первый год. Согласно данным Госкомстата, в 2019 году матерями в возрасте 15-17 лет, то есть девочками, которых уложили в постель к «мужьям» в 14-16 лет, были рождены 2320 живых детей (сколько детей родились мертвыми, не сообщается, но в силу этого реальное число рожениц выше). Причем, если в этом случае можно говорить о педофилии вообще, то у 154 девочек это были уже вторые (!) роды, то есть имел место рецидив — не получив наказания после первых родов, педофилы продолжили действовать в том же духе.

С учетом 30% вероятности беременности, можно предположить, что в 2018 г. педофилы вступили в половые сношения с 7700 несовершеннолетними. При этом, помимо 7700 «мужей», должны были привлечь к уголовной ответственности и пособников преступления — 31 тыс. родителей с двух сторон, а также муллу, придавшего видимость «законности» акту педофилии путем проведения обряда бракосочетания, всего около 40 тыс. человек (за год!).

Просто к сведению отмечу, что в 2018 г. к уголовной ответственности за все виды преступлений привлекли меньше чем вдвое – 16727 преступников. То есть для педофилов, наказанных за год, пришлось бы построить 8 новых колоний (сейчас их всего 20).

Так что масштаб проблемы выходит далеко за рамки единичных описываемых в прессе случаев. Понятно, почему правоохранительные органы заняли страусиную позицию, без должной энергии и последовательности реагируя на те случаи, которые не могут быть им неизвестными.

Но тем самым они укрепляют авторитет религии и тех, кто мечтает вернуть Азербайджан во времена шариата. Без заключения религиозного брака (кябин) многие из родителей, особенно в сельских регионах, просто не отдали бы малолетних дочерей «замуж», так как такой союз рассматривался бы общественным мнением как внебрачный. Непонятно, куда в этой до предела ясной ситуации смотрят Госкомрелигии и Управление Мусульман Кавказа.

Еще одним аспектом этой проблемы является отлучение девочек от образования. Статья 42, ч. II  Конституции АР декларирует обязательность общего среднего образования. Принудительно забирая девочек из школы после 9 класса, родители фактически нарушают конституционное право своих детей на 11-летнее образование. В свое время, школьное ведомство понимало слово «обязательное образование» буквально и принимало меры, если ребенок переставал ходить в школу. Сейчас это, кажется, перестало заботить Минобразования.

Борьбой с легализацией педофилии должны всерьез заниматься не только полиция, прокуратура и суд, но и эти названные мной структуры. С учетом масштаба проблемы, стоило бы создать специальную рабочую группу во главе с МВД и взяться за искоренение ранних браков самым решительным образом, чтобы они из распространенного явления снова превратились в «отдельно взятые недостатки». Педофилы заслуживают не меньшего внимания, чем нарушители карантинного режима на поминках.

Рауф Оруджев

https://pressklub.az/эксклюзив/правозащитник-масштаб-проблемы-ранн/

Почему в Азербайджане популярен АУЕ, и что делать с этим опасным явлением?

На днях Верховный суд России признал неформальное объединение «Арестантский уклад един» (АУЕ) экстремистской организацией и запретил его деятельность на территории страны.

По мнению суда, действия сторонников движения, основанные на криминально-экстремистской идеологии, представляют реальную угрозу жизни и здоровью других людей. «В деятельность движения активно вовлекались подростки и молодежь, чья психика наиболее подвержена деструктивному воздействию», — указано в релизе.

Для нас более всего тут интересно, что последователи АУЕ проживают и в странах постсоветского пространства, что придает сообществу отчасти международный статус. Как отмечает Газета.Ру, в Азербайджане в соцсетях действуют более 40 групп АУЕ, в Армении — 22 группы, в Грузии — семь групп. А о том, что эта популярность в Азербайджане действительно есть, можно услышать даже из разговоров с детьми школьного возраста.

На вопросы "Зеркала" в связи с этим отвечает директор Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов. 

— Чем в нашей стране обусловлена популярность этого подросткового движения, романтизирующего преступный образ жизни? Не велика ли в этом роль наших или иных СМИ? 

— Благодаря своей возрастной психологии, молодежь более других возрастных групп подвержена влиянию блатной романтики. Вспомним популярные песни вроде «Доля воровская» или «Плановая», названия которых говорят сами за себя. Книги о ворах в законе становятся бестселлерами. 

На Кавказе, по-моему, блатная романтика распространена даже в большей степени, чем в славянских республиках бывшего СССР. Здесь она ассоциируется с культом свободы, неподчинения контролю со стороны государства, представителями которого в ежедневной жизни выступают правоохранители («менты»), отношение к которым у значительной части местного населения (и не только уголовников) достаточно негативное. От людей в погонах у нас не ждут справедливости, во всяком случае, бесплатно, а в конфликтной ситуации их часто боятся больше, чем преступников. 

Такое отношение подпитывается и нашими СМИ. В них достаточно редко встречаются позитивные публикации о наших силовиках, хотя понятно, что, если мы можем спокойно пройти по темной улице, то лишь потому, что кто-то сажает в тюрьмы убийц и наркоманов, бросается под пули, маячит на перекрестке, отпугивая хулиганов.

Разумеется, негативный имидж полицейских вырос не на пустом месте, но если мы хотим продвинуться ближе к демократии, то его надо изживать, причем со стороны, как силовиков, так и общественности. 

Помню, как-то на улице разговорился с полицейским, который в сердцах обронил: «А что, нам легко на карантине? Вот вы (граждане) мечтаете выйти на улицу, а мы, полицейские — вернуться домой к семьям!» А ведь, действительно, мало кто с начала пандемии интересовался, как живется и служится людям в погонах. Зато считалось молодечеством хотя бы тайком бросить в них мусор из окна или распространить в соцсетях какой-нибудь фейк.

В глазах простого обывателя, который в общем случае за километр кланяется любому сержанту полиции, уголовный мир, находящийся в состоянии постоянной войны с людьми в погонах, выглядит героически. Ведь, даже когда «погонники» садятся за решетку и вроде бы уравниваются в своем статусе с уголовниками, их там отнюдь не воспринимают за ровню, выделяя в «красную масть». Отсюда — практика отдельного размещения бывших полицейских, прокуроров, судей, адвокатов (в Азербайджане для них выделена колония смешанного режима №9, или «системная зона», на тюремном жаргоне). 

На рубеже XIX-XX веков борьба с полицией сблизила с уголовниками набиравших влияние революционеров. Сталин и Камо грабили банки, распространители литературы и оружия пользовались услугами контрабандистов, в городах Азербайджана в 1905-1907 гг. велась охота за полицейскими, «гачаги» грабили под революционными лозунгами. Можно отследить корни такого симбиоза со времен Разина и Пугачева. 

Но уголовное сообщество имеет бунтарский имидж не только по причине своей вечной войны с правоохранителями, но и ввиду создания «воровского закона», параллельного официальному. Именно эти «понятки» и подразумеваются в качестве идейной основы движения АУЕ, что расшифровывается как «арестантский уклад един» или «арестантское уркаганское единство».

«Правильные понятки» включают в себя «идеализм» (поддержка и пропаганда «воровской идеи»), запрет на занятие политикой, на любое сотрудничество с «погонниками» (включая, например, дачу показаний и признание вины на следствии и суде, участие в лагерном активе и хозобслуге), честность в отношении своих («братвы»), привлечение и воспитание новых членов сообщества, установление в тюрьмах воровского порядка. В «понятки» входят и другие положения, например, почитание матери, запрет насилования женщин и детей, обязательная выплата карточных долгов и т.п. 

Во избежание внутренних конфликтов в уголовном сообществе, все конфликты разбираются с участием сторон на собрании («сходняке»), и в результате «правилки» выносится приговор, обязательный для исполнения «правильными» арестантами. При этом каждая сторона может выдвинуть аргументы, запросить доказательств и мнения авторитетов, а «сходняк» нельзя обмануть или подкупить. 

— Насколько опасно для Азербайджана такое социальное явление, как АУЕ? Ведь это можно считать некой кузницей кадров для преступного мира?

— На первый взгляд, описанный «уклад» представляется справедливым, даже в чем-то справедливей того, который предлагают нам официальные структуры. На деле же он авторитарен, иерархичен, держится на терроре со стороны «смотрящих» (одной из форм наказания за грехи является смертная казнь). Он исключает любое участие в политической жизни страны, в случае «идеалистов» предусматривает даже отказ от создания семьи.

Не признается даже необходимость защиты Родины от врага. Сейчас немногие помнят, как в 1993 г. около 700 заключенных-рецидивистов под честное слово получили форму и оружие для войны в Карабахе, и почти все разбежались. Остались в армии и воевали, если не ошибаюсь, всего около 100 человек. С точки зрения «воровского закона» это был большой грех, и первого же отловленного и возвращенного в тюрьму уголовника казнили свои же.

В 1995-1996 гг. в Азербайджане в колонию к уголовникам в нарушение закона поместили участвовавших в мятежах бывших солдат и полицейских, и расчет явно был на то, что «идеалисты» с ними расправятся. Однако, поняв замысел властей, воры отделили политзаключенных в отдельный барак и уравняли их с «мужиками», при условии, что политические не будут вмешиваться в общие дела. Это было отступление от правил.

Никто из уголовников сейчас не протестует и против того, что всех их записывают в проголосовавших на выборах за кандидата властей. Хотя, с точки зрения «поняток», и это тоже большой косяк, который должен был вызвать опровержение со стороны тех, кто не участвовал в выборах.

Приверженцы воровских поняток фактически отвлекают наших молодых граждан от строительства нового Азербайджана, переключая на паразитическую жизнь за счет преступлений против тех, кто честно трудится. Эта идея может найти немало приверженцев среди жителей сельской глубинки, стремящихся в Баку в надежде на шальной заработок. Судя по сообщениям СМИ, немало молодых людей с пропиской в сельских районах, не имеющих в столице определенных занятий, бывают вовлечены в имущественные преступления. 

Если верить СМИ, то в Азербайджане уже 40 групп в соцсетях пропагандируют АУЕ. Это тревожный звонок, и адекватным ответом на него должна быть не охота за пишущими там юнцами, а введение в законодательство страны таких же норм против преступных сообществ, которые есть в цивилизованном мире.

Рауф Оруджев

21 августа 2020, 12:27

https://zerkalo.az/pochemu-v-azerbajdzhane-populyaren-aue-i-chto-delat-s-etim-opasnym-yavleniem/

На свободу с чистой совестью, но без профессии

Места заключения  созданы не только для того, чтобы наказывать преступивших закон, но и для того, чтобы дать им шанс начать новую некриминальную жизнь.

На днях Минюст утвердил «Инструкцию об организации воспитательной работы с осужденными к наказанию  в виде лишения свободы на определенный срок и пожизненного лишения свободы, а также оказания им психологической помощи». Согласно этому документу, в местах лишения свободы для более эффективной организации воспитательной работы планируется открыть клубы, библиотеки, радиокомнату, спортивные площадки.

С теми, кто готовится к освобождению, будет работать старший инспектор отдела по организации воспитательной работы.  Информацию об освобожденных из мест заключения будут отправлять в  Госагентство занятости.

О том, как повлияют новшества на жизнь заключенных и бывших осужденных, рассказал «Зеркалу» глава Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов.

– Бывшим заключенным  теперь будет теперь легче трудоустроиться?

– Участие государства в трудоустройстве бывших заключенных — идея не новая. Еще 31 мая 2007 года был принят закон «О социальной адаптации лиц, освобожденных от наказания в пенитенциарных учреждениях». В июле того же года был принят указ Президента о применении  этого Закона.

В законе была намечена система правовых, экономических, организационных и социально-психологических мер, необходимых для приспособления освободившихся заключенных к социальной среде, защиты их прав, свобод и законных интересов и предотвращения новых преступлений. В качестве исполнителей были определены пять министерств: Минтруда и социальной защиты населения, МВД, Минюст, Минобразования и Минздрав.

Координирующим всю деятельность по социальной адаптации является Минтруда, при котором действует Госагентство занятости, созданное в декабре прошлого года на базе прежней Госслужбы занятости. Цель  этой реорганизации не совсем понятна, но, похоже, оно поможет расширить банк вакансий за счет интеграции с сайтами, размещающими объявления о вакансиях, и создания реестра занятости.

Закон «О социальной адаптации» предусматривает, что Минтруда с помощью Пенитенциарной службы ежемесячно определяет, кто из освобождающихся заключенных нуждается в помощи. Те из заключенных, кто не зарегистрировался до освобождения или освободился из тюрем других государств, могут зарегистрироваться в течение 3 месяцев. Это запускает процесс социальной адаптации, который составляет один год (хотя в исключительных случаях может быть продлен еще на год).

– Какие вопросы должны быть решены в ходе социальной адаптации?

– Такие, как обеспечение временной жилплощадью, организация профессиональной подготовки, обеспечение работой, медицинской и социальной помощью, создание условий для получения образования, обеспечение документами, удостоверяющими личность, и другими необходимыми документами, выдача единовременного денежного пособия, оказание  правовой, психологической и информационной помощи. Обеспечение занятости освобожденных от отбывания наказания одиноких женщин, на попечении которых находится ребенок в возрасте до 14 лет, осуществляется безотлагательно.

Одного желания бывшего заключенного получить работу недостаточно. Необходимо, чтобы у него была необходимая квалификация, или чтобы он получил необходимое профессиональное образование, а также, чтобы нашелся работодатель, желающий взять на работу человека с уголовным прошлым. По закону «О  государственной службе», на госслужбу не принимают людей с непогашенной или не отбытой судимостью, и бывшему заключенному остается рассчитывать на трудоустройство в частном секторе.

По закону «О занятости», подходящей считается работа, учитывающая образование, специальность,  предыдущий профессиональный опыт, состояние здоровья и возможность добираться до предполагаемой работы и обратно на общественном транспорте.

При отсутствии такой работы, тем, кто не проработал более 3 лет, не имеет профессии, отказывается получить дополнительное образование по своей профессии, получить вторую подходящую профессию или освоить новую профессию после истечения срока выплаты страховки по безработице, и тем, кто состоит на учете более 2 лет, могут предложить работу (в том числе временную) не по специальности и не требующую предварительного профессионального образования. В случае отказа от нее, безработный временно снимается с учета  в течение 1 года.

Это довольно жесткие рамки, но с учетом того, что на сегодня минимальная зарплата (250 AZN) превышает прожиточный минимум (190 AZN), государство может обеспечить если не жизнь, то выживание бывшего заключенного.

– Но минимальной зарплаты не хватит, если бывшему заключенному придется арендовать жилье…

 – Потому необходимо решить  проблему жилья. Важно реализовать положение закона «О социальной адаптации», касающегося центров социальной адаптации, имеющих общежитие для бездомных. Но «Положение о центре социальной адаптации» было принято лишь через 10 лет, в октябре 2017 года, а на утверждение структуры центра ушло еще 1,5 года.

Госструктуры, которые ответственны за эти центры, явно не спешат с их созданием. А значит, можно прогнозировать, что в ряде случаев предлагаемая заключенным работа не устроит их размером зарплаты, и их снимут с регистрации на год. Нет человека — нет проблемы.

– Создание в тюрьмах библиотек и клубов поможет в подготовке к жизни на воле?

– Библиотеки, спортплощадки, клубы, библиотеки, компьютерные курсы уже есть практически во всех колониях. Но для успешного трудоустройства заключенным нужно было бы получить профессиональное образование, получив востребованную на свободе профессию.

Больше года назад, в мае 2019 г. был принят «Примерный устав профессиональных школ при исправительных учреждениях Министерства юстиции». Они стали публичным юридическим лицом, получив больше прав и самостоятельности, могут сами определять куррикулум, выпускать свои учебники и методическую литературу.

Из нового Устава было исключено положение о том, что содержание зданий таких профшкол финансируется Минюстом, и включена возможность предпринимательской деятельности. Это должно было привести к переходу на платное образование, которое многим заключенным не по карману. Следовательно, заключенные с базовым общим средним образованием будут выходить на свободу с чистой совестью, но без профессии.

Таким вот образом авторы закона «О профессиональном образовании» внесли свой «вклад» в перевоспитание осужденных.

Эля Бельская

20 августа 2020, 12:59

https://zerkalo.az/na-svobodu-s-chistoj-sovestyu-no-bez-professii/

Азербайджанский правозащитник: предложение освободить 40% заключенных все еще актуально

Иванова Татьяна

АВГ 15, 2020  Азербайджан, Ковид 19

Пандемия коронавирусной инфекции сегодня сказалась практически на всех сферах жизнедеятельности. Особенно чувствительна она в тюрьмах, где люди лишены многих возможностей и полностью ограничены в свободе действий.

О том, какое влияние оказала пандемия на места лишения свободы Пресс-Клуб «Содружество» поговорил с главой Правозащитного Центра Азербайджана (ПЦА) Эльдаром Зейналовым. 

«Тюрьмы были одними из первых объектов, которых коснулась пандемия. Там уже с 5 марта был введен жесткий карантин с запретом свиданий с родными и продуктовых передач заключенным. До середины мая запрещали без предъявления справок посещение осужденных адвокатами — даже в маске и перчатках. К сожалению, по закону запрещены и посещения тюрем Общественным Комитетом. Это делает невозможным эффективный мониторинг условий содержания, оценку реального положения. Официальные же данные редки, отрывочны и часто не столько дают ответы, сколько порождают вопросы», — рассказывает он. 

По его словам, в каждой тюрьме и колонии есть свой карантин — изолированный от остальной территории барак или группа камер, где в течение двух недель выдерживают новоприбывших заключенных. Считается, что этого времени достаточно, чтобы проявились заразные болезни. Но пандемия изменила ситуацию: болен может быть любой посетитель — родственники, адвокаты, правозащитники, от которых заключенных заботливо изолировали. Однако административный и медицинский персонал тоже не застрахован от коронавируса. Сменяясь, сотрудники тюрем возвращаются домой, общаются в транспорте, магазинах, дома с потенциальными носителями вируса. Это «ахиллесова пята» карантина.  

«На первых порах нас уверяли, что заключенные и персонал не болеют. «Это абсолютно ложная информация… Мы проводим комплексные профилактические и воспитательные мероприятия в пенитенциарных учреждениях. Никаких происшествий, даже предположительно связанных с коронавирусом, не происходило. В результате принятых превентивных мер за последние дни даже случаи обращения к врачам снизились до минимума… Все находится под строгим контролем. Даже наших сотрудников проверяют при выходе на службу на пропускном пункте. Они приходят на работу в защитных масках, им измеряют температуру», — сообщал отдел по связям с общественностью Пенитенциарной Службы (ПС) 25 марта, когда с начала изоляции миновали три недели и вроде бы все больные должны были выявиться. 

Однако уже в апреле поползли слухи о том, что, несмотря на изоляцию, вирус все же проник в колонии. В начале мая появилось официальное подтверждение, что по меньшей мере 33 осужденных заболели в колонии №13. По озвученной позднее версии, «заражение произошло, когда один из заключенных был отправлен на волю для прохождения процедуры гемодиализа. Впоследствии заразились и другие лица, отбывающие наказание в исправительном учреждении». Все вроде вылечились, никто не умер. Хотя странно, что при наличии центрального тюремного госпиталя, гемодиализ, причем во время пандемии, пришлось делать в гражданской больнице…», — рассуждает правозащитник. 

По его словам, Министерство юстиции тогда заверило, что «в пенитенциарных учреждениях перешли на усиленный режим работы, постоянно проводятся дезинфекционные работы, ежедневная термометрия сотрудников, осужденных и арестованных лиц, при выявлении недуга производится немедленная изоляция и обследование лиц». За 3 месяца в тюрьмах было проведено 11-13 тыс. тестов на коронавирус. Из протестированных 78% были осужденные, а 22% — персонал. Получается, что несмотря на идеальные условия для тестирования, даже в начале июля от трети до половины из более чем 20 тыс. заключенных еще не были протестированы. 

«Тогда тестирование дало неожиданные результаты: уже не в одной, а в трех колониях: №4 (женской), 12 и 14 были обнаружены 18 больных. Тогда же в рамках брифинга Оперативного штаба при Кабинете министров Помощник Президента заявил о том, что «среди сотрудников Пенитенциарной службы тоже есть инфицированные, ситуацию держат под контролем и всех зараженных сразу изолируют». Двух больных заключенных досрочно освободили и отправили лечиться на свободе», — напоминает Зейналов. 

По его словам, в апреле на свободу вышли помилованные осужденные старше 65 лет. Продолжались и условно-досрочное освобождение осужденных (не менее 1223), 429 обвиняемых выпустили из следственных изоляторов под домашний арест. Все эти меры, за малым исключением, были встречены с одобрением.

«Будем надеяться, что они продолжатся», — добавил он. 

Правозащитник заявил, что в тюрьмах и колониях на сегодня содержатся более 20 тыс. наших граждан. Среди них был обнаружен по меньшей мере 51 инфицированный (в статистику не вносились заболевшие охранники). В пересчете на 10-миллионное население, такой уровень заболеваемости был бы эквивалентен 25 тыс. пациентов, в то время как по всему Азербайджану на сегодня зарегистрировано 33,8 тыс. подтвержденных случаев коронавируса. Фактически среди тех, кто сидел под замком, и теми, кто разгуливал на свободе, заболеваемость коронавирусом оказалась примерно одинаковой. И это при том, что тюрьмы сразу и плотно закрыли, а на свободе люди ходят по улицам, ездят в переполненных автобусах, делают покупки, посещают банки и т.п. 

«Проблема в том, что в колониях чаще всего не удается соблюдать социальную дистанцию, до 1000-1100 заключенных содержатся в общих бараках и гуляют во дворе, тесном для такого числа людей. Правозащитники уже неоднократно обращали внимание властей на перегруженность тюрем. Во многих учреждениях жилая площадь в бараках (общежитиях) в 1,5-2 раза меньше установленной законом нормы в 4 кв.м на 1 здорового заключенного (не говоря уже о карантинах и больницах, где она составляет 5 кв.м). Так что предложение о том, чтобы освободить примерно 40% заключенных, все еще актуально — естественно, при условии обеспечения бывших заключенных жильем и работой», — говорит он.  

С другой стороны, по его словам, на 11 августа среди 10 тыс. населения было проведено 510 тыс. тестов на COVID, то есть протестировали каждого двадцатого. А в тюрьмах — каждого второго, и уровень заболеваемости в результате оказался заметно выше, чем можно было ожидать в условиях тотальной изоляции заключенных. 

«Было бы несправедливо бросить камень в огород тюремных медиков, которые рискуют своими жизнями, и не только из-за коронавируса, но и туберкулеза, гепатита и пр. болезней, которые никуда не делись. Усилия тюремных врачей подрываются тем, что вирус ежедневно заносится извне охранниками, с которыми осужденные тесно контактируют и которые меняются ежедневно. С учетом того, что вирус проявляется за две недели и не всегда сопровождается высокой температурой, контроль здоровья тюремных охранников с помощью термометрии будет чисто формальным и не эффективным. Стоило бы на время пандемии подумать о казарменном положении для охранников… 

Возвращаясь к общественному контролю за тюрьмами, который был сведен почти к нулю пандемией, все же стоило бы подумать о его возобновлении — разумеется, с использованием средств дезинфекции и защиты, как это делается сейчас с адвокатами. Эти средства и раньше использовались правозащитниками, например, при посещении «туберкулезной» колонии №3, где при посещении всегда применяются респираторы, дезинфекция рук и обуви, стерилизация одежды ультрафиолетовым светом. Без допуска правозащитников будет невозможно объективно проверить все те слухи о положении в тюрьмах, которые распускаются с началом пандемии в СМИ и соцсетях», — заключил Эльдар Зейналов. 

От Иванова Татьяна

Корреспондент Пресс-клуба в Азербайджане

«В некоторых регионах инциденты, связанные с совращением несовершеннолетних, происходят аномально часто»

Развратные действия в отношении несовершеннолетних – преступление, за которое следует наказывать по всей строгости закона. Но нередко жертвы не обращаются в правоохранительные органы, боясь огласки и считая то, что с ними случилось позором для семьи. Иногда в обществе осуждают жертву, а не насильника, хотя в последнее время ситуация меняется к лучшему.

Но даже когда дело становится достоянием общественности и доходит до суда,  приговор порой бывает слишком мягким. Так, наделало много шума недавнее дело. Районный суд приговорил учителя из Лерикского района, вступившего в половую связь со своей пятнадцатилетней ученицей, в результате которой она забеременела, лишь к году тюрьмы. Гособвинитель, не согласный с вердиктом, подал  протест в уголовную коллегию Ширванского апелляционного суда.

Глава правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов прокомментировал «Зеркалу» данную ситуацию.

– Чем мог быть обусловлен столь мягкий приговор суда?

– Это известная история, которая открылась в апреле этого года благодаря тому, что мать ученицы заметила ее уже заметную (на пятом месяце) беременность. Помимо того, что соблазнитель был учителем девочки, он также приходится ей родственником (троюродным дядей).

В некоторых регионах Азербайджана половые связи с несовершеннолетними и «детские» браки освящены местной традицией. По этой причине, девушки уходят из старших классов школы, чтобы ожидать сосватанного ей родителями жениха. Так поступила и лерикская школьница, покинув среднюю школу после 9-го класса. Судя по ее дальнейшему поведению, она сочла себя готовой для взрослой жизни и согласилась отдаться дяде в поле около села. Следствие установило, что в дальнейшем она тайком неоднократно встречалась со своим уже бывшим учителем и добровольно занималась с ним сексом.

С точки зрения права, тут важно отметить отсутствие того насилия, о котором вначале поспешили сообщить СМИ, и которое влечет намного более тяжкое наказание. Более того, заявление поступило не от потерпевшей, а от ее матери.

Однако и при таком раскладе, наказание возможно на основании факта несовершеннолетия сексуальной партнерши: за совершение развратных действий без применения насилия в отношении несовершеннолетней (ст. 153.1 УК АР) и за половое сношение с несовершеннолетней (ст. 152.1 УК АР).  За разврат положен срок до 2 лет, за половое сношение — до 3 лет, причем менее строгое наказание может поглощаться более строгим, а суммарный срок по совокупности не может превышать наиболее тяжкого наказания.

Таким образом, максимальное наказание учителя в принципе не может превышать 3 лет, а минимальное начинается с 3 месяцев. А если есть какие-то смягчающие вину обстоятельства, то по верхнему пределу срок не дадут.

– Как часто в стране имеют место факты совращения несовершеннолетних, и можно ли их снизить их количество за счет превентивных мер?

– Есть регионы, где такие инциденты происходят аномально часто. О причине я уже сказал — традиции. Определенный процент наших граждан не воспринимает всерьез многие накладываемые законом запреты, в том числе запрет на ранние браки и педофилию,  и старается их обходить. Кое-кто на этом зарабатывает: полиция, которая в упор не видит и не преследует педофилов; муллы, которые «регистрируют» религиозные браки; врачи, не бьющие тревогу при виде несовершеннолетних рожениц; работники ЗАГС, регистрирующие таких новорожденных; судьи, назначающие мягкие наказания педофилам; органы Госкомстата, дающие неполную или запутанную статистику по педофилии и ранним бракам, и т.д.

Отмечу еще и то, что беременность женщины в результате криминальных половых сношений нигде в законе явно не рассматривается как отягчающее вину обстоятельство. Если изнасиловали уже беременную женщину — это отягчает вину, если же женщина забеременела в результате изнасилования — нужно еще доказать в суде: то ли это «тяжкое последствие», то ли «счастливый» пролог для свадьбы.

Положение бы изменилось, если бы наша страна ратифицировала Стамбульскую конвенцию (Конвенция Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием), которую на сегодня Грузия ратифицировала, а Армения подписала. Статья 12.5 этой Конвенции требует от стран-участниц, «чтобы культура, обычаи, религия, традиции и так называемые «соображения чести» не рассматривались в качестве оправдания каких-либо актов насилия», подпадающих под сферу действия Конвенции. У нас же зачастую традициями оправдывают самые дремучие и вредные для здоровья женщин насильственные действия: похищения невест, ранние браки, выкупы невест (калым), прекращение школьного образования после получения девочкой базовых знаний (9 классов) и т.д. 

Эля Бельская

14 августа 2020, 16:57

https://zerkalo.az/v-nekotoryh-regionah-intsidenty-svyazannye-s-sovrashheniem-nesovershennoletnih-proishodyat-anomalno-chasto/