Яна Мадатова: Как азербайджанские «политэмигранты» лгут ради лучшей жизни

На днях в СМИ была опубликована информация о возбуждении уголовного дела в отношении некоего Эльнура Мирзоева, эмигрировавшего с помощью фальшивого удостоверения о членстве в партии «Мусават».

Эльнур Айдын оглу Мирзоев (1977 г.р.) обвиняется по статьям 320.1 (Подделка или незаконное изготовление удостоверения или иного официального документа, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей, в целях его использования либо сбыт такого документа, а равно изготовление в тех же целях или сбыт поддельных государственных наград Азербайджанской Республики, штампов, печатей, бланков) и 302.2 (Осуществление оперативно-розыскных мероприятий с использованием технических средств, предназначенных для тайного получения информации не управомоченными на то лицами, а также осуществление этих мероприятий управомоченными лицами, но без законных оснований, если это повлекло существенное нарушение прав и охраняемых законом интересов лиц) УК АР.

Э. Мирзоев в настоящее время находится за границей, он объявлен в розыск.

Кстати, имя Э. Мирзоева несколько лет назад уже упоминалось в «деле о мигрантах».

В партии «Мусават» утверждают, что документ, которым апеллировал Э. Мирзоев, является не более чем фальшивкой.

Сотрудник «Минвала» обратился за комментариями к пресс-секретарю партии «Мусават» Мустафе Гаджибейли, который заявил, что если кто-то представляет себя на основе «липового» документа членом партии «Мусават», то такие люди должны быть сурово наказаны — в соответствии с законами нашей страны.

— В данном вопросе партия «Мусават» является потерпевшей стороной, потому что люди, идущие на такой шаг, злостно пользуясь именем партии, стараются улучшить свои жизненные условия. Это отвратительно. Представьте, что вор надевает форму полицейского и совершает преступление. Наша партия выступает за наказание граждан, оформляющих себе ложные документы.

— Каким образом на липовых документах оказывается печать партии Мусават?

— Печать партии никаким образом не может оказаться на поддельном документа, те кто подделывает документы, могут воспользоваться фотографией нашей печати или другими методами, которые предоставляют нам сегодня современные технологии. Но почему комитеты по миграции иностранных стран не проводят соответствующую проверку таких документов? Этот вопрос стоит задать именно им. Если кто-то решает эмигрировать, то это его решение, а отнюдь не решение партии.

Отметим, что Следствие по уголовному делу, возбужденному в отношении Эльнура Мирзоева, эмигрировавшего с помощью фальшивого удостоверения о членстве в партии «Мусават», приостановлено. Причиной этого стал тот факт, что он объявлен в розыск, и следствие продолжится после того, как Э.Мирзоев будет задержан.

Следует отметить, что подобный факт – далеко не единичный, так граждане Азербайджана не в первый раз идут на аналогичные действия, лишь бы получить политубежище.

Конечно же, не секрет, что из нашей страны эмигрируют люди, действительно пострадавшие от реальных притеснений за свободу слова, права которых были злостно нарушены.

Но сегодня речь пойдет не о них, а о тех, кто пытался прикрыться «липовыми» документами и «фактами».

По мнению правозащитника Эльдара Зейналова, стоит сначала рассмотреть вопрос, почему наши сограждане, недовольные социально-экономическими условиями, хотят быть именно «политическими» эмигрантами:

— Человечество знает политэмигрантов с библейских времен. Всегда кого-то преследовали за намерение захватить власть, или за критику властей, за цвет кожи или исповедуемую религию. Обычно добровольное бегство или изгнание обрекало человека на роль изгоя, маргинала, ищущего хоть какой-то источник существования. Но в 1951 году была принята Конвенция о статусе беженца ООН, позднее распространенная с беженцев Второй Мировой Войны вообще на любого, кто покинул свою страну в силу вполне обоснованных опасений стать жертвой преследований по признаку расы, вероисповедания, гражданства, принадлежности к определённой социальной группе, сексуальной ориентации или политических взглядов. Конвенция гарантировала таким людям защиту и обязала все страны-участницы обеспечить беженцам достойный уровень жизни. Если граждане страны зарабатывают этот уровень упорным трудом, то беженцу не нужно иметь образование или даже знать язык страны, чтобы о нем и его семье позаботились. При этом можно еще и выбрать для себя страну из «меню» с наиболее комфортными языковыми, религиозными или экономическими условиями, попросив убежища, скажем, именно в Германии или Швеции. Это, собственно, и сделало статус беженца заветной приманкой для миллионов людей, недовольных социально-экономическим положением в своей стране. В 2013, накануне наплыва арабов, в самой богатой и вместе с тем либеральной стране Евросоюза — Швеции статус беженца получили лишь 8% просителей. Еще 20% получили вид на жительство на иных, гуманитарных основаниях, которые дают. Остальные три четверти обосновать, что они преследуются у себя на родине, не сумели. В прошлом году, статус беженца в 28 странах ЕС получили 33%, а вместе с оставшимися на гуманитарных основаниях – 61%. Это, впрочем, не означает, что шансы получить статус увеличились у всех. Наоборот, у жителей Балкан и даже у африканцев они снизились, у арабов — выросли. Однако эта конкуренция наших сограждан не останавливает. Если до арабского нашествия, во все страны Евросоюза в год бежало в общем 2-2,5 тыс. азербайджанцев, то в прошлом году в одну только Германию попросились почти 5 тыс. наших граждан.

Достаточно сравнить эти цифры, например, с числом участников даже разрешенных акций оппозиции, чтобы понять, что подавляющее большинство лиц, претендующих на то, что они являются опасными для властей политическими активистами – простые мошенники. После каждых выборов, митинга или ареста за границу толпами валят «преследуемые властями». Если фейсбуковский персонаж анонсирует гомосексуальный брак и старательно разводит дискуссию, заявляет о том, что власти из политических соображений сожгли его дом и т.п., то с большой вероятностью мы его вскоре увидим за границей. Многие из них прикрываются членством в оппозиционных партиях или предполагаемым родством с ними. С недавних пор, некоторые из беглецов стали выдавать себя за разоблаченных агентов спецслужб, которым угрожает смерть от рук если не «конторы», то рассвирепевших от предательства оппозиционеров. История же с Мирзоевым все-таки нашу оппозицию разбудила. Дело в том, что миграционные службы стараются по возможности через свои каналы перепроверять факты витиеватых историй. В данном случае, у человека был на руках партбилет и письмо на партийном бланке, якобы подтверждающее факты его преследования. Но оказалось, что и бланк, и членский билет, и подписи на документах были фиктивными. Обычно в таких случаях неудавшийся эмигрант собирает чемодан и возвращается восвояси. Но не тут-то было! «Оппозиционер» вышел на прессу, и называя конкретные имена, стал утверждать, что он якобы получил все эти документы в оппозиционной партии. Перед лицом открытого шантажа, партия дала официальное опровержение, и правильно сделала. Но за границей остались тысячи других, и не все они фиктивные члены партий. Их стараются использовать в каких-то акциях, даже создают какие-то заграничные структуры азербайджанских партий. На первый взгляд – обоюдная польза. Эмигрант подтверждает миграционной службе, что он политический активист, и что его разорвут на части вот за этот плакат, который он держал в руках и фото которого выставил на своей интернет-страничке. Партия ненавязчиво демонстрирует свое существование международным организациям. Но при этом создается и немалый риск для самих партий, который, как я надеюсь, они видят и на который имеют ответ. Во-первых, часть членов партии поменяла свое гражданство, а значит, их членство в партии будет нарушать статью 1 закона «О политических партиях», согласно которой партии – это объединения граждан Азербайджанской Республики. Во-вторых, любое партийное мероприятие за границей, на которое будет потрачена хоть одна копейка «юридическими и физическими лицами иностранных государств», нарушит статью 17 того же закона. А ведь физическим лицом иностранного государства являются и постоянно проживающие там иностранцы. Далее, согласно статьям 18 и 21, понесенные на партийную деятельность за границей расходы (в том числе на информацию и кампании), в принципе, должны включаться в финансовые отчеты партий. Так что фиктивные и формальные члены своей активностью могут подставить свои партии… Возвращаясь к «делу о фиктивных беженцах», отвечу, что момент для его разворачивания мог быть выбран не случайно. Ведь «беженцы» всегда были, и их всегда использовали. Возможно, что импульс этому делу дали переговоры по проекту соглашения о стратегическом партнерстве между Азербайджаном и ЕС. Составной частью такого рода соглашений всегда бывает вопрос об упрощении визового режима и, одновременно, реадмиссии мигрантов.

Миграционная мафия

Впервые это выражение прозвучало вслух в апреле этого года, когда газета «Йени Мусават» опубликовала статью, в которой член оппозиционной партии Народного фронта Азербайджана Турал Гусейнов рассказал газете, что заплатил 5 700 долларов «миграционной мафии», обещавшей оказать ему содействие в получении статуса беженца в Европе, но обещания не сдержавшей.

Активист партии рассказал, что в процессе переговоров со злоумышленниками ему удалось выяснить, что те, в частности, занимаются подделкой печатей. По словам Гусейнова, желающих выехать за границу выдавали за представителей оппозиционных партий, подделывая их документы. С фальшивыми партийными удостоверениями у выехавших за границу граждан Азербайджана появлялся шанс на получение политического убежища.

Генеральная прокуратура Азербайджана возбудила уголовное дело о выдаче фальшивых документов лицам, желающим эмигрировать из Азербайджана. 21 апреля 2017 года по данному делу в Следственном управлении по тяжким преступлениям Генеральной прокуратуры дали показания главные оппозиционные деятели: лидер Партии народного фронта Азербайджана Али Керимли, зампред этой же партии Гезяль Байрамлы и заведующий орготделом Сакиф Гурбанов.

В феврале того же года показания в генпрокуратуре дали глава партии Мусават Ариф Гаджилы и руководитель общественной организации Центр национальной стратегической мысли Иса Гамбар. Впоследствии оппозиционные деятели заявили, что считают как сам вызов так и допрос явным неприкрытым давлением — в ответ на протестные митинги.

Несколько лет назад журналист Яфез Акрамоглу в рамках будущего журналистского расследования начал сбор фактов, связанных с переездом азербайджанских беженцев на Запад.

Типичная жертва не знает, как проходит весь процесс, каковы процедуры, – рассказывает Акремоглу. То, что по прибытию в Германию в качестве беженцев, необходимо предоставить обоснованные доказательства преследований за политические убеждения, становится для них полным сюрпризом. Когда же наконец жертва начинает понимать, что ее обманули, вернуться назад уже бывает слишком поздно.

По его мнению, те, кто отправляет беженцев из Азербайджана в Европу, условно делятся на две части – европейскую и людей, которые «работают» из Азербайджана. Основная задача в Азербайджане – найти, заманить и уговорить жертву эмигрировать. Обычно им обещают золотые горы.

После того, как согласие получено, нужно получить визу. Для этого в азербайджанской части коррупционного синдиката давно налажено «сотрудничество» с посольствами и туристическими фирмами. На первом этапе потенциального эмигранта просят внести залог, сумма которого может составить от двух до десяти тысяч евро.

После получения денег начинается подготовка документов и добыча виз – обычно через подкуп сотрудников посольства.

Визы, как правило, выдаются посольствами стран Восточной Европы. По прибытию в Европу, за дело берется уже европейская часть синдиката. И на следующем этапе уже идут в ход поддельные документы – например, о задержаниях полицией в Азербайджане (даже если таковых не было), о том, что был суд, о том, что заявители состояли в оппозиционных структурах, участвовали в акциях гражданского неповиновения и т.д.

Обычно изготавливаются такие вот «документы» в Европе. Есть готовые формы таких фальшивок, есть печати организаций и т.д. Иногда, действительно, удается провести структуры, занимающиеся вопросами беженцев в Европе, но чаще всего структуры эти не удается провести.

Под чужой похмель в Европейский рай

Эльдар Зейналов предоставил «Минвалу» ссылку на свой блог, и мы воспользовались интересной статистикой из дел, направленных в Евросуд. Согласно фактам видно, что очень часто искателями убежища используются заявления о некой руководящей роли в оппозиции и преследованиях за это.

А вот и некоторые примеры, которые мы предлагаем читателям в качестве пищи для размышлений.

Так, в рассмотренном Комитетом против пыток ООН деле «А.Х. против Швеции» (сообщение № 265/2005, решение от 16 ноября 2006 года) некий талыш А.Х., 1971 г. рождения, утверждал, что сначала присоединился к талышскому сепаратистскому движению, а в 1994 году стал активным членом Демократической партии Азербайджана. Он настаивал на том, что вел политическую деятельность и занимался организацией демонстраций против режима. В июне 2001 г. заявителя якобы несколько раз допрашивали в полиции с целью получения сведений о лидере талышского сепаратистского движения Гумматове (который к тому моменту давно сидел в тюрьме), а потом арестовали и бросили в размещенную в подвальном этаже камеру одного из принадлежащих полиции зданий, где он и находился около года. Он утверждает, что во время содержания под стражей его неоднократно избивали, его дело никогда не рассматривалось в суде, и ему так и не был назначен адвокат. В мае 2002 года он заболел и был помещен в госпиталь КГБ (!), где лечился несколько месяцев. В ноябре 2002 г. его отец и генеральный секретарь ДПА Сардар Джалалоглу смогли передать ему через одного из посетителей госпиталя партийный билет и водительское удостоверение на его имя, а также организовать для него побег при помощи взятки. А.Х., переодетого в военную форму, вывел из госпиталя военнослужащий, связанный с Джалалоглу, в то время как охранники отвечали на телефонные звонки и занимались посетителями. Той же ночью он пересек азербайджано-российскую границу и через несколько дней с поддельным голландским паспортом приехал в Швецию, где обратился с просьбой о предоставлении убежища. Впоследствии выяснилось, что в июле 1995 года заявитель уже обращался с ходатайством о предоставлении убежища в Германии и жил там 6 месяцев. Вскоре в Швецию приехал и брат А.Х., который тоже попросил убежища и заявил, что А.Х. якобы объявили в розыск, потому что он «является членом ДПА, бежал из страны и занимается подстрекательством к мятежу, распространяя оппозиционные идеи». Более того, их отец якобы также был арестован в Баку через два месяца после отъезда сына. При рассмотрении дела миграционными властями, кроме личности А.Х. и его членства в ДПА, остальные утверждения не были сочтены убедительными. Да и С. Джалалоглу, который якобы является другом его отца и помог А.Х. бежать из госпиталя, сообщил Швеции, что не знает его. МВД Азербайджана, которое якобы разыскивало А.Х., отрицало, что он подвергался уголовному преследованию и заключался в тюрьму. Власти Швеции пришли к выводу, что заявитель не смог доказать ни того, что он разыскивается для ареста по политическим мотивам, ни того, что его политическая активность достигла такого высокого уровня, что ему грозят преследования со стороны азербайджанских властей. Опираясь на материалы дела, Комитет против пыток ООН пришел к заключению, что высылка заявителя в Азербайджан не являлась бы нарушением Конвенции против пыток.

В деле «Э.Р.К. и Й.К. против Швеции» (сообщения №№ 270 & 271/2005, решение от 30 апреля 2007), также описана история преследования из-за членства в Азербайджанской Демократической Партии некоего Э.Н.К. Он якобы занимался организацией демонстраций и в декабре 2001 г. вынужден был покинуть страну с женой и дочерью. Вдогонку Э.Н.К. якобы вынесли заочный приговор, осудивший его на 5 лет тюрьмы за попытку переворота. Вслед за Э.Н.К. в Швецию выбрались его братья – курсант Азербайджанской Государственной Морской Академии Й.К. и художник, преподаватель Гимназии искусств Э.Р.К. Оба никогда не занимались политикой, но якобы преследовались в Азербайджане из-за своего брата: им угрожали по телефону, допрашивали, били. В декабре 2002 г. оба брата прибыли в Швецию. Однако в июне 2004 г. шведские власти забраковали документы Э.Н.К., в частности его «приговор». Впоследствии ДПА также сообщила, что Э.Н.К. не являлся ее членом и отказалась от писем поддержки, якобы предоставленных ею. В жалобе было отказано.

ДПА фигурировала и в деле «Э.Дж. и другие против Швеции», рассмотренном Комитетом Против Пыток ООН (сообщение № 306/2006, решение от 14 ноября 2008 года). Некий бакинский студент Э.Дж. вступил в ДПА в 2001 г. и занимал в партии несколько постов. Из-за своего активного участия в ДПА он был исключен из университета и профессиональной баскетбольной команды, в которой он играл. Он якобы участвовал в демонстрациях 21 июня и 16 октября 2003 г., после которых арестовывался полицией и был избит. Семья постоянно подвергались угрозам со стороны властей, из-за которых беременной жене заявителя А.Дж. пришлось сделать кесарево сечение, в результате чего их сын родился инвалидом. 20 мая 2004 года Э.Дж. принял участие в еще одной демонстрации, но избежал ареста. Впоследствии он с женой и сыном бежал в Швецию, где 12 августа 2004 года они попросили убежища. В марте 2007 г. власти Швеции получили от Акифа Шахбазова, бывшего председателя ДПА, информацию, что Э.Дж. членом ДПА никогда не был и что подпись под представленным документом ему не принадлежит. Было установлено, что Э.Дж. был исключен из университета из-за невнесения платы за обучение, что он не числится в розыске в Азербайджане и против него ни в прошлом, ни сейчас никаких дел не заводилось. Судебные документы 2003 г. в архивах суда не фигурируют, а судьи, якобы их подписавшие, это отрицают. Выданный бакинской полицией документ тоже подделан. В соответствии с этим, КПП отклонил жалобу.

Партия «Мусават» гораздо популярнее

По мнению Э. Зейналова, ДПА не держит монополию на перебежчиков. В последнее время наиболее популярной среди них является партия «Мусават».

Так, в ООНовском деле «З.К. против Швеции» (сообщение № 301/2006, решение от 9 мая 2008 года), некий водитель грузовика из Огузского района утверждал, что с 1996 г. был заместителем председателя отделения партии «Мусават» в своем районе. Он подвергался кратковременным арестам в 1998 и 2000 гг., в ходе которых его избивали, повредив ему спину и почки. На президентских выборах 15 октября 2003 года он был наблюдателем, и был задержан и избит полицией. На следующий день его задержали и избили уже в Баку, где проходила демонстрация протеста. 17 октября его снова арестовали по пути домой, избили и оштрафовали. По указанию властей 20 октября 2003 года заявителя уволили с работы, после чего он год прятался, опасаясь за свою жизнь. 4 октября 2004 года с женой и двумя детьми он прибыл в Швецию и попросил убежища. Уже находясь в Швеции, в апреле 2005 г. З.К. принял участие в состоявшейся в Стокгольме демонстрации против азербайджанского правительства и впоследствии утверждал, что участие в этой демонстрации осложнит его пребывание в Азербайджане. После отказа в убежище, он 10 октября 2005 г. выехал в Германию, где снова попросил убежища, но был возвращен в Швецию. В ходе расследования властям Швеции удалось подтвердить его личность и членство в партии «Мусават», но не утверждения о его месте в партийной иерархии. Что касается повестки от 31 августа 2004 года, то в ходе расследования был сделан вывод о том, что она поддельная. ООН в жалобе отказал.

В деле «Э.В.И. против Швеции», рассмотренном КПП (сообщение № 296/2006, решение от 1 мая 2007), выпускник юридического факультета Э.В.И. также заявил, что вступил в партию «Мусават», работал там юридическим консультантом и был помощником (в других документах – заместителем) главного редактора газеты «Yeni Musavat». Некоторое время он учился в магистратуре в Нидерландах, и после возвращения оттуда был обвинен в измене Родине и шпионаже в связи с распространением им в Европе информации о серьезных нарушениях в области прав человека в Азербайджане. Два для его держали в тюрьме МНБ и избивали, отбив почки, но потом освободили ввиду отсутствия доказательств. 24 декабря 2002 г. под давлением МНБ его исключили из Коллегии Адвокатов. В преддверии президентских выборов, он был арестован 2 июля 2003 г. на два дня и обвинен в шпионаже на Армению, со ссылкой на то, что его невеста наполовину армянка. 18 июля те же самые офицеры разогнали его свадьбу и избили его жену. В тот же день они сбежали из страны и 12 августа 2003 г. обратились за убежищем в Швеции. В дальнейшем Э.В.И. заявил, что в связи с его бегством, его отца уволили с высокой должности в нефтяной промышленности, и он умер от сердечного приступа 25 августа 2003 г. Мать жены тоже уволили, арестовали и пытали до смерти. Вслед за бегством Э.В.И., 15 января 2004 г. властями был выписан ордер на его арест. В Швеции семья родила ребенка, и с июля 2005 г. он стал одним из ее аргументов. При расследовании этого дела, выяснилось, что у обоих нет паспортов (у Э.В.И. были только свидетельство о рождении и удостоверение члена Союза молодых юристов). Членский билет «Мусавата» оказался поддельным, как и две справки, выданные азербайджанскими правозащитными организациями. Главный редактор «Ени Мусават» также опроверг, что Э.В.И. был его заместителем и автором статей. Выяснилось также, что отец Э.В.И. умер еще в 1996 г. и что Э.В.И. никогда не был членом Коллегии адвокатов. Излишне говорить, что после этого КПП отказался удовлетворить жалобу, и заявителей депортировали.

Партия «Мусават» фигурировала и в деле «Р.К. и др. против Швеции» (сообщение № 309/2006, решение 16 мая 2008 г.), но заявитель по этому делу доказал, что был членом этой партии. В 1998 году Р.К. вступил в партию «Мусават», став секретарем Физулинской районной организации, вел активную партийную работу, участвовал в организации митингов и демонстраций. Он также работал журналистом в газете «Ени Мусават» и был автором большинства ее политических статей. Впоследствии он основал еще одну оппозиционную газету «Рейтинг», получившую широкую популярность за критику режима. Р.К. неоднократно становился жертвой притеснений и физического насилия из‑за своей политической деятельности, трижды подвергался кратковременным арестам за участие в митингах (в 1998, 2001 и в 2002 гг.). В 2001 году ему было предписано возместить ущерб, нанесенный опубликованием им клеветнической статьи об одном из членов ПНФА. В мае 2003 года Р.К. написал об ухудшении состояния здоровья президента Г.Алиева, и сразу после этого власти объявили о роспуске партии «Мусават» и закрытии газеты «Ени Мусават». После налета полиции на штаб-квартиру партии в Баку, посол Норвегии предупредил сотрудников о том, что их жизнь находится в опасности, и предложил им остаться в посольстве Норвегии. Р.К. провел ту ночь в посольстве. Впоследствии его просили дать свидетельские показания в суде по делу против членов партии «Мусават», обвинявшихся в подстрекательстве к уличным беспорядкам. 16 сентября 2004 года Р.К. выступил в суде с заявлением, в котором подтвердил тот факт, что именно он агитировал демонстрантов за проведение шествия. После этого суда и последовавших угроз со стороны властей он со своей семьей бежал из Азербайджана. 5 октября 2004 года заявители прибыли в Швецию и подали ходатайство о предоставлении убежища, которое было отклонено в марте 2006 г. Власти Швеции пришли к выводу, что Р.К. не удалось обосновать свои утверждения о якобы имевшем место в прошлом грубом обращении с ним, он не доказал факта выдачи ордера на его арест и не разъяснил, почему его так и не арестовали. Он сослался на статью, опубликованную, по его словам, в газете «Ени Мусават» 17 сентября 2004 г. Однако выяснилось, что он не упоминается в решении суда по тому делу, о котором говорится в этой статье. Он никогда не занимал руководящих постов в партии, и вся его политическая деятельность сводилась к журналистской работе в газете «Ени Мусават». В жалобе было отказано.

В деле «М.З.А. против Швеции» (сообщение № 424/2010, 22 мая 2012 года) фигурирует членство и в Партии Национальной Независимости Азербайджана (АМИП), и в «Мусавате». М.З.А. получил высшее педагогическое образование, но не мог устроиться на работу из-за своих политических взглядов и членства в АМИП, где он был активным членом, отвечающим за программу партии и привлечение новых членов. Некоторое время назад безработный оппозиционер купил магазин за 16 000 долл. США, но не получил магазина и не получил своих денег обратно. М.З.А. и его семья решили, что он должен отправиться в Европу, чтобы «найти решение там». В период с 1998 по 2003 год он участвовал в ряде политических демонстраций. Во время одной из этих демонстраций после выборов 15 октября 2003 года, он сумел скрыться и избежать ареста только благодаря тому, что его тесть был прокурором в Баку. Затем он скрывался у друзей и знакомых. Жена рассказала ему о том, что полиция искала его в январе 2004 года и что полицейские пригрозили арестовать ее саму, если не смогут его найти. Через три дня после приезда в Швецию, 19 января 2004 года, заявитель подал ходатайство о предоставлении убежища. Впоследствии в Швецию приехали его жена и дочь. Сначала М.З.А. заявил, что не мог найти работу из-за своей политической деятельности и что он не хотел жить на деньги своих братьев. Через два месяца он изменил свои показания и заявил, что он был вынужден уехать из Азербайджана, поскольку его разыскивала полиция. После нескольких отказов, в апреле 2009 г. появился новый аргумент: заявитель утверждал, что он стал активно заниматься политикой в Швеции, представил членский билет азербайджанской оппозиционной партии «Мусават», и заявил что он стал председателем одного из местных отделений партии в Стокгольме. На интервью М.З.А. заявил, что по пути в Швецию он потерял сумку с паспортом. При себе М.З.А. имел лишь свидетельство о рождении и диплом учителя. Он представил копию своего удостоверения личности и партбилет. Дополнительно он представил справку от Партии Народного Фронта Азербайджана о том, что он является автором более чем 150 комментариев в газете «Азадлыг» и был снят в нескольких видеороликах, размещенных в Интернете. Однако как шведские власти, так и КПП ООН пришли к выводу, что М.З.А вряд ли представлял бы особый интерес для азербайджанских властей в случае возвращения и что нет никаких свидетельств того, что, находясь в Швеции, он занимался какой-либо деятельностью, которая представляла бы интерес для тех же властей через несколько лет после того, как он покинул Азербайджан.

В по-своему уникальном деле «M.M. и др. против Швеции» (сообщение № 332/2007, решение 11 ноября 2008 г.) партия «Мусават» фигурирует почти как террористическая организация. По словам М.М., в декабре 1999 года он стал сотрудничать с партией «Мусават» и в январе 2003 года официально стал ее членом, привлекая новых членов в партию и продавая партийную прессу. После демонстрации 16 октября 2003 года М.М. был арестован и переведен в Баиловскую тюрьму. Спустя несколько дней, ему предложили сотрудничать с властями, он отказался, подвергся пыткам, был лишен медицинской помощи, и десять дней не мог ходить. После этого его вновь доставили в комнату для допросов, где он вновь был подвергнут бесчеловечному обращению, и это повторялось несколько раз. Как результат, М.М. согласился сотрудничать и назвал имена пяти других демонстрантов. Он согласился информировать власти о деятельности партии, и 1 июля 2004 года был «освобожден под залог». Его паспорт и паспорт его жены были конфискованы властями. М.М. передавал властям информацию о партии «Мусават». 28 сентября 2004 года г-н Ш.И., член партии «Мусават», встретился с М.М. и пригрозил убить его и членов его семьи за эту шпионскую деятельность. Испугавшись, 4 января 2005 года М.М. прибыл в Швецию со своей семьей и попросил убежища. Во время рассмотрения его обращения выяснилось, что М.М. никогда не являлся членом партии «Мусават», никогда на нее не работал и не содержался под стражей в период с 16 октября 2003 года по 1 июля 2004 года. Состояние здоровья М.М. (посттравматический синдром, от которого он якобы страдает) не является достаточным основанием для предоставления убежища в Швеции. С этим согласился и КПП ООН.

Силовики спасаются на Западе

Работники спецслужб и силовики как носители государственных секретов всегда могли рассчитывать на убежище на Западе, даже если сами были причастны к преступлениям правительства. Отказывают им лишь тогда, когда есть сильные и обоснованные сомнения в том, что они те, за кого себя выдают, или в рассказанных ими историях.

В деле «Юсубов против Нидерландов» (№ 44719/06, 2 ноября 2010), этнический азербайджанец родом из Грузии, Ибрагим Юсубов после военной службы в России перешел на работу в МНБ, где служил в антитеррористическом подразделении в 1993-99 гг. Он занимался арестами невинных людей и потому стал проситься в отставку. Вместо этого, его якобы обвинили в участии в попытке покушения на лидера повстанцев в 1993 г., и он сбежал, спасаясь от ареста. При проверке выяснилось, что он действительно работал в МНБ, но уволился в 1996 г., так как ее матери должны были сделать операцию, и он должен был кормить семью. Он также не принял гражданства Азербайджана. ЕСПЧ отклонил жалобу. Тем не менее, Юсубов благодаря своим жалобам продержался за границей минимум 11 лет.

Почему именно Швеция?

На самом деле, довольно трудно объяснить, почему на переднем фронте борьбы с ложными беженцами из Азербайджана оказалась именно Швеция. Но факты свидетельствуют: за исключением нескольких жалоб против Литвы, Чехии, России, Нидерландов наши сограждане предпочитают жаловаться в международные инстанции именно против этой страны.

Статистика 2013 г. показывает, что в течение года в Швецию прибежало 68.855 беженцев из разных стран, и еще 22.840 дел оставалось нерассмотренными с прошлых лет (итого 91.695). В течении года позитивное решение получили 25.817 азулантов (из них лишь 7.646 были признаны беженцами, а остальные получили вид на жительство на иных основаниях), негативное – 32.000, и еще 33.878 дел остались нерассмотренными. Очевидно, что миграционная служба Швеции не справляется с наплывом азулантов. Это означает, что, хотя вид на жительство в качестве беженцев или на гуманитарных основаниях получает лишь четвертая часть искателей убежища, но даже в случае негативного решения есть возможность прожить в стране за счет государства несколько лет.

Яна Мадатова

При разработке статьи были использованы материалы газеты «Ени Мусават», Meydan.tv, радио «Азадлыг»

http://minval.az/news/123700716

Дата: 2017/06/30 12:30

См. также:

Бегуны на дальние дистанции

http://eldarzeynalov.blogspot.com/2015/08/blog-post_5.html

Nargin adası

Аdada hərbi əsir düşərgələrinin yaradılmasının 100-illiyinə. 

Bizdə hesab olunur ki, Azərbaycan Birinci Dünya Müharibəsində iştirak etməyib. Birinci Dünya Müharibəsinin geniş miqyasda qeyd edilmiş 100-illiyi ölkəmizdən yan keçdi. Halbuki Birinci Dünya Müharibəsində azərbaycanlılardan təşkil olunmuş "Vəhşi diviziya" da vuruşmuşdur. Elə Qafqaz İslam Ordusunun 1918-ci ildə Bakıya girişi də Birinci Dünya Müharibəsi tarixinə "Bakı uğrunda döyüş" kimi düşüb. Birinci Dünya Müharibəsi tarixinin xüsusi səhifəsini "Üçlər İttifaqı" ölkələrindən (Almaniya və müttəfiqləri) əsir düşənlərin Azərbaycanda saxlanılması təşkil edir. 

Düşərgənin yaradılmasının təşəbbüskarı sanitar və təxliyyə hissəsinin Ali rəisi şahzadə A.P.Oldenburqski olmuşdur. 27 yanvar 1915-ci ildə, o, Bakı qarnizonunun rəisi admiral Y.V.Klyupfelə "daimi yaşayış yerindən sürgün edilmiş bir neçə min itaətsiz müsəlmanın yaxud əsir türklərin" Xəzər adalarından birində yerləşdirilməsi fikri ilə müraciət etmişdir. 

A.P.Oldenburqski

19 fevralda şahzadə mühəndislər, qubernator və Bakının polis rəisi ilə birgə admiralın düşərgə üçün yararlı bilib tövsiyə etdiyi Nargin adasını (Böyük Zirə) ziyarət etmişdir. Uzunluğu 3100 m, eni 170 m-dən 770 m-ə qədər olan adada mayakdan, qayalardan və çox sayda ilanlardan (onlara görə adaya "İlan adası" da deyilirdi) başqa heç nə yox idi. Hər şey materikdən gətirilirdi. Lakin tikinti artıq 1915-ci ilin iyun ayının 18-də bitmişdi. 

İndi burada rəhbərlik və işçilər üçün 2, xəstələr üçün 4, əsirlər üçün 18 barak, 6 mətbəx, çörəkxana, 3 anbar, dükan , hamam, ocaqxana, camaşırxana, maşın binası, dəmirçixana, dəniz suyu üçün beton sistern, tövlə, içməli su üçün 4800 vedrə tutumunda 4 sistern, yanğınsöndürən alətlər üçün çardaqlar, 30 sajınlıq iskələ, telefon, elektrik stansiyası, həmçinin su kəməri və kanalizasiya var idi. 1916-cı ildə kilsə tikilmiş, bütün ada üzrə elektrik çəkilişi başa çatmışdı. Dərzi və pinəçi emalatxanaları işləyirdi. 1916-cı ildə ada haqqında rus təbliğat filmi çəkilmişdir. Filmdə iskələ, çoxsaylı baraklar, mətbəx, elektrik dirəkləri, məhbusların xarici görkəmi və fiziki vəziyyəti görüntülənmişdir. 

İlk əsirləri alaçıqlarda hələ tikinti işləri gedə-gedə məskunlaşdırmışdılar. 1915-ci il martın sonlarında Nargində artıq 208 əsir (5 həkim, 5 zabit və 198 aşağı rütbəli) var idi . Düşərgənin rəsmi açılışından sonra 1915-ci il iyulun axırlarında burada 3761 əsir (onlardan 118-i zabit) yerləşdirilmişdi. Türk əsirlərindən başqa onların arasında 16 Avstriya-Macarıstan hərbi əsiri, həmçinin həbs edilmiş mülki şəxslər: 745 Türkiyə , 45 İran, 76 Rusiya, 1 Almaniya və 1 Avstriya-Macarıstan təbəəsi var idi. Düşərgə həm əsirlərin daimi saxlanıldığı, həm də göndərilmə və karantin yeri kimi istifadə edilirdi. 

Əsirlər Rusiyaya dəmiryolu vaqonlarında Rusiya əsgərlərinin mühafizəsi altənda daşınırdı. Əsgərlərin çoxu əsirləri 3 günlük yol boyunca ac və susuz qoymağa qadir olan ermənilərdən ibarət idi. Odur ki, təyinat məntəqəsinə çatanda vaqonların hər birində ən azı 10-15 nəfər ölmüş əsir olardı. Tiflisdən Sibirə yola düşən qatarlar Bakıda dayanır və əsirlərin bir qismini Zığ burnunda əvvəl karantinə boşaldır, ardınca da Narginə yollayırdılar. Sibirə yol aldıqca əsirlərin sayı 1915-ci ilin avqustundan noyabrınacan 3955-dən 2563-ə düşdü. 

Dekabrda şahzadə Oldenburqski düşərgənin vəziyyətini "ortadan aşağı" səviyyədə qiymətləndirir və düşərgəni faktiki olaraq bağlayırlar. 1916-cı ilin yanvarında düşərgədə karantin məqsədi ilə türk ordusunun cəmi 2 zabiti və 160 əsgəri saxlanılırdı. Şahzadənin ziyarətindən bir ay sonra bütün baraklar qızdırılmış, sobalar qurulmuş, işıq çəkilmiş, suyun xlorlanması üçün qurğular qoyulmuşdur. Zığdaki karantin də qaydaya salınmışdı. 

Düşərgə yenidən istifadə olunmağa başlamış və 1916-cı ilin martında dolmuşdu (4500 əsir). Mart-aprel aylarında 2 min nəfərlik barakların tikintisi başladılır. Bütün il boyu yeni baraklar tikilir və 1916-cı ilin noyabrında düşərgə artıq 10 minə yaxın, xəstəxana baraklarını da hesaba qatsaq, 11.500 nəfər adam sığdıra bilərdi. 1916-cı il boyunca buraya 18.028 əsir gətirilmişdi. Onların əksəriyyəti müxtəlif işlərdə istifadə edilirdi. 

1918-ci ilin martında Rusiya sülh bağladığı vaxtda Nargində və Zığda 78 əsir zabit və 7 min əsgər var idi. Düşərgənin məişəti haqqında çox az məlumat var. Aşağı rütbəlilər və zabitlər müxtəlif baraklarda saxlanılırdı. Zabitlərin bir sıra imtiyazları var idi: onlara məvacib verilirdi (həmin pula onlar dükanda və bazarda alış-veriş edə bilərdilər), həmçinin zabit yığıncağı təşkil edilmişdi. Zabitləri şəhərə müşayiətsiz buraxırdılar. 

Əyləncələrdən ada haqqında sənədli filmdə ancaq şərq döyüşü, rəqslər və dənizdə üzmə göstərilmişdi. Klub və məscid yox idi. 1916-cı ildə tikilmiş kilsə azsaylı xristianlar üçün nəzərdə tutulmuşdu. Əyləncədən çox diqqət kəşfiyyat işinə və müxtəlif etnik qruplara məxsus əsirlərin bir-birinə qarşı qızışdırılmasına ayrılırdı. 

1915-ci ildə yoxlama göstərmişdir ki, "əsir türklərin müşahidəsi onlara dərin nifrət bəsləyən əsir erməni zabitlərinin vasitəsi ilə aparılmışdır". Qeyd edim ki, 1915-ci ilin iyulunda burada 182 erməni (onlardan 10 nəfər mülki şəxs) var idi. Bir başqa agent isə - türkiyəli alban podporuçik Ömər Səlim - əlindən gələni etmişdi ki, hakimiyyət xeyriyyəçilərin adaya gəlişinə qadağa qoysun. 

Səhərlər növbətçi əsirlər baraklar üçün çörək və çənlərdə gətirilmiş bulanıq su alırdılar, axşamlar isə "alaq toxumuna bənzər" buğda, təmizlənməmiş kartof, qumlu və daşlı şorba . Bütün bunları 5-10 nəfərlik qruplarla ümumi kasada yeyirdilər. 1915-ci ildə adada paxla yetişdirməyi təcrübədən keçirtmişdilər, hətta barakların damlarında yulaf əkməyə də cəhd etmişdilər. 

Lazım olan hər şey sahildən gətirlirdi. Bunun üçün 3 gəmi istifadə edilirdi. Fırtınalı günlərdə adaya nəqliyyat göndərilmirdi və əsirlər qidasız, susuz qalırdılar. 1915-ci ilin martında fırtınanın 6 yarımtikili barakı uçurtması, həmçinin barjaları dağıtması faktı fırtınaların gücü, elə barakların da keyfiyyəti haqqında çox şey deyir. 1916-cı ilin mayında külək damları və çörəkxananın kərpic borusunu aşırtmışdı. 

İçməli suyun qıtlığı əsil problemə çevrilmişdi. 1916-cı ildə norma adambaşına yarım vedrə olduğu halda gün ərzində 5 min vedrə verən bir neçə su şirinləşdirici qurğu qoyulmuşdu. Ancaq yenə də içməyə və xörəyə suyu barkaslarda daşımalı olurdular. Su şirinləşdirici qurğular çoxlu yanacaq tələb edirdi. Yanacaq təchizatında fasilələr zamanı isə su problemi yenidən kəskinləşirdi. 

Türklərdən sonra həmin "çirkli, üfunətli və dar" baraklarda 1920-ci ildə Vəhşi diviziyanın keçmiş unter-zabiti Xəlilov Ramazan saxlanılırdı: "Gündüzlər günəş bizi qaynar soba kimi yandırıb-yaxırdı, heç bürkülü gecələrin də köməyi olmurdu. Bəzən yeməyə heç nə tapmırdıq, susuzluğumuzu isti və çirkli sularla yatırmalı olurduq. Bütün sutkanı birələr aman vermirdi, gecələr siçovullar qaçışırdı. Ağcaqanad dişləməsindən və qaşınmadan məhbusların üzləri tanınmaz hala düşəcək qədər şişirdi. Əllər, ayaqlar və bütün bədənlər qırmızı suluqlar içində olurdu, sanki gicitkan dalamışdı. Tezliklə ayaq üstə güclə dayanan məhbusların ölümünə səbəb olan mədə-bağırsaq xəstəliklərinə tutulduq". 

Zığ yarımadasında 80 xəstə və 250 sağlam əsir qəbul edə bilən karantin fəaliyyət göstərirdi. Rus həkimlərinin olmaması səbəbi ilə karantində və düşərgənin özündə əsir həkimlərdən istifadə olunurdu. Nargində hospitalda 5 feldşer, 2 şəfqət bacısı və 8 sanitarla birgə 5 əsir həkim işləyirdi. Lakin ümumi qeyri-insani şərait ucbatından tibbi yardım effektiv deyildi. İlan sancmaları ilə yanaşı düşərgə infeksion xəstəliklərin alovlanmasından əziyyət çəkirdi. 

Artıq 1915-ci ilin yayında burada hətta komendantın həyat yoldaşının belə yoluxduğu səpmə yatalaq yayıldı. Bir neçə aya 128 xəstə əsirdən 60-ı öldü. Oktyabrda yatalaq epidemiyası azalmağa doğru getdi, lakin vəba başladı. 1916-cı ilin martında yenə səpmə yatalaq halları qeydə alındı. 1916-cı ilin mayında vəbadan həftə ərzində 36 nəfər öldü. Avqust-sentyabr aylarında yatalaqdan və vəbadan 14 əsir öldü. 

1917-ci ilin fevral inqilabından və 1917-ci ilin martında şahzadə Oldenburqskinin istefasından sonra əsirlərin vəziyyəti pisləşdi. Əsirlər hökümət tərəfindən atılmış hala düşdülər və adanın ən zəruri təchizatlarında fasilələr başlandı. Bakıda ərzaqların kart sistemi ucbatından zabitlər onları bazarda almaq imkanından məhrum oldular. 

Nəticə etibarilə xəstələnmə və ölüm halları artdı. 1917-ci ilin mayında 660 xəstə əsirdən 1 nəfəri ölmüşdüsə, iyunda 900-dən 18-i, iyulda 1300-dən 20-i, avqustda 1000-dən 39-u, sentyabrda 1000-dən 34-ü, oktyabrda 2700-dən 265-i, noyabrın 25 gününə 3300-dən 617-i öldü. Adanın yüksəkliyində daimi açıq çala var idi. Oraya ölmüş əsirləri atır, üzərlərinə də qalın əhəng qatı tökürdülər. Quyu meyitlərlə dolduqda üstünü basdırırdılar və dərhal yenisini qazırdılar. 

Əsirlərin, ələlxüsus da mülki şəxslərin ağır şəraiti yerli müsəlman əhalisini qəzəbləndirirdi. Yerli mətbuatda yardım çağırışları dərc edilirdi. Xüsusi fəallığı Bakı müsəlman xeyriyyə cəmiyyəti (Cəmiyyəti-xeyriyyə) və Möhtaclara kömək cəmiyyəti göstərirdi. Onlar Bakı sakinlərindən ianə toplayır və əsir zabitlərin şəhərə buraxılışına icazə almağa nail olurdular. 

Fəxrəddin Ərdoğan adında bir nəfər qibtə hissi ilə xatırlayırdı ki, əsir zabitlər hər bazar günü Bakıya çatdırılar, oradan azərbaycanlı milyonçuların yolladığı avtomobillərdə mağazalara aparılar, xeyriyyə cəmiyyətinin hesabına əsirlər üçün lazım olan hər bir şey alınardı. Daşınma zamanı yaxud cəmiyyətin xəstəxanasında ölmüş əsirlərin müsəlman adəti ilə dəfnini də cəmiyyət öz üzərinə götürürdü. 

1915-ci ildə Ramazan bayramı günlərində 8 türk zabitinin və 2 aşağı rütbəlisinin qaçışı bu idilliyaya son verdi. Buna cavab olaraq adanın komendantını dəyişdirdilər və düşərgənin yeni rəhbərliyi qaydaları sərtləşdirdi. İlk növbədə xeyriyyə cəmiyyətlərinin adanı ziyarət etməsinə qadağa qoyuldu. 

1917-ci ilin noyabr-dekabr aylarında Bakı Fəhlə və Əsgər Deputatları Soveti və Bakı şəhər Duması adaya "Hümmət" partiyasının ixtisasca həkim olan üzvü Nəriman Nərimanovun da iştirak etdiyi təhqiqat komissiyalarını yolladılar. Onlar düşərgədə soyuqdan, acından, diareya və digər xəstəliklərdən günə 40 adam öldüyünü və yemək, su, dərman, yataq dəyişəkləri problemlərini aşkarladılar. Həkim yeməyi "yaxşı sahib heç itinə də belə şorba verməz" sözləri ilə qiymətləndirdi. Özü də adada 700 qoca və azyaşlı uşaq var idi. Ölüm halları hətta o vaxtacan vəziyyəti nisbətən yaxşı olan almanlar və avstriyalılar arasında da yayıldı. Nərimanov adanı məqbərə ilə müqayisə etdi. 

1917-ci ildə yerli hakimiyyətin təhqiqat komissiyalarının məruzələri əsasında bir sıra qərarlar alındı. Onların həyata keçirilməsini Bakıdaki siyasi və iqtisadi şərait çətinləşdirirdi. Bununla yanaşı müxtəlif mənbələrdə qeyd edilir ki,əsirləri, xüsusən də sıraviləri Oktyabr inqilabından sonra azad etməyə başladılar. Məlumdur ki, 1918-ci ilin mayın axırlarında ADR-in ordusunda təxminən 500 keçmiş türk əsiri var idi, lakin onların Nargin məhbusu olub-olmaması bəlli deyil. 

Şəkildə türk professoru Bingür Sönməz Böyük Zirə adasında həmvətənlilərinin faciəvi taleyini tədqiq edir 

Bakıya yaxınlaşan türklər Nargin əsirlərinin azad edilməsi tələbini 15 sentyabr 1918-ci il tarixli ultimatumun bəndlərindən birinə daxil etdilər. O an üçün onların sayı məlum deyildi. Rusiya tarixçilərinin məlumatlarına görə 3 il ərzində bu düşərgədən 25 min əsir keçmişdi. Müqayisə üçün deyim ki, Azərbaycanın bütün həbsxanalarında saxlanılan məhbusların sayı təxminən elə bu qədərdir. Ölüm hallarına gəldikdə isə, bu on minlərlə ölçülür. Hərçənd bu rəqəm sənədlərlə təsdiq edilməsə də, lakin Rusiya həbs düşərgələrindəki ölüm faizini nəzərə aldıqda şişirdilmiş sayılmaz . 

Azərbaycanda artıq bir neçə ildir ki, türk əsirlərinin sümükləri üzərində bu və ya digər əyləncə müəssisələrinin açılışı planları müzakirə edilir. Heç adada müxtəlif düşərgələrin qurbanlarına xatirə abidəsi də qoyulmamışdır. Halbuki bu yer əlavə 35 il də əsir və siyasi dustaqların saxlanılması üçün istifadə edilmişdir... 

Məqalənin hazırlanması zamanı rus, türk, azərbaycan və alman müəlliflərinin tədqiqat materiallarından istifadə olunmuşdur.

Eldar Zeynalov.

“Exo” qəzeti (12.09.2015)

(Tərcüməçi Mətanət Paşasoy)

Rus variantı buradadır:
http://eldarzeynalov.blogspot.com/2015/09/blog-post_12.html

«Свидетели» в суде

Евросуд коммуницировал жалобу «Свидетелей Иеговы» против Азербайджана

Религиозной конфессии «Свидетелей Иеговы» (СИ), имеющей государственную регистрацию в Азербайджане с 22 декабря 1999 года, благодаря публикациям в местной прессе создана репутация если не подпольной, то радикальной организации. Основные претензии к «Свидетелям» традиционно связаны с их пацифистской позицией с категорическим отказом проходить военную службу, и высокая активность в распространении своего вероучения через печатные издания СИ, часть которых «забракована» властями. Периодически это вызывает конфликтные ситуации, которые беспокоят международные организации и правительства стран Запада.

Сторожевая башня - логотип "Свидетелей Иеговы"

Вместе с тем, председатель Государственного Комитета по работе с религиозными образованиями (ГКРРО) Мубариз Гурбанлы в интервью агентству APA в декабре 2015 года назвал «смешными и абсурдными» заявления о притеснении СИ: «У Свидетелей Иеговы в Азербайджане есть и община, и деятельность. Среди христианских общин, эта община является импортирующей самое большое число книг. Мы запрещали распространение этих книг, так как они запрещены во всем христианском мире. Эти книги не дают распространять во Франции, Италии, Германии, Великобритании, и Азербайджан поступает так же». 

Заведующий Отделом теологической экспертизы ГКРРО Нахид Мамедов в интервью агентству Trend в августе 2016 года уточнил, что под запрет попадают те книги, «в содержании которых есть призывы против светского государства, идеи превосходства одной религии или секты перед другими, вызывающие религиозную вражду». Помимо СИ, под запрет попадают издания кришнаитов, салафитов, хавариджей, нурсистов, гюленистов, радикальных шиитов. По словам Н.Мамедова, «список этой литературы постоянно представляется таможенным и правоохранительным органам».

Однако следует заметить, что в отличие, скажем, от России, список экстремистской литературы не доступен на сайте ГКРРО или Таможенного Комитета. В таком случае, получатель литературы может узнать о ее запрете только после получения отказа таможни ее выдать. То же самое касается и литературы, неофициально привезенной частными лицами.

Возможно, что достаточно скоро в этот вопрос будет внесена ясность. Дело в том, что недавно Европейский Суд по Правам Человека (ЕСПЧ) коммуницировал жалобу «Нина Петровна Гриднева против Азербайджана» (No. 29578/11), отправленную в Страсбург еще 6 лет назад.

Основанием для жалобы послужило наказание, которому подверглась 70-летняя гражданка Азербайджана за распространение литературы СИ 24 сентября 2010 года. Она была задержана полицией за этим занятием и доставлена в Сабаильское Районное Управление Полиции. После допроса в течение нескольких часов, женщину обвинили в продаже религиозной литературы вне разрешенного пункта торговли, по статье 300.0.3 Кодекса об Административных Проступках (КАП). Однако суд, куда Гридневу привели без адвоката, не стал рассматривать дело, и ее сначала вернули в РУП, а потом освободили, отобрав паспорт.

27 сентября Гриднева пришла в полицию и заявила, что оснований для ее преследования по суду нет, т.к. она просто выражала свои религиозные убеждения. В ответ, офицер полиции возразил, что распространяемые ею книги запрещены ГКРРО, но согласился дать ей недельный срок, чтобы она обеспечила себя защитником.

5 октября 2010 г. полиция переквалифицировала обвинение по ст. 300.0.2 КАП, как запрет на распространение религиозной литературы, не разрешенной к импорту ГКРРО. На следующий день в суде, куда пришла Гриднева, ей сообщили, что дело возвращено в полицию для доследования ввиду проблем с доказательствами. Ходатайство о прекращении дела у нее принято не было, потому что дело на тот момент еще не было принято судом.

Лишь 19 октября, получив от ГКРРО письмо о запрете книги, которую распространяла Гриднева, полиция добилась решения Сабаильского районного суда. Гриднева была признана виновной и оштрафована на 200 манат (на тот момент – примерно 200 евро).

Не согласившись с решением суда, заявительница подала апелляцию, ссылаясь на ряд статей Европейской Конвенции по Правам Человека. Но ее жалоба была отклонена 18 ноября 2010 г. Бакинским Апелляционным Судом на основе письма из ГКРРО, в котором говорилось, что книга, которую раздавала Гриднева, не имела разрешения на импорт. Более того, по национальному законодательству, даже разрешенные к импорту книги должны были использоваться не для распространения, а лишь для внутренних целей религиозной организации по ее зарегистрированному юридическому адресу. В любом случае, для распространения религиозных книг требовалось предварительно получить разрешение, и распространять их только в помещении, по которому зарегистрирована организация. 

Апелляционный Суд также посчитал, что в данном случае не было никакого преследования по религиозному признаку, а лишь административное наказание за неисполнение положений действующего законодательства.

В ответ, Гриднева пожаловалась в ЕСПЧ на 3 нарушения. Одно заключалось в том, что ее в нарушение права на свободу, гарантированного статьей 5 Конвенции, подвергли аресту и задержанию в течение 11 часов. Другое – во вмешательстве в ее свободу религии и свободу выражения мнения (статьи 9 и 10), третье - в дискриминации как представительницу религиозного меньшинства (статья 14 вместе со статьями 9 и 10 Конвенции). Сейчас до жалобы дошла очередь, и ЕСПЧ официально сообщил правительству Азербайджана о сути жалобы и задал сторонам соответствующие вопросы. 

Как правило, обмен аргументами в процессе коммуникации занимает примерно год. По окончании коммуникации, дело поступит на рассмотрение Комитета (из 3 судей) или Палаты (7 судей), которые оценят приемлемость жалобы и решат, есть ли в ней нарушения Конвенции.

С учетом того, что с 2010 г. практика наказания за несанкционированное распространение религиозной литературы не изменилась, можно ожидать интересный прецедент Евросуда.

Мы все являемся свидетелями тревожного роста религиозного фанатизма и экстремизма, и задача властей – защитить от них граждан. Но правила, касающиеся распространения религиозной литературы, с 1992 года усложнились настолько, что не могут не поднимать вопросов. 

Неясно, почему такой важный документ, как список экстремистской литературы, не является общедоступным? Почему ту или иную книгу запрещают без судебного решения в стране, где цензура была отменена еще в 1998? Почему не публикуются заключения экспертизы, касающиеся запрета той или иной книги? А если человек захочет подарить или продать кому-то свою религиозную книгу, должен ли он брать для этого разрешение и клеить на нее акцизные марки? Если книга в принципе разрешена к импорту (скажем, Коран или Библия), то обязательно ли ее распространять только в храме и нельзя ли просто подарить соседу или знакомому? Наконец, почему в Евросуд по таким проблемам нашим гражданам обратиться легче, чем в «родной» Конституционный Суд? Словом, вопросов много, в отличие от ответов.

К тому же, в Евросуде на стадии коммуникации уже находится другая жалоба - «Религиозная община Свидетелей Иеговы против Азербайджана» (No. 52884/09), тоже касающаяся распространения религиозной литературы в Азербайджане.

Летом 2008 года ГКРРО разрешил импорт части присланной в адрес СИ литературы, при этом не пропустив некоторые из книг, усмотрев в них религиозную вражду. «Свидетели» судились, но проиграли дело во всех национальных судебных инстанциях. В результате, в Страсбург ушла жалоба по уже упомянутым статьям 9, 10 и 14 Конвенции.

Отмечу, что заявителей в этих двух жалобах в ЕСПЧ представляют не местные, а западные юристы из Лондона, Монреаля, Нью-Йорка, Вены и Тбилиси. А это значит, что влиять на них будет сложнее, чем на азербайджанских адвокатов, да и страсбургские судьи, при прочих равных условиях, отнесутся к таким жалобам внимательней.

Эльдар Зейналов.

Газ. «Эхо», 21.06.2017 г.

Дедовщина под прицелом Евросуда

Опубликовано решение ЕСПЧ о смерти азербайджанского солдата

Среди разнообразного наследия СССР, полученного нашей республикой, есть и унаследованная от Советской Армии «дедовщина», или практика издевательств старших солдат над младшими. Временами эти «неуставные отношения» заканчиваются смертями жертв.

Институт военных исследований «Хазар» («Каспий») на основе анализа открытых источников считает, что потери вооруженных сил Азербайджана в 2016 г. составили 147 человек, из них 38 погибли в не боевых условиях. Среди небоевых потерь отмечены самоубийства (10), убийства со стороны сослуживцев (8), смерти по неосторожности или в результате несчастных случаев (8). Остальные смерти приходятся на автоаварии, болезни или произошли по неизвестным причинам.

Было бы неправильным отрицать, что самоубийства могут происходить из-за несчастной любви, убийства – из-за случайного выстрела, а несчастные случаи бывают и случайными. Поэтому так важно качественное расследованин каждого такого случая.

Первым этапом такого расследования является дознание в виде проведения неотложных следственных действий в целях установления и оформления следов преступления. В армии функцию дознавателей выполняют командиры воинских частей. Они имеют право на задержание и допрос, освидетельствование, обыск и выемку и т.д. При этом, в случае смерти от неуставных отношений, дознание фактически попадает в руки заинтересованного лица, которое несет ответственность за случившееся.

Недавно Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) вынес решение по жалобе «Малик Бабаев против Азербайджана» (N 30500/11), связанной со смертью солдата.

Сын заявителя З.Бабаев служил снайпером в Гедабейском районе. Утром 14 ноября 2009 г. солдат покинул свой пост и ушел в лес неподалеку, где двое сельчан рубили лес. Воспользовавшись их мобильным телефоном, солдат позвонил отцу и попросил его прислать некоторые вещи и телефонную карту на 10 манатов. Во время разговора он был в хорошем настроении и ни на что не жаловался. Отец купил карту и послал ее данные на телефон сына.

Солдат вернулся на пост и около полудня там раздался выстрел. Прибежавшие на выстрел солдаты обнаружили его тело. Рядом лежала сигаретная пачка, на которой было написано письмо, что он совершил самоубийство, потому что не хочет быть никому обузой, что никто в этом не виноват, и извинялся перед родителями.

Было начато дознание по статье 125 Уголовного Кодекса (доведение до самоубийства). 9 февраля 2010 г. следователь Газахской военной прокуратуры постановил прекратить уголовное дело, посчитав, что в смерти З.Бабаева не было состава преступления. Следователь решил, что солдат совершил суицид в состоянии депрессии, но не было установлено, чтобы кто-то с ним плохо обращался.

Решение оставило много не проясненных моментов. Так, один из солдат (Г.С.) сказал, что в день смерти тот был в плохом настроении и жаловался ему на проблемы с семьей и невестой, а другой - что З.Бабаев, наоборот, был в хорошем настроении и сказал ему, что разговаривал по телефону со своей тещей. Однако у парня не было невесты, тещи и каких-либо семейных проблем. Это подтвердила и Хачмазская районная полиция.

Двое крестьян тоже заявили, что незадолго до смерти он был в хорошем настроении. В письме от 30 ноября 2009 г. из контрразведывательного отдела воинской части указывалось, что в день смерти у убитого был спор с солдатом Г.С. и сержантом С.Х., которые его избили. В сентябре 2010 г., тот же отдел сообщил, что это утверждение в дальнейшем не подтвердилось.

На избиение вроде бы указывал и оторванный карман униформы. По мнению эксперта, это могло быть вызвано контактом с твердым тупым предметом или использованием физической силы. Кроме того, ботинок и носок с правой ноги трупа были сняты. Впрочем, это объяснили тем, что труп якобы переносили с места на место.

Отец обратил внимание и на то, что в предсмертном письме солдат называет родителей «ата» и «ана», хотя всегда называл их «папа» и «мама». Однако шанса взглянуть на записку отцу не дали, так как следователь постановил ее уничтожить.

По мнению отца, сына или убили, или довели до самоубийства. Отец заявил, что солдат жаловался на сержанта С.Х., который принуждал сына просить у отца телефонные карты, и просил проверить список его звонков.

По жалобам отца, военный суд и военный прокурор несколько раз отменяли решения следователя и возвращали дело на доследование. Однако каждое новое решение почти буквально повторяло предыдущие.

В конце концов, Бакинский Апелляционный суд отказал Бабаеву в удовлетворении его жалоб на действия следователя. Пройдя все инстанции, Бабаев пожаловался в ЕСПЧ на нарушение статей 2, 3 и 6 Европейской Конвенции по правам человека, которые гарантируют право на жизнь, запрет пыток и жестокого обращения и право на справедливый суд.

Рассмотрев аргументы сторон, ЕСПЧ не увидел причин оспаривать вывод властей о самоубийстве. Но у покойного не было и видимых признаков суицидального настроения. Поэтому, по мнению суда, власти не виновны в нарушении содержательной части права на жизнь (ст.2 Конвенции).

По-другому обстоит дело с процедурным аспектом права на жизнь, где Евросуд нашел нарушение.

Менее чем за год, решения следователя трижды отменялись прокурорами и судами, что указывает на серьезные недостатки в проведении следствия. Следователь посетил место события лишь 2 месяца спустя после самоубийства. Он так и не проверил заявление о вымогательстве телефонных карт, не допросил и начальник отдела контрразведки.

Кроме того, ЕСПЧ отметил, что место происшествия было обследовано командиром воинской части в присутствии свидетелей из числа солдат той же части. Такое обследование, проведенное военнослужащими той же военной части, в которой служил погибший, не может рассматриваться как часть «эффективного расследования» для целей статьи 2 Конвенции, так как оно было проведено лицами, которые не могли рассматриваться как независимые.

Суд счел необходимым компенсировать заявителю моральный ущерб в размере 15.000 евро.

В июле 2010 г., в ответ на указания президента и на критику правозащитников Военная прокуратура республики отрапортовала, что в Вооруженных силах «обеспечена раскрываемость на уровне 99,2%, а в случаях тяжких и особо тяжких преступлений раскрываемость обеспечена полностью». Решение ЕСПЧ иллюстрирует, как могли быть получены эти показатели.

Не случайно в ноябре 2015 г. Комитет Против Пыток ООН в мнении по отчету Азербайджана выразил обеспокоенность «дедовщиной» и необъясненными смертями призывников, включая суициды. КПП потребовал проведения быстрого и эффективного расследования каждого случая смерти в небоевой обстановке, наказания виновных и предотвращения таких инцидентов в будущем.

Остается надеяться, что прецедент, созданный данным решением ЕСПЧ, побудит военное ведомство и прокуратуру ответственно отнестись к выполнению данной рекомендации ООН. Помимо прочего, решение ЕСПЧ, которое вступит в силу 1 сентября, носит обязательный характер и предусматривает не только выплату компенсации, но и отмену решений, принятых судами Азербайджана. А значит, появится надежда на то, что дело заново расследуют и виновных накажут.

Эльдар Зейналов.

Газ. "Эхо", 27.06.2017 г.

http://ru.echo.az/?p=60478

Тексты самого решения на сайте ЕСПЧ:
Malik Babayev v. Azerbaijan
http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-173776

Кто выдал подполье «Иттихада» в Азербайджане в 1921 году?

30 серебреников стоили в 1921 году 27.900 советских рублей.

После «советизации» Азербайджана в конце апреля 1920 г. ставка правящей партии Азербайджанской Демократической Республики – «Мусават» («Равенство») на партюркизм оказалась битой. Сейчас уже известны документы, свидетельствовавшие о том, что перед большевистским переворотом в Баку кемалисты связались с правительством РСФСР и предложили помощь во включении Азербайджана «в круг советского государства» в обмен на военную помощь России в борьбе Турции против Антанты. Поэтому Турция не заступилась за Азербайджан ни при взятии большевиками Баку в апреле, ни во время восстания в Гяндже в мае-июне 1920 г. Не оправдалась и надежда на помощь повстанцам со стороны соседних Грузии и Дагестана. От этого удара партия «Мусават» отошла лишь через несколько лет. 

В этот же период, помимо «Мусавата», активность проявляла и другая бывшая правящая партия АДР – «Иттихад-и Ислами» («Единение Ислама»). Придерживаясь панисламистской ориентации, партия отвергала борьбу за независимость Азербайджана и пантюркизм в пользу объединения с мусульманами других областей Российской империи. В апрельские дни 1920 г. партия поддержала большевиков и самораспустилась, призвав своих членов вступать в РКП(б). 

Однако очень скоро иттихадистам стало ясно, что коммунисты не будут следовать шариату и не намерены уважать мусульманские верования. И тогда «Иттихад» восстановил в подполье свою структуру и стал поддерживать как мусаватские восстания против большевиков, так и движение гачагов («политбандитов»). Иттихадисты верили, что эти разрозненные движения сольются в один мощный поток и снесут власть большевиков.

Карабек Карабеков

В ночь на 31 октября 1920 года Особый Отдел XI Красной Армии арестовал в Баку 86 членов «Иттихада», включая лидера партии Карабека Карабекова. Всего в число заговорщиков входило 108 человек, часть которых избежала ареста. Карабеков был отправлен в знаменитый Соловецкий концлагерь. Однако подполье «Иттихада», которое возглавил бывший турецкий офицер Халил Шакир-заде, продолжало действовать.

В специальном отчете, изданном АзЧеКа в мае 1922 г. для делегатов II Всеазербайджанского съезда советов, говорится о том, что к весне 1921 г. «Иттихаду» удалось создать свои организации в Гянджинском, Таузском, Агдашском, Геокчайском и Шемахинском уездах, разместив свой Центральный Комитет в г.Гянджа. Партия имела организацию и в Баку, с Бакинским Комитетом во главе и ячейками по городским кварталам, селениям и учреждениям. Особое внимание уделялось созданию ячеек «Иттихада» в азербайджанских воинских частях, где еще продолжали служить бывшие военнослужащие АДР.

Летом 1921 г. иттихадисты стали активно готовиться к восстанию, в котором немалая роль отводилась тюркам-военнослужащим Красной Армии. Но 2 июля 1921 г. прошли аресты в Баку, а 3 июля – в провинции. Были арестованы Х.Шакир-заде и почти все лидеры. Всего АзЧеКа арестовала 229 иттихадистов, из которых наиболее активные были преданы суду Азревтрибунала, а рабочих и крестьян амнистировали.

В отчете АзЧеКа не раскрывается, каким образом ей удалось с такой полнотой раскрыть заговор и захватить печати, списки членов, переписку и документы «Иттихада», и почему арестованный глава партии Х.Шакир-заде «при допросе сознался во всем». В тот период среди подпольщиков бытовало мнение, что разгром стал следствием недостаточной конспирации. 

Так, видный активист мусаватского подполья Ахмед Ахмедов, расстрелянный в 1928 г., вспоминал: «Иттихадисты так сильно были уверены в себе, в своих силах, что не отказывались от выборных начал в своей внутрипартийной работе: у них были выборные комитеты с председателями и секретарями и ведением протокольных записей». Арестованный в марте 1926 г. видный мусаватист Ахмед Гаджи-заде рассказывал своим товарищам, как однажды купил фрукты и случайно обнаружил, что исписанная бумага, из которой был сделан кулек, представляла собою протокольную запись одного из заседаний комитета «Иттихад». Гаджи-заде предложил торговцу продать ему всю эту бумагу, но тот испугался и отказался, говоря, что «ему эти бумаги кто-то продал, а он даже не знал, что в них написано».

Но это была только часть правды. На самом деле имело место прямое предательство, причем на достаточно высоком уровне. Или же блестящая агентурная операция, если рассматривать событие с чисто технической, а не моральной стороны.

Таир Наибович Кулиев родился в 1901 г. в бакинском селении Сабунчи в семье лавочника. Он получил среднее образование. После того, как в Баку утвердилась АДР, он добровольно поступил в школу прапорщиков. После выпуска в августе 1919 году, он служил прапорщиком 4-го Кубинского полка армии АДР (1919-1920). Там молодой прапорщик попал под влияние большевика Мир-Ашума Салаева, который служил каптенармусом этого полка, и стал помогать большевикам. В январе 1920 года Кулиев был переведен в Курдский батальон и служил в Шуше в Нагорном Карабахе. В марте был командирован в Баку, где восстановил связь с большевиками и встретил Советскую власть.

Как известно, частью соглашения большевиков с мусаватистами при передаче власти было сохранение в Азербайджане национальной армии. В ней Кулиев и продолжил свою службу. 

Это было время, когда в Гяндже только что был кроваво подавлен мятеж мусаватистов. 17 мая 1920 г. политбюро АКП(б) приняло постановление о создании в Баку «трудового» концентрационного лагеря на о.Наргин. Туда отправили 23 офицера (включая 6 генералов), плененных в Гяндже, и 79 высокопоставленных азербайджанских офицеров, арестованных в других местах. Большинство из них было расстреляно на острове. По подсчетам историков, с апреля 1920 г. по август 1921 г. в Азербайджане погибло 48 тысяч жертв «красного террора».

В это время Кулиев окончательно определился в своих политических симпатиях. 1 мая 1920 коммунисты Мир-Баба Сеидов, Фарадж Азим-заде, Мир Таги Сеидов, Гасым Самедов засвидетельствовали, что он «участвовал с нами в подпольное время, сочувствует нашей партии». В июне 1920 г. по их рекомендации он вступил в АКП(б). 

В декабре 1920 года он случайно встретил на улице своего знакомого, бывшего корнета Лазымова. Доверившись бывшему товарищу по оружию, корнет рассказал ему о том, что партия «Иттихад» восстановила деятельность в Баку и готовит восстание против большевиков. Он предложил вступить в подпольную организацию.

Поразмыслив, Кулиев через Азревком связался с Особым отделом XI Красной Армии (впоследствии 1-го Кавказского Корпуса) и сообщил о заговоре. Продолжая числиться на основном месте службы в Азербайджанской Красной Армии, он стал агентом Особотдела российской, но тоже Красной Армии. Судя по его «Послужному списку», 21 января 1921 года он был зачислен в качестве сотрудника в отделение агентуры с жалованием в размере 27.900 руб. Из другого документа – «Аттестации» от 30 ноября 1921 г. мы узнаем, что у него была агентурная кличка «Гаджинский». Бывший начальник Янкевич свидетельствует, что Кулиев «за время его пребывания в Особотделе, с 25 января по 30 октября 1921 г. проявил большую инициативу в работе, а также все возложенные на него обязанности выполнял аккуратно, безукоризненно, как подобает коммунисту».

А коммунисту подобало ненавидеть классовых врагов. И постоянно это доказывать.

Поэтому, по заданию особистов Кулиев вступил в партию «Иттихад». Для удобства агентурной работы его переводят во 2-й Карабахский полк, который тогда формировался в пос. Сураханы при Баквоенкомате. В нем служило большинство мусаватских офицеров, оставшихся в армии при чистке, которая прошла после Гянджинского мятежа. 1-й стрелковый полк размещался в пос.Сабунчи, 3-й полк – в пос.Биби-Эйбат. Впрочем, и остальные части формирующейся Аздивизии тоже находились в Баку: отдельный кавполк, саперная рота, рота связи, учебный батальон. Это были уже не добровольцы, как несколько месяцами ранее, а мобилизованные, часть которых относилась к новой власти без большой симпатии. Иттихадисты планировали взбунтовать этих солдат, используя для этого офицеров старой армии.

Корнет Лазымов ввел Кулиева в круг заговорщиков, познакомив его с Хосровом Эфендиевым, который там же, в Сураханах, был командиром батальона ЧОН (части особого назначения, составленной из коммунистов) и одновременно возглавлял в поселке нелегальную ячейку партии «Иттихад».

С первых же дней в «Иттихаде» он начал «активную» работу, в результате чего стал продвигаться в иерархии подпольной организации. Сначала он стал секретарем Балахано-Сабунчинского района, потом – секретарем Бакинского Комитета. Он также был членом президиума и заведующим секретно-шифровальным сектором Объединенного ЦК партии «Иттихад». Из одного лишь списка его должностей в подполье видно, что у партии от него практически не было секретов.

В объяснении, написанном в 1937 году, он скромно констатирует: «В результате моей работы был раскрыт план восстания и партия «Иттихад» ликвидирована». В 1921 г. по заданию Особого отдела Кулиева командируют в Дагестан для выявления подпольных организаций «Иттихада» и там.

Так что секрет оглушительного разгрома «Иттихада» прост. В его руководстве был человек, променявший офицерскую честь на догмы большевизма.

Справедливости ради надо сказать, что в 1920-е был и противоположный процесс, когда в «Иттихад» вступали коммунисты со стажем, действительно разочаровавшиеся в большевизме и желающие бороться с ним. Так, например, в апреле 1927 г. в Карягинскую уездную организацию «Иттихад» вступили Ислам Курбанов и Мамедали Келизаде – учащиеся школы, комсомольцы с 1924 и 1925 годов; Гянджали Кязымов – крестьянин, безработный, кандидат в члены АКП(б) с 1926; Намаз Намазов – крестьянин, безработный, бывший член АКП(б) в 1920-22. В том же году их арестовали. Скорей всего, и тут не обошлось без своего «Гаджинского».

А Кулиев 30 октября 1921 г. был откомандирован на несколько месяцев в Наркоминдел Азербайджана шифровальщиком. В августе 1922 г. он вернулся в армию и с того времени и до 1935 г. был на политработе, комиссаром. Так, в мае 1923 г. он был назначен помощником военкома (комиссара) Легартдива Аздивизии Ахмеда Ахмедова и вскоре разоблачил своего начальника, который впоследствии был расстрелян. В 1924-31 гг. был военкомом артполка, 31 декабря 1931 был назначен замначподивом Аздивизии. В последние годы работал помощником начальника по политической части Баквоенпорта Каспийской Военной флотилии.

Неизвестно, пытались ли мстить иттихадисты Кулиеву. Но известно, что прошлое все же вернулось к нему смертельным бумерангом.

В апреле 1935 года в АКП(б) проходил обмен партбилетов. Фактически это была чистка, когда партийные комиссии придирались к каждому темному пятну в биографии. У Кулиева таких пятен оказалось целых два: служба офицером в армии АДР и одновременное членство в двух партиях – АКП(б) и «Иттихаде». Голословное объяснение, что это было связано с заданием большевиков, комиссию не удовлетворило. При этих обстоятельствах, исключение из партии грозило не только увольнением с работы, но и неприятностями с НКВД.

Пришлось разыскать старых товарищей по коммунистическому подполью и Особотделу, от которых он получил 6 справок. Так, бывший каптенармус Мир-Ашум Салаев на тот момент был уже членом президиума Верховного Суда АзССР. Он засвидетельствовал, что Кулиев во время службы в армии АДР был связан с подпольной организацией, распространял литературу и оказывал всяческое содействие. Бывший начальник Политбюро АзЧеКа и начальник бюро жалоб АзГПУ Мирза Айдамиров еще в 1932 г. засвидетельствовал, что Кулиев «оказал большое содействие в раскрытие контрреволюционных организаций Азербайджана, куда входили большинство из мусаватских офицеров».

Если бы он ограничился этими двумя свидетелями и старыми справками, то, возможно, прошел бы проверку. Однако он постарался и нашел еще двух бывших товарищей по «невидимому фронту»: Фараджа Азим-заде и Оруджа Байрамова.

Азим-заде был его земляком-сабунчинцем, прятался у него дома от преследований полиции в марте-апреле 1920 г. Кулиев разыскал его в мае 1935 г. в Хачмасе, где тот работал директором совхоза. В справке от Азимзаде говорится, что Кулиев «оказал большую помощь и поддержку в работе в подполье», даже «способствовал освобождению из полиции нескольких невинных рабочих».

Орудж Байрамов, с которым Кулиев работал в Особом Отделе XI Красной Армии, на тот момент был директором Азербайджанского Отделения Закгосторга. В справке от 8 апреля 1935 г. он написал, что Кулиев «проводил большую работу в деле раскрытия и разоблачения нелегальных органов» партий «Мусават» и «Иттихад». 

Проблема была в том, что оба эти свидетеля оказались троцкистами, причем Байрамов, например, исключался из Компартии 4 раза, а в 1936 г. был арестован как член «Бакинского контрреволюционного троцкистско-зиновьевского центра». К событиям 1920-21 годов это не имело никакого отношения, но не по логике середины 1930-х.

Правда, партийная проверка не установила у Кулиева «какой-либо связи, кроме получения справок», с Байрамовым и Азим-заде. Тем не менее, Парткомиссия Каспвоенфлотилии на заседании 23 января 1937 г. констатировала, что Кулиев, «увлекшись сбором справок о своей деятельности, брал их без разбора от всех, кто их давал», и не «поинтересовался выяснить партийное лицо» Байрамова и Азим-заде. А когда выяснил, то не сообщил парторганизации «о том, что в его делах имеются документы от врагов народа, которые подлежали изъятию». Это было расценено как «крупнейшая политическая ошибка, допущенная благодаря известному притуплению классовой бдительности».

С учетом того, что Кулиев был политработником, ПК пришла к выводу, что его необходимо исключить из партии. Но с учетом чистосердечного признания и раскаяния, ПК решил ограничиться строгим выговором с занесением в учетную карточку. 

Наверняка с таким решением политработа ему больше не светила. Неизвестно, чем он занимался последующие 9 месяцев. Наверное, как и многие в его положении, писал верноподданнические письма И.Сталину и М.Д.Багирову.

А 19 октября 1937 г. он был арестован как участник «военно-фашистского заговора» в Азербайджане, в котором якобы состояло все руководство Аздивизии. В связи с арестом, 20 ноября его исключили из Компартии. По иронии судьбы, обвинения были, по сути, теми же, что предъявлялись выданным им офицерам-иттихадистам в 1921 году - свержение Советской власти путем военного переворота.

Два месяца спустя, 7 декабря И.Сталин, В.Молотов и А.Жданов подписали список, которым еще до суда санкционировали осуждение Кулиева по «1-й категории» (расстрел). 3 января 1938 г. он был приговорен к расстрелу. Где он похоронен, неизвестно.

Спустя почти два десятилетия, 18 августа 1956 года, он был полностью реабилитирован той же Военной Коллегией Верховного Суда СССР, которая ранее вынесла ему смертный приговор. Как бы в насмешку, 4 июля 1957 года его посмертно восстановили в Компартии…

А борцов за независимость Азербайджана реабилитировала более высокая инстанция – История.

Эльдар Зейналов

Газ. "Эхо", 17.06.2017 г.

http://ru.echo.az/?p=60212

Евросуд вспомнил о Рафиге Таги

Коммуницированы две жалобы, связанные с убитым в 2011 г. журналистом

Сегодня лишь узкий круг людей помнит, что европейский выбор Азербайджана не обошелся без жертв, одной из которых стал журналист Рафиг Таги (Тагиев). Зарабатывавший на жизнь врачебной практикой, он в то же время был автором многих стихов, рассказов, очерков и статей, опубликованных в Азербайджане и за рубежом. За одно из эссе его даже исключили из Союза писателей, в котором он до этого состоял 16 лет.

Родившийся 5 августа 1950 года в селе Хоччобанлы Масаллинского района, он не понаслышке был знаком с бытующими в южном регионе религиозными догмами, которые вызывали его неприятие. 1 ноября 2006 года он опубликовал в газете «Санат» полемическую статью «Мы и Европа». В ней европейские и христианские моральные ценности были противопоставлены исламским. Статья вызвала живую дискуссию в Азербайджане и Иране, так как исламистские круги расценили ее как оскорбление верующих. 

В частности, один из известных религиозных лидеров Ирана, Аятолла Мохаммад Фазель Лянкарани, отвечая на запрос неких анонимных верующих из Азербайджана, как надо реагировать на такого рода высказывания, заявил, что с Р.Таги надо поступить как с богохульником. С учетом норм шариата и в переводе на обычный человеческий язык эта «фетва» - официальное разъяснение религиозным авторитетом   означала смертный приговор. 

В пос. Нардаран под Баку и перед посольством Азербайджана в Тегеране прошли шумные акции протеста, где звучали открытые угрозы убийством. А что же власти Азербайджана?

Они отреагировали на ситуацию с Р.Таги противоречивым образом. Хотя журналиста с семьей и взяли под охрану и поменяли им место жительства, но 11 ноября 2006 г. против него и главного редактора опубликовавшей статью газеты Самира Гусейнова было возбуждено уголовное дело. 15 ноября Насиминский районный суд санкционировал их арест по обвинению в разжигании религиозной розни (статья 283 Уголовного Кодекса).

Впоследствии, 4 мая 2007 года Сабаильский районный суд на основании экспертизы текста признал журналистов виновными и приговорил соответственно к 3 и 4 годам лишения свободы.  Этот приговор впоследствии был поддержан Апелляционным и Верховным судами. Впрочем, уже 28 декабря 2007 года оба осужденных попали под традиционное помилование, приуроченное к Дню солидарности азербайджанцев, и были освобождены.

Через несколько лет, в контексте «Арабской весны» затронутая Р.Таги тема снова стала актуальной. 10 ноября 2011 года Р.Таги опубликовал статью «Иран и неизбежность глобализации», в которой подверг критике религиозный характер иранского государства и проводимую им международную политику.

Спустя несколько дней, 19 ноября 2011 года, когда Р.Таги возвращался домой после ночного дежурства, он был атакован неизвестным. Как установила экспертиза, ему нанесли 7 ударов ножом и сломали 2 ребра, повредив диафрагму, желудок, селезенку. Журналист сам дошел до дома и прожил еще 4 дня, даже успев дать интервью радио «Азадлыг». После операции его перевели из отделения интенсивной терапии в общую палату. В день смерти медсестра сделала ему какую-то инъекцию, после которой пациент почувствовал себя плохо и скончался менее чем через час. Это дало почву для различного рода слухов.

Следует отметить, что сын вынесшего смертный приговор и уже скончавшегося к тому моменту аятоллы Лянкярани – аятолла шейх Мухаммед Джавад Лянкярани 28 ноября 2011 года опубликовал на семейном сайте «Заявление об исполнении приговора вероотступнику Рафику Таги». В нем азербайджанский народ поздравили с тем, что «рука Всевышнего появилась среди мусульман и отправила в ад нечестивца, оскорбившего Пророка... Вне всяких сомнений, исполнивший этот приговор, который обрадовал мусульман, получит большой подарок от всевышнего… Я поздравляю мусульман мира и прежде всего, народ Азербайджана и чту память Аятоллы Ленкорани - человека, вынесшего смертельную фетву (приговор) этому нечестивцу».

Хотя уже 20 ноября 2011 г. было возбуждено уголовное дело по попытке умышленного убийства, убийцу так и не нашли. Жена убитого, Маила Тагиева была признана потерпевшей. Она ходатайствовала о том, чтобы следователи изъяли и приобщили видеозаписи с камер наблюдения по маршруту следования Р.Таги, а также отследили, с каких мобильных телефонов в этом районе были сделаны звонки. Впоследствии, она подняла также и вопрос о возможном убийстве мужа в больнице. Однако следователь отклонил все эти запросы и известил ее, что доступ к материалам дела будет ею получен лишь после завершения предварительного следствия.

13 января 2012 года вдова обратилась в Насиминский районный суд с жалобой на неэффективность уголовного расследования. Однако суд отказался рассматривать эту жалобу. Спустя год, новая жалоба, уже на не предоставление доступа к делу, тоже была отклонена Третья жалоба, на бездействие следователя, тоже была отклонена.

8 ноября 2013 года делопроизводство остановили за невозможностью установить личность преступника. Но и в этом случае, доступ к материалам дела вдове не дали, т.к. дело формально не было закрыто. Новая жалоба, поданная в апреле 2014 на неэффективность расследования, качество медицинской помощи и невыполнение государством своей обязанности по защите журналиста, была отклонена Насиминским райсудом, посчитавшим, что следственные органы приняли все необходимые меры.

Заявительница пыталась обжаловать решение следователя, но 2 мая 2014 г. Бакинский Апелляционный Суд отклонил жалобу.

Сейчас, годы спустя после описанных событий, Европейский Суд по Правам Человека (ЕСПЧ) начал коммуникацию по двум жалобам. Первая (No. 13274/08) была подана в марте 2008 самим Р.Таги и С.Гусейновым и касается предположительного нарушения свободы выражения мнения уголовным наказанием за статью о европейских и исламских ценностях. ЕСПЧ задал ряд вопросов, касающихся возможного нарушения статей 7, 9, 10 Европейской Конвенции по правам человека и запросил у властей Азербайджана копии всех документов, послуживших основанием для уголовного наказания, включая заключение лингвистическо-исламоведческой экспертизы газетной статьи.

Интересы умершего Р.Таги представляет его вдова Маила Тагиева. Она же является заявителем и во второй коммуницированной жалобе (No. 72611/14), предметом которой является неспособность властей защитить журналиста, которого преследовали за его журналистскую деятельность, и эффективно расследовать убийство, а также отсутствие у заявительницы эффективного средства защиты для обжалования действий следователя. Чтобы определить, имели ли место нарушения статей 2, 10 и 13 Конвенции, ЕСПЧ задал ряд вопросов по делу, а также запросил документы из следственного дела.

Оба дела обещают создать интересные национальные прецеденты. Так, в первом из них ЕСПЧ должен высказаться о том, где проходит грань между критикой Ислама и уголовно наказуемым оскорблением верующих, что весьма актуально для Азербайджана с его преимущественно мусульманским населением. 

Каковы перспективы второй жалобы, видно из недавнего решения ЕСПЧ по делу «Рушания Гусейнова против Азербайджана» (No. 10653/10, 13 апреля 2017).  Оно касалось неэффективности раскрытия убийства другого журналиста – Эльмара Гусейнова. При похожих жалобах, ЕСПЧ установил нарушение статьи 2 (право на жизнь) Конвенции и определил вдове компенсацию морального ущерба и судебных издержек в размере 30 тыс. евро.

Обычно коммуникация, при которой происходит обмен аргументами сторон, занимает не менее года. В данном случае ситуация осложняется тем, что ведший первое дело юрист Исахан Ашуров тоже скончался, и его будет необходимо заменить.

Эльдар Зейналов.