Кто выдал подполье «Иттихада» в Азербайджане в 1921 году?

30 серебреников стоили в 1921 году 27.900 советских рублей.

После «советизации» Азербайджана в конце апреля 1920 г. ставка правящей партии Азербайджанской Демократической Республики – «Мусават» («Равенство») на партюркизм оказалась битой. Сейчас уже известны документы, свидетельствовавшие о том, что перед большевистским переворотом в Баку кемалисты связались с правительством РСФСР и предложили помощь во включении Азербайджана «в круг советского государства» в обмен на военную помощь России в борьбе Турции против Антанты. Поэтому Турция не заступилась за Азербайджан ни при взятии большевиками Баку в апреле, ни во время восстания в Гяндже в мае-июне 1920 г. Не оправдалась и надежда на помощь повстанцам со стороны соседних Грузии и Дагестана. От этого удара партия «Мусават» отошла лишь через несколько лет. 

В этот же период, помимо «Мусавата», активность проявляла и другая бывшая правящая партия АДР – «Иттихад-и Ислами» («Единение Ислама»). Придерживаясь панисламистской ориентации, партия отвергала борьбу за независимость Азербайджана и пантюркизм в пользу объединения с мусульманами других областей Российской империи. В апрельские дни 1920 г. партия поддержала большевиков и самораспустилась, призвав своих членов вступать в РКП(б). 

Однако очень скоро иттихадистам стало ясно, что коммунисты не будут следовать шариату и не намерены уважать мусульманские верования. И тогда «Иттихад» восстановил в подполье свою структуру и стал поддерживать как мусаватские восстания против большевиков, так и движение гачагов («политбандитов»). Иттихадисты верили, что эти разрозненные движения сольются в один мощный поток и снесут власть большевиков.

Карабек Карабеков

В ночь на 31 октября 1920 года Особый Отдел XI Красной Армии арестовал в Баку 86 членов «Иттихада», включая лидера партии Карабека Карабекова. Всего в число заговорщиков входило 108 человек, часть которых избежала ареста. Карабеков был отправлен в знаменитый Соловецкий концлагерь. Однако подполье «Иттихада», которое возглавил бывший турецкий офицер Халил Шакир-заде, продолжало действовать.

В специальном отчете, изданном АзЧеКа в мае 1922 г. для делегатов II Всеазербайджанского съезда советов, говорится о том, что к весне 1921 г. «Иттихаду» удалось создать свои организации в Гянджинском, Таузском, Агдашском, Геокчайском и Шемахинском уездах, разместив свой Центральный Комитет в г.Гянджа. Партия имела организацию и в Баку, с Бакинским Комитетом во главе и ячейками по городским кварталам, селениям и учреждениям. Особое внимание уделялось созданию ячеек «Иттихада» в азербайджанских воинских частях, где еще продолжали служить бывшие военнослужащие АДР.

Летом 1921 г. иттихадисты стали активно готовиться к восстанию, в котором немалая роль отводилась тюркам-военнослужащим Красной Армии. Но 2 июля 1921 г. прошли аресты в Баку, а 3 июля – в провинции. Были арестованы Х.Шакир-заде и почти все лидеры. Всего АзЧеКа арестовала 229 иттихадистов, из которых наиболее активные были преданы суду Азревтрибунала, а рабочих и крестьян амнистировали.

В отчете АзЧеКа не раскрывается, каким образом ей удалось с такой полнотой раскрыть заговор и захватить печати, списки членов, переписку и документы «Иттихада», и почему арестованный глава партии Х.Шакир-заде «при допросе сознался во всем». В тот период среди подпольщиков бытовало мнение, что разгром стал следствием недостаточной конспирации. 

Так, видный активист мусаватского подполья Ахмед Ахмедов, расстрелянный в 1928 г., вспоминал: «Иттихадисты так сильно были уверены в себе, в своих силах, что не отказывались от выборных начал в своей внутрипартийной работе: у них были выборные комитеты с председателями и секретарями и ведением протокольных записей». Арестованный в марте 1926 г. видный мусаватист Ахмед Гаджи-заде рассказывал своим товарищам, как однажды купил фрукты и случайно обнаружил, что исписанная бумага, из которой был сделан кулек, представляла собою протокольную запись одного из заседаний комитета «Иттихад». Гаджи-заде предложил торговцу продать ему всю эту бумагу, но тот испугался и отказался, говоря, что «ему эти бумаги кто-то продал, а он даже не знал, что в них написано».

Но это была только часть правды. На самом деле имело место прямое предательство, причем на достаточно высоком уровне. Или же блестящая агентурная операция, если рассматривать событие с чисто технической, а не моральной стороны.

Таир Наибович Кулиев родился в 1901 г. в бакинском селении Сабунчи в семье лавочника. Он получил среднее образование. После того, как в Баку утвердилась АДР, он добровольно поступил в школу прапорщиков. После выпуска в августе 1919 году, он служил прапорщиком 4-го Кубинского полка армии АДР (1919-1920). Там молодой прапорщик попал под влияние большевика Мир-Ашума Салаева, который служил каптенармусом этого полка, и стал помогать большевикам. В январе 1920 года Кулиев был переведен в Курдский батальон и служил в Шуше в Нагорном Карабахе. В марте был командирован в Баку, где восстановил связь с большевиками и встретил Советскую власть.

Как известно, частью соглашения большевиков с мусаватистами при передаче власти было сохранение в Азербайджане национальной армии. В ней Кулиев и продолжил свою службу. 

Это было время, когда в Гяндже только что был кроваво подавлен мятеж мусаватистов. 17 мая 1920 г. политбюро АКП(б) приняло постановление о создании в Баку «трудового» концентрационного лагеря на о.Наргин. Туда отправили 23 офицера (включая 6 генералов), плененных в Гяндже, и 79 высокопоставленных азербайджанских офицеров, арестованных в других местах. Большинство из них было расстреляно на острове. По подсчетам историков, с апреля 1920 г. по август 1921 г. в Азербайджане погибло 48 тысяч жертв «красного террора».

В это время Кулиев окончательно определился в своих политических симпатиях. 1 мая 1920 коммунисты Мир-Баба Сеидов, Фарадж Азим-заде, Мир Таги Сеидов, Гасым Самедов засвидетельствовали, что он «участвовал с нами в подпольное время, сочувствует нашей партии». В июне 1920 г. по их рекомендации он вступил в АКП(б). 

В декабре 1920 года он случайно встретил на улице своего знакомого, бывшего корнета Лазымова. Доверившись бывшему товарищу по оружию, корнет рассказал ему о том, что партия «Иттихад» восстановила деятельность в Баку и готовит восстание против большевиков. Он предложил вступить в подпольную организацию.

Поразмыслив, Кулиев через Азревком связался с Особым отделом XI Красной Армии (впоследствии 1-го Кавказского Корпуса) и сообщил о заговоре. Продолжая числиться на основном месте службы в Азербайджанской Красной Армии, он стал агентом Особотдела российской, но тоже Красной Армии. Судя по его «Послужному списку», 21 января 1921 года он был зачислен в качестве сотрудника в отделение агентуры с жалованием в размере 27.900 руб. Из другого документа – «Аттестации» от 30 ноября 1921 г. мы узнаем, что у него была агентурная кличка «Гаджинский». Бывший начальник Янкевич свидетельствует, что Кулиев «за время его пребывания в Особотделе, с 25 января по 30 октября 1921 г. проявил большую инициативу в работе, а также все возложенные на него обязанности выполнял аккуратно, безукоризненно, как подобает коммунисту».

А коммунисту подобало ненавидеть классовых врагов. И постоянно это доказывать.

Поэтому, по заданию особистов Кулиев вступил в партию «Иттихад». Для удобства агентурной работы его переводят во 2-й Карабахский полк, который тогда формировался в пос. Сураханы при Баквоенкомате. В нем служило большинство мусаватских офицеров, оставшихся в армии при чистке, которая прошла после Гянджинского мятежа. 1-й стрелковый полк размещался в пос.Сабунчи, 3-й полк – в пос.Биби-Эйбат. Впрочем, и остальные части формирующейся Аздивизии тоже находились в Баку: отдельный кавполк, саперная рота, рота связи, учебный батальон. Это были уже не добровольцы, как несколько месяцами ранее, а мобилизованные, часть которых относилась к новой власти без большой симпатии. Иттихадисты планировали взбунтовать этих солдат, используя для этого офицеров старой армии.

Корнет Лазымов ввел Кулиева в круг заговорщиков, познакомив его с Хосровом Эфендиевым, который там же, в Сураханах, был командиром батальона ЧОН (части особого назначения, составленной из коммунистов) и одновременно возглавлял в поселке нелегальную ячейку партии «Иттихад».

С первых же дней в «Иттихаде» он начал «активную» работу, в результате чего стал продвигаться в иерархии подпольной организации. Сначала он стал секретарем Балахано-Сабунчинского района, потом – секретарем Бакинского Комитета. Он также был членом президиума и заведующим секретно-шифровальным сектором Объединенного ЦК партии «Иттихад». Из одного лишь списка его должностей в подполье видно, что у партии от него практически не было секретов.

В объяснении, написанном в 1937 году, он скромно констатирует: «В результате моей работы был раскрыт план восстания и партия «Иттихад» ликвидирована». В 1921 г. по заданию Особого отдела Кулиева командируют в Дагестан для выявления подпольных организаций «Иттихада» и там.

Так что секрет оглушительного разгрома «Иттихада» прост. В его руководстве был человек, променявший офицерскую честь на догмы большевизма.

Справедливости ради надо сказать, что в 1920-е был и противоположный процесс, когда в «Иттихад» вступали коммунисты со стажем, действительно разочаровавшиеся в большевизме и желающие бороться с ним. Так, например, в апреле 1927 г. в Карягинскую уездную организацию «Иттихад» вступили Ислам Курбанов и Мамедали Келизаде – учащиеся школы, комсомольцы с 1924 и 1925 годов; Гянджали Кязымов – крестьянин, безработный, кандидат в члены АКП(б) с 1926; Намаз Намазов – крестьянин, безработный, бывший член АКП(б) в 1920-22. В том же году их арестовали. Скорей всего, и тут не обошлось без своего «Гаджинского».

А Кулиев 30 октября 1921 г. был откомандирован на несколько месяцев в Наркоминдел Азербайджана шифровальщиком. В августе 1922 г. он вернулся в армию и с того времени и до 1935 г. был на политработе, комиссаром. Так, в мае 1923 г. он был назначен помощником военкома (комиссара) Легартдива Аздивизии Ахмеда Ахмедова и вскоре разоблачил своего начальника, который впоследствии был расстрелян. В 1924-31 гг. был военкомом артполка, 31 декабря 1931 был назначен замначподивом Аздивизии. В последние годы работал помощником начальника по политической части Баквоенпорта Каспийской Военной флотилии.

Неизвестно, пытались ли мстить иттихадисты Кулиеву. Но известно, что прошлое все же вернулось к нему смертельным бумерангом.

В апреле 1935 года в АКП(б) проходил обмен партбилетов. Фактически это была чистка, когда партийные комиссии придирались к каждому темному пятну в биографии. У Кулиева таких пятен оказалось целых два: служба офицером в армии АДР и одновременное членство в двух партиях – АКП(б) и «Иттихаде». Голословное объяснение, что это было связано с заданием большевиков, комиссию не удовлетворило. При этих обстоятельствах, исключение из партии грозило не только увольнением с работы, но и неприятностями с НКВД.

Пришлось разыскать старых товарищей по коммунистическому подполью и Особотделу, от которых он получил 6 справок. Так, бывший каптенармус Мир-Ашум Салаев на тот момент был уже членом президиума Верховного Суда АзССР. Он засвидетельствовал, что Кулиев во время службы в армии АДР был связан с подпольной организацией, распространял литературу и оказывал всяческое содействие. Бывший начальник Политбюро АзЧеКа и начальник бюро жалоб АзГПУ Мирза Айдамиров еще в 1932 г. засвидетельствовал, что Кулиев «оказал большое содействие в раскрытие контрреволюционных организаций Азербайджана, куда входили большинство из мусаватских офицеров».

Если бы он ограничился этими двумя свидетелями и старыми справками, то, возможно, прошел бы проверку. Однако он постарался и нашел еще двух бывших товарищей по «невидимому фронту»: Фараджа Азим-заде и Оруджа Байрамова.

Азим-заде был его земляком-сабунчинцем, прятался у него дома от преследований полиции в марте-апреле 1920 г. Кулиев разыскал его в мае 1935 г. в Хачмасе, где тот работал директором совхоза. В справке от Азимзаде говорится, что Кулиев «оказал большую помощь и поддержку в работе в подполье», даже «способствовал освобождению из полиции нескольких невинных рабочих».

Орудж Байрамов, с которым Кулиев работал в Особом Отделе XI Красной Армии, на тот момент был директором Азербайджанского Отделения Закгосторга. В справке от 8 апреля 1935 г. он написал, что Кулиев «проводил большую работу в деле раскрытия и разоблачения нелегальных органов» партий «Мусават» и «Иттихад». 

Проблема была в том, что оба эти свидетеля оказались троцкистами, причем Байрамов, например, исключался из Компартии 4 раза, а в 1936 г. был арестован как член «Бакинского контрреволюционного троцкистско-зиновьевского центра». К событиям 1920-21 годов это не имело никакого отношения, но не по логике середины 1930-х.

Правда, партийная проверка не установила у Кулиева «какой-либо связи, кроме получения справок», с Байрамовым и Азим-заде. Тем не менее, Парткомиссия Каспвоенфлотилии на заседании 23 января 1937 г. констатировала, что Кулиев, «увлекшись сбором справок о своей деятельности, брал их без разбора от всех, кто их давал», и не «поинтересовался выяснить партийное лицо» Байрамова и Азим-заде. А когда выяснил, то не сообщил парторганизации «о том, что в его делах имеются документы от врагов народа, которые подлежали изъятию». Это было расценено как «крупнейшая политическая ошибка, допущенная благодаря известному притуплению классовой бдительности».

С учетом того, что Кулиев был политработником, ПК пришла к выводу, что его необходимо исключить из партии. Но с учетом чистосердечного признания и раскаяния, ПК решил ограничиться строгим выговором с занесением в учетную карточку. 

Наверняка с таким решением политработа ему больше не светила. Неизвестно, чем он занимался последующие 9 месяцев. Наверное, как и многие в его положении, писал верноподданнические письма И.Сталину и М.Д.Багирову.

А 19 октября 1937 г. он был арестован как участник «военно-фашистского заговора» в Азербайджане, в котором якобы состояло все руководство Аздивизии. В связи с арестом, 20 ноября его исключили из Компартии. По иронии судьбы, обвинения были, по сути, теми же, что предъявлялись выданным им офицерам-иттихадистам в 1921 году - свержение Советской власти путем военного переворота.

Два месяца спустя, 7 декабря И.Сталин, В.Молотов и А.Жданов подписали список, которым еще до суда санкционировали осуждение Кулиева по «1-й категории» (расстрел). 3 января 1938 г. он был приговорен к расстрелу. Где он похоронен, неизвестно.

Спустя почти два десятилетия, 18 августа 1956 года, он был полностью реабилитирован той же Военной Коллегией Верховного Суда СССР, которая ранее вынесла ему смертный приговор. Как бы в насмешку, 4 июля 1957 года его посмертно восстановили в Компартии…

А борцов за независимость Азербайджана реабилитировала более высокая инстанция – История.

Эльдар Зейналов

Газ. "Эхо", 17.06.2017 г.

http://ru.echo.az/?p=60212