24 декабря 2021, 13:52
В Азербайджане могут принять закон о диффамации, что очень сильно напрягает наше пишущее сословие (под этим термином подразумеваются те сотрудники СМИ, для которых журналистика – не ремесло, а призвание). Принятие закона о диффамации на повестке уже много лет, но в последнее время о нем стали говорить все чаще.
Для тех, кто не совсем понимает смысл этого термина: в праве ряда государств под диффамацией понимается распространение (разглашение) сведений, позорящих честь конкретного лица или учреждения, от клеветы диффамация отличается достоверностью распространяемых сведений. С этого момента, пожалуй, следует рассуждать более подробно.
Издания и редакции в Азербайджане стабильно из года в год получают претензии от персонажей публикаций, и некоторые претензии выливаются в судебные иски, в которых персонажи не только требуют опровержение или удаление материала, а также извинение от редакции, но и желают получить довольно внушительные суммы компенсации морального вреда или возмещение убытков, которые они понесли из-за публикации. По той же торной дорожке проходят и блоггеры, публикующие свои фото- и видеоматериалы.
Конечно же, мы, сотрудники СМИ – в отличие от многих блоггеров — знаем о некоторых положениях закона в этой сфере и помним о возможной ответственности за публикуемую нами информацию, и потому стараемся быть максимально точными, если пишем критические материалы. Мы согласны с тем фактом, что в социальных сетях распространяется много информации клеветнического и шантажирующего характера (этим же, кстати, грешат и некоторые редакторы рэкетирских изданий. Но раз закон для всех одинаков, то получается, что под удар попадают не только независимые блоггеры, но и сотрудники СМИ – компетентных и уважаемых в том числе – пишущие критические статьи в отношении взяток, коррупции и прочих язв на теле государства?
Исполнительный директор MEDİA Ахмед Исмайлов на мероприятии, организованном Генеральной прокуратурой и Агентством по развитию СМИ на тему «Медиа и правовое просвещение» заявил, что исходя из опыта мировой практики в данный момент проводятся исследования в связи с законом «О диффамации». Если в итоге появится проект, будут проведены совместные обсуждения с Генеральной прокуратурой.
И пока проект находится на стадии обсуждения, мы, журналисты, ждем его утверждения, как своеобразный «конец эры свободы слова», потому что хорошо понимаем: с появлением закона о диффамации работать будет довольно сложно, особенно с учетом того, что суды, куда будут поступать заявления от «оскорбленных» нами чиновников, глав ИВ, или застройщиков, прикрываемых крылом той же ИВ, то, скорее всего, будут выносить решения явно не в пользу сотрудников СМИ, приоткрывших завесу той или иной коррупционной схемы. Не секрет, что расследования по тому или иному делу у нас в стране проводятся чаще всего в закрытом режиме, и потому очень сложно добиться какой-то прозрачности. А с учетом того, что суды, целиком и полностью зависящие от ИВ (т.н. «государства в государстве»), добиваться справедливого вынесения приговора тому или иному коррупционеру станет практически невозможно: нет конкретных фактов доказательства причастности того или иного чиновника или застройщика к коррупции – значит, под суд идет журналист. А заведомый коррупционер выйдет из дела чистым и сухим.
Именно поэтому многие сотрудники СМИ склонны думать, что что принятие закона о диффамации пользы не принесет, а наоборот развяжет руки коррупционерам.
Правозащитник Эльдар Зейналов считает, что волноваться пока что рано, и раз во время цензуры 1990-х умудрялись находить лазейки, то и сейчас они обязательно найдутся.
— К тому же, всегда есть возможность подать в ЕСПЧ, и когда наберется определенная масса похожих решений, то Комитет Министров Совета Европы потребует принятия мер общего порядка для устранения системных проблем. Генеральная линия законодательства европейских стран — декриминализация диффамации, т.е. перевод ее в разряд административных правонарушений, считает правозащитник.
— Опять же, закон в Азербайджане пока не принят, и все зависит от того, каким именно он будет, этот закон. Дело в том, что свобода слова не безгранична, в международных конвенциях предусмотрена возможность ее ограничения, — убежден Эльдар Зейналов.
— Скажем, в ЕКПЧ (ст. 10-2) это звучит так: «Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.»
Так что, скорей всего, власти будут аргументировать ограничения аналогичным образом, — резюмирует Э. Зейналов.
Яна Мадатова
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.