Правозащитник: Не будем забывать о возможности судебных ошибок при вынесении смертных приговоров
26 сентября, 2020
Как уже сообщал на днях Пресс-клуб, соседний Казахстан присоединился к международному протоколу об отмене смертной казни. Это событие – еще один повод обратиться к теме, спорной для многих до сих пор.
Азербайджан тут имеет большой опыт – уже около 20 лет страна не практикует узаконенное убийство осужденных. Это было одним из условий вступления страны в Совет Европы, однако многие в Азербайджане и сейчас считают, что решение об отказе от смертной казни стало ошибкой. Впрочем, такие воззрения свойственны определенной части жителей во всех странах мира.
В Азербайджане есть человек, плотно занимавшийся этим вопросом с самого начала нулевых годов. Пожалуй, он лучше других способен оценить реальную пользу или вред для общества от отказа от такой меры наказания, как лишение человека жизни. Сегодня на вопросы Пресс-клуба отвечает директор Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов.
– В целом мире еще немало стран, не отказавшихся от смертной казни. Как кажется вам – этот шаг необходим для всех?
– Если говорить об отношении общества к смертной казни, то здесь я вижу два конкурирующих подхода. Один рассматривает смертную казнь как месть, другой — как наказание.
С местью все ясно. Семья жертвы преступления требует справедливости в том виде, как она была изложена в священных писаниях, т.е. око за око, жизнь за жизнь. Отнял жизнь у человека — заплати за это своей. До ХХ века у нас на Кавказе существовал обычай кровной мести, причем могли убить не обязательно самого убийцу, а его родственника. Но уже тогда наиболее умные и прогрессивные люди задумывались о том, чтобы заменить убийство выкупом, или же не преследовать убийцу, если виноват был сам убитый.
Когда в такого рода ситуации вмешалось государство, оно взяло на себя обязанность расследовать обстоятельства убийства и наказывать виновного. Тем самым был положен конец кровной мести на практике. Но не в общественном сознании, где эта идея до сих пор жива.
Чем отличалось государство от кровного убийцы старых времен? Оно объявило смертную казнь исключительной мерой наказания, высшей мерой социальной защиты, с претензией на то, что казнь конкретного человека за конкретное преступление несет социальное послание потенциальным преступникам, удерживая их от нарушения закона и тем самым защищая общество.
Но при этом государство стало карать смертной казнью не только за убийство, но и за другие преступления, например, хищения, фальшивомонетничество, антигосударственную деятельность. Особенно много диких примеров неадекватного наказания смертной казнью дал советский период, и не только во времена Сталина. Так, в 1970-х гг. Европу потрясло сообщение о том, что в Азербайджане казнили несколько человек за уворованный грузовик помидоров. Нескольких человек казнили тогда и по «делу цеховиков».
Наказанием смертная казнь по своей сути никогда не была. Потому что смыслом уголовного наказания, по определению, являются «восстановление социальной справедливости, исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений осужденными и другими лицами» (статья 41 Уголовного Кодекса АР). Понятно, что лишение жизни исправления не обеспечивает.
Не будем забывать и возможности судебных ошибок при вынесении смертных приговоров. Например, в США после появления новых обстоятельств, к 1987 г. оправдали 349 осужденных к смертной казни (из них 23 были уже казнены), в 1978-2007 гг. там же оправдали 126 смертников. Такие случаи бывали повсеместно, в том числе и в СССР (за одно из преступлений Чикатило, например, казнили невиновного).
Уже в период СССР многие люди были против применения смертной казни за ряд преступлений. Временами, к приговоренным к смерти власти также применяли помилование с заменой расстрела альтернативным сроком содержания в тюремных (камерных) условиях — сначала 10, потом 15-20 лет. После войны, в 1947 г. смертную казнь отменили с заменой на 25 лет лишения свободы (но очень скоро восстановили). В дальнейшем появилась еще одна альтернатива смертной казни — пожизненное лишение свободы (ПЛС).
По своему существу, ПЛС, как и смертная казнь, гипотетически навечно устраняет преступника из общества и мешает ему вернуться к преступной жизни. Но при этом, в случае реального исправления, ПЛС дает возможность досрочного освобождения. Решается и другая проблема, существующая при смертной казни — возможность исправления судебной ошибки.
– Что показывает в этом смысле опыт Азербайджана?
– Хотя Азербайджан и приводят в качестве примера страны мусульманского мира, отменившей смертную казнь, следует отметить, что формально смертная казнь в нашей стране НЕ отменена. Чтобы убедиться в этом, достаточно заглянуть в статью 27 Конституции: «В качестве исключительной меры наказания смертная казнь вплоть до ее полной отмены может устанавливаться законом только за особо тяжкие преступления против государства, против жизни и здоровья человека».
Эта же оговорка содержится в законе от 10 февраля 1998 года, где указано, что смертная казнь может быть снова «установлена законом», то есть специальным решением парламента, в военное время или при наличии опасности войны. То есть, не исключая полностью смертную казнь из нашего законодательства, ее убрали из мер уголовного наказания, механически заменив на пожизненное лишение свободы. Но могут вернуть ее в любой момент.
Отмечу, что к тому моменту смертные приговоры не применялись уже 5 лет. Насколько я знаю, последний смертник Салман Асланович Фарманов был казнен 20 февраля 1993 года в пятом корпусе Баиловской тюрьмы. С того момента расстрелы прекратились. Официально мораторий не объявляли, но в прошениях о помиловании перестали отказывать. Расстрельный подвал регулярно готовили для расстрела перед каждым заседанием комиссии по помилованию. Но вместо этого смертную казнь исключили из Уголовного Кодекса, и в конце марта 1998 года большинство из 128 не расстрелянных смертников тремя этапами отправили в Гобустанскую тюрьму, оставив в Баиловской тюрьме около 30 узников.
– Повлияло ли исключение смертной казни на криминогенную обстановку в Азербайджане?
– Многие в 1998 году считали, что без смертной казни произойдет рост насильственных преступлений. Опросы общественного мнения по этому поводу в 1990-х годах проводились очень редко, но стабильное большинство респондентов выступали за сохранение смертной казни. «Лихие 90-е» с разгулом криминала, поражения на фронте, госперевороты, заговоры лишь подпитывали это мнение. И если бы провели референдум на тему смертной казни, то ее бы точно не отменили.
Это было волевое решение властей — президента Гейдара Алиева, который был инициатором, и спикера парламента Муртуза Алескерова, который провел эту инициативу в Милли Меджлисе. Оба они, кстати, пообещали в своих интервью в прессе заменить смертную казнь для уже осужденных длительными сроками до 20 лет (как это сделали в ноябре 1997 года в соседней Грузии). Однако все бывшие смертники без новых судебных процессов механически получили пожизненное заключение.
Были ожидания, что без смертной казни произойдет разгул криминала. Однако они не оправдались. Так, в последний период Советской власти приговаривали к расстрелу в среднем 20 человек в год (из этого расчета в «корпусе смертников» были устроены 15 двухместных камер). В первые годы независимости, в Азербайджане были приговорены к расстрелу: в 1992 г. – 27 человек, в 1993 г. – 22, в 1994 г. – 23, в 1995 г. – 30, в 1996 г. – 39, в 1997 г. – 23, в январе-феврале 1998 г. – 6.
В первый год после отмены смертной казни (в 1998) были 9 пожизненных приговоров, из них 6 бывших смертных, в последующем их число колебалось от 4 до 23 в год. В последнее охваченное статистикой десятилетие (2010-2019) число пожизненных приговоров не превышало 15 в год.
То есть можно уверенно констатировать, что взлета преступности не произошло, и количество осужденных за те преступления, которые традиционно карались смертью, с переходом к пожизненному заключению не выросло.
Лично я убежден, что преступника сдерживает не столько строгость наказания, сколько его неотвратимость. Помните: «Вора бьют не за то, что он вор, а за то, что дал себя поймать»? Это объясняет, почему, когда в средние века публично вешали карманника, его собратья по профессии шарили в карманах собравшихся поглазеть на казнь зевак. И почему появляются маньяки в странах, где за это существует смертная казнь. Они убеждены, что удачливее своих предшественников, и их-то точно не поймают.
Что касается волн преступности, то они связаны в первую очередь с экономическим состоянием страны. Стоит ему ухудшиться — и сразу растет число охотников за чужим имуществом, в том числе убийц, потому что маньяки — феномен штучный, а в общем случае убийства обычно происходят из корыстных интересов.
Очень важно, чтобы следствие велось качественно и ориентировалось на неотвратимость наказания, а не на «гладкие» статистические показатели.
– Но ведь сторонники смертной казни в Азербайджане и сейчас не исчезли?
– Это правда, их и сейчас немало. Сейчас их аргументация фокусируется на реальных или мнимых недостатках пожизненного лишения свободы.
Например, многие считают, что содержание пожизненников обходится налогоплательщикам слишком дорого. Вместо того, чтобы потратиться на пару патронов, гроб и оплату могилы или кремации, злостных преступников кормят, одевают, обувают, лечат за государственный счет. А в это время честные люди в поте лица зарабатывают свои гроши…
На деле в год на одного заключенного тратят примерно 6 тыс. манатов, включая его охрану, и для примерно 250 пожизненников это составляет 1,5 млн манатов — стоимость одной яхты или виллы госчиновника. Основные дыры в бюджете создает отнюдь не гуманизм в отношении заключенных. И уж если речь зашла об экономии средств, то правильней было бы, чтобы пожизненники работали, а не сидели в четырех стенах.
Другой аргумент против ПЛС касается возможности условно-досрочного освобождения. Хотя приговор и считается пожизненным, но законом предусмотрен «тарифный срок» в 25 лет, после отбытия которого пожизненник может обратиться в суд с просьбой о досрочном освобождении. Суд может отказать, или освободить, или же заменить ПЛС сроком до 15 дополнительных лет. То есть через 25-40 лет, родственники жертвы преступления могут встретиться с убийцей, и это не всех устраивает.
Однако отбытие «тарифного срока» отнюдь не означает, что заключенного освободят. Он должен убедительно доказать свое исправление, для чего в тюрьме не так уж много возможностей. На сегодня ни одному пожизненнику не удалось пройти сквозь это «сито», хотя среди них есть непрерывно сидящие в тюрьме уже 30 лет.
Кроме того, даже на воле средняя продолжительность жизни мужчин чуть больше 70 лет. Это означает, что на практике пожизненный приговор для тех, кто был осужден в 50-60 лет, является смертным. Только их убьет не моментально пуля в затылок, а «пожизненное лишение жизни» — без работы, учебы, спорта, в четырех стенах маленькой камеры на 2-3 человек, с неизбежными тюремными болячками… Не случайно в первые месяцы после приговора, осознав и прочувствовав эту перспективу, некоторые пожизненники пытаются свести счеты с жизнью…
Рауф Оруджев
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.