"Новое время", 09-06-2020 22:00
О том, что Азербайджан создал равноправие для всех проживающих здесь
национальных меньшинств, сказано уже немало. Однако, безусловно,
национальные меньшинства, в том числе и русские, могут сталкиваться
здесь с определенными сложностями. Об этом, а также о других нюансах,
связанных с правами русских в Азербайджане, мы поговорили с главой
Правозащитного центра Азербайджана Эльдаром Зейналовым.
- Азербайджан, сравнивая с другими странами бывшего СССР, часто
приводят в качестве примера мультикультурализма и толерантности.
Согласны ли Вы с тем, что права граждан других национальностей, в
частности русских, в Азербайджане никоим образом не ущемляются?
- Есть такой наглядный показатель государственной политики в отношении
нацменьшинств, как доля «титульного» этноса в национальном составе
Азербайджана. По переписи 1939 года, она составляла 58,4%, перед
распадом СССР — 82,7% (в 1989), в 2009 г. - 91,6%. Если взять русских,
то в 1989 г. их было 392 тыс., в 1999 — 142 тыс., в 2009 г. - 119 тыс.
То есть в эпоху толерантности и мультикультурализма, количество русских
сократилось втрое.
Разумеется, в 1989 г. значительную часть русских составляли
дислоцированные в стране военные. Понятно и то, что Россия, теряющая
титульное население, была заинтересована в отливе русского населения из
бывших союзных республик в РФ. Вместе с тем в национальной политике
Азербайджана были и пока остаются проблемы.
Нельзя сводить дискриминацию нацменьшинств только к погромам, гетто или
нашиванию на одежду звезд Давида. Как кто-то сказал, антисемитизм
начинается с фразы: «Я не антисемит, но...» Дьявол кроется в мелочах, в
этих самых оговорках...
Например, все граждане страны имеют право на получение начального,
среднего и высшего образования. Но... образование ведется на
государственном языке. Для талыша или курда образование на родном языке
ограничивается только начальной школой, где несколько раз в неделю
проводятся уроки родного языка, причем педагогов для этого языка в
Азербайджане не готовят. А арифметику или ботанику на этих языках в
школе вообще не преподают.
В этом плане положение русского нацменьшинства выгодно отличается, так
как есть средние и высшие школы с обучением на русском, обновляются и
издаются учебники, готовятся педагоги по различным дисциплинам.
Другой пример: участие в государственном управлении не может быть
ограничено этническими мотивами, и никто не может запретить взять на
работу человека только потому, что он русский. Но единственным
государственным языком является азербайджанский, и его знание является
обязательным для госчиновника. Ничего необычного или дискриминационного в
этом требовании нет. Однако это подразумевает высокий уровень
преподавания официального языка в школах, в том числе и с преподаванием
на русском. А мы видим, что даже после почти 30 лет независимости
выпускники русских школ массово заваливают этот экзамен.
В результате многим выпускникам русских школ закрыта дорога в
госструктуры, и они вытесняются либо в частный бизнес, либо вообще в
Россию.
Никто не запрещает русский язык в СМИ. Но среди электронных СМИ (радио и
телевидении) нет ни одного канала только на русском языке (или
талышском, лезгинском, курдском и т.д.).
Никто не ставит целью уничтожения русских (и вообще христианских) кладбищ. Но и не делает для них исключение в правиле, что могилы, за которыми не ухаживают дольше 12 лет, могут быть уничтожены (что и произошло, например, в случае Наримановского кладбища).
Ощущение, что в отношении культуры нацменьшинств, особенно тех, за
которыми не стоит дружественная «историческая родина», государственная
политика пущена на самотек («спасение утопающих являются делом самих
утопающих»). Хотя, повторяю, русские находятся среди нацменьшинств в
этом отношении в привилегированном отношении, так как в Российской
Федерации действуют различные программы поддержки соотечественников за
рубежом.
В принципе, выход очевиден. Вступая в январе 2001 г. в Совет Европы,
Азербайджан взял на себя обязательство принять закон «О национальных
меньшинствах» и ратифицировать «Европейскую Хартию региональных языков
или языков меньшинств», которые бы обеспечили решение этих и других
вопросов. Тем более, что в случае русского языка, он является как языком
местного нацменьшинства, так и региональным языком, официальным в таких
структурах, как ОБСЕ, СНГ, ГУАМ.
- Как Вы считаете, достаточно ли представителей других
национальностей в государственных структурах страны, нужно ли как-то
менять ситуацию?
- Сначала давайте определимся, как оценивать это самое
представительство. Вот у нас один президент страны, как делить это
место? Или, скажем, глава духовенства страны в течение десятков лет —
талыш, а их по статистике совсем немного, это правильно? Как делить 35
министерских портфелей, если 8,4% нацменов положены всего 3 места? Каким
национальностям их выделить, чтобы никому не было обидно, и какие
министерства им достанутся?
Есть, конечно, лукавый метод подсчета, используемый в гендерных
вопросах, когда при подсчете количества женщин в госструктурах считают
всех — управленцев и уборщиц, и выводят приемлемую цифру. Но при этом в
руководящих кабинетах сидят мужчины, а женщинам в основном доверяют
готовить чай и убирать в коридоре.
На мой взгляд, именно квотирование мест в госструктурах в советское
время и привело к тому, что доля нацменьшинств за советские полстолетия
1939-1989 упала в 2,4 раза. Представим себе район, компактно заселенный
нацменьшинствами, но при этом в руководящих органах их число не должно
превышать среднереспубликанской квоты. Понятно, что в таком случае
«титульная» запись в пресловутой 5-й графе в несколько раз повышала шанс
пробиться на руководящую должность. Никого не заставляли насильно
ассимилироваться, но к этому подталкивала сама ситуация.
Например, мой тесть был лезгином, а его родной брат записался
азербайджанцем. В результате тесть в своей карьере уперся в стеклянный
потолок, хотя и заработал 15 медалей за отличную работу, а карьера его
брата была более успешной. Другой пример: с моим дядей в Спорткомитете
работали коллеги разных национальностей. К каким-то датам на комитет
выделяли награды: азербайджанцам, русским, армянам и «прочим» полагалось
по квотам определенное число медалей. Но так уж получилось, что из
«прочих» в Комитете работал один табасаранец (это малочисленный горный
народ). И как можно догадаться, он был усыпан наградами, как
рождественская елка, хотя их не всегда заслуживал.
Формализм в таких вопросах всегда превращает заботу государства в пародию или даже противоположность.
Вместе с тем при разумном подходе, например, никто не назначит в район с
преимущественно талышским или лезгинским населением человека из
дальнего тюркского района, который не будет знать местного языка. А
выходцы из этих районов будут стимулироваться к получению управленческих
знаний.
Я уверен, что лезгин из северного региона вряд ли будет переживать по
поводу того, достаточно ли лезгин в госструктурах Нахчывана, но он будет
задет, если его районом будет руководить нахчыванец, далекий от
культуры его этноса. Аварцу не особенно интересно, достаточно ли аварцев
в министерстве промышленности, но его волнует, что аварский язык
преподается в школе 2 часа в неделю. Вряд ли талышу будет интересно,
работает ли в прессе Азербайджана достаточно журналистов-талышей, но ему
будет неприятно, что при наличии журналистов-талышей у него в районе
нет радиоканала на талышском языке и на нем не издается ежедневная газета
новостей. И т.д.
Критерием должна быть разумность подхода, а не искусственное
квотирование. Развитие каждого нацменьшинства должно работать на общую
пользу.
- В Азербайджане более 300 школ с обучением на русском языке,
периодически звучат предложения от некоторых представителей
общественности о необходимости сокращения, а то и вовсе закрытия
русского сектора, как Вы считаете, насколько рациональны предложения
такого рода?
- Я не хочу использовать спекулятивные доводы типа «в русском секторе
образование лучшего качества» или что «в азербайджанском секторе выше
коррупция». Меня больше интересует, что даст закрытие русских школ в
практическом плане?
Ведь понятно, что из-за языкового барьера выпускники этих школ не могут
сделать карьеру в госструктурах и привнести в них «чуждое влияние».
Вероятно, с этой целью в русских школах за три декады независимости так и
не улучшилось качество обучения государственному языку. Выпускники этих
школ идут в частный сектор и, зная русский, делают успехи в бизнесе с
партнерами в СНГ. По скромным подсчетам, там занимаются бизнесом 1,5-2
млн. азербайджанцев, которых даже коронавирус не загнал обратно в
Азербайджан. Будут ли они учиться в русских или азербайджанских школах,
но логика бизнеса все равно погонит их в Россию, но без знания русского
языка они будут маргиналами.
С другой стороны, разве закрытие русских школ улучшит образование в
школах с азербайджанским языком обучения? А ведь именно невыгодное
сравнение двух секторов и провоцирует желание избавиться от русских
школ.
Я бы, наоборот, предложил изучать русский и в азербайджанских школах как
обязательный иностранный язык, в дополнение к английскому, немецкому
или французскому. Раньше, такое практиковалось в гимназиях царского
времени, где изучали (и успешно!) несколько иностранных языков.
- Вы как правозащитник могли бы очертить основной круг проблем, с
которыми сталкиваются русские по национальности граждане Азербайджана?
Обращались ли к Вам представители нацменьшинств с просьбами помочь
решить какие-то проблемы?
Довольно большой слой русских хотели бы получить второе (российское)
гражданство. Но по нашему законодательству, это невозможно. Принятие же
российского гражданства приводит к тому, что в дальнейшем они
сталкиваются с азербайджанским законом.
Для русскоязычных (не обязательно русских) есть проблемы в судах и
тюрьмах, так как на русский переведено не все используемое там
законодательство. Например, не так давно мы обнаружили, что в тюрьмах
отсутствует русская версия «Правил внутреннего распорядка» - основного
документа, регламентирующего жизнь осужденных в тюрьмах и колониях.
Как-то исхитрились, перевели и напечатали. Первые экземпляры разослали
по посольствам стран СНГ, а уже потом по тюремным библиотекам.
В наших колониях, кстати, немало русскоязычных иностранцев. У них немало
проблем, начиная с языкового барьера, отсутствия христианских
молитвенных мест и вплоть до пересмотра дел и репатриации из
Азербайджана.
Родители школьников нередко жалуются на то, что в русских школах все
шире распространяется коррупция. Но официально жаловаться не рискуют —
боятся, что педагоги отыграются на ребенке.
Мельчает и вымирает без финансовой поддержки русскоязычная пресса.
- У нас в стране довольно мягкие требования относительно
необходимости знания государственного языка, как Вы считаете, если они
будут ужесточены, не станет ли данный шаг расценен как ущемление прав
нацменьшинств в Азербайджане?
- Я бы не сказал, что они такие уж мягкие, но для системы госуправления
считаю в целом это оправданным. Все делопроизводство ведется на
азербайджанском, управленцу его просто необходимо знать на определенном
уровне. Никакого ущемления прав нацменьшинств это не составляет.
Но вот если в районе проживания нацменьшинств местный глава
исполнительной власти или судья не знает их языка (в дополнение к
государственному), то это может создать проблему.
И еще, мне кажется, что уровень знания государственного языка должен
быть дифференцированным. Зачем знание тонкостей грамматики землекопу,
например? И нужно ли знать в идеале государственный язык для получения
гражданства приезжей (из России или Греции) невесте местного
азербайджанца, которая не претендует на место министра?
Азербайджанскому языку угрожает плохой уровень образования в школах,
недостаточное знание его дикторами телевидения, и много что еще, но
отнюдь не слабый прилив в страну людей без знания азербайджанского, или
наличие в стране русскоязычного населения.
Проект осуществляется при поддержке Фонда поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом
Беседовала:
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.