А было ли спасение?

Известный общественный деятель о спорном для многих празднике

15 июня, 2020

Автор: Рауф Оруджев

На официальном уровне ежегодно 15 июня Азербайджан отмечает одну дату – День национального спасения. Именно в этот день в 1993 году Гейдар Алиев вторично взял власть над Азербайджаном, что и стало поводом для его поклонников обозначить эту дату столь громким эпитетом.

Впрочем, определение «национальное спасение» по отношению к тем событиям принимается в самом Азербайджане далеко не всеми, отношение народа к такой оценке вовсе не однозначно. Это естественно, поскольку у людей могут быть разные политические воззрения. Тем не менее, это радостное событие в жизни одной политической силы объявили общегосударственным праздником, что объективной реальности не соответствует. Та дата означала приход к власти партии Гейдара Алиева «Ени Азербайджан», и с тех пор, вот уже 27 лет верхушка этой политической организации бессменно управляет страной, что само по себе является ярким свидетельством того, что с этим руководством наше государство утратило такую привилегию как демократическая сменяемость власти. 

В такую дату интересно услышать оценки известных обществу людей, бывших свидетелями, очевидцами событий, ставших причиной закрепления ее в календаре. 

Многие до сих пор задаются вопросом, насколько неизбежны и предопределены были те события первой половины 1993 года, окончившиеся приходом к власти Гейдара Алиева? Стало ли его «воцарение» действительно спасением Азербайджана? И как бы могли развиваться события в стране, не появись тогда Алиев? Ответить на эти вопросы Бакинского Пресс-клуба взялся известный общественный деятель, директор Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов:  

– Я против упрощенного, лубочного представления событий 15 июня как внезапного, чуть ли не против собственной воли, возвращения к власти Гейдара Алиева «по зову народа». Это не имеет ничего общего ни с личностью Г.Алиева, ни с фактической стороной событий.

Возвращение Г.Алиева было результатом длительной подготовки, которая шла еще с последних советских времен. В Азербайджане у него была мощная поддержка со стороны его выдвиженцев, различных региональных групп. Поддерживали его и некоторые группы в Народном Фронте (хотя там отношение к нему не было однозначным). И если в 1990-1993 гг. то, что Г.Алиев планирует вернуться к власти, было не всем очевидно, то сейчас опубликовано много воспоминаний сторонников Г.Алиева о том, как они ему в этом тайно старались помочь.

Не обходилось и без криминала, когда сторонников Г.Алиева преследовали и даже убивали. Упомяну лишь дело «Кризисной группы» КГБ АзССР, занимавшейся убийствами нахчиванцев, и дело об убийстве директора издательства «Азербайджан» Аждара Ханбабаева. Последнее предшествовало планировавшемуся возвращению Г.Алиева в Баку и сорвало его.

В отличие от оппонентов, Г.Алиев планировал прийти к власти легитимно, через выборы. Для этого у него уже была и собственная команда, и свежий опыт работы в Нахчиване, где он стал первым лицом в достаточно «токсичной» среде (вплоть до попытки вооруженного переворота против него). Однако открывшаяся было возможность выйти на президентские выборы летом 1992 г. была пресечена принятой возрастной поправкой для кандидатов в президенты, под которую из всех кандидатов попал один Г.Алиев.

Что было бы, если бы Г.Алиев пришел тогда к власти, можно только гадать. Мое личное мнение, что тогда бы наши войска не остановились в одном шаге от Ханкенди, а Г.Алиев смог бы договориться со старым коллегой по Политбюро ЦК Демирчяном, как разрулить Карабахскую проблему.

Но история не терпит сослагательного наклонения. Произошло то, что произошло: короткая гражданская война на фоне армянского наступления, человеческие потери, беженцы. В этот момент началось бегство «фронтовцев» с руководящих постов и появился Г.Алиев.

Нельзя обвинить Г.Алиева в том, что это он создал июньский кризис 1993 г. Его назначенцы давно были не у власти, а мятежный полковник Сурет Гусейнов был выдвиженцем НФА. Но Алиев смог договориться и с полковником, и с иностранными дипломатами, а главное – согласовал бескровную передачу власти с тогдашним президентом Абульфазом Эльчибеем.

15 июня 1993 года путем голосования Г.Алиев занял место спикера парламента, которое уже пустовало после отставки Исы Гамбара. Затем, в ночь на 18 июня, Эльчибей тайно покинул столицу, чтобы потом несколько лет отсиживаться в родном селе Келеки. После решения парламента о том, что оттуда Эльчибей не сможет осуществлять свои полномочия главы государства, исполнение его обязанностей перешло к Г.Алиеву. Власть была сдана…

То, что Эльчибей не подал в отставку, внесло замешательство, в том числе и на фронте, где батальоны добровольцев по-прежнему подчинялись НФА. Члены правительства НФА, за малым исключением, не признавая полномочий Г.Алиева, начали бойкотировать работу путем «замораживаний» полномочий и отставок. Как и в 1920-м, армяне воспользовались кризисом власти в Баку, предприняли наступление и существенно (втрое!) сократили линию фронта. Лишь прекращение огня в мае 1994 г. прекратило кровопролитие…

Более того, на 4 октября 1993 г. были назначены внеочередные президентские выборы, на которых «демократы» могли бы потягаться с «партократом». Вместо этого, в Нахчиване был организован бойкот выборов, а в Баку послан киллер из числа друживших с НФА турецких «бозгурдов», который должен был убить соперника за день до выборов. Но его арестовали с поличным, видимо, сдала агентура в самом НФА.

Могут сказать, что такой безоглядной борьбой, «фронтовцы» спасали демократию от «коммунистического реванша», и этот взгляд тогда усиленно проводился на Западе. Но здесь концы точно не сходились с концами.

Так, задолго до возвращения Г.Алиева, «демократами» была введена военная цензура, потом, после введения чрезвычайного положения, — и политическая. Министр внутренних дел ходил по редакциям газет с телохранителями и бил неугодных журналистов. В многонациональной стране усилились позиции пантюркистов, обострились национальные отношения на юге и севере страны. Назначения в госструктуры велись по партийному признаку, без учета компетентности работников. Министром иностранных дел назначили физика, министром обороны — математика. Депутата парламента могли арестовать без санкции этого органа. Было и много чего другого, что не вписывалось в понятие демократии.

С другой стороны, Г.Алиев поддержал экономические реформы, направленные на денационализацию экономики. Через год президентства, он смог заключить нефтяной «контракт века», позитивными последствиями которого Азербайджан пользуется до сих пор. Он же к следующим президентским выборам отменил введенную «демократами» политическую цензуру. Определенно, он вел себя не как «коммунист». Более того, он не пошел по пути коммунистов прошлого и не стал сильно сближаться с Россией.

Так что борьба летом 1993 г. шла совсем в другой плоскости. Год правления НФА показал еще раз давно известную истину, что демократию не построить лозунгами, а комиссар с маузером — не лучший менеджер в экономике. И поэтому все вернулось в русло здравого смысла, разве что у простых людей возникла стойкая (и незаслуженная) аллергия на слово «демократия».  

К счастью, сейчас, когда Азербайджан стал более открыт для внешнего мира, и появилась новое поколение граждан без памяти, травмированной партсобраниями и кострами на площадях, демократические ценности снова возвращаются в повестку дня. Те, кто встречал их в штыки, потихоньку сходят с политической арены. Люди начинают чувствовать себя европейцами.

И сегодня события июня 1993 г. воспринимаются уже спокойнее и трезвее. 

https://pressklub.az/эксклюзив/а-было-ли-спасение/?lang=ru