Официальная версия смерти Новрузали Мамедова не объясняет ряд обстоятельств

ПЦА on 26 Август, 2009 12:01:00

В связи с опубликованием официальной причины смерти Новрузали Мамедова, директор Правозащитного Центра Азербайджана Эльдар Зейналов отметил, что "ожидал нечто подобное, т.к. в таких случаях правилом является непременное оправдание действий врачей. Однако, в отличие от десятков подобных дел, где врачей обвиняли лишь родные усопших или адвокаты, в случае Новрузали Мамедова есть такие авторитетные свидетели, как омбудсман Э.Сулейманова, представитель Генерального Секретаря Совета Европы В.Котек, председатель Азербайджанского Комитета Против Пыток Э.Бехбудов, которые высказывали свою оценку ситуации еще до смерти Н.Мамедова. Есть также множество свидетельств того, что больной не только не отказывался от стационарного лечения, как сейчас утверждается, но и требовал его.

Так, еще год назад, 9 июля 2008 г., в период нахождения Н.Мамедова в Следственном Изоляторе №1 Министерства Юстиции, его адвокат сообщал агентству, что "у журналиста опухли ноги, он жалуется на повышенное кровяное давление, снижение зрения, воспаление предстательной железы и зоб" (Day.Az, 9.07.08 г.). Спустя несколько дней, заключенного посетил глава Комитета против пыток Эльчин Бехбудов, который заявил, что "у Мамедова проблемы со здоровьем - опухли ноги, он страдает гипертонией и болезнью щитовидной железы. Мамедов просил перевести его в тюремную больницу. Бехбудов передал эту просьбу руководству СИЗО" ("Туран", 15.07.08 г.). Тогда же, на пресс-конференции, адвокат снова "указал на тяжелое состояние здоровья Н. Мамедова, который страдает простатой, болезнью щитовидной железы, гипертонией, ревматизмом и др. При этом ему не оказывается квалифицированная медпомощь" ("Туран", 2.07.08 г.).

В январе 2009 г., Н.Мамедов с такими болезнями был переведен для отбывания наказания в колонии №15, территория которой часто бывает загазована соседними промышленными предприятиями. Уже в первые дни пребывания в карантине, ему стало хуже. 22 июня члены семьи встретились с Н.Мамедовым и оценили его здоровье как "критическое", отметив необходимость "серьезных операций по поводу удаления катаракты, операции щитовидной железы и аденомы простаты. Кроме того, он страдает острой формой гипертонии". 24 июня Э.Бехбудов вновь встретился с Н.Мамедовым. По словам правозащитника ("Туран", 24.06.09 г.), заключенный "жаловался на здоровье и попросил содействия в помещении его в санчасть колонии", т.к. страдал от "гипертонии и плохого зрения". При правозащитнике Мамедова пообещали поместить в санчасть, но не выполнили этого обещания. 27 июля к этим жалобам прибавились "рассеянный остеохондроз и правосторонний неврит лучевого нерва". В ответ на обращения журналистов, в Пенитенциарной Службе заявили, что "не обладают информацией об ухудшении состояния Мамедова", отметив при этом, что "невозможно, что в случаи ухудшения состояния заключенного ему не оказали бы помощь". При этом Э.Бехбудову встретиться с заключенным не дали ("Туран", 27.07.09 г.).

28 июля заключенного в тяжелом состоянии все же поместили в центральную тюремную больницу. 29 июля 2009 г. Н.Мамедова посетила омбудсман Эльмира Сулейманова. Она встретилась с руководством больницы и в присутствии Н.Мамедова обсуждала состояние больного. Ей дали заверения, что примут все возможные меры, однако поручения омбудсмана остались невыполненными. По словам родственников, посетивших Мамедова 30 июля, он содержался в общей палате, не мог свободно передвигаться, есть, пить, мучался от боли и одышки («Медиа форум» , 31.07.09 г.). Ему не оказывали никакой медицинской помощи, ссылаясь на то, что «пока проводится анализы, по результатам которых будет дано назначение врача». Перед визитом правозащитника Э.Бехбудова 31 июля, больного перевели в отдельную палату. Бехбудова заверили, что "Н.Мамедов находится под наблюдением врачей" и что "возникшие в состоянии здоровья проблемы не опасны для его жизни" (АПА, 31.07.09 г.).

31 июля 2009 г. кампанию в защиту Н.Мамедова начала самая авторитетная международная правозащитная организация - "Международная Амнистия". В обращении EUR 55/007/2009, она призвала своих членов обратиться к властям Азербайджана гарантировать получение Н.Мамедовым адекватного лечения, выразить обеспокоенность, что условия тюремного госпиталя не обеспечивают ему достаточный уход и лечение, потребовать перевода его в гражданский госпиталь, если ни один госпиталь внутри пенитенциарной системы не отвечает его медицинским потребностям.

Спустя несколько дней после обращения "МА", с Н.Мамедовым встретилась спецпредставитель Совета Европы в Азербайджане Вероника Котек совместно с представителями Министерства Юстиции. При Н.Мамедове было обсуждено состояние здоровья больного, которое врачи оценили как "среднетяжелое". Предложение В.Котек пригласить по линии Совета Европы в больницу врача-специалиста из Европы для консультации по состоянию здоровья Н.Мамедова было отклонено, так как якобы «это не предусмотрено в законодательных актах Азербайджанской Республики». Спустя несколько дней после визита В.Котек, 17 августа больной умер от "острого нарушения кровообращения мозга в результате тромбоза сосудов".

25 августа Пенитенциарная Служба Министерства Юстиции выступила с заявлением, что Н.Мамедов прошел медицинское обследование, находился под врачебным контролем, состояние считалось удовлетворительным, и якобы сам больной отказался от стационарного обследования и лечения. В больницу он поступил лишь в связи с болями в области шеи и плеча и лечился от «остеохондроза шейных позвонков и правостороннего плечевого плексита», при этом не был лежачим больным, мог свободно передвигаться. Утверждается, что Н.Мамедов прошел полное обследование со стороны гражданских специалистов, и ему был назначен необходимый курс лечения, но 17 августа 2009 года состояние заключенного "резко изменилось", и несмотря на помощь "ведущих специалистов в области реанимации Минздрава", он скончался.

Отсюда возникает сразу несколько вопросов, на которые не отвечает пресс-релиз тюремного ведомства. Один из них касается поздней диагностики. Больше года (с июля 2008 г.) даже неспециалистам было очевидно, что Н.Мамедов имел серьезные проблемы со здоровьем, усугубляющиеся его 67-летним возрастом и неблагоприятной экологической обстановкой в колонии (загазованность территории). При этом врачи успокаивали родственников и общественность и даже сейчас, после смерти уверяют, что его состояние было "удовлетворительным" и вдруг "резко" изменилось за один день. Почему было необходимо игнорировать повторяющиеся жалобы заключенного и довести больного до предсмертного состояния? Достаточно опросить врачей или посетить интернет, чтобы убедиться, что остеохондроз не является смертельной болезнью и успешно лечится в стационарных условиях.

Второй вопрос касается стационарного лечения. Утверждается, что больной якобы сам от него отказался. Однако вышеперечисленные примеры свидетельствуют, что он безуспешно добивался помещения хотя бы в медицинско-санитарную часть колонии. Ни Бехбудов, ни Сулейманова, ни Котек не извещались врачами о нежелании больного стационарно лечиться.

Третий вопрос: как объяснить случаи, когда врачи прямо нарушали данные ими обещания насчет госпитализации в медсанчасти (июнь 2009 г.) и, более того, дезинформировали родственников и посетителей Н.Мамедова о возможностях привлечения гражданских врачей или даче свидания в случае предсмертного состояния?Так, врачи в беседе с В.Котек отрицали возможность привлечения гражданских специалистов со стороны, хотя это допускается статьей 93.6 Кодекса по Исполнению Наказаний (КИН). Другая статья КИН - 81.6 позволяет родственникам свидание с тяжело больным заключенным, стоящим на грани смерти, в чем жене Н.Мамедова тоже было отказано 16 августа (за день до смерти).

Наконец, четвертый вопрос касается участия гражданских врачей-специалистов в обследовании и лечении Н.Мамедова. Об этом стало известно лишь после смерти Н.Мамедова. Очевидно, что они могли быть приглашены лишь после визита В.Котек, т.е. в последние дни перед кончиной. Не ставя под малейшее сомнение квалификацию привлеченных местных специалистов, констатирую очевидное: более раннее их подключение к процессу лечения Н.Мамедова могло бы своевременно помочь в его болезни. Почему же от них отказывались и подключили буквально на пороге смерти?

  

Без удовлетворительного ответа на эти вопросы нельзя утверждать, что больному была оказана своевременная и качественная медицинская помощь. В противном случае, такая избирательность может быть объяснена только политической мотивацией ареста и осуждения Н.Мамедова".

В заключение, Э.Зейналов выразил недоумение, почему объяснение смерти Н.Мамедова было дано Пенитенциарной Службой, а не Медицинским Управлением Минюста, которое и занималось лечением Н.Мамедова.

http://orxwy2ltnbyhezltomxg64th.cmle.ru/print/822.html