Сложная тема: что ждет мигрантов в ЕС?

Весьма интересны последние события, связанные с вопросом беженцев в ЕС. Пандемия на какое-то время отодвинула на второй план проблемы Европы с мигрантами, но теперь они возвращаются в центр внимания. В Вене на днях главы МВД стран ЕС обсуждали проблему финансирования центров для просителей убежища, которые будут располагаться за пределами Евросоюза. Но уже есть люди в лагерях в Греции, Италии, которых придется расселять по Европе. Например, в Финляндию прислали группу афганцев, а в ответ там высказывают недовольство правые и националистические партии. Правоохранительные органы европейских стран продолжают следить за развитием ситуации. Опасение вызывают запрещенные организации крайне правых, вроде «Движение сопротивления северных стран», являющегося разветвленной сетью, цель которой — создание национал-социалистической республики в составе Швеции, Финляндии, Норвегии, Дании, Исландии и, возможно, государств Балтики. Обо всем этом пишут СМИ.

Но насколько серьезна проблема недовольства количеством новых мигрантов в Европе среди обывателей? Ведь политические силы националистического толка опираются на народные настроения.

Ситуацию по просьбе "Зеркала" рассматривают известные эксперты.

Профессор Александер Рар, Институт Международной Политики WeltTrends (Потсдам):

— Массовая миграция с юга — это самый опасный вызов для Европы. На Ближнем Востоке и в Африке разваливаются государства. Имеют место гражданские войны. К тому же глобальное потепление в большей степени касается Африки. В Африке перенаселение, миллионы молодых людей там без всякой перспективы. Конечно, кто может, бежит за лучшей жизнью в Европу. Уверен, что давление с юга будет только расти, и стоящие у власти в ЕС либеральные партии по гуманистическим и этическим соображениям и по их мировоззрению встанут на сторону «страждущих».

Миграцию можно затормозить, но уже никак. Вряд ли в Европе в большинстве стран к власти придут правые или евроскептики, которые бы жесткими мерами остановили миграцию.

Сейчас Европа зависит от Турции, от того, будет ли эта страна держать границу в Европу на замке, или нет. Турция прекрасно понимает, как она может давить на европейцев.

Прямо скажу: остановить миграцию Европа может только жесточайшими мерами, ей придется военными методами охранять южные границы. А это не соответствует европейскому гуманизму. В Германии в 2021 году к власти придут зеленые, будет черно-зеленое правительство, которое будет «мягко» смотреть на вопрос миграции. Их политика будет заключаться в том, чтобы поровну распределять потоки беженцев по всем странам Европы, в том числе и на восточноевропейские, которые пока мигрантов не хотят. Но на них будут давить фискальными и бюджетными методами.

Директор Правозащитного Центра Азербайджана Эльдар Зейналов:

— Проблема мигрантов в Европе, на мой взгляд, имеет несколько измерений. С одной стороны, имевший место в последние годы неконтролируемый приток мигрантов не мог не вызывать естественных вопросов. Он поражал своей организованностью и целенаправленностью. Не задерживаясь ни в мусульманских странах, ни в бедных странах Евросоюза, мигранты стремились в ведущие страны ЕС (Германию, Великобританию, Францию и др.), которые, по странному совпадению, были причастны к поддержке военных действий НАТО в арабских странах.

В рядах мигрантов, помимо обычных беженцев от военных действий — женщин, стариков и детей, было немало мужчин вполне призывного возраста, и отнюдь не пацифистов. Пересекая границы ЕС, часть мигрантов исчезали, переходя на нелегальное положение. На сегодня 627,9 тыс. из 1,8 млн мигрантов, то есть каждый третий, считаются нелегальными. Среди них 40,2 тыс. жителей Сирии, 56,2 тыс. граждан Афганистана, немало людей из других «горячих точек».

Закономерно, что прибывшие в Европу люди с другой культурой, религией, языком, должны были попадать в конфликтные ситуации. Но, вопреки логике, жертвами конфликтов все чаще становились не мигранты, а местные жители. Власти, привыкшие к законопослушности граждан, оказались откровенным образом не готовыми к росту связанной с мигрантами преступности, реагировали на изменение ситуации неуклюже и неадекватно. Испытанию подвергся и европейский либерализм, привыкший к другому типу беженцев.

Это породило другой аспект проблемы — рост крайне правых настроений. Наиболее ярким (но не единственным) их проявлением были теракты в 2011 г. норвежца Брейвика, жертвами которого стали 77 убитых и 151 раненный, в большинстве норвежцы, которые пострадали за сочувствие арабам. То есть приоритетной мишенью для него стали не мигранты, а «культурные марксисты и мультикультуралистские предатели».

За два года до этих событий я наблюдал за парламентскими выборами в Норвегии, и для наблюдения мне достался район Осло с преимущественно мусульманским населением. Для Норвегии наблюдение за выборами было экзотикой, там до недавнего времени никому и в голову не пришло бы что-то сфальсифицировать, а бюллетени вообще рассылали по почте. Поэтому наши придирки к избиркому вызывали искренний интерес.

Среди прочего, помню, я сделал замечание о том, что в кабинку для голосования вошли со своими бюллетенями сразу две избирательницы восточной наружности. На что председатель комиссии мягко объяснила, что старшая женщина — это мать, которая приехала со своим мужем-строителем из Пакистана в 1970-х годах и до сих пор не освоила норвежский язык, чтобы хотя бы прочитать бюллетень. А младшая женщина — ее дочь, владеющая языком, которая переведет ей написанное и поможет заполнить бюллетень.

Оказалось, что пакистанцы, поселившись в этой стране, образовали некое гетто, где приехавшим с мужьями женщинам-домохозяйкам не было необходимости в знании языка. Более того, молодое поколение — уже не мигранты, а граждане Норвегии по рождению, женились на пакистанцах, не собираясь ассимилироваться. Позже я прочел о том, что в скандинавских странах школьницы-мусульманки, выезжая на историческую родину к своим бабушкам, делали там т.н. «женское обрезание», которое в Европе, да и вообще в цивилизованном мире считается калечащей операцией.

При этом стареющая Европа действительно нуждается в постоянном притоке мигрантов. Но их геттоизация в европейских мегаполисах, непродуманная политика по интеграции новых европейцев приводят к тому, что растет ксенофобия, в частности, исламофобия. И феномен Брейвика на этом фоне, конечно, не является случайным. От его 1518-страничного манифеста отмахнулись, как в свое время проигнорировали «Майн Кампф» Гитлера, хотя критическое изучение их было бы полезно для постановки диагноза европейскому фашизму.

Здесь стоит упомянуть и о третьем аспекте проблемы — отношении к мигрантам и крайне правым в странах Европы. Созданные миграцией проблемы и заметный рост крайне правых (читай: неонацистов) в разных странах Европы встречают разную оценку. Это уже привело к внутреннему конфликту в Евросоюзе. Ряд стран, в основном, из бывшего «соцлагеря» (Венгрия, Греция, Хорватия и др.), хотя и были обязаны по Шенгенскому соглашению самостоятельно принимать беженцев, стали пропускать их дальше, в Германию. А когда та, задыхаясь от притока мигрантов, попыталась их перераспределить по странам-партнерам, те стали отказываться от приема такого количества беженцев под предлогом бедности. А совсем не бедная Великобритания и вовсе вышла из ЕС.

Отметим и роль Турции, которая является кандидатом в члены ЕС с 1999 года, а официальную заявку на членство подала и того раньше — в 1987 г. В вопросе нынешней миграции она играет роль основного шлюза. Обиженная на длительную задержку с принятием в ЕС, Турция продемонстрировала нежелание бороться с потоками транзитных мигрантов, в результате выросшими в 2011-2015 гг. в 15,5 раз (с 57 тыс. до 885 тыс. в год).

Пандемия перекрыла внешние и внутренние границы в Европе, тем самым на какое-то время смягчив задачу борьбы с нелегальной миграцией. Однако конец кампании борьбы с коронавирусом будет означать и возобновление миграционных потоков, а значит, снова оживит праворадикальные и исламистские движения в Европе. Время покажет, окажется ли Европа готовой к этому на сей раз.

Председатель Общественного совета при Государственной миграционной службе АР Азер Аллахверанов:

— Однозначно могу сказать, что многие страны ЕС с началом пандемии не только закрыли границы, но и приостановили процесс приема заявлений на убежище. Конечно, и отношение населения в разных странах ЕС к мигрантам отличается, и этим пользуются политические круги. Особенно антимигрантская риторика активизируется среди консервативных партий в преддверии выборов разного уровня. Они используют и отчасти надуманные истории. Это влияет на людей, но все же холодный разум преобладает. После выборов наступает затишье, и в таких настроениях тоже – штиль.

В период пандемии националистические круги пытались использовать и такой аргумент, что допуск новых мигрантов будет означать появление новых очагов вируса.

На настроениях жителей ЕС сказываются и бюджеты, которые их государства выделяют на содержание центров, общественных домов для беженцев. Однако верховенство закона в этих странах делает свое дело. Может, после пандемии и сократится количество принимаемых мигрантов. На этом скажется и то, что есть определенный спад активности в странах, где еще несколько лет назад бушевали революции и гражданские войны – Сирия, Ливия, Ирак.

Рауф Оруджев

25 июля 2020, 14:16

https://zerkalo.az/slozhnaya-tema-chto-zhdet-migrantov-v-es/

Турция-Армения: как лучше рассекретить «геноцид»?

Министр национальной обороны Турции Хулуси Акар именно в дни недавних столкновений на нашей границе решил призвать Армению открыть архивные документы о событиях 1915 года. То есть, он напомнил, что Турция, для устранения любых инсинуаций по этому вопросу, неоднократно заявляла и вновь заявляет о готовности открыть свои архивы и призывает к аналогичным действиям армянскую сторону.

«Армения должна последовать примеру Турции и открыть свои архивы для ученых. Сегодня я повторю этот призыв, озвученный президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом. Итоги работы совместной научной комиссии должны быть признаны всеми сторонами», — сказал министр.

Это как бы подчеркивание Турцией ее готовности к беспристрастному разбирательству и устранению, хотя бы этой проблемы между армянским и турецким народами. Интересно, что на этот раз ответят армяне — вновь отделаются удобной отговоркой, что «геноцид» не требует доказательств? Пока что они хранят молчание на этот счет.

Наверное, неспроста Анкара акцентирует внимание мира на этой теме именно в дни обострения между Арменией и Азербайджаном – возможно, так легче разоблачить неготовность агрессора и фальсификатора к раскрытию исторической истины.

Эти моменты "Зеркало" попросило прокомментировать директора Правозащитного центра Азербайджана Эльдара Зейналова:

— Я двумя руками за рассекречивание турецких, армянских, российских архивов, касающихся событий 1890-1921 годов. Нет никакой логики в том, что по прошествии более 100 лет с момента событий, когда уже распались Османская, Российская, Британская империи, умерли все заинтересованные лица, какие-то документы продолжают находиться на секретном хранении. Тем временем, темные места в истории целого региона продолжают обрастать мифами, отравляют межгосударственные отношения, даже используются в современной политике (признание т.н. «геноцида армян»).

Армению, похоже, такая ситуация вполне устраивает. Можно манипулировать цифрами жертв, документами подозрительного происхождения, выдвигать спорные версии, спекулировать на своей «многострадальности». От испорченных отношений с Турцией Армения особо не страдает: товары оттуда доставляются через Грузию, а количество граждан Армении, проживающих в Турции, превышает армянское население этой страны.

Но вот Турцию мне понять сложнее. Основные документы находятся там, их не сжигали революционеры, и, по заявлениям турецкой стороны, документы из этих архивов способны опровергнуть армянскую версию событий, раскрыть террористическое прошлое революционных партий, стоявших у истоков Армянской Республики 1918-20 гг. Я не сомневаюсь, что исторических документов у турецкой стороны гораздо больше, чем у Армении, которая до 1918 г. была захудалой провинцией России. Так что, наверняка основные документы, связанные с событиями, стоит искать в Москве, а не в Армении.

Так зачем же туркам ждать десятилетиями взаимности от армян? Оцифруйте свои документы, выставьте их для доступа любых исследователей. То, что турецкая сторона годами этого не делает, закономерно вызывает вопросы.

Можно предположить, что в закрытом хранении содержатся материалы  следственной комиссии, созданной в ноябре 1918 г. султаном Мехметом VI, а также судебных дел по военным преступлениям в ряде регионов Турции, для рассмотрения которых в этой стране были созданы 3 трибунала и 10 судов в провинциях. Четыре дела, по которым турецкими прокурорами были собраны доказательства преступлений против армян и греков, в 1919 г. дошли до судов и закончились осуждением и казнью виновных. По еще 7 делам судебные заседания были подготовлены, но отменены правительством кемалистов (но документы должны были остаться).

Аналогичных судов в России и Армении не было, как не было и расследования уголовных дел по резне турецкого населения в тот же период. Видимо, Турция опасается, что в этих условиях Армения и стоящая за ней Россия смогут в одностороннем порядке воспользоваться рассекреченными турецкими документами, укрепив ими свою аргументацию о жестокости турецких властей, и, в то же время, не представить документов о насилии российских и армянских властей против турецкого населения в районе боевых действий.

Если верна гипотеза, что Турция приурочила нынешнее напоминание именно к событиям на армяно-азербайджанской границе, то это был не самый подходящий момент. В армянском обществе паника, кому-то уже мерещатся турецкие ятаганы — непременно кривые и острые, тем более, после заявления Турции о готовности поддержать Азербайджан. В этот момент предложение о сотрудничестве с турками будет встречено в штыки и отклонено автоматически. Если расчет Турции был именно на очередной отказ Армении, то такая тактика себя оправдывает. Но для привлечения к научному сотрудничеству, лучше для начала опубликовать что-то из своих архивов, чтобы заинтересовать научное сообщество.

Хочу отметить еще, что в турецких архивах есть немало материалов, которые заинтересуют и азербайджанскую аудиторию — о событиях 1915-1920 гг., связанных с военными действиями, жестоким обращением с военнопленными в царском концлагере на о. Наргин, преступлениями против азербайджанского населения в 1918 г. со стороны армянских войск, этническими чистками мусульманского населения в Зангезуре, Нахчиване и Карабахе в 1919-21 гг.

Наши историки могли бы воспользоваться готовностью Турции открыть свои архивы и подключиться к исследованиям турецких документов об истории Азербайджана и региона.

Рауф Оруджев

20 июля 2020, 21:04

https://zerkalo.az/turtsiya-armeniya-kak-luchshe-rassekretit-genotsid/

Репродуктивное насилие – еще одна форма гендерной дискриминации

20-07-2020 18:18

Освещение гендерных, семейных и демографических проблем

«Репродуктивное насилие» — термин в нашем обществе относительно новый. Обсуждать эту тему открыто, как и все остальные гендерные проблемы, связанные с домашним и сексуальным насилием, обычно не принято. Но если не обсуждать, то как, спрашивается, себя защитить?

В беседе с «Новым Временем» глава Правозащитного центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов заявил о том, что в отличие от термина, который действительно новый, проблема репродуктивного насилия достаточно застарелая. Если семья или государство пренебрегает мнением женщины в вопросах зачатия, предохранения от беременности или ее прерывания, то мы имеем дело как раз с этим типом насилия. И в нашей стране, первопричиной такого поведения часто бывают гендерные стереотипы, в которых основная, а то и исключительная роль в планировании семьи отводится мужчине. Женщина же превращается в некий агрегат по производству детей.

«Так, на уровне семьи или полового партнера женщину могут принудить к незащищенному сексу либо, наоборот, запрещать ей пользоваться контрацептивами. Могут заставить против ее воли сделать аборт без медицинских показаний. Могут заставить вынашивать ребенка, которого она считает нежелательным. Есть проблема беременности и последующих принудительных абортов среди девочек, забеременевших в возрасте до 16 лет, в стремлении педофилов избежать уголовной ответственности за это», - говорит правозащитник.

Также, по словам нашего собеседника, женщину могут принуждать к селективным абортам, когда муж или семья женщины принуждает женщину к рождению только мальчиков. Так, по данным Фонда ООН по народонаселению, в некоторых районах Азербайджана соотношение мальчиков и девочек при рождении составляет 3:2. Если в мире соотношение девочек и мальчиков составляет 100:105, то в Азербайджане — 100:115, по этому показателю мы отстаем лишь от Китая. Там рождению девочек до недавнего времени препятствовала демографическая политика властей, у нас в Азербайджане эту политику проводят самостоятельно на уровне глав семей — а результат тот же. Это отдельная проблема, результаты которой сказываются через поколение.

Кто-то может задаться вопросом: можно ли отнести к поощрению репродуктивного насилия какие-то либо действия со стороны нашего государства?

На самом деле, по словам Э.Зейналова, на уровне законодательства, наше государство не пытается против воли женщины как-то вмешиваться в процесс зачатия и вынашивания ребенка. С 1955 г. аборты в Азербайджане разрешены, в первые 12 недель беременности - по требованию беременной, до 22 недель – по социальным показаниям. Наличие медицинских показаний позволяет сделать аборт на любом, даже более позднем сроке.

Запрещены лишь «незаконные» аборты, под которыми подразумеваются аборты, произведенные врачом вне медицинских учреждений, либо лицом, не имеющим специального высшего медицинского образования. К ним нередко прибегают из-за бедности или ради того, чтобы избежать огласки.

«За это предусмотрены штрафы, исправительные или общественные работы (ст. 141 УК). Лишь в случае причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшей либо ее смерти, предусмотрено также лишение свободы и лишение права занимать определенные должности или заниматься врачебной деятельностью», - говорит правозащитник.

В то же время в Азербайджане свободно продаются противозачаточные средства, по их применению женщины могут проконсультироваться в медицинских учреждениях. Однако бесплатно их получить нельзя, цены на них растут, и у многих женщин (например, бомжей, беженок, безработных) может просто не найтись на них денег. Существует и такое явление, как контрацептивный саботаж со стороны мужей.

Правозащитник Э.Зейналов утверждает, что, в принципе, государство можно упрекнуть лишь в том, что оно в некоторых вопросах не привело законодательство в соответствие с конвенциями, ратифицированными Азербайджаном. Это делает декларируемое Конституцией равноправие женщин и право на семейную жизнь недостаточно защищенным.

В правовой плоскости есть пробелы, например, в правовой безнаказанности принудительной беременности. Она, безусловно, рассматривается как уголовно наказуемое лишь в случае военных преступлений против женского населения со стороны противника и наказывается лишением свободы по статьям 108-1 и 116 Уголовного кодекса.

Наказуемо и искусственное оплодотворение или имплантация эмбриона женщине или несовершеннолетней, осуществленные без их согласия (ст.136.1 УК) - за это предусматриваются наказания от штрафов до лишения свободы на срок до 3 лет. Но в случае принудительного естественного оплодотворения, например, в семьях, такой ответственности нет. Предполагается, что вступление в брак делает каждый половой контакт женщины с ее мужем «добровольным», а мужа освобождает от использования противозачаточных средств, даже если она этого требует. «Супружеское изнасилование», которое признается в мире одним из видов домашнего насилия, воспринимается у нас как нонсенс и в законе не отражено, - говорит правозащитник.

Педофила или насильника, чьи насильственные действия привели к нежелательной беременности, накажут, но не за беременность, а за факт полового сношения. Наступление беременности в результате этих действий даже не упоминается в соответствующих статьях 149 и 152 УК в качестве отягчающего вину обстоятельства, наряду с проявленной к жертве жестокостью или заражением венерическими заболеваниями. В списке отягчающих вину обстоятельств (ст.61 УК) наступление беременности в результате преступления тоже не упомянуто. Понятно, что это не стимулирует насильников и педофилов использовать противозачаточные средства и приводит к абортам по не медицинским мотивам.

Если здоровью женщины умышленно нанесен тяжкий вред, повлекший прерывание беременности, то за это предусмотрено лишение свободы от 3 до 12 лет (ст. 126 УК). Опять же - наказуемо не само прерывание беременности, а предшествующий ей тяжкий вред здоровью. Отсюда видно, что прерывание беременности не рассматривается законодателями как тяжкий вред здоровью, так как он не влечет длительной потери профессиональной трудоспособности — единственный критерий «тяжести».

Проведение без согласия женщины операций с целью медицинской стерилизации, то есть лишения лица способности к воспроизведению рода или предохранения женщины от беременности наказывается исправительными работами на срок до 2 лет, либо лишением свободы на срок до 3 лет (ст. 136.2 УК). В вопросе стерилизации, репродуктивное насилие, в принципе, может быть применимо и к мужчинам.

В более тонкой форме репродуктивное насилие может выражаться в косвенном стимулировании абортов существующей практикой отказа в приеме на работу беременных женщин или женщин с малолетними детьми. Государство вмешивается только в случае увольнения таких женщин, ранее заключивших контракт с работодателем, что расценивается как нарушение трудовых прав и наказывается по ст. 164 штрафом.

На вопрос о том, в какой степени оправданно вмешательство государства во внутренние дела семьи в таких случаях Э.Зейналов говорит о том, что очень часто в вопросах домашнего насилия, включая и репродуктивное насилие, попытки защитить интересы женщин и детей наталкиваются на непонимание общественности как вмешательство во внутренние дела семьи. В общем, действительно, «кроме случаев, предусмотренных законом, вмешательство в личную и семейную жизнь запрещается. Каждый обладает правом на защиту от незаконного вмешательства в личную и семейную жизнь» (ст. 32 Конституции).

Однако государство не только может, но и обязано вмешиваться в случаях, когда речь идет о нарушении равноправия женщин (ст. 25 Конституции), охране физического и духовного здоровья (ст. 31, 41), материнства и детства (ст. 34). Демография и общественное здоровье — это проблемы, которые выходят за пределы семейных интересов.

Достаточно часто внутрисемейное давление на женщину в репродуктивных вопросах основано на гендерных стереотипах, облеченных в благообразную форму и опирающихся на религию и традиции. Свою долю вносят и врачи: кто-то зарабатывает на абортах, обосновывая их якобы имеющимися медицинскими показаниями и играя на страхе женщин потерять фигуру после родов. Другие понуждают женщин к деторождению пропагандой родов как панацеи от всех болезней в результате гормональной перестройки организма или критикой оральных контрацептивов как вредных для здоровья. Женщин, которые не могут забеременеть естественным путем, склоняют к недешевому искусственному оплодотворению. Аптеки постоянно повышают цены на контрацептивы.

Во всех этих случаях необходимо деятельное вмешательство государства, отмечает Э.Зейналов. По его словам, оно существенно упростилось бы, если Азербайджан ратифицировал бы Стамбульскую Конвенцию Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием (2011). Из стран Южного Кавказа только Азербайджан не только пока не ратифицировал, но даже не подписал этот документ…

С.АЛИЕВА

https://novoye-vremya.com/posts/reproduktivnoe-nasilie-ndash-eshche-odna-forma-gendernoy-diskriminatsiinbsp-2020-07-20-181810

"Сделали только хуже": врачебные ошибки в Азербайджане

20.07.2020

Башир Китачаев,

Ника МусавиБаку

Пандемия COVID-19 наглядно продемонстрировала все недостатки системы здравоохранения в Азербайджане. Достаточно сказать, что за последний месяц несколько человек умерли просто потому, что их отказались госпитализировать.

Но жители Азербайджана были недовольны местной медициной и в «безвирусное» время. Врачебные ошибки и просто халатность воспринимаются азербайджанцами уже практически как должное — об ожидании худшего от системы здравоохранения страны говорили все, с кем мы общались при подготовке этого материала. Отличить компетентного врача от шарлатана граждане считают своей задачей и не надеются в этом ни на какие другие инстанции.

Что происходит с азербайджанской системой здравоохранения, и как граждане могут себя защитить?

“Ни я, ни моя семья в этой стране не защищены”

У матери Фидан был рак печени. Сделали операцию, опухоль вырезали, но каждые месяц-полтора надо было ходить на осмотр, чтобы не допустить рецидива.

«Мама ходила в Центр онкологии, проверялась, ей говорили, что все в порядке. А потом ей вдруг стало плохо прямо на лекции – она была преподавателем. Мы обратились в частную клинику и оказалось, что рак не просто вернулся, но уже успел поразить 95 процентов печени. Но ведь это развивается не за день и не за два. Значит, из месяца в месяц ее проверяли и ничего не замечали, позволяя опухоли расти».

Потом в Центре онкологии им пытались продать препарат Герцептин для восстановления печени, который должен выдаваться бесплатно. В итоге лекарство пришлось покупать в Турции. Но в любом случае было уже поздно — опухоль дала метастазы в мозг и ничего нельзя было сделать.

Пережив смерть матери, Фидан решила, что никогда больше не доверит свое здоровье и здоровье своих близких местной медицине.

«Сейчас я активно ищу работу, чтобы уехать из Азербайджана. И больше всего к этому меня подвигло именно то, что произошло с мамой. Я поняла, что в этой стране ни я, ни моя семья не защищены. Надеюсь, пандемия скоро закончится, границы откроются и я смогу переехать». 

Преступления, которых «не было»

В уголовном кодексе Азербайджана есть несколько статей, касающихся медицины. По статье “халатность” максимальное наказание – от пяти до семи лет тюрьмы, если халатность привела к смерти человека.

Но чаще всего уголовные дела по этим статьям не возбуждаются, говорит адвокат Самира Агаева.

«Ко мне обратились две женщины, отец которых умер в больнице, потому что ему не оказали вовремя помощь. Сперва к нему долго не приезжала скорая помощь, а потом, когда его все же отвезли в больницу, то к нему долгое время просто никто не подходил. Пришлось вызвать полицию, чтобы к нему все же пришел врач. Причем, врач был в нетрезвом состоянии и не смог ничего сделать. В итоге они вынуждены были позвать вообще другого врача из другой клиники, но к тому времени было уже поздно, и человек скончался от разрыва кишечника».

Адвокат говорит, что они подали жалобу в прокуратуру, предоставив все необходимые доказательства, но там отказались возбуждать уголовное дело, якобы не найдя состава преступления.

«И так происходит практически всегда. На моей памяти еще никогда врач не был привлечен к уголовной ответственности за неоказание помощи больному. Максимум их могут уволить. Лучше обстоят дела с гражданскими исками. То есть если пациент требует от врача возместить ущерб, то у него есть шанс выиграть дело».

Правозащитник Эльдар Зейналов говорит, что врачей к уголовной ответственности иногда все же привлекают, но, как правило, только в случае смерти пациента. Если такое случается, то об этом обычно сообщают в медиа – мол, возбуждено уголовное дело, но за самим процессом не следят журналисты, и общественность тоже не интересуется, чем все закончилось. Без давления со стороны общества процесс сходит на нет, и виновному проще избежать наказания.

Так произошло, например, в декабре 2018 года. Хирургу частного медцентра предъявили обвинения по той самой 314-й статье — халатность — после того, как скончался прооперированный им пациент. Дело было передано в суд, а вот чем все закончилось, никто уже не сообщил.

«Но если врача не посадили, это не обязательно означает, что он избежал наказания. Лишение свободы может быть условным, могут также использовать дополнительное наказание – лишение права заниматься врачебной деятельностью. Плюс, конечно, такая мягкость закона не бывает для виновного бесплатной», — объясняет Зейналов. 

«В Баку ни меня, ни моих близких еще ни разу ни от чего толком не вылечили»

10 лет назад Аида поскользнулась в ванной, вылетела из нее и, упав на кафельный пол, сломала в двух местах левую руку. После многочасовой операции разбитые кости «привинтили» специальными шурупами и пластинами, но рука почти не разгибалась. Врач велел ходить на физиотерапию.

«Процедура заключалась в том, что физиотерапевт сгибал и разгибал мою руку, разрабатывая ее таким образом. Боль была адская. Поэтому я пошла туда только несколько раз и бросила – просто не могла больше этого терпеть. И честно призналась в этом своему врачу. Он послал меня на повторный рентген и оказалось, что физиотерапевт во время этих сгибаний-разгибаний сломал мне еще какую-то кость в руке. Врач покачал головой и сказал, мол, ничего не поделаешь – пусть этот перелом срастется, и смирись, что рука у тебя разгибаться не будет».

Смиряться с этим Аида не стала и занялась лечением самостоятельно. Со временем рука стала функционировать как прежде, но осталась почти постоянная боль, которая усиливалась при перемене погоды.

«С этой болью я почти свыклась. Пока пару лет назад не поехала в командировку в Вену. И там меня отвели к травматологу. Он долго удивлялся, как мне умудрились так искорежить руку, сказал, что сейчас уже поздно делать повторную операцию, но боль снять можно. Он сделал мне какой-то укол, и боль прошла. Совсем. И не возвращалась почти год. С тех пор я еще дважды каждый год ездила в Вену и делала тот же укол. В этом году из-за закрытых границ поехать не удалось, но как только границы откроются, сразу же рвану туда».

Теоретически Аида могла бы узнать название препарата и колоть его в Баку, но она давно уже не доверяет местным врачам даже в таких простых вещах.

«Эпопея с моей рукой – это ведь не единственный случай. Есть еще спина, которая болит у меня долгие годы и ни один врач не может сказать, почему. Были гинекологические проблемы, от которых мне как-то раз посоветовали «много ходить». Есть проблемы с ногами у моей мамы, которую мне, опять же, пришлось везти сперва в Стамбул, а потом в ту же Вену. В общем, в Баку ни меня, ни моих близких еще ни разу ни от чего толком не вылечили. Даже наоборот – сделали еще хуже своими ошибочными диагнозами и неправильным лечением».

Аида уверена, что азербайджанская медицина находится в плачевном состоянии, и на то есть целый букет причин – начиная от коррупции в Азербайджанском медицинском университете, где проходят обучение большинство будущих медиков страны, и заканчивая слабой судебной системой.

Пациент с пистолетом

Сами врачи говорят, что масштабы некомпетентности азербайджанских медиков преувеличены и общество относится к ним с излишним предубеждением.

Педиатр Эмилия Рагимова десять лет проработала участковым врачом и еще тридцать – заведующей отделением в детской поликлинике. И по ее словам, врачебные ошибки достаточно дорого обходятся и самим врачам.

«Во-первых, мы все же не изверги, чтобы сознательно ставить под угрозу чужую жизнь, тем более – если речь идет о детях. А во-вторых, если что-то случается, с нас три шкуры спускают – и министерство, и родители. Много раз в моей практике в поликлинику заявлялся разгневанный отец ребенка с твердым намерением убить врача, который что-то не то сделал. Один даже с пистолетом пришел».

По словам педиатра, ошибки, допускаемые в ее сфере, чаще всего бывают связаны с поздним диагностированием или побочным эффектом прививок.

Как единственный пример относительно «намеренных» врачебных ошибок Эмилия Рагимова называет злоупотребление антибиотиками:

“Их прописывают, чтобы создать видимость деятельности, успокоить родителей или снизить температуру, которую снижать не надо – она сама спадет через несколько дней”.

Хирург одной из государственных клиник, пожелавший сохранить анонимность, также призывает относиться к врачам с большим пониманием и как минимум не клеймить всех поголовно за ошибку кого-то одного.

«Конечно, ни один врач не хочет специально навредить пациенту, как пациентам иногда кажется. Причины ошибок – неопытность или халатность, а иногда — случайность, в которой врач не виноват. Например, я сам однажды поторопился с диагнозом. Причем, это был мой друг. Он упал, я осмотрел его и сказал, что все в порядке. А позже понял, что там трещина. Он меня до сих пор этой трещиной попрекает».

Доктор утверждает, что в случае какой-либо ошибки, медиков обычно мучают гораздо больше, чем они того заслужили.

Врачам в государственных клиниках и больницах очень мало платят (по данным государственного комитета по статистике, в среднем зарплаты врачей в два раза меньше средней зарплаты по стране) и они рассчитывают на “благодарность” пациентов. И очень часто ожидание этой “благодарности” переходит в откровенное вымогательство — например, как в том случае, когда человеку с открытым переломом бедра пришлось два дня ждать операции, пока родственники собирали деньги, чтобы заплатить врачу за работу.

Как не стать жертвой

На вопрос, можно ли как-то обезопасить себя от врачебных ошибок, халатности и тому подобного, Самира Агаева отвечает, что это, к сожалению, практически невозможно. Разве что, если речь идет о частной клинике, с ней теоретически можно заключить договор, в котором будут прописаны такие случаи. Но в Азербайджане такой практики нет.

• Чтобы как-то себя обезопасить, граждане Азербайджана прилагают все усилия, чтобы не попасть к некомпетентному врачу. Не ходят к врачу без рекомендации знакомых;
• Стараются выбирать частные клиники, а не государственные — там лучше условия и зарплаты и меньше шансов нарваться на откровенную халтуру;
• Едут лечиться в другие страны.

Врачи также соглашаются, что по возможности лучше ходить в частные клиники, а не государственные. По словам стоматолога Мурада Ибрагимова, дело в финансировании – у врачей в государственных клиниках порой просто нет нужного оборудования или нужных препаратов, иногда нет возможности даже стерилизовать инструменты по всем правилам.

Врач советует быть внимательными в выборе специалиста.

«Чтобы быть абсолютно уверенным, что врач хороший, нужно с ним поговорить», — советует Мурад Ибрагимов тем, кто хочет по возможности оградить себя от неправильного лечения.

«Если у него правильная, грамотная речь, он использует медицинские термины, но вы все понимаете — выбор правильный. Если после разговора с врачом вы почувствовали себя умнее – значит, это тот врач, который вам нужен».

При поддержке “Медиасети”

https://jam-news.net/ru/ошибки-врачей-азербайджан/

Уезжать нельзя остаться: какой будет миграционная ситуация в стране после пандемии?

Пандемия обострила многие проблемы, и одна из основных –проблема с занятостью. Немалый процент граждан остался без работы в результате карантинных мер, и некоторые из них надеются на то, что с открытием границ, они смогут попытать счастье, в том числе трудовое, в других странах.

Председатель Центра исследований устойчивого развития Нариман Агаев считает, что после открытия границ, за трудовым счастьем поедет часть мелких предпринимателей, чей бизнес подкосила пандемия. В других странах, таких как Турция и Россия, у них больше возможностей, так как там рынок намного больше. Есть перспективы заработать и в Китае. А вот Иран, по его мнению, не даст мигрантам возможностей развернуться.

Навсегда,  как заявил "Зеркалу" Агаев, уедет где-то 0,1% тех, кто сейчас утверждают, что только и ждут, что открытия границ, чтобы купить билет в один конец.

«Большинство из тех, кто так говорит, делают это на эмоциях, устав от происходящего. А позже они осознают, что во многих странах дела обстоят не лучше или не намного лучше, чем у нас. Экономика во многих государствах,– подчеркивает он,– рухнула из-за пандемии. В частности в Италии большое количество безработных, куда им еще приезжие. Похожая ситуация в Испании, Португалии, Греции.  К тому же, миграционные правила во многих странах наверняка будут ужесточены».

Председатель Общественного Совета при Государственной миграционной службе Азер Аллахверанов отметил, что и сейчас, несмотря на закрытые границы, происходит  определенный миграционный обмен. Есть чувствительные кейсы, по которым люди могут въехать- выехать. Наши граждане, находящиеся за рубежом, могут вернуться домой чартерными рейсами. Иностранцы, застрявшие из-за пандемии в Азербайджане, обращаются в свои посольства в нашей стране, там  составляют списки таких людей, организуют их вылет.

«После того, как пандемия сойдет на нет, можно ожидать огромный миграционный поток. Границы закрыты с марта месяца, а ведь есть немало наших граждан, которым нужно покинуть пределы Родины по тем или иным причинам, и есть много иностранцев, которые хотят приехать в Азербайджан. Так что будет всплеск. До пандемии  миграционный обмен был преимущественно с Россией, Грузией, Украиной, Ираном, в какой-то степени со Средней Азией и арабскими странами. С этими же странами он будет продолжаться и после пандемии»,– сказал он.

По словам Аллахверанова, люди будут переезжать за границу с теми же целями, что и раньше — для учебы, работы.  А вот навсегда  из Азербайджана уедет очень маленький процент.

«Будет примерно та же статистика, что и 3-5 лет назад. Чтобы был чувствительный сдвиг, нужно чтобы была благоприятная почва для эмиграции. Ее нет, и в обозримом будущем не будет.  И до пандемии уехать и закрепиться в развитых странах было непросто, после пандемии это сделать будет еще сложнее»,– считает он.

Глава правозащитного центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов отметил, что  рост числа эмигрантов и иммигрантов в значительной степени будет зависеть от внешней и внутренней политики нашей страны.

Так, например, если оправдается оптимизм по поводу заключения двустороннего соглашения ЕС-Азербайджан, то закономерно усилится транзитная миграция через Азербайджан в Европу. Предвидя это, ЕС включает в общий пакет соглашение об реадмиссии, подразумевающее облегчение визового режима в обмен на согласие страны принимать обратно и возвращать в страну за свой счет депортируемых из ЕС граждан Азербайджана и транзитных мигрантов.

«Как это работает, можно видеть на примере соседней Грузии, из которой после заключения соглашений об упрощении визового режима и реадмиссии с Европой стали охотней принимать туристов, но одновременно возвращают претендующих на статус беженца. Говоря о внутренней политике, я имею в виду, прежде всего, разборчивость мигрантов, которые выбирают для убежища стабильные и зажиточные страны»,– отметил он.

По словам Зейналова, если уровень жизни в Азербайджане понизится, что вполне вероятно на фоне вызванной пандемией экономической стагнации, то волны миграции будут по-прежнему обтекать Азербайджан.

«Не хочется думать и о гипотетической ситуации, что либеральная миграционная политика ЕС станет более жесткой. А такая тенденция намечается с укреплением позиций консерваторов в Европе, особенно после Брекcита, вызванного не в последнюю очередь именно миграцией. Ведь в этом случае мигранты, и в первую очередь беженцы от региональных конфликтов, тоже могут облюбовать Азербайджан, апеллируя к исламской солидарности. Сможем ли мы им предложить приличное жилье и работу, если это является актуальной проблемой для нас самих?»– задается вопросом глава ПЦА.

Зейналов также упомянул о другой категории мигрантов — наших согражданах, живущих и работающих в России и Украине. Вызванный пандемией рост безработицы в этих странах может вытеснить их на Родину, и это тоже может вызвать социальную напряженность в Азербайджане. Ведь эти люди давно отлучены от земли, а города мало что могут им предложить.

«Но большинство пустили корни в странах проживания, и во время пандемии в Азербайджан изъявили желание вернуться всего несколько тысяч наших гастарбайтеров. Однако даже этот небольшой репатриационный ручеек превратился в проблему с уголовными проявлениями и международными осложнениями, а что будет, если таких мигрантов будет на порядок больше?», –говорит Зейналов.

Нельзя, по его словам, исключить и то, что после пандемии рост деловой активности в Баку вызовет заметную внутреннюю миграцию из сельских районов в столицу. Ведь даже сейчас, когда в Баку безработица насчитывает сотни тысяч человек, сюда правдами и неправдами — в багажниках автомашин, с фиктивными медицинскими справками, а то и по грунтовым дорогам в обход полицейских постов каждый день рвутся сотни сельчан… 

Эля Бельская

19 июля 2020, 12:55

https://zerkalo.az/uezzhat-nelzya-ostatsya-kakoj-budet-migratsionnaya-situatsiya-v-strane-posle-pandemii/

Неравный брак

Дата: 18.07.2020 | Час: 14:02:00 

Нарушение прав несовершеннолетних должно караться по всей строгости закона

ПРОБЛЕМА

Ранние браки - проблема, которой уже не одна сотня лет, но если когда-то они были нормой, то сейчас в большинстве стран - вне закона. Что касается отношения к ним общества, то многие подобные браки осуждают. Однако они по-прежнему существуют, и это свидетельствует о том, что для определенного процента людей это норма.

Когда говорят о ранних браках, не всегда можно сразу понять, что имеется в виду. Дело в том, что и студенческий брак можно вполне назвать ранним, ведь узами Гименея связывают себя совсем молодые люди, едва вступившие в самостоятельную жизнь. Но если супругам уже исполнилось 18 лет, они, будучи совершеннолетними, имеют на это полное право. Другое дело, когда одному из супругов - и это всегда жена - меньше 18. В этом случае речь идет о нарушении прав несовершеннолетних и должно караться по всей строгости закона.

Все еще нередки случаи, когда девочек передают как вещь из семьи родителей в семью мужа. Мнения таких юных супруг никто не спрашивает, полагая, что у них на него нет никакого права. Да даже если и спросят, это ничего не меняет, ведь ребенок не может осознавать, что такое супружеская жизнь, он к ней не готов ни психологически, ни физически. Некоторые девочки предпочитают наложить на себя руки, чтобы избавить себя от навязанного брака. Они просто не видят другого выхода из данной ситуации. Даже если девочка не против вступления в брак, это говорит только о том, что ей хорошенько промыли мозги, внушили, что так и должно быть.

Ранний брак ставит крест на возможности получить не только высшее, но и полное среднее образование, так как девочку нередко забирают из школы всего лишь после нескольких лет учебы. Теперь ее миссия - быть послушной и заботливой женой человека, который намного старше ее. Вместо детских игр девочку ждет быт - уборка, готовка, стирка, а затем и роль матери, к которой она в силу возраста не может быть готова.

Такие браки никак не оформляют, ведь они запрещены на законодательном уровне. Делают «кябин» - религиозный брак, и девочка переезжает к мужу. Отметим, что «кябин» без справки из ЗАГСа запрещен, но такие случаи по-прежнему имеют место. По сути, все в курсе происходящего - соседи, родственники, знакомые, но не считают нужным что-то предпринять, то ли считая происходящее в порядке вещей, то ли руководствуясь принципом «моя хата с краю». Проявляя равнодушие, они становятся соучастниками этого преступления.

Если мужу спустя какое-то время такая жена надоест, то юридически ей будет крайне сложно и практически невозможно претендовать на свою долю имущества, на алименты детям. Такие девочки бесправны и не защищены. Не имея образования и занимаясь домом, они будут всегда финансово зависеть от мужа. Уйдет он - она останется без средств к существованию, да еще и с детьми на руках. Если возраст позволит, она сможет начать жизнь сначала, а если нет, то ее ждет незавидное будущее. Родители, сплавив дочь с рук, обычно не готовы принять ее обратно.

Как говорят эксперты, ранних браков в нашей стране становится меньше, но проблема еще существует, впрочем, как и в некоторых других странах мира. Так, по словам главы регионального офиса Фонда ООН по народонаселению по Восточной Европе и Центральной Азии Аланны Армитаж, в некоторых странах 15% женщин вступают в брак до 18 лет, а кое-где их выдают замуж еще в детском возрасте.

Она отметила, что пандемия увеличивает вероятность того, что семьи во многих регионах мира прибегнут к ранним бракам, дабы уменьшить свое материальное бремя. Кроме того, закрытие учебных заведений и ограничение передвижения в условиях социальной изоляции и карантина нарушают ритм повседневной жизни молодых девушек, препятствует функционированию систем их поддержки. Как говорит А.Армитаж, в мире число девочек, потерянных из-за дискриминации по половому признаку, составляет 140 миллионов.

Как рассказала в беседе с корреспондентом газеты «Каспiй» глава объединения Союза детей Азербайджана Кямаля Агазаде, ранние браки - это, безусловно, преступление, и их нельзя воспринимать как-то иначе. Соответственно те, кто виновен в этом преступлении, должны быть наказаны по всей строгости закона - это и родители девочки, и муж, который стал жить с несовершеннолетней, что приравнивается к педофилии.

По мнению нашей собеседницы, нельзя сказать, что из-за пандемии и карантина ранних браков будет больше, но и меньше их тоже вряд ли станет.

- Некоторые родители, преимущественно в регионах, говорят своим маленьким дочерям: иди с этим человеком и останься у него. Вот и весь брак, а по сути это латентное преступление. Дело в мышлении, в стереотипах, в том, что ранние браки кем-то считаются делом обыденным. Во многом в этом виновата бедность, когда девочка воспринимается как лишний рот в семье. Впрочем, и муж девочки, вполне вероятно, будет немногим богаче. Также виновата невежественность: иногда люди не ведают, что творят, и не задумываются о последствиях, - считает она.

Действительно, если мать девочки в свое время так же выдали замуж, когда она была ребенком, то вполне вероятно, что она считает такой поступок не преступлением, а нормой. Она не знает другой жизни и не понимает, что из-за ее попустительства будет страдать дочь.

Кто-то по старинке считает, что выдав замуж дочь как можно раньше, он убережет ее от соблазнов и рисков, а кто-то уверен, что отвергнув претендента сейчас, завтра женихов у дочери может не быть вообще и она останется старой девой. Такие стереотипы можно и нужно менять, но требуется целенаправленная и продолжительная работа в этом направлении. Если же проводить ее периодически, результата не будет.

Отметим, что международные эксперты опасаются не только роста числа ранних браков из-за пандемии, но и увеличения случаев сексуальной и трудовой эксплуатации несовершеннолетних. Комментируя этот момент К.Агазаде, отметила, что по наблюдениям их организации, в нашей стране для таких преступлений нет никаких оснований.

- Часто дети подвергаются рискам, ведя бездомный образ жизни. Сейчас, как показывают наши мониторинги, число детей на улицах, в частности тех, кто занимался попрошайничеством, существенно сократилось. Полиция и военные патрулируют город, граждан на улицах гораздо меньше, и число детей, пытающихся заработать на улице, также сократилось. Но, конечно, всегда были, есть и, к сожалению, будут скрытые случаи насилия, которые могут происходить, в том числе за закрытыми дверями.

Что касается трудовой эксплуатации, то под ней в нашей стране обычно понимают работу детей на полях в регионах. Они помогают своим семьям, и хотя к таким фактам можно относиться по-разному, но если это не вредит учебе и нормальной жизни, то считать такой труд эксплуатацией не стоит. Подобное всегда имело место. Однако если ребенок трудится весь день, вместо того чтобы учиться и иметь время на досуг, - это совсем другое дело, такого допускать, разумеется, нельзя, - говорит она.

Правозащитник Эльдар Зейналов тоже не считает, что пандемия и карантинные меры способны увеличить количество случаев сексуальной и трудовой эксплуатации детей, а также стать причиной роста числа ранних браков. Тем не менее он отмечает, что ранние браки остаются в Азербайджане проблемой, требующей решения. Сколько таких браков ежегодно имеет место в стране, сказать невозможно, ведь они, будучи вне закона, нигде не фиксируются.

Об их количестве можно в определенной степени судить по числу детей, рожденных вне брака несовершеннолетними матерями.

- Если проанализировать статистику, то мы увидим, что для возрастной категории 15-17 лет пик был пройден в 2010-11 годах, когда доля рожденных такими матерями детей составляла 2,5%. Получается, ими рожден каждый 40-й ребенок. Сейчас этот показатель составляет 1,5% , то есть имеет место существенное снижение.

Число детей, рожденных малолетними матерями, снизилось вдвое - с 4392 в 2011 году до 2129 - в 2018-м. В основном случаи рождения детей несовершеннолетними фиксируются в сельской местности. Это говорит о том, то там обычаи превалируют над гендерной политикой, проводимой государством. Тем не менее, уменьшение таких случаев говорит о том, что ужесточение закона в отношении педофилов принесло свои плоды. Впрочем, причина может быть и не в том, что таких браков стало меньше, а в том, что в целом идет тенденция снижения рождаемости, - отметил он.

По мнению Э.Зейналова, необходимо, чтобы и общество наравне с государством противостояло ранним бракам.

Отметим, что недавно в Милли Меджлисе один из депутатов выступил с предложением приравнять ранние браки к торговле людьми.

Заместитель заведующего отделом Государственного комитета по делам семьи, женщин и детей Айнур Вейсалова отметила, что следует различать ранние браки и браки с детьми. Она также отметила, что судя по числу младенцев, рожденных несовершеннолетними мамами, количество браков, в которых жена не достигла брачного возраста, сократилось.

Специалист подчеркнула: помимо того, что такие браки негативно влияют на физическое и психическое состояние девочек, они также увеличивают риск того, что в дальнейшем они станут жертвами торговли людьми. Ежегодно в мире 8 миллионов детей принуждается к проституции, 1,2 миллиона детей становятся жертвами торговли людьми. Эта опасность есть и в Азербайджане, хотя она и невелика.

«Ранние браки часто оказываются неудачными, и если муж уходит, то жене, выданной замуж в малолетнем возрасте, приходится очень тяжело. Девушки пытаются обеспечить свои ежедневные потребности, но порой попадают под влияние людей из криминальных кругов. Из-за возраста и неопытности они могут стать жертвами торговли людьми», - говорит А.Вейсалова.

Она отметила, что для снижения числа таких браков госкомитет проводит большую просветительскую работу. Работники данной структуры стараются больше работать с отцами и братьями девочек, так как именно от тех в основном зависит их судьба.

Менять сложившиеся веками стереотипы - задача сложная, но выполнимая. Однако работа должна быть комплексной и включать в себя как просвещение, так и борьбу с бедностью.

Елена АСТРАЛЕВА

http://www.kaspiy.az/news.php?id=129844

Пандемия и права человека

Известный правозащитник: Люди, лишенные источников выживания, меняют свободу на тюремную похлебку

10 июля, 2020
Сейчас, как никогда более уместно рассмотрение темы о правах человека в периоды чрезвычайных положений, чрезвычайных ситуаций. Практически с весны, когда началась пандемия, в СМИ и в соцсетях можно наблюдать многочисленные жалобы людей на те или иные непривычные ограничения. Многие граждане сетуют на невозможность зарабатывать деньги, чтоб содержать семью, на отсутствие эффективности школьного дистанционного образования (дети не стараются, обучение становится условным), на невозможность посещать родственников и близких, живущих в других регионах республики, но, в силу разных причин, нуждающихся в помощи, на запрет гулять на свежем воздухе, посещать пляжи, и т. д.

Эти и похожие вопросы рассмотрел в беседе с Бакинским Пресс-клубом директор Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов.

– Как вам кажется, можно ли квалифицировать все эти ограничения, несвободу как конкретные нарушения прав человека – трудовых, социальных, может быть каких-то еще (культурных, политических)? Или же отсутствие таких свобод в периоды ЧП рассматривается международным правозащитным сообществом как нечто допустимое? Может, такие моменты как-то прописаны в нормах международного права?

– Вопрос о балансе интересов личности и общества является одним из центральных в международном праве. Его можно выразить шутливым правилом: «Ваше право размахивать кулаком заканчивается там, где начинается мой нос».

Мероприятия наших властей по борьбе с пандемией ограничивают осуществление множества прав человека. Ограничивается свобода передвижения, свобода собраний, деятельность политических и общественных объединений, религиозных структур, нарушается образовательный процесс, семейные отношения, запрещается тот или иной вид деловой деятельности, личная свобода (карантин и самоизоляция), наблюдаются даже зачатки цензуры.

Такое массовое вмешательство в права граждан может быть обосновано только легитимной целью. Она официально обозначена и, по сути, не оспаривается: защита здоровья и жизни граждан от заразной болезни. Но вот пропорциональность принимаемых мер подвергается обоснованной критике — в ряде случае ограничения почти лишают человека прав, гарантируемых ему Конституцией.

Чисто медицинские аспекты проводимой кампании понятны: нужно изолировать больных людей от здоровых, лечить их, снабдить людей средствами индивидуальной защиты, обеспечить безопасное захоронение умерших. Но даже в этой, главной области очевиден перебор ограничений. Так, к больным, которым требуется срочная помощь, «Скорая помощь» приезжает с солидным опозданием, даже если речь идет о ковид-больных. От больных другими заболеваниями, для помещения в больницу, требуют справки, что у них нет коронавирусной инфекции. Кто знает, сколько человек умерло от сердечных приступов из-за того, что к ним опоздала «Скорая»? Мало машин — купите! Мало людей — позовите врачей-пенсионеров, изгнанных с работы после 65 лет, подключите старшекурсников Медуниверситета, наймите у соседних государств, в конце концов… Но нельзя из-за борьбы с одной болезнью ослаблять борьбу с другими, не менее опасными заболеваниями.

Вот другой, тоже медицинский аспект: для укрепления иммунитета необходимо, чтобы дети и старики были больше на свежем воздухе, на солнце. В свое время в СССР туберкулезников летом для этого посылали в Крым. Да и у нас пляжи вроде к этому подготовили, расставили зонты на необходимой дистанции. Но вместо этого, людей заперли в домах, в то время как мажоры развлекаются в бассейнах отеля люкс-класса.

Чрезмерность запретов в других сферах заключается в том, что то или иное право ограничивают почти до полного его исчезновения. Возьмем, например, право на труд, которого официально никто не лишен. На практике в столице, где закрыты торговые и промышленные предприятия, для безработных не предлагаются ни временные рабочие места, ни учебные программы для желающих работать «на удаленке».

В настоящее унижение для безработных граждан превратилась программа социальной помощи, которую в народе окрестили «190 манатов». Именно такую некруглую сумму, равную прожиточному уровню, определили в качестве ежемесячного пособия безработным со стороны Министерства труда и социальной защиты населения. Однако эту сумму получают далеко не все лишенные возможности заработать. Кому-то засчитали дачный участок за «сельскохозяйственное угодье», кого-то «забраковали» из-за того, что у него есть автомашина (не такси!), у кого-то в семье один из родственников получает пенсию, кто-то зарегистрировался как предприниматель, но в блокированной столице не имеет работы… Впечатление такое, что Минтруда искало любой повод, чтобы не дать людям этой жалкой суммы. Спасая от вируса, ставят людей на грань вымирания от безденежья…

Образование тоже получило от пандемии сильнейший удар. Школы закрылись, и учащимся предлагается дистанционное обучение. Но есть ли у учеников достаточное количество планшетов и ноутбуков, если их родители сидят без работы? Умеют ли ученики, особенно в младших классах, работать с этой техникой? Если ли у семей деньги на интернет? Если ли он вообще в сельской глуши? Выставлены ли в интернет азербайджанские школьные и университетские учебники и другая учебная литература? Продумана ли система проверки полученных дистанционно знаний? Боюсь, что на многие из этих вопросов ответы будут неудовлетворительными. Получается, что и здесь малолетних граждан почти лишили одного из их прав.

По этим и многим иным пунктам, в других странах предъявили бы властям серьезные претензии, вплоть до исков в суд. Возможно, если карантинная эпопея затянется, то это, в конечном счете, и произойдет. Но пока что люди терпят…

– Вы известны многолетней защитой прав осужденных. Недавно сообщалось о досрочных освобождениях в связи с пандемией. Как это выглядит на практике сейчас?

– Тут применяется такой момент как условно-досрочное освобождение заключенных, то есть речь идет о праве на свободу. Если осужденный раскаялся и ведет себя примерно, он может освободиться, отбыв определенную часть срока. Но… в колонии у него есть трехразовое питание, бесплатное медобслуживание, крыша над головой. А что ждет его за тюремными воротами? Никаких программ занятости бывших заключенных, никаких идей о жилье… Не случайно количество условно-досрочно освобожденных в этом году существенно снизилось по сравнению с прошлым годом. Люди, лишенные источников выживания, меняют свою свободу на тюремную похлебку.

Даже один из престарелых заключенных, помилованных из-за пандемии в соответствии с распоряжением президента от 6 апреля, отказался выходить на свободу, узнав, что собственная семья его не простила и он останется без материальной поддержки.

Как бы не довели дело до того, что люди от безденежья не начали садиться в тюрьмы…

Право на семейную жизнь, в случае заключенных, включает возможность регулярных свиданий с родственниками. Они запрещены еще с марта этого года, и лишь недавно разрешили продуктовые передачи, которые тоже были под запретом. Но даже и передачи возможны лишь для жителей Абшерона, где размещено большинство колоний, но куда закрыт доступ жителям сельских районов. Вроде бы можно было без особых технических проблем организовать для заключенных видеосвязь с родственниками, тем более, что это иногда практикуется для дистанционного участия заключенных в судебных заседаниях. Но нет, из ведомственных соображений этого не допускают. Остается лишь телефонная связь, и то, в случае иногородней связи — если есть деньги на лицевом счету заключенного. Фактически, в части права на семейную жизнь, из-за рвения чиновников, насмарку пошли успехи последних лет 20 борьбы правозащитников.

– Вы можете обозначить противоречия, нестыковки между ограничениями, вводимыми различными государствами, и соблюдением прав человека в общепринятом общемировом смысле?

– Уже во Всеобщей Декларации Прав Человека (ВДПЧ, 1948), ставшей основой всех последующих документов по правам человека, после перечисления основных прав и свобод человека, в статье 29 было отмечено, что свободное и полное развитие личности возможно только в обществе. Отсюда вытекают обязанности человека перед обществом и возможность ограничения его прав, но только такие, «какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе».

В статье 30 содержится общее предупреждение против злоупотребления правами и ограничениями: декларирование прав «не может быть истолковано, как предоставление какому-либо государству, группе лиц или отдельным лицам права заниматься какой-либо деятельностью или совершать действия, направленные на уничтожение прав и свобод», изложенных в ВДПЧ.

Преамбула ВДПЧ призывает к тому, чтобы «права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать, в качестве последнего средства, к восстанию против тирании и угнетения».

Итак, человек должен уважать права и свободы других, мораль, общественный порядок и общее благосостояние, а общество властью закона (то есть, на уровне государства) должно обеспечивать права и свободы граждан таким образом, чтобы оно могло считаться демократическим. В противном случае, если государство выродится в «тиранию и унетение», международное право признает за человеком право на восстание, «в качестве последнего средства».

Отсюда понятно, как заблуждаются те, кто считает свои права неприкосновенными и неограниченными, как и те, кто считает, что вводящая ограничения власть может не считаться с мнением людей. И это не является чем-то новым, или «происками Запада» – это универсальное понимание прав и свобод, признаваемое всеми членами ООН. Практически все права и свободы человека, кроме права не подвергаться пыткам, имеют в международном праве оговорки, позволяющие государству их ограничивать.

Вмешательство в права человека может быть оправдано чрезвычайными обстоятельствами, но «в законном порядке». Это подразумевает, что оно предусмотрено законом, причем доступным для заинтересованного лица и предсказуемым с точки зрения его последствий. По аналогии со знаменитым «незнание закона не освобождает от ответственности», человек может и не быть знакомым с текстом закона, но документ должен быть в свободном доступе, скажем, на сайте или в свободно продающейся литературе, и общество должно быть осведомлено о том, что такое-то действие наказуемо.

При этом вмешательство в права человека должно преследовать «законную цель», то есть, быть обосновано высшими интересами общества и пропорционально. Это может быть, например, угроза здоровью или жизни населения, защита национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, защита общественной нравственности, защита прав и свобод других лиц, экономического благосостояния общества и т.п.

Кроме того, вмешательство должно быть «необходимо в демократическом обществе», то есть, осуществляться методами, принятыми в странах с демократическим правлением. Например, если в целях охраны общественной нравственности проститутку насмерть забьют камнями, а вору в порядке защиты экономического благосостояния общества отрубят руку, то это не будет оправданным, даже если и будет прописано в законе.

Если какое-то из этих условий будет нарушено, то можно говорить о том, что введенные властями ограничительные меры нарушают права и свободы человека. Это дает основания гражданам жаловаться на действия властей, вплоть до Евросуда и договорных структур ООН. Естественно, после прохождения всех необходимых инстанций на национальном уровне.

Рауф Оруджев

https://pressklub.az/эксклюзив/пандемия-и-права-человека/

На выход: переполненность мест заключения в условиях пандемии делает УДО необходимостью

С начала пандемии коронавируса в стране были условно-досрочно освобождены около тысячи осужденных. Об этом представители министерства юстиции заявили на видеоконференции » Меры по борьбе с COVID-19 в органах юстиции».

Многие граждане считают, что освобождение такого количества осужденных в условиях сложной экономической ситуации приведет к увеличению количества преступлений в стране.

Глава правозащитного центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов заявил "Зеркалу", что большинство освобождений вряд ли напрямую  связаны с пандемией COVID-19, хотя общественности это может преподноситься иначе.

«И без того каждый год условно-досрочно в стране освобождают несколько сот человек. Лишь бы кого никто не выпустит на волю. Освобождают тех,  кто правильно вели себя в местах заключения, у кого хорошая характеристика. Условно-досрочное освобождение может касаться  людей, совершивших разные преступления, но чем тяжелее преступление, тем больше человек должен за него отсидеть. Кто-то может отбыть половину, кто-то три четверти положенного срока. При вынесении решения об освобождении учитывается все — оплатил ли виновный нанесенный ущерб, смог ли он прийти к согласию к пострадавшими, сделал ли выводы из содеянного», – отметил он.

По словам правозащитника, если заключенный болен туберкулезом и до окончания лечения осталось немного, его могут оставить в тюрьме, пока лечение не завершится. Выйдя на волю, он может забросить лечение и стать источником заражения для других людей.

Что касается освобождения из мест заключения из-за пандемии, то, как говорит правозащитник, некоторые считают, что сейчас самое время для этого из-за переполненности тюрем, которая может стать причиной распространения коронавируса.

«Переполненность тюрем не означает, что  заключенным прям негде развернуться, и они даже спят по очереди. На деле это означает, что на каждого заключенного приходится меньше площади, чем положено. В СССР нормой было 2,5 квадратных метра на заключенного, сейчас для обычной колонии это 4 квадратных метра, для больничных палат – 5 квадратных метров. В отечественных колониях почти повсеместно на заключенного приходится менее положенных 4 квадратных метров. В таких условиях невозможно соблюдение необходимой при пандемии коронавируса социальной дистанции», – подчеркнул Зейналов.

Он напомнил, что ранее  у 30 заключенных был выявлен коронавирус и никто так и не объяснил, как они могли им заразиться, ведь посещения и передача посылок были запрещены. Это поднимает вопрос скученности заключенных.

Говоря об условно-досрочном освобождении из мест заключения, Зейналов отметил, что нельзя не принимать во внимание непростую экономическую ситуацию в стране. По словам главы ПЦА, в колонии заключенного кормят три раза в день, лечат, у него есть крыша над головой. Его выпустили на свободу, но что с ним будет дальше?

«Не выпустить, если он заслуживает освобождения, нельзя, но на что ему жить, если нет работы, и где ему жить, если нет жилья? Бывшие заключенные получают при освобождении определенную сумму денег, но ее хватит максимум на два месяца. Если им будет нечего есть, то, конечно, они  могут пойти на преступление. Но говорить, что из-за них  может существенно ухудшиться криминогенная ситуация, не стоит. Освобождают тех, кто формально готовы к освобождению. Преступность была и есть и без этого, хотя официальные органы рапортуют о том, что она снизилась из-за патрулирования. Просто не все случаи фиксируются, есть латентная преступность», – сказал Зейналов.

Эксперт подчеркивает, что в принципе нет причин опасаться тех, кто были освобождены условно-досрочно. Гораздо более опасны для общества, по его убеждению, те, кто не исправились в местах заключения, отсидели от звонка до звонка и озлобленные на весь мир, вышли на свободу.

Правозащитник отметил, что  слишком много нерешенных социальных проблем осложняют ситуацию. Сейчас в стране крайне сложно с работой, а бывшим заключенным ее найти вдвойне тяжело. Нет никаких специальных программ, которые способствовали бы их трудоустройству, тому, чтобы они вернулись к нормальной жизни. 

Эля Бельская. 

2020/07/09 21:29

https://m.zerkalo.az/na-vyhod-perepolnennost-mest-zaklyucheniya-v-usloviyah-pandemii-delaet-udo-neobhodimostyu/

Сломанное детство: увеличит ли пандемия число ранних браков в Азербайджане?

Ранние браки — одна из социальных проблем в нашей стране. Принимаются законы, различные документы, направленные на борьбу с ней, но по-прежнему нередки факты, когда замуж выдают несовершеннолетних девочек. Конечно, официально это сделать невозможно. Потому девочка просто переезжает  к выбранному ей родителями спутнику жизни после кябина — религиозной регистрации брака,  хотя по закону его можно заключить только если есть официальное свидетельство о браке.

Правда, в ООН отмечают, что в последнее время в Азербайджане количество ранних браков пусть и медленно, но сокращается. Но эксперты данной организации предупреждают о том, что пандемия может увеличить число таких браков во многих частях мира. Семьи начнут чаще к ним прибегать, чтобы уменьшить свое экономическое бремя.

Глава неправительственной организации помощи женщинам «Чистый мир» Мехрибан Зейналова заявила "Зеркалу", что она тоже беспокоится по поводу возможного роста ранних браков  в Азербайджане из-за пандемии.

«Сейчас школы закрыты, нет никакого контроля  над судьбой школьников, и неизвестно, что происходит за закрытыми дверями. В период социальной изоляции все сидят по домам и привычная жизнь людей нарушена. Представители НПО не могут ездить по районам и проводить мониторинги. Сейчас, по сути, регионы живут своей жизнью, а столица своей. В таких условиях число ранних браков может увеличиться, так как обязательно найдутся те, кто воспользуются моментом, понимая, что из-за карантина вероятность того, что госструктуры, НПО, общественность ничего не узнают, выросла. Массовые мероприятия сейчас запрещены, и все будет проходить в очень узком кругу», – говорит она.

По словам М.Зейналовой, важно, чтобы в районах представители исполнительной власти, муниципалитеты, полиция не допустили того, чтобы число ранних браков возросло. Они должны быть в курсе того, что происходит на вверенной им территории.  Соседи, родственники, узнавшие о подобных случаях, также не должны оставаться безучастными и обращаться в соответствующие структуры, чтобы предотвратить такие факты.

Что касается роста ранних браков по причине бедности из-за потери доходов в карантин, то, как говорит эксперт, о том, как это скажется на количестве ранних браков, можно будет судить позднее, через несколько месяцев.

Глава Правозащитного Центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов отметил, что «ранние браки», то есть браки с лицами не достигшими 18 лет, не регистрируются официальными органами, и по этой причине точно судить о числе таких браков невозможно.

«Достаточно убедительным (но не исчерпывающим) показателем является количество детей, рожденных вне брака малолетними матерями. Для возрастной категории 15-17 лет пик был пройден в 2010-11 гг., когда доля рожденных такими матерями детей составляла 2,5%, т. е. ими рождался каждый 40-й ребенок. Сейчас этот показатель составляет 1,5%  — снижение достаточно заметное. В абсолютных показателях это еще наглядней: число детей, рожденных малолетними матерями, снизилось вдвое: с 4392 в 2011 г. до 2129 детей в 2018 г.

При этом по статистике, в сельской местности малолетние матери рожают в 2 раза чаще, чем городе (2,1% против 1,0%). Это указывает на связь с сельскими традициями, которые успешно противостоят гендерной политике правительства», – сказал эксперт.

Он отметил, что послуживший причиной зачатия ребенка половой акт с такими матерями должны были совершить в 14-16 лет, что запрещено законом. При строгом следовании букве закона должны были осуждаться тысячи т. н. «мужей» — педофилов, хотя в реальности эта статья у нас применяется достаточно редко. Возможно, что на динамику рождения детей повлияло некоторое ужесточение отношения к педофилам в последние годы. Но если педофилы стали чаще и лучше предохраняться, то это еще не говорит о том, что таких пар стало меньше.

«Надо учитывать и то, что в целом наблюдается общая тенденция снижения числа деторождений и интереса к официальным брачным отношениям. На фоне общего роста населения, в период 2011-2018 гг. общее число рождений снизилось в 1,27 раз (с 176 до 139 тыс.). Число браков на 1000 человек снизилось с 9,7 до 6,4, а число разводов, наоборот, выросло (с 1,2 до 1,5 промилле).  В последнее десятилетие вне брака стабильно рождались примерно 15-16% детей. Растет средний возраст вступающих в брак, сейчас он составляет для первого брака 23,7 лет для женщин и 27,7 лет для мужчин.

Налицо,– говорит Э.Зейналов, – пересмотр обществом отношения к браку, деторождению, планированию семьи, и это накладывается и на динамику ранних браков. Но в целом отрицательного отношения общества к таким отношениям пока не выработано».

По его мнению, пандемия сама по себе не способна стимулировать педофильские тенденции. Вряд ли усилится и сексуальная эксплуатация детей, если они сидят дома, под круглосуточным контролем родителей, не ходят в школу и на молодежные «тусовки».

«Какие элементы привнесла в нашу жизнь пандемия? Изоляция, виртуализация социальных связей, регламентация передвижения. Это благоприятная почва для внутрисемейных конфликтов, домашнего насилия, затруднения жалоб на нарушения прав. В этих условиях ухудшаются отношения не только в ранних, но и в обычных браках»,–подчеркнул глава ПЦА.

Но чтобы  уменьшить риски властям нужно, прежде всего, сформировать жесткую позицию в отношении ранних браков и сексуальной эксплуатации детей. Момент, как считает правозащитник, для этого благоприятный: поменялось руководство Госкомитета по делам женщин, МВД, Прокуратуры, вице-президентом стала женщина. Как говорится, им и карты в руки.

Эля Бельская. 

2020/07/08 12:56

https://m.zerkalo.az/slomannoe-detstvo-uvelichit-li-pandemiya-chislo-rannih-brakov-v-azerbajdzhane/

Гендерная политика – проблемы, о которых уже принято говорить вслух

 01.07.2020 13:25

К сожалению сегодня насилие на гендерной почве приобрело масштабы эпидемии. Даже голливудская слава не защищает женщин от мужчин, которые используют свою власть, чтобы подавлять их физически, эмоционально и в профессиональной сфере. В современном мире все еще процветает вопиющая дискриминация женщин – следствие патриархальной социальной системы. 

Увы, но и наша страна не является исключением в этом плане, хотя определенный прогресс в гендерных вопросах был достигнут. О проблемах и достижениях в гендерной политике нашей страны в интервью ru.thebusinesstimes.az рассказал глава Правозащитного Центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов.

– Гендерная политика в Азербайджане – насколько успешно она претворяется в жизнь с точки зрения равноправия полов ,какие основные проблемы в данной сфере имеются в нашей стране ?

Если вкратце, то проблему на словах признают, разного рода программы принимают, но заметных результатов нет.

Увеличившуюся на несколько человек долю женщин-депутатов парламента большим достижением я не считаю, и прежде всего потому, что эти дамы не проводят в Милли Меджлисе самостоятельную политику в защиту и развитие прав женщин.

Достаточно просмотреть государственную статистику, которая дает бесспорную негативную оценку нынешнему положению женщин, их неравноправию. Например, на начало 2019 года средняя зарплата женщин составляла 53,8% от средней зарплаты мужчин, исключительно потому, что женщины были недостаточно представлены среди руководителей.  В научно-технической деятельности, средняя зарплата женщин и вовсе составляла 34,5% от средней зарплаты мужчин. И такая картина повсеместно - даже в тех областях, где женщины преобладают количественно.

В то время как среди экономически активного и занятого населения женщины в 2019 г. составляли больше 48%, на госслужбе среди административного персонала 1-3 классов их было 32,6%, 4-7 классов — 22% (на руководящих должностях и того меньше — 10,2%). Зато среди вспомогательного персонала слабый пол составлял 52%. Если в советское время гендерным идеалом была «леди-трактористка», бравшая на себя мужскую работу, то сейчас — смазливая секретарша.

Немалой проблемой является то, что такой подход буквально культивируется как воспитанием в семье, так и СМИ. Всегда приятно читать статьи о том, что азербайджанка заняла какую-то престижную должность, получила признание в бизнесе, литературе, науке. Но с 99%-ной вероятностью эти статьи будут о тех, кто покинул Азербайджан и раскрыл свои таланты на чужбине. В Азербайджане же такое отношение к достижениям женщин встречается редко и, как правило, сопровождается критическими, часто неэтичными комментариями.

– Сильна ли законодательная база, направленная на обеспечение равных прав обоих полов в Азербайджане ?

Наше законодательство традиционно копируется с российских и, в меньшей степени, европейских образцов и поэтому, в принципе, удовлетворительно. Но есть еще и правоприменительная практика, которая зримо отстает от идеала.

Например, цивилизованный мир давно уже рассматривает как преступление так называемые «детские браки», которые заключаются с девочками школьного возраста. Законодательно установлен брачный возраст в 18 лет. Подразумевается, что к этому времени гражданка успеет получить, по меньшей мере, среднее образование, начнет осознавать свои права и обязанности до такой степени, что сможет осознанно голосовать на выборах, быть стороной в суде, поступать на работу и т.п. Половые отношения с ребенком до 16 лет, даже по взаимному согласию, по закону должны караться как педофилия в уголорвном порядке.

А что мы наблюдаем в реальности? В ряде сельских местностей, девочек забирают из старших классов и выдают замуж. Понятно, что при этом она не может ни учиться дальше, ни работать. Многие из них успевают забеременеть и родить до 18 лет, некоторые даже 4 раза. При этом педофилы-«мужья» успешно избегают наказания.

Возьмем другой аспект — домашнее насилие против женщин, о котором мы слышим ежедневно. В большинстве своем, в суде такие преступления пытаются оправдать поведением самих жертв. В то же время европейский подход, выраженный в т.н. Стамбульской конвенции, противоположный: мотивы утверждения превосходства мужчины должны считаться отягчающим вину обстоятельством.

Поэтому при анализе гендерной политики, законодательство необходимо рассматривать лишь совместно с оценкой его практического применения и наказывать те госструктуры (прокуратура, суд), которые практически подрывают гендерную политику страны.

– Госструктуры говорят о том ,что с демографией в Азербайджане все хорошо, однако фонд народонаселения ООН уже не первый год говорит о том ,что селективные аборты приведут к серьезному дисбалансу уже в обозримом будущем ,а это станет причиной демографических проблем. Как вам кажется ,нужно ли ужесточать законодательство для того ,чтобы остановить селективные аборты ,насколько это правильно с правовой точки зрения ?

- Демографическая статистика сегодня дает основания для серьезного беспокойства: на 100 девочек рождается 114 мальчиков. Понятно, что без невест будущие женихи не останутся, найдя их где-то за пределами республики. Но в чем тогда выгода государства мириться с такой практикой? Тем более, что раньше – до УЗИ никто и не мог знать пол ребенка, так что не получится приписать это неким традициям (как «детские браки», например).

Единственный мотив, почему оставляют мальчика и избавляются от девочки — это меркантильный расчет родителей, которые считают дочерей обузой. При этом речь о медлицинских показаниях для аборта, как правило, и не идет, а решение о нем принимается на достаточно поздней стадии, когда уже очевидна половая принадлежность плода. Если аборт — это вообще убийство, но которое иногда можно оправдать медицинскими показаниями или этическими соображениями (беременность от инцеста или изнасилования), то в случае девочки — это убийство однозначно умышленное, совершенное по гендерному признаку. И относиться к нему нужно соответственно. По некоторым данным, в результате селективных абортов за годы независимости Азербайджан потерял до 75 тыс. девочек — больше, чем от войны в Карабахе…

На мой взгляд, с практикой планирования пола ребенка необходимо заканчивать, под страхом уголовного наказания запретив сообщать роженицам о поле будущего ребенка, либо запретив аборты на той стадии развития плода, когда можно определить его пол.

С.АЛИЕВА

https://ru.thebusinesstimes.az/2020/07/01/Гендерная-политика-проблемы-о-кото/

P.S. На днях впервые за три десятка лет независимости Азербайджана, две женщины были назначены на должности районных прокуроров.