Евросуд интересуется смертями военнослужащих

Семьи двух умерших солдат дошли до Страсбурга

На этой неделе Европейский Суд по Правам Человека (ЕСПЧ) впервые коммуницировал правительству Азербайджана два дела, связанные со смертями военнослужащих. Оба дела дожидались этого момента с мая 2011 г., когда в ЕСПЧ поступили жалобы от семей солдат.

В первом из дел, «Али Мамедов против Азербайджана» (№36837/11), заявитель, житель Баку, подал в ЕСПЧ жалобу в связи со смертью в армии своего сына У.Мамедова.

В 2010 г. парня должны были призвать в армию. До этого, врачи районной поликлиники дали ему заключение, что он болен ревматизмом. По направлению Наримановского военкомата, он прошел обследование в Больнице нефтяников, Институте кардиологии, а также медкомиссию в самом военкомате. Все они пришли к выводу об отсутствии у призывника болезней и годности его к военной службе. Однако на руки справку о пригодности к армейской службе комиссия военкомата не выдала.

7 июля 2010 г., парня отправили в армию: сначала в Бардинском районе, а затем в Шекинском. 13 июля он позвонил домой, попросив прислать некоторые вещи, но при этом не жаловался на состояние здоровья или другие проблемы. А ранним утром следующего дня отца пригласили в военкомат и сообщили о смерти сына. По словам военных, он не проснулся утром. Его доставили в госпиталь, где установили его смерть. 

В тот же день, 14 июля, заместитель военного прокурора Закаталы обследовал место происшествия и осмотрел труп с участием двух экспертов, взяв одежду, отпечатки пальцев и образцы крови и тканей. Из протокола видно, что у умершего были обнаружены различные телесные повреждения (синяки, царапины, кровоподтеки). В акте экспертов от12 августа было установлено, что ни одно из повреждений, которые были нанесены в период от 1 до 7 дней до смерти, не было летальным, и что смерть, вероятней всего, была связана с острым расстройством дыхательной системы. 25 августа было проведено комиссионная судебно-медицинская экспертиза, которая пришла к тому же выводу, что и первая с дополнением, что умерший страдал этой болезнь до армии, но что ее было невозможно обнаружить во время медкомиссии. Что касается телесных повреждений, то комиссия допустила, что они могли быть нанесены во время физических упражнений в армии и при попытках реанимации. Более того, выяснилось, что медкомиссия военкомата признала призывника «ограниченно годным» к военной службе в соответствии с двумя статьями «Расписания болезней»

16 октября 2010 г. Закатальская военная прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела. 12 ноября отец умершего подал жалобу на неэффективное расследование дела в Гянджинский военный суд. По его мнению, признаки той болезни, которой была вызвана смерть, должны были обнаружить при медицинских обследованиях и не допустить сына к военной службе. Он также указал, что врачи военкомата признали его годным к военной службе лишь ограниченно. Что касается телесных повреждений, то они не могли быть вызваны попытками реанимации, так как их давность была не менее 1-3 дней. 24 ноября Гянджинский военный суд поддержал выводы прокурора, а 24 декабря это решение подтвердил Шекинский Апелляционный Суд.

Заявитель пожаловался в Евросуд, что право на жизнь его сына было нарушено, что он подвергался жестокому обращению во время военной службы, и что расследование смерти и жестокого обращения властями было неэффективным.

Аналогичные жалобы содержатся и в другой жалобе, «Малик Бабаев против Азербайджана» (№ 30500/11).

Заявитель, житель Хачмаза, отправил своего сына З.Бабаева на военную службу в июле 2009 г. С октября 2009 г., сын служил снайпером в Гедабейском районе.

Утром 14 ноября 2009 г. солдат покинул свой пост и ушел в лес неподалеку, где двое сельчан рубили лес. Воспользовавшись мобильным телефоном одного из них, солдат позвонил отцу и попросил его прислать некоторые вещи, а также телефонную карту на 10 манат. Во время разговора, он был в хорошем настроении и не ни на что не жаловался. Отец купил карту и послал ее данные на телефон сына с помощью SMS-сообщения.

Сын вернулся на пост и около полудня там раздался выстрел. Прибежавшие на выстрел солдаты обнаружили его тело. Рядом лежала сигаретная пачка, на которой было написано письмо, в котором убитый сообщал, что совершил самоубийство, потому что не хочет быть никому обузой, что никто в этом не виноват, и извинялся перед родителями.

Было начато дознание по статье 125 Уголовного Кодекса (доведение до самоубийства). Экспертиза установила, что З.Бабаев совершил суицид, и что письмо написано им. В акте было указано, что шов на правом кармане униформы умершего разошелся, что могло быть вследствие контакта с твердым тупым предметом или вследствие использования физической силы. Экспертиза пришла к выводу, что З.Бабаев не страдал от психических расстройств, и вероятно был в состоянии депрессии перед смертью. Опрошенные сослуживцы отрицали, что с умершим плохо обращались. При этом один из солдат (Г.С.) сказал, что в день смерти тот был в плохом настроении и жаловался ему на проблемы с семьей и невестой, а другой – что З.Бабаев, наоборот, был в хорошем настроении и сказал ему, что разговаривал по телефону со своей тещей.

В свою очередь, отец заявил следователю, что у его сына не было невесты и каких-либо семейных проблем, он не страдал от психических расстройств и не имел причин для самоубийства. Это подтвердила и Хачмазская районная полиция. Двое крестьян, которые видели погибшего в день смерти, тоже заявили, что незадолго до смерти он был в хорошем настроении. В письме от 30 ноября 2009 г. из разведотдела военной части указывалось, что в день смерти, у убитого был спор с солдатом Г.С. и сержантом С.Х., которые его избили. Через 5 минут после этого инцидента с поста послышался выстрел, и указанные Г.С., С.Х. и еще один солдат обнаружили тело З.Бабаева, перенесли его на другое место, а поняв, что он мертв, вернули труп в первоначальное положение.

9 февраля 2010 г. следователь Газахской военной прокуратуры постановил прекратить уголовное дело, так как в смерти З.Бабаева, по его мнению, не было состава преступления. Следователь пришел к выводу, что солдат, вероятно, был в депрессии и что не было установлено, чтобы кто-то с ним плохо обращался. Следователь также постановил уничтожить предсмертную записку в конце следствия. 27 февраля отец обжаловал это решение в Газахский военный суд, сославшись на разногласия в показаниях солдат и явную ложь о невесте, которой у сына не было, а также на содержание письма из разведотдела части. По мнению отца, сына или убили, или довели до самоубийства. Он также отметил, что в предсмертной записке сын использовал слова, которые обычно не упоминал. Например, он никогда не называл своих родителей «ata» и «ana», а «papa» и «mama». Отец вспомнил, что солдат жаловался на своего сержанта (С.Х.), который принуждал сына просить у отца регулярно посылать С.Х. телефонные карты. В этой связи, отец просил о проверке списка его звонков во время службы сына.

18 марта 2010 г. Газахский военный суд отменил решение следователя и отправил дело на доследование, распорядившись не уничтожать посмертную записку, являющуюся материальным доказательством. Дело попало к тому же следователю, который 29 марта принял то же решение, включая и пункт об уничтожении записки.

10 апреля 2010 г., отец пожаловался Военному прокурору Республики на неэффективность расследования. Он также отметил, что следователь не мог провести новое расследование, потому что с 20 по 29 марта были выходные дни. 21 апреля дело было передано на новое расследование другому следователю.

18 июня следователь вновь постановил закрыть уголовное дело, причем решение почти буквально повторяло предыдущие. В своей жалобе отец солдата также отметил, что следователь не допросил Г.С. и С.Х. и не прояснил разногласий в их показаниях. Военный прокурор Республики 23 июля снова отменил решение и переслал дело для нового рассмотрения.

20 сентября следователь вновь закрыл дело. Он сослался на то, что разведотдел прислал новое письмо, где сообщал, что прежнее утверждение об избиении солдата Г.С. и С.Х. в дальнейшем не подтвердилось. И снова не было выяснено, почему Г.С. и С.Х. дали ложные показания о том, что у солдата якобы были семейные проблемы. Отец снова пожаловался Военному Прокурору Республики, но тот 15 октября 2010 г. отклонил жалобу, ответив, что следствие было проведено эффективно.

Заявитель обратился с жалобой на действия следователя в Бакинской Военный Суд, который 13 ноября 2010 г. отклонил жалобу. Суд счет ее необоснованной, без каких-либо разъяснений причин. Это решение было подтверждено 29 декабря решением Бакинского Апелляционного Суда.

Отметим, что в ответ на указания президента разобраться с неуставными отношениями и на критику правозащитников, Военная Прокуратура Республики отрапортовала в июле 2010 г., что «в Вооруженных силах Азербайджана обеспечена раскрываемость на уровне 99,2%, а в случаях тяжких и особо тяжких преступлений раскрываемость обеспечена полностью». Не хотелось бы думать, что прокуратура получила эти показатели наиболее простым путем, то есть закрывая уголовные дела без должного на то основания.

Теперь нашим властям придется отвечать Евросуду на те вопросы, которые в свое время не сочли нужным ответить гарнизонные прокуроры, хотя и были обязаны это сделать.

Эльдар Зейналов.

http://echo.az/article.php?aid=91690