Мне кажется, торг здесь неуместен!

Некоторое время назад Правозащитный центр Азербайджана (ПЦА) представил вниманию международных организаций список политических заключенных, содержащихся в исправительно-трудовых колониях страны. В нем почти 800 фамилий. Список, составленный в ПЦА, вызвал серьезный ажиотаж. К данным Правозащитного центра отнеслись с недоверием представители как власти, так и оппозиции. Выразить свое отношение к происходящим событиям пожелал директор ПЦА Эльдар Зейналов.

В последние дни поднялся большой шум вокруг списка политзаключенных, представленных Правозащитным центром Азербайджана (ПЦА) международным организациям, включая Парламентскую Ассамблею Совета Европы (ПАСЕ). Кто-то считает, что политзаключенных у нас вообще нет, кто-то считает представленную цифру завышенной. И оппозиция, и власти сходятся на цифре примерно в 50 политзаключенных, отражающей количество членов партий оппозиционного объединения “Демократический конгресс” (ДК) и не включающей другие категории политзаключенных.

Прежде всего хотел бы отметить, что список политзаключенных, вызвавший такой шум, появился не сейчас и не был специально составлен для ПАСЕ, а, постепенно дополняясь, печатался в средствах массовой информации (СМИ) с 1996 г. Впервые список из примерно 500 имен опубликовал журнал “Ганун” еще в 1996-1997 гг., вызвав на себя давление властей.

В начале 1998 г. часть уже обновленного списка опубликовала газета “Азадлыг”, в результате чего у меня был неприятный разговор с генеральным прокурором Эльдаром Гасановым и особенно с его заместителем Исой Наджафовым, которые пригрозили мне уголовным преследованием за “клевету” - за одну только идею, что у нас есть политзаключенные. Мне удалось защитить себя лишь с помощью авторитетных международных организаций.

Неприятно видеть, что сейчас к травле ПЦА подключилась оппозиция, в частности, депутат парламента от ПННА Шадман Гусейнов. Вполне возможно, что такая трогательная солидарность депутата с властями связана с тем, что среди политзаключенных нет членов ПННА. Большинство политзеков составляют беспартийные, затем идут члены Партии Народного фронта Азербайджана, Партии труда, равенства народов Азербайджана, Демократического союза молодежи, комитета “Ниджат", Общества им. Худу Мамедова и пр. - всего примерно 15 партий и общественных организаций. Есть даже приговоренный когда-то к расстрелу за политический терроризм член правящей партии “Ени Азербайджан".

Мне не раз задавали вопросы, по каким критериям включаются те или иные заключенные в этот список. ПЦА пользуется тем определением “политзаключенного”, которое дает “Международная амнистия” (МА). То есть политическим считается тот заключенный, в деле которого имеется значительный политический элемент, или, пользуясь лексиконом оппозиции, имеется “политический заказ". Я не раз шокировал публику заявлениями о том, что ПЦА не требует освобождения политзаключенных, но это тоже позиция МА, которая считает, что пресловутый “заказ” мешает нормальному рассмотрению этих дел и справедливому наказанию даже тех людей, кто должен быть изолирован от общества (например, политические террористы).

Мы и сейчас выступаем в первую очередь за пересмотр дел политзаключенных, расследование их сообщений о примененных к ним пытках и фальсификациях доказательств.

Радикальная оппозиция и близкие к ней неправительственные организации часто критикуют ПЦА за включение в наши списки тех или иных заключенных из числа своих политических противников: “Они же заговорщики, террористы, сепаратисты!". Я могу воспринять это лишь как проявление двойного (политического) стандарта.

Например, в списке политзаключенных, который составил ДК, есть люди, которые были осуждены за подготовку террористического акта против Гейдара Алиева, чтобы к власти вернулся Эльчибей. Вроде бы логично - чисто политическое преступление, Но в этот же список почему-то не попали те лица, кто, по версии следствия, готовил теракт против того же Г.Алиева, чтобы вернуть к власти другого “бывшего” - Муталибова (т.н. “дело генералов"). Они, по логике составителей списка, уже не политические, а уголовные заключенные.

Одна группа (ПНФА) организовала беспорядки в Нахчыване, захватила телевидение и выступила с призывом к населению свергнуть Гейдара Алиева. Они - политзаключенные. Другая группа (“суретовцы") попробовала сделать примерно то же самое в Гяндже, а третья (опоновцы) - в Баку, но в их планы не входило передать власть ПНФА. Видимо, поэтому они, по логике ДК, - уголовники.

Впрочем, есть и исключение: в список ДК включен некий Фариз Эйналов — телохранитель некоего Алы Яхьяева, который, как утверждает следствие, якобы хотел поддержать мятеж Сурета Гусейнова в Мингячевире. Почему же в список не попал ни инвалид Карабаха Яхъяев, ни другие арестованные по этому же делу люди? Ответить сложно, но возможно - Эйналов тоже имеет какое-то отношение к ДК?

Другой пример. У нас существует движение, которое хочет объединить всех азербайджанцев и для этого выступает против территориальной целостности Ирана. Даже готово пойти походом на нашего соседа, считая, что “путь в Шушу ведет через Тебриз". Они - герои. А вот те, кто замышляет сделать то же самое с Азербайджаном и лезгинским населением, - уголовники, которые должны гнить в тюрьме и заслуживают любого наказания, даже если их вина и доказана не особенно убедительно.

Можно не удивляться после этого, что в список ДК не попали политические оппоненты ДК типа Сурета Гусейнова, “муталибовцев", “алиакрамовцев”, садвалисты и т.п. Но из списка ДК “вдруг” выпали такие неоднозначные фигуры, которые постоянно представлялись оппозицией как политические заключенные: Рагим Газиев, Фахмин Гаджиев.

И совсем неубедительно позиция ДК выглядит, когда в списки политзаключенных не включаются родственники политзаключенных -- Рагима Газиева, Алиакрама Гумматова. В чем же тогда принципиальное отличие тех, кто составлял этот список, от властей, посадивших этих заключенных за решетку?

Ш.Гусейнов утверждает, что в нашем списке политзаключенных есть уже освобожденные и даже умершие люди. Ничего удивительного - список датирован 1998 годом. Об умерших политзаключенных у нас информации нет, и мы были бы признательны, если бы уважаемый депутат поделился этой информацией и, кроме того, поднял этот вопрос в парламенте. Ведь подавляющее большинство политзаключенных попадали в тюрьмы молодыми и здоровыми, так с чего бы им умирать? К сожалению, судьба погибших в тюрьмах сограждан, если Ш.Гусейнов не считает их политзаключенными, волнует оппозицию не более, чем подготовка очередного митинга.

Остается еще одно обвинение - в непатриотичности. Мол, в момент, когда ПАСЕ придирается к Азербайджану из-за политзаключенных, нельзя выпячивать их проблему (или надо согласиться на то, что дают, т.е. 50-55 человек). На это я могу сказать, что Грузию приняли в СЕ примерно с 300 политзаключенными, некоторые и сейчас еще не освобождены, а у России новые политзаключенные появились уже после того, как она стала членом СЕ. Так что политические соображения в ПАСЕ превыше правозащитных, и нас примут туда и с политзаключенными.

Но как назвать тех людей, которые еще до приема в СЕ, ради возможности бесплатных поездок в Страсбург готовы пожертвовать правозащитными стандартами этой организации и пренебречь судьбами сотен людей, многие из которых имеют не только преступления, но и заслуги перед Родиной?

На сегодня сложилась уникальная ситуация, когда власти впервые за семь лет начали признавать проблему политзаключенных и, с другой стороны, существует давление со стороны ПАСЕ, требующей, чтобы дела “лиц, признаваемых политзаключенными со стороны правозащитных организаций” (а не оппозиции! Э.3.), были пересмотрены и была рассмотрена возможность их освобождения. Исходить в этот момент из узкопартийных интересов и сводить счеты даже на тюремных нарах по меньшей мере аморально. Говоря словами известного персонажа “Двенадцати стульев” Кисы Воробьянинова, “мне кажется, торг здесь неуместен!".

Эльдар Зейналов, директор

Правозащитного центра Азербайджана

Газ. «Зеркало», 21.06.2000 г.