Кто или что доводит заключенных до самоубийства?

По словам отечественного эксперта, причин для суицидов среди заключенных немало

30.01.2015 Дж.АЛЕКПЕРОВА

Информация о суициде среди заключенных, к сожалению, периодически всплывает в СМИ. Так вот накануне, заключенный Исраил Агаев повесился в исправительном учреждении N17 Пенитенциарной службы Министерства юстиции.

Причины самоубийства заключенного И.Агаева не известны. По факту самоубийства в прокуратуре Хазарского района возбуждено уголовное дело по статье 125 (доведение до самоубийства) Уголовного кодекса Азербайджана, пока ведется следствие (haqqin.az).

"Причин для суицидов среди заключенных немало. Самоубийству очень способствует отсутствие нормально работающей психологической службы в колониях и тюрьмах. Роль психологической службы на практике в азербайджанских тюрьмах намного ниже, чем в европейских. В Европе психолог является равноправным участником переговоров относительно того, с кем в одной камере будет сидеть заключенный, стоит ли ему давать отпуск домой и т.д. У нас же психологи - чисто номинальные фигуры. И очень многие суициды можно было бы избежать, если бы были нормальные психологи". Об этом рассказал echo.az глава правозащитного Центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов.

По его словам, давление, полученное сроком заключения, также доводит заключенных до суицида. В первые месяцы после приговора особенно молодые люди осознают, что им надо отсидеть огромный срок и что, возможно выйдут из тюрьмы они старыми и больными, и, естественно, данный факт сильно ломает человека. Особенно, если отсутствует внимание со стороны психологов и посещения со стороны родных, близких.

Поэтому новым заключенным необходимо уделять большее внимание. К сожалению, у нас даже не готовят тюремных психологов, поэтому и отсутствуют специалисты по пенитенциарной психологии. Порой, даже пенсионного возраста, офицер администрации тюрьмы в большей степени психолог, чем молодой, работающий в нашей тюрьме, психолог.

"Воровские порядки в тюрьме также нередко становятся причиной для самоубийства многих заключенных. Многие люди, дабы не жить с позором или клеймом, чаще всего прибегают к самоубийству. Воровские "понятки" в тюрьме - это некий кодекс поведения, за нарушения которого заключенных "опускают", они могут выполнять самую грязную работу, подвергаться ритуальному изнасилованию или просто быть посаженными в камеру с гомосексуалистами. Например, если человек сыграл в карты на деньги и не смог вернуть долг, то это может стать причиной для наказания", - добавил он.

Как сказал эксперт, бывают случаи, когда человек кончает жизнь самоубийством, потому что работал так называемым "агентом" для тюремной администрации. Не секрет, что для поддержки правопорядка администрация имеет среди заключенных своих "агентов".

И поэтому в случае разоблачения этот человек попадает в самый ненавидимый слой заключенных, поэтому, как правило, многие сразу себя убивают или их убивают другие, а потом выдают это как суицид. "И наконец, причиной самоубийства заключенного может стать сама администрация тюрьмы. Естественно, косвенно. Напрямую никто не заставит заключенного "лезть в петлю".

Например, заключенный попал в конфликтную ситуацию с другим заключенным и тем самым вместо того, чтобы рассадить их, недобросовестные сотрудники Пенитенциарной службы просто начинают требовать деньги. Также деньги просят и для того, чтобы написать хорошую характеристику, чтобы заключенный получил работу. В Гобустанской тюрьме был случай, когда заключенный не мог находиться в одной камере со своими сокамерниками, так как те над ним издевались. Он попросил администрацию его перевести, но те потребовали небольшую сумму денег, которых у него - не было. В итоге, его сокамерники избили, засунули в петлю и выдали как самоубийство. И таких примеров можно привести множество", - пояснил он.

По его словам, в целом, можно сказать, суицидов в наших тюрьмах не много, но они есть. "У меня в памяти еще один случай, когда в Гобустанской тюрьме в 1995 году произошел бунт. Заключеные открыли двери всех камер, всех выпустили, и в итоге после того случая открывать камеру стало под запретом, что привело к гибели не одного заключенного. Была ситуация, когда заключенный горел в своей камере 45 минут, а смотритель согласовывал с вышестоящими, можно ли ему открыть камеру или нет. В итоге человек получил ожоги, не совместимые с жизнью. А ведь эта халатность сотрудников тюрьмы", - отметил он.

Отметим, что самоубийство среди заключенных распространено не только в нашей стране. Так, например, в российской тюрьме недавно повесился азербайджанец. Как передавало ANS PRESS со ссылкой на российскую прессу, тело 25-летнего осужденного обнаружил на турнике в петле из веревки дежурный заключенный, отправившийся ночью в туалет. О своей находке он доложил сотрудникам колонии, которые вызвали правоохранителей.

Тем временем самое большое количество суицидов заключенных (82 случая), находящихся в тюрьмах Англии и Уэльса, за последние семь лет произошло в 2014 году, сообщает газета Guardian. По данным Минюста Великобритании, возраст 14-ти самоубийц составлял 18-24 года. Данные Минюста должны показать, что больше всего самоубийств произошло в двух крупнейших в стране тюрьмах. Четверо заключенных покончили с собой в прошлом году в тюрьме Wandsworth, расположенной в южной части Лондона. В тюрьме, рассчитанной на 943 человека, в настоящий момент содержатся свыше 1,6 тысячи заключенных.

Четыре самоубийства было зафиксировано также в тюрьме Elmley в графстве Кент, рассчитанной также на 943 человека, в которой при этом содержатся свыше 1,2 тысячи заключенных. По информации Минюста, в 2014 году было зафиксировано 235 случаев смерти в тюрьмах, из них смерть в более 120 случаях наступила в силу естественных причин, а 24 случая еще изучаются. Также предполагается смерть в двух случаях в результате убийства: в тюрьме Кардиффа в прошлом марте и в тюрьме Altcourse в ноябре (rapsinews.ru).

По словам правозащитников, очевидно, что смерти являются результатом сокращения тюремного персонала, особенно опытных сотрудников. Власти, по их мнению, позволили расти количеству заключенных в тюрьмах, одновременно сокращая тюремный персонал, что привело к росту количества суицидов среди заключенных.

Министр пенитенциарной системы Великобритании Эндрю Селус в ответ заявил, что власти по-прежнему делают всё, что могут для предотвращения смертей. При этом, по его мнению, правозащитники намеренно искажают данные о ситуации в тюрьмах в своих собственных целях. А вот случаев массовых попыток самоубийств в европейских тюрьмах практически не бывает.

Суициды чаще бывают на этапе предварительного заключения, потому что у людей ломается психика от осознания, что скоро они попадут в тюрьму. На этом этапе с осужденными работают соцработники и психиатры, которые выписывают антидепрессанты. Статистика суицидов в европейских тюрьмах часто просто замалчивается или даже скрывается.

Случаи смертей на территории исправительного учреждения по статистике бывают редко. Это происходит потому, что руководство тюрьмы вывозит тяжело больных заключенных умирать в больницы. Из 10 женщин, которые пытаются себя убить, одной это удается. У мужчин ситуация иная - умирают трое из десяти. Это официальная статистика. Дело в том, что женщины сильнее физически и морально, а мужчин может подвести сердце ( cripo.com).

Попытки самоубийства иногда бывают и не с целью лишить себя жизни. Иногда это крик о помощи или эмоциональный шантаж, впрочем, такое бывает не только на зоне, но и в обычной жизни. Настоящие самоубийцы намного более одиноки.

Например, если у свободного человека возникли большие проблемы, он поплачется друзьям, поругается с кем-то, пойдет к психиатру или просто напьется. У психически неуравновешенных заключенных вариантов не так много, они просто не видят другого выхода и начинают искать возможности убить себя любым доступным способом. Совершить суицид в тюрьме сложно с технической точки зрения. Бывает, например, с помощью постельного белья на железной кровати заключенный резким движением ломает себе шею.

http://echo.az/article.php?aid=77738

Пятый корпус: "Кровавое воскресенье" (8)

Эльдар Зейналов 

На следующий день скрываться уже не было смысла. «Труповозка» подъехала своим ходом около 9-ти часов утра, в камерах, как обычно, закрыли глазки, исполнители прошли к подвалу… В камерах напряженно ждали, к какой камере подойдет старшина Саладдин (имя изменено).

В тот день были расстреляны трое, и все из одной, 132-й камеры. По словам очевидцев, «в этот день было продемонстрировано, как нужно уметь умирать и не бояться смерти».

Первым был Роман Богданов или Рома, как его все звали ввиду его молодости. Открыв «кормушку», Саладдин окликнул Рому, потребовав подать руки в кормушку. Рома не сразу подошел к «кормушке», т.к. после вчерашних переживаний был взволнован. Препирательство между ними продолжалось около 10 минут. Саладдин настойчиво потребовал, чтобы Рома подошел к «кормушке» и протянул руки. Сцена для притихших заключенных была поистине душераздирающая.

Наконец, по корпусу раздались крики заключенных. «Арестанты» советовали Роме не противиться: ведь если приговор уже утвержден, то он должен быть приведен в исполнение. Например, бывалый уголовник кличке Федя из 129-ой камеры советовал: «...Твое сопротивление, кроме вреда, ни к чему не приведет. Если наши приговоры будут утверждены, то нас тоже это ждет. И смерть нужно встречать достойно». Федин совет всем понравился, и со всех сторон начали раздаваться подбадривающие крики. Присутствовавший при этой сцене начальник тюрьмы отнесся к этому сеансу психологической подготовки спокойно и дал возможность осужденным «выпустить пар». 

Роме поддержка других заключенных как будто придала дополнительные силы. Он смирился с ситуацией - подошел к кормушке и из-за спины протянул руки. Открылась дверь и он в наручниках вышел в коридор. 

От двери 132-ой камеры, которая находится в самом начале коридора, до входа в подвал примерно 20 метров. Проходя мимо каждой камеры, Рома подходил к дверям и прощался с каждым. Осужденные в свою очередь приветствовали его мужество. Простился и со своим подельником Салманом, сидевшим у самого подвала, в камере №125: «Салман, я пошел… До встречи!» Он имел в виду обычай казнить в один день всех подельников-смертников. 

От двери подвала Рома обратился ко всем с последними словами: «Дай Бог, чтоб перед всеми вами открылась дверь, ведущая на свободу!» 

Хлопнула дверь, и из подвала послышалась пара глухих выстрелов.

Тут уместно привести мнение бывшего смертника о том, насколько опасно было злить исполнителей перед расстрелом: «Обычно, если им не нравился характер арестанта, его манера и поведение, то его убивали с особой жестокостью, получая при этом удовольствие, и приговоренный принимал мученическую смерть. Исполнители приговоров из профессионалов превращались в маньяков». Так что Федя знал, что советовал шедшему на казнь товарищу.

Кстати, натянутые нервы и чуткий слух смертников уловили, что, выпустив из камеры Ромку, старшина запер на двери не все замки, а только один. В камере напротив догадались, что в 132-ю камеру придут еще раз, и начали с нею переговоры, чтобы узнать и передать родственникам последнюю волю казненных. Однако в 132-й суеверно восприняли этот шаг доброй воли в штыки и грубо обругали доброхотов.

Однако, вернувшись из подвала, Саладдин действительно вновь подошел к «кормушке» 132-ой камеры. На этот раз подошла очередь Эльшада Фатуллаева. Он был молод, около 25 лет. В психологическом плане он был уже подготовлен. Но, перед тем, как протянуть руки к «кормушке», он все же с упреком сказал Саладдину: «Ведь ты же мне обещал!..» На что Саладдин очень резко бросил: «Кто я такой, чтобы тебя помиловать?!».

Смысл этого диалога смертники пытались осознать позже, когда проанализировали поведение Эльшада и его отношения с Саладдином. Некоторые смертники полагали, что Саладдину удалось завербовать Эльшада, используя его молодость и жажду жизни. А может быть, они ошибались, и заключенного просто «кинули», не сдержав обещание за помощь в помиловании – такие случаи, хоть и редко, но случались. Как бы то ни было, эта тайна умерла за дверью подвала... 

После слов старшины Эльшад тихо протянул руки к кормушке. Когда на них надели наручники, он без сопротивления вышел в коридор. 

Наступили самые волнующие и жуткие минуты. Молодой, жизнерадостный человек дружелюбно прощался с каждой камерой, желая всем свободы. И будучи еще живым, слышал из каждой камеры в ответ слова, адресуемые только усопшим: «Аллах сяни ряхмят элясин!» («Упокой тебя Господь!»). 

В корпусе в камере №123 содержался его «подельник» Видади. Он тоже был очень молод, примерно 22 лет. После доставки в корпус они не разговаривали друг с другом, обвиняя друг друга в совершенном преступлении. В день расстрела Эльшада они помирились. Подойдя к камере своего «подельника», он приветствовал Видади и пожелал ему скорейшего освобождения. Видади тоже пожелал ему божьей милости, и добавил, что его тоже скоро поведут в подвал – ведь обычно подельников расстреливали в один день! Эльшад в ответ посоветовал ему быть терпеливым - это были его последние слова. 

Снова из подвала донеслись глухие звуки выстрелов, на сей раз три. Видимо, жажда жизни парня не дала убить его сразу, и потребовался «перерасход» боеприпасов.

Трупов расстрелянных, по существовавшей инструкции, родственникам не выдавали и хоронили анонимно, под номерами. Если верить прессе, то в отношении Эльшада Фатуллаева якобы не выполнили и простой чиновничьей формальности - не известили семью. Рассказывают почти невероятную историю, что вплоть до самой отмены смертной казни в феврале 1998 г., когда выяснились имена всех выживших, родственники носили ему передачи и писали президенту письма о помиловании. 

Этого едва можно было ожидать от Саладдина, который был в хороших отношениях с семьей Эльшада и отличался добросовестностью в таких вопросах, всегда срочно сообщая семье расстрелянного дату казни для устройства своевременных поминок. Во всяком случае, ветераны-смертники утверждают, что мать Эльшада умерла от горестной вести, а родственники Видади, пришедшие к нему на свидание несколько позже, уже были в курсе смерти Эльшада. Зато позже, при старшине Кахине (имя изменено), смертники часто были свидетелями сцены, когда в корпусе выкрикивали имя смертника, к которому пришли на свидание родственники (разумеется, с передачей), но который уже давно умер!.. 

…Видади, полагая, что его расстреляют в тот же день, воспользовавшись моментом, прощался с корпусом. Но в тот день судьба была благосклонна к нему. Саладдин с трудом убедил его, что «исполнение» его не касается. 

И действительно, в тот день третьей жертвой был Андрей Щетинов (в некоторых документах упоминается как «Щетин»). Это был очень спокойный, тихий заключенный, вид и поведение которого мало соответствовало совершенному им преступлению. Вместе с супругой, получившей за соучастие 15 лет заключения, они убили, расчленили и похоронили на даче несколько человек. Он не отрицал содеянного, и сам рассказывал сокамерникам, что пил кровь убитых и ел их мясо. За это в корпусе его называли «Людоедом». Саладдин же почему-то прозвал его «Штирлицем».

Когда Саладдин открыл «кормушку» 132-ой камеры и бросил: «Штирлиц, руки!», Андрей уже был готов к выходу. Он поправил на голове шапку, попрощался с сокамерниками и повернулся спиной к «кормушке». Когда его вывели в наручниках в коридор, он вначале своим низким голосом поздоровался со всем корпусом. Саладдин, подтолкнув его в спину, скомандовал: «Пошел!» Тот, сделав шаг, повернулся к старшине и попросил у него сигарету. Саладдин неспешно достал из пачки сигарету, сунул ее в рот зеку и поднес зажигалку. Один из исполнителей торопил Саладдина, но тот дал заключенному докурить. Андрей, поблагодарив его, попрощался с корпусом и пошел в сторону подвала. В конце своего пути, пожелав всем свободы, спокойно вошел в подвал. 

Послышались несколько выстрелов, и таким образом, в этот день исполнение приговоров завершилось. Рассказывают, что в камере №132 был еще один смертник, некий Зульфугар, который после казни всех других сокамерников ожидал, что придут и за ним. В тот день от ожидания, казалось, неминуемого расстрела он повредился разумом. Уже потом он умер в камере у Феди.

Несколько слов о дальнейшей судьбе Видади. Уже потом адвокат сообщил ему, что, действительно, некий «Комитет матерей» подготовил обращение к президенту с просьбой о его помиловании, и этому обращению был дан ход. Но эта радостная весть уже не помогла смертнику. После всех пережитых волнений Видади в течение одного дня заболел желтухой. В тот же день врачи начали делать ему инъекции. Эти процедуры продолжались несколько дней, но через неделю у него уже отнялись ноги. 

Через некоторое время родственники Видади пришли к нему на свидание, но его тяжелое состояние не позволило ему встретиться с ними. Саладдин несколько раз пытался поднять его, но безрезультатно. Мать в комнате для свиданий умоляла о встрече с сыном. Видади стонал на койке и также умолял о последнем свидании. Заключенные попросили Саладдина, чтобы Видади отнесли на свидание на носилках, чтобы мать с сыном попрощались. Саладдин категорически отказался, заявив, что руководством это запрещено. Отказ буквально добил заключенного, и в считанные минуты Видади скончался. Ни мать сына не увидела, ни Видади не смог сказать ей последнее слово. 

Эта жуткая сцена надолго останется в памяти ее свидетелей. Формально администрация была права, но едва ли это зачтется «буквоедам» в день Страшного Суда.

«Расстрельный корпус» замер в ожидании новых казней. Было очевидно, что перенаселенные камеры, где от отчаяния уже случались самоубийства осужденных, постараются разгрузить новыми расстрелами.

Предчувствие не обмануло. В следующую субботу 20 февраля, в 9 часов утра, исполнение смертных приговоров продолжилось.

После завтрака в корпус пришли «исполнители», начальник тюрьмы, прокурор. Закрыли глазки на дверях, прошли к подвалу. Слышно было, как один из исполнителей, не успевший сделать это заранее, снаряжал магазин допотопного пистолета ТТ. Кто-то спросил у старшины: «Сколько?» Тот ответил: «Трое. Двое в 121-й и еще один – там». Через щель в двери заключенные видели, как Саладдин показал рукой в сторону соседней с подвалом 125-й камеры. Ну, ясно – Салман, ведь его подельника казнили на прошлой неделе…

Итак, на очереди очередные три смертника. Но, вопреки ожиданию, дело завершилось лишь в 2 часа дня. Причиной было неожиданно встреченное палачами сопротивление двух осужденных.

Продолжение:

Пятый корпус: Непокорные братья (9)

http://eldarzeynalov.blogspot.com/2015/03/9.html

Моральный ущерб для обманутых дольщиков

По словам отечественного эксперта, необходимо на законодательном уровне принять решение по начислению морального ущерба для обманутых покупателей недвижимости

14.01.2015 Дж.АЛЕКПЕРОВА

Echo.az неоднократно поднимала вопрос обманутых дольщиков, но, к сожалению, ситуация особо не сдвигается с мертвой точки. Люди не могут вернуть потерянные деньги, вложенные на покупку жилья.

Но ведь кроме материального, необходимо учитывать и моральный ущерб. Ведь сколько нервов, сил и здоровья граждан было потрачено...

"К сожалению, наши суды практически не начисляют моральный ущерб при рассмотрении гражданских дел. Ко всему прочему, судьи не имеют никаких критериев по определению размера морального ущерба. Безусловно, обманутым дольщикам должны начислять моральный ущерб, а не только материальный". Об этом заявил еcho.az глава Правозащитного центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов.

"Но дело в том, что, как правило, частные компании не могут выплатить материальный ущерб, не говоря уже о моральном. Видимо, поэтому суды его и не начисляют. Поэтому проще судиться, когда ответчиком является государство, а не строительная компания, которая просто обанкротилась и не в состоянии что-либо выплатить".

По его словам, при этом практика начисления морального ущерба по ряду дел все-таки есть. Например, дела, касающиеся диффамации, клеветы и оскорбления, чаще всего заканчиваются именно начислением морального ущерба.

"Один раз, было дело, когда человек добивался справедливости по одному из гражданских дел в течение 8 лет, наконец, суд вынес решение в его пользу. Гражданин тогда направил иск с требованием возместить моральный ущерб, и тогда судья поинтересовался, как он рассчитал указанную сумму. В качестве примера мы привели недавнее решение суда в пользу министра, который за строчку в статье в оппозиционной СМИ потребовал компенсацию за моральный ущерб в размере 100 тысяч манатов. Но судья решил не комментировать эту тему и отказал моему подопечному в возмещении морального ущерба", - отметил он.

По словам Зейналова, в пленуме Верховного суда отмечается, что если чиновник виноват в нанесении ущерба здоровью человека, то помимо материально, должен быть назначен и моральный ущерб. Также начисляют моральный ущерб, если был нанесен урон деловой репутации человека.

Как ранее заявлял еcho.az председатель Центра экономического и социального развития Вугар Байрамов, в нашей стране есть необходимость принять решение, согласно которому, наши суды автоматически признавали бы право обманутого дольщика на моральный ущерб.

Напомним, что ранее соответствующее решение принял Верховный суд РФ. По мнению Вугара Байрамова, это крайне важная для Азербайджана проблема.

"В развитых странах, а именно, в Европе и США, строительные компании наравне с компенсацией за материальный ущерб выплачивают также компенсацию за моральный ущерб. Выплата ущерба не должна охватывать только материальную сторону проблемы. С учетом переживаний и вреда, нанесенного здоровью, моральный ущерб не "отстает" от своего материального коллеги", - отметил Байрамов.

"Но вся проблема в том, что зачастую граждане в Азербайджане не могут получить компенсацию даже за материальный ущерб. В этой связи, оплата компенсации за моральный ущерб выглядит крайне проблематичной", - сказал он.

http://echo.az/article.php?aid=76754

Пятый корпус: Казнь глухонемого (7)

Эльдар Зейналов

Бывший сотрудник Баиловской тюрьмы рассказывал мне, что в Советское время расстреливали в вечернее и ночное время, и поэтому обычно смертники, отсыпаясь по субботам днем, старались не спать по ночам, чутко прислушиваясь к шагам возможных исполнителей. Может быть, поэтому очередной расстрел был проведен 13 февраля 1993 г. в необычное время, утром, когда смертники его ожидали менее всего. Уже после этого, наученные горьким опытом смертники ожидали расстрела каждый день до обеда, после чего расслаблялись.

Почему-то в этот раз все было сделано для того, чтобы «исполнение» застало заключенных врасплох. Может быть, власти опасались, что привыкшие к мысли о скором изменении своей судьбы «вышаки» взбунтуются и окажут сопротивление?

По словам свидетелей, «труповозку» подтолкнули к «пятому корпусу» вручную, чтобы не было слышно звука мотора. Другие смертники рассказывали, что на самом деле «подъехавшую машину было слышно, просто расстрела не ждали, т.к. Эльчибей перед своим президентством обещал отменить смертную казнь». Начальник тюрьмы с прокурором и исполнители не прошли сразу к подвалу, а зашли в старшинскую комнату, в начале коридора. Глазки на дверях, которые обычно заранее закрывали, чтобы осужденные не разглядели исполнителей, тоже закрыты не были…

Первым из камеры №118 вывели 30-летнего осужденного Ислама Мамедова по кличке Гарик. Спокойно вывести его из камеры кроме старшины Саладдина (имя изменено) никто не смог бы, т.к. Ислам ему верил. Не только другие заключенные, но и Саладдин жалел немого и от рождения душевнобольного человека и хорошо к нему относился. Он даже каждую неделю давал ему деньги, чтобы тот мог удовлетворить свои минимальные потребности. Ислам прятал деньги в подушку и никому их не давал. 

Сам он родился в Сумгаите, но корнями был из Масаллинского района. 11 апреля 1991 г. его приговорили к расстрелу за изнасилование и убийство, из-за чего он попал в «обиженники». Сначала суд принял во внимание его здоровье и другие обстоятельства и дал ему 15 лет лишения свободы, но затем некто влиятельный вмешался и заставил пересмотреть приговор в сторону ужесточения. Поговаривали, что за смертным приговором, а впоследствии – за отказом в ходатайстве о помиловании стоял один из очень влиятельных мусульманских деятелей, родственники которого были потерпевшими по этому делу. Парадокс – «деятель Ислама» требовал казни Ислама…

Гарик был большим охотником до хороших сигарет с фильтром, которые по «советской» традиции тогда запрещались, как и многое другое. Оплавив и сплющив фильтр, а затем заточив образовавшийся кусочек пластмассы, можно было получить острое лезвие, использовав его для самоубийства. По этой же причине в то время не разрешалось и пользование очками, да и осветительные лампы прятали в нише над дверью за решеткой. Зная эту слабость Гарика, окружающие старались угостить его сигаретой, чтобы понаблюдать за его неподдельной детской радостью. Некоторые, впрочем, злоупотребляли его любовью к сигаретам, вставляя в предлагаемую ему сигаретку самодельную хлопушку, сделанную из использованного стержня шариковой авторучки и спичечной серы. После нескольких затяжек сигарета вдруг взрывалась, оставляя Гарика с опаленным и перекошенным от обиды и негодования лицом. Еще долго после этого глухонемой что-то обиженно мычал на своем языке, а шутники гоготали.

Его родители думали, что он давно расстрелян, и не посещали его. По просьбе всего корпуса во главе со старшиной Саладдином, начальник тюрьмы Рагиф Махмудов (имя изменено) телеграммой вызвал родителей Ислама для свидания с ним. Представьте себе, что мать, зная, что сына нет в живых, вызывается на встречу с «умершим» сыном. Увидев живого Ислама, престарелая мать крепко обняла его и не отпускала. Кажется, уже всего навидавшийся в жизни, старшина Саладдин не выдержал этой сцены и покинул комнату свиданий. После свидания, Ислам от радости до вечера не умолкал, выбивая на железном столе в камере, как на барабане-нагаре, странные звуки. Это было его последнее свидание и последняя радость в жизни! 

Накануне дня казни Ислам весьма «кстати» чем-то заболел, и его мучил жестокий понос. Поэтому, когда открылась «кормушка» его камеры и старшина жестом подозвал заключенного, сказав, что его поведут к врачу на укол, никто ничего не заподозрил. Ислам подошел к двери и, сложив руки за спиной, высунул их из «кормушки». Саладдин защелкнул на них наручники – они всегда одевались на «вышаков», куда бы их ни выводили – к адвокату, на свидание к родным, к врачу или в «подвал».

В последний момент Ислам, интуитивно почувствовав что-то плохое, забился в угол, встал спиной к стене и, что-то мыча, тряс головой, давая понять, что не хочет выходить. Сокамерники жестами стали уговаривать его выйти и, наконец, буквально вытолкали его в коридор.

Другим заключенным, на кого пал в тот день жребий, был Назим Маддиев из камеры №131, родом из Мингечевира, тоже из «обиженников», приговоренный к расстрелу за тройное убийство. За день до расстрела Саладдин сказал ему, чтобы он приготовился к свиданию с родственниками. В тот день Назим побрился, выпросил у Саладдина новую полосатую «спецовку» и с нетерпением стал ждать. И вот Саладдин, открыв «кормушку», во всеуслышанье сказал Назиму: «Твои пришли и ждут тебя в комнате свиданий». Эти слова не услышать было невозможно, т.к. весь корпус знал о предстоящем свидании и держали ухо востро. Радость идущего на свидание - была общей радостью.

С ночи приготовившись к встрече, Назим спешно покинул камеру. Взбадривающие реплики некоторых осужденных остались со стороны Назима без ответа. Похоже, что, увидев, какова атмосфера в коридоре, Назим онемел. Но и арестанты вскоре поняли, что его на самом деле ждет свидание с «подвалом» и с умершими родственниками...

Когда обе жертвы оказались в коридоре, их завели в старшинскую комнату. Дальше, по свидетельству очевидцев, все происходило быстро, как в кошмарном сне. Чуть ли не бегом по коридору промчались двое надзирателей, закрывая везде глазки камер. Скрипнула дверь подвала – этот жуткий скрип каждый смертник узнал бы среди тысяч звуков «пятого корпуса». Затем по коридору чуть ли не волоком протащили «вышаков» и втолкнули в подвал. 

Вскоре из-за закрытой двери раздались глухие выстрелы. Они были достаточно хорошо слышны в смежной с «подвалом» камере №125. По словам одного из сидевших там заключенных, в немого и его товарища по несчастью исполнители всадили по полному магазину. Смертники-армяне в камере №126 тоже вели свой счет. По их словам, «казнили непрофессионально, в жертвы делалось много выстрелов, один раз мы насчитали целых семь!» В отличие от армян, другие смертники объясняли такой расход патронов не непрофессионализмом, а садизмом палачей. По их мнению, на тех смертниках, которые доставляли какие-то проблемы надзирателям или которых исполнители ненавидели, отыгрывались именно таким образом.

«Понимаете, когда перед исполнением читаешь смертный приговор, узнаешь, что он сделал, это туманит сознание. Я представлял, что он так мог поступить с моим братом. И такой гад должен по земле ходить?.. А цена жизни... Цену жизни он сам себе определил»,- считает бывший начальник Баиловской тюрьмы в 1976-78 гг. Халид Юнусов в интервью газете «Зеркало» в 1997 г.- «Был случай: дядя и племянник - скотокрады - убили двух милиционеров. Одного из них не сразу, так как тот умолял: «Не убивайте, у меня трое детей и еще двое детей моего умершего брата...». Негодяи, я таких просто за людей не считаю. 

Смотрю на парня, а он: «Это дядя, не я». Дядя ранее пять раз судим был, здоровяк, у него шеи не было, мы на руки не могли наручники надеть, такие запястья широкие. Однажды он, отжимаясь, под потолком повис и тревогу поднял. Стражник открыл камеру, он бросился на него. Тогда мы на него вчетвером навалились... В общем, завели дядю в «кабинет», а он никак не хотел на колени становиться, пришлось применить силу, сбить с ног. Он упал, ударился головой о бетонный пол... Ему всадили семь пуль, голова у него была размозжена, мозги во все стороны. Я даже подумал, что халат надо было надеть... Он же еще дышал, здоровяк. Ему не преступником надо было становиться, а как-нибудь на добро свои способности использовать. В общем, дышит... Вдруг меня, сам не знаю, откуда, осенило - подошел, под лопатки два выстрела ему дал, в легкие. 

Потом племянника привели. Он, как увидел труп, тут же упал. Врач констатировал: «Не надо, уже готов...». Мы на всякий случай сделали три контрольных выстрела...»

Исполнитель казней в Днепропетровском СИЗО-178 вспоминал: «После первого выстрела к казненному подходил врач, проверял пульс. Если пульс прощупывался, то нужно было стрелять еще. Иногда приходилось стрелять по нескольку раз, а человек все никак не умирал... Как-то одному из исполнителей пришлось стрелять 16 раз. Конечно же, лучше было бы, если бы казнь осуществлял не живой человек, а робот...»

Примерно через полчаса вышедший из подвала старшина открыл воду, чтобы смыть кровь со стен и пола. На улице завелась и отъехала «труповозка». Закончив дела в подвале, старшина и надзиратель закрыли его дверь и прошли к выходу, на ходу открывая глазки камер. На сегодня они закончили свои страшные дела.

По традиции, в этот день ни обед, ни ужин никто не брал. Зная это, никто еду в корпус и не приносил.

Заключенные, поминая убитых товарищей, читали поминальные молитвы. Из «общака» раздали похоронное пожертвование (эхсан): 1 пачку сигарет, 1 пачку чая (50 г), немного сахара и галет. Все перечисленное в достаточном количестве хранилось в «общаке» корпуса, как «НЗ» (неприкосновенный запас).

Так закончилась эта операция, в которой было продумано все, чтобы усыпить бдительность жертв. Не говоря уже о психологической подготовке Назима к «свиданию», думается, что были приняты в расчет даже немота Ислама и близость камер 118 и 131 к старшинской комнате – практически никто из смертников так и не успел увидеть, что творилось в коридоре…

Следует отметить, что, согласно «Мерам, гарантирующим защиту прав тех, кто приговорен к смертной казни», принятым ООН, «не должен приводится в исполнение смертный приговор в отношении … лиц, потерявших рассудок». За 4 года до казни Ислама ООН также порекомендовала государствам-членам «исключение смертной казни в отношение умственно отсталых или психически недееспособных, будь то на стадии вынесения приговора или казни».

Но время было смутное, революционное, и власти страны пренебрегали и не такими «мелочами»…

Продолжение:

Пятый корпус: "Кровавое воскресенье" (8)

http://eldarzeynalov.blogspot.com/2015/01/8.html

«Если будет реальная угроза их миллиардам, наши власти предпочтут прижаться к российскому сапогу»

Дата: 09-01-2015 | 11:56

По словам правозащитника Эльдара Зейналова, завышенные ожидания Запада столкнулись с нашим менталитетом 

Директора Правозащитного центра Азербайджана Эльдара Зейналова настораживает, что огромные колебания цен на нефть почти не влияют ни на курс маната, ни на уровень цен. По его словам, складывается ощущение, что однажды в «черный понедельник» все это рассыплется, как карточный домик, и тогда в Азербайджане станет, как в России – нестабильно. В интервью Minval.Az известный правозащитник рассказал о причинах давления властей на гражданское общество, о том, что нас ожидает в 2015 году и как экономический кризис, который вслед за Россией надвигается на Азербайджан, может сказаться на общественно-политической ситуации.

— Эльдар бей, давайте в начале нашей беседы проведем небольшой экскурс в недалекое прошлое. Какие впечатления сложились у вас о 2014 годе?

— Это был не самый лучший год для Азербайджана. После Крыма вдруг пришло ощущение, что Россия никуда и не уходила и, несмотря на закупленные в последние годы горы оружия и целое поколение, родившееся и выросшее уже после распада СССР, может снова устроить нам 28 апреля. Печально после 24 лет купленной кровью независимости почувствовать ее иллюзорность…

Для гражданского общества, к которому я принадлежу, этот год стал серьезным испытанием. Немногочисленные, по сути, аресты вдруг вызвали у кого оцепенение от страха, у кого панику. Разбежались кто куда еще вчера воинственные «внуки Че Гевары», потянулись с цветами на Аллею почетного захоронения те, кто еще недавно предавал анафеме сторонников диалога. Стоило прокуратуре начать уголовные дела, как отовсюду появились словоохотливые свидетели. Короче говоря, печальная картина.

— Мы видим, что ситуация в Азербайджане к лучшему не меняется. Как вы оцениваете эффективность возможных санкций Евросоюза, США, введенных за грубые нарушения прав человека? Дело в том, что все чаще стали ходить слухи о применении санкций в отношении страны.

— Мечтать, как говорится, не вредно. Но санкции едва ли будут введены, для меня это вполне очевидно. Во-первых, Запад сейчас занят Россией, а во-вторых, Азербайджан является не просто торговым партнером Запада, но и его подстраховкой от ответных мер России на западные санкции. Есть много различных аспектов – от транзита военных грузов США до солидной доли Азербайджана в нефтяном импорте Израиля, которые связывают руки западным критикам нашего правительства.

— Представители гражданского общества стали чаще стали обвинять Запад в бездействии. Что мог сделать Запад, и что он не сделал?

— Запад мог бы попробовать стать посредником в диалоге властей и гражданского общества, вместо того, чтобы стравливать их друг с другом. Ведь наше гражданское общество с помощью западных инвестиций довольно динамично развивалось, пока его не решили использовать вместе с деморализованной оппозицией для экспериментов типа «арабской весны» и «Майдана». Ничего путного из этого не вышло, так как завышенные ожидания Запада столкнулись с нашим менталитетом, который чудесным образом превращает все в базар, и о котором иронично высказался глава государства в сентябре.

Запад мог бы пойти на конфликт с правительством Азербайджана в тот 6-месячный срок председательства страны в Совете Европы, который выпадает раз в 23 года и который был использован нашими властями для репрессий и радикального изменения законодательства. Но для этого нужно было бы создать прецедент досрочного прекращения полномочий страны-председателя СЕ, на что консервативная Европа пойти не могла. Так что власти рассчитали момент зажима гражданского общества правильно.

В более долгосрочной перспективе, Запад мог бы поработать с нашими политическими партиями для того, чтобы они, наконец, стали идеологическими, а не создавались вокруг лидеров. В этом случае, сила наших партий выросла бы за счет солидарности европейских партий той же окраски. Пока же для европейских политиков не ясно, к какой части европейского политического спектра можно отнести те или иные партии, претендующие на их поддержку.

—Происходящие сегодня репрессии в отношении гражданского сектора – кульминация этого процесса за всю историю независимости страны?

— Я не настолько смел, чтобы назвать нынешнее положение «кульминацией». Потому что может быть еще хуже. Сегодня политика в отношении неправительственных организаций, иностранной финансовой помощи, представительств международных организаций в стране соизмерима с Узбекистаном 10-летней давности. Но может быть и как в Туркменистане.

В этом вопросе я оптимист из «бородатого» анекдота. Оптимист (уныло): «Ну, всё! Хуже быть не может!» А оптимист (бодренько): «Да нет же, может быть хуже, может!»

Так что очень хотелось бы верить, что это на самом деле уже кульминация, и что дальше будет полегче. Например, ходят слухи, что после Европейской Олимпиады власти слегка ослабят завинченные в 2014 году гайки. Но зная, что дальше будут парламентские выборы, в это тоже не очень верится.

— Кстати, большинство арестованных активистов, правозащитников выступали за евроатлантическое будущее Азербайджана. Тем не менее, долгое время ходят разговоры о присоединение Азербайджана в ЕврАзЭС, да и официальный Баку за последние месяцы укрепил связи с Россией. Как думаете, может, завинчивание гаек было нацелено на то, чтобы никто и пикнуть не посмел, если политическое руководство страны примет решение развернуть страну полностью в сторону северного соседа? Вы вообще понимаете логику властей?

— Не без труда, но кажется, понимаю. Когда Азербайджан, зажатый между НАТО и ОДКБ, решил вступить в Движение неприсоединения (при этом сохранив связи с НАТО, вплоть до совместных учений и военных контингентов в Афганистане и Ираке), кого-то на Западе эта «половинчатость» не устроила. Сторонников «евроатлантического будущего» натравили на власти. Так как на выборах 2010 г. радикальная оппозиция не получила мест, а революционной ситуации в стране не было, то в ход пошли другие сценарии, апробированные в арабском мире и требующие внешней поддержки. Как раз в это время усилилось финансирование именно тех НПО, которые были близки к оппозиционным партиям и на практически ровном месте утверждали, что «страна залита кровью и слезами». Желание поменять власть было настолько жгучим, что евроатлантисты не удержались от блока с исламистами, (которых, кстати сказать, в списке политзаключенных сейчас много больше, чем «евроатлантистов»).

Власти напугались и соответственно отреагировали. «Расстрельный список» неугодных НПО был опубликован еще в позапрошлом году (статья «Qrant axını»), но репрессии, как обычно, начались лишь после выборов. При этом арестовали не всех и даже не многих сторонников евроатлантизма, но и этого количества (15-20 человек) было достаточно, чтобы остальные притихли.

То, что сейчас не продолжаются акции протеста, как в 2011–13 годы, хотя должны были вспыхнуть ярким пламенем после первых же арестов, и что даже официально разрешенные властями митинги собирают смешное количество участников, для меня наглядный показатель и реального влияния евроатлантистов, и их воли к борьбе. И даже сейчас, вместо того, чтобы по примеру революционеров прошлого заниматься пропагандой своих взглядов среди населения, они пытаются натравить на власти больших западных дядь, радуются падению цен на нефть, и т.п. А ведь если будет реальная угроза их миллиардам, власти предпочтут пойти по крымскому пути и прижаться к российскому сапогу – и никакой Дядя Сэм этому не помешает, раз уж он не защитил Грузию в 2008 и Украину в 2014-м. Тогда наши евроатлантисты сбегут на Запад и, потягивая виски или баварское пиво, будут сокрушаться по поводу катастрофы. Многие, кстати, уже и сбежали туда…

— Как на ваш взгляд экономический кризис, который вслед за Россией надвигается на Азербайджан, может сказаться на общественно-политической ситуации в целом?

— Меня, как и многих, настораживает, что огромные колебания цен на нефть – основную статью нашего экспорта – почти не влияют ни на курс маната, ни на уровень цен. Ощущение, что однажды в «черный понедельник» это все рассыплется, как карточный домик, и тогда станет, как в России – нестабильно, неопределенно.

Думаю, что власти должны отказаться от части своих амбициозных проектов в области строительства и урезать военные расходы, которые и сейчас уже превышают весь бюджет Армении. В этом случае образуется финансовый резерв для того, чтобы смягчить последствия кризиса для населения. А там и кризис минует. Ведь нефть всегда растет в цене, и падения цен на моей памяти всегда были связаны с политическими, а не экономическими факторами, например, желанием развалить СССР или, как сейчас – наказать Россию.

Следует также учесть, что бюджеты многих семей в Азербайджане зависят не столько от государственных зарплат и пенсий, сколько от доходов с московских базаров. Кстати, до 2005 года они втрое превышали доходы от нефти. Если только Россия не выгонит наших трудовых мигрантов, этот фактор будет продолжать стабилизировать экономическую и общественно-политическую обстановку в Азербайджане.

— И напоследок, какие прогнозы имеете на 2015-й год?

— Я думаю, власти успешно проведут Европейскую Олимпиаду, заработав себе очки в общественном мнении Европы. Перед играми не исключены вылазки и аресты исламистов, что тоже сыграет на имидж властей как «последнего барьера перед опасностью терроризма».

Перед выборами опять обострятся отношения между властями и оппозицией и, возможно, внутри самого оппозиционного лагеря – между сторонниками и противниками диалога с властями. Репрессии, скорей всего, продолжатся по принципу «вращающейся двери»: одних будут освобождать, других арестовывать.

Что касается самих парламентских выборов, то они будут проведены традиционным образом и дадут большинство в парламенте правящей партии. Но не исключено, что парламентское меньшинство расширится в безопасных пределах, и туда допустят сторонников диалога из числа секулярной оппозиции. А Европа будет удовлетворена «очередным шагом вперед к демократии».

Отношения Запада с Россией нормализуются, и цены на нефть, а значит, и доходы бюджета, стабилизируются и скорее всего, даже поднимутся. В последнем случае, нас опять ждет строительный бум, а это, кстати, лучший способ отмывания денег.

Открытие железной дороги Баку-Тбилиси-Карс превратит Азербайджан в важный железнодорожный перекресток на «Великом Шелковом Пути». Как результат, Запад будет заинтересован в стабильности правительства более чем в его демократичности, и вопрос о санкциях окончательно отпадет.

Эмиль Мустафаев

http://minval.az/news/72835/

Пятый корпус: Исполнения (6)

Эльдар Зейналов,

Таким казенным словом обычно предпочитали называть расстрелы осужденных к смертной казни как власти, так и сами заключенные-смертники. Исполнение… То ужасное, что было суждено, о чем они со страхом думали, исполняется. Это наполняло смертников чувством безысходности и фатализмом даже тогда, когда уже давно не было «исполнений». 

Граница между воображаемым и реальным ужасом проходило по черной двери в конце коридора «пятого корпуса», за которой начиналось расстрельное помещение – «подвал». Посетить это помещение долго не удавалось никому, несмотря на многочисленные обращения. По слухам, однажды отказались пустить туда даже сотрудников Международного Комитета Красного Креста, который обычно пускают повсюду – и тогда они сразу же (и безосновательно) заподозрили, что там якобы были спрятаны пленные армяне. 

Ежеквартально, когда верховные власти рассматривали прошения о помиловании и отказывали большинству заявителей, начиналась серия расстрелов. Производились они обычно по субботам и воскресеньям, поэтому в эти дни в корпусе устанавливалась гнетущая, почти в буквальном смысле «гробовая» тишина. Заключенные чутко прислушивались к шагам в коридоре, ожидая прихода исполнителей. Если первые месяца три, пока бумаги о помиловании ходили по инстанциям, можно было не особенно беспокоиться, то потом нервничали все. Особенно переживали те, кто «засиделся» в ожидании расстрела более 6-9 месяцев – таким был средний срок рассмотрения прошений о помиловании. 

Никого заранее не предупреждали о казни, но были некоторые выработанные годами внешние признаки, передаваемые смертниками от поколения к поколению. Так, сначала в дворик за корпусом подъезжала машина-«труповозка», на которой должны были впоследствии вывезти тела казненных. Потом в корпус смертников приходила большая группа людей.

Личности исполнителей держались в секрете даже от тюремного персонала. Они набирались из сотрудников, которые составляли группу в 10 человек во главе с офицером. В 1970-х расстрельной командой руководил сам начальник тюрьмы (который и так по должности обязан был присутствовать при казнях). У него было два заместителя: «Первый заместитель приговоров в исполнение не приводил - боялся крови. Он до этого работал где-то в ОБХСС, а потом пробрался сюда на должность зама начальника тюрьмы. Другой потом умер, видимо, на него подействовало это все. Мой заместитель должен был по положению хотя бы раз в течение квартала заменять меня, чтобы я мог как-то отвлечься от этого кошмара... Вообще-то, на этой должности долго не работают. Со слов старослужащих, один из работающих до меня в связи с этими расстрелами получил психическое расстройство. Тогда приказ был, кто сверх «потолка» проработал пять лет, давали звание полковника. В дома отдыха отправляли, были такие в Подмосковье, но лично я там ни разу не был».

За расстрелы начальству и расстрельной команде выписывали премиальные - по 100 рублей членам группы и по 150 рублей непосредственному исполнителю раз в квартал. Стресс снимали водкой, которая была положена по инструкции. За каждое приведение приговора в исполнение выдавали 250 граммов спирта...

Исполнители, как правило, пьянствовали на свои деньги, не брезговали и кормить на эти деньги свои семьи, которые и не догадывались, чем занимаются их главы. Начальство же суеверно считало, что эти «кровавые деньги» выносить из тюрьмы нельзя, откладывали и угощали на них различные комиссии.

...Открывались обе входные двери корпуса – сплошная и решетчатая. Затем в корпус тихо входила необычно большая (4-5 человек) группа людей. Всего при казни были обязаны присутствовать начальник тюрьмы, его заместитель по режиму, главный врач, надзирающий прокурор, специальный эксперт (представитель информационного центра, занимавшегося учетом) и 2 исполнителя. Надзиратели, не принимавшие участие в расстрелах, во время «исполнения» отсиживались в старшинской комнате, упиваясь спиртным.

Для сохранения секретности перед тем, как исполнители проходили по коридору к подвалу, дежурные надзиратели закрывали на дверях «глазки» и «кормушки». Бывало даже, что в корпусе отключали свет. Вся группа участников казни проходила к расстрельному подвалу и входила вовнутрь. Приходила очередь старшины. Он подходил к необходимой двери и открывал автоматический замок ручной механикой – иначе магнитный пускатель произвел бы слишком громкий щелк. Открыв «кормушку», старшина должен был подозвать жертву, через «кормушку» двери сковать смертнику руки за спиной наручниками и привести его в подвал. Для исключения сопротивления в коридоре, помимо старшины, находились еще двое контролеров.

Некоторые отмечали характерные странности в поведении старшины Саладдина (имя изменено), которые тоже могли указывать на приближение казни. Обычно он исчезал из корпуса на 1-2 дня до и 2-3 дня после исполнения, а в день казни напивался.

Заключенные чутко прислушивались к шагам и разговорам в коридоре – придти могли за каждым. Если по делу проходили двое и более людей и выпадал жребий кому-то из них, остальные могли также готовиться к казни – обычно подельников казнили в один день. Бывали случаи, что за одну серию расстрелов казнили сразу 6 человек.

В период перед независимостью и приговоры, и их исполнения были уже достаточно редким явлением, например, в 1988 г. было 5 «исполнений», в 1989-м – 6, в 1990-м – 3, в 1991-ом - ни одного. Время, казалось, настоятельно подводило страну к отмене смертной казни. 

Однако уже после обретения независимости, 4 января 1992 г. около 5-ти часов вечера был расстрелян заключенный 130-й камеры, 68-летний Джамал из Гяджи. Накануне, как будто приготовляя его к смерти, старику дали баню.

Старик рассказывал товарищам-смертникам, что судья, получив обвинительное заключение по его делу по ст.95 УК, потребовал у него взятки в 2.000 долларов, чтобы дать 13 лет лишения свободы. Не получив взятку, он повредничал и, переквалифицировав обвинение на более тяжелое (по ст.94), вернул дело на доследование. И он же, повторно получив это дело после доследования, в выездном заседании в Гяндже вынес ему смертный приговор. Поэтому, когда Джамал-киши уводили в расстрельный подвал, он горестно воскликнул: «О Аллах! Я стал жертвой несчастных двух тысяч, которых у меня не было!» Он заклинал смертников рассказать о его истории, если кто выживет.

Это уже позже будет отменена смертная казнь для лиц старше 65 лет, а тогда в корпусе дожидалось пули в затылок несколько стариков… Более молодой смертник, назначенный к расстрелу в одно время с Джамалом, заболел от переживаний и умер еще до исполнения – такие случаи были нередки.

Один из ветеранов-смертников, Фамиль Тагиев по кличке «Федя», при котором в подвал отвели последних расстрелянных, утверждал, что страх расстрела убивал многих из смертников и без «исполнений». Сам же Федя был фаталистом и обычно подбадривал отводимых в «подвал» смертников, уговаривая их не бояться. «Сам я всегда был готов к смерти и держал под рукой чистое белье, чтобы успеть переодеться перед расстрелом. Что поделаешь – судьба!»

Отметим, что боялись расстрела все. Но в зависимости от типа характера, одни каждый день ожидали расстрела, а другие – помилования…

НОВАЯ ВЛАСТЬ – НОВЫЕ РАССТРЕЛЫ

Начавшийся так печально 1992 год был для смертников в целом тихим и наполненным надеждами. Коммунисты от власти ушли, ключевые для решения судеб смертников должности заняли представители «демократов». 17 июня вступил в полномочия президента лидер Народного Фронта Абульфаз Эльчибей. Месяц спустя, 18 июля была создана комиссия по помилованию при президенте во главе с народным писателем Исмаилом Шихлы, к которой перешли полномочия по помилованию комиссии Президиума Верховного Совета Азербайджана, распущенного еще в мае. Все это порождало оптимизм и новые надежды.

И смертники вкладывали свое последнее красноречие в прошения о помиловании, которые накапливались в Аппарате Президента. Не будучи официально отклоненными, они не означали немедленного исполнения смертных приговоров. Тем временем «Пятый корпус», в котором в ноябре 1991 г. содержалось 34 смертника, постепенно наполнялся новыми и новыми «жильцами». Так, в марте там появились первые пятеро смертников-армян, осужденных за убийство в Карабахе военнослужащих и журналистки Салатын Аскеровой. А всего до конца года в корпусе добавилось еще 27 осужденных. В 15 двухместных камерах «пятого корпуса» становилось тесновато…

Смертники не знали, что 16 июня 1992 г., в последний день исполнения им обязанностей президента, председатель парламента Иса Гамбар отказал в помиловании семерым смертникам. Среди них были: Акиф Идаят оглу Мамедов, Ислам Аслан оглу Мамедов, Назим Мадди оглу Маддиев, Андрей Николаевич Щетинов, Эльшад Рашид оглу Фатуллаев и братья Гардашхан Фейруз оглу Исмайлов и Бейляр Фейруз оглу Кязымов. В указе И.Гамбара делалась ссылка на некое «заключение Комиссии по вопросам помилования при Президенте Азербайджанской Республики», которая на самом деле была создана лишь месяц спустя. Потом выяснилось, что решение было согласовано не с комиссией, а с тогдашней заведующей отделом по вопросам помилования Самарой Сеидовой и государственным советником по правовой политике Ихтияром Шириновым.

Интересно и то, что к моменту принятия указа уже три дня, как стало известно имя нового президента Абульфаза Эльчибея, который приступил к обязанностям буквально на следующий же день. Впоследствии многие задавали оставшийся без внятного ответа вопрос – в чем была причина такой спешки, что с вынесением решения нельзя было подождать даже день и оставить это тяжкое дело полноправному президенту? И даже если приговоры были обоснованными, то почему расстреляли именно этих лиц, а не других? Например, в корпусе в то время были приговоренные к расстрелу армянские боевики… 

Уже много лет циркулируют слухи о том, что казнь именно этих осужденных была результатом целенаправленного лоббирования влиятельных лиц в течение того месяца, когда И.Гамбар исполнял обязанности президента. Ведь зачем-то же С.Сеидова и И.Ширинов выбрали из полусотни прошений о помиловании именно эти семь и положили на стол И.Гамбару? Спешка же, согласно слухам, заключалась в том, что пришедший ему на смену Эльчибей был по характеру очень мягким, нерешительным человеком, не очень настроенным решать проблемы жизни и смерти осужденных. Поэтому нужно было поставить Эльчибея перед свершившимся фактом.

В самом деле, уже ставший президентом Абульфаз Эльчибей за все время своего правления отказал в помиловании лишь один раз (5 января 1993 г.) - Роману Егоровичу Богданову и Салману Аслановичу Фарманову. При этом последний после приговора суда сам отказался от подачи ходатайства о помиловании. Несколько дней спустя Эльчибей издал и свой единственный указ о помиловании А.О.Алиева и то, как выяснилось, по ошибке – еще в октябре 1992 г. смертный приговор был отменен решением Пленума Верховного Суда, и дело было отправлено на доследование. 

Нерешительность А.Эльчибея в вопросах смертной казни подчеркивается и тем, что уже после своего отказа в помиловании этим двоим он же попытался с помощью прокуратуры еще раз перепроверить правильность судебного решения в отношении одного из них, но было уже поздно – бумаги ушли в МВД, и смертника расстреляли еще до завершения проверки.

…Спустя месяц после решения Эльчибея, копии приговоров всех девятерых были отправлены для исполнения министру внутренних дел Искендеру Гамидову, в чьем ведении находилась Баиловская тюрьма с ее расстрельной камерой. Тот дал соответствующий приказ начальнику тюрьмы Рагифу Махмудову (имя изменено) …

Поставленный в известность о готовящихся казнях еще за 10 дней, старшина Саладдин в один из дней перед «исполнением» пришел в корпус пьяным, без настроения, с перекошенным лицом. Как всегда в таких случаях, он остановился поболтать с заключенным Гурбанали из камеры №120, и на его вопрос о самочувствии бросил загадочную фразу: «Число 13 всегда было для меня несчастливым…» Зловещий смысл ее прояснился несколькими днями позже, когда именно 13 февраля 1993 г. после более чем годичного перерыва расстреляли очередных осужденных.

Отмечу, что по существовавшей традиции, об исполнении смертных приговоров не сообщалось ни публике, ни родственникам…

Продолжение:

Пятый корпус: Казнь глухонемого (7)

http://eldarzeynalov.blogspot.com/2015/01/7.html