Как противодействовать выдаче Европой политэмигрантов?

Евразия vs. Азиопа

Верховный представитель Европейского Союза по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель не так давно сравнил Европу с садом, а большую часть остального мира с джунглями. По мнению Борреля, «европеец должен гораздо больше взаимодействовать с остальным миром, в противном случае он вторгнется в нас посредством разных путей и способов».

Плохо пахнущее высказывание Борреля, тем не менее, хорошо отражает реальность столкновения европоцентризма с азиецентризмом, Евразии с Азиопой. То, что высокопоставленные обитатели «джунглей» приходят на диалог с европейскими «садовниками» не в набедренных повязках, а в костюме с галстуком, и объясняются не знаками, а на европейских языках, большинству европейцев кажется обнадеживающим признаком сближения цивилизаций. «Садовникам» трудно допустить, что ими могут умело манипулировать.

Одним из инструментов диалога цивилизаций является участие в совместных организациях, построенных на джентльменских соглашениях, которые, по умолчанию, нарушать нельзя. Если же кто-то за общим столом все же прольет соус на скатерть, то принято отвести глаза и воздержаться от замечаний. Хотя вроде бы и общеизвестно, что хамы и мошенники всегда рассчитывают именно на наше вежливое молчание и толерантность.

Интерпол

Похоже, что такая ситуация сложилась с Международной организацией уголовной полиции — Интерполом, который по количеству стран-членов (194) уступает лишь ООН. Организация старая, созданная джентльменами еще до Первой Мировой войны, в свое время отличилась тем, что в 1938-1945 гг. ее штаб-квартира размещалась в нацистской Германии, а ее президентами последовательно были генералы СС Рейнхард Гейдрих, Артур Небе и Эрнст Кальтенбруннер. Почему бы и нет, считали тогдашние «садовники», если речь шла о взаимодействии учреждений уголовной полиции и подразумевала невмешательство в политическую деятельность?

Проблема в том, что при естественной опоре на национальные полицейские учреждения, Интерпол уязвим для злоупотреблений со стороны тех стран, где эти учреждения используются для политических преследований под видом уголовных. В любой из таких стран заявят, что в их «законодательстве нет политических преступлений, а есть лишь уголовные». И, соответственно, могут включить политического эмигранта в международный розыск по «красному уведомлению».

Правда, для неправительственных правозащитных организаций оставлена гипотетическая возможность воздействия на Интерпол для предотвращения манипулирования им в нарушение прав человека. В частности, декларируемой целью Интерпола является «обеспечивать широкое взаимодействие всех органов (учреждений) уголовной полиции в рамках существующего законодательства страны и в духе Всеобщей Декларации прав человека» (статья 2 Устава Интерпола). Причем «организации категорически запрещается осуществлять какое-либо вмешательство или деятельность политического, военного, религиозного или расового характера» (ст.3), а соучастие в преследовании политэмигрантов таким вмешательством как раз и является.

Статья 41 Устава Интерпола оговаривает, что «во всех случаях, где это будет сочтено целесообразным, и с учетом целей и задач, изложенных в настоящем Уставе, Организация устанавливает отношения и сотрудничает с другими международными, межправительственными или неправительственными организациями... Организация может консультироваться с международными неправительственными, национальными правительственными или национальными неправительственными организациями по всем вопросам, входящим в ее компетенцию».

Осталось лишь убедить Интерпол в целесообразности сотрудничества с правозащитниками. Но вот помогут ли в этом «садовники» Евросоюза?..

В джунглях свои законы

Не надо забывать и о том, что Интерпол и международные договоры ООН и Совета Европы о взаимной правовой помощи и экстрадиции не исчерпывают всех механизмов, применимых к ситуации политэмигрантов вне стран ЕС. Так, например, в рамках Содружество Независимых Государств, членами которого являются и некоторые члены СЕ, существуют  Договор о межгосударственном розыске лиц, Соглашение о сотрудничестве в борьбе с незаконной миграцией, Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, Конвенция  о передаче осужденных к лишению свободы для дальнейшего отбывания наказания.

Кроме того, есть и двусторонние договоры о взаимной правововой помощи, экстрадиции и передаче осужденных, например, между Турцией и рядом стран СНГ. И они работают.

Хотя договоры СНГ и двусторонние договоры и написаны «европейским» языком с упоминанием прав человека, но при этом на практике позволяют легко обойти Женевскую конвенцию о статусе беженцев (1951) в части недопущения преследования и выдачи лиц, покинувших свою страну из-за политических преследований.

Один из отработанных методов — подмена экстрадиции политэмигранта депортацией. Суд отказывает в экстрадиции эмигранта, но на выходе из суда его задерживает миграционная служба и «за нарушение миграционного законодательства» депортирует в страну гражданства, где его ждет уголовное преследование или даже вынесенный заочно судебный приговор.

В тех случаях, когда политэмигранту грозит выдача из страны, являющейся членом СЕ, может помочь своевременный запрос временных обеспечительных мер со сторону Европейского Суда по Правам Человека с последующей подачей жалобы в ЕСПЧ. В остальных случаях, заминок в выдаче политэмигрантов обычно не бывает.

Визовая поддержка

В условиях санкций ЕС, пандемии, мобилизации и ранее бывший весьма непростым выезд политэмигрантов в европейский «сад» еще более усложнился. А преследование оставшихся на родине семей политэмигрантов заставляет подумать также о визах для выезда всей семьи.

Да и в стране убежища активистам, не имевшим заметного статуса в своей стране, приходится доказывать миграционной службе, что им действительно что-то угрожало. Это достаточно сложно, так как такие угрозы не всегда оставляют следы и еще реже — документируются самими жертвами.

В этих условиях появляются мошенники и/или провокаторы, предлагающие помощь с фиктивными документами поддержки, например, письмами от политических партий и правозащитных организаций, документами о преследуемом этническом происхождении и т.п. После разоблачения таких подделок доверие к политэмигранту, естественно, снижается, его могут депортировать. Возможно, в этом и состоит настоящая идея такой «поддержки».

Консультативная поддержка в конкретных миграционных делах со стороны правозащитников вполне бы могла помочь реальным политэмигрантам.

Засланные казачки

А вот у кого документы всегда бывают в порядке и в полном комплекте, так это у тех агентов правительств, которые засылаются в общем массовом потоке для осведомительной и провокационной работы с реде политэмигрантов. Согласитесь, что бывает странно узнать о человеке, которого угрожают убить, держат под пытками в какой-то тайной тюрьме по страшным обвинениям до его дерзкого побега в Европу, если о его героической деятельности на родине никто из правозащитников и журналистов не знает...

Обычно, узнав о таком персонаже, мы успокаиваем свои подозрения тем, что человек просто захотел «сменить климат», пожить по-человечески или обеспечить нормальную перспективу своему подрастающему потомству. Как результат, не реагируем на них. Но если это даже и не «засланный казачок», то по меньшей мере человек, начавший свой путь в «садовый рай» со лжи и коррупции.  Раз уж он выбрал себе такую легенду, то он будет крутиться среди политэмигрантов и вряд ли он удержится, чтобы не продолжить в том же духе уже в Европе.

Кроме того, множество фиктивных фантастических историй таких «бегунов на дальние дистанции» создают фон, на котором и реальный политэмигрант может показаться миграционным чиновникам подозрительным. Почему у него нет 10 рекомендательных писем от всех и всяких политических лидеров, какие есть у почти каждого искателя убежища? Почему его не арестовали за простое участие в митинге, как других 50 человек? Почему он осужден по диффамационной статье, когда 100 обратившихся за убежищем лишь за членство в оппозиционной партии осудили за измену родине? Почему его жену не изнасиловали в полиции на его глазах, как жен 200 других искателей убежища? И т. п. Сложно доказать, что ты не верблюд, когда вокруг сотни двугорбых. 

Немаловажным последствием обилия фиктивных политэмигрантов является и пониженное желание им помогать со стороны местных правозащитников в Европе. В глаза не выскажут, но обжегшись пару-тройку раз на обмане, предпочтут не рисковать.

Участившиеся склоки, интриги, даже подозрительные смерти среди политэмигрантов также заставляют присмотреться к «засланным казачкам».

Поэтому эффективная поддержка реальных политэмигрантов должна включать и аналитическую и консультативную работу по фиктивным политэмигрантам и «казачкам».

Работа на упреждение

Пожалуй, стоило бы еще до реальной репрессии позаботиться о том, чтобы потенциальные жертвы знали, с чем они столкнутся в миграционной службе в Европе. Например, создать для них памятку искателя убежища с полезной информацией и советами.

С другой стороны, можно было бы делать обзоры текущей правозащитной ситуации и для миграционных служб — подробней и более регулярно, чем раз в год. Также полезным для защиты политэмигрантов был бы анализ связанных с этой темой дел ЕСПЧ и ООН.

В этой связи стоит поддержать идею создания сети неправительственных организаций и отдельных активистов, которая бы этим занялась.

Эльдар Зейналов.

23.10.2022 г.