Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать.
(А.Ахматова)
Ровно 80 лет назад, 31 июля 1937 года нарком внутренних дел СССР Николай Ежов подписал знаменитый приказ № 0447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Уже 5 августа Азербайджан, как и другие республики СССР, накрыла волна первой массовой (т.н. «кулацкой») операции.
Месяцем ранее, 2 июля Политбюро ЦК Всесоюзной Коммунистической Партии (большевиков) предписало НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников и разбить их на две категории. Наиболее опасных, отнесенных к 1-ой категории – расстрелять. Тех, кто попал во 2-ую категорию – вновь осудить к лишению свободы.
Чтобы упростить рассмотрение этих дел, при НКВД республик были созданы тройки, куда вошли по одному представителю от НКВД, Верховного Суда и ЦК Компартии республики. В случае Азербайджана вершителями людских судеб в июле 1937 стали соответственно Ювельян Сумбатов-Топуридзе (наркомвнудел, председатель), Теймур Кулиев (председатель Верховного Суда) и Джангир Ахундзаде (зав. Агитпропотделом ЦК). В начале 1938 тройка обновилась, и туда вошли наркомвнудел Михаил Раев (Яков Каминский), 3-й секретарь ЦК АКП(б) Мир Теймур Якубов и от прокуратуры - Ага Гусейн Гусейнов. Тройка рассматривала дела заочно и использовала даже не Уголовный Кодекс, а «литерные» статьи: КРА – контрреволюционная агитация, КРТД – контрреволюционная троцкистская деятельность, СОЭ – социально опасный элемент и т.п.
А объем кровавой работы «тройкам» предстоял немалый. По запросу первого секретаря ЦК АКП(б) Мир Джафара Багирова, Москва «санкционировала изъятие» 5250 человек. Туда вошло 2200 уголовников, 1800 вернувшихся из ссылки кулаков, 1250 участников повстанческих и диверсионных групп; вернувшихся из лагерей мусаватистов, иттихадистов, дашнаков и духовенства; ранее не репрессированных беков, бывших помещиков и кулаков; бандпособников. Из них планировалось расстрелять 1500 человек. Кроме того, Москва дала «добро» на выселение из республики 150 семей родственников «внутренних и закордонных бандгрупп». В дальнейшем, 31 января 1938 года Политбюро ЦК ВКП(б) разрешило дополнительно расстрелять в Азербайджане 2000, послать в лагеря 1000 человек.
Шифровка М.Д.Багирова о "лимитах", 9.07.1937
«Кулаками», впрочем, массовые репрессии не ограничились, Вскоре начались «национальные» операции против иностранцев, диаспор и этнических групп тех стран, которые были враждебны к СССР. Так, в июле 1937 г. из приграничной полосы Азербайджана и Армении выселили 1325 курдов. В том же месяце началась «немецкая» операция, в августе – «польская» и «румынская». В сентябре репрессии коснулись т.н. «харбинцев» («бывшие служащие Китайско-Восточной ж.д. и реэмигранты из Манчжоу-Го, осевшие на железнодорожном транспорте и в промышленности Союза»), в ноябре – латышей, в декабре – греков, в декабре – эстонцев, литовцев, финнов, болгар. В январе 1938 г. была дана директива об «иранской операции» (из Азербайджана выселили около 6.000 чел.), в феврале – о репрессировании болгар, македонцев и афганцев.
Правда, с «национальными» контингентами разбирались уже не тройки, а т.н. «двойка» - комиссия из наркома внутренних дел и генерального прокурора СССР. Но списки («альбомы» - из-за того, что листы заполнялись и подшивались горизонтально) готовились, конечно, в Баку.
С немцами и поляками было проще – они жили в Азербайджане еще с XIX века. Старательно выискивали и жертв из других категорий. Так, по трем протоколам в феврале-марте 1938 «двойка» приговорила 31 грека из Азербайджана (15 к расстрелу). Российские коллеги сообщили недавно, что в феврале 1938 г. были приговорены 20 «харбинцев» из Азербайджана. В том же феврале, когда НКВД Азербайджана получил директиву о репрессировании бывших эсеров, срочно разыскали 15 человек.
Кроме того, на основе приказа НКВД №00486 от 15 августа 1937 Особое Совещание (ОСО) при НКВД СССР в массовом порядке репрессировало и «членов семей изменников Родины», т.е. совершеннолетних близких родственников лиц, осужденных на основании статей 64-73 Уголовного Кодекса Аз.ССР (аналоги российской «58-й статьи»).
Широко распространено мнение о том, что на показательных и закрытых судебных процессах «признавались все и во всем». Оно глубоко ошибочно и оскорбительно для памяти тех, кто не сломался и отказывался от признаний, если не на следствии, то в суде.
Например, по т.н. «Шемахинскому делу» в ноябре 1937 г., на суд Специального присутствия Верховного Суда Азербайджана вывели всего 14 человек, тщательно отобранных из примерно 400 арестованных тогда в Шемахинском районе «повстанцев». Но даже на этом постановочном процессе произошел бунт – многие жертвы пыток на суде перед лицом общественности (пусть даже и специально подобранной) отказались от признаний. Поэтому с остальными обвиняемыми по делу решили не рисковать и месяц спустя заочно пропустили их дела через «тройку». Такой же конфуз произошел и с процессом по «делу Наркомзема» в Гяндже в августе 1938. На закрытых заседаниях ВК ВС СССР (например, по «делу Каспара») отказы от признания вины тоже были нередкими.
Факты показывают, что тройка в 1937-38 гг. использовалась не только против первоначально обозначенного контингента (кулаки, дворяне, уголовники), но и тогда, когда сфальсифицированных следственных материалов не хватало на судебное дело. Определенные лимиты для арестованных и расстрелянных, установленные для троек по «кулацкой операции», были в результате значительно перекрыты.
Массовые операции длились 1,5 года и были остановлены директивой СНК и ЦК КП(б) лишь 15 ноября 1938 г. Но репрессии продолжались, хотя и не с таким размахом, и в 1939-41 гг.
Возникает естественный вопрос: скольких жертв стоил Азербайджану «Большой Террор» 1937-38 гг.? Внятного и достоверного ответа на него до сих пор не дано.
И меньше всего стоит ориентироваться на «лимиты» в 7250 человек, запрошенные в 1937-38 гг. первым секретарем АКП(б) Мир Джафаром Багировым. Достаточно отметить, что поименный и основанный, вероятно, на справках об исполнении расстрелов, список арестованных и расстрелянных в 1937-38 гг., опубликованный в свое время в газете МНБ «Сархад», включает около 4200 расстрелянных (выше лимита в 3500, запрошенного по 1-й категории). При этом в списке, по какой-то причине, обнаруживается всего чуть больше десятка не-мусульманских имен, что говорит о том, что даже эта цифра расстрелянных не может считаться окончательной... А ведь были еще высланные и отправленные в лагеря (во многих случаях расстрелянные «лагерными тройками» уже там).
В «сталинских расстрельных списках», которыми еще до суда предрешались приговоры Военной Коллегии Верховного Суда СССР (ВК ВС СССР), мы находим еще 1073 жителя Азербайджана. Из них 935 осуждены к расстрелу (в этой части есть частичное совпадение со списком газеты «Сархад»). В основной массе люди из «сталинских списков» были т.н. «номенклатурными работниками», т.е. коммунистами, занимавшими посты в партийно-хозяйственной иерархии. А беспартийными и рядовыми коммунистами занимались не суды, а ОСО и тройки. Также, как и ЧСИР, которых было репрессировано по меньшей мере столько же.
Взяв только самые крупные группы репрессированных: 8500 иранцев, 2200 уголовников, 1800 кулаков, 1250 повстанцев, бандпособников, членов антисоветских партий, 1073 «изменников родины» из «сталинских списков», примерно 1000 «членов семей изменников родины», 600 чел. (150 семей) родственников политических «бандитов», получаем примерно 16,5 тыс. репрессированных. Разумеется, окончательная цифра, с учетом высланных немцев, греков, курдов, будет отличаться в большую сторону.
Но есть и методологические сложности. Уже давно идет спор о том, с какого времени вообще исчислять «грехи» чекистов и коммунистических лидеров Азербайджана? Судя по приговору 1956 г. по «делу М.Д.Багирова и других», подсудимые «в целях создания ложных обвинений в тяжких государственных преступлениях против честных советских граждан по указанию Багирова производили массовые необоснованные аресты граждан и широко применяли запрещенные советским законом методы ведения следствия» лишь с 1935 г. Тем самым, «красный террор» в Азербайджане был искусственно превращен в «сталинский» и «багировский».
Еще один вопрос, при обсуждении которого традиционно ломается много копий: считать ли жертвами политических репрессий лишь «невинно» осужденных людей? Ведь, с точки зрения Советской власти, многие из осужденных в 1930-х были осуждены «законно» (потому что советские законы охраняли монополизм компартии и классовую дискриминацию) и «обоснованно» (например, в случае членов антипартийных группировок или «антисоветских» партий).
По этой причине, в период хрущевской оттепели не реабилитировали обвиняемых по «московским процессам» (Каменев, Зиновьев, Радек, Рыков, Бухарин и др.). До конца 1980-х отказывали и в реабилитации по делам, рассмотренным до 1935 г., вроде «Шахтинского дела», «Промпартии», троцкистов, мусаватистов, эсеров.
Не менее виноваты перед Советской властью были те, кто поднял против нее оружие. Даже под закат СССР, в 1989 г. было отказано в реабилитации 241 члена партии «Иттихад», осужденных за подготовку восстания в Баку в 1921 г. Не исключено, что они и по сей день не реабилитированы, т.к. наш закон о реабилитации 1996 г. тоже предусматривает, что «реабилитация не предоставляется следующим лицам, лишенным свободы законным и обоснованным образом: …организаторам банд, совершавших убийства, грабежи и другие насильственные действия, а также лично участвовавшим в совершении таких действий в составе подобных банд».
Насколько правильно для нашего времени, что члены одних банд, лишивших Азербайджан независимости, грабивших и убивавших граждан республики, считаются «невинными жертвами террора», а те, кто боролся с иностранной оккупацией с оружием в руках, из числа жертв террора официально исключены, т.к. их наказали «законным и обоснованным (!) образом»?..
Спорят и о том, стоит ли включать в число жертв террора самих палачей, на каком-то из этапов чистки попавших в эту мясорубку? В обычном оправдании по суду основанием является сам факт необоснованности привлечения к уголовной или административной ответственности, причисление к жертвам политических репрессий. При политической же реабилитация целью является восстановление политических, социальных и гражданских прав жертв, возмещение им моральных потерь, а также ликвидация других последствий произвола.
С правовой точки зрения, многие из обвинений против таких одиозных фигур, как Берия, Ягода, Ежов или Багиров, не выдерживают критики. Однако их не только не оправдывают по суду, но и вообще необоснованно отказывают в пересмотре их уголовных дел.
Вместе с тем, в период СССР некоторых из известных исполнителей «красного террора» включили в число «кристально честных чекистов», «верных ленинцев» и реабилитировали. Например, в 1950-х реабилитировали руководителей АзЧК в 1920-х гг. Баба Алиева, Эюба Ханбудагова, Новруза Ризаева, членна тройки Джангира Ахунд-заде. В 1992-93 в России реабилитировали «засветившихся» как истязатели по многим бакинским делам сотрудников НКВД Азерб.ССР Давыда Акопова и Марка Шера…
А ведь размах репрессий при подавлении многочисленных восстаний в 1920-30 годах, проведении коллективизации, включающий осужденных, расстрелянных без суда и следствия, раскулаченных и ссыльнопоселенцев, не только сопоставим, но и превышает показатели 1935-39 гг., за которые осудили Багирова и его команду.
Например, летом 1920 г. большевики при взятии Гянджи, по данным западной печати, вырезали до 15.000 мусульман. Председатель Центрального бюро Турецких коммунистических организаций Мустафа Субхи дает несколько иную оценку, но и там фигурируют 15,5-16 тыс. пострадавших: «Ворвавшиеся красноармейцы довольно круто обращались… Насчитывается от 3500–4000 убитых мирного населения (женщин и детей, раненых не встречается). Все трупы найдены большей частью в садах, внутри домов и в подвалах… В целях сохранения населения нашим командованием было арестовано до 12.000 человек». Были публично казнены несколько сотен человек, осуждены и расстреляны около 80 офицеров азербайджанской армии.
Все это делалось по приказам наркома внутренних дел Азерб.ССР Гамида Султанова, наркома по военно-морским делам Чингиза Ильдырыма, командующего 11-й Красной Армии М.Левандовского и др. Все они в дальнейшем попали под репрессии и были реабилитированы по приговорам 1937-38. Мученическая смерть в целом затмила их прежние грехи.
А вот участники реальных восстаний против коммунистов в период СССР никогда под реабилитацию не подпадали.
Еще один сложный вопрос – о статусе тех 2200 уголовников, которые были репрессированы в 1937 г. по разнарядке (лимиту). С формальной точки зрения, раз против них не выдвигались политические обвинения, то и в число жертв политических репрессий включать их неправильно. С другой стороны, Советская власть всегда проявляла к уголовникам политический интерес. Сразу после революции 1917 года их считали «социально близкими» пролетариату, считая преступность «социальной язвой капитализма» и «пережитком прошлого». А через 20 лет на них уже смотрели как на «социально вредный элемент» и пытались целенаправленно выкорчевать так же, как и другие «вредные и ненужные» при социализме слои населения (кулаки, бывшие дворяне и т.д.).
Достаточно отметить создание и активное функционирование с мая 1935 (еще до «Большого Террора»!) т.н. «милицейских троек» для ускоренного рассмотрения дел уголовников. «Милицейские тройки» имели право осуждать на сроки до 5 лет. Во время Большого Террора уголовникам и деклассированным элементам часто давали «литерные» статьи СОЭ, СВЭ (социально опасный, социально вредный элемент) без привязки к конкретной статье УК. Это придавало подобным делам осужденных во внесудебном порядке политический оттенок. Аналогичным образом действовали нацисты, записывая в категорию «асоциальных» и помещая в концлагеря цыган, проституток и пр. «мешающих порядку» граждан.
Возьмем ту же «кулацкую операцию». Человек отбыл назначенный ему срок, вернулся в общество, а его без какого-либо нового преступления, лишь за принадлежность к определенной социальной группе, снова лишали свободы, могли даже расстрелять. Да и в лагерях, за отказ выйти на работу заключенных обвиняли в «контрреволюционном саботаже» по 58-й статье и могли расстрелять. Определенно, эту часть уголовников, далекую от какой-либо политики, тоже следовало бы считать жертвами политических репрессий.
Кажется, нам уже пора понять, что Азербайджан подвергся чудовищному, кровавому, бесчеловечному эксперименту. Жертвами его стали и «классовые враги» (дворянство и буржуазия), и рабочие с крестьянами, вместо улучшения жизни получившие еще более жестокую эксплуатацию, и идеалисты, не желавшие верить в империалистический характер «советизации» Азербайджана, и карьеристы всех мастей. Нам надо назвать все имена, и выяснить, как это стало возможно и как избежать повторения этой трагедии. Противопоставляя среди репрессированных «чистых» - «нечистым», «виновных» – «невиновным», раздувая роль той или иной этнической группы в репрессиях, которые коснулись всех слоев общества, мы тем самым уходим от объективной оценки и осуждения совершенного в Советский период эксперимента. Не случайно, в Азербайджане до сих пор не увековечены места захоронений и не составлен мартиролог жертв репрессий…
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.