Умейте вовремя уйти!

Эльдар Зейналов

Директор Правозащитного Центра Азербайджана

Еще год назад, когда парламентарии неожиданно для Европы отложили на год применение закона о борьбе с коррупцией, общественность восприняла это как некий сигнал уже засидевшимся коррупционерам уйти по-хорошему. Если это было задумано застрельщиками антикоррупционной кампании именно так, то, видимо, их послание оказалось недостаточно доходчивым или же сообразительность коррупционеров была сильно переоценена. Добровольно никто не ушел, а хапать напоследок стали еще безогляднее. Кто-то расчитывал уйти с должности с полным карманом, кто-то – откупиться и остаться.

Январь, еще год назад анонсированный как дата вступления в силу закона «О борьбе с коррупцией», как и ожидалось, должен был преподнести сюрпризы. Можно было только спорить, кого выберут первой жертвой антикоррупционного ритуала. В прессе назывались имена тех или иных чиновников, анонсировались их якобы уже решенные увольнения.

Вскоре после новогодних праздников в прессу просочилась сенсационная информация об освобождении из колонии №7 на основе заведомо фальшивых документов заключенного, попытке самоубийства одного из тюремных чиновников, арестах в системе Главного Управления Исполнения Судебных Решений (ГУИСР) Минюста. Затем «утечки» пошли бурной рекой, и обществу явили картину массовых злоупотреблений. Последовавшее после этого 28 января увольнение начальника ГУИСР, генерала Айдына Гасымова никого уже не удивило.

А нас, правозащитников, которые были больше других знакомы с ситуацией по ту сторону колючей проволоки, такой финал удивил менее, чем других. Хотя ныне опальный генерал ранее выгодно отличался от очень и очень многих государственных чиновников вкусом к реформам, последние год-полтора его энергия явно была направлена в другое русло - на самосохранение. В этом он был поддержан рядом сотрудников ГУИСР, среди которых было немало людей, близких к нему не только по духу, но и по крови. Говоря шершавым языком официоза, «предпочтение при отборе кадров отдавалось вредным тенденциям, субъективным факторам».

Не случайно стратегия такого самосохранения с такой командой включала переключение с реформ на их имитацию. Внешний вид тюремных бараков стал цениться выше улучшения отношений персонала к заключенным. Весьма успешный в поиске средств на тюрьмы (утвержденный в 2005 г. бюджет ГУИСР в 4 раза превышает средства на собственно Минюст), генерал не препятствовал явлению, которое я в одной из недавних статей назвал «позитивной коррупцией», когда деньги на помпезные статуи, евроремонты, угощение комиссий и пр. доставались и из госбюджета и за счет, цитирую официальный документ, «незаконных сборов средств для различных услуг», т.е. вымогательства у заключенных.

Ни в одном из судебных приговоров наше государство никого не приговаривало, в довесок к лишению свободы, к дополнительному наказанию его семьи голоданием и унижением. А ведь случалось и так, что в нашем бедном, разоренном войной Азербайджане семьи не могли посещать заключенных так часто, как это официально позволялось, потому что перед каждым визитом приходилось решать, потратить ли с трудом оторванный от пенсии или крохотного заработка «ширван» на ботинки ребенку или на взятку отъевшемуся «гёрюшверяну» у тюремных ворот. А так как режимы содержания по нашему Кодексу по Исполнению Наказаний отличаются не высотой заборов, а количеством свиданий, передач и телефонных разговоров, то и получалось, что человек фактически сидел на более строгом режиме, чем был предписан приговором суда. 

Буду конкретней: при бюджете ГУИСР в 84 млрд. манат в год на каждого из 17 тыс. заключенных в день приходится примерно по 3 доллара. Уже рассчитано, что минимальная сумма, позволяющая не умереть с голоду без всяких передач с воли, составляет примерно 1 доллар в день. Как распределить остальные 2 доллара – это уже дело хозяйское, но если в аппарате самого ГУИСР держать по 8-9 высокооплачиваемых сотрудников на каждую колонию, строить вне тюремных стен парки и многометровые статуи, содержать футбольную команду и т.п., думаю, что не хватит не только этих денег (крох по сравнению с европейскими стандартами), но и мятых зековских «ширванов». Пусть этим занимаются городские власти, спортивные общества и пр.

Не хочу делать далеко идущие выводы, но сужу по нашим наблюдениям. В Гобустанской тюрьме в прошлом году мясо, положенное по закону каждый день, давали не то что не каждую неделю, но даже не каждый месяц (сентябрь, например, был поневоле «вегетарианским» месяцем). А уже с 31 января мясо или рыба появились там ежедневно (тьфу-тьфу, не сглазить). Значит, можно было перераспределить средства ГУИСР более гуманно?..

Пока в ГУИСР шли реформы, на правозащитников был спрос. Мы могли своевременно подсказать начальству замеченные свежим глазом недостатки до того, как они подвергались критике европейских комиссий. В противовес «чернухе», заполнявшей желтую прессу, мы давали объективную оценку тому, что было реально сделано. Таких позитивных примеров я ностальгически припоминаю десятки.

Однако называя белое белым, мы не собирались называть белым и то черное, которого по мере снижения динамики реформ набиралось все больше и больше. И в какой-то момент, естественно, мы стали неудобными свидетелями. В тюрьмы пускать нас перестали, даже к тем осужденным, чьи дела мы ведем в Евросуде, стали создавать искусственные проблемы в переписке, конфисковывать совсем неэротические, а вполне серьезные правозащитные газеты и журналы. 

Одним из характерных случаев откровенно конфронтационного подхода был запрет на учебу пожизненного заключенного вопреки Конституции и 8 международным документам. Изучая анналы Евросуда, я не обнаружил ничего подобного за все 45 лет его деятельности. Однако даже вполне реальная угроза создать такими поступками негативный для Азербайджана прецедент не смогла заставить чиновников ГУИСР отказаться от мелкой мести. В какой-то момент начали даже преследовать тех заключенных, которые жаловались в нашу организацию. А это было уж совсем не по-мужски, учитывая положение этих бедолаг.

Меня и раньше удивляла непонятная прыть, с которой иные тюремные начальники перехватывали жалобы в суды и другие государственные органы, месяцами, а то и годами не выдавали на руки осужденным копии их судебных решений, чтобы те пропустили все сроки для жалоб и т.п. Поневоле задавался вопросом, почему ГУИСР должен так печься об уменьшении загрузки судов высших инстанций? Ведь вопреки тем усилиям, которые предпринимает Минюст по формированию более приличного судейского контингента, одно из его управлений пыталось пресечь жалобы на судей, помогало им «портить стадо». Но после недавних разоблачений криминальных связей между некоторыми чиновниками ГУИСР и судьями такая «забота» предстает в совсем не безобидном свете, который заслуживает более внимательного анализа.

Вскоре после разгромной критики в мае 2004 г. руководства ГУИСР со стороны министра юстиции, был даже поспешно создан Общественный совет по наблюдению за тюрьмами. Основных «смутьянов» (которые по совпадению были авторами самой этой идеи) обругали в прессе и не пропустили в этот Совет. Предполагалось, что экскурсии по колониям членов Совета, большинство из которых не имело опыта мониторинга тюрем, позволит замазать недостатки и создать благоприятный фон в прессе и у международных организаций. Однако после нескольких таких походов в тюрьмы заметные невооруженным глазом изъяны встретили критику даже у такого лояльного состава Совета. После того, как недовольным попытались указать их место, недовольство выплеснулось в газеты.

В отличие от спортивной борьбы, в чиновничьей среде борьба в основном идет под ковром. И кампания по самозащите в ГУИСР тоже изобилует такими ходами. Чего стоит, например, повышенное внимание того же Общественного Совета и некоторых СМИ к колонии, которой руководил один из претендентов на место А.Гасымова? Или не до конца понятная история с визитом генерала к воровскому авторитету за день до снятия с должности, которому предшествовал неожиданный арест МВД брата этого авторитета и после которого распространились слухи о якобы неизбежных бунтах в тюрьмах. Зеки полагают, что, если бы их «лоту» поддался на провокацию и устроил бы нечто подобное, то глядишь, и повторилась бы история 1999 г. в Гобустане. Тогда, напомню, вместо наказания за допущенные злоупотребления и смерть заключенных и персонала руководство ГУИСР и МВД сорвало геройские лавры. В этот раз, похоже, это не прошло…

Мне искренне жаль молодого и энергичного руководителя, которым являлся генерал Гасымов, но истина дороже. Его недавнее выступление по телевидению, а также интервью ответственного за связи с прессой Н.Мамедова, в которых отрицалось очевидное, показывают, насколько некоторым чиновникам ГУИСР трудно извлекать уроки из ошибок. Единственное радует, что благодаря реформам тем тюремным чиновникам, кто уже сел на нары рядом со своими бывшими подопечными, будет много комфортней, чем до 1997 года, когда А.Гасымов возглавил ГУИСР.

Напоследок хочу описать вычитанный где-то способ, которым в Индии ловят обезьян. В местах их игр размещают большие узкогорлые кувшины с орехами. Любопытная обезьяна запускает туда лапу, но вытащить ее назад уже не может – от жадности, т.к. сжатый кулак занят орехами. Подходит охотник и без проблем забирает свою жертву. А мартышке всего-то нужно разжать кулак и, выпустив небезопасные для нее орехи, вовремя уйти.

В этом мой совет тем чиновникам, которые уже засиделись на своем урожайном «орехами» месте: вовремя разожмите руку и уйдите!