Оставим ментальные чарыхи за порогом Совета Европы...

Эльдар Зейналов

Правозащитный Центр Азербайджана

Как-то раз ко мне позвонила мать заключенного и сообщила, что ее сын осужден несколько лет назад по печально известной “дежурной” 57-й статье (измена Родине), но почему-то не попал в наши списки политзаключенных. Естественно, я согласился с нею встретиться и попросил принести копию приговора по этому неизвестному нам делу. 

Когда же старушка наконец добралась до нашего Центра и устало присела напротив, я “по диагонали” пробежал приговор и понял, что это не наш случай. Да, 57-я статья, но шпионаж! Измотанную дорогой старушку было очень жаль. Я долго и нудно объяснял ей, почему шпион не может считаться политическим заключенным, даже перечислил ей все известные критерии. 

А она, улучшая момент, когда я заканчивал очередную порцию аргументов, умильно заглядывала мне в глаза и хватающим за душу голосом просила: “Сынок! Ну, ты же лучше меня, старой, все это знаешь. Ну, не может быть, чтобы в этот Европейский Союз... Совет, ты говоришь? Ну, чтоб в этот Совет не было какого-то хода. А ты включи имя, там же их сотни, они и не заметят. Ну, неужели тебе меня, старую, не жалко, да буду я твоей жертвой!” В конце концов я вроде бы убедил ее.

Но уже в дверях, когда я провожал понурую от безвыходности женщину, она вдруг повернулась ко мне и с хитринкой в глазах сказала: “Ну, сынок, а может, все-таки, включишь его в свой список?” И увидев отчаяние в моих глазах, добавила с ноткой торжества: “Ничего, я попробую обратиться к... (и назвала имя известной правозащитной организации). Мне там сказали, что раз 57-я статья, то и шпионов можно включить!”

Я пожелал бабуле успеха. И до нее, и после нее, мне доводилась сталкиваться с похожими случаями, когда в политзаключенные агитировали записывать шпионов, мошенников, воров. И всегда у меня возникал вопрос (часто я его задавал вслух): “Ну, включим мы этого человека в список. Так ведь завтра-послезавтра его дело проверят, и тогда не только власти не посчитают его политзеком, но и сам Совет Европы. И сами опозоримся, и заключенному не поможем. Так зачем же делать этот одноразовый фокус?”

Впоследствии, будучи втянут в разные дискуссии на многострадальную тему политзаключенных, я понял, что за этим явлением, до боли напоминающим базарный трюк с запрятанным в горку овощей гнилым помидором, стоит более глубокий ментальный феномен. Мы, азербайджанцы, которых в наших деревенских чарыхах и с базарным зенбилем, полным сыра-мотала (т.е. грехами и недоработками в области прав человека) авансом допустили в приличное европейское общество лощеных джентльменов в смокингах, не хотим понять, что здесь действуют другие, совсем не базарные правила: не принято кричать, нет обвеса и обсчета и уж, конечно, отсутствует заглядывающий в руки “базарком”. Мы глубоко убеждены, что даже здесь, под присмотром европейских конвенций и Страсбургского суда, сможем так же просто “кинуть” европейцев, как это нам удается с наивными иностранцами на бакинских рынках. А в противном случае, уточнив таксу, можем их и подкупить.

Именно отсюда проистекает шокирующее Страсбург поведение наших чиновников и нашей официальной делегации в Парламентской Ассамблее Совета Европы. Европейцам, привыкшим к дипломатическому этикету и ответственности за взятые обязательства, не понять, когда буквально сразу же после принятия Азербайджаном рекомендаций ПАСЕ высокопоставленные чиновники заявляют: “Эти обязательства нас ни к чему не обязывают (!). Это просто рекомендации, мы не обязаны (!) их выполнять”. А столкнувшись с вежливым напоминанием, что пора бы и честь знать, сразу же объявить всех европейских критиков наших властей “проармянски настроенными”. Даже простая сдача уже ратифицированных конвенций в депозитарий СЕ превратилась в целую эпопею и затянулась на месяцы, выбив нас из утвержденного графика. 

По стране сразу же после вступления в СЕ прокатилась почти демонстративная волна новых политических арестов и судов: инвалиды Карабаха, шекинцы, журналисты... Согласившись сначала на работу экспертов СЕ по политзекам, Баку затем сразу же отказался признать их выводы о наличии в стране этой проблемы...

В фокусе дискуссий совершенно не случайно оказалась болезненная, принципиальная, но отнюдь не самая крупная для Азербайджана проблема политзаключенных. Просто ввиду того, что единственным обязательством, не имеющим четкой даты исполнения, является освобождение или пересмотр дел политзаключенных, СЕ приступил к мониторингу выполнения этого обязательства (и давлению на власти) прямо сразу. И “армянских агентов” моментально обнаружили среди тех немногих правозащитников, которые твердо поддержали позицию СЕ.

Интересно, что в ходе этой дискуссии роль оппонентов СЕ год назад незаметно перешла от чиновников к части “патриотически” настроенных неправительственных организаций (НПО). Именно из их уст сейчас слышны все те же обвинения в адрес сотрудничающих с СЕ правозащитников, что они “непатриотичны”, “коррумпированы”, “нажились на грантах”, “работают на спецслужбы” (свои или армянские), “сепаратисты” и пр. 

Не сюрприз, что составленные такими НПО “альтернативные” списки политзеков, по численности удивительно совпадают с теми цифрами, которые на том или ином этапе признавались властями. Скажем, стоило в начале 2001 г. властям заявить, что из всего представленного в СЕ списка в 716 человек в заключении находится всего 205 человек, как появился список группы НПО, куда вошло всего 213 имен и который поспешили объявить единственно правильным и окончательным. И все бы ничего, да вот только с того момента власти освободили уже 300 человек... 

В конце концов в начале 2002 г. эти же НПО поставили точку в моих личных сомнениях о том, кто за ними стоит, послав в СЕ отчаянное коллективное письмо с требованием не давить на родные азербайджанские власти в этом вопросе. Как будто все то, что было сделано для политзаключенных, было достигнуто не под внешним давлением новых “старших братьев”!

А недавно, собрав круглый стол на тему о гражданском контроле над армией, его участники, среди которых были и записные “пацифисты”, единогласно высказались против создания в Азербайджане альтернативной службы. Этот вопрос сейчас вынесен на референдум и тоже “навязан” нам СЕ. Так что, не будь президентской инициативы по исправлению Конституции, не была бы исключена очередная атака НПО на СЕ с требованием не вводить альтернативную службу.

Вообще, исключая горстку “армянских агентов”, лишь президент с его заверениями, что “все обязательства перед СЕ будут выполнены”, выглядит прилично в этом серпентарии, где порою трудно по поведению отличить завотделом Аппарата Президента от иных карманных оппозиционеров или “независимых” правозащитников. Благодаря его помилованиям за полтора года начальный список политзеков уменьшился наполовину (хотя и добавились десятки новых “врагов народа” вроде нардаранцев).

Но если обязательства худо-бедно выполняются, что же все-таки стоит за таким отчаянным эпатажем европейской публики нашими властями? Возвращаясь к сравнению с восточным базаром, похоже, что после неудачной попытки “кинуть” Страсбург, отказавшись от выполнения обязательств, наши власти пытаются начать торг. В 2000-м году за вступление в СЕ эта организация закрыла глаза на откровенную фальсификацию парламентских выборов. Может быть, сейчас торг идет за президентские выборы-2003? Вряд ли сейчас это пройдет. Со страниц газет не сходят жесткие заявления тех или иных фигур СЕ. 

В этой связи мне вспомнилась встреча в конце 2000 г. с одним из крупных чиновников СЕ, ответственных за мониторинг соблюдения прав человека. Он сравнил Азербайджан с оборванцем-мальчишкой, который бегает по улице и через открытую дверь дразнит приличную публику. Не выбегать же за ним на улицу – несолидно. Куда лучше заманить его леденцом вовнутрь, закрыть дверь и хорошенько отшлепать сорванца. “Так что не мешайте Азербайджану вступать в СЕ, увидите, будет лучше”,- заключил чиновник СЕ.

Похоже, что слабые шлепки по чувствительным местах наших чиновников и есть начало обещанной экзекуции. Поживем-увидим.

А наши ментальные “чарыхи с зенбилем” хорошо было бы все-таки оставить за порогом страсбургского “Дворца Европы”...