Какая амнистия нам нужна?

 Эльдар Зейналов,

Директор Правозащитного Центра Азербайджана

Вот уже несколько дней широкая амнистия, объявленная по случаю приема страны в Совет Европы, остается темой оживленных дискуссий.

Еще с советских времен амнистия превратилась в традицию, вызывающую у заключенных предпраздничное волнение. В условиях, когда следствие и суд ведутся с обвинительным уклоном, а альтернативные меры наказания, введенные новым Уголовным кодексом 1 сентября прошлого года не применяются, амнистия - пока единственный действенный путь разгрузки тюрем, а порою - и частичного исправления судебных ошибок. Кстати, помогает амнистия и статистике. Выпустив безнадежно больных заключенных, можно улучшить показатели смертности в тюрьмах.

Здесь надо оговориться: из всего громадного количества амнистированных лишь небольшая часть освобождена из тюрем и колоний. Подавляющее большинство всегда составляли люди, отбывающие условное наказание, исправительные работы, находящиеся под следствием или даже в розыске. В противном случае, только теми заключенными, кто попал под амнистии в соответствии с указами нынешнего президента (более 50 тыс. человек), можно было бы 3-4 раза заполнить наши колонии.

В обиходе часто путают амнистию с помилованием. Но разница есть, и заключается в том, что амнистия применяется к категориям лиц, осужденных по тем или иным статьям, вне зависимости отличных качеств человека, обстоятельств его дела и т.п. Осуществляется амнистия актами парламента. Помилование же применяется индивидуально, вне зависимости от статьи обвинения и осуществляется указом президента.

Категорий заключенных, которые не могли бы попасть под амнистию, закон не оговаривает. Есть только введенный несколько лет назад запрет на амнистию виновников “Кровавого января” и трагедии в Ходжалы, а также установленный в 2000 г. по рекомендации ООН запрет на амнистию виновников пыток. Так что под амнистию могли бы попасть и те, кого правозащитники считают «политическими заключенными», а власти - «особо опасными государственными преступниками».

Однако на практике выходит по-иному. Сложилась уже устойчивая группа статей Уголовного кодекса, полностью или по отдельным пунктам не подпадающая под акты амнистии. Скажем, под последнюю амнистию в связи с 50-летием Совета Европы (1999) не попало более 130 статей, то есть добрая половина Уголовного кодекса.

Хотя эти статьи охватывают самый широкий спектр обвинений, правы и те, кго считает последние акты амнистии политически мотивированными. Например, независимо от заслуг перед страной, возраста, состояния здоровья под последние амнистии никогда не попадали люди, осужденные по считающимися в обиходе “политическими” статьям: 57, 59, 61-64, 70-2, 188-3, 1886, по отмененным статьям 60, 65. Более того, когда под амнистию в 1996 г. по чьему-то “недосмотру” попало человек 15-20, осужденных за недонесение и укрывательство особо опасных государственных преступлений, то в следующую амнистию и эти статьи были исключены.

Когда армию политзаключенных пополнили осужденные за “ложный донос” трое оппозиционеров, эта статья также попала под запрет. Амнистия в связи с 50-летием Совета Европы. может в этом смысле считаться “шедевром” селекции - под нее попал всего один политзаключенный, и то, случайно - лишь потому, что полиция при аресте перестаралась и подбросила ему наркотики, за хранение которых его и осудили.

Рядовой член ОПОН, годами воевавший на фронте, имеющий заработанные своей кровью награды и виноватый лишь в том, что, не принимая участия в сопротивлении правительственным войскам, не ушел с базы ОПОН, ожидая на это распоряжения командира, под амнистию не попадает. В то же время на его глазах освобождают дезертира, который в критические для страны дни оголил фронт. Может ли этот, безусловно гуманный акт, оказать воспитательное воздействие на молодежь призывного возраста?

Простой хулиган амнистирован быть может, а человек, нарушавший общественный порядок во время митинга - нет. Человек, осужденный за оскорбление премьер-министра, амнистии достоин, а оскорбивший президента - нет. Содержательница притона в возрасте 65 лет может быть освобождена на следующий же день, в то время как ее более молодые “коллеги” будут сидеть “от звонка до звонка”.

Если преступник убил хоть пять человек будучи 75 лет от роду, то он попадет под амнистию по возрасту, а совершивший одно убийство молодой человек будет “мотать” весь срок. И т.д.

Подобные несуразности и двойные стандарты общественный эффект амнистий снижают. Масло в огонь подливают и слухи (обоснованные) о том, что с амнистируемых за скорое освобождение берут взятки. Дело в том, что амнистия, как правило, осуществляется в течение достаточно большого срока - 3 месяцев. Редко кто не хотел бы освободиться пораньше, поэтому многие задабривают начальство взятками. Минимальный их размер для заключенных колоний, по нашим данным, - 300 долларов (стоимость трехмесячных расходов родственников на содержание заключенного).

Понятно, что в этом случае трехмесячный срок амнистии превращается в дополнительное наказание для тех, кто не заплатил или неугоден тюремному начальству.

Что бы я предложил для улучшения ситуации? Амнистировать активных участников карабахской войны вне зависимости от статьи обвинения, по меньшей мере тех из них, кто получил на фронте инвалидность или был награжден правительственными наградами.

Освободить многодетных отцов и матерей - ведь реально наказывают не родителей, которые находятся на государственном обеспечении, а их детей, которые страдают от нужды, теряют возможность учиться, получают ущербное воспитание.

Амнистия могла бы стать полезным шагом для прекращения обстановки гражданской войны и “охоты на ведьм”. Почему бы не провести отдельную амнистию для политзаключенных, по меньшей мере в той части обвинения, которая касается участия в антигосударственных действиях. Те, кто был параллельно обвинен в убийствах, рэкете и пр., будут отбывать срок лишь за эти общеуголовные преступления. Это решило бы и проблему соответствующих обязательств страны перед Советом Европы.

И, конечно же, необходимо свести к минимуму срок исполнения актов амнистии, что подорвало бы нелегальный бизнес чиновников на милосердии государства. Таким образом, будет дан приоритет моральным ценностям, что превратит амнистию из технического средства разгрузки тюрем в дополнительный воспитательный шаг.

Газ. «Эхо», 30.01.2001 г.