Путин и Алиев точно помирились?

Спустя три недели после их встречи российские релоканты все еще под арестом, а СМИ Азербайджана пишут о сорванном перевороте с участием Москвы

16:03, 31 октября 2025

Источник: Meduza

После того как в начале октябре Владимир Путин и Ильхам Алиев поговорили и даже обнялись на саммите в Душанбе, многие поспешили сделать вывод, что 10-месячный конфликт между странами завершен. Причем унизительно для Москвы, которой все же пришлось признать: самолет авиакомпании AZAL в декабре 2024 года сбила российская система ПВО. Однако спустя три недели разрядка так и не наступила: арестованные в июле российские релоканты в Баку остаются под стражей — как и азербайджанцы в Екатеринбурге. К тому же местные СМИ сообщают, что за подготовку переворота арестовали чиновника, который многие годы ассоциировался с Москвой, — экс-главу администрации президента Рамиза Мехтиева.

После встречи Путина и Алиева страны отпустили задержанных, но далеко не всех

19 октября, вскоре после встречи Путина и Алиева, из Баку в Москву вылетел Игорь Картавых — главный редактор агентства «Sputnik Азербайджан», задержанный азербайджанскими спецслужбами еще летом за мошенничество и незаконное предпринимательство. Российская же сторона освободила Мамедали Агаева — бывшего директора Театра сатиры. Прокуратура утверждала, что он похитил до 20 миллионов рублей.

Мамедали Агаев и Игорь Картавых — особые фигуры. Об их освобождении сразу после встречи в Душанбе объявил помощник Путина Юрий Ушаков — он даже уточнил, что это обсуждалось с Хикметом Гаджиевым, помощником Алиева по внешней политике. 

Позднее, 25 октября, последовал еще один обмен — шеф-редактора Sputnik Евгения Белоусова на бизнесмена Юсифа Халилова из азербайджанской диаспоры в Воронеже. Вероятно, освобождению Белоусова и Халилова помог новый телефонный разговор лидеров России и Азербайджана 24 октября — хотя, согласно пресс-службам, они обсуждали экономические проекты. 

На этом обмены закончились — под стражей остается суммарно больше 20 человек.

Заключенные в Азербайджане

Первоначально во время летней облавы на Sputnik азербайджанские силовики задержали еще пять местных сотрудников, но спустя двое суток отпустили их под подписку о невыезде. Кстати, азербайджанское агентство APA в первые дни даже писало, что два сотрудника Sputnik работали на ФСБ. Но официально такие обвинения ни разу не озвучивались. 

Кроме того, в Баку задержали 11 случайных россиян, обвинив в интернет-мошенничестве и обороте наркотиков. Это они ходили гуськом с разбитыми лицами, сложив руки на затылке, в известном видео. Журналисты «Новой газеты Европа» установили имена девяти из них: айтишники Дмитрий Безуглый, Илья Безуглый (они не родственники), Сергей Софронов, Антон Драчев, Игорь Заболотских и Валерий Дулов, студенты Алексей Васильченко и Дмитрий Федоров, турист Александр Вайсеро. 28 октября стало известно, что в ближайшее время их не отпустят: Сабаильский суд Баку продлил арест еще на три месяца. 

Заключенные в России

В конце июня в Екатеринбурге в ходе облавы на азербайджанскую диаспору задержали около 50 человек. Двое, Гусейн и Зияддин Сафаровы, тогда погибли — скорее всего, из-за побоев и пыток, после чего их тела доставили в Азербайджан. Арестовали же шестерых: Мазахира Сафарова, Акифа Сафарова, Аяза Сафарова, Бакира Сафарова (они родственники), Ахлимана Гянджиева и Шахина Лалаева. Все они остаются под стражей до сих пор: последний приговор продлил меру пресечения до 29 декабря. Их обвиняют в причастности к убийствам 2001, 2010 и 2011 годов. 

Отдельно от этого уголовного дела, но тоже в Екатеринбурге были задержаны глава диаспоры Шахин Шыхлински и его сын Мутвалы. Сына арестовали за то, что он сбил оперативника ФСБ, который разбивал стекла в его машине, пытаясь задержать отца. 

Были арестованные азербайджанцы и в других регионах — причем их продолжали задерживать и после встречи Путина и Алиева. 2 сентября по подозрению в присвоении средств под стражу взяли крупного бизнесмена из Краснодарского края — Шахлара Новрузова. Среди прочего он контролирует один из погрузочных терминалов в порту Туапсе. А уже 16 октября в Смоленске вынесли приговор Фаигу Алиеву — четыре года колонии за взятку.

Почему задержанных вряд ли отпустят в ближайшее время

Взаимно отпустить 11 россиян и 10 азербайджанцев может быть непросто из-за того, что дело против них уже возбудили и, вероятно, силовики обеих стран захотят довести его до конца.

Как предполагает в разговоре с «Медузой» директор Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов, азербайджанским властям важно «правильно все оформить». «Для соблюдения правовых процедур нужно, чтобы дело дошло до суда, был вынесен и вступил в законную силу приговор, и уже тогда их можно помиловать или экстрадировать для отбывания наказания на родине», — говорит правозащитник. 

Вдобавок часть россиян, которых задержали азербайджанские власти, может не захотеть после освобождения ехать на родину, опасаясь преследования. О политических взглядах задержанных ничего не известно, но некоторые из них уехали из России в 2022 году — вероятно, из-за большой войны России с Украиной. 

Зейналов также предполагает, что свою роль в судьбе задержанных россиян может сыграть Сергей Сергеев — еще один гражданин РФ, которого 16 октября экстрадировали из ОАЭ не в Россию, а в Азербайджан, что бывает очень редко. Предъявленные ему обвинения похожи на то, что вменяют задержанным в июле релокантам, — «незаконный перевод особо крупных сумм, включая криптовалюту, за рубеж» и отмывание преступных доходов. Возможно, россиян попросят дать на него показания и это станет основанием для их освобождения — «за помощь следствию», считает Зейналов.

Другой собеседник «Медузы», азербайджанский политолог Ильгар Велизаде в свою очередь отметил, что «сейчас только начало долгого процесса». «Российская сторона тоже не выплатила компенсации [за сбитый самолет], имена виновных [офицеров ПВО] тоже не названы», — сказал эксперт.

Это действительно так: общаясь с Алиевым в Душанбе, Путин заявил: «Безусловно, все, что требуется в таких трагических случаях, будет сделано с российской стороны по компенсациям, и будет дана правовая оценка действий всех должностных лиц». Но с тех пор ничего не произошло. Хотя в азербайджанских СМИ еще летом появились имена наиболее вероятных ответственных за трагедию — капитана Дмитрия Паладичука и генерал-майора Александра Торопило. 

В то же время Россия и Азербайджан ведут переговоры об освобождении россиян, рассказала 30 октября представитель МИД РФ Мария Захарова. Однако их близкие об этом узнали только из новостей, утверждает издание «Важные истории».

Ситуацию осложняет якобы сорванный государственный переворот в Азербайджане

В дополнение к сидящим в тюрьмах людям между Москвой и Баку остается еще один нерешенный вопрос. Это судьба экс-главы президентского аппарата Азербайджана Рамиза Мехтиева, который долгое время считался лидером «русской партии» — так называют группу политиков и бизнесменов, которые выступают за стратегическую близость с Москвой. Мехтиеву 87 лет, и он буквально старейший чиновник страны, начинавший карьеру под руководством Гейдара Алиева еще в 1970-е. 

Первые новости, что Мехтиева отправили под домашний арест по подозрению в госизмене, коррупции и даже попытке госпереворота, появились 14 октября, а уже на следующий день все окологосударственные медиа Азербайджана вышли с разгромными публикациями о нем. Его называли «троянским конем», который с помощью интриг подрывает независимость Азербайджана и помогает «бывшей империи». 

Агентство APA — со ссылкой на «достоверные источники» — писало, что Рамиз Мехтиев якобы обратился к своим знакомым в Москве с планом государственного переворота. Агентство называло его план «насильственным» и утверждало, что 87-летний чиновник должен был лично возглавить некий Временный государственный совет — новый орган власти. Путин в этом повествовании выступает положительным героем — он якобы и сообщил Алиеву об этих планах. 

Другое СМИ — «Вести Баку» — приводит более зловещую версию: якобы Мехтиев готовил убийство Алиева. Согласно этому плану, самолет президента Азербайджана (Ильхам Алиев примерно в тот же день летал на саммит в Санкт-Петербург) должны были «по ошибке» сбить системы ПВО, но промахнулись. 

При этом до сих пор по поводу ареста нет ни одного официального заявления — Генпрокуратуры, МВД или спецслужб. 

Как утверждает в беседе с «Медузой» руководитель департамента конфликтологии и миграции Института мира и демократии Азербайджана, вынужденный уехать из страны из-за преследования властей, Ариф Юнусов, никакого нового дела против Мехтиева на самом деле нет. 

«Рамиз Мехтиев и так уже три года находится под негласным домашним арестом, — говорит он. — Это значит, что все его контакты контролируются спецслужбами. Сейчас происходит просто театральное представление для внешней и внутренней аудитории. Западу нужно показать, что Азербайджан на самом деле не сближается с Москвой и не помогает ей обходить санкции. Это очень актуально: в Евросоюзе то и дело звучат подозрения, что Азербайджан покупает российский газ, чтобы перепродавать его. Аналогичные идеи есть и насчет нефти — недавний скандал с ее загрязнением уже вызвал подозрения, что она не совсем азербайджанская. Примирение с Москвой может укрепить эти подозрения, поэтому Алиев создает контраргумент, демонстративно устраняя главного проводника российского влияния. Теперь обвинять его в подыгрывании Москве сложнее».

Поверить в версию с заговором сложно еще и потому, что в Азербайджане едва ли найдутся люди, готовые рисковать жизнью и свободой ради Мехтиева — 87-летнего чиновника, который уже несколько лет как утратил рычаги влияния на власть и ассоциируется с кумовством и коррупцией. Тем более что противостоять придется Ильхаму Алиеву, вернувшему Карабах и пользующемуся реальной поддержкой в армии. 

«Дело Мехтиева можно сравнить с „заговором министров“ 2005 года, где одной из центральных фигур был министр здравоохранения Али Инсанов. Его тоже сначала обвиняли в поддержке оппозиции и подготовке госпереворота, но в 2007-м дали срок за коррупцию, — предполагает правозащитник Эльдар Зейналов. — Так что, возможно, со временем политические обвинения из дела Мехтиева исчезнут и останутся только финансовые». 

Особенность азербайджанской медиасреды такова, что власть действительно может легко менять причины ареста. Все опубликованное в местных изданиях способно стать как государственной версией, так и журналистскими домыслами — в зависимости от политических целей. 

И дело Мехтиева — это, скорее всего, лишь инструмент как для внутренней, так и для внешней аудитории. По всей видимости, оно должно оставить у людей в Азербайджане впечатление, что, хоть Путин и признал вину за крушение самолета, стратегическая угроза со стороны Москвы никуда не делась.

https://meduza.io/feature/2025/10/31/putin-i-aliev-tochno-pomirilis

В Азербайджане растет количество бытовых преступлений: в чем причина?

 16.08.2025 14:04

Media.Az беседует с экспертами

В последние месяцы в медиапространстве все чаще появляются шокирующие новости о случаях бытового насилия: дети убивают родителей, супруги расправляются друг с другом, а конфликты внутри семей все чаще заканчиваются трагедией. Создается впечатление, что уровень жестокости в обществе стремительно растет. Действительно ли таких преступлений стало больше, или мы просто чаще о них слышим?

Статистика насилия: почему цифры обманчивы

По официальным данным, в 2023 году в Азербайджане было зарегистрировано 1513 жертв бытового насилия, а в 2024-м – 1451. На первый взгляд – распространенное мнение о росте бытовых преступлений не находит подтверждения. Однако, как пояснил Media.Az правозащитник Эльдар Зейналов, речь идет исключительно о зарегистрированных случаях, и эта статистика не всегда отражает реальную картину.

По словам эксперта, в действительности официальная статистика отражает количество обращений, официально зарегистрированных в полиции и не отозванных самими жертвами.

«Кроме того, следует учитывать, что в структуре уголовно наказуемого бытового насилия в прошлом году 86% случаев приходилось на нанесение легкого вреда здоровью, то есть такие травмы, которые вызывали незначительную утрату трудоспособности. По статье 128 Уголовного кодекса Азербайджана за такие действия в самом тяжелом случае предусмотрено лишение свободы сроком до одного года. На практике же чаще назначаются штрафы, исправительные или общественные работы, либо ограничение свободы», – подчеркнул Э.Зейналов.

Он отметил, что в таких случаях стороны конфликта часто мирятся. Обычно свою лепту в это примирение вносят и родственники, которые руководствуются устаревшими установками вроде «бьет – значит любит» или «не стоит выносить сор из избы». Подобное отношение порождает культуру молчания, где насилие внутри семьи воспринимается как «личное дело», а не как уголовно наказуемое деяние. В результате статистика остается заниженной и не отражает реальных масштабов проблемы. Особую тревогу вызывает то, что безнаказанность таких инцидентов только подталкивает агрессора к повторению насилия и нередко в еще более жесткой форме, вплоть до убийства.

«Бывает, что сотрудники полиции, действуя из лучших побуждений или стремясь не портить статистику, начинают уговаривать жертву отказаться от заявления. В ход идут увещевания: мол, «это единичный случай, он больше так не сделает, подумай о детях…» Но подобная практика лишь укрепляет уверенность насильника в собственной безнаказанности», – убежден Э.Зейналов.

Чаще всего жертвами бытового насилия становятся те, кто не может себя защитить: дети, пожилые, инвалиды, беременные, больные, люди с зависимостями. Эксперт пояснил, что уязвимыми граждан делает не только физическая слабость, но и материальная зависимость – от нее страдают безработные, мигранты, домохозяйки. Поэтому проблему важно не замалчивать, а признавать и решать. Игнорирование и попытки скрыть масштабы только усугубляют ситуацию.

Пробелы в законодательстве

По словам Э.Зейналова, в Азербайджане до сих пор не предусмотрена уголовная ответственность за развратные действия и сексуальные домогательства в отношении совершеннолетних, психологическое насилие, а также такие формы дискриминации, как селективные аборты.

«Сомнения вызывает и практика применения уже существующих норм. Мягкие приговоры по делам об убийствах «во имя чести» свидетельствуют о том, что подобные преступления не рассматриваются как отягчающие вину обстоятельства. А похищение совершеннолетней «невесты», завершившееся насильственным браком, зачастую вообще не влечет серьезных последствий для лиц, его организовавших. Когда суициды женщин и девочек объясняются исключительно «психическими расстройствами», это вызывает вопросы относительно того, насколько серьезно рассматриваются случаи доведения до самоубийства в результате систематического насилия», – добавляет Э.Зейналов.

Правозащитник также подчеркивает, что Азербайджан остается одной из немногих стран Европы, не только не ратифицировавших, но даже не подписавших Стамбульскую конвенцию Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием. Этот документ обязывает государства криминализировать психологическое насилие, сексуальные домогательства, принудительные аборты и ряд других форм насилия. Кроме того, конвенция предусматривает механизм компенсации жертвам, как со стороны виновника, так и со стороны государства.

Кризис современного общества?

По мнению социолога Эльчина Байрамлы, рост бытовой преступности сегодня обусловлен в большей степени морально-психологическими, нежели социально-экономическими причинами. Он считает, что как минимум 90% подобных случаев – это результат моральной деградации общества, и лишь около 10% можно отнести к материальным или социальным факторам.

«В последние годы психология людей значительно изменилась. Под лозунгами модернизации, свободы, гендерного равенства разрушены практически все традиционные моральные ориентиры. Национально-духовные ценности утрачены, от них осталось совсем немного, и это напрямую воздействует на психологическое состояние людей, их поведение, коммуникацию и отношения», – отмечает Э.Байрамлы.

Социолог подчеркивает, что на ситуацию влияют и другие факторы: высокий уровень стресса в обществе, рост нарциссизма и эгоизма, снижение реального общения, переход к виртуальным форматам, а также утилитарный, материальный подход к взаимоотношениям в семье, дружбе, соседстве и даже родстве.

«Все это разрушает психику. Кроме того, серьезную роль играет и скрытая психологическая агрессия, направленная против духовных ценностей, своего рода психотронный (вымышленный) террор. Конечно, экономические трудности: бедность, безработица, отсутствие нормальных условий жизни – тоже усугубляют напряженность, но это не ключевой фактор», – утверждает эксперт.

Он добавил, что нередко бытовые конфликты возникают даже среди родственников и друзей, например из-за долгов. Рост разводов, по его мнению, также является прямым следствием духовной деградации.

По словам эксперта, официальная статистика не отражает реального положения: многие случаи не регистрируются или фиксируются неправильно. «Число психически нестабильных людей в обществе резко возросло, при этом они зачастую не получают необходимого лечения, а находятся в обществе без контроля. Я считаю, что население должно проходить психологическое тестирование, а также обязательную проверку на наркотики», – заявил Э.Байрамлы.

При этом наш собеседник категорически отвергает мнение, что уровень образования, урбанизация или доход оказывают решающее влияние на общую картину. «Раньше большинство людей жили без дипломов, но при этом сохраняли нормальные человеческие отношения, создавали крепкие семьи. Сейчас много образованных людей, но мы наблюдаем серьезную моральную деградацию. Образование в отрыве от нравственных ориентиров не исправляет, а, наоборот, усугубляет ситуацию», – считает социолог.

Эксперт также считает, что проблемы в семьях чаще возникают у обеспеченных людей, тогда как в бедных семьях, несмотря на трудности, зачастую положение лучше. «Когда на первое место выходят материальные ценности, а духовные задвигаются на второй план – всё рушится. Урбанизация также не является первопричиной. Если человек морально устойчивый, для него не имеет значение, живет он в городе или в деревне. Но в полисах, безусловно, выше стресс, больше суеты, агрессии, психологической нагрузки. Это влияет, но не определяет всё», – пояснил Э.Байрамлы.

В качестве выхода из кризиса эксперт предлагает вернуться к традиционным национально-духовным ценностям. «Государство должно вмешаться. Необходимо прекратить пропаганду, направленную против национальных ценностей, и применить строгие меры к тем, кто занимается подобной деструктивной деятельностью. В вопросах воспитания детей мы должны опираться на нашу тысячелетнюю традицию, а не на чуждые нам подходы. Как только мы от этого отошли, началось моральное разрушение», – считает он.

По мнению Э.Байрамлы, государство должно одновременно работать над улучшением социально-экономической ситуации, сокращением неравенства между слоями населения, обеспечением достойных условий жизни и остановкой духовной деградации. Только сочетание этих мер может привести к оздоровлению общества.

От стресса к насилию

В свою очередь клинический психолог, гештальт-терапевт Теврият Гусейнова считает, что растущая агрессия между членами семьи – это результат совокупности ряда факторов:

– социально-экономических: длительные проблемы с работой и финансами, отсутствие перспектив и социальных гарантий;

– психологических: патологические состояния – зависимости, пограничные расстройства личности, нарциссическое расстройство личности, депрессия, тревожность;

– культурных: отсутствие личных границ и равенства, конфликты ценностей между членами семьи, конфликт поколений и т.д.;

– биологических: игнорируемые проблемы со здоровьем, в том числе эндокринные, биохимические, инфекционные заболевания.

«Рост бытовых преступлений, вплоть до убийств, – это сочетание всех перечисленных факторов, когда, как говорится, «все совпало». При этом я бы особенно выделила зависимость и нарциссическое расстройство личности. Можно ли говорить о нарастающем кризисе семьи как социального института? Кризисы в «ячейках общества» были всегда, однако это отражение окружающего социума», – пояснила психолог.

По ее словам, общий уровень стресса усиливается на фоне экономической нестабильности и социального давления. Возникает чувство неопределенности, нарушается комфорт, что провоцирует тревожность и страхи. Безработица, а тем более длительная, угрожает витальности (энергии) человека. Социальное давление, например сравнение с чужим успехом, вызывает чувство унижения. Все это рождает гнев, а иногда и бессилие. Накопленное напряжение, если его не направить в конструктивное русло, рано или поздно выливается на самых беззащитных и зависимых членов семьи.

Между тем сегодня дети все чаще совершают преступления против родителей. Как отмечает Т.Гусейнова, нередко причина кроется в отсутствии полноценного обследования ребенка на психические расстройства.

«Когда при плохом поведении родители решают, что у чада просто «плохой характер», который можно контролировать лишь силой, они усугубляют его состояние. Приведу пример: в США когда-то спокойный и адекватный мальчик в возрасте девяти лет внезапно начал нападать с ножом на мать и сестру. Семья жила в постоянном страхе, пока не обратилась к психиатру, который поставил диагноз – «синдром PANDAS». Выяснилось, что недолеченная стрептококковая ангина (инфекция задней стенки глотки, включая миндалины, вызванная стрептококком группы А – ред.) разрушала мозг ребенка, вызывая неадекватную агрессию и психическое расстройство. После лечения мальчик вернулся к нормальной жизни и испытывал стыд за свое прежнее поведение», – сказала она.

Психологические проблемы в семье могут обострить начинающееся пограничное расстройство, которое трудно заметить на ранних этапах. Поэтому, по словам специалиста, нужно быть внимательными к детям, воспитывать их с уважением, не подавлять негативные эмоции, а помогать им выражаться приемлемым способом. При появлении тревожных «звоночков» важно своевременно обращаться к специалисту.

«В азербайджанских семьях, где силен общинный уклад, существует высокая степень демонстративности. Очень важно «не опозориться» и «не быть изгнанным». При этом личность женщин и детей уходит на второй план: их мнение чаще всего игнорируется, а чувства – обесцениваются. «Культура молчания» – это запрет на выражение обид, гнева и других чувств, которые мешают семейной системе. Такой способ позволяет сохранить видимость стабильности за счет подавления.

В состоянии нервного истощения человеку, лишенному внутренней опоры, навыков обращения с чувствами и склонному к пограничному расстройству личности, достаточно одного физического или биологического триггера, чтобы в момент сильного стресса войти в состояние аффекта. В этот момент он может начать агрессировать, ощущая себя жертвой, которой необходимо «спасти свою жизнь», – отметила Т.Гусейнова.

Специалист пояснила, что человек, решившийся на убийство близкого, не всегда страдает каким-либо тяжелым психическим заболеванием. «Это может быть человек с пограничным или нарциссическим расстройством личности, состояние которого ухудшилось под влиянием внешних обстоятельств. В его сознании убийство близкого – способ выжить. Логика здесь как на войне: «или ты меня, или я тебя», – добавила гештальт-терапевт.

В качестве профилактических мер для снижения семейной агрессии она назвала работу с родителями, психопросвещение, школьные программы, доступ к терапии.

«К сожалению, в представлении многих людей психология – это что-то глупое и ненужное. Самое простое, что можно сделать, создать «комнаты стресса», где человек мог бы безопасно выплеснуть накопившуюся злость. Кроме того, полезны кабинеты релаксации с медитациями и ароматерапией», – полагает специалист.

Т.Гусейнова также уточнила, что гнев и агрессия – это разные вещи. «Злость и гнев нужно разрешать себе переживать, а не подавлять. Но многие думают, что злость обязательно приводит к разрушению вокруг. Это стереотип: злиться можно даже молча, главное – разрешить себе это и при желании тренироваться», – советует психолог.

Она также рекомендовала технику из гештальт-терапии для правильной работы с обидой и гневом:

– представьте обидчика, сидящего напротив вас на стуле;

– выскажите ему все, что чувствуете, и упрекните его;

– сформулируйте свое требование, например: «Я требую уважения» или «Оставь меня в покое»;

– возьмите тряпку или другой мягкий предмет и бросьте в воображаемое лицо обидчика.

– сделайте глубокий выдох, освобождая эмоции.

Зулейха Исмайлова

https://media.az/society/v-azerbajdzhane-rastet-kolichestvo-bytovyh-prestuplenij-v-chem-prichina-media-az-beseduet-s-ekspertami

Харассмент станет наказуем: Азербайджан готовит законодательные санкции за домогательства на работе

 07.07.2025 10:21

Проблема харассмента на рабочем месте в нашей стране до сих пор остается в тени. Отсутствие четких механизмов наказания, официальной статистики и открытого общественного обсуждения делает ее «невидимой» – как для государства, так и для общества. К счастью, ситуация уже вскоре может измениться: Государственный комитет по проблемам семьи, женщин и детей (ГКПСЖД) инициировал разработку поправок в законодательство, которые предусматривают конкретные санкции за домогательства и дискриминационные объявления при приеме на работу.

Власти также намерены внедрить систему мониторинга, подготовить инструкции для работодателей и запустить широкую просветительскую кампанию. Главная цель – борьба не только с насилием, но и с молчанием вокруг него.

Нулевая статистика – реальная проблема

Как сообщил Media.Az представитель ГКПСЖД Сеймур Мамедов, в рамках шестого периодического доклада Азербайджана Комитет ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин (CEDAW) сформулировал ряд рекомендаций, касающихся сферы занятости.

«В частности, Комитет ООН призвал принять законодательные меры, прямо запрещающие сексуальные домогательства на рабочем месте. Кроме того, было рекомендовано обеспечить эффективный доступ пострадавших к правовым механизмам защиты, провести всестороннее и беспристрастное расследование жалоб, привлекать виновных к ответственности с последующим справедливым наказанием, а также гарантировать защиту пострадавших от возможных актов возмездия», – сказал он.

По словам С.Мамедова, случаи сексуальных домогательств на рабочем месте нередко остаются в тени. Люди боятся потерять работу, столкнуться с проблемами в семье, навредить личной репутации. В некоторых случаях они просто не знают, куда можно обратиться за помощью.

«Именно поэтому важно, чтобы на каждом рабочем месте – будь то частная компания или государственное учреждение – были приняты внутренние правила, направленные на профилактику сексуальных приставаний. Отсутствие эффективных механизмов для рассмотрения таких случаев, включая процедуру подачи жалобы и наличие специализированного органа, делает доказательство домогательств крайне затруднительным», – подчеркнул он.

К сожалению, немногие пострадавшие решаются воспользоваться официальными процедурами подачи жалоб. При этом в законодательстве до сих пор не определен конкретный государственный орган, который бы занимался расследованием подобных обращений.

«Тем не менее, учитывая, что речь идет об инцидентах на рабочих местах, в первую очередь для защиты своих прав и восстановления справедливости целесообразно обращаться в Государственную трудовую инспекцию.

По официальной информации, за отчетный период Министерством внутренних дел не зафиксировано ни одного случая сексуальных домогательств по статье 205 Кодекса об административных правонарушениях. Однако это может говорить не об отсутствии проблемы, а о том, что она остается незаявленной – и, как следствие, незамеченной государством», – сказал представитель ГКПСЖД.

С.Мамедов также отметил, что в 2022 году по инициативе Госкомитета был подготовлен аналитический отчет на тему «Сексуальные домогательства в Азербайджане: законодательство и практика его применения». В рамках отчета были проведены социологические опросы среди жителей Баку, Сумгайыта и Абшеронского района.

«Среди участников опроса 57,3% составили женщины, 42,7% – мужчины. 57% респондентов заявили, что слышали о сексуальных домогательствах. Источниками информации чаще всего назывались интернет – 62,3%, новости – 36,7%, различные медиа – 21,7%.

Стоит отметить, что Госкомитет регулярно проводит информационно-разъяснительные мероприятия по теме сексуальных домогательств, особенно в учреждениях, расположенных в регионах. Женщинам объясняются их права и меры защиты от харассмента», – добавил наш собеседник.

Кроме того, в рамках борьбы с сексуальными домогательствами регулярно проводятся встречи и обсуждения при сотрудничестве с неправительственными организациями и международными партнерами. Так, в октябре 2024 года ГКПСЖД организовал обучающий семинар для сотрудников представительства Корейского агентства международного сотрудничества (KOICA), действующего в Азербайджане. Участникам тренинга рассказали о том, как предотвратить дискриминацию в трудовых коллективах, повысить осведомленность сотрудников и работодателей о случаях домогательств, а также ознакомили с основными положениями законодательства в этой сфере. Особое внимание было уделено доступным механизмам защиты пострадавших.

«В 2024 году в Госкомитете в рамках проекта «Инструмент гибкой технической помощи Азербайджану» (AZTAF), реализуемого при финансовой поддержке Европейского союза, прошли рабочие встречи с представителями Всемирного банка. Основная цель этих встреч – выработка мер по устранению гендерной дискриминации в профессиональной сфере и усиление борьбы с сексуальными домогательствами на рабочем месте», – сообщил представитель ГКПСЖД.

Учитывая, что в большинстве случаев сексуальных домогательств жертвами становятся именно женщины, будущие реформы в законодательстве, как подчеркнул С.Мамедов, могут стать важным инструментом для защиты их трудовых прав и восстановления справедливости.

Замалчивание и пробелы в законодательстве

Комментируя данную тему, правозащитник Эльдар Зейналов сказал Media.Az, что тема сексуальных домогательств и гендерной дискриминации на рабочем месте долгое время оставалась табуированной в азербайджанском обществе. Причина – в укоренившихся установках, которые до сих пор мешают воспринимать женщину как полноценного участника деловой среды.

«Азербайджан долгое время оставался патриархальным обществом, где женщине исторически отводилось место на кухне, а не в управлении или политике. Сегодня мы пожинаем плоды этой истории: представительницам прекрасного пола сложно пробиться наверх, они сталкиваются с предвзятым отношением и слухами, стоит им только занять заметную должность», – подчеркнул он.

По словам Э.Зейналова, это подтверждается и статистикой. Женщин на высоких постах в государственных структурах – единицы. А их средняя зарплата ниже не из-за того, что им официально начисляют меньше, а потому, что они реже занимают высокооплачиваемые позиции.

Э.Зейналов отметил, что проблема усугубляется отсутствием официальной статистики и механизмов фиксации жалоб.

«У нас нет достоверных данных даже по таким преступлениям, как изнасилование. Как можно говорить о сексуальных домогательствах, если даже не ведется учет более тяжелых форм насилия? Кроме того, многие женщины предпочитают уволиться, не поднимая шума. Порой видишь: человек с радостью устроился на работу, а потом вдруг внезапно пишет заявление по собственному желанию, хотя ему нужна работа. Часто за этим стоят скрытые домогательства. Но ни жалобы, ни расследования нет», – отмечает правозащитник.

В Азербайджане до сих пор доминирует отношение, при котором жертва подвергается общественному осуждению, особенно если речь идет о гомосексуальных домогательствах, которые тоже имеют место быть.

«Представьте себе мужчину, которого преследует начальник с нетрадиционной ориентацией. Как он об этом скажет публично? Его заклеймят, будут шептаться за спиной. Именно поэтому представители сильного пола тоже становятся жертвами», – добавил собеседник.

Затронул он и несовершенство законодательства в этой сфере, которое до сих пор не содержит четкого определения сексуальных домогательств и не предусматривает серьезных механизмов защиты жертв.

«Харассмент на рабочем месте не выделен в отдельную категорию ни в административном, ни в уголовном праве. Единственное, что предусматривается – возможность расторгнуть трудовой договор с нарушителем. Но если поведение не достигает уровня насилия, на этом все и заканчивается», – говорит правозащитник.

Он сделал краткий экскурс в историю, отметив, что в наше трудовое законодательство понятие «сексуального домогательства» вошло только после вступления страны в Совет Европы, в 2007-2010 годах. Так, согласно статье 12.1, п. «g» Трудового кодекса (ТК), одной из основных обязанностей работодателя является «принятие необходимых мер для предотвращения дискриминации по половой принадлежности и сексуального притеснения» (seksual qısnama). Как правило, для этого предусматривается включение в трудовой договор взаимных обязательств сторон по таким вопросам, как «оказание помощи по ведению объяснительных работ в отношении вопросов сексуального подстрекательства (seksual təhrik) на рабочем месте или в связи с работой, а также предотвращение подобных подстрекательств, применение всех необходимых мер для защиты работников от такого рода обращения» (ст. 31.2, п. «o» ТК). В случае сексуального притеснения работник может расторгнуть трудовой договор в день, указанный им в заявлении (ст. 69.3 ТК).

«В Трудовом кодексе нет ни четкого определения харассмента, ни процедуры его фиксации, ни механизмов наказания. Упоминается лишь, что материальную ответственность за ущерб, причиненный работнику в случае его сексуального притеснения, несет работодатель (ст. 195, п. «g» ТК). Как измеряется ущерб, нанесенный сексуальными домогательствами, которые не перешли «красной черты» и не могут квалифицироваться как уголовно наказуемые, из ТК тоже не ясно. Но в гражданском процессе обязанность представления доказательств и определения ущерба лежит на истце, то есть на жертве», – поясняет эксперт.

Правозащитник считает, что без системного изменения законодательства и разработки детальных инструкций для работодателей проблему решить невозможно.

«Даже если у нас будет идеальный закон, он не будет работать, если в учреждениях нет инструкции, где прописано, что такое домогательство, как его фиксировать и какие меры предпринимать. Пока не будет четких правил, начальник может просто проигнорировать жалобу», – добавил он.

Кроме того, нужна система компенсаций, которая будет ощутимой для нарушителей. «Если предприятие обязать выплатить жертве полугодичную зарплату – тогда, возможно, к этой проблеме начнут серьезно относиться», – уверен Э.Зейналов.

Однако, по словам правозащитника, в любом законодательстве должно быть предусмотрено и противодействие возможным злоупотреблениям.

«Всегда есть риск ложных обвинений. Это тоже надо учитывать – предусмотреть порядок рассмотрения, допустимые доказательства. Например, на некоторых рабочих местах, где высок риск домогательств, можно установить камеры», – подчеркнул он.

По мнению эксперта, если не бороться с домогательствами, это приведет к долгосрочным последствиям для всей социальной структуры.

«Это фактор, ограничивающий развитие общества в целом. Сексуальные домогательства в Азербайджане – не частный вопрос, а системная, игнорируемая проблема. Решить ее можно только при комплексном подходе: признании факта, реформе законодательства, изменении корпоративной культуры и поддержке пострадавших. Невозможно защитить права, которые не признаны. Прежде чем говорить о равенстве, нужно честно признать, что у нас есть проблема – и начать ее решать», – резюмировал Эльдар Зейналов.

Обвинение жертвы: разрушительный механизм

В свою очередь психолог, специалист по гуманистической и экзистенциальной терапии Камила Гасымова отмечает положительные сдвиги в общественном восприятии такой чувствительной темы, как домогательства. По ее словам, во многом это стало возможным благодаря активной роли СМИ и социальных сетей.

«Сегодня такие вопросы вызывают все больший отклик. Люди перестают воспринимать нежелательное внимание как норму, как комплимент или легкий, ни к чему не обязывающий флирт. Мы наблюдаем очевидные изменения в общественном сознании», – говорит К.Гасымова.

По ее словам, цифровые технологии и социальные сети кардинально изменили формат обсуждения подобных ситуаций.

«Появились онлайн-платформы, где пострадавшие могут открыто говорить о своих переживаниях, получать поддержку, советы, а главное – не чувствовать себя в изоляции. Все это оказывает заметное влияние как на общественное мнение, так и на политику работодателей. Все больше компаний задумываются о необходимости создания безопасного и поддерживающего пространства для сотрудников», – подчеркивает эксперт.

Тем не менее, несмотря на позитивные изменения, ключевым тормозящим фактором по-прежнему остаются устойчивые стереотипы. Именно они, как отмечает наша собеседница, продолжают оказывать наиболее разрушительное влияние на ситуацию.

«Прежде всего – это страх за репутацию семьи. Очень часто пострадавшие опасаются, что огласка повлечет за собой осуждение со стороны окружения, испортит отношения с родственниками или повлияет на положение в обществе. В результате жертва остается без поддержки, а иногда даже сталкивается с обвинениями со стороны близких. Ее убеждают скрывать случившееся, не рассказывать никому. Это усиливает изоляцию, повышает психологическую нагрузку. В результате человек не только сталкивается с насилием, но и лишается возможности получить помощь или добиться справедливости. В некоторых случаях сохранение тайны может только усугубить травму и помешать жертве восстановиться», – объясняет К.Гасымова.

Отдельной проблемой остается широко распространенное явление victim blaming – обвинение жертвы в случившемся. Это один из самых вредоносных стереотипов: предполагается, что человек сам стал причиной произошедшего из-за своего поведения, внешнего вида или слов. Такая позиция вызывает у пострадавших чувство вины, стыда и зачастую приводит к молчанию. При этом внимание общества смещается с агрессора на жертву, что фактически укрепляет несправедливую систему, оправдывающую насилие.

«Жертвы оказываются в ловушке. Если они решаются рассказать о случившемся, то нередко сталкиваются с недоверием и обвинениями. Это ведет к тупиковой ситуации, потому что без поддержки невозможна полноценная реабилитация», – подчеркивает собеседница.

Еще один фактор – влияние патриархальных норм, которые по-прежнему сильны в нашем обществе. Согласно этим установкам, мужчина выступает как глава семьи, защитник, и его действия реже ставятся под сомнение. Обвинения в домогательствах могут восприниматься как клевета или попытка подорвать его авторитет. Это не только усиливает гендерное неравенство, но и поддерживает культуру молчания.

«Такая модель приводит к тому, что действия мужчины часто считаются «естественными» или «оправданными». Женщина же, ставшая жертвой, в глазах общества сама спровоцировала ситуацию. Ее обвиняют в неподобающем поведении, внешнем виде, словах – и это снимает ответственность с агрессора. Общество фактически оправдывает насилие, заставляя жертв молчать и чувствовать вину», – говорит психолог.

Преодоление этих стереотипов она считает ключом к формированию более справедливого и гуманного общества. «Важно не обвинять, а защищать. Только в атмосфере принятия и поддержки пострадавшие смогут говорить, обращаться за помощью и восстанавливаться. А общество – по-настоящему меняться», – поясняет К.Гасымова.

Кстати, психолог отмечает, что в ее практике пока не было обращений от представителей сильного пола, пострадавших от домогательств. Однако это не означает, что таких случаев в нашей стране нет.

«Мужчины чаще всего не обращаются за помощью из-за страха осуждения и социальных стереотипов. Им внушается, что жаловаться – значит быть слабым. Поэтому очень важно создавать пространство, в котором мужчины тоже смогут открыто говорить о пережитом опыте», – считает К.Гасымова.

Затронула она и вопрос о необходимости уголовного или административного наказания за сексуальные домогательства в рабочей среде. По мнению психолога, криминализация подобных действий способна изменить общественное восприятие проблемы и снизить уровень безнаказанности.

«Сам факт того, что домогательства станут уголовно наказуемыми, уже подчеркивает их серьезность. Это может сдвинуть общественное восприятие: то, что раньше воспринималось как мелочь, или, наоборот, вызывало обвинения в адрес пострадавшей, может официально признаваться преступлением», – говорит эксперт.

К.Гасымова отмечает, что страх наказания может сдерживать потенциальных нарушителей, а закон станет поддержкой для пострадавших. «Те, кто раньше сомневался, обращаться ли за помощью, смогли бы чувствовать, что закон на их стороне, – добавила она.

Однако, по словам психолога, в принятии таких новшеств со стороны части общества возможны и сложности.

«Безусловно, возникнет конфликт с традиционными взглядами. Некоторые будут рассматривать закон как оправдание «провокационного» поведения со стороны жертвы. Усилится виктим-блейминг – женщину будут упрекать в том, что она «разрушила жизнь» агрессору, обратившись за помощью», – полагает психолог.

Однако с культурной точки зрения последствия могут быть исключительно положительными. По мнению К.Гасымовой, это станет важным шагом к воспитанию нового поколения, для которого любые формы насилия и домогательств будут восприниматься как недопустимые и наказуемые действия.

Что касается дискриминации по половому признаку, психолог отмечает положительную динамику. «На сегодняшний день в компаниях активно внедряются гендерно-инклюзивные политики, проводятся тренинги, действует нулевая терпимость к дискриминации. Мы наблюдаем рост числа женщин на руководящих должностях, в том числе в традиционно «мужских» сферах», – добавила она.

Тем не менее, по ее словам, скрытая дискриминация все еще имеет место, и поэтому важно продолжать обсуждение этих вопросов в обществе.

Зулейха Исмайлова

https://media.az/society/harassment-stanet-nakazuem-azerbajdzhan-gotovit-zakonodatelnye-sankcii-za-domogatelstva-na-rabote