Когда жертва – сильный пол

14 марта 2025 | 12:51

В основном от бытового насилия страдают женщины и дети. Но иногда жертвами оказываются мужчины, над которыми издеваются психологически, финансово, а то и физически. Почему это происходит и как им помочь? Ситуацию комментирует правозащитник.

Государственный комитет по проблемам семьи, женщин и детей опубликовал статистику за прошлый год: 58 мужчин обратились на горячую линию по вопросам гендерного насилия. Конечно, реальная цифра гораздо выше: не многие представители сильного пола могут в этом признаться, есть и те, кто не знает, к кому обратиться за помощью, а кто-то по тем или иным причинам не может это сделать. Как отмечают эксперты, часто им нужна правовая и психологическая поддержка. Поступило также предложение создать для таких жертв приют.

Ситуацию с насилием в отношении мужчин прокомментировал газете «Каспий» глава Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов.

– Возросло ли в целом число таких случаев?

– Насилие против мужчин со стороны женщин имело место всегда. Матери унижают и наказывают сыновей, старшие сестры – младших братьев, жены – мужей, сожительницы и любовницы – партнеров, преподавательницы – учеников, начальницы – подчиненных-мужчин. Предпосылками для насилия женщин против мужчин является финансовая зависимость, физическая слабость, особенности психики жертв. Каждый из нас наверняка припомнит не один такой случай.

В Азербайджане 66 сельских и 14 городских районов, 11 городов республиканского подчинения. И конечно, там периодически происходят случаи нанесения женщинами травм мужчинам, их убийство, лишение жилья, отжимание бизнеса и другие случаи насилия. Просто не все они подпадают под статьи уголовного или административного кодекса, а из подпадающих – не все фиксируются правоохранительными органами. Чаще всего происходит это из-за нежелания жертв подавать жалобу или в связи с примирением сторон.

– Стереотипы усложняют положение мужчин-жертв?

–  Действительно, сложился гендерный стереотип, что в межличностном насилии виноват всегда мужчина, хотя это не всегда так. Специалисты с тревогой отмечают тенденцию к росту насильственных преступлений со стороны женщин, в том числе против мужчин. Например, в России насилию со стороны жен подвергается 6-10% мужей, а со стороны мужей – 30% от общего числа населения, то есть на три-пять избитых женщин приходится один избитый мужчина.  По статистике домашнего насилия 2023 года, мужчины составили 27% жертв убийств и 15% попыток убийств, а по нанесению тяжких телесных повреждений был достигнут полный «гендерный баланс»: среди жертв было 50,9% женщин и 49,1% мужчин.

– А что говорит отечественная статистика?

– В Азербайджане число женщин, совершивших все виды преступлений, в 2005-2023 годах снизилась почти вчетверо (с 14,6% до 3,8%). При этом количество совершивших такие опасные преступления, как убийство и покушение, нанесение тяжких телесных повреждений, напротив, возросло вдвое (с 0,91 до 1,85% от общего числа совершивших эти преступления). Среди пострадавших от всех преступлений доля мужчин в тот период выросла с 57,57% до 70,63%. Среди жертв домашнего насилия процент мужчин, наоборот, в 2010-2023 гг. снизился с 21% до 19%.

Официальная статистика такого рода без детализации важных обстоятельств преступлений и доработки методологии вообще мало чем может помочь. Например, если известен пол только жертвы, а насильника – нет. Так что, возможно, часть мужчин в семье и вне нее пострадали от мужчин же. Неизвестно, сколько поданных в полицию заявлений было отозвано предполагаемыми жертвами.

В 2023 году в МВД зарегистрировали 9389 обращений о домашнем насилии, а в статистику попало лишь 1513 случаев, то есть лишь один из шести. В Госкомитет по проблемам семьи, женщин и детей в 2024 году поступило в 3,3 раза больше обращений, чем в 2020-м, и это при том, что в 2020-2023 годах официальное число жертв выросло незначительно – с 1260 до 1513. Нет информации и о том, сколько граждан, покончивших жизнь самоубийством, были доведены до этого домашним насилием. В статистику за 2023 год в число более 1,5 тысяч жертв не попал ни один случай доведения до суицида. А ведь общеизвестно, что одна из его причин – именно домашние обстоятельства. Есть и сложности с определением круга лиц, к которым применимо понятие «домашнее насилие». Например, в Европе к нему относят и жертв, не состоящих в официальных семейных отношениях, например, сожителей, любовников, однополые пары.

– Нужен ли приют для мужчин – жертв насилия?

– Безусловно, жертвы насилия со стороны близких людей в случае их физической и психологической уязвимости независимо от пола нуждаются в защите и психореабилитации. Особенно это касается детей, насилие против которых зачастую оборачивается для них поведенческими последствиями во взрослом возрасте. Специализированный приют нужен людям, находящимся в глубоком разладе с семьей и на грани совершения преступления. Но нередко внимание требуется и жертве, и агрессору.

Приведу такой пример. В мае прошлого года в Гусарском районе жена в ходе ссоры нанесла несколько ударов палкой по спине своему мужу и стукнула его лбом о дверь. Причина ссоры банальна – он заявился домой пьяным, и, видимо, не первый раз. Против женщины возбудили уголовное дело, она признала свою вину и раскаялась. Муж пошел на примирение, отказался от претензий, после чего уголовное преследование в отношении женщины прекратили. Но была ли устранена первопричина конфликта, не повторится ли ситуация, если с женой не поработает психолог, а мужа не подлечат в наркодиспансере?

В большинстве случаев, когда происходит примирение жертвы с агрессором, проблема считается решенной. А ведь конфликты повторяются и бывает, заканчиваются гораздо хуже. На мой взгляд, эту проблему можно решить, проводя комплексную работу по реабилитации жертв домашнего насилия на базе приютов.

Автор
Елена Малахова

https://www.kaspiy.az/kogda-zhertva-silnyj-pol

30 лет «Омоновскому мятежу»

13 марта 1995 года начались трагические события, получившие в обиходе название «Омоновский мятеж».

Отряд Милиции Особого назначения, впоследствии переименованный в Отряд Полиции Особого Назначения (ОПОН), был создан в составе МВД Азербайджана в августе 1990 г. ОПОН имел интернациональный состав и первоначально использовался для защиты азербайджанского населения в Нагорном Карабахе в период СССР, когда Азербайджан не имел своей армии. Он дал Азербайджану несколько Национальных Героев (Мехди Аббасов, Юрий Ковалев и др.). Но с приходом к власти Народного Фронта Азербайджана, в ОПОН прошла кадровая чистка, и большинство бойцов-славян и некоторые опытные сотрудники были уволены.

Командир ОПОН Ровшан Джавадов

12 мая 1994 г. на линии армяно-азербайджанского фронта установилось прекращение огня. Омоновцы были отведены на базу в Баку, за исключением отряда в Газахском районе, прикрывавшем границу с Арменией. Привыкшие к оружию и риску, в мирной ситуации бойцы откровенно заскучали. Бакинцы старшего поколения могут вспомнить случаи, когда омоновцы, особенно принятые в отряд уже после развала СССР, использовались в уголовных «разборках», «крышевали» бизнес, рэкетировали и т. п. Ветераны отряда поэтому неофициально делили бойцов на ветеранов-«омоновцев», имевших боевые заслуги, и новичков-«опоновцев». Но пятно от таких дурнопахнущих проделок легло на весь ОПОН.

В Газах-Агстафинском регионе опоновцы «крышевали» контрабанду цветных металлов в Грузию. Ночью 12 марта 1995 г. полиция перехватила 4 машины с 50 тоннами меди, направлявшиеся из Товузского района в Грузию и охранявшиеся вооруженными опоновцами, которых успешно разоружили. В отместку, местный отряд ОПОНа захватил и разоружил Газахское и Агстафинское районные управления полиции, здание исполнительной власти в Газахе, взорвали узел связи, выпустили из полицейского изолятора 27 заключенных. Был убит сотрудник полиции.

В Агстафинском районе было захвачено 27 боевых, 25 учебных автоматов, 50 пистолетов, 1 пулемет, 2 гранатомета, боеприпасы. ОПОНовцы вооружили местных гражданских жителей оружием, захваченным в полиции и воинской части в Газахе, и убедили их присоединиться к ним под фиктивным предлогом опасности наступления со стороны Армении. Захватив Газах и Агстафу, мятежники при поддержке бронетехники двинулись на Товуз, но были остановлены военными.

Бывший командир Газахского ОПОН Эльчин Амирасланов

Тем временем, 14 марта приказом министра внутренних дел Рамиля Усубова ОПОН был расформирован, так как «стал практически неуправляемым подразделением, полностью вышел из подчинения министерства и вошёл в сговор с преступным миром». На разоружение опоновцев были даны трое суток. Сдавшимся бойцам отряда были обещаны должности в других подразделениях МВД.

Этот приказ внес смятение в ряды повстанцев, где на 60 опоновцев приходилось около 100-120 примкнувших гражданских лиц. Местные сельчане спустя сутки добровольно вернули в Газахскую полицию выданную им форму и оружие, хотя это и не было принято во внимание, когда их впоследствии арестовали и судили за «участие в незаконном вооруженном формировании».

В тот же день, произошел и первый арест в Баку: около здания парламента был арестован опоновец Ильгар Мамедов, начальник охраны командира ОПОН Ровшана Джавадова, знаменитый своим умением стрелять одновременно с двух рук, «по-македонски», и потому заслуживший кличку «Македон». Его заподозрили в намерении совершить террористический акт, но так и не освободили, несмотря на то, что оно не подтвердилось.

15 марта подтянутые к Агстафе правительственные войска обстреляли опоновцев и выбили их из района. Был обстрелян артиллерией и уничтожен штаб мятежников - ресторан «Джаваншир», развалины которого еще некоторое время были местной достопримечательностью. В Газах-Агстафинском регионе начались массовые аресты. Часть мятежников попыталась укрыться в соседней Грузии, где уже 15 марта начались их аресты. В частности, в Гардабанском районе Грузии были арестованы Ровшан Исмаилов, Халаддин Раджабов и Эльчин Гараев.

Всего в ходе мартовских событий в этой зоне были убиты 3 солдата, 1 полицейский и 2 мятежника. Ранено 23 человека, из них 11 правительственных солдат и 3 полицейских.

Вооруженная стычка с опоновцами произошла и в Баку, где вечером 15 марта опоновцы напали на здание 20-го отделения полиции в Низаминском районе. Полицейские, однако, оказали вооруженное сопротивление и заставили отступить нападавших. Один опоновец был убит, другой — ранен, были ранены и двое сотрудников полиции.

По телевидению выступил президент Гейдар Алиев и объявил о снятии с поста замминистра внутренних дел Ровшана Джавадова - харизматичной личности, командира (1991-1993), а позже неофициального куратора ОПОН.

После указа о своей отставке, Ровшан Джавадов вместе с братом Махиром и другими своими сторонниками укрепились на базе ОПОН в жилом массиве «8-й километр». Он выдвинул встречное требование отставки президента страны, спикера парламента и министра внутренних дел, а также созыва срочной сессии Верховного Совета (его функции в то время исполнял меньший по составу в 7 раз Милли Меджлис) и создания некоего «Государственного совета». Это вызвало оживление среди политической оппозиции, напряжение в столице нарастало. На базу ОПОН зачастили журналисты. Распространялись слухи о скорой смене правительства, которые подогревались зарубежными радиоголосами.

Командир ОПОН Низами Шахмурадов

16 марта командир ОПОН Низами Шахмурадов и его заместитель Джафар Джафаров встретились с руководством страны, в результате чего появился указ президента о помиловании тем опоновцам, кто сдастся властям до истечения срока ультиматума (00 часов 17 марта). Некоторые бойцы воспользовались этим предложением. Но основная масса бойцов оставалась на базе ОПОН, т.к. вернувшиеся с переговоров заявили, что завтра утром будет общее построение и официальная сдача оружия.

Вместо этого, в 2:00 часа 17 марта подтянутые к базе ОПОН правительственные войска начали обстрел казарм. Были споры о том, кто первым начал огонь, но это уже не суть важно, т. к. время ультиматума прошло и остававшиеся в казармах опоновцы не должны были оказывать сопротивления, в противном случае были законной мишенью. Перестрелка продолжалась 9,5 часов, пока в 11:30 не был вывешен белый флаг. Однако и после этого по вышедшим сдаваться опоновцам еще 10 минут стреляли.

Причиной этого, возможно было озлобление солдат ввиду больших потерь с их стороны: опоновцы имели боевой опыт и стреляли не только из казармы, но и с ранее занятых ими крыш домов, детского сада и расположенной поблизости школы №277. В перестрелке погибли Р.Джавадов и 11 опоновцев, в то время как со стороны Национальной Армии потери составили 25 человек, полицейских МВД — 2 человека и еще 7 гражданских погибли от шальных пуль. Было ранено более 100 человек (в том числе гражданских лиц). В суматохе боя некоторым защитникам казарм, одетых в похожую униформу, удалось скрыться, например, командиру ОПОН Н.Шахмурадову и брату Р.Джавадова.

Могила Р.Джавадова

Джавадов был ранен в ногу, но пуля перебила артерию. Он был доставлен в госпиталь МВД и скончался там от большой потери крови. Его предположительный убийца сам был убит в том же бою и посмертно получил звание Национального Героя.

За кулисами событий

Разумеется, было бы наивно считать, что мартовские события 1995 года произошли из-за мафиозной разборки вокруг контрабанды цветного металла. Особенно принимая во внимание тот фонтан заговоров, который забил после подписания в Баку «Контракта века», подписанного 20 сентября 1994 г. между 13 крупными нефтяными компаниями из 8 стран мира о добыче нефти в азербайджанском секторе Каспийского моря.

2 октября ОПОН захватил в Баку здание Генпрокуратуры и захватил 40 заложников, включая генпрокурора. Это увязывалось тогда с личным конфликтом районного прокурора Махира Джавадова с генпрокурором Али Омаровым, который якобы собирал компрометирующий материал на братьев Джавадовых. Утром 3 октября, после длительных переговоров вооруженные опоновцы покинули здание прокуратуры и вернулись на базу ОПОН. Здание было взято в осаду военной техникой (5 танков, 1 БМП, 1 БТР). Произошла 5-минутная перестрелка, в ходе которой ОПОН захватил один из танков.

Указом президента от 3 октября было введено чрезвычайное положение. Вечером 3 октября президент Азербайджана выступил по телевидению с обращением к народу, в котором расценил действия ОПОН 2-3 октября как «преступные» и призвал бойцов ОПОН сложить оружие.

Тем временем, в Гяндже выступили вооруженные сторонники премьер-министра Сурета Гусейнова, и действия ОПОНа приобрели политическую окраску. Оценив политическую обстановку, Р.Джавадов постарался убедить Г.Алиева в своей лояльности, после чего тот заявил, что «опоновцы совершили ошибку и теперь раскаиваются». Выяснилось, что эту «ошибку» спровоцировали слухи об указе президента о смещении Р. Джавадова и о том, что ОПОН распускают. ОПОН активно участвовал в подавлении заговора, и отряд не разоружили.

На последовавшем ночью 4 октября митинге в Баку ОПОН поддержал президента против заговорщиков, в результате чего отряд не был разоружен. Что касается конфликта Махира Джавадова с Али Омаровым, то он окончился «ничьей»: сначала 8 октября был уволен Омаров, а спустя 2 недели – М.Джавадов. Ровшан Джавадов заявил на это, что он «не намерен вновь проявлять активность», потому что «увольнение брата не должно быть причиной каких-либо беспорядков». Но, как известно, через 5 месяцев произошло новое, еще более масштабное выступление ОПОН.

...После обыска захваченной казармы ОПОН было найдено письмо отца лидера мятежников — Бахтияра Джавадова от 16 марта, который просил сына не допустить, чтобы пролилась кровь. Для этого он просил сына сдать все оружие и уволиться из МВД. Но внимание следователей привлек другой пассаж письма: «Наставления, которые я давал тебе по сей день, не оказали на тебя воздействия. Такие люди, как Фарман беки, Тофиг беки во имя своих личных целей подстрекают тебя на неправильный, опасный путь. Подобная ситуация послужила причиной невообразимых слухов, клеветы, лжи... Ни с одним представителем интеллигенции не поддерживай связь и не слушай их советов».

Тофиг Гасымов и Ровшан Джавадов (начало 1990-х гг.)

Упомянутых в письме советчиков Р.Джавадова быстро вычислили: турецкий гражданин, советник Верховного Совета, который преподавал в университете «Конституционное право» - Фарман Демиркол и член партии «Мусават», экс-министр иностранных дел Тофик Гасымов.

Демиркол возглавлял созданный под эгидой посольства Турции т. н. «Центр Стратегических Исследований» (ЦСИ), который был площадкой для обсуждения различных политических проблем Азербайджана, в том числе таких щекотливых, как гипотетическая смена власти в Азербайджане. Фактически под видом научной дискуссии шло обсуждение плана госпереворота, причем с участием различных, зачастую конкурирующих между собой, оппозиционных групп. Так, Адиль Гаджиев представлял муталибовцев, Тофик Гасымов — партию «Мусават», Гафар Абуталыбов — Партию Народный Фронт Азербайджана, Ровшан Джавадов — военных. Демиркол ездил в с. Кяляки, где после бегства из Баку жил экс-президент и лидер ПНФА Абульфаз Эльчибей и встречался с ним. В начале января 1995 года Ровшан Джавадов вместе с австрийским бизнесменом, турком Кянаном Гюрелем и другими своими единомышленниками ездил в Турцию, по версии следствия — чтобы получить инструкции.

Затем последовал налет сотрудников Министерства национальной безопасности Азербайджана на помещение ЦСИ, защищенное дипломатическим иммунитетов. Это могло бы иметь для Азербайджана очень плохие последствия, если бы не были обнаружены распечатки протоколов заседаний ЦСИ с оппозиционерами, а также магнитофонные записи выступлений, которые подтвердили худшие подозрения. Показания дал и арестованный К.Гюрель. В результате, в апреле 1995 г. в ходе официального визита в Азербайджан, премьер-министр Турции Тансу Чиллер извинилась перед Г.Алиевым «за деятельность неуправляемых правых», сняв ответственность за это со своего правительства. Позже Демиркола выдали Турции, и он продолжил преподавательскую работу.

В 2002 г. участие турецких спецслужб в мартовских событиях всплыло в ходе т. н. «Сусурлукского дела» в Турции. Двое офицеров спецслужб – бывший руководитель особого управления полиции Ибрахим Шахин и бывший заместитель начальника управления по борьбе с контрабандой турецкого министерства нацбезопасности MIT (Milli Istihbarat Teskilati) Коркут Экен были обвинены в списании с баланса полиции оружия и боеприпасов. На это обвиняемый К.Экен заявил, что они «были использованы в стране «Х» и он не может дать никаких разъяснений, так как это – государственная тайна». Это объяснение не было принято во внимание, и обоих осудили. Тогда на их защиту встали военные.

В рапорте, составленном бывшим министром национальной безопасности Сонмезом Кексалом, говорится: «В марте 1995 года попытка переворота против президента Азербайджана Гейдара Алиева была запланирована министром по связям с тюркскими государствами Айвазом Гекдемиром, начальником главного управления полиции Мехметом Агаром, руководителем особого управления ГУП Ибрахимом Шахином и Коркутом Экеном с согласия тогдашнего премьер-министра Тансу Чиллер. Путч был предотвращен благодаря информации, переданной MIT Сулейману Демирелю, который поставил в известность Гейдара Алиева. Это позволило предотвратить попытку покушения». Подтверждением сказанного экс-министром служит объявление Гекдемира персоной нон-грата в Азербайджане и Узбекистане.

Так что Тансу Чиллер, утверждая о непричастности Турции к мартовскому путчу, кривила душой. Впрочем, куда важнее ее чистосердечного признания был закулисный договор о том, чтобы турки оставили попытки вмешиваться во внутреннюю политику Азербайджана.

Возвращаясь к деятельности ЦСИ, отмечу, что, теоретизируя на тему прихода к власти оппозиции, Т.Гасымов отметил, что у политической оппозиции нет своей военной силы. Она есть у военных, но у них нет политического опыта. Поэтому к моменту военного переворота у политической оппозиции должно быть готово коалиционное теневое правительство — тот самый «Государственный Совет», создания которого потребовал Р.Джавадов.

Политзаключенные

Ввиду политической мотивации ареста и осуждения более 500 членов и сторонников ОПОН, арестованные по этому делу попали в список политических заключенных, составленный по критериям организации «Международная Амнистия» (МА). В процессе вступления в Совет Европы, власти Азербайджана начали чаще включать этих заключенных в списки на помилование.

Пожизненники-опоновцы А.Кязымов и С.Поладов

Одновременно, но уже в меньшем количестве, продолжались поиск и экстрадиция тех немногих опоновцев, которые после 17 марта 1995 г. находились в розыске. Например, в 2007 г. после 12 лет проживания за границей, вернулся и добровольно сдался бывший командир ОПОН Н.Шахмурадов, осужденный к 7 годам лишения свободы. За сдачу ему предоставили возможность участвовать в похоронах матери. В 2011 году он был помилован.

28 июня 2000 г. Азербайджан принял на себя обязательство «освободить или предоставить пересмотр дел для тех заключенных, которые считаются «политическими заключенными» со стороны правозащитных организаций». По запросу Парламентской Ассамблеи Совета Европы наш Правозащитный Центр Азербайджана представил «Неполный список 716 предполагаемых политических заключенных», из которых на 1 января 2001 г. почти половину (345) составили именно опоновцы. Уже к концу того же года часть из них помиловали, и число опоновцев в тюрьмах снизилось до 296.

Ввиду того, что власти постоянно оспаривали наличие в стране политических заключенных, генеральный секретарь Совета Европы Вальтер Швиммер создал специальную экспертную комиссию из бывших судей Европейского Суда по Правам Человека («Комиссия Трекселя»). За три года она разобрала лишь небольшую часть из 716 дел, руководствуясь уже не критериями «МА», а своими собственными, более строгими.

На сегодня в заключении находятся 6 бывших опоновцев, отбывающих пожизненные приговоры. Из них лишь один - бывший начальник Газахского отряда ОПОН Эльчин Амирасланов был признан «политическим» заключенным, троих (Даяната Керимова, Гасана Мустафаева и Алиюсифа Таирова) эксперты СЕ признали «неполитическими» из-за наличия в их делах общеуголовных преступлений (умышленных убийств), дела еще двоих (Сафы Поладова и Арифа Кязымова) вообще не рассматривались экспертами.

Ввиду прошествия трех десятилетий с момента мартовских событий, правозащитники неоднократно поднимали вопрос о помиловании остающихся в заключении опоновцев, но это предложение пока не было поддержано Комиссией по помилованию.

Эльдар Зейналов,

13.03.2025 г.

Армения проиграла в ЕСПЧ: шокирующие подробности смерти солдата в тюрьме «НКР»

Эльдар Зейналов

26 февраля 2025, 12:35

Европейский Суд по Правам Человека (г.Страсбург, Франция)

На фоне обвинений о якобы имеющем место несправедливом суде и жестоком обращении с находящимися в Баку под судом бывшими чиновниками непризнанной «НКР», Армения проиграла дело в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ) о безнаказанной смерти ее гражданина в тюрьме «НКР». Речь идет о жалобе «Эгине Петросян против Армении» (№51448/15), поданной в связи со смертью ее сына Г.Мовсесяна, призванного в Армении, но направленного для службы в Карабах. Напомним, что Армения в тот период, да и позже пыталась всячески убедить мир, что «ее армии в Нагорном Карабахе нет», и азербайджанским войскам на линии разделения сторон противостояли якобы карабахские армяне.

Однако частые случаи гибели призывников из Армении на оккупированной территории Азербайджана привели к разрушению этого мифа, чему способствовала бескомпромиссная позиция родственников погибших. 18-летний сын Петросян был призван в армию Армении в относительно мирном 2011 году. Военкомат признал его годным к военной службе, найдя у него лишь проблемы с кровообращением. Но дальнейшие события показали, что врачи медкомиссии явно недооценили проблемы с его здоровьем. Мовсесян с первых же дней службы отказался носить военную форму и выполнять возложенные на него обязанности. Он жаловался на то, что его нервная система не выносит армейского режима, говорил о готовности, скорее, сесть в тюрьму, чем служить.

27 июня 2011 года он сбежал из своей части, а когда был задержан и возвращен, впал в истерику и в попытке самоубийства порезал себе левое предплечье лезвием бритвы. Ему оказали первую помощь и поместили на стационарное лечение в психиатрическое отделение гарнизонного военного госпиталя в Ереване. Спустя месяц военно-врачебная экспертиза поставила ему диагноз «органическое психопатоподобное расстройство и неадаптивная декомпенсация с попыткой самоубийства». В августе его признали негодным к военной службе в мирное время и годным к нестроевой службе в военное время. Так как Армения официально «не воевала», то молодой человек 28 сентября 2011 года был уволен из армии приказом министра обороны Армении.

Но злоключения несостоявшегося солдата на этом не закончились. Вместо возвращения домой и лечения, его ждало уголовное дело. Третье гарнизонное следственное управление  Следственной службы Министерства обороны Армении, которое почему-то располагалось на территории «независимой НКР» в г. Агдере (Мартакерт), еще 7 июля 2011 года возбудило уголовное дело по факту уклонения от военной службы, к которой, напомним, он был официально признан негодным. 3 августа ему официально было предъявлено обвинение в уклонении от военной службы и взята подписка о невыезде. Но уже 14 сентября, когда решался вопрос о его увольнении из армии, это обвинение было снято «в связи с отсутствием в его действиях состава преступления».

Однако, вопреки логике этого решения следствия, 29 ноября Г.Мовсесяна на основании предпринятой им попытки самоубийства обвинили в членовредительстве с целью уклонения от военной службы. Уже 6 декабря было оформлено обвинительное заключение, основанное на свидетельских показаниях командира и других военнослужащих в/ч № 49971. Судмедэксперты утверждали, что Мовсесян до призыва не страдал никакими психическими заболеваниями, а его «органическое психопатоподобное расстройство в фазе декомпенсации» возникло во время его военной службы, на фоне его неадаптированности к внешней среде и событиям, а также его личностных особенностей. Врачи считали, что это не влияло на Мовсесяна в такой степени, чтобы он не мог отдавать себе отчет в своих действиях.

В  свою очередь, Мовсесян утверждал, что его нервная система не могла справиться с условиями службы, и в любой момент он мог потерять самообладание и, не осознавая этого, совершить поступки, которые могли иметь серьезные последствия. Этому не поверили, и напрасно. Обвинительное заключение (территориально касающееся «НКР»), поступило в Сюникский областной суд Армении, который санкционировал заключение под стражу и объявил Мовсесяна в розыск. Спустя полгода, 20 июля 2012 года, Г. Мовсесян был обнаружен в аэропорту Еревана, арестован и доставлен в следственный изолятор «Нубарашен» (Армения), а 10 сентября — в следственный изолятор «полиции НКР» в городе Шуша.

Следственный корпус Шушинской тюрьмы (фото ПЦА, 19.04.2003 г.)

20 ноября он был признан виновным и приговорен к трем годам лишения свободы. Спустя неделю, в ночь на 28 ноября 2012 года, тюремный надзиратель обнаружил через глазок в камере №8 тело Г. Мовсесяна, повешенного на простыне на шесте, торчавшем из оконной решетки. Две экспертизы показали, что причиной смерти была механическая асфиксия вследствие повешения. На правом предплечье тела была травма, но не смертельная. Никакой записки обнаружено не было, в вещах покойного были только копия приговора и несколько написанных им самим стихов.

Согласно показаниям надзирателя тюрьмы, он обнаружил повешенного уже через 6-7 минут, однако не мог открыть дверь: у охранников не было ключей от камер, а входить в камеру в одиночку не разрешалось. Вместо этого надзиратель начал будить заключенных криками. После освобождения из петли Мовсесян еще был жив. Но прибывшая вскоре бригада скорой помощи констатировала смерть заключенного. Все восемь сокамерников Мовсесяна в один голос заявили, что ничего о его смерти не знают, спали и проснулись лишь от криков надзирателя. По их словам, Мовсесян держался особняком и вел себя странно. Он рассказал сокамерникам, что лечился в психиатрической больнице и был демобилизован из армии, но затем его незаконно арестовали и осудили за уклонение от военной службы. Он проводил дни, прислонившись к стене, спал на стуле, оставаясь наедине со своими мыслями или жалуясь, что его незаконно осудили. Вечером перед смертью он поужинал, играл в карты и лег спать.

Начальник изолятора тоже упомянул, что после суда Г.Мовсесян был зол и постоянно жаловался на прокурора, добивавшегося его осуждения, и на судью, вынесшего ему приговор, На 28 ноября Мовсесян договорился о приеме у начальника, чтобы тот помог обжалованию своего приговора. А вместо этого, ночью повесился…

Не хочу утомлять читателя перипетиями следствия и судебных процессов, которые длились до 20 марта 2015 года и не ответили на многие вопросы, но при этом ожидаемо закончились оправданием и нерадивых надзирателей, и сокамерников, и не посчитавших Мовсесяна больным врачей, и следователей, отказывавшихся признать мать солдата законной наследницей потерпевшего и отказавших в выдаче ей материалов следствия, и судей, упорно противостоявших попыткам оправдать Мовсесяна и, в конце концов, закрывших дело за его смертью. Исчерпав все средства защиты в Армении, 2 октября 2015 года Петросян обратилась в ЕСПЧ на нарушение статей 2 (право на жизнь) и 13 (право на эффективное средство правовой защиты) Европейской Конвенции по правам человека (ЕКПЧ). В момент коммуникации ее жалобы Евросудом, правительство Армении вдруг попыталось снять дело с рассмотрения, сделав одностороннее заявление, не содержавшее обязательства возобновить расследование в отношении смерти сына заявителя, хотя это было возможно. Ни заявление, ни предложенная заявительнице сумма компенсации тоже не удовлетворила ЕСПЧ, и дело было рассмотрено.

Евросуд по собственной инициативе еще раз коснулся вопроса юрисдикции Армении в отношении событий, которые имели место в «НКР». Было отмечено, что в соответствующее время — то есть до изменения ситуации на месте в результате войны в Нагорном Карабахе, которая закончилась 10 ноября 2020 года, и исхода армянского населения в сентябре 2023 года — Армения имела юрисдикцию над рассматриваемой территорией и осуществляла эффективный контроль над «Нагорным Карабахом» и прилегающими территориями. Рассмотрев материалы дела и аргументы сторон, ЕСПЧ пришел к выводу, что как в «НКР», так и в Армении имело место недостаточное и ненадлежащее расследование обстоятельств смерти и любой потенциальной ответственности со стороны конкретных лиц или органов.

Правительство Армении оказалось не способным предоставить удовлетворительное и убедительное объяснение смерти Мовсесяна. Таким образом, имело место нарушение ст. 2 ЕКПЧ, как в процессуальном, так и в материально-правовом аспектах. Что касается нарушения ст.13 (совместно со ст. 2), то ЕСПЧ не может окончательно установить наличие эффективного механизма для установления какой-либо институциональной ответственности со стороны государственных органов за нарушение ст.2, если соответствующее внутреннее разбирательство не завершилось судебным преследованием и/или осуждением. Но даже если такая процедура существовала бы, то предложенный правительством Армении размер потенциальной компенсации, с учетом реалий Армении, не мог бы представлять собой достаточное возмещение ущерба. То есть имело место нарушение и статьи 13 ЕКПЧ.

Помимо установления нарушения статей 2 и 13 ЕКПЧ, Евросуд обязал Армению выплатить заявительнице 50.000 евро в качестве компенсации нематериального ущерба. Это решение пополнило список дел, рассмотренных ЕСПЧ в разное время и территориально касающихся военной службы на оккупированной Арменией территории т. н. «НКР»: «Мурадян против Армении» (2016), «Мирзоян против Армении» (2019), «Аванесян против Армении» (2021), «Нана Мурадян против Армении» (2022), «Димаксян против Армении» (2023), «Оганджанян против Армении» (2023), «Ованнисян и Карапетян против Армении» (2023), «Варян против Армении» (2024). Все они были проиграны страной-ответчиком.

Отметим, что, до вынесения решения, дело Мовсесяна пылилось в Страсбурге почти 10 лет. Так что не исключено, что Евросудом вскоре будут рассмотрены и другие, более поздние жалобы, связанные с военной службой граждан Армении в ее оккупационной армии в Карабахе.

https://minval.az/news/124449606