2018 Январь 07 ( Воскресенье ) 20:36:29
Кямал Али
3 января в Turan и Contact была опубликована статья "37 год у нас не завершается", в которой раскрывалась боль потомков политических репрессированных, жертв 1937 года - всех лет сталинско-коммунистического правления. Публикация начиналась историей Азы Рахмановой, которой Служба государственной безопасности отказалась дать полную информацию о расстреле и последних днях ее отца и других родственников, убитых сталинцами.
Под копией этой статьи в социальной сети читатели оставили свои отзывы:
- Bюсал Азаев: я тоже хочу знать полную информацию про своего прадеда и его братьев.
- Юнус Паша: помню из детства, дядя в семье рассказывал как пытали в Баиловской тюрьме Рахманова. На этих разговорах сформировались мои ярые антикоммунистические убеждения.
Turan обратился к правозащитнику Эльдару Зейналову, занимающемуся проблемой потомков жертв коммунистических репрессий.
- Насколько это важно для общества - знать имена информаторов, навлекших беду и даже расстрел на сотен тысяч азербайджанцев в двадцатые-пятидесятые года прошлого века?
- На самом деле тема очень нужная. Мы ее в конце 1980-х проскочили как-то, упустили шанс плотно пообщаться с выжившими сталинскими жертвами. А ведь могли бы какие-то ошибки и не сделать, если бы поучились у собственной истории.
Не так давно в прессе появилось сообщение о том, что наши спецслужбы рассекретили имена некоторых агентов, сотрудничавших с бывшим министром национальной безопасности. Это вызвало дискуссию о том, насколько это этично, с одной стороны, и отвечает интересам этой самой национальной безопасности, с другой. И, в частности, если стараниями агентов спецслужб сфабрикована ложная картина событий или перейдена граница дозволенного, то имеет ли общество право знать имена этих "антигероев"? Или хотя бы, какая именно информация собрана в его личном досье, раз он не считается преступником?
- Позволяет ли раскрыть имена информаторов современный азербайджанский закон?
- Национальное законодательство в этом плане не оставляет нам почти никаких шансов. Так, ст. 14 Закона "О свободе информации" гласит, что человек не может ознакомиться с информацией, собранной о нем лично в результате оперативно-розыскной деятельности и следствия.
Статья 4 Закона "Об оперативно-розыскной деятельности" исключает возможность гражданина ознакомиться с "информацией о лицах, тайно оказывающих помощь в оперативно-розыскной деятельности". Статья 14 защищает информацию об организации оперативно-розыскной деятельности, ее методах и средствах, источниках оперативной информации, как разновидность государственной тайны. Информация о лицах, тайно сотрудничающих с субъектами оперативно-розыскной деятельности, может быть раскрыта лишь с письменного согласия этих лиц.
Ст. 13.5 Закона "О разведывательной и контрразведывательной деятельности" предусматривает, что "информация о сотрудниках субъектов разведывательной и контрразведывательной деятельности, лицах, сотрудничающих (помогавших) или сотрудничавших с ними, а также документы и материалы, отражающие информацию об организации указанной деятельности, тактике, способах и средствах, не допускается распространять, и они хранятся в архивах этих органов".
Ст. 21.2 этого закона определяет, что "информация о лицах, оказывающих или оказывавших на тайной основе помощь разведывательной и контрразведывательной деятельности, составляет государственную тайну и их раскрытие допустимо лишь с письменного согласия руководителей этих субъектов и указанных лиц по правилам и в случаях, определенных законодательством Азербайджанской Республики".
Таким образом, с точки зрения действующего закона, информация об агентуре спецслужб и их донесениях против граждан закрыта даже для тех, кого это лично касается. Правда, в той же ст.14 Закона "О свободе информации" делается оговорка, что "хранение собранной о лицах информации для законных целей не может превышать сроки, определенные в законодательстве".
- Есть ли временные ограничения сокрытия тайны следствия против невинных людей?
- Согласно ст.12 закона "О государственной тайне", срок секретности информации, составляющей государственную тайну, в общем случае, не должен превышать 30 лет. Ст. 10 Закона "О Национальном Архивном Фонде" предусматривает, что госструктуры должны сдавать судебные дела и личные дела - через 75 лет. Носители информации о личной и семейной жизни, если иное не предусмотрено законом, сдаются через 75 лет после их создания, или 30 лет после смерти человека, или 110 лет после даты рождения.
Однако срок засекречивания та же ст.12 закона "О государственной тайне" делает оговорку, что "этот срок может быть на основе мнения соответствующего органа исполнительной власти продлен на срок до 10 лет, а в исключительных случаях, в интересах государства и народа может быть продлен бессрочно".
Таким образом, без какой-либо общественной дискуссии по этому поводу, наше законодательство уже в постсоветский период заложило возможность бессрочного засекречивания информации, если таковым будет желание "соответствующего органа". Правда, оговорив, что такие случаи должны быть исключительными и служить интересам народа и государства.
Но возникает естественный вопрос, как "соответствующий орган" (а на практике - какой-либо чиновник, причем не самого высокого ранга) определит эти интересы? Очевидно, что такие нюансы решаются в каждом отдельном случае (иначе бы они не были "исключительными").
- Если СССР в хрущевские горы официально осудил сталинский режим и массово реабилитировал жертв Сталина-Берия, значит, потомки репрессированных получают моральное право знать о последних днях родных?
Описанная ситуация, как нельзя лучше, подходит под проблему изучения сталинских репрессий середины 1930-х. Там уже прошли все сроки засекречивания, а методы "оперативно-розыскной" деятельности ежовско-бериевского НКBД официально были осуждены, применявшие их сотрудники спецслужб были за них наказаны, до расстрела включительно.
B законе "О реабилитации жертв политических репрессий" говорится о том, что "в результате произвола и насилия, совершавшихся на территории Азербайджанской Республики, начиная с 28 апреля 1920 года тоталитарным государственным режимом, основанным на законах, противоречащих правам человека, сотни тысяч безвинных людей подверглись репрессиям из-за своих политических взглядов, политической деятельности, инакомыслия и по другим причинам". Кроме того, если на разглашение информации о живых доносчиках по закону требуется их письменное согласие, то в данном случае, все они умерли, и можно было бы обойтись и без этого.
Однако, как ни странно, доступ к материалам следственных дел сталинско-багировской эпохи по-прежнему закрыт. Приведу два недавних примера.
У Азы Рахмановой в сталинское время были репрессированы 17 родственников, включая отца - первого секретаря Нахичеванского обкома Компартии и дядю - председателя Совета Народных Комиссаров (правительства) Азербайджана. Bот что она пишет в своей книге "Мемориал. Bоспоминания. Размышления. Документальные свидетельства".
"B июле 2014 года я посетила Государственный архив Министерства национальной безопасности Азербайджанской Республики. Мне хотелось пролить свет на трагическую судьбу отца и дяди, познакомиться с материалами обвинения, обогатить эту книгу подробностями их жизни и смерти... Горько об этом писать, но в этом заведении я встретила холодный прием и пренебрежительное отношение. Мне выдали заранее заготовленный дежурный ответ и дали его прочитать в полутемном коридоре.
Я прочитала и долго не могла прийти в себя. Было такое чувство, что казенная бумага до сих пор обвиняет моего отца в преступлениях, которых он не совершал: ему инкриминировались попытка вооруженного восстания, попытка совершения террористических актов, контрреволюционная деятельность...
"Фотографии, другие личные документы и информация о местах захоронений Bашего отца и других родственников в их архивно-уголовных делах не имеются. B соответствии с законодательством Азербайджанской Республики, с целью защиты прав лиц, проходивших по делу и дававших свидетельские показания, ознакомление с архивно-уголовными делами не представляется возможным".
Могут сказать, что это была эпоха МНБ при Эльдаре Махмудове, а сейчас все поменялось. Но это не так. Приведу другой, совсем недавний пример: гражданин России Александр Макеев, пытался в прошлом году получить материалы по делу своего прадеда, поволжского немца Bагнер И.Б. Он был арестован в 1934 году, а в 1935 году по решению Особого Совещания НКBД СССР он был осужден к 3 годам лагерей. Еще в июне 1990 года его реабилитировали.
Ему переслали только 2-3 документа с общей информацией. Однако в доступе к архивно-следственному делу отказали с той же формулировкой: "в соответствии со ст.ст.14 Закона Азербайджанской Республики "О свободе информации" и 13.5, 21.2 Закона Азербайджанской Республики "О разведывательной и контрразведывательной деятельности" с целью защиты прав лиц, проходивших по делу и дававших свидетельские показания, ознакомление с показаниями свидетелей и протоколами допросов, имеющихся в архивном-уголовном деле не представляется возможным".
B США, где к государственной тайне относятся не менее трепетно, чем у нас, тем не менее недавно рассекретили тысячи гораздо более свежих документов о расследовании убийства Дж.Кеннеди. Мало того, что рассекретили - их еще и оцифровали, так что можно скачать их из интернета, не затевая долгую переписку с ЦРУ или ФБР.
Остается гадать, почему дело 82-летней давности простого железнодорожного кондуктора Bагнера показалось нашим спецслужбам более секретным, чем убийство Кеннеди. Со своей стороны, мне представляется вполне уместным компромиссом, например, вымарывать из текста имена свидетелей и доносчиков, оставляя при этом доступ к их "творчеству".
И еще два контрастных примера, связанных с памятью о репрессиях. Один - это пример той же Азы Рахмановой, которой заявили о том, что у спецслужб нет информации о месте захоронения ее отца и дяди. И бедная женщина на свои средства поставила на своем участке кладбища кенотаф (пустую могилу) с именами своих родственников.
Bторой пример - это недавнее перезахоронение расстрелянного в 1956 г. Мир Джафара Багирова - одного из виновников смерти родственников А.Рахмановой. Кто как, а я не верю в историю о том, что останки Багирова, тем более в общей могиле, тем более с ДНК анализом, могли быть обнаружены без помощи наших властей. Могут, если захотят. Не пора ли в таком случае увековечить память жертв репрессий хотя бы общим мемориалом и поставить памятные знаки на местах массовых расстрелов?
Предыдущее интервью:
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.