среда, 30 сентября 2015 г.

Что январь грядущий нам готовит?

На осенней сессии Парламентской Ассамблеи Совета Европы произошло рутинное событие. Согласно соглашению о ротации президента ПАСЕ, достигнутому между политическими группами (фракциями) еще пять лет назад, председательство в ПАСЕ с января 2016 г. переходит к группе Европейской Народной Партии – Христианские Демократы (EPP-CD).

При внутреннем голосовании внутри фракции победу одержал испанский сенатор Педро Аграмунт. Будучи членом ПАСЕ с 2003 г. и содокладчиком по Азербайджану, он достаточно известен и в Страсбурге, у нас в стране.

Абсолютно неоспоримо, что Аграмунт является умелым автором «проходных» резолюций, тексты которых удовлетворяют противоречивые запросы всех политических групп ПАСЕ. Например, принятая 23 января 2013 г. по докладу Аграмунта Резолюция 1917 (2013) «Уважение обязательств Азербайджаном» была принята 196 голосами «за» при 13 «против» и 16 воздержавшихся. На фоне разгрома обсуждавшегося в тот же день другого доклада по Азербайджану, подготовленного Кристофом Штрессером, картина была почти идеальной. Другая резолюция – №2062 (2015) «Функционирование демократических институтов в Азербайджане», предложенная Аграмунтом, при голосовании 23 июня 2015 г. собрала 140 голосов «за» при 13 против и 8 воздержавшихся.

У наших властей как-то принято всю критику в адрес Азербайджана списывать на происки армянского лобби. Оппозиция же похвалы в адрес властей или просто умеренный тон документов ПАСЕ объясняет результатом «икорной дипломатии». Но успех докладов Аграмунта по Азербайджану ставит под сомнение обе эти конспирологические теории, так как ими оказались недовольны как те, так и другие. Если это были проазербайджанские документы, то непонятно, почему тогда делегация Азербайджана голосовала против или воздерживалась. Если документы проармянские, непонятно, почему армянские депутаты также тоже то воздерживались, то были против. А главное: за кого же тогда было большинство голосовавших?..

Уместно предположить, что большинство голосовавших и в 2013, и в 2015 г. было за права человека в нашей стране и тот за здравый смысл, понять который помогал взвешенный и ясный в изложении текст сопроводительных докладов к резолюциям. 

Например, с учетом нынешних реалий интересно заново перечитать Резолюцию 1917 (2013), принятую задолго до «зачистки» гражданского общества.

В числе прочего, в ней было отмечено отсутствие политического диалога с «внепарламентской оппозицией», принятие изменений в законы, наказывающие за несанкционированные собрания; отсутствие независимости судебной системы и фабрикация дел на активистов и журналистов, комбинация которых приводят к появлению узников совести. Резолюция обращала внимание на то, что главный вызов в борьбе с коррупцией лежит в применении соответствующего законодательства. В части политзаключенных, резолюция предлагала пересмотреть дела правозащитников, активистов и журналистов, судебные процессы которых не соответствовали стандартам и оспаривались гражданским обществом и международным сообществом; использовать все правовые средства для освобождения таких заключенных и освободить по гуманитарным основаниям больных заключенных. Резолюция предлагала пересмотреть закон «О неправительственных организациях» (НПО), упростить процесс регистрации международных НПО, создать благоприятную обстановку для их деятельности.

Разумность всех этих мер стала очевидной лишь год спустя, но вместо поддержки доклад Аграмунта и принятая по ней резолюция некоторыми кругами в Европе была встречена в штыки. «Икра очернила лицо Совета Европы» (Радио «Азадлыг»), Аграмунт - «защитник алиевского режима» («Инициатива европейской стабильности») и далее в том же духе. Доходило до того, что критики Аграмунта отрицали и отсутствие какого-либо прогресса в стране (а что тогда ухудшилось-то в 2014-ом?), и наличие угрозы со стороны исламистов (после гибели десятков азербайджанских боевиков в Сирии и Ираке эти голоса поутихли). По мнению критиков, Аграмунт лоббировал интересы властей Азербайджана.

В октябре 2013 г. прошли президентские выборы, и с ареста Анара Мамедли началась «великая зачистка» гражданского общества страны. Следующая резолюция 2062 (2015) в значительной степени была констатацией этого свершившегося факта. Но были и рекомендации по выходу из этого кризиса.

Так, в документе содержались призывы к властям Азербайджана положить конец систематическим репрессиям против правозащитников, журналистов и критиков правительства (имена которых были упомянуты особо); полностью выполнить решения Европейского Суда по Правам Человека в соответствии с резолюциями Комитета Министров СЕ; выполнить рекомендации Венецианской Комиссии (ВК) и КМСЕ по выборам; обеспечить независимость судей; принять меры для уменьшения применения ареста как меры пресечения; применить все возможные правовые механизмы для освобождения «тех заключенных, чье заключение вызывает обоснованные подозрения и обеспокоенность»; воздерживаться от давления на тех адвокатов, которые защищают правозащитников и журналистов; остановить репрессии против журналистов и обеспечить им приемлемые условия для работы; в сотрудничестве с ВК, ускорить процесс декриминализации диффамации; «освободить всех политических заключенных, включая тех, кто сотрудничал с ПАСЕ»; пересмотреть закон «О неправительственных организациях с учетом мнения ВК; пересмотреть решение властей о закрытии офиса ОБСЕ в Баку.

Бурных аплодисментов со стороны всех тех, чьи интересы защищает резолюция, Аграмунт не дождался. Вероятно, потому, что через весь текст красной нитью проходит идея диалога, как пути выхода из кризиса, вместо предложения санкций. 

Впрочем, отчет Аграмунта не понравился близким к оппозиции СМИ еще задолго до того, как был написан. Вот характерные перлы от апреля этого года: «Господину Аграмунту не привыкать шлепать разного рода доклады по ситуации с демократией в нашей стране… Этот испанец всегда старается нарисовать радужную картину… Аграмунт во время составления доклада старается не столько изобличать тех, кто нарушает права человека, сколько защищает их… Учитывая всем известную тягу испанского депутата к дорогим подаркам, в частности – к черной икре... Вполне возможно, что Аграмунт сам выступает в ПАСЕ инициатором такого рода докладов по Азербайджану, надеясь на пополнение запасов этих даров седого Каспия» («Новое Время»). Вот даже как… Не только власти умеют вкрутить конспирологии.

Можно себе представить, как обличители Аграмунта себя чувствуют сейчас, когда 72% голосов (75:30) было решено, что именно он станет президентом ПАСЕ с января 2016 г. Ведь им теперь придется апеллировать со своими жалобами к человеку, которого совсем недавно оно всячески поносили. Но полагаю, что Аграмунт будет выше мелкой мести в адрес этой публики.

Отмечу, что Аграмунт возглавляет крупнейшую политическую группу в ПАСЕ, имеющую 201 мандат. В этом качестве у него есть немалые инструменты влияния на процесс обсуждений и голосований.

Интересно, что Аграмунт пока еще формально остается содокладчиком Мониторингового Комитета по нашей стране. Хотя, вероятно, и это скоро тоже изменится ввиду его загрузки другими делами. Другое изменение в Мониторинговом комитете ПАСЕ, которое тоже не всех у нас обрадует – это назначение вице-председателем МК Самеда Сеидова (главы азербайджанской делегации). Весьма интересный расклад перед парламентскими выборами 1 ноября…

Выступая в ПАСЕ по поводу своего избрания, новый лидер Ассамблеи заявил, что его работой будут руководить принципы его партии, которые основаны на Европе с гуманистическими ценностями, толерантностью, свободой и ответственностью. Как эти благие пожелания отразятся на практике, станет ясно уже в январе.

Эльдар Зейналов.






http://minval.az/news/123497206






Интервью на ту же тему:


четверг, 24 сентября 2015 г.

Как и за что задерживают в Азербайджане

Глава Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов рассказывает о том, как мелочи, которым человек не придает значения, могут осложнить его положение

24.09.2015 Н.АЛИЕВ 


- Недавно российское издание РБК подготовило обзор в виде советов людям, которых правоохранительные органы задерживают на 48 часов. А есть ли практика задержания на 48 часов с последующим помещением в следственный изолятор в Азербайджане?

- У нас в обиходе любую ситуацию, когда человека на полчаса завели в отделение полиции, называют "арестом". Но в законе арестом называют помещение под стражу с санкции суда. До этого, хотя человек и содержится за решеткой, до предъявления уголовного обвинения это называется "задержанием".

Задержать могут или по подозрению в совершении преступления, или для предъявления обвинения. Есть и другие случаи задержаний, например, в связи с нарушением назначенной судом меры пресечения, для отправки в тюрьмы после приговора и т.п., но все эти ситуации подразумевают, что человек уже находится под уголовным преследованием, и для него задержание не будет казаться печальным недоразумением.

Задержание проводит полиция или другой орган дознания (другие структуры, имеющие право на возбуждение уголовного дела, например, пограничники, налоговики) Задержание человека при возникновении подозрения в совершении им преступления может применяться, например, если он пойман при совершении преступления или непосредственно после этого; если потерпевший или очевидцы происшествия прямо указывают на него как на совершившее преступление; если на теле лица, при нем, на его одежде или других используемых им вещах, в месте его жительства, на транспортном средстве установлены явные улики.

При наличии других данных, дающих основание подозревать человека в совершении преступления, он может быть задержан при его попытке в бегству с места происшествия или сокрытию от органа, осуществляющего уголовный процесс, при отсутствии у него постоянного места жительства или проживании им в другой местности или при неустановлении его личности.

Последний мотив - установление личности, является законным поводом для задержания полицией любого человека с улицы, но только на период, не превышающий 3 часа. После этого надо или официально задержать человека по подозрению, или извиниться перед ним и отпустить с миром.

Распространенным случаем также является задержание лица, у которого был иной процессуальный статус, например, свидетеля. Если в результате данных самим человеком свидетельских показаний, появится подозрение, что он сам причастен к совершению преступления, его могут задержать по постановлению дознавателя или следователя.

Если есть ощущение, что дело может повернуться таким образом, что свидетель может прийти на допрос со своим представителем, разумеется, с нотариально оформленной доверенностью.

Этот же представитель может в дальнейшем стать и защитником задержанного, если он член Коллегии адвокатов.

Задержание человека для предъявления ему обвинения применяется в случаях, когда доказательства, собранные по уголовному делу, дают основание полагать совершение им преступления, а это лицо проживает в другой местности либо место его нахождения неизвестно.

При вынесении постановления о задержании лица, скрывающегося от дознания или следствия или умышленно уклоняющегося от явки по вызову, одновременно объявляют и розыск этого лица. По этой причине не стоит играть в прятки со следствием.

В общем случае, без возбуждения соответствующего уголовного дела задержание не должно длиться более 24 часов, а без предъявления ему обвинения - свыше 48 часов.

До истечения 48 часов с момента задержания подозреваемый должен быть доставлен в суд, чтобы безотлагательно рассмотреть дело и вынести постановление об избрании в его отношении меры пресечения в виде ареста или об освобождении.

После этого человека, ставшего из подозреваемого обвиняемым, переводят из изолятора временного содержания в следственный изолятор, подчиненный Министерству юстиции, где полиция уже теряет возможность физического воздействия на задержанного.

Именно этим и объясняются инциденты с пытками и запугиванием в полиции в эти критические двое суток.

Исключение составляют дела, которые ведет Министерство национальной безопасности, следственные изоляторы которого так и не были подчинены Минюсту, несмотря на наличие соответствующих рекомендаций ООН и Совета Европы.

В Уголовно-Процессуальном кодексе (УПК) различные аспекты задержания регулируются статьями 147-153. Естественно, что среднестатистический гражданин с ними не знаком, так как полагает, что его это не может коснуться.

Но интуитивно каждый задержанный знает, что у него должны быть какие-то права, и они действительно у него есть.


- Что необходимо знать при возникновении подобной ситуации?

- Думаю, что любой человек, насмотревшийся американских фильмов, знает, что задержанному должны немедленно сообщить основания задержания, разъяснить ему его права на недачу показаний против себя и своих близких родственников ("все, что вы скажете, может быть использовано против вас") и на использование помощи защитника ("я ничего не скажу без адвоката"), а также сообщить о задержании семье ("я имею право на телефонный звонок"). Практически все эти права задержанного заложены в статье 153 УПК.

Задержанного должны безотлагательно доставить в места временного содержания под стражей, зарегистрировать, запротоколировать факт задержания и ознакомить задержанного с протоколом задержания.

По регистрации каждого факта задержания об этом немедленно сообщается руководителю соответствующего органа дознания и прокурору, осуществляющему процессуальное руководство предварительным расследованием (в письменном виде в течение 12 часов с момента задержания).

Немедленно по задержании обеспечивается право лица на сообщение о своем задержании. Если задержан престарелый, несовершеннолетний или не способный сделать это в силу своего психического состояния, то семьи уведомляются администрацией места временного содержания под стражей по ее инициативе. Интересы таких лиц, помимо адвоката, защищает их законный представитель - обычно близкий родственник.

С момента задержания человек имеет право на адвоката и ему должна быть создана возможность иметь свидания наедине и конфиденциальные контакты с его адвокатом и законным представителем в достойной обстановке и под надзором.

При отсутствии собственного адвоката, задержанному предоставляют список местных адвокатов, а при отсутствии средств для оплаты за собственный счет, ему дают возможность за счет государства встретиться с дежурным адвокатом.

От назначенного адвоката можно отказаться. Если человек не владеет азербайджанским языком, он имеет право на бесплатное использование услуг переводчика. Должны быть учтены специфические запросы женщин, несовершеннолетних, престарелых, больных и инвалидов.

Задержанный подлежит освобождению при неподтверждении подозрений в совершении преступления, при отсутствии необходимости в дальнейшем содержании под стражей.

Лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления и освобожденное за неподтверждением этого подозрения, не может быть задержано вновь по тому же самому подозрению.


- Как следует себя вести при задержании?

- Всегда стоит помнить, что обычно задержанных ломают именно в первые двое суток, после чего все уголовное дело месяцами будет строиться на признаниях, которые будут вырваны у человека, находящегося в состоянии шока.

Поэтому, если человек даже виноват и хотел бы признаться, то это лучше сделать уже после перевода в следственный изолятор и после совета с адвокатом. До этого можно временно отказаться давать показания против себя самого - это право закреплено в законе.

Простой пример, как мелочи, которым человек не придает значения, могут осложнить его положение. Задержанного поймали с украденной в ресторане дамской сумочкой (тайное похищение собственности, т.е. кража, ст.177 Уголовного кодекса, от 3 месяцев до 2 лет).

Вопрос следователя: "Потерпевшая видела, что ты берешь сумочку? Скажи, что видела и ничего тебе не сказала, тогда судья скажет, что она сама виновата. Написал? (открытое похищение собственности, т.е. грабеж, ст. 180 УК до 3 лет) Это было в ресторане? Что ты там кушал? А чем мясо резал - ножом? А потерпевшая видела, что у тебя в руке был нож? Никакого значения это не имеет, проверяем, не врешь ли ты, проверим по твоему заказу. Подпишись!" В результате вместо кражи задержанный признался в разбое (ст. 181 УК, от 3 до 8 лет).

Так кажущиеся задержанному сущим пустяком детали могут многократно отяготить его наказание. Именно по этой причине опытные адвокаты и говорят, что "признаться никогда не поздно".

Нужно следить за своими эмоциями. Если человека подозревают необоснованно, то это не дает ему основания оскорблять дознавателя или следователя, хамить, буянить.

В этом случае у них просыпаются человеческие чувства, но отнюдь не те, на которые рассчитывают: личная неприязнь, озлобление или, того хуже, появляется внутреннее убеждение, что задержанный за своей истерикой скрывает вину.

Вместо истерик следует вспомнить подходящий американский фильм и начать вежливо и неуклонно требовать свои права. Например, потребовать сообщить, в чем конкретно состоит подозрение, дать прочитать УПК, узнать, с кем конкретно имеет дело задержанный.

Очень аккуратно нужно относиться ко всем документам, которые составляются и подписываются задержанным. Если есть какие-то замечания, например, по времени задержания, отсутствию понятых и т.п., то надо их вносить в протокол. Наивно рассчитывать на то, что, сделав признание сейчас, удастся от него отказаться позже, например, на суде.

И очень важно с момента составления протокола установить связь с внешним миром: сообщить родственникам о своем местонахождении, встретиться с адвокатом. Очень важно, чтобы адвокат вызывал у задержанного доверие.

От адвоката, который ведет себя пассивно или предает интересы своего клиента, всегда можно отказаться. Беззакония не любят гласности, и тут уместны и жалобы, и публикации в СМИ - разумеется, не нарушающие тайны следствия, к которой пытки и подобные действия отношения не имеют.

http://www.echo.az/article.php?aid=89682

Секреты Наргина: Призрак матроса Панкратова


После освобождения Баку от "Диктатуры Центрокаспия" в сентябре 1918 г. в считанные недели произошел обмен пленными, в результате которого Наргин опустел.

Насколько можно судить по многочисленным воспоминаниям того времени, туда не стали помещать даже армянских пленных, которые остались "забытыми" при обмене и содержались в Сальянских казармах.

Наргин все так же подмаргивал по ночам своим маяком, но при этом стал военным объектом. На нем были установлены орудия, однако и бараки тоже разбирать не стали. Один раз эти орудия чуть не заговорили...

В конце марта 1920 г. к Наргину подошла деникинская флотилия из Петровска, которая хотела сдаться правительству Азербайджана и перейти на службу в его флот. Оружие и боеприпасы предполагалось продать Азербайджану.

И когда в процессе сдачи возникли проблемы, премьер-министр пригрозил командующему эскадрой орудиями острова Наргин. Часть кораблей белого флота осталась, другая все же ушла в иранский порт Энзели.

28 апреля 1920 г. в Баку вступила XI Красная Армия, а с нею появились Чрезвычайная Комиссия (ЧК) и "красный террор". Его олицетворением стал начальник Особого отдела XI Армии матрос Семен Андреевич Панкратов, под началом которого служил будущий лидер азербайджанских коммунистов Мир Джафар Багиров.

Панкратов еще до Баку стал известен как "усмиритель Астрахани". Вот что сообщает об этом социалист-эмигрант Мельгунов: "В марте 19-го забастовали рабочие Астрахани.

Их митинг был оцеплен войсками, которые открыли пулеметный огонь и стали забрасывать забастовщиков гранатами. Тех, кто пытался бежать в степь, догоняла и рубила конница.

По городу начались массовые аресты, а в Москву полетела телеграмма о восстании. Троцкий прислал приказ "расправиться беспощадно", и под руководством С. М. Кирова и чекистов - матроса Панкратова и бандита Чугунова пошли казни.

Многих, размещенных на баржах и пароходах, топили с камнем на шее. На пароходе "Гоголь" в одну ночь утопили 180 человек. Расстрелянных едва успевали возить на кладбище. Потом спохватились, что истребляют один "пролетариат", и для более солидной картины "восстания" понадобились "буржуи". Облавы и экзекуции обрушились и на богатые кварталы. Эта вакханалия продолжалась до конца апреля, и истреблено было около 4 тыс. чел.".

Панкратов возглавлял АзЧК короткий срок - в мае-июне 1920 г. После своего приезда в Азербайджан Н.Нариманов жаловался в Военно-Революционный Комитет, что расстрелы осуществляются ЧК без согласования с ВРК.

В результате Панкратов вернулся в Особый Отдел XI Красной Армии, сдав дела в АзЧК "национальному кадру" Бабе Алиеву.

Эта история обросла слухами. Так, издававшаяся в Тбилиси меньшевистская газета "Грузия" писала 30 мая 1920 года: "Чрезвычайная комиссия осторожно приступила к бойне, однако затем развернула бурную деятельность и провела повальные аресты.

Комиссия "еще более успешно" работала под руководством матроса Панкратова. Но после приезда Нариманова в Баку Семен Панкратов был ликвидирован".

Однако на дату публикации статьи Панкратов не только не был "ликвидирован", но находился на пике своей власти. Когда 26 августа 1920 г. Политбюро ЦК АКП обсуждало вопрос о ликвидации восстаний в Азербайджане, в созданную для этого "четверку" от Особого отдела вошел Панкратов.

В 1921 г. он в составе XI Красной Армии участвует в Тифлисе в расправе с грузинами, может быть, даже с теми газетчиками, которые его "ликвидировали". Дальше его следы теряются.

С Семеном Панкратовым часто путают его однофамильца - Василия Федоровича Панкратова. И есть почему: он тоже был матросом, в 1923-26 гг. он был заместителем полпреда ОГПУ в Закавказье в 1923 г. и начальником Особого Отдела ОГПУ Краснознаменной Кавказской Армии. В 1926 г. был уволен как троцкист.

Работал на хозяйственной работе, от своих взглядов никогда не отрекался и в конце концов был расстрелян.

Это о нем упоминал Троцкий в издаваемом за границей "Бюллетене оппозиции", как об "одном из самых ценных и мужественных представителей октябрьских традиций" и жертве "совершенно чудовищного и мучительного следствия, о котором нам здесь нельзя говорить".

Астраханский опыт пригодился Панкратову в Баку, где он не брезговал расстреливать и лично, вместе с некой садисткой "товарищем Любой". Работы для ЧК хватало.

Если захват власти в апреле 1920 г. был бескровным, то уже вскоре колонизаторская политика большевиков спровоцировала серию восстаний в Гяндже, Шуше, Закатале, Карабахе, Лянкярани и др. уездах.

В 1920-24 гг. произошли 54 широкомасштабных вооруженных восстания. Восставших и поддерживавшее их гражданское население казнили беспощадно, чаще всего без суда, на месте.

Всего, с апреля 1920 г. до августа 1921 г. в Азербайджане погибло 48 тысяч жертв "красного террора". Примерно четверть из них погибла во время самого крупного, Гянджинского восстания (26-31 мая 1920).

По образцу Советской России, уже 17 мая 1920 г. политбюро Азерб. КП(б) приняло постановление о создании в Баку "трудового" (концентрационного) лагеря. В декрете ВЦИК от 1919 г., который был основой для создания концлагерей, первоначальная организация и заведывание "лагерями принудительных работ" была возложена на Губернские ЧК.

Заключению в таких лагерях подлежали те лица и категории лиц, относительно которых состоялись постановления отделов управления ЧК, революционных трибуналов, народных судов и других советских органов.

Согласно декрету, при всех губернских центрах (а к ним по старой памяти была причислена и столица "независимого" революционного Азербайджана) были созданы лагеря вместимостью минимум 300 человек.

Многие из узников таких лагерей не имели конкретной вины перед новой властью, а были просто интернированы как потенциально опасные, по классовому признаку.

Первые концлагеря в России обычно создавались на месте освободившихся после обмена военнопленными лагерей 1-й мировой войны. Поэтому есть все основания полагать, что в Баку лагерь находился на Наргине, тем более, что там уже была создана нужная инфраструктура.

После Гянджинского восстания на Наргин попали 23 офицера (включая 6 генералов) из числа его участников. Например, плененный большевиками генерал-майор Фейзулла Мирза принц Каджар был отправлен в Баку и расстрелян на острове Наргин.

За пределами Гянджи 6 июня 1920 были арестованы 79 высокопоставленных азербайджанских офицеров. По указанию Панкратова они тоже были расстреляны на острове Наргин.

Среди них были генерал-губернатор Гянджи Худадат бек Рафибеков, генерал Абдулгамид бек Гайтабаши, подполковник Исмаил хан Зиядханов, генерал Ибрагим ага Усубов, генерал Амир Кязым Каджар, начальник управления полиции города Баку Гуда Гудиев, миллионер Муртуза Мухтаров, генерал Магомед Мирза Каджар, генерал-лейтенант Мамед бек Сулькевич, генерал Габиб бек Салимов, Искендер бек Сейфулин и другие. Генералов Алиагу Шихлинского и Самедбека Мехмандарова не расстреляли исключительно благодаря заступничеству лидера коммунистов Наримана Нариманова.

Сотни неудобных для Советской власти лиц были свезены на о.Наргин и ожидали там решения своей судьбы. Среди них был и ныне покойный Рамазан Халилов, директор мемориального Музея Узеира Гаджибекова, который рассказывал: "В июне 1920 года я как бывший унтер-офицер одного из полков Дикой дивизии был арестован сотрудниками Особого отдела XI Красной армии. После полуторамесячного пребывания в общей камере тюрьмы, находившейся на Старо-Полицейской улице (ныне улица Мамедалиева, дом 5), я под конвоем "с вещами" был отправлен на остров Наргин.

Этот остров стал для меня проклятьем. Нас разместили в грязных, вонючих и тесных бараках, где до нас содержались пленные турки. Днем мы, словно в раскаленной печке, изнывали от нестерпимого солнечного пекла, не приносили облегчения и душные ночи.

Порой нечего было есть, жажду утоляли теплой гнилой водой. Круглые сутки не давали покоя свирепые, величиной с ноготь блохи, ночами по нашим нарам бегали крысы.

От комариных укусов и расчесов у узников лица заплывали до неузнаваемости, а руки, ноги и все тело были в красных волдырях, словно от крапивных ожогов.

Вскоре у нас начались желудочно-кишечные заболевания, от которых каждый день в бараках умирали едва державшиеся на ногах узники. Их хоронили в восточной части острова - в ямах, в которых вечный покой обретали сразу пять-шесть и больше человек, столько, сколько умирало к моменту погребения.

А тех, кому в Особом отделе приказывали "без вещей" собираться в путь-дорогу, везли расстреливать на недалекий от нас остров Песчаный [Гум Адасы]. На этом острове я пробыл до самого сентября и был освобожден благодаря заступничеству Наримана Нариманова".

Вопреки расхожему мнению, что на Наргин отвозили лишь расстреливать, по меньшей мере, часть из узников через некоторое время освобождалась.

Так, в российских архивах удалось найти имена двух бывших военнослужащих, которые отбыли наказание на Наргине. Дворянин, подпоручик Литвинов Борис Николаевич из Тульской губернии служил в царской и Белой (скорее всего, и азербайджанской) армиях.

Был осужден в 1920 г. за службу в Белой армии на 1 год и 3 мес. После освобождения служил в Красной Армии в 1921-22 г.

Ефрейтор Курдюков Андрей Максимович из Рязанской губернии после демобилизации из царской армии перешел в армию Азербайджана. Был арестован после советизации, содержался в концлагере на Наргине, потом был освобожден, работал санитаром в больнице в Казахстане.

Петр Пухляков, долгое время работавший на острове смотрителем маяка, рассказывал: "Насчет расстрелов ничего сказать не могу, но на острове действительно находился изолятор: несколько бараков за колючей проволокой.

Говорили, что в них были "враги народа" - троцкисты. Затем, уже к концу войны, их увезли, бараки сравняли с землей, на этом месте возвели каменную казарму для солдат". Отмечу, что маяк уничтожили в 1941 г., чтобы он не служил ориентиром для немцев, и восстановили лишь в 1950-х гг.

Есть данные о том, что на островах Песчаном и Булла действительно находили многочисленные останки расстрелянных. Однако и Наргин не остался в стороне - молва не обманывала.

Во всяком случае, когда в конце июля 1941 г. на Наргин перевели 200 поляков, взятых в плен в 1939 г. при разделе Польши, никаких "троцкистов" там уже не было. Зато были военные, для которых поляки до февраля 1942 г. строили укрепления.

Один из поляков - Ян Климович вспоминал, что во всех трех выкопанных ими котлованах на глубине 70 сантиметров обнаружились трупы со следами выстрелов - останки узников в советской военной форме. В каждом котловане было более 200 трупов. И узникам-строителям приходилось ходить по трупам, чтобы выполнить приказ.

Были ли это азербайджанские военные - жертвы матроса Панкратова с его Любкой, или же более свежие жертвы 1930-х годов (поляк говорил о трупах, а не о скелетах), так и осталось тайной. И, похоже, что этот вопрос не особенно волнует и авторов проектов развлекательных заведений, о строительстве которых на острове говорится уже несколько лет...

При подготовке статьи использовались материалы И.Рустами, А.Назарли, Ш.Назирли, Ф.Нагдалиева, К.Ляскович, С.Мельгунова, Х.Гейдаровой и др.

http://www.echo.az/article.php?aid=89676

Перепечатки:
http://minval.az/news/123495274
http://www.gapp.az/news/279689

P.S. Кстати, многочисленные жертвы матроса Панкратова в лице бывших военнослужащих кавказских национальных армий, а также нашедших убежище в Азербайджане бывших деникинцев, обнаруживаются в Рязанском концлагере. Но, в отличие от офицеров-азербайджанцев, расстрелянных на Наргине, судьба отнеслась к этой группе арестованных (в основном русских) более милостиво.

Например, поручик Иванов Александр Петрович из 3-го Гянджинского пехотного полка, был арестован особотделом в Баку и отправлен в Рязань в концлагерь и далее на трудовой фронт. Его судьбу разделил подпоручик Иконников Григорий Акимович из 3-го конного Шекинского полка. 

В Гяндже были арестованы и отправлены на фильтрацию в Рязань: подпоручик Агафонов Александр Григорьевич; командир взвода Азербайджанской армии Абузар Сеид Алиев; прапорщик, командир роты Алимжанов Фисобзар (?) Шахбаз; хорунжий, служивший в Азербайджанском Гянджинском губвоенкоме в караульной роте, потом командир эскадрона Дородный Иван Ерофеевич; штабс-капитан в Конно-горном артиллерийском дивизионе Андреевский Павел Федорович; подполковник Андреевский Мавей Павлович; артиллерист Арнштейн Владимир Александрович; военный интендант Бабиков Василий Васильевич; поручик Базаров Иван Меркурьевич; бывший подпоручик, артист труппы Гянджинского театра Драгоев Сергей Николаевич; делопроизводитель по хозяйственной части Зайцов Федор Михайлович... 

В Баку в связи с прошлой службой в Белой армии был арестован рядовой 1-го Азербайджанского рабоче-крестьянского стрелкового полка Греве Евгений Иванович; бывший подпоручик, инвалид Аптекман Александр Михайлович; помощник командира 20-го инженерного батальона Азербайджанской армии, капитан Алексеев Александр Сергеевич; офицер Белой и Азербайджанской армий Журавлев Дмитрий Васильевич; бывший прапорщик, а на момент ареста – самодеятельный артист Бакинского театра Драмы Агуров Евгений Николаевич, а также множество беглых деникинцев.

Список узников Рязанского концлагеря - здесь:
http://genrogge.ru/riazanskiy_konclager_1919-1923/riazanskiy_konclager_1919-1923_abc-01.htm

воскресенье, 20 сентября 2015 г.

Секреты Наргина: Ужасы Франкенштейна

19.09.2015   Эльдар ЗЕЙНАЛОВ 

Когда говорят о пленных Первой мировой войны, содержавшихся на острове Наргин (Беюк Зиря) в 1915-18 годах, у нас обычно вспоминают лишь турецких военнопленных.

Однако в течение всего периода, на "острове смерти" содержались и военнопленные, и интернированные гражданские лица из других стран, противостоявших Антанте - т.н. "Тройственного (с октября 1915 г. - Четверного) союза" или "Центральных Держав": Германии, Австро-Венгрии и Болгарии.

На острове Наргин, находящемся на входе в Бакинскую бухту, в июне 1915 г. был сдан в эксплуатацию лагерь, построенный по личной инициативе Верховного начальника санитарной и эвакуационной части принца А.П.Ольденбургского.

В течение всей войны остров выполнял функции и места постоянного водворения, и обсервационного пункта, и пересылочного лагеря. Первоначально тут предполагалось "устроить несколько тысяч непокорных мусульман, высланных с мест постоянного жительства или пленных турок".

Но уже к концу июля 1915 г., среди 3761 пленного, здесь были размещены 16 австро-венгерских военнопленных, а также 2 интернированных гражданских лиц - подданных Германии и Австро-Венгрии. В 1916 г. с учетом выросшего христианского контингента, на острове построили церковь.

Незначительное количество немецких и австро-венгерских пленных было обусловлено тем, что на Кавказском фронте в тот период воевали в основном турецкие войска. Однако в Персии в тот период активно действовали разведки Германии и Австро- Венгрии, провоцировавшие восстания, акты саботажа и собиравшие информацию о войсках стран Антанты.

Например, в 1916 г. англичане направили российским властям в качестве военнопленных группу из 66 человек, среди которых был известный разведчик Оскар фон Нидермайер, а также немцы, австрийцы, турки, персы (бывшие жандармы, сочувствовавшие немцам и туркам).

Все арестованные были под конвоем солдат отправлены в Баку, а оттуда - на Наргин. У Нидермайера была долгая и интересная шпионская биография, завершившаяся смертью в 1948 г. во Владимирской тюрьме.

После Февральской революции 1917 г. наплыв немецких и австро-венгерских пленных на о.Наргин усилился, в то время как бои на Кавказском фронте прекратились, и поступление турецких пленных уменьшилось.

По данным российского исследователя К.Пахалюка, к 10 июня 1917 г. количество пленных немцев и австро-венгров достигло 1 тыс.

Это было, мягко говоря, не самое благоприятное время для плена, даже для такой привилегированной категории, как офицеры. В обстановке революционного хаоса и экономического кризиса, в лагере обострилась проблема снабжения самым необходимым.

К примеру, 15 мая 1917 г. комендант лагеря военнопленных на о. Нарген в Каспийском море докладывал начальнику штаба Кавказского Военного Округа, что "в настоящее время в гор. Баку введены карточки на хлеб и муку, вследствие чего находящиеся на о. Нарген военнопленные офицеры не могут получать хлеб из города, по этому поводу они просят меня отпускать им хлеб по норме для военнопленных солдат за плату (со своей стороны считаю возможным отпускать им по 2 фунта (800 г. - Э.З.) черного в день за плату)".

В то же время выросшее с 4 до 10 тыс. население острова располагалось в бараках примитивной конструкции (типа шалашей из досок), которые не имели стекол в окнах и были плохо дезинфицированы. Летом они прогревались палящим солнцем, зимой требовали отопления, для которого не всегда завозили топливо.

В день на человека производилось полведра опресненной воды. Но для котлов тоже требовалось топливо, которое завозилось с перебоями. Трудно поверить, но в Баку, производящем нефть для всей России, на острове в конце 1917 г. наблюдалась нехватка мазута!

Среди пленных резко выросла смертность, которая затронула и европейцев. На это обратил особое внимание руководитель бакинских большевиков, врач по специальности Нариман Нариманов, посетивший остров осенью 1917 г. с комиссией от Бакинской городской думы. Не случайно, что в нее вошли, помимо азербайджанцев, также немецкий доктор и датский дипломат.

В ноябре-декабре 1917 г., лагерный лазарет был перегружен больными, из-за чего их держали в обычных бараках вместе со здоровыми пленными. Газета мусаватистов "Ачыг сез" в статье от 30 ноября 1917 г. привела такую статистику смертности.

В мае 1917 года умер всего 1 из 660 больных пленных, в июне - 18 из 900 пленных, в июле - 20 из 1300, в августе - 39 из 1000, в сентябре - 34 из 1000, октябре - 265 из 2700, за 25 дней ноября - 617 из 3300.

По данным комиссий городских властей, в декабре 1917 г. умирало уже по 40 человек в день. Так что Н.Нариманов имел полное основание сравнить остров с могилой ("макбер").

В немецких архивах можно обнаружить, что, действительно, среди умерших именно на о.Наргин в Баку числятся рядовой Иоганн Петрусяк (умер 1 августа 1917 г.), рядовой Иоганн Бунцендаль (10 сентября 1917), водитель Антон Брамайер (12 октября 1917), резервист Германн Шульце (1 ноября 1917), рядовой Эрвин Шнайдер (18 декабря 1917), унтер-офицер Георг Кеслер (24 декабря 1917), резервист Вильгельм Ремиунг (29 января 1918), ополченец Роберт Банаскивиц (февраль 1918), рядовой Пауль Шерер (апрель 1918)...

Конечно же, список не исчерпывается этими именами, потому что большинство немецких, австрийских и венгерских жертв Наргина числятся просто "умершими в русском плену", без указания места содержания.

Отмечу, что и в других местах в России плен тоже не был легким. Например, зимой 1916 г. в Ардатовском лагере от эпидемий погибло 200 человек из 600. А в Тоцком лагере в нынешнем Казахстане, где содержались от 10 до 17 тыс. пленных, осенью 1915 г. умирало по 80 человек в день, а в ноябре-январе - до 120 чел.

В августе 1917 г. Временное правительство вынуждено было провести специальное расследование эпидемии тифа в Тоцком лагере. Комиссия установила, что столь длительная эпидемия (почти год) стала возможной из-за крайне неудовлетворительных санитарных условий, недостатка питания и одежды, перегруженности бараков. На Наргине причины смертности были те же.

Для характеристики сочувственного отношения к пленным со стороны азербайджанцев отмечу, что бежавшие из российского плена немецкие и австрийские офицеры часто выбирали путь через Баку в Иран (Персию), где проходил фронт.

В 1918 г. пленные предпочитали бежать уже в Тифлис, где были немцы, но тоже через Баку. Военный архив в Вене содержит воспоминания многих таких удачливых беглецов.

Например, старший лейтенант Дионис Пуркартхофер и лейтенант Николаус Маркус сбежали из лагеря в Ростове в июне 1917 г. По воспоминаниям Пуркартхофера, он оставался в Баку до 25 июля 1917 г., прячась у местных азербайджанцев.

Те состояли членами некой тайной организации, хорошо снабжавшейся оружием и выступающими за победу Центральных Держав и развал России.

Офицер счел необходимым в своих показаниях отметить, что в отличие от мусульман, армяне относились враждебно и предательски к туркам и их союзникам.

Вместе с тем пришедшие к власти в Петрограде большевики 5 декабря 1917 г. установили перемирие со "Центральными Державами". Появились дипломатические контакты, и начал подниматься вопрос обмена пленными.

Так, барон Карл фон Ботмер в своих воспоминаниях о работе в посольстве Германии в Москве в 1918 г. вспоминает, как на заседании смешанной комиссии по обмену пленными 20 июля выступил Ремзи-паша по поводу событий на острове Наргин, возле Баку: "Судьба находящихся там пленных уже три года является причиной нашего возмущения".

В марте 1918 г. Россия подписала с Центральными Державами мирный договор, и в Тифлисе появились немецкая и австро-венгерская миссии, которые начали собирать информацию о пленных через датских и шведских дипломатов и беглых пленных.

По сведениям штаба Кавказского военного округа, на тот момент, на 25 марта 1918 г. на Наргене и Зыхе находилось 7 тыс. пленных солдат и 78 офицеров.

Среди них датский консул Э.Биринг насчитал в Баку апреле 1918 года 3.235 немецких и австро-венгерских пленных. Из них 115 содержались на Наргине (включая 30 немцев), 900 (250) - в карантине на Зыхе, 1600 (400) - в госпиталях, 620 (120) пленных были заняты на работах. Судя по этим данным, от 49% до 77% этой группы пленных были больны.

Шведский капитан Розен передал 5 мая 1918 г. французским властям, что в Баку содержатся 3000 немецких и австро-венгерских и 6000 турецких пленных. Прапорщик Эрнст Славик сообщил 22 мая 1918 г. австро-венгерскому военному министерству и 17 мая 1918 г.

Комиссии по военнопленным в Тифлисе, что в Баку содержатся в плену 3000 немецких и австро-австрийских военнослужащих, из которых всего 1 офицер.

Интернированный в Туркестане венгерский прапорщик Дезе Надь, сообщил в Тифлис в тот же период, что в Баку содержалось 2 тыс. австро-венгерских пленных.

Следует отметить и то, что после октябрьского переворота 1917 г. большевики рассматривали военнопленных в качестве человеческого ресурса для пополнения отрядов интернационалистов, поддерживавших Советскую власть. Велась такая работа и на о.Наргин - не случайно туда наведывался Н.Нариманов.

Так, есть скупая информация о восстании венгерских пленных в 1917 г. (один из его организаторов, Янош Цинцар, работал потом в Бакинской милиции и был репрессирован в 1937 г.), о создании на острове красногвардейского отряда под командованием Ш.Ходингера, состоявшего преимущественно из венгерских интернационалистов.

Однако об участии этого отряда в мартовских событиях 1918 г. мы сведений не находим. Не исключено, что это была уловка, чтобы просто освободиться из плена и вернуться домой.

Осадив Баку, войска Кавказской исламской армии 15 сентября 1918 г. потребовали выдачи всех пленных, в том числе немецких и австро-венгерских. Для их приема в Баку через 11 дней после его занятия турками приехал лично руководитель австро- венгерской миссии на Кавказе Георг фон Франкенштайн. 5 октября 1918 г. он сообщил в МИД в Вену, что на о.Наргин от цинги, малярии и дистрофии умерли около 2500 австро-венгерских пленных, и всего около 1000 выжили...

Так закончилась история пленных немцев и австро-венгров в Баку. Добавлю, что, по какой-то причине, на острове Наргин до сих пор не установлен крест в память о погибших здесь в 1915-18 гг. немецких и австро-венгерских военнопленных, наподобие того, который немцы воздвигли 20 лет назад в Баку на могиле 80 военнопленных Второй Мировой войны.

При подготовке статьи использовались материалы исследований российских, турецких, азербайджанских, австрийских и немецких авторов.

http://echo.az/article.php?aid=89449

Перепечатка:
http://minval.az/news/123493729

среда, 16 сентября 2015 г.

Накроет ли Азербайджан миграционной волной?

Наплыв мигрантов стране не грозит, но места для них уже готовятся

16.09.2015   Эльдар ЗЕЙНАЛОВ

Глядя на телевизионные кадры с арабскими беженцами, с упорством обреченных пробивающихся в Европу, многие из наших сограждан невольно задаются вопросом, не хлынет ли эта волна и к нам, если возникнут проблемы с допуском мигрантов в европейские страны? Ведь многие из мигрантов - мусульмане-шииты, а у нас это преобладающая конфессия.

Кажется, что и статистика тоже оправдывает эти опасения, так как больше всего беженцев в 2014 г. приняли именно исламские страны. Так, в шиитском Иране зарегистрировали 982 тыс. мигрантов. В Турции попросили убежища 1,59 млн. беженцев, в Пакистане - 1,51 млн., в Ливане - 1,15 млн, в Иордании - 654 тыс. Причем больше всего беженцев - из Сирии (3,88 млн.) и Афганистана (2,59 млн.)... В общем, миграция окрашена в зеленый цвет Ислама.

Но если присмотреться, то исламские государства, принявшие беженцев, являются непосредственными соседями конфликтных регионов, наиболее удобными транзитными странами для дальнейшей миграции, либо базами боевиков.

В той же Турции, например, в прошлом году убежища попросили всего 87800 мигрантов из 1,59 млн. - понятно, что остальные не планируют там долго задерживаться.

И невооруженным глазом видно, что чья-то невидимая рука заботливо направляет поток мигрантов строго на "христианский" Запад. Например, из числа сирийцев в 2014 г. в "христианскую" Германию попросилось 39332, в Австрию - 7730, в Данию - 7185, в Болгарию - 6202, Францию - 3129 и т.д., в то время как в "мусульманскую" Албанию - 92, а в Боснию - от 1 до 4 человек.

Таким образом, подпитываемые некоторыми публикациями опасения, что мигранты ищут исламскую солидарность и поэтому обратят внимание на Азербайджан, излишни. Тем более, что это не самая уютная страна для тех, кто привык решать проблемы оружием.

Так, среди возвратившихся с Сирийской войны азербайджанских боевиков-суннитов уже приговорены к лишению свободы порядка 50 человек. Едва ли к боевикам с сирийским гражданством отношение наших властей будет мягче.

Что касается шиитов, то их перехватывает Иран, который видит в них человеческий ресурс для пополнения борцов за исламскую революцию и всячески опекает. А вот в Азербайджане "Хезболла" поставлена вне закона, и было арестовано не менее 13 ее активных членов (включая 2 ливанцев).

Еще больше арестовано тех, кто сотрудничал с иранскими спецслужбами "Сепах" и "Этелаат", а также тех исламистов, которые ориентируются на иранскую модель государственности.

Отмечу и то, что статус беженца в Азербайджане дает весьма скромные средства к существованию, что не устраивает тех, кто бежит от плохой жизни.

В Азербайджане обобщенный показатель уровня жизни - валовой внутренний продукт (ВВП) на душу населения в 2014 г. составлял, по версии Международного Валютного Фонда, 17618 долл. в год. Это соизмеримо с Ливаном, где беженцы жить не хотят.

Если же сравнивать с теми странами, которые сейчас на слуху в связи с миграционным кризисом, то в прошлом году Венгрия имела ВВП 24942, Греция - 25859, Италия - 35486, Германия - 45986, Австрия - 46420. То есть в Германии или Австрии люди живут в среднем в 2,6 раз лучше, чем в Азербайджане или Ливане. Поэтому и бросаются мигранты на рельсы с женами и детьми.

Не удивительно, что за 5 лет за статусом беженца в Азербайджане обратились всего 1120 мигрантов, хотя их количество и растет (с 190 в 2010 г. до 390 в 2014 г.).

Для сравнения: из самого Азербайджана в развитых странах Европы попросили убежища 2617 граждан Азербайджана в 2014 г. То есть из Азербайджана бегут почти в 7 раз больше мигрантов, чем их прибегает к нам из десятка других стран мира.

Конечно, в Катаре, Саудовской Аравии, Бахрейне или Эмиратах уровень жизни еще выше, чем в Европе, но кто же туда пустит "братьев-арабов", хоть они и говорят на том же языке и исповедуют ту же религию?

Саудовская Аравия, которая прекратила впускать к себе сирийцев в 2011 г., как только у них началась гражданская война, согласно статистике УВКБ ООН, в 2014 г. приняла всего 531 беженца и 100 искателей убежища.

В свое оправдание, страны Персидского залива напоминают, что у них и так немало сирийцев, въехавших ранее в качестве дешевой рабочей силы и оставшихся в регионе.

В Саудовской Аравии, например, их порядка 500 тысяч, хотя это не так уж много при населении в 31 млн. Ведь маленький Ливан принял 1,3 млн. беженцев (четверть населения страны).

Однако саудиты согласны построить в Европе мечети и финансировать лагеря беженцев в других странах, но не пускать к себе беженцев.

В то время как популярный саудовский священнослужитель Салман Алода задается риторическим вопросом: "Умерла ли совесть?" (у стран Залива), немало и таких, кто считает, что Европа получила то, что заслужила своей позицией по событиям в Сирии, в которых, кстати, принимают участия и военно-воздушные силы Саудовской Аравии и ОАЭ.

Это весьма опасная позиция, облекающая сирийских эмигрантов в тогу неких мстителей за свою горькую судьбу и подпитывающая слухи о внедренных в их среду террористах "Исламского Государства".

Следует опасаться агентуры ИГ и Азербайджану, после того, как в июне этого года "Имарат Кавказ" заявил о подчинении ИГ.

Наплыв сирийцев в Азербайджан может произойти, если будет принят план А.Меркель о размещении беженцев за пределами Евросоюза, в странах, где уровень жизни соизмерим с показателями Азербайджана. Кроме того, к нам могут проникнуть забракованные ЕС и депортированные искатели убежища, которым вход в Европу будет уже закрыт.

Вряд ли следует опасаться, что Иран "поделится" с нами сирийскими беженцами-шиитами, но и этого тоже нельзя полностью исключать. Похоже, что эта перспектива беспокоит и наши власти.

Во всяком случае президент подписал 9 сентября указ о внесении изменений в "Порядок рассмотрения ходатайства о предоставлении статуса беженца". В частности, в документ добавлена фраза: "В случае обращения лица (прибывших вместе с ним членов семьи) с ходатайством о предоставлении статуса беженца он, до решения вопроса о предоставлении ему статуса беженца в порядке, установленном Миграционным кодексом Азербайджана, добровольно размещается и содержится в центре содержания незаконных мигрантов Государственной миграционной службы".

Возможно, что смена названия с "центра временного размещения" на "центр содержания незаконных мигрантов" и не повлечет за собой изменения функций и условий содержания, которые в этом центре сейчас вполне удовлетворительные.

Но заслуживает внимание, что искатель убежища должен "добровольно" разместиться в этом месте лишения свободы в качестве предварительного условия рассмотрения его обращения.

Очевидно, что отказ жить там, где укажут власти, отныне повлечет за собой и автоматический отказ в предоставлении статуса беженца.

Жесткое требование о проживании в центре содержания незаконных мигрантов Государственной Миграционной Службы, определенно, является реакцией на происходящее в Европе и направлено на устранение конфликтов мигрантов с местным населением, предотвращение перехода мигрантов на нелегальное положение и прочих источников нынешней головной боли европейских миграционных служб. А у омбудсмена и местных правозащитников прибавится работы по мониторингу условий содержания искателей убежища...

http://echo.az/article.php?aid=89219

понедельник, 14 сентября 2015 г.

Умом Европу не понять…

Свершилось: Европа сквозь вопли полумиллионной армии беженцев, штурмующей ее пороги, все же услышала слабые стоны о помощи умирающего гражданского общества Азербайджана. Европарламент (ЕП) принял 8-страничную резолюцию по ситуации с правами человека. В ней заботливо собраны вся критика деятельности властей Азербайджана за последний год, даже со стороны некоторых международных неправительственных организаций (НПО). За долгие годы это, пожалуй, первый документ Европейского Союза, где фраза об экономическом партнерстве с Азербайджаном в преамбуле переместилась на последнее место. Имена названы, маски сняты, перчатки брошены… Не хватает лишь одного – бурных, продолжительных аплодисментов в зале. Почему?

Рискну предположить, что не в последнюю очередь из-за того, что чаяния многих «недобитых» правозащитников в стране были связаны с соглашением о стратегическом партнерстве между ЕС и Азербайджаном и вообще с развитием, а не свертыванием связей Азербайджана с Европой. И вот, за несколько дней до визита в Баку делегации Еврокомиссии для обсуждений деталей этого соглашения, ЕП фактически торпедирует его своей резолюцией, поставив властям ультиматум, пригрозив адресными санкциями против главы государства и призвав страны ЕС к бойкоту мониторинга выборов. Ответная реакция властей была вполне предсказуема: от постановки оскорбительных диагнозов европарламентариям до отмены визита делегации Еврокомиссии и обещания «пересмотреть отношения с Евросоюзом, где сильны антиазербайджанские и антиисламские тенденции».

Я далек от того, чтобы считать ЕС органом, где левая рука не ведает, что творит правая, поэтому не могу не прийти к выводу, что некие политические силы в ЕП решили перечеркнуть всю подготовительную работу по стратегическому партнерству, которая велась в ЕС с 1999 г. «Некие» потому, что резолюция прошла 350 голосами «за» из 624 присутствовавших, что составляет 56% и отнюдь не подавляющее большинство членов ЕП. Если бы всего 38 европарламентариев вышли бы покурить или бы задержались за чашкой кофе в кафетерии, то резолюция, подготовленная 6 парламентскими группами, не прошла бы вообще.

Вот только не надо, пожалуйста, снова об «икорной дипломатии». Очень нелестно для нашей страны сводить все к кошельку семьи президента, качеству каспийской икры и судьбе нескольких арестованных гражданских активистов. Ведь для очень многих европейцев куда более интересно, войдет ли Азербайджан в стратегическое партнерство с Россией и Китаем, найдет ли шиитский Азербайджан общий язык с шиитским Ираном, будет ли Азербайджан и дальше участвовать в операциях НАТО в Афганистане, вооружится ли армия Азербайджана натовским или российским оружием, сможет ли его правительство сдержать у себя исламистскую угрозу, будет ли восстановлен «Великий Шелковый путь» и т.п. У европейской политики, по определению, нет вечных друзей и вечных врагов, есть лишь те вечные интересы, для которых вопрос о персоналиях во власти особо принципиальным не является.

Есть и другой момент, о котором мне 15 лет назад поведал один из умудренных чиновников Совета Европы. Напомню, что тогда я выступил против членства страны в СЕ — считал страну не готовой. И вот, чиновник с отеческими интонациями в голосе пояснил: «Эльдар, представьте, что нас с Вами, двух солидных людей, дразнит с улицы какой-то мальчишка. Разве мы в наших костюмах при галстуках побежим за ним? Нет, мы покажем ему конфетку, заманим к себе. А потом закроем дверь и отшлепаем. У нас в СЕ есть много инструментов, чтобы заставить уважать стандарты».

В этом споре я оказался и прав, и неправ одновременно. Прав был в том, что «мальчишку» оказалось очень сложно проучить, и до сих пор в рассчитанном на 2001-2004 гг. списке обязательств Азербайджана перед СЕ есть несколько полностью невыполненных пунктов. А неправ в том, что членство в СЕ действительно подтянуло наших чиновников, и реформы все же пошли. Во всяком случае, я отношусь скептически к заявлениям, что сейчас положение с политзаключенными хуже, чем в 2001-м, когда их было 716. И число правозащитников тоже сильно выросло, пропорционально количеству выделявшихся грантов.

Так что метод дает результаты. Но почему-то в случае с ЕС идея заманить мальчишку конфеткой была забракована. Не думаю, что в перспективе это даст положительный результат и в целом, и для той категории населения (гражданское общество), о которой вроде бы печется Европарламент. Просто для статистики: сидят в тюрьме 7 человек (из 5 НПО), под уголовным преследованием находится – 20-30 организаций, в то время как общее число правозащитных организаций, порядка 100 (а всего НПО более 3 тыс.).

Жаль, что при подготовке проекта резолюции европарламентарии сэкономили и не приехали пообщаться с «недобитыми» правозащитниками – теми ветеранами правозащиты, кто начинал еще во времена СССР и еще находятся на свободе, а предпочли «экспертизу» со стороны тех политэмигрантов, которых, по большому счету, устраивает ситуация «чем хуже, тем лучше» (для их миграционного дела).

Иначе бы и время для резолюции было бы более подходящим, и рекомендации более реалистичными, и было бы меньше огрехов в самом тексте. Например, в одном месте резолюции (п.12) выражается обеспокоенность положением сексуальных меньшинств, а в другом (п.2) – требуется «немедленно и безоговорочно освободить» журналиста-гомофоба Ниджата Алиева, который в период Евровидения в мае 2012 г. требовал разогнать гей-парад и распространял с этой целью листовки и видеодиски.

Или же утверждается, что список из 98 политзаключенных «составлен по критериям Совета Европы», хотя по тем же критериям ни журналист-гомофоб, ни исламисты, выступавшие с призывом свергнуть светскую власть и установить шариат, политзаключенными явно бы не считались. Исламисты из этого списка (а их 54 человека, или 60%) явно не сторонники той демократии, за которую борется Европа. Например, журналист Араз Гулиев, которого тоже требует освободить резолюция, был причастен к попытке насильственного разгона международного фольклорного танцевального фестиваля в Масаллы как не вписывающегося в исламские традиции.

Европарламентом цитируется утверждение американской организации Freedom House, что в Азербайджане произошло «наибольшее ухудшение демократического управления во всей Евразии за последние 10 лет». За последние 10 лет – это с 2005 г. А как же путинская Россия с ее агрессией против соседей, разгонами демонстраций, убийствами политиков и правозащитников, законом об иностранных агентах? Как Кыргызстан, где не наказаны виновники резни узбеков в 2010-м и где правозащитник, награжденный американской премией, отбывает пожизненный срок? Как Узбекистан, с которого ЕС снял санкции, наложенные за расстрел населения Андижана в 2005-м? Как же Беларусь с ее зажимом гражданского общества и смертной казнью? Или Freedom House плохо знает географию, или же Азербайджан находится в другой Евразии, чем Россия, Беларусь и Туркменистан…

Возвращаясь к вопросу о мониторинге выборов. В одном месте резолюции (п.21) отмечается, что ЕС успешно и многократно вскрывал серьезные нарушения при выборах в Азербайджане. В другом (п.22) – членам ЕС рекомендуется воздержаться от мониторинга нынешних выборов. Где логика? Ведь свято место пусто не будет. Приедут наблюдатели из Туркменистана и отметят, что никаких нарушений не было, и тогда и споры о легитимности выборов будут беспредметными (например, при утверждении мандата парламентской делегации в ПАСЕ).

А ведь, не будь тех европейских отчетов о нарушениях во время выборов 2005 и 2010 гг., на которые ссылались жалобщики, десятки проигравших выборы оппозиционных и независимых кандидатов не смогли бы выиграть дела в Европейском Суде по Правам Человека. И вот, ЕП требует выполнить все решения ЕСПЧ, освободить Ильгара Мамедова и Омара Мамедова, и в то же время отказывает в моральной и правовой поддержке на выборах 1 ноября их товарищам из организаций REAL и NIDA, которые выдвинуты в качестве кандидатов в депутаты… Поистине, умом Европу не понять…

Не знаю, куда заведет страну эта конфронтация между Баку и Брюсселем, но при похожих обстоятельствах власти Беларуси тоже арестовали оппозицию и правозащитников, прогнали ОБСЕ, отвернулись от Совета Европы и в конце концов завели страну в «Союзное Государство» с Россией. То, что после каждого выпада Европы учащаются взаимные визиты азербайджанских и российских чиновников, не может не наводить на эту параллель. Неужели Европа и в нашем случае снова наступит на эти грабли?..

http://minval.az/news/123491298

Пятый корпус: Вопросы остаются (23)

ВОПРОСЫ ОСТАЮТСЯ

Между тем возникает ряд очень существенных вопросов. Например, чем объяснить факт прекращения технического досмотра камер в начале 1994 г.? 

Обычно по понедельникам каждую камеру осматривали, простукивая стены, осматривая пол, решетки на окнах, чтобы предотвратить возможность побега. А тут вдруг эти осмотры внезапно прекратились и не проводились в течение 7 (по другим данным, 11) месяцев. «Шмонщики», однако, продолжали исправно заносить в журнал отметки о якобы проведенных технических осмотрах камер. А заключенным пригрозили, чтобы они в случае чего говорили, что техосмотр камер проводился ежедневно.

Более того, в течение 8 месяцев заключенных, которые и без того были по закону лишены прогулок, даже не выводили мыться в баню. Случалось, что вредные надзиратели даже перекрывали воду в камеры, не давая заключенным возможности как-то обмывать тело и там. 

Зеков из камер не выводили даже на положенную утреннюю поверку, считая через глазок в двери. Когда приходил адвокат, поступала передача или же необходимо было вывести заключенного на свидание, контролеры открывали дверь, но внутрь не заходили. 

Хотя был и полуанекдотичный случай. Когда начальник режимной части Газанфар посреди подготовки побега зашел в 131-ю камеру в связи с переводом из нее Акифа, он сидел именно на правых нарах с отпиленными ножками – и ничего не заметил: ни отпиленных ножек, ни перепиленной решетки. Хотя, возможно, этот случай относится к 23 сентября 1994 г., когда за неделю до побега, выводили на свидание Джошгуна, но камеру так и не осмотрели.

«Шмоны» вообще в тот период проводили чрезвычайно редко, только когда в камерах были конфликты или было конкретное подозрение. Часто при шмонах находили запрещенные предметы вроде ножей и карт. Например, у того же Азиза из 125-й камеры в апреле 1994 г. обнаружили и отняли заточку, сделанную из нержавеющей стальной ложки.

Так что же это было? Есть мнение одного из бывших смертников, что «подкоп был заранее спланированной провокацией» администрации, для того, чтобы иметь возможность в отместку поиздеваться над заключенными. 

Но надзиратели и так безнаказанно издевались над заключенными, в то время как побег остаться для охранников безнаказанным не мог. В результате уволили и старшину корпуса, и начальника тюрьмы, и его заместителей. И причем есть внушающие доверия свидетельства, что такой поворот дела был для них неожиданным, вызвал у них неподдельные шок и злость.

Побег-то остаться незамеченным не мог, но вот своевременное обнаружение подкопа могло бы принести начальству лавры и обосновать репрессии против смертников. Отсюда вытекает еще одна версия о запланированной провокации: администрация не только знала о подготовке побега, но и создавала для этого все условия, ожидая, что «сетка» - кто-то из «побегушников» или тесно связанных с ними заключенных даст сигнал, когда подготовка побега зайдет уже достаточно далеко. Но почему-то этот сигнал не был подан, а сама администрация, видимо, не предполагала, что работа по подкопу может завершиться так быстро. На этот счет у заключенных существуют даже некоторые конкретные и внешне вполне убедительные догадки.

Если это так, то почему «сетка» вовремя не подала сигнал? Сторонники этой версии обычно кивают на случай с побегом из СИЗО Министерства Национальной Безопасности (Р.Газиев, А.Гумматов и др.). Там якобы исполнитель заказа об убийстве этих заключенных при попытке к побегу в последний момент решил сам сбежать с ними, опасаясь, что и его, как ненужного свидетеля, потом тоже «уберут». Точно так же мог рассудить и агент администрации, тем более что при любом раскладе он оставался смертником, т.е. человеком, расстрел или смерть которого не вызвала бы много вопросов. Понятно, что власти тем более должны были «убрать» такого ненужного свидетеля, если бы он их так подло подвел.

Другим, не вызывающим подозрение способом обнаружить подкоп могла быть начавшаяся за пару недель до побега «переброска» смертников в «малолетку». До камеры №131 добрались бы уже через несколько дней, и если бы подкоп велся бы не такими ударными темпами, то его бы гарантированно обнаружили. Почему же зеки опередили предполагаемый график работ? 

Очевидный ответ лежит в смене способа удаления грунта. Если, как в начале, грунт и мелкие камушки смывали бы в канализацию, то таким темпом работа не могла вестись быстро – в кране часто не было воды, да и большое количество грунта постепенно могло забить канализационный сток. Пустота в стене смогла решить эту проблему. Отметим, что эту пустоту не обнаружили бы, если к «побегушникам» не присоединилась «общаковая хата». Поэтому приходим к выводу, что оставшееся незамеченным для администрации присоединение к побегу камеры №130 тоже могло кардинально изменить ситуацию, изменив скорость ведения подкопа.

Разновидностью версии о запланированной провокации является ходивший тогда слух, что один из заместителей начальника тюрьмы Рагифа Махмудова якобы «положил глаз» на его кресло и всячески «подсиживал» своего начальника. Он якобы был основным лицом, во время В.Махмудова решавшим проблемы «пятого корпуса», имевшим там своих «сеток» и вообще отвечавшим за его безопасность. О подкопе знали или догадывались по меньшей мере в некоторых других камерах, и непонятно, как эта информация могла пройти мимо внимания внутрикамерной агентуры. Понятно, что непосредственный устный приказ «шмонщикам» прекратить осмотры камер, если он был, мог исходить лишь от того, кто закрывал глаза на сообщения «сеток».

Кстати, прекращение технических осмотров камер совпало по времени с увольнением заместителя начальника по режиму Вячеслава Вавира. Сын латышского стрелка, он был педантичным службистом и едва ли допустил бы побег. Снятие его с должности в конце 1993 г. произошло незаконно, в обход начальника тюрьмы, и в свое время вызвало много толков. Похоже, что его тоже подсидели. Сменивший его Газанфар относился к службе достаточно халатно.

Еще одна версия состоит в том, что коррупция персонала дошла до такой степени, что заключенные якобы полностью взяли власть в корпусе и что хотели, то там и делали. Так, заключенные-ветераны припоминают, что Рамиз, бывший «общаком» в момент отмены «шмона», хвастался, что именно он якобы договорился с «надзором» не беспокоить заключенных через своего родственника-«шмонщика». Армяне прямо утверждали, что «Газанфару дали деньги, и потому шмонали очень редко». Да и наличие множества неположенных в корпусе предметов тоже о чем-то говорит. При редких в то время выборочных техосмотрах («шмонах») находили даже ножи!

Другую версию, которую можно считать официальной, высказал один из офицеров Баиловской тюрьмы, объяснив мне это тем, что камеры к моменту прекращения осмотров были многократно перегружены. Смертники, пережившие в феврале 1993 г. шок от жестокого расстрела смертников прямо в камере, якобы были до предела озлоблены и могли решиться на отчаянный шаг.

Насколько обоснованно это мнение? Вспомним, что в 15 камерах «пятого корпуса», с учетом исполненных приговоров и «естественной» смертности, перед побегом действительно содержалось около 70 заключенных, по 4-5 человек в двухместном помещении. Многие из них сидели там уже не первый год – некоторые с 1990 года, без какой-либо серьезной надежды на помилование, с ужасом наблюдая, как уходят из жизни сокамерники. 

При том скудном пищевом рационе и повальных болезнях как-то трудно поверить, что заключенные могли бы оказать сильное сопротивление. Но, с другой стороны, отчаяние удесятеряет силы – вспомним восстания в фашистских концлагерях, когда заключенные, случалось, буквально перегрызали глотки охранникам. Некоторые из заключенных-«беспредельников» в период воровской вольницы также оскорбляли надзирателей, кидались в них подручными предметами, даже поднимали на них руку, что по закону было непозволительным ни до, ни после побега. Впоследствии рассказывали и о планах захвата заложников.

Однако трудно понять, почему смертники так озверели через много месяцев после последних расстрелов. И потом: при всей тяжести преступлений, за которые они попали в «пятый корпус», не все же они были такими уж агрессивными. Встречались и доходяги, и вполне добродушные по природе люди - почему боялись зайти к ним? Ведь техосмотры прекратились повсеместно, а не только в камерах, где сидели самые физически крепкие или самые отчаянные заключенные. А главное: что же случилось с этими опасными извергами, что после побега никто из них даже не попробовал оказать малейшее сопротивление буквально сживавшим их со свету «прессовщикам»? Неужели их так придавило коллективное чувство вины за побег?

Наконец, имеет право на существование и наиболее простая версия о халатности персонала. Если раньше в корпус смертников направляли самых опытных, тренированных надзирателей, то в 1994 г. из опытных, со стажем надзирателей оставались всего 2-3. Именно в их смену долбежные работы останавливались. 

Мало того, «молодняк», как будто специально, набирался из слабохарактерных, пугливых и бестолковых надзирателей. Наглые заключенные, наподобие Сары Асима, Китабали и пр., быстро это поняли, и буквально издевались над такими контролерами. Те приходили на службу как на пытку и часто предпочитали вообще отсиживаться в дежурном помещении.

Кстати, уже после побега, когда тем же надзирателям развязали руки, вчерашние «крутышки» после 1-2 ударов дубинкой ползали у них в ногах. Но это было уже после. А тогда, заслышав громкие по бетону, надзиратели позволяли обманывать себя сказкой, что «Китабали отрабатывает на стенке удары каратэ»...

Истина, как всегда, лежит где-то посредине. Возможно, ее установлению помогло бы рассекречивания материалов официального расследования по делу, доступ к которым независимым исследователям пока закрыт.


МЕСТЬ

Поимка беглецов («побегушников») превратилось для проштрафившейся администрации тюрьмы в дело чести. Были задействованы личные каналы начальника, который, как говорят, сам лично ездил на каждую поимку. До своего увольнения он успел отловить семерых, еще одного поймали по его информации.

Каждому из пойманных надзиратели радовались, как «родному». Обычной процедурой «встречи» были своеобразные «скачки», когда надзиратели ездили на них верхом по коридору, подгоняя ударами дубинок и хвастаясь друг перед другом, чья «лошадь» бежит быстрее. 

Уже на следующее утро после побега поймали Гейдара и Сиявуша, которые ожидали на остановке, когда начнут ходить автобусы, чтобы уехать из города. Они приняли на себя первый, самый сильный приступ злости надзирателей. 

Сиявуша привели вечером того же дня, когда по распоряжению прокурора избили заключенных. Его привели, точнее сказать, притащили в избитом до полусмерти состоянии, под исполняемую голосами свадебную мелодию «вагзаллы» в самую маленькую камеру №124. Трое-четверо надзирателей с трудом поставили его на ноги и пинком загнали в камеру. После этого старший «шмонщик» Валех так ударил его по голове деревянным молотком, что из головы брызнула кровь. Сиявуш свалился на пол. Надзиратели кинули ему кусок старого одеяла, чтобы подложил под голову. Однако один из заключенных заявил, что в камере и так ничего нет, забрал одеяло и сняв с бедняги тапочки, положил их ему под голову. К ране на голове вместо бинта приложили носки, снятые с ног Сиявуша. В последующие месяцы, он слегка пришел в себя, но избиения быстро свели его в могилу. К маю 1995 г. он уже был лежачим больным, но и тогда подвергался избиению прямо на нарах. Например, когда в его камере повесился другой заключенный, «прессовщик» Эльчин избил его, при этом крича, чтобы он поскорее умер, чтобы сдать за один раз оба трупа. 11 августа 1995 г. и этот «побегушник» умер от истязаний. Перед смертью, как и некоторые другие смертники, со слезами выпрашивал сахар, но это было несбыточной мечтой.

Другому «побегушнику», Гейдару открыто сказали: «Нам приказали тебя убить, лучше это сделай сам». Гейдар впоследствии нашел в камере лезвие и «вскрылся» (вскрыл вены). Существует мнение, что лезвие ему дали или подбросили надзиратели, но сокамерники Гейдара считали это маловероятным: «После побега нам спичку боялись дать, не то что лезвие!» По другой версии, к этому был как-то причастен содержавшийся в той же камере уже знакомый нам заключенный по имени Гисмят.

Заключенные не дали умереть Гейдару и кое-как подлечили. Однако «сокамерники его били и, не дав места на нарах, заставили спать на бетоне. Из-за этого он заболел воспалением легких и умер»,- вспоминал очевидец. Подобное обращение наводит на мысль, что его перевели в категорию «обиженников». 

Похоже, что судьба «обиженных» была уготована и некоторым другим «побегушникам». Как вспоминает очевидец, «одного из беглецов раздели догола и, опалив ему волосы по всему телу бумажным факелом, силой усадили его на бутылку», а затем окрестили женским именем «Кифаят», заставляя на него откликаться. Тем самым человека автоматически перевели в разряд «обиженников» и обеспечили ему «веселую» жизнь. «Побегушников» и других чем-то когда-то насоливших администрации заключенных били, заставляя отзываться на женские имена. В этом случае они тоже переходили в разряд «обиженников».

Уже упомянутому Эльману сбрили один ус и в женской белой косынке под свадебную мелодию «вагзаллы» водили по корпусу, как невесту. Не выдержав издевательств и избиений, он умер через несколько месяцев «пресса», в марте 1995 г. 

Особой радостью для начальства была поимка Игоря, который считался особо опасным. Он тоже подался поближе к знакомым местам и бывшим сослуживцам в Гянджу, откуда было рукой подать и в Грузию. Но, обессилевший и безоружный, был легко захвачен во дворе родственников одного из «побегушников». 

Как вспоминал Игорь, когда его вернули в «пятый корпус», ему тоже выбрали женское имя и указали место на «севере». Он отказался от роли отверженного, отказавшись отзываться на женское имя и заявив, что он офицер, хоть и бывший, и имеет свое понятие о чести, за которое готов и умереть. Первое время это стоило ему избиений, потом от него отстали и даже зауважали. Особенно, видя, как сломались некоторые другие «побегушники». Заслуживший у начальства определенное уважение, он не подвергался особым избиениям и выжил.

Обычно, когда «прессовали» ту камеру, где находились пойманные «побегушники», последних отделяли от общей группы и избивали отдельно, в конце коридора, напротив двери в расстрельный подвал. Одевали на голову женские косынки, заставляли отзываться на созвучные женские имена – Санубар, Эльмира, Кифаят.

Избивали не просто так, а развлекаясь. Например, «побегушнику» гянджинцу Рамизу, помещенному в «петушиную» камеру №133, команда Кахина дала кличку «Джимми» за то, что под их принуждением пел по их заказу индийские песни и танцевал индийские танцы. При этом он с песнями бегал по коридору, а за ним на четвереньках с лаем бегал его сокамерник Гадир, изображая собаку, и пытался укусить его за ноги. Остальные сокамерники, выйдя в коридор, танцевали индийские танцы. Так продолжалось по полчаса каждый день. После этого Джимми избивали до упаду, затем поднимали с пола ударами дубинок. И так – до тех пор, пока заключенный окончательно не терял сознания. Бесчувственное тело волокли в камеру. Немного погодя этот арестант скончался. Ему было всего примерно 22 года…

За этим т.н. «концертом» по желанию надзирателей обычно наблюдали и армяне, которых вскоре после побега вернули в пятый корпус из «малолетки» и поместили в камеру №126. Охранники, которые их не трогали, выводили четверых армян из камеры, чтобы они тоже наслаждались «развлечением».

Сильно били Китабали, которого после поимки на три дня посадили в «бокс» – маленькую камеру с сиденьем, где не было места прилечь, и где заключенных обычно держат лишь короткое время перед тем, как отправить на суд или на этап. Один из бывших смертников рассказывал мне, например, что он в 1994 г. провел в таком боксе ночь после осуждения к расстрелу, прежде чем утром его отправили в «пятый корпус». При переполненности тюремного карцера «бокс» незаконно использовали и для наказания заключенных. Он был удобен и для избиения, так как располагался рядом с комнатой «шмонщиков», которых так подвели «побегушники». 

Как-то на третий день, когда Китабали после очередного избиения отлили холодной водой, он взмолился и обращаясь к «депенка» (ДПНК - дежурный помощник начальника) Вахиду, попросил устроить прием у начальника тюрьмы. Его поставили на ноги и отвели на второй этаж. Начальник Рагиф был зол на Китабали не только за побег, но и за то, что тот до побега постоянно «качал права», шантажируя при этом администрацию тем, что убьет или себя, или кого-то из сокамерников – терять-то смертнику было нечего! За ним также водилась нехорошая привычка грязно ругаться с другими заключенными и надзирателями.

Однако начальник все же принял его и в сильных выражениях упрекнул в неблагодарности. Тот взмолился: «Начальник, даже если вольный человек идет по тротуару и проезжающая машина собирается облить его одежду грязью, человек и то старается от этого уберечься. А мне ведь дали расстрел!» Подействовал ли на начальника этот аргумент, или же его тронул истерзанный внешний вид узника, но избиение тогда прекратили и пальцем не трогали до самого увольнения Рагифа. Затем за него вновь взялись.

Общее мнение заключенных было таково, что Китабали тогда попросту хотели убить. Если бы не его физически крепкий организм, он определенно не вынес бы этих издевательств. От смерти в «пятом корпусе» его спасло неожиданное для всех помилование его президентом.

Избивали и Джошгуна, которому после ареста свернули и поломали челюсть. Очень некстати для тюремного начальства именно в этот момент дело Джошгуна затребовали в Верховный Суд для пересмотра. Несмотря на все усилия администрации побыстрее залечить челюсть, его лицо распухло и в таком виде его перевели в следственный корпус. Правда, спустя несколько месяцев его все равно вернули в «пятый корпус» – первоначальный приговор был оставлен в силе. Но именно эти месяцы, проведенные вне «пятого корпуса», спасли его жизнь.

Эльхана поймали уже в 1996 г. – уже после окончания периода массового «пресса», и поэтому насмерть уже не били. А в 1998 г. и вовсе помиловали.

Таким образом, в течение короткого времени четверо из беглецов были зверски убиты. Пятый, как уже сообщалось, был убит при задержании. 

«Милость» надзирателей к некоторым из «побегушников» некоторые смертники впоследствии объясняли тем, что они были «случайными пассажирами», т.е. были вынуждены бежать против своего желания. Из десятки «побегушников» выжили Игорь, Джошгун и Сулейман, которые отбывают сейчас пожизненный срок, а также помилованные президентом Китабали и Эльхан, которым смертный приговор заменили на длительное тюремное заключение. 

Остается добавить, что, за малыми нюансами, отношение смертников-ветеранов к «побегушникам» было резко отрицательным. Из-за их бездумной авантюры были забиты десятки их товарищей и уничтожена воровская вольница.

Продолжение:
Пятый корпус: "Концлагерь" (24)
http://eldarzeynalov.blogspot.com/2015/10/24.html